|
Читайте также: |
Глава 2
Тебе единственно нравится такое якобы великолепное изречение: «Позорно быть побежденным благодеяниями». Недаром есть обыкновение исследовать, справедливо ли оно (или нет) 4. (Дело) это обстоит совсем иначе, чем ты предполагаешь. Ибо никогда не стыдно быть побежденным в состязании относительно (благородных предметов), только бы не бросать оружия и, будучи побежденным, снова желать победы. Не все с добрым намерением соединяют одинаковые силы, одинаковые способности, одинаковое счастье, от которого зависят по крайней мере последствия — даже самых лучших намерений s Достойно похвалы самое расположение воли, стремящейся к правде, хотя другой и опережает ее более быстрым шагом Здесь лучшего не украшает пальма, как в состязаниях, данных для зрелища, хотя и в этих последних часто случай превозносит человека худшего. Если там, где дело идет относительно такой обязанности, кото-
==104
рук» каждый из двух со своей стороны желает в совершенстве выполнить, один бывает в состоянии (сделать) более и имеет под рукой материал, соответствующий его душевному расположению, если счастье дало ему возможность (осуществить) все то, что он намеревался (сделать), а другой — имеет одинаковое расположение, хотя возвратил и менее полученного или совсем не возвратил, но желает возвратить и всей душой стремится к тому, то этого последнего столько же можно считать побежденным, сколько того, кто умирает в оружии, кого враг легче мог умертвить, чем принудить к отступлению. Что ты считаешь позорным, того не может случиться с добродетельным человеком (не может случиться именно того),— чтобы он был побежден, так как он никогда не подчинится, никогда не отступит 6, до последнего дня жизни будет стоять наготове и на этом стоянии умрет, свидетельствуя, что он много получил, но столь же (многое) желал (воздать в благодарность).
Глава 3
Лакедемоняне запрещают своим (согражданам) решать дело борьбою и кулачным боем 7, где слабейшего изобличает признание (его) побежденным. Скороход первым касается меловой черты 8: он превзошел (своего соперника) быстротой, но не духом. Борец, трижды поверженный 9, потерял пальму, но не передал ее. Так как лакедемоняне придавали большое значение тому, чтобы их сограждане были непобедимыми, то они и удалили их от тех состязаний, где победителем делает не судья, не результат этих состязаний сам по себе, но заявление уступающего лица, решающегося протянуть руку 10. Что они оберегают в своих согражданах, то добродетель и благое настроение воли сохраняет за всеми, именно (чтобы) никогда не подвергаться поражению, ибо дух остается непобедимым даже среди превозмогающих его (обстоятельств). Поэтому никто не называет трехсот фабиев побежденными, но — убитыми. И Регул был взят в плен пунийцами, но не побежден; таким же бывает и всякий другой, кто, будучи удручен силою и гнетом жестокой судьбы, тем не менее не падает духом. То же самое и в благотворительности: иной получал и более многочисленные, и более важные и частые (дары), но тем не менее — не побежден. Быть может, благодеяния и были превзойдены благодеяниями, если сравнишь между собой данное и полученное, но если сравнишь дающего и принимающего, душевные состояния которых должны подвергаться сравнительной оценке и сами по себе, то никому из них не будет принадлежать пальма. Обыкновенно ведь бывает так, что даже в том случае, когда один — изрыт ранами, а другой — ранен, и легче, то говорят, что они оба выходят равными, хотя один из них и представляется ниже другого.
==105
Глава 4
Итак, никто не может быть побежден благодеяниями, если умеет быть должником, если питает желание (воздать), если душой достигает того, чего не может достигнуть посредством вещей. Пока такой человек пребывает в этом настроении, пока он сохраняет такое желание, он проявляет во (внешних) знаках благодарность (своей) души: какая важность в том, с чьей стороны числится больше даров? Ты можешь много давать, а я могу только принимать; на твоей стороне стоит счастье, а на моей благожелание; тем не менее я настолько же равен тебе, насколько люди обнаженные и легче вооруженные бывают равны многим, находящимся в прекрасном вооружении (armatissimus). Таким образом, никто не бывает побежден благотворениями, ибо каждый бывает настолько благодарен, насколько этого желал. Если ведь постыдно быть превзойденным в благотворениях, то не следует принимать благотворения от людей, стоящих на высшей ступени могущества, которым нельзя воздать благодарности. Не следует принимать, говорю я, от начальствующих, от царей — людей, которых судьба поставила в такое положение, находясь в котором они могут много давать, но очень немногое и несоответственное данному получать обратно. Я сказал относительно царей и начальствующих лиц, которым тем не менее можно бывает оказывать услуги и превосходное могущество которых составляется из содействия и услуг менее сильных людей ". Бывают некоторые люди, чуждые всякой страсти, которых едва ли касаются какие-нибудь человеческие желания, которым сама судьба ничего не может даровать 12. Я необходимо должен быть побежден благодеянием Сократа; необходимо (должен быть побежден) Диогеном, который нагим прошел среди лакедемонских сокровищ, поправ царские богатства. Разве не казался он тогда и себе и прочим, кого мрак не обуял настолько, чтобы лишить способности видеть истину,— стоящим выше того, пред которым все преклонилось? Гораздо сильнее, гораздо богаче был он тогда обладавшего всем Александра, потому что больше было такого, чего он не желал принять, чем того, что тот был в состоянии
дать
Глава 5
Не стыдно быть побежденным такими людьми. Ведь не менее бываю я храбрым в том случае, если заставляешь меня сражаться с таким врагом, который недоступен ранам,— и огонь не становится менее способным жечь оттого, что попадает в материал, не доступный пламени; железо не утрачивает способности рассекать (оттого), (что) надо бывает разрезать не принимающий удара крепкий камень, обладающий от природы свойством не поддаваться твердым телам. То же самое отвечу тебе и относительно благодарного человека. Не стыдно быть побежденным благодея-
==106
ниями тому, кто бывает обязан таким людям, у которых величие счастья или возвышенная добродетель запирает доступ к благодеяниям, которые хотят воздать им в свою очередь. Нас почти превосходят родители, ибо мы имеем их (живыми) только в течение того времени, когда считаем их (для себя) тягостными и когда еще не понимаем их благодеяний. А когда возраст в нас накопил уже некоторое благоразумие и начало (для нас) становится ясным, что нам надобно любить их за то самое, за что мы их не любили, а именно: за (убеждения), строгость и старательное оберегание безрассудной юности, то они от нас похищаются (смертью). Немногие достигли до получения настоящего плода от своих детей: остальные чувствовали в детях (только) тяжесть. Тем не менее нет стыда быть побеждаемым в благотворениях (своим) родителем; да и какой может быть стыд (в данном случае), когда никакого нет стыда в этом отношении быть побежденным? Относительно иных (людей) мы бываем и равными, и нет: мы бываем равными по душевному расположению, которого единственно они от нас требуют и которое мы единственно обещаем,— и неравными по счастию; кому оно препятствует воздать благодарность, тому еще не следует из-за этого краснеть как побежденному: нет стыда не идти вместе,— только бы идти следом. Часто необходимо бывает обращаться с просьбою о других благодеяниях, прежде чем возвратишь прежние; мы не отказываемся от просьбы — и нет ничего позорного в (этой) просьбе вследствие того, что станем брать в долг, не возвратив прежних, ибо не от нас будет зависеть медленность в принесении возможно большей благодарности, но произойдет некоторое препятствие извне. При всем том духовно мы не будем побеждены и не потерпим позорного поражения от тех предметов, которые не находятся в нашей власти.
Глава 6
Царь Александр Македонский имел обыкновение хвалиться, что он никем не был побежден в благодеяниях. Этот высокомерный человек не обращал внимания на македонян, греков, карийцев, персов и народы, покоренные без (помощи) войска 14; он не думал о том, что они доставили ему царство, простиравшееся от угла Фракии до берега неизвестного моря! Тем же самым мог хвалиться и Сократ, и Диоген, которым тот (Александр), во всяком случае, был побежден. В самом деле, разве не был он побежден в тот день, когда, возносясь выше меры человеческой гордости, увидал одного человека, которому ничего не мог дать и у которого ничего не мог отнять '5,— царь Архелай 16 просил Сократа прийти к себе. Сократ, как передают, сказал, что не желает идти к тому, от которого стал бы принимать благодеяние, не имея возможности воздать ему равных.
Но, во-первых, в его собственной власти было не принимать; затем (в случае прихода) он сам первым начал бы оказывать
==107
благодеяния, так как пришел бы по просьбе и даровал (таким образом) то, чего тот (Архелай), во всяком случае, не мог воздать Сократу. Далее, Архелай намерен был дать золота и серебра и в ответ (имел) получить презрение к золоту и серебру. Итак, ужели Сократ не мог воздать благодарности Архелаю?
И что бы такое мог он (Сократ) получить равного тому, что давал сам, если бы показал (в лице своем) человека, опытного в (познании о) жизни и смерти, обладающего (ведением) целей той и другой; если бы дал возможность царю, (слепо) блуждавшему среди света 17, познать природу вещей, относительно которой тот до такой степени был несведущим, что в тот день, когда было затмение солнца, он запер дворец и остриг своего сына, что было в обычае делать во время скорби и несчастья? 18
Какое благодеяние оказал бы он (Сократ), если бы извлек испуганного человека из его темноты и убедил сохранять бодрость духа, говоря: «Это не ущерб солнца, но сближение двух светил, когда луна, совершая свое течение ниже (солнца), поместила свой диск под самым солнцем и закрыла это последнее положением (своего тела). Она закрывает то малую часть его, если задела слегка, то закрывает большее пространство, если противопоставила большую часть свою, то совершенно не дает возможности его видеть, если стала прямо посредине между небом и землей!»
«Но эти светила разойдутся в разные стороны благодаря своей быстроте, на земле снова будет день, и такой порядок пойдет на вечные времена, в которых есть определенные, известные дни, когда солнце, вследствие прохождения луны, лишается возможности посылать все свои лучи (сполна)».
«Подожди немного: вот оно выплывет, вот оно покинет это как бы облако, вот, освободившись от препятствий, оно свободно станет посылать свет свой!»
Ужели Сократ не мог бы воздать Архелаю соответственной благодарности даже и в том случае, если бы научил его царствовать?
Неважное же благодеяние, значит, получил бы (Архелай) от Сократа, если бы имел возможность что-нибудь даровать Сократу!
Итак, зачем же Сократ сказал это?
Как человек остроумный, речь которого обыкновенно была образной, смеявшийся над всеми, особенно над людьми сильными, он предпочел отказать лучше с насмешкой, чем с обидой и презрением. Он сказал, что не желает принимать благодеяния от того, кому не может воздать равного: быть может, он боялся оказаться вынужденным принять то, чего не желал, боялся принять что-нибудь недостойное Сократа.
Кто-нибудь скажет: «Он бы отказал, если не хотел».
Но (в таком случае) он раздражил бы против себя высокомерного государя, который желал, чтобы все, принадлежащее ему, ценилось высоко. Все равно — не желаешь ты дать чего-нибудь
==108
царю или принять от него: и на тот, и на другой отказ он смотрит одинаково. Для гордого человека — обиднее подвергаться унижению, чем не внушать страха.
Ты хочешь знать, чего действительно не хотелось Сократу? На вольное рабство не хотелось идти тому, чьей свободы не могло сносить свободное государство! 19
Глава 7
Я полагаю, что мы достаточно рассуждали относительно той стороны предмета, (где решается вопрос:) позорно ли быть побеждаемым благодеяниями? Кто занимается исследованием этого вопроса, тот знает, что люди не имеют обыкновения делать самим себе добра, так как (в противном случае) было бы очевидно доказано, что нет стыда быть побеждаемым самим собой. Тем не менее у некоторых стоиков 20 идет спор и о том, может ли кто-нибудь самому себе оказывать благодеяние? Следует ли самому себе делать воздаяние за него?
Чтобы этот вопрос казался заслуживающим надлежащего обсуждения, они поставили дело таким образом: мы имеем обыкновение, указывают они, говорить: «я приношу благодарность самому себе»; «я ни на кого не могу жаловаться, как только на самого себя»; «я негодую на себя» и «я предам себя наказанию»; «я ненавижу себя» и много, сверх этого, подобного же рода выражений, в которых каждый говорит о себе как о другом лице. «Но если,— говорят они,— я могу себе вредить, то почему не могу оказывать себе и благодеяния?»
«Кроме того, почему, если я оказал что-нибудь другому,— это называется благодеянием, а если самому себе,— нет; почему, если я получил от другого, то бываю должен, а если дал самому себе, то — нет? Почему я бываю в отношении к себе неблагодарным, что не менее постыдно, чем быть в отношении к себе скупым, суровым, жестоким и небрежно относящимся? Торгующий чужим телом пользуется такой же дурной славой, как и торгующий своим собственным. Ведь льстец и потакающий чужим словам, панегирист, готовый лгать, подвергаются порицанию; не менее подвергается порицанию и самоугодник, и себялюбец, и человек, так сказать, льстящий самому себе. Пороки ненавистны не только тогда, когда в них заключается грех в отношении к другим (foris), но и тогда, когда они направляются на самого себя. На кого станешь более дивиться, как не на того, кто повелевает самим собой, кто самого себя держит в подчинении. Легче управлять варварскими народами, не терпящими чужой власти, чем обуздывать и предавать во власть себе свою душу» 21.
Платон, говорят, благодарит Сократа за то, что научился от него: почему же Сократу не благодарить себя за то, что он сам научил себя? Марк Катон говорит: «Чего у тебя не хватает, занимай у самого себя». Почему же я не могу дарить себе, если
==109
могу давать себе в долг? Есть бесчисленное множество случаев, когда обычная речь разделяет нас (на два лица). Мы имеем обыкновение говорить: «Позволь, я поговорю с собой» — и: «Я подергаю себя (для памяти) за ухо» гг.
Если это верно, то подобно тому как надобно бывает на себя гневаться, так надобно бывает и воздавать себе благодарность; как можно бывает порицать себя, так и хвалить, как быть себе в ущерб, так и в пользу.
Обида и благодеяние — противоположны. Если мы о ком-нибудь говорим: «Он причинил себе обиду», то будем иметь возможность и говорить: «Он оказал себе благодеяние».
Глава 8
Естественно ли человеку быть в долгу у самого себя? Естественно прежде всего то, чтобы кто-нибудь был должником, затем чтобы (этот должник) совершал уплату; но должника не бывает без кредитора, точно так же как мужа без жены или отца без сына. Кто-нибудь один должен давать, чтобы другой принимал: переложить из левой руки в правую — не значит ни давать, ни принимать.
Подобно тому как никто не носит себя, хотя бы двигал и переносил свое тело; подобно тому как ни о ком не говорят, что он помог себе ", хотя бы и произнес за себя речь; и никто не воздвигает самому себе статуи 24, как своему патрону; подобно тому как больной, выздоровевший, благодаря своему собственному попечению, не требует от себя награды, так и во всяком деле: человек не бывает обязан делать самому себе воздаяния даже и в том случае, когда принес какую-нибудь пользу, не обязан потому, что не будет иметь лица, которому бы мог сделать это воздаяние.
Положим, я соглашусь, что кто-нибудь оказывает самому себе благодеяние, но ведь когда оказывает, он в то же время и принимает его обратно; соглашусь, что кто-нибудь принимает от самого себя благодеяние, но ведь в то же время, когда принимает, он и воздает его. В этом случае заем 25 совершается, что называется, дома и название (действующего лица) из одного немедленно переходит в другое, как в игре 26, потому что дает не какое-нибудь другое лицо, отличное от того, которое принимает, а одно и то же. Выражение «быть должным» нигде не может иметь места, как только в отношениях между двумя лицами: каким же образом оно может прилагаться к одному лицу, которое, обязывая самого себя, в то же время освобождает себя от обязательства?
Как в круге и шаре нет ни низа, ни верха, ни конца, ни начала, потому что порядок расположения изменяется вследствие движения, и следовавшее после становится на первое место, а приходившее к концу — снова получает начало, и все, как бы ни шло, возвращается к одному и тому же, так, сам посуди, бывает
К оглавлению
==110
и в человеке: хотя бы ты стал изменять его в многоразличные лица, он тем не менее остается одним.
Он порезал себя: нет лица, против кого бы стал вести процесс за нанесение обиды. Он связал и заключил себя: его не задерживают за причинение насилия. Он оказал себе благодеяние, но одновременно и возвратил его дающему.
Относительно природы говорят, что она ничего не теряет, так как все, что у нее берется, к ней же и возвращается и ничего в ней не может погибнуть, потому что не имеет места, куда упасть, но возвращается туда же, откуда вышло ".
«Что сходного,— говорят,— имеет этот пример с предложенным нами вопросом?»
Скажу. Представь себе, что ты не благодарен (разумеется в отношении к самому себе): благодеяние не пропадет: оно у того, кто оказал его. Представь, что ты не желаешь принять его обратно: оно у тебя находится, прежде чем тебе его возвращают. Ты ничего не можешь потерять, так как отнимаемое у тебя тебе же и достается. В тебе совершается круговое движение: получая, ты даешь; давая — получаешь.
Глава 9
«Надлежит,— говорят,— оказывать себе благодеяния, следовательно, надлежит и делать за них воздаяние».
Ложно первое положение, от которого зависит последующее, потому что никто не оказывает самому себе благодеяния, но повинуется своей природе, создавшей его склонным любить себя, вследствие чего он и заботится всего более избегать вредного и стремится к полезному 28. Таким образом, не щедр тот, кто дарит самому себе, не кроток тот, кто себе прощает, не милосерд, кого трогают его собственные беды: что оказывать другим считается щедростью, кротостью, милосердием, то оказывать самому себе есть потребность природы. Благодеяние — дело добровольное, а самопомощь — необходимое. Чем более кто сделал благодеяний, тем более благодетельным тот признается: но кого хвалили когда-нибудь за то, что он помог самому себе, за то, что избавил самого себя от разбойников? Никто не оказывает самому себе благодеяний, точно так же как и гостеприимства; никто не дает себе даров, точно так же как и не верит в долг.
Если каждый человек оказывает самому себе благодеяния, то оказывает их постоянно, неукоснительно — ему нельзя и перечислить своих благодеяний. Когда же, следовательно, он может делать воздаяние, если чрез то самое, что воздает, он уже оказывает благодеяние? Каким же образом он будет в состоянии различать: оказывает ли самому себе благодеяние или возвращает его, как скоро дело делается внутри одного и того же человека?
Я избавил себя от опасности, ί. е. оказал себе благодеяние; избавляю себя от опасности в другой раз: спрашивается, оказываю ли я этим благодеяние или воздаю его?
==111
Затем, допустим, я соглашусь с первым положением, именно, что мы оказываем себе благодеяния, но что выводят из этого, с тем не соглашусь, так как мы хотя и даем самим себе, но тем не менее в долгу не бываем. Почему? Потому что одновременно принимаем благодеяние обратно. Ведь сначала надобно бывает принять благодеяние, затем — сознавать долг, потом — возвращать его; но (в настоящем случае) для долга нет никакого места, так как мы безо всякого промедления получаем его.
Всякий дает — только другому лицу, бывает должен — также другому лицу, возвращает назад — другому; того, что столько раз требует взаимоотношения двух лиц, не может совершаться внутри одного человека, Глава 10
Благодеяние заключается в том, чтобы доставить что-нибудь на пользу. Но слово «доставить» 29 имеет в виду других. Не безумным ли покажется тот, кто станет говорить, что продал что-нибудь самому себе, коль скоро продажа заключается в отчуждении и перенесении своей собственной вещи и своего права на нее к другому лицу? Но ведь как продавать, так и давать что-нибудь значит удалять от себя и передавать во владение другому лицу то, чем обладал сам; если это так, то никто не оказывал самому себе благодеяния, потому что никто не делает деяний самому себе, в противном случае соединяются в одно две противоположности, так что давать и принимать становится одним и тем же.
Далее, существует большая разница между даянием и принятием. Разве это не так, коль скоро слова эти выражают противоположные понятия?
Напротив, если кто-нибудь оказывает самому себе благодеяние, то нет (значит) никакого различия между даянием и принятием.
Немного ранее я говорил, что иные понятия употребляются для обозначения наших отношений к другим и образованы таким образом, что все значение их указывает на удаление от нас. Я брат, но брат другого, потому что никто не бывает своим собственным братом. Я равен, но равен другому, потому что кго же бывает равен самому себе? Что подвергается сравнению, то не может быть мыслимо без другого; что присоединяется, то равным образом не бывает без другого. Таким образом и то, что дается, не бывает без другого,— следовательно, не бывает без другого и благодеяния.
То же видно и из самого слова, в котором содержится это понятие — «благотворить» (benefecisse). Никто не благотворит себе, точно так же как не покровительствует себе, не держит своей стороны.
Можно исследовать это более продолжительное время и на большем количестве примеров. Разве не может быть этого, коль
==112
скоро благодеяние надобно полагать в числе того, что требует (участия) второго лица? Иное хотя и бывает благородно, прекрасно, в высшей степени добродетельно, но тем не менее может иметь место только в отношении к другому лицу. Так, восхваляется и почитается как одно из величайших благ рода человеческого верность, но говорят ли про кого-нибудь, что он оказал доверие самому себе?
Глава 11
Перехожу теперь к последней части. Кто совершает воздаяние, тот должен нечто израсходовать подобно тому, как уплачивающий деньги; но кто совершает это воздаяние самому себе, тот ничего не расходует, точно так же как ничего не приобретает тот, кто получил благодеяние от самого себя. Благодеяние и вознаграждение за него должны переходить с одного места на другое, но внутри одного человека такого обмена быть не может. Итак, кто делает воздаяние, тот приносит в свою очередь пользу тому, от кого что-нибудь получил; но кому приносит пользу тот, кто самому себе делает это воздаяние? Самому себе! Да и кто не представляет себе того, что вознаграждение за благодеяние должно находиться в одном месте, а самое благодеяние — в другом. Кто делает самому себе воздаяние, тот самому себе и приносит пользу. Но какой же неблагодарный когда-нибудь не желал сделать этого? Лучше сказать: какой благодарный делал это?
«Если,— говорят,— мы должны благодарить самих себя, то должны делать себе и воздаяние». Говорим же мы: «Я благодарен себе за то, что не захотел жениться на той женщине и не заключил союз с тем человеком».
Но когда мы говорим это, то хвалим самих себя и, чтобы одобрить свой поступок, злоупотребляем словами благодарящих.
Благодеяние есть то, что может не возвращаться обратно и в том случае, когда дано: но кто оказывает благодеяние самому себе, тот не может не принимать назад того, что дано, следовательно, здесь нет благодеяния.
Благодеяние в одно время получается, а в другое — воздается. В нем и заслуживает одобрения и уважения именно то, что кто-нибудь для оказания помощи другому предал забвению свою собственную пользу, дал другому, зная, что этим отнимет у самого себя. Этого не делает тот, кто оказывает благодеяние самому себе. Оказывать благодеяние есть дело общения: оно кого-нибудь привлекает, обязывает. Давать самому себе не есть дело общения: оно никого не привлекает, никого не обязывает, никого не приводит к надежде, так чтобы он сказал: «Этому человеку надобно оказывать почтение,— он оказал благодеяние тому, окажет и мне».
==113
Благодеяние заключается в том, что кто-нибудь дает не ради самого себя, но — ради того, кому дает. Кто оказывает благодеяние самому себе, тот оказывает ради самого себя, следовательно, здесь нет благодеяния.
Глава 12
Тебе кажется, что в настоящем случае я не оправдал того, что говорил вначале. Ты говоришь, что я не делаю серьезного дела и даже добровольно теряю весь труд? 30 Подожди, ты назовешь это (разумеется, вышеприведенное рассуждение) даже более разумным, как скоро я приведу тебя к таким хитростям, выйдя из которых ничего более не достигнешь, кроме того, что избежишь трудностей, в которые можно было не впадать. В самом деле, что хорошего — старательно распутывать те узлы, которые сам делаешь для того только, чтобы их распутывать? Но подобно тому, как иногда для потехи и шутки завязывают узлы таким образом, что для неопытного бывает трудно развязать их, но завязавший безо всякого труда и развязывает, так как знает связи и препятствия; и тем не менее это имеет некоторую приятность, потому что испытывает остроумие и внимательность души 31: так и то, что представляется хитрым и загадочным,— удаляет беспечность и леность ума от таких людей, для которых надобно бывает то уравнивать поле, в котором они блуждают, то подкладывать что-нибудь неизвестное и неровное, дабы они пробирались ползком и осторожно ступали чрез это.
Говорят, что никто не бывает неблагодарным. Это выводится следующим образом.
«Благодеяние есть то, что доставляет пользу 32, но никто не может доставлять пользы дурному человеку, как это утверждаете вы, стоики; следовательно, дурной человек не получает благодеяния: таким образом, он не бывает и неблагодарным. Далее, благодеяние есть дело добродетельное или похвальное. У дурного человека нет места никакому добродетельному или похвальному делу, следовательно, нет места и благодеянию, которого если нельзя бывает получить, то нельзя и возвратить: и поэтому он не бывает неблагодарным.
Далее, добродетельный человек, как вы говорите, во всем поступает правильно, но если он во всем поступает правильно, то не может быть неблагодарным».
«Таким образом, человек добродетельный возвращает благодеяние, а дурной — не принимает его; если же это так, то ни один добродетельный, ни дурной человек не бывает неблагодарным, и, таким образом, в существе дела, никто не бывает неблагодарным» ".
Но это рассуждение пустое У нас есть одно благо — добродетель; оно не может приходить к дурному человеку, потому что он перестает быть дурным, коль скоро в него вселяется добродетель. Пока же он остается дурным, никто не может ему оказывать
==114
благодеяния, потому что добро и зло различны одно от другого и не могут приходить к единству. Никто ему не доставляет пользы, потому что все доставляемое ему он портит дурным употреблением. Подобно тому как поврежденный болезнью желудок, в котором скопляется желчь, подвергает изменению всякую пищу, какую бы он ни принял, и всякое питание обращает в причину болезни, так и ослепленный дух делает для себя бременем, пагубой и причиной несчастья все, что бы ты ему ни дал. Таким образом, людям, находящимся на самой высшей степени благополучия и богатства, больше всего бывает присуща страсть к приобретению, и они находят себя тем менее достаточными, чем более выпадает на их долю материала, которым они могут пользоваться с избытком. Следовательно, дурным людям не может доставаться ничего такого, что могло бы им приносить пользу, более того, даже ничего такого, что не приносило бы им вреда. Ибо все, что бы им ни досталось, они уподобляют своей природе, и то, что бывает в высшей степени прекрасным и полезным, как скоро доставляется лучшему человеку, для них оказывается вредоносным. Они не могут и оказывать благодеяний по той причине, что никто не может давать того, чего сам не имеет: такой человек бывает лишен желания благотворить.
Глава 13
Но хотя это так, однако и дурной человек может принимать нечто такое, что бывает похоже на благодеяние; не возвратив этого, он будет неблагодарным. Бывают блага духовные, блага телесные и блага фортуны. Духовные блага недоступны для глупого и дурного человека; ему доступны блага последнего рода, которые он может принимать и должен возвращать обратно, и если их не возвращает, то бывает неблагодарен. И это не по нашему только учению. Подобным образом и перипатетики, которые полагают пространные и широкие пределы человеческого счастья, говорят, что маловажные благодеяния могут доставаться и дурным людям; кто не возвращает их, тот неблагодарен.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав