Ты ждешь, недоуменный, чтобы я

Тебе раскрыл пространней, чем вначале,

Дабы могла постичь их мысль твоя,

25 Мои слова, что "Тук найдут", и дале,

Где я сказал: "Не восставал второй":

Здесь надо, чтоб мы строго различали.

Небесный промысл, правящий землей

С премудростью, в которой всякий бренный

Мутится взор, сраженный глубиной,

Дабы на зов любимого священный

Невеста жениха, который с ней

В стенаньях кровью обручен блаженной,

Уверенней спешила и верней,

Как в этом, так и в том руководима,

Определил ей в помощь двух вождей.

Один пылал пыланьем серафима;

В другом казалась мудрость так светла,

Что он блистал сияньем херувима.

Лишь одного прославлю я дела,

Но чтит двоих речь об одном ведущий,

Затем что цель их общею была.

Промеж Тупино и водой, текущей

С Убальдом облюбованных высот,

Горы высокой сходит склон цветущий

И на Перуджу зной и холод шлет

В Ворота Солнца; а за ним, стеная,

Ночера с Гвальдо терпят тяжкий гнет.

На этом склоне, там, где он, ломая,

Смягчает кручу, солнце в мир взошло,

Как всходит это, в Ганге возникая;

Чтоб это место имя обрело,

"Ашези" - слишком мало бы сказало;

Скажи "Восток", чтоб точно подошло.

Оно, хотя еще недавно встало,

Своей великой силой кое в чем

Уже земле заметно помогало.

Он юношей вступил в войну с отцом

За женщину, не призванную к счастью:

Ее, как смерть, впускать не любят в дом;

И, перед должною духовной властью

Et coram patre с нею обручась,

Любил ее, что день, то с большей страстью.

Она, супруга первого лишась,

Тысячелетье с лишним, в доле темной,

Вплоть до него любви не дождалась;

Хоть ведали, что в хижине укромной,

Где жил Амикл, не дрогнула она

Пред тем, кого страшился мир огромный,

И так была отважна и верна,

Что, где Мария ждать внизу осталась,

К Христу на крест взошла рыдать одна.

Но, чтоб не скрытной речь моя казалась,

Знай, что Франциском этот был жених

И Нищетой невеста называлась.

При виде счастья и согласья их,

Любовь, умильный взгляд и удивленье

Рождали много помыслов святых.

Бернарда первым обуяло рвенье,

И он, разутый, вслед спеша, был рад

Столь дивное настичь упокоенье.

82 О, дар обильный, о, безвестный клад!

Эгидий бос, и бос Сильвестр, ступая

Вслед жениху; так дева манит взгляд!

Отец и пестун из родного края

Уходит с нею, теми окружен,

Чей стан уже стянула вервь простая;

Вежд не потупив оттого, что он-

Сын Пьетро Бернардоне и по платью

И по лицу к презреннейшим причтен,

Он царственно все то, что движет братью,

Раскрыл пред Иннокентием, и тот

Устав скрепил им первою печатью.

Когда разросся бедненький народ

Вокруг того, чья жизнь столь знаменита.

Дата добавления: 2015-11-30