Саморефлексия

От стены подальше. Он стоял, не знал что сказать. Лежал. Бежал. Ушёл закрыл дверь. А окно разбито, ветер дует. Глаза швыряет. Мокрые руки листают книгу. Тепло ушло. Хотелось ещё. Нашёл – потерял. Застань его. Дождь мочит тело. Волосы летают. Дороги стремятся на юг. Личный вопрос. Зашумели голоса. Зазвенело в ухе. Появились огни. Гармонь и дед – скамейка. Бесконечное скитание. Туман впереди. Спирали крутят сознания мысли. Снов не хватает. Бог есть. Бог – это Я. Вилкой в арбуз. Съешь мой бред. Летучи мыши гремят перепонками крыльев. Вода из крана плоха на вкус. Закон глух, он бестолков. Море по колено. Ноги торопят. Зайди – я тебе дам. Подарим друг другу. Лиц не видно. Имена забыты. День как сон. Ручьи повернули в спять. Убили человека. Их ждёт расплата. Продан наш мир. Звонок звенит, дай дозвониться. Ничто и никто – придумано всё. Лихая овчарка грызёт кость живого мужчины. Больно смотреть. Хотелось умереть. Жизнь как рай, пока не испортил её своим присутствием. Топор убийца – в крови измазан. Деньги не пахнут, они горят. Устал писать. Дайте отдохнуть. Новая страница. Снова сказку сочинять…

Свобода

Свобода – так звали женщину, которую ни кто не мог найти, потому что её ни кто не видел.

Собрание

Полный зал кишел людьми, собравшимися не для того чтобы что-то обсудить, что-то послушать, что-то посмотреть, а просто – чтобы быть вместе, чтобы принять средство, и средством этим было: алкоголь, наркотики, травка. Так веселились мазохисты.

Прогулка

Иду как-то, иду… В кармане культ личности. В голове любовь к детям. В руке топор.

Бог

Как-то раз я увидел Бога, и Богом оказался я сам.

Одиночество

Как-то раз я был одинок. Сидел дома. Из зеркала на меня смотрел незнакомец. Надоело смотреть. Я разбил это зеркало.

Война

Летел ворон в небе. Люди увидели его и вспомнили старую примету: «если ворон в вышине, дело, значит быть к войне». Взяли в руки ружья, и давай стрелять, да и поубивали друг друга.

Кусочек ночи в ожидающих руках

Ночь – один из её кусочков лежал у меня в кармане, хотелось достать и посмотреть. Но нельзя было. Был день. Суровые лица следили за мной, …держали руки, другие пытались зашить мне карманы.

Студенческий сон

Уснул, упал, увидел, удивился, ушёл, услышал сирену ревущую среди городских стен, так и встал. Студент спал.

Устал – расслабился

Пасмурно было за окном. Вышел из дома – ветер в лицо. Холод – знобит всё тело. Мир объявил войну, а война объявила мир. Тогда-то и устал, прилёг, посмотрел на звёзды, выпил горячий чёрный байховый чай с сахаром, уснул. Стало тепло, приятно, беззаботно. Потом отпустил себя в приключения.

Писал

Писал, писал, писал…, что-то написал. Не понравилось – смял. Снова начал писать.

Миг

Промчался, а я и не заметил. Снова он, я почувствовал, он исчез. Где он? Ищу, и найти не могу.

Жизненный план

Хотел найти своё место в жизни, самоопределиться, найти своё призвание, пойти по своей дороге, двигаться по своему жизненному плану, а нашёл канапельный план, забыл кто я такой, где я, зачем я, лишился ног, сознание помешалось и разложилось.

Дождь позвал

Дождь хлестал по моим окнам, звал за собой и я вышел из своего дома. Но как я удивился, там, на улице были люди, мокрые, но счастливые. Где же я был всё это время – подумал я. Так я вошёл в мир, где живут люди. Шёл не торопясь, хотел, как можно больше рассмотреть всего, что окружало меня … Всё было … Толкнул неизвестный человек в плечё и даже не остановился, не успел я посмотреть снова вперёд, как толкнул другой незнакомец, а за ним третий, чётвёртый …, кто в правое плечё, а кто в левое, кто в спину, а кто в грудь…

Ленин – сосед по палате

Ленин лежал прямо напротив моей койки, ему, видно, было плохо, всё стонал, ерзал в койке, просил цианистого калия подмешать ему в чай. Что мне оставалось, как не помогать ему: на обеде я ему в чай подбрасывал кусочки грязи, подобранные мной с пола, как раз где околачиваются посетители нашего заведения, у них много бывает грязи на ботинках, осень всё-таки. Так Ленин немного успокаивался, я ему говорил, что это отборный цианистый калий, прямо из кабинета психиатра, который хранил его на случай если заболеет одной из наших болезней «принять немедленно», да именно так я и слышал, так из самих уст нашего Павла Петровича когда он нынче беседовал с Ниной Никифоровной – нашей медсестрой. Время шло, как оно обычно идёт, и обязательно кого-то выписывают, кого-то принимают, кто-то умирает, так и Ленин не замедлил в одно прекрасное рыжее утро откинуться, говорили потом, что он умер от необычайно резкой силы бешенства последней стадии. Но я то не верил в эти слухи, в конце концов, он бы и меня заразил. И я нашёл причину: Ленин не умер, его убили. У нас в отделении есть контрреволюционерки – Нина Никифоровна и Майя Плесецкая. Как-то я перехватил их разговор в коридоре, одна другой:

- Вот были времена…

- Да …

- А Ленин то был сволочь

- Да он тот ещё прохвост, больной, не здоровый, заболевший, сумасшедший, сошедший с ума, потерявший голову, маньяк, шизофреник, потерянный, сверхупёртый, надуманный, душевно больной, мошенник, аферист …

Рисунок

- Нарисуйте, пожалуйста, дельфина…

- Дельфины это наши братья. Вот один приходил ко мне вчера, когда я мылся в ванной. Он сказал мне, что бы я воду не мутил, не видно же ни чего. Я так и сделал. Так, вчера и нарисовал дельфина, вот принёс, смотрите… - промычал про себя.

- Что ты мне тычешь?

- Рисунок…

- Это же мыло!?

Я смутился, меня так низко опустили, посмотрели сверху, что я почувствовал, что я стал на столько мал, мельче даже Гулливера в стране великанов. Тяжело стало дышать. Меня душили злые руки доброго человека.

Как-то ослеп

Как-то я ослеп, стал на столько слеп, что не вдел перед собой ровно ни чего. Я спросил у соседа, что ты видишь, а он ответил: «Всё!», тогда я засмеялся, мне стало гордо за себя, я сказал: «А ты видишь пустоту», а сосед: «Нет», а я: «А я вижу!».

Акт

Занимаешься? Говорю себе: …, есть занятия? Ночь…, а почему именно она?

Дыхание не ровное, быстрое, внутри что-то ерозит, просит выйти наружу. Соприкосновения успокаивают и в то же время нагнетают обстановку. Хочется ещё быстрей, но не в коем случае не сразу, по дольше бы… И вот особо чувствительные поверхности кожи. Встали параллельно, вместе… Одно проникло в другую. Движения увлекали обоих. Свет не то что бы горел, но таки сверкал всеми лучами радуги. Дыхание становилось всё быстрее и приятнее, как будь-то через дыхательные пути проходит великая сила природного энергетического эроса.

Забыл? Что с тобой? – говорю себе. Начинал бы на не заканчивал, а там видишь и…. Знал бы где, почём это всё. Твой акт, но не мой и не чей-то.

Сладко

Конфета большая – КОНФЕТИЩЕ! В моих руках – это радует. Мне приятно, я чем-то обладаю. Могу съесть, могу на потом оставить, или подарить кому…. А конфета сладкая. Она прекрасна в своём исполнении. Красивый фантик…

… Пока думал о ней, конфета растаяла, и мои руки ощутили всю её сладость.

Мальборо

Затрясло желание покурить. Помчался в магазин. Купил пачку сигарет, хотя уже месяц как бросил курить. Ну, что…, закурил? Закурил сигарету…, гадость какая это. Не получил ни какого удовольствия, а в кармане целая пачка, надо уж докуривать всю раз купил, денег ведь стоит. А зачем брал? Бывали мысли…, потом семестр подходит к концу, сессия на носу, долги сдавать, уже с дня на день зачёты посыплются, а там экзамены…. Думаешь: быстрее бы экзамены, сдать, да и наступят, наконец, два месяца свободы, летние дни безделья, а может быть устроиться куда подзаработать, хорошо бы, надо денег, надо поработать. А пока впереди получить допуск ко всем экзаменам и благополучно сдать их на стипендию. Вот, так подошло к концу 21 мая 2007 года. А что же сигареты? Минутная слабость? Можно же себе позволить немного отвлечься, подумать как вредно курить и надо это бросать и ни когда не подымать… отвлечь мысли.

Дата добавления: 2015-11-16