Классический идеализм

С середины XIX в. в Соединенных Штатах исследования международных отношений велись в рамках историко-философского, морально-этического и правового подходов политической науки. Эти немного­численные по составу, весьма пестрые по воззрениям течения в американской литературе стали назы­вать собирательным термином «идеализм», иногда - «политический идеализм». Особый смысл этого понятия состоял в том, что в основе рассуждений о внешней политике и международных отноше­ниях лежал набор абстрактных морально-этических и правовых «идеалов», норм и критериев. Мораль и право стали их главными категориями. В контексте морали и права рассматривалась и такая ключевая категория, как национальный интерес. Поэтому подобный подход также получил название «мо­рализм», «легализм» и «нормативизм». Идеалисты восхваляли внешнюю политику США как защитницу свободы и демократии, ссылаясь на изречения Вашингтона. Джефферсона, Линкольна и др. Они рассмат­ривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя при этом того, чем вызыва­ются эти мотивы'.

Следует отметить, что сами идеалисты не считали свой подход к оценке международных отношений утопией. Более того, они стремились реализовать собственные воззрения на практике.

Президент США Вильсон стал наиболее влиятельным мировым лидером после окончания первой ми­ровой войны, который на практике пытался воплотить в жизнь данную теоретическую модель. Его идеи господствовали в новой дисциплине международные отношения. Они были выражены в том же ключе, что и идеи Джереми Бентама, сформулированные веком раньше.

Вильсон и Бентам верили в человеческий разум, ценность свободы личности, подчеркивали значимость

^! Современные буржуазные теории международных отношений. Критический анализ. М.: Наука, 1976. С. 25 26.

54 _______________________________ Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики

общественного мнения и открытости общественных институтов. Вера Бентама в разум и силу обще­ственного мнения доминировала в общественной мысли Англии и Соединенных Штатов примерно до середины XIX в. На рубеже веков его идеи были поставлены под сомнение представителями психологии и политической экономии. Как отмечал впоследствии Карр, после 1900 г. в Великобритании или любой другой европейской стране трудно было найти мыслителя, который бы безоговорочно разделял идеи Бен­тама¹.

Напротив, в Соединенных Штатах идеи Бентама начала XIX в. благополучно пережили период их критики в Европе в 1860-х гг. В конце XIX в. они были дополнены социальным дарвинизмом и впослед­ствии стали претворяться в конкретную политику. Карр отмечал, что

«По иронии судьбы, полузабытые идеи XIX в. обрели свою вторую жизнь во второй и третьей декадах XX в. в специальной области международных отношений и стали основой новой утопии...

Подобно тому, как Бентам век тому назад воспринял идеи Просвещения и адаптировал их в соответствии с потребностями своего времени, в настоящее время Вудро Вильсон... превратил веру в разум прошлого века чуть ли не в первооснову международных, отношений и распространил ее на Европу...-»².

Таким образом, новая дисциплина может рассматриваться как некое отражение в американском зер­кале либеральной мысли начала XIX в.

Влияние Бентама особенно проявилось в одном из важнейших принципов деятельности Лиги Наций -открытости и свободы информации. Большинство интеллектуалов в США полагало, что война явилась продуктом деятельности невежественных, эгоистичных и коррумпированных политиков. Они подвергли критике дипломатию, основывающуюся на принципе баланса сил. Кроме того, была отвергнута практика ведения тайной дипломатии. Напротив, открытое обсуждение существующих проблем международных отношений, соответствующее специальное образование должны были, по мысли сторонников идеализма, способствовать преодолению старых традиций и невежества.

Предубеждения стран друг относительно друга могли растаять в результате расширения междуна­родных контактов и сотрудничества. Демократия рассматривалась в качестве лучшего лекарства от стремления эгоистичных и властных лидеров к утверждению авторитаризма.

И, наконец, те государственные демократические институты, которые обеспечивают мир на нацио­нальном уровне, могут и должны быть воспроизведены и на уровне международном для разрешения конфликтов мирным путем.

Клайд Иглтон достаточно емко сформулировал либеральный подход к анализу проблем войны. Он отверг утверждение фашистов и некоторых реалистов о том, что война является выражением натуры человека, склонного прибегать к насилию. Используя терминологию периода Просвещения, он заявлял, что человек разумен, и способен удовлетворять свои желания рациональным образом:

«К силе прибегают всегда, потому что это тот способ, при помощи которого люди, будь то на уровне индивидов или же групп, достигали желаемого. Люди не хотят воевать, они хотят другого - того, что может быть достигнуто в результате войны. Логично предположить, что если будет найден другой более эффективный способ для этого, именно он, а не война и будет использован...»*.

Представители политического идеализма в международных отношениях пытались рационально объяс­нить причины войны. Они заявляли, что если бы перед тем, как конфликт на Балканах перерос в Первую мировую войну, у политиков была бы возможность открыто обсудить сложившееся положение, если бы существовал форум для встреч глав государств, то эскалации конфликта и перерастания в войну удалось бы избежать⁴.

Идеалисты были особенно активны в межвоенный период, когда по инициативе президента Соединен­ных Штатов Вильсона и его коллег была создана Лига Наций, призванная обеспечить мир. Несмотря на неудачу этого эксперимента, популярность теории идеализма остается по-прежнему высокой.

Наследие идеализма было востребовано политическими деятелями западноевропейских государств в послевоенное время. Аденаур, де Гаспери, Монэ, Шуман сначала восстановили демократию в своих •

¹ Carr E.H. The Twenty-Years’ Crisis, 1919-1939. Harper and Row. New York, 1939 (1964). Р. 26. ²Ibid.Р.26.

³ Clyde Easton, Analysis of the Problem of War,, 1937. Р. 117.

⁴ Torbjorn. L. Knutsen. A history of international relations theory, 1992, Manchester University Ргезз. Р. 197-198.

Глава 2. Война, мир и государства

государствах, а затем на основе «европейской идеи» создали систему экономической взаимозависимости в Европе, преодолев, таким образом, противостояние Франции и Германии, которое привело к двум миро­вым войнам. Мирное поступательное развитие интеграции в Европе и создание Европейского союза, по мнению представителей этого направления, служат лучшим доказательством верности их теории.

Одно из направлений идеализма - либеральный идеализм - непосредственно затрагивает проблемы войны и мира. Сторонники этого направления считают, что государства могут обеспечить мир посредством создания системы коллективной безопасности и «экспорта» демократии. Основу либерального идеализма составляют мысли И. Канта о «вечном мире», который возможен при следую­щих трех условиях:

1) «республиканские конституции» (в наше время - система представительной демократии) сдержи­
вают желание автократии развязывать войну;

2) «коммерческий дух» торговли и экономическая взаимозависимость усиливает структурную пред­
расположенность к миру; либеральные нормы способствуют созданию транснациональных связей, кото­
рые скорее поощряют урегулирование проблем, нежели развитие конфликта;

3) международное право (сейчас и международные организации), основанное на признании законных
прав всех граждан и всех государств, создает моральную и легальную основу для мирного разрешения

конфликтов.

В период после окончания холодной воины сторонники идеи коллективной безопасности, не отказыва­ясь от существующих международных организаций (НАТО, прежде всего), предприняли попытку ее транс­формации в стратегию миротворчества. Главное отличие этой новации состоит в том, чтобы создать систему, препятствующую эскалации конфликта на его ранних стадиях, и тем самым обеспечивать ста­бильность в мире. Стратегия миротворчества предполагает создание своего рода «бюджетной» основы коллективной безопасности (в противоположность необходимости участия всех членов системы в отпоре агрессору).

, Вместе с тем миротворчество имеет свои пределы. Во-первых, все стороны в конфликте должны быть согласны с проведением миротворческой операции. Во-вторых, оно может быть результативным, когда стороной в конфликте не являются великие державы. В-третьих, оно не допускает применения силы, что является неотъемлемой частью стратегии коллективной безопасности. Таким образом, миротворчество под эгидой ООН или региональных организаций (СНГ, Организации Африканского Единства -др.) может лишь в незначительной степени способствовать укреплению мира и безопасности.

Концепция «концерта» держав для поддержания мира и стабильности в принципе является модификацией теории коллективной безопасности и по своей сути от нее не отличается¹. Разница состоит лишь в том, что «концерты» появляются в ходе мировых войн для отпора державе, претендующей на гегемонию, и после достижения победы происходит примерно равное распределение власти между членами «концер­та» (постоянные члены Совета Безопасности с правом вето). Однако век «концертов» недолог - они прекращают быть гарантами мира, как только существенно изменяется баланс сил.

Дата добавления: 2015-11-30