На следующий день я проснулся в отчаянном похмелье. Неземная музыка, двигающиеся стены и мельтешащие повсюду живые книги понемногу начинали действовать мне на нервы. Я хотел лишь убраться из этого заколдованного замка, подальше отсумасшедшего фантома, который и рассудок-то скорее всего оставил в своей прошлой жизни. Но и я хорош, тоже, видимо, голову сдал в гардероб при входе в замок! Надо же, я ведь стал проникаться симпатией к чудовищу из бумаги, к кровожадному убийце, к треклятому призраку. Я даже начал привыкать к блуждающим стенам, рыдающим теням и живым книгам] Давно пора дать деру.
На сей раз я не стал бездумно бродить по залам, а целеустремленно принялся искать выход. Пытался запомнить характерные признаки помещений, число столов и стульев, размеры каминов, высоту дверей и лепнину на потолках. И потому целый день скитался без надежды на успех и под вечер, измученный, снова прибрел в тронный зал, где за ужином меня ждал Гомунколосс.
Помимо миски и кувшина, сегодня на столе лежали стопки книг, рядом стояла свеча, которая лучше обычного освещала бумажную маску. На сей раз никакого вина, ведь, как можно было судить по двум бутылкам у его ног, хозяин замка уже крепко выпил.
– Ты припозднился, – сказал он, едва ворочая языком. Он был пьян и в мрачном, вероятно, даже опасном настроении.
– Я кое-что искал.
– Знаю. Но не нашел. – Он нехорошо рассмеялся.
– Да уж, очень смешно, – откликнулся я и принялся есть надоевшие коренья подземного мира.
Потянулась долгая тишина, нарушаемая лишь возней и шелестом живых книг у наших ног. Прервал ее Гомунколосс, спросив:
– Ты веришь, что существует литература, которая вечна? Тут раздумывать нечего.
– Да, конечно, – ответил я, не переставая жевать.
– Да, конечно! – передразнил Гомунколосс и поглядел на меня угрюмо. – А я в это не верю, – рявкнул он и потянулся за книгой на столе.
– Это, по-твоему, вечность?
Он подбросил книгу к потолку. Не успела она взлететь достаточно высоко, как ее страницы распались, рассыпались в клочья и тонкой пылю медленно осели на пол. Только обложка приземлилась в целости, но и она разорвалась от удара при падении. Из сломанного переплета выползло несколько личинок, на которые тут же со всех сторон набросились живые книги.
– А ведь это классика, – рассмеялся Тень-Король. – «Философский камень» Фентвега.
Так странно он еще никогда себя не вел. Его движения, его беспокойное ерзанье на стуле наводили на мысли о звере. Только я не мог сообразить, каком.
– Нет, литература не на века, – выкрикнул Гомунколосс. – Она лишь на мгновение. Книги следовало бы изготовлять из стали, с буквами из алмазов, чтобы они вместе с этой планетой рухнули на Солнце и расплавились – ничего вечного не существует. А в искусстве и подавно. Не в том дело, сколько теплится огонек в творении писателя, когда сам автор уже покойник, дело в том, как ярко оно пылает, пока он еще жив.
– Похоже на девиз того, кто пишет ради славы, – бросил я. – Того, кому важно лишь, сколько денег он заработает при жизни.
– Я не про успех говорю, – возразил Гомунколосс. – Какая разница, как продается книга и сколько людей способны понять замысел и насладиться стилем писателя. Это не имеет значения, поскольку зависит от слишком многих случайностей и несправедливостей, чтобы быть мерилом. Я говорю о другом: дело в том, как ярко пылает в тебе Орм, пока ты пишешь.
– Ты веришь в Орм? – осторожно спросил я.
– Я ни во что не верю, – мрачно ответил он. – Я знаю, что Орм существует, вот и все.
Я порылся в карманах плаща.
– В тебе он, вероятно, горел чертовски ярко, когда ты писал вот это, – я показал ему рукопись. – Это самое совершенное, что я когда-либо видел. Вот это на века.
Перегнувшись через стол, Тень-Король навис надо мной, так что я почувствовал на лице его отдающее плесневеющими книгами дыхание. Он глядел бесконечно печально и руку держал опасно близко к огоньку свечи. Кончик указательного пальца затрещал и обуглился.
– Ты понятия не имеешь, как быстро что-то может кануть в Лету, – прошептал он.
На кончике его пальца затанцевал крохотный язычок пламени, потянулась тонкая струйка дыма.
Взяв со стола стакан, я вылил воду ему на руку, и, шипя, огонь погас.
Тень-Король вскинулся, будто хотел броситься на меня, но лишь поглядел с угрозой, а после расхохотался – так он меня еще никогда не пугал. А после, к огромному моему удивлению, опустился на четвереньки и по-обезьяньи бросился прочь из зала. Но с такой скоростью, что у любой обезьяны все волосы в шкуре встали бы дыбом.
Голод
Совершенно очевидно: я попал в лапы к самому опасному сумасшедшему катакомб. Гомунколосс, Тень-Король, Керон Кенкен или как там еще его называли, лишился рассудка или в ходе алхимического преображения, или за время своего изгнания.Теперь я был убежден, что он собирается держать меня тут вечно, чтобы я страдал вместе с ним вместо его истинных мучителей.
В отчаянии я бродил по коридорам. Гомунколосс не показывался уже несколько дней, и почему-то я забыл вести им счет. Без общества такого Тень-Короля, каким я видел его в последний раз, я вполне мог обойтись, но самым пугающим в сложившихся обстоятельствах было то, что он перестал давать мне воду и пищу. Без твердой пищи я еще некоторое время протяну, но если вскоре не напьюсь, то умру от жажды.
Это испытание? Наказание? Или он отправился в очередную вылазку по катакомбам и попал в ловушку охотников за книгами? Всякое могло случиться. Вероятно, он просто вымещает на мне свои дурацкие обиды. Я проклинал себя, что не открыл вовремя рот, чтобы рассказать ему о моем плане.
Теперь я не решался покинуть тронный зал, чтобы не пропустить его возвращения – если он вообще когда-нибудь вернется. Мысли у меня ворочались все тяжелее. Когда тебя на значительный срок лишают воды и пищи, умственная деятельность вскоре ограничивается изобретением кулинарных рецептов и сдабривается видениями кружек с напитками.
Я дошел даже до того, что подумывал нарушить перемирие с живыми книгами. Созданьица, как и прежде, сновали у меня под ногами. Они становились все доверчивее и производили впечатление здоровых, будто в отличие от меня получали наилучшее пропитание – или умели каким-то образом кормиться сами. Сперва я им только завидовал, но потом начал все больше злиться и наконец преисполнился чистейшей ненависти. Бесполезные и откормленные, они кишели по всему замку, шелестом и писком заполняя почти каждую его комнату.
Зверье, жестокость… жалкие калеки!
Мне снова пришли на ум строчки из стихотворения Канифолил Дождесвета. Неужели он правда побывал в замке? Откуда еще он мог узнать про живые книги? А если это так, значит, он нашел выход из лабиринта. Иными словами, это все-таки возможно.Если я не хочу умереть от жажды в бессмысленном ожидании Тень-Короля, нужно действовать. Но я уже слишком ослаб, чтобы покинуть столовую и самому искать выход. А потому решил изловить какую-нибудь живую книгу, забить, сожрать и выпить ее черную кровь.
Присмотревшись, я выбрал особо толстый экземпляр, который как раз заманчиво медленно ковылял мимо. В нем, наверное, пульсируют сочные органы, так и напитанные черной кровью. При мысли о том, что я вот-вот разорву на части безобидное существо, роту меня наполнился слюной. Встрепенувшись, я опустился на четвереньки и медленно пополз к своей добыче. Остальные забеспокоились, словно почувствовали, что сейчас произойдет, и с писком и шелестом разбежались в разные стороны.
Пригвоздив толстый том взглядом, я изготовился и уже собрался прыгнуть.
– Не хочешь, случаем, запить свою живую книгу стаканчиком «девичьего винограда» с Тролльских гор? – раздался знакомый голос Тень-Короля. – Или ты предпочел бы ледяную родниковую воду?
Я поднял глаза. Тень-Король сидел на своем обычном месте и улыбался. Перед ним на столе стояла откупоренная бутылка вина, кувшин с водой, стаканы… и блюдо с целым копченым окороком.Какое-то время я глупо на него таращился.
– Где ты был? – спросил я потом, поднимаясь.
– В Кожаном гроте. Хотел посмотреть, что там творится.
Он налил мне воды. Нетвердым шагом подойдя к столу, я выпил ее залпом.
– К сожалению, библиотека грота разграблена, – печально продолжал Гомунколосс. – Охотники даже посрывали кожаные обои со стен.
Сев, я жадно уставился на окорок, в котором торчал большой нож.
– Угощайся! – предложил Гомунколосс. – Окорок я украл у охотников.
Отпилив солидный кусок, я принялся за еду.
– Ты их выгнал? – спросил я, жуя.
– Нет, их там слишком много. Мне показалось, большинство скоро покинет грот, так как грабить там уже почти нечего.
– Книжнецов видел?
– Ни одного. Они ушли глубоко в катакомбы. Не удивлюсь, если они больше никогда не покажутся. Чувствительный народец. И очень хорошо умеют прятаться.
Я понемногу приходил в себя, да и Гомунколосс производил впечатление спокойного и уравновешенного. На сей раз я решил не упускать благоприятный момент и изложить свой план.
– Послушай, у меня есть идея, как мы оба можем покинуть катакомбы.
– Жажда, наверное, высушила тебе мозги, – усмехнулся Гомунколосс. – Думать надо начинать, лишь когда восстановишь водный баланс.
– Голова у меня как никогда ясная. Да и идея принадлежит не мне.
– А кому же?
– Канифолию Дождесвету.
– Дождесвет мертв, мой милый. А у тебя бред.
– Написавший хорошую книгу никогда не умирает. Идея взята из «Катакомб Книгорода».
– Дождесвет написал книгу про катакомбы?- И очень неплохую. Среди прочего он рассказывает, что пристроил к своему просторному дому в Книгороде… э… вольер.
– И что за вольер?
– Для Тень-Короля.
– Что? Для меня?
– Да. Он должен был стать твоим новым жилищем на поверхности, в том случае, если Дождесвет тебя поймает. Нет, это не тюрьма, пойми меня правильно! Он построен как имитация катакомб. Со множеством древних книг. Без окон. Там ты сможешь выжить так же, как и здесь.
Гомунколосс пробуравил меня взглядом.
– Он действительно его построил?
– Так написано в его книге.
Не один из нас долго не заговаривал. Я отрезал себе еще окорока.
Тень-Король наконец откашлялся.
– И ты будешь раз в день приходить меня кормить? Как я тебя сейчас?
– Ну да… Что-то в таком духе.
– Ах вот как, м-да. Й сколько же комнат в этом твоем вольере?
– Это не мой вольер, и я понятия не имею, сколько в нем комнат. Много, наверное.
– Ага, уже много! И меня будут показывать публике? За плату? Деньги мы могли бы поделить пополам.
– Ну, нет, такое не планировалось. Ты…
– Да что там, гениальная идея!" Должен же я отрабатывать квартплату! Могу даже немного посочинять по требованию зрителей, как опустившиеся бедолаги на Кладбище забытых писателей. Или могу корчить жуткие рожи на потребу детям. Повесим на дверях табличку: «Приходите посмотреть на ужасного Тень-Короля за кормлением! Бумажное чудище!» Я бы мог себя поджигать, а ты бы меня заливал из ведра. И разумеется, придется поделиться доходами с Фистомефелем Смайком, в конце концов это он меня создал!
От такого поворота мне стало не по себе. Подняв бутылку с вином к бумажным губам, Гомунколосс осушил ее залпом. Он поднялся, и живые книги стремглав разбежались во все стороны, будто чутье предостерегало их о том, что сейчас будет.
– Вольер! – загремел Гомунколосс и с такой силой ударил по столу, что каменная плита раскололась. Бутылку хозяин замка швырнул о стену. – Я хозяин Тенероха! Я владею всем лабиринтом! Катакомбами Книгорода! В моем гигантском королевстве я могу пойти куда угодно. Я свободен! Волен жить и убивать! Я самое свободное существо в мире!Опершись о стол, Гомунколосс одним прыжком его перемахнул. Я испугался до смерти, хотел вскочить и бежать, но опоздал. Схватив меня за плащ, он подтащил меня к себе. И снова я уловил запах безумного книжного дыхания, но на сей раз заметил искорки в черных дырах на месте глаз. Мне еще не приходилось видеть его в таком гневе.
– Я король! – зашипел он. – У меня собственный замок. А ты хочешь спровадить меня в зоопарк?
– Я только предложил, – пробормотал я. – Я только хотел помочь.
– Слушай внимательно. – Гомунколосс тяжело дышал. – Кое во что нам нужно внести ясность. – Его голос стал тише, но в нем все равно слышалась угроза. – Нам нужно кое с чем разобраться. Покончить. Ты это знаешь, и я это знаю.
Но что же мне полагается знать? С чем он хочет покончить? Что творится с перепоя в его больном мозгу? Я понятия не имел, о чем он говорит. В лучшем случае понимал, что в очередной раз должен проклинать свой длинный язык. Ведь достаточно одного неверного слова, чтобы превратить его в непредсказуемого монстра.
Гомунколосс запустил лапу мне под плащ, – я был уверен, что он собирается вырвать мое сердце. Но он выхватил рукопись и сунул мне ее под нос.
– Ты хочешь знать, как написать такое? – рявкнул он. – Верно?
Я кивнул.
– Ты хочешь знать, как обрести Орм?
Ни в какой Орм я по-прежнему не верил, но серьезно кивнул.
– И ты думаешь, будто тебе все известно о том, как стать величайшим писателем Замонии?
Я закивал еще усерднее.
– Тогда скажи! Произнеси заветное слово! Ну что ему сказать?
– Говори же! – загремел Гомунколосс. – Или я разорву тебя на такие же клочки, из которых сам состою.
– Научи меня! – прошептал я.
– Что? Громче! Я тебя не слышу!- Научи… Меня! – изо всех сил заорал я… – Пожалуйста! Умоляю! Научи меня писать так, как умеешь ты!
Гомунколосс отпустил меня.
– Ну наконец-то, – сказал он и улыбнулся. – Я уждумал, ты никогда не попросишь.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав