Деревенская изба – мой родной дом. Дом давал приют, согревал теплом, кормил и поил. Каждый раз я покидала его с печалью, и с радостью возвращалась обратно. Как много воспоминаний связано с ним!
В каждой избе стояла русская печь. Печь в доме была самой главной и стояла в центре. Ее можно было обойти кругом. Других перегородок в избе не было. Кирпичей не было, поэтому печи в домах сами били из красной глины. После того как глина высыхала, ее белили глиной белого цвета. И вот такая красавица – она согревала нас в холодную погоду, в ней готовили еду и спали на ее теплой «спине».
Еще в каждой деревенской избе стоял стол, вокруг которого по кругу расставляли скамейки. На стол перед трапезой накрывали скатерть. Вся посуда в доме была глиняная или деревянная. Из железа только кочерга, ухват и «чугуны», которые ставили прямо в печь. Семья ела из большой общей чашки. Если семья маленькая – то из одной, если большая, то еду делили на две. На завтрак и зимой и летом варили в печи «кашу-завариху». Пока не сеяли пшеницу, варили ее только из ржаной муки. Перед войной пшеницу стали сеять. Тогда появилась пшеничная.
На обед варили в чугуне овощной суп. Мясной варили только зимой, когда резали животных. Рецепт супа был тот же. Просто при варке в него добавляли куски мяса. Мясо начинали есть только с разрешения хозяина дома. Сигналом к еде служил его удар ложкой о край чашки. Еще иногда тушили картофель или морковь, а иногда и варили картошку в кожуре. Еще ели толокно с молоком, или квасом. Вилками не пользовались, только ножом и ложкой. Пили квас прямо из кувшина без кружек, через край.
Ведра, в основном, были деревянные. Белье стирали в деревянных корытах и шайках. Мыло было в дефиците, стоило оно дорого. Поэтому экономили, вместо него сами делали щелок. Стирали так: заваривали золу, отстаивали воду, а когда зола оседала на дно, отливали воду, замачивали белье и стирали. Даже голову мыли в бане щелоком. Спали на полатях, на печи, на полу, а летом на конюшне в сене, в клети, кому и где нравилось. Одежду шили иглой, так как в деревне до войны было всего две швейные машины – у Трифона Спиридоновича и Федора Васильевича.
Пока не провели электричество, в ограде и конюшнях света не было. Ходили к животным с самодельными фонарями, а позже появились фонари «Летучая мышь». Их принцип был таков: в остекленный ящик ставили стеклянный же пузырек, в который наливали керосин и опускали ленточку. Ленточку поджигали, и фонарь светил.
Керосиновые лампы подвешивали к потолку. Зажигали их только по праздникам, так как керосина было мало. До пятидесятых годов основным освещением была наша «подруга ночей» - лучина. Устроено такое освещение было так. В углу на ножках стояло деревянное корыто, на конце которого был столбик. В него и вставлялась зажженная лучинка. В корыто наливалась вода, и угли при ее сгорании падали в воду. Кто-нибудь один из семьи сидел рядом и следил, чтобы она не потухла. Когда лучина догорала, ставил на столбик и зажигал новую. С лучиной так же ходили по всему дому, и в клеть, и в ограду, и в подпол. Пряли, вязали, плели лапти и ужинали тоже при лучине.
Пряжу пряли на прялках на веретено или на трубки на «самопряхе». Правильно и быстро прясть была настоящее и непростое ремесло. Им занимались женщины и передавали это умение из поколения в поколение. С веретен и трубок пряжу мотали на «мотовило». Снимали «моты» с «мотовила», мыли их, красили, надевали на «воробы» и свивали на «трубицы». С «трубиц» «сновали» на «сновальнице», а если было не много «мот», то можно было в стену наколотить гвоздей и «сновать» на них. Основанную пряжу снимали, делали «плетень». Из «плетня» с одного конца нитки продевали в «бердо», и с его помощью навивали нитки из плетня на «навой». Навьют на «навой» и «бердо» убирают. Потом по нитке продевают в «ниченицы» и опять в «бердо», но в другое, широкое (по ширине ткани). Потом оборудуют «стан» для тканья и ткут. Когда выткут ткань («навину»), снимут ее, некрашеную, и белят на снегу весной.
Почти в каждом доме была своя баня. Топили бани у нас по «черному». В бане печь выкладывали из камней, а в потолке была дыра, через которую выходил дым. Когда баня истопится, дыру на потолке закрывали. Ждали, когда баня прогреется, и тогда шли мыться. К нам в баню приходили еще две семьи. Женщины всех трех семей мылись вместе, мужчины также мылись все вместе.
Воду носили в «кадцу» и грели камнями. Накаляли камни в «каменице» (печи) и опускали в «кадцу» с водой, пока она не станет горячей. Бывало, что камень растрескивался и разрывал «кадцу». Это было настоящим горем, особенно если другой кадцы не было. А если она и была, то все равно нужно было начинать топить баню снова, носить воду из колодца и греть ее.
Потом, когда появились в продаже металлические ванны, воду стали греть в них (просто ставили ее на «каменицу»). Потом выливали воду в «кадцу» и снова наливали холодную в ванну на печи. Все это отнимало очень много времени и сил. Поэтому дрова и силы экономили, топили баню одну на несколько семей. Было время, у нас в бане мылось 16 человек (три семьи).
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 76 | Нарушение авторских прав