Открой мне двери

К западу солнце, восходит луна -
День уходящий неслышно проводит.
Вереск темнеет, и ночи стена
Нас разделяет, скрывает, уводит.

Он приехал осенью в эту маленькую деревушку – не старый еще врач. Как выяснилось – отличный. Раньше работал в военном госпитале, а потом подал в отставку и почему-то приехал сюда. Собственно, потому он и стал причиной многочисленных пересудов, объектом самых разных версий – от несчастного пациента, умершего на столе, до политического преступления.

На вид ему было тридцать пять – сорок. Он обладал роскошными шоколадными глазами и замечательным чувством юмора.

Вся деревня молилась на него, а о своем прошлом он старательно молчал.

Так они и жили, пока…

- Эй, ты живая? – Совсем жалобно прошептал ворон, толкая ведунью в плечо.

Эдо промолчала.

Ворон едва не ударился в истерику, но не вышло – мешала хлеставшая кровь из разорванного плеча.

- Ч-черт! – Выдохнул сквозь зубы ворон и попытался хотя бы остановить кровь.

Раньше этим занималась Эдо. Его спутник, подопечная и его личная, собственная ведунья.

Хорошо бы отнести ее к знакомому друиду, но слишком далеко, а он не долетит – даже несмотря на оборотническую силу.

- Эдо, ты же не сдохнешь? – жалобно зашептал ворон, вновь толкнув ее.

Молчание.

Закрытые глаза. Раскинутые руки, и волосы, разметавшиеся по заляпанному кровью снегу.

Ни малейшего признака жизни.

Ворон сейчас больше всего походил на маленького волчонка, стоящего над трупом матери-волчицы, и не понимающий, почему она не встает.

- ЭДО!!!!

Рана быстро зарастала – не освященное серебро, а обычное. Придурки.

Взяв свою спутницу на руки – она даже не соизволила прийти в себя – ворон со злостью походя пнул трупы идиотов, позарившихся на «слабую и беззащитную ведунью, собирающую заколдованные зимние травы».

- Сейчас, я что-нибудь придумаю, - больше себя успокаивал ворон.

Сил на то, чтобы обернуться не хватало, но зато совсем близко он видел дым и чуял запахи жилья человека.

«Пусть люди, зато хоть помочь должны!»- Решил ворон и пошел в нужную сторону так быстро, как только смог.

Восстановился он быстро и через четверть часа сумел перейти на бег.

… - Спасибо вам, доктор, чтоб мы без вас делали! – Очередная пациентка шустро распрощалась с доктором.

Алексей Иванович весело покачал головой и вернулся к занимательной статье по анатомии.

Тут дверь постучали.

Судя по звуку – ногой.

В комнату ввалился рассерженный молодой человек лет семнадцати с длинными и красивыми черными волосами.

Полыхающие гневом синие глаза отыскали того, кто ему был нужен.

Точнее, не ему, а столь же юной особе на его руках.

Окровавленных руках, между прочим.

Тут Алексей не на шутку испугался.

- Помогите ей! – И тут Алексей понял, что глаза парня полыхали не гневом, а страхом.

Врач без лишних слов повел парня с девушкой на руках в комнату, служившей для медицинской практики.

- Сам-то ты как, в порядке?

- Живой! – Раздраженно отмахнулся юноша. – Ей только помогите!

Врач подумал, что при адреналине, наверняка действующем в его крови, можно легко не заметить опасных ранений, но – промолчал.

Девушке определенно скорее требовалась помощь.

- Иди в ванную, справа от входа, умойся хотя бы и осмотри себя! – отрывисто велел ему врач.

Парень насупился.

- Иди! – Рявкнул врач.

Если ей станет совсем плохо…

Алексей видел людей, на глазах которых врачи не смогли спасти любимого человека.

И не желал больше видеть.

Уложив девушку на диван, врач кинулся к телефону – соседка часто помогала ему, она была деревенской медсестрой, а потому тоже могла помочь.

Людмила Викторовна прибежала быстро.

За эти пару минут Алексей успел проверить пульс, и прикинуть ранения.

Людмила Викторовна без лишних слов начала подготавливать место, где можно будет толком разобраться, что случилось с несчастной…

…Ворон умывался.

Умывался так, будто хотел стереть лицо совсем.

Отражение зеркала над раковиной совершенно ему не льстило – смесь беспокойства, страха, отчаянья, гнева и растерянности.

Почему?

Он давно решил для себя, что как только с недоучкой-Эдо станет скучно, он уйдет и все.

Он считал, что эта девчонка из тех, с кем хорошо, но если уходишь – горечи не будет.

Так – почему?

Руки оборотня дрожали.

Ворон гневно фыркнул, злясь больше на себя, чем на глупо подставившуюся девчонку.

- Сдохнешь – убью! – хладнокровно пообещал он ведунье, над которой сейчас хлопотали врач и его соседка в соседней комнате.

Он уже выходил из ванной, когда сквозь озабоченные голоса врача и его соседки пробился слабый голос Эдо.

Ворон кинулся в комнату.

- Живая твоя подружка! – добродушно сообщил ему врач, вытирая от крови руки. – Серьезных ран нет. Одни лишь неглубокие царапины да, может быть, сотрясение мозга. Только странное что-то – будто истощило ее что-то очень сильно и быстро. Будто несколько дней не спала и не ела.

«Магия. Гребанная магия», - отчетливо подумал ворон.

- Давай хоть познакомимся, - усмехнулся врач.

Ворон понял. Что Эдо – его слабое место.

А у оборотней слабых мест не должно быть.

- Матвей, - машинально протянул ворон руку врачу, буквально на его глазах совершившего чудо.

- Алексей.

Мужчина пожал парню руку.

- Сам-то ты как, ничего не нашел?

– Сквозное ранение в плечо, но все нормально! - Не отводя взгляда от Эдо, меланхолично сообщил ворон врачу.

Людмила, Алексей и Эдо одновременно поперхнулись воздухом.

- Ты дурак! - Сквозь слезы кричала на ворона ведунья, пока мрачный Алексей бинтовал плечо Матвея, а Людмила пыталась утащить Эдо в ванную, дабы отмыть ее хорошенькую мордашку от крови.

- Почему ты зовешь меня дураком?!
- Потому что слишком сильно люблю, чтобы называть "идиотом".

Тишина.

Людмила и Алексей кусают губы, стараясь не рассмеяться. Матвей являет собой статую недоумения и шока.

И лишь Эдо небрежно вскинула бровь. Потом поняла, о чем подумали остальные и смутилась:

- Да я не это имела в виду, придурок. Издеваться я над тобой люблю. А что я буду делать, если такого шибзика и груши для битья не станет?!

Ворон шумно выдохнул.

- Не пугай меня так.- Оборотень встал, чтобы потрепать меня по голове. Я с возмущенным вяком попыталась уклониться.

Не вышло.

- Ничего, не помрешь, - успокоила его я.

- Помру, - возразил ворон. – Ты ревнивая очень. А если я не туда посмотрю, мне капец будет.

- С чего ты взял? – Я превратилась в статую недоумения.

- Однажды, - сказал ворон, вознеся очи к потолку. – Я помог твоей подруге разобраться с мертвяком. А ты распсиховалась и разнесла кладбище. Некромант был очень рад, а вот городская администрация – не очень.

- Вовсе нет! – возмутилась я.

- Вовсе да.

- Кхм, ребят, - прервал наш спор Алексей.

Мы опомнились и прикусили языки.

Блин, вот это палево.

- Уж не знаю, о чем вы говорили… - решительно начал врач.

И тут я, как то чувак из «людей в черном» навернула по нему и его соседке заклинанием, чтобы хоть как-то реабилитироваться в своих глазах.

-Я хотел! – обиженно протянул ворон и развеял заклинание.

Я дернула плечом.

Маг несчастный.

- И вообще, я запрещаю тебе пользоваться магией! – Заявил вдруг ни с того, ни с сего ворон.

Я аж опешила.

- Здрасте, а что я еще должна делать?

- Сидеть дома и рожать детей! – Рявкнул ворон.

Тут моя система потребовала перезагрузки.

Меня хватило только на то, чтобы слабым голосом задать вопрос окончательно свихнувшемуся ворону:

- От кого детей-то?

-От кого-нибудь! – Смутился ворон.

Мой гомерический хохот эпично вознесся к потолку.

- Что здесь... – очухался врач.

Сразу два заклятия одновременно шмальнули в цель.

- Ну и что ты делаешь? Если бы ты его убил? – морщась и держась за виски (ворон потирал плечо), спросила я, когда мы склонились над врачом и его соседкой.

- Это я сейчас тебя убью!!! – Заорал ворон, даже на миг забыв о ранении.

- Ребята что случилось? – Тут очень вовремя пришел в себя врач.

- Ничего. – «Удивленно» ответили мы.

Врач задумчиво потер затылок, но даже не удивился тому, что он только что лежал на полу.

Обожаю магию.

..Остаться нам пришлось у Алексея – врач и его соседка грудью встали у дверей, заявив, что никуда нас не отпустят

Меня мучила совесть и страх перед чокнутым вороном, выкинувшем такой финт, поэтому я не особо долго сопротивлялась гостеприимству врача.

- Матвей. – Как только Алексей ушел спать, зашептались мы в темноте.

Темнота – друг молодежи...

Фу-фу-фу, что за мысли…

- Чего? – Сонно.

- А чем тебя торкнуло не так давно?

- Добром и светом, Эдо. Добром и светом.

Я свесилась с дивана, с целью посмотреть на лицо ворона.

Облом – он лежал ко мне спиной.

- Нет, ну правда? Это ты всерьез? А если я сейчас начарую светлячок?

- Рискни, - нарочито спокойно предложили мне.

Рисковать я почему-то не захотела.

- Почему ты хочешь, чтобы я сидела дома? Это ведь скучно. А, ясно. Я тебе надоела и ты хочешь свалить. – Пришла я к немыслимому, но логичному выводу.

Да здравствует женская логика!

А ведь верно. Он обещал защищать меня до тех пор, пока ему не станет скучно. Ему был прикольно наблюдать за ведуньей-недоучкой, которая неспособна даже банально защитить себя.

Я закусила губу. Даже если я расплачусь сейчас, это его решения не изменит.

Спорить с ним, все равно, что останавливать танк на ходу.

- Дурак! – Беззвучно прошептала я и назло всему миру уснула.

…Утро я встретила сидя на кухне с Алексеем. Мы сидели и пили чай, негромко разговаривая.

- А почему такой прекрасный врач, как вы оказался в такой глубинке?

Алексей невесело усмехнулся. Даже горько, скорее.

- Жизнь заставила.

Я продолжала внимательно смотреть на врача, являя собой центр внимания вселенной.

Врач вздохнул, поняв, что от меня так просто не отвяжешься и принялся колоться:

- Мне нравилась моя работа городе. И город нравился. Там быстрая жизнь. Много людей, много мест. Город меняется быстро, жизнь там состоит из секунд, а не из годов. Я был приспевающим врачом в успешной клинике. Я был доволен своей жизнью, но не был женат. Вскоре мой друг познакомил меня со своей родственницей.

- И? – подбодрила я его.

Алексей вздохнул:

- Все было очень хорошо. Я подумывал. Что наконец-то найду человека, с ем можно идти по жизни. А потом… Я устал. И не мог ничего иного, кроме как отпустить ее.

- Так бывает. – Задумчиво сказал я. Размешивая ложечкой чай. Я пью его литрами, крепкий и без сахара. Но после огромных потерей резерва, мне требовалось восстановление. – Я читала одну статью. – Тут я отхлебнула чай. Горячее, чем я люблю. Но не кипяток. Когда пустеет резерв, мерзнешь очень. Особенно кончики пальцев. - по психологии. Там говорилось.что если человек вкладывает в отношения больше сил, чем может вынести, то очень скоро он от таких отношений устает. Получается, что его бессознательно, а может и сознательно вампирят, по сути.

- Ты сама-то хоть представляешь, каково это? – Усмехнулся врач.

- Плохо. – Покачала я головой. – Я не умею.

- Чего не умеешь? – Не понял врач.

- Любить. – Просто ответила я. – И мой спутник наверняка об этом догадывается. Потому и знает, что я не мог любить его так, как это приято.

- Но по-своему ты его любишь. – Произнес врач, мешая сахар в чае.

- Люблю. – Кивнула я.

-И других полюбишь. Если захочешь, конечно, - сказал врач.

Не полюблю. Я боюсь его.

Когда приходит любовь к кому-то, появляется и страх потери. А я ненавижу бояться.

Я и так…

- Чего это вы тут делаете?- Мрачно испросил ворон. Являясь в дверях. В этот момент луч солнца восходящего высветил его и темный коридор.

Получилось апоколиптично.

Мы впечатлились.

И тут мне в голову пришла нелепая мысль, которую я, недолго думая, озвучила:

- Ну ты же сказал мне сидеть дома, детей рожать… - я застенчиво опустила глазки к столу, робко мешая чай ложечкой.

Алексей крякнул от неожиданности. Матвей меееедленно наливался гневом.

Я поняла, что меня сейчас будут убивать.

И тут мне стало по-настоящему страшно.

Еще страшнее, чем когда мой шеф-некромант пытался кормить мне кексики собственного изготовления.

В итоге Матвей гонялся за мной два часа, молчаливо и оттого еще пугающе.

На мое предложение развернуть мирные переговоры и выпить чаю, он только удвоил усилия.

Алексей взирал на это все с видом Наполеона, армия которого терпит сокрушительно поражение.

Поэтому, когда вошла Людмила, я, не без облегчения, спряталась за ее узкой, но надежной спиной.

- Что здесь происходит? – Грозно испросила еще молодая, но уже очень властная женщина.

- Убивают! – Пискнула я.

Когда Людмила навела в доме порядок и отволокла Матвея на перевязку (интересно, что она подумает, когда обнаружит полностью затянувшуюся рану?), я снова пристала к Алексею.

- А что дальше-то было?

Врач помолчал, настраиваясь, и продолжил:

- Мы разбежались. И теперь меня очень мучает чувство вины. Я так виноват перед ней. Я влюбил ее в себя, а потом…- врач вздохнул. – Иногда я жалею о своем решении.

- Так вернитесь к ней.

- Не могу. И так слишком виноват. Чего бы я ни хотел, я не имею права больше вмешиваться в ее жизнь.

Я задумчиво посмотрела в окно:

- Я знаю один замечательный стих...как же…ах, вот: «никогда, никогда ни о чем не жалейте…»

- Действительно, замечательный, – промолвил врач, после того, я закончила.

- Не жалейте! – Решительно сказала я. – Живите нынешним днем. Какая разница, что было? Какая разница? Ради будущего порой можно забыть прошлого. Пусть все будет так, как есть. Я раньше была такой же. Тоже не знала, куда податься, кем и чем жить. А потом, – я рассеянно улыбнулась и кинула взгляд в сторону комнаты. – Я встретила этого придурка. И знаете что? Придурки – всех умней! Идеальное средство от депрессии.

- Я послушаю твоего совета.

- Людмила замужем? – вдруг спросила я.

Алексей застыл, задумавшись.

Я встала из-за стола, мысленно коварно хихикая, что заронила семена правильных мыслей в голову человека, спасшего мне жизнь.

И спасшего человека, который спасал меня.

- Матвей, мы едем сегодня? – я открыла дверь в комнату.

- Да, - ответил ворон, не поворачиваясь.

Людмила выскользнула из комнаты.

Я зашла и закрыла за собой дверь.

Ворон обернулся и иронично глянул на меня, застегивая рубашку.

Я покраснела и пренебрежительно фыркнула.

- Было бы на что смотреть!

Ворон обиделся.

У меня опять мелькнули не те мысли.

Блин!

- Куда поедем? – Спросила я, падая на диван рядом с вороном.

- Ты – к друиду. Я…

- Ты едешь без меня? – с дрогнувшим сердцем спросила я.

- Да. Что-то не так?

- Нет, все нормально. – Пожала я плечами.

Так бывает.

С каждым случается.

Прошлое уже отжило себя.

Зачем бесконечно тянуть то, что нужно поскорее оборвать?

Только я думала…

Что стала тебе другом.

Я поскорее вскочила с дивана:

- Тогда мне надо сказать Алексею! Кстати, где моя сумка с прелестью?

- Где-где, где обычно – в подпространстве. Вытащи, кстати. Без меня оно у тебя работать не будет.

У меня много чего без тебя работать не будет.

- Угу. – Я выскользнула за дверь.

И ни капли не больно!

…И вот уже очень скоро я шагала в сторону знакомой стариной ветряной мельницы, где жил наш старый знакомый.

- Живая еще! – Поприветствовал меня друид.

Я повисла на нем.

- И я рад тебя видеть! – добродушно посмеялся в бороду друид и закрыл дверь. - Где Матвей?

Я помрачнела, но постаралась сказать это как можно небрежнее:

- Матвей? А, он ушел.

-Что ж, тогда пошли обедать. – Друид старательно согнал с лица жалость.

Чужая жалость – это как пинок под ребра, когда ты уже собрал последние силы, чтобы встать.

И друид прекрасно знал это.

…Люблю зимнюю ночь.

Она огромна. Бескрайняя.

Простор полей и лесов. Купол неба, с блестками звезд на нем. Воздух пахнет прохладой и чем-то древним, словно память прожитых веков шепчет тебе сказки ушедших преданий…

Светло, словно у меня совиное зрение, хотя у меня очки.

Огромные долины ледяного снега, готового нести и разделять с тобой твою боль и купол неба, готовый выслушать все твои мольбы и мечтания.

Волшебное время, жестокое, но волшебное.

- Какого фига ты выперлась на улицу в минус тридцать? – Мрачно испросил меня знакомый голос.

Я затравленно обернулась.

Ворон стоял, небрежно облокотившись на косяк дровника, и взирал на меня видом человека, который воспитывает бестолочь.

Ага, он хотел, чтобы из меня вышел толк. Так и вышло. Толк вышел. Бестолочь осталась.

- Ты чего здесь делаешь? – Это у меня так голос дрожит?!

Ворон не ответил.

Из мельницы появился друид:

- Ага, так и знал, что ты вернешься.

-Я вернулся за тем, что принадлежит мне. – Высокомерно ответил ворон.

Я обломалась. Наверняка забыл что-то в моей сумке. Вечно у нас все вповалку лежало.

Я отказалась ради него от наследства.

Ради него я так глупо подставилась под тот удар.

Ну и что?

Спасение жизни – вещь, ничему не обязывающая.

Это нормально, спасать жизни. Потому что, если ты можешь, но не помогаешь, значит, ты уже не человек.

Можно сколько угодно растягивать рамки человечности, но даже им есть предел.

- Что ж, – судя по растроенному тону друида, он тоже обломался. – Забирай. Правда, почему так поздно?

- Обстоятельств не терпят отлагательств. – Пафосно ответил ворон, приближаясь.

Он подошел ко мне и закинул офигевающую меня на плечо.

- Я тут подумал…полезная в хозяйстве штука, эти ведуньи. И поржать, и попутешествовать можно. – Невозмутимо сообщил он друиду, не обращая внимания на мои протестующие вопли.- Ах да, - он подошел к друиду и закрыл ему глаза ладонью. – Не смотри на Эдо. Это могу делать только я. На руках таскать, кстати, тоже только я, - сообщил он уже мне.

- Да ты зажрался!!!

- Едва ли. С тобой не зажрешься. Готовишь ты хреново…

- Не нравится – не жуй!

- Спасибо за цензурный вариант твоей любимой фразы…

Я возмущенно смотрела на ворона снизу верх, стоя уже на земле.

Ворон улыбнулся и легко постучал по моей голове:

- Открой мне двери.

- Куда, блин?

- В сердце, балда бесчувственная! По-своему она меня любит…охренела, между прочим.

- А нечего чужие разговоры подслушивать…подожди, чего?!

- Я так понимаю, я здесь лишний. – Заключил друид и пошел спать.

Он вообще был очень рациональным.

Когда он поднимался наверх, до него донеслось снаружи:

- Кстати, а что насчет детей-то?..

И яростный рык ведуньи, которая макает ворона (хохот оного прилагается) в снег.

Тук-тук.

Открой мне двери.

Дата добавления: 2015-11-30