Читайте также:
|
|
Сокрыто от людей завесой мглы,
Как и откуда первые влеченья,
Подобные потребности пчелы
Брать мед; и нет хвалы, коль взвесить строго,
Для этой первой воли, ни хулы.
Но вслед за ней других теснится много,
И вам дана способность править суд
И делать выбор, стоя у порога.
Вот почему у вас ответ несут,
Когда любви благой или презренной
Дадут или отпор, или приют.
И те, чья мысль была проникновенной,
Познав, что вам свобода врождена.
Нравоученье вынесли вселенной.
Итак, пусть даже вам извне дана
Любовь, которая внутри пылает, -
Душа всегда изгнать ее вольна.
Вот то, что Беатриче называет
Свободной волей; если б речь зашла
О том у вас, пойми, как подобает".
Луна в полночный поздний час плыла
И, понуждая звезды разредиться,
Скользила, в виде яркого котла,
Навстречу небу, там, где солнце мчится,
Когда оно за Римом для очей
Меж сардами и корсами садится.
И тень, чьей славой Пьетола славней
Всей мантуанской области пространной,
Сложила бремя тяготы моей.
А я, приняв столь ясный и желанный
Ответ на каждый заданный вопрос,
Стоял, как бы дремотой обуянный.
Но эту дрему тотчас же унес
Внезапный крик, и показались тени,
За нами обегавшие утес.
Как некогда Асоп или Исмений
Видали по ночам толпу и гон
Фивян во время Вакховых радений,
Так здесь несутся, огибая склон, -
Я смутно видел, - в вечном непокое
Те, кто благой любовью уязвлен.
Мгновенно это скопище большое,
Спеша бегом, настигло нас, и так,
Всех впереди, в слезах кричали двое:
Quot;Мария в горы устремила шаг,
И Цезарь поспешил, кольнув Марсилью,
В Испанию, где ждал в Илерде враг".
Quot;Скорей, скорей, нельзя любвеобилью
Быть вялым! - сзади общий крик летел. -
Нисходит милость к доброму усилью".
Quot;О вы, в которых острый пыл вскипел
Взамен того, как хладно и лениво
Вы медлили в свершенье добрых дел!
Вот он, живой, - я говорю нелживо, -
Идет наверх и только солнца ждет;
Скажите нам, где щель в стене обрыва".
Так встретил вождь стремившийся народ;
Одна душа сказала, пробегая:
"Иди за нами и увидишь вход.
Потребность двигаться у нас такая,
Что ноги нас неудержимо мчат;
Прости, наш долг за грубость не считая.
Я жил в стенах Сан-Дзено как аббат,
И нами добрый Барбаросса правил,
О ком в Милане скорбно говорят.
Одну стопу уже во гроб поставил
Тот, кто оплачет этот божий дом,
Который он, имея власть, ославил,
Назначив сына, зачатого злом,
С душой еще уродливей, чем тело,
Не по уставу пастырствовать в нем".
Толпа настолько пробежать успела,
Что я не знаю, смолк он или нет;
Но эту речь душа запечатлела.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав