Часть шестая — Заключённые и рыцарь 2 страница

Глядя на то, как я медленно тряхнул метровой цепью, сжимаемой в правой руке, Юдзио тревожно зашептал:

— Ки-Кирито, ты что ли собираешься сломать решётку этим? Если ты неудачно ударишь и попадёшь по себе, ты ведь получишь серьёзный урон...

— Всё нормально, Рина-сэмпай как следует натаскала меня по части кнутов. Её ведь даже называли «Ходячим тактическим руководством»... Слушай, выламывание решётки, очевидно, поднимет страшный шум, так что несись к лестнице сломя голову. Обязательно избегай драки, если рядом окажется тюремщик.

—...Надо же. Как следует, говоришь...

Пропустив странный ответ Юдзио мимо ушей, я принялся размахивать цепью всё быстрее и быстрее. Её длина не совсем соответствовала длине кнута, однако мощь объекта с классом 38 это компенсировала.

Атакуй, сконцентрировавшись не на руке, что сжимает кнут, а на весе кончика.

Припоминая слова Рины-сэмпай, я направил цепь назад от себя, и за миг до того, как она полностью выпрямилась, я проделал полный взмах, дополнив его криком:

— Сэй!

Конец цепи, обрушившийся вперёд подобно тёмно-серой змее, ударил прямо в место пересечения толстых железных прутьев, разбросав во тьме вокруг сверкающие искры.

Бам! В сопровождении громкого звука прутья слетели со своих мест выше и ниже удара и неистово врезались в решётку клетки напротив, после чего уже попадали на пол. Если бы в той клетке находились заключённые, они бы подумали, что это божественная кара Солуса или типа того.

В воздух поднялись плотные клубы пыли, затрудняя дыхание, и я вылетел из клетки в проход. Неважно как, тюремщик с котлом на голове непременно вскачет на ноги, услышав такой жуткий шум. Наверняка этот парень слабее Рыцаря Всецелого, но я предпочёл бы избежать драки, пока у меня в качестве оружия обрубок цепи, имитирующий кнут.

Я напрягся всем телом и принялся всматриваться в дальний конец прохода, но даже спустя множество секунд там никого не появилось. Мимолётно обменявшись взглядом с Юдзио, который выходил их камеры, я быстро прошептал:

— Там может быть засада. Приготовься.

— Понял.

Обменявшись кивками, мы побежали по проходу, стараясь не топать сильно, хотя было немного поздно для этого.

Согласно информации, которую я постарался вбить в свою голову, когда нас арестовали, подземная темница Церкви аксиом была построена с восемью проходами, которые расходились подобно спицам колеса, и у каждого прохода имелось по четыре клетки с каждой стороны. Раз в каждой клетке могли содержаться двое, то общая вместимость составит 8х8х2, сто двадцать восемь человек, но я не верил, что эта темница хоть раз была забита до отказа с самого момента постройки.

В месте, где все проходы сходились, располагалась небольшая комнатка охранника, рядом с тем местом, что соответствовало бы центру колеса, с винтовой лестницей, уходящей на поверхность. Это будет превосходное развитие сценария, если мы сможем увернуться от атак тюремщика и улизнуть через лестницу. С такими мыслями я пронёсся по проходу, остановился перед комнатой тюремщика и оценил в ней обстановку.

Небольшие лампы, висевшие на стенах в цилиндрической караульной комнате, слабо освещали окружающее пространство. Не было признаков движения, но я не мог отделаться от мысли, что тюремщик рыскает где-то в незаметном от выхода уголке с каким-нибудь ужасным оружием наизготове.

— Слушай, Кирито...

— Шшш...

— Кирито, блин.

Пока я выглядывал из-за угла, Юдзио потыкал мне в левое плечо, и я неохотно развернулся к нему.

— Что такое?

— Слушай, этот звук... разве это не храп?

—...Чего?

Когда я как следует прислушался, как мне посоветовали, я приметил что-то похожее на храп, хотя очень размытый; постоянный, знакомый низкий звук повторялся через равные промежутки времени.

— …, — я снова взглянул в лицо Юдзио, потом слегка тряхнул головой и вышел из-за угла.

По ту сторону окончания прохода (разумеется, в незаметном углу не было ни одного кемпера) находилось умеренно широкое округлое пространство с каменным столпом диаметром где-то пять метров в центре. Внутренняя часть этого столпа была пустая, это была комната тюремщика, откуда и доносился храп.

Сбоку столпа располагалась чёрная железная дверь с маленьким обзорным окошком в верхней части. Юдзио и я приглушили шаги, направившись к двери, и заглянули внутрь, почти прилипнув к окну.

Не было большой разницы между грубой кроватью, установленной прямо в центре округлой комнатки, и кроватями в клетках, и тюремщик дрых на ней так, что казалось, будто его массивное бочкоподобное тело способно её раздавить. Металлическая маска, напоминающая некий котёл, всё ещё была на нём и вибрировала в такт тяжёлому похрапыванию.

Это была та ситуация, когда нам следовало бы взять и убежать, но я стал размышлять над этим обстоятельством. Будучи единственным надсмотрщиком в этой тюрьме, где заключённые бывают так редко, он продолжает так жить в течение многих лет... нет, даже не так, в течение многих десятилетий. В конце концов, в этом мире даже аристократ получает свой «Священный долг» от кого-то, отвечающего за его место проживания, в возрасте десяти лет, не имея возможности ни выбрать занятие по душе, ни изменить его в середине жизни.

Просыпаясь со слабым звоном вещающего время колокола в этом месте, куда не доходит солнечный свет, он обходит пустые клетки темницы, после чего продолжает спать в соответствии с очередным сигналом колокола. Изо дня в день он обязан повторять одни и те же действия, поскольку в этом заключается его работа. Настолько много раз, что он даже не шелохнулся в своём сне, когда мы наделали столько шума.

Огромное количество ключей различных размеров висело на стене в комнате тюремщика. Я был уверен, что там есть и ключ от цепей, которые болтались на наших запястьях, но за неимением настроения сражаться с потревоженным охранником ради этой цели я отошёл от двери и пробормотал:

—...Пошли.

—...Ага... Точно.

Похоже, и Юдзио о чём-то задумался. Мы плавно оторвались от окошка и ступили на винтовую лестницу, окаймлявшую караульную комнату, и без устали потопали вверх, ни разу не оглянувшись.

Глава 2

Винтовая лестница казалась довольно длинной, когда мы спускались по ней в прошлый раз, но теперь прошло всего несколько минут перед тем, как мы почувствовали выход наружу, проворно несясь по лестнице вверх. Гнилостный смрад постепенно исчез из воздуха, а сырые и влажные стены вместе с каменным полом под нашими ногами незаметно сменились сверкающим мрамором.

Вскоре мы увидели слабый свет впереди, и когда он принял форму прямоугольного выхода, я и Юдзио отбросили сомнения и бросились вперёд, проскакивая через две ступени. В тот миг, когда мы наконец-то оказались на поверхности, мы с жадностью втянули в себя свежий воздух, будто утоляя сильную жажду.

—...Фух...

Когда наше дыхание пришло в норму, мы ещё раз окинули взглядом обстановку. Чёрное небо сумрачно освещало землю тусклым звёздным светом, будучи безоблачным.

Церковь аксиом, управляющая всем огромным Миром людей, располагалась в ограниченной квадратной зоне в самом центре Центории. Если судить по виду сверху, который я смог лицезреть, будучи привязанным к лапе летящего дракона, главные ворота в этом заграждении были на восточной стороне (видимо, потому что Солус восходит на востоке), с широкой уходящей вдаль дорогой, ведущей к самой Церкви.

А Церковью на самом деле была величавая белая башня, «Центральный собор». В поперечнике она представляла собой тот же квадрат, вертикальные стены были гладко отполированы до зеркального состояния, а верхняя часть башни постоянно была скрыта дымкой, и потому никогда не была видна.

Я был твёрдо уверен, что в верхней части собора есть некто, управляющий всем этим миром, равно как и системная консоль для взаимосвязи с внешним миром, другими словами, с RATH. Если бы я смог добраться до этого места, то смог бы вырваться в реальный мир после лично пережитых двух лет и двух месяцев в этом мире.

Прогоняя столь сильные эмоции, я медленно развернулся и всмотрелся в тёмный проход, ведущий в подземную тюрьму, откуда мы только что вышли. Прямоугольная дыра без двери словно пасть распахнулась в сторону белых стен. Переведя взгляд на хорошо отполированную поверхность мрамора, я сперва посмотрел налево, потом направо, и наконец вверх, но плотный саван ночной мглы окутывал всё пространство, и я не мог разглядеть ничего вдалеке.

Нет, даже если бы не мгла, я не смог бы увидеть вершину этой стены. Всё-таки лоснящийся мрамор был внешней стеной нашей конечной точки назначения, Центрального собора.

Видимо ведомый теми же мыслями Юдзио вышел вперёд вместе со мной, мы подняли левые руки и коснулись белой стены. Потерев её рукой влево-вправо, мы убедились в её абсолютной твёрдости, отдающей холодом.

—...Слишком поздно говорить такое, когда мы зашли так далеко, но... Я не могу так просто поверить в это. Мы касаемся этого собора. Какими бы ни были благородными аристократы... нет, даже императоры империй не имеют права касаться стен этой башни, а могут только смотреть на них издалека.

— И это при том, что мы стали не Рыцарями Всецелого, а беглыми преступниками

Юдзио издал слабый натянутый смешок в ответ на моё пессимистичное замечание, но потом быстро ответил с суровым лицом.

— Но если посмотреть на это теперь, это могло оказаться правильным выбором. Всё-таки, если бы мы стали Рыцарями Всецелого, как Алиса, мы могли быть...

— Есть вероятность, что нашу память стали бы контролировать, да? Несомненно, это так... но если все Рыцари Всецелого проходят через это, то кем они вообще себя считают? — когда я пробормотал это, Юдзио убрал руку от белой стены и склонил голову вбок. Я хлопнул опущенной левой рукой себе по талии и попытался объяснить свой неясный вопрос. — Как бы сказать, ну, если память всех Рыцарей запечатана... кто мои родители; где я родился; они ведь должны знать подобные вещи? В конце концов, это фундаментальная основа человеческой сущности. Вот почему я думаю, что это чересчур сложно сфабриковать подобные воспоминания.

— Ясно... Рыцари могут спокойно улететь в любое место в Мире людей на своём драконе. Даже если их настоящая память о том, где они на самом деле родились, будет запечатана, они могут с лёгкостью проверить её правдивость, посетив своё «родное место»..., — внезапно Юдзио резко втянул в грудь воздух и уставился в моём направлении с широко раскрытыми глазами, отчего я в замешательстве проморгал множество раз. Обменявшись взглядами со своим застывшим партнёром в течение нескольких секунд, я догадался о причине его странной реакции.

— Ясно... ты думаешь, что мы сможем найти в этой башне способ восстановить и мою память?

— А-ага... нет, я..., — лицо Юдзио сильно искривилось, и он низко опустил его; я сделал шаг к нему и сильно ухватился левой рукой за его льняные волосы.

— Ты как всегда думаешь только о неприятном. Я же уже сказал, разве нет? Вернётся моя память или нет, я буду сопровождать тебя до самого конца нашего путешествия.

Услышав это, Юдзио приподнял слегка побагровевшее лицо и сказал: «Хватит относиться ко мне как к ребёнку» интонацией, подобной ребёнку. Но даже не попытавшись освободиться от моей левой руки, он продолжил мягким голосом:

—...Не то чтобы я сомневался в этом. Ведь ты уже итак говорил это множество раз, Кирито. Но... когда я думаю о том, что наше путешествие приближается к своему завершению, я...

Услышав этот сдавленный шёпот, я почувствовал сильное чувство, вырывающееся из груди, и я поднял лицо Юдзио своей левой рукой, что ещё была на его голове.

Величие Центрального собора, что возвышался за нашими спинами, действительно заслуживал право считаться ядром этого мира. Будет совсем непросто добраться до его вершины, даже если на пути не повстречается никаких препятствий, но с другой стороны, это всё, что осталось преодолеть. Сколько бы там ни было тысяч лестничных пролётов, наше путешествие закончится, как только мы преодолеем их все, на год раньше запланированного.

Однако на этом мы совершенно точно не распрощаемся навсегда. Я на некоторое время выйду в реальный мир, но я определённо вернуть сюда. Чтобы встретиться с Юдзио, Риной-сэмпай, Рони, Тейзой и множеством других людей.

— Если это скоро закончится, мы вполне можем закончить наше путешествие на счаст... нет, на хорошей ноте. Ты возвратишь память Алисе и вернёшься вместе с ней в Рулид. Но ведь у тебя не останется другого выбора, кроме как выбрать для себя новый Священный долг? Лучше начать думать об этом прямо сейчас, ведь следующий наш выбор скорее всего будет последним в жизни.

Юдзио наконец поднял лицо от моих беззаботных слов, своей привычной улыбкой будто выражая «ну и ну».

— Слишком рано думать о подобном, как ни гляди. Но что точно, меня мутит от одной мысли о рубке деревьев.

— Ха-ха, это уж точно.

Когда я убрал левую руку от его головы и хлопнул его по правому плечу, над нашими головами раздался звон вещающего время колокола, звучащего крайне красиво и величественно. Это была мелодия четырёх часов утра. Ещё один час до рассвета.

— Похоже, нам надо уже идти...

— Ага. Вперёд.

Подтверждая обоюдное согласие, мы слегка стукнулись левыми кулаками. Сила, момент и даже сила сжатия наших кулаков была в точности идентичной. Настояв на том, что не требуется больше слов, мы снова огляделись по сторонам.

Я мало что знал о нашей нынешней дислокации, но мы точно были в задней (или говоря иначе, в западной) части собора. Само собой путь нам преграждала внешняя мраморная стена.

Наша нынешняя цель состояла в проникновении в Центральный собор, так что лучше бы тут имелся вход на первый этаж, однако на западной стене не было ни окон, ни выступов, и гладкая поверхность не позволила бы взобраться по ней.

В таком случае следующим нашим планом, разумеется, будет пойти на юг или север вдоль внешней стены. Однако через какие-то пять метров в любом направлении тянулась металлическая изгородь перпендикулярно внешней стене. В высоту она была такой, что мы могли бы перебраться через неё, приложив для этого немного усилий, но была одна проблема. Заключалась она в том, что за этой изгородью тянулась следующая, а потом ещё одна, и так далее. В этом я убедился ещё вчера.

Бронзовая изгородь с вьющимися на ней плетями растений, казалась куда твёрже металлической решётки в темнице, если судить по блеску. Этим изгородям, растянувшимся в западной стороне Центрального собора, не было конца и края. Другими словами, это место представляло собой сад и одновременно лабиринт. Вероятно, его тут устроили ради дополнительной преграды для беглых преступников, которые могли в одном случае из миллиона улизнуть из подземелья.

Путь на восток, север и юг был преграждён стенами из изгороди, однако были небольшие ворота на запад. Маленький узкий проход тянулся отсюда и вёл к небольшой площади в центре лабиринта. Это было площадкой, куда вчера утром приземлился летающий дракон, к лапам которого были прицеплены мы.

Я пытался вбить себе в голову полную схему лабиринта для побега, когда нас собирались отправить под землю, но запомнить это за столь малое время, учитывая жуткую запутанность лабиринта, было абсолютно невозможно. Однако было непохоже, что тут были какие-то альтернативные пути.

—...Давай прорвёмся через этот лабиринт и рванём на юг или север от собора, — когда я сказал это, Юдзио тоже кивнул.

— Я ожидаю очень многого от твоей интуиции, Кирито.

— Положись на меня, в прошлом я отлично разбирался в лабиринтах.

Мой партнёр задумчиво посмотрел на меня, когда я произнёс такие необдуманные слова, так что я зашагал до того, как он успел что-то спросить.

Достигнув западных ворот через каких-то несколько метров, мы первым делом проверили приоритет бронзовой изгороди. Значение, обозначенное в окне, было 35; как и ожидалось, выполнена она была не из простой бронзы. Было вполне возможно разрушить её бесконечными ударами цепью, обмотанной вокруг моей руки, но это заняло бы больше времени, чем если бы мы попробовали перебраться через этот забор, да к тому же шум привлёк бы имперских стражников (или же Рыцарей Всецелого).

Это случилось, когда я продолжил идти, отказываясь от первоначального плана бросить вызов изгороди. Юдзио проговорил так, словно выжал слова из груди.

— Ч-что это?! Что-то случилось с изгородью?

— Дело не в изгороди... эти листья..., — широко распахнув глаза, Юдзио прошептал, указывая пальцем на совершенно обычные листья, растущие на плотно обвивших изгородь плетях. — Я впервые вижу их, но я не могу ошибиться. Это... «розы», Кирито.

— Розы... О, погоди, эээ, серьёзно?! Все растущие в этом лабиринте цветы — это розы? — сперва я отреагировал вяло, но потом вспомнил, что розы в этом мире являются не просто какими-то красивыми цветами. Они являются цветами более высокого ранга, чем «четыре священных цветка», дающие плоды с высокой концентрацией чистой священной энергии, анемоны, бархатцы, георгины и кэтлеи. Культивирование этих цветов было строго запрещено даже аристократам из императорских семей, тем более простолюдинам, и дички, крайне редко встречающиеся в полях, продаются на рынке Центории по грабительским ценам, если их там находят.

Здесь были тысячи, нет, десятки тысяч этих до нелепости редких цветов в одном этом лабиринте... В тот миг, когда я осознал это, я почувствовал импульс, толкающий меня к ограждению с целью сорвать побольше цветов и забрать с собой, но к сожалению, в этом мире нет такой удобной функции, как меню инвентаря.

В контрасте со мной, когда я переполнялся внутренним конфликтом, Юдзио был воистину спокоен. Растолкав многочисленные листья с острыми краями, он проговорил, вглядываясь внутрь:

— Похоже, они ещё не цвели, но бутоны уже показались. С таким большим количеством цветов тут должно быть огромное количество священной энергии в воздухе.

Когда он сказал об этом, я почувствовал, что воздух в лабиринте был сладковатым и по-настоящему чистым, с каждым вздохом я чувствовал, будто моё тело очищается. Сделав глубокий, жадный вдох, Юдзио продолжил с видимым раздражением.

— Не об этом речь; сейчас мы сможем применить высокоуровневые священные умения.

— Хоть ты и говоришь такое, мы сейчас ведь не ранены...

— Но нас кое-чего лишили, разве не так? Наших...

— А... А, точно... наших мечей! — я наконец-то догадался, о чём толкует Юдзио, и щёлкнул пальцами.

Цепь класса 38, намотанная на мою правую руку, могла быть обнадёживающим оружием, однако Юдзио был совсем не так хорош в обращении с кнутом, и скорейшее возвращение Синей розы и моего чёрного меча придало бы нам куда больше уверенности в себе. Или сказать иначе, возвращение наших мечей сейчас было нашей первоочередной задачей.

Оба меча были куда-то унесены Рыцарем Всецелого Алисой, но мы по крайней мере могли бы попытаться определить их примерное местоположение с помощью священных умений. Я поднял правую руку и сильно втянул в себя воздух.

— System Call! — прокричал я приглушённым голосом строку, которая для Юдзио была начальными словами священного умения, а для меня — активирующей командой, открывающей доступ к системе. Пять пальцев на моей правой руке озарились слабым фиолетовым светом, что сигнализировало о запуске соответствующей программы, переведённой в режим ожидания. Вытянув указательный палец, я неплотно сжал остальные четыре, и продолжил наговаривать заклинание. — Generate umbra element.

Пока я произносил это и представлял в уме чёрную матовую сферу, на кончике моего жёсткого пальца появилось голубовато-пурпурное флуоресцентное сияние, окаймлённое чернотой, и малюсенькая сфера. Это был один из восьми «элементов», что присутствовали в этом мире, «элемент тьмы». Степень его сложности была немного выше, но все те скучные лекции и уроки священных искусств, наконец, принесли свои плоды по прошествии столького времени.

Элемент тьмы, окрашенный в негативные цвета, был полной противоположностью «элемента света», который создала комендант дортуара новичков Азурика вчера утром, чтобы вылечить глаз Юдзио. Это был опасный объект, которым можно устроить хороший погром по всей округе, если выпустить его прямо в таком виде, но вместо этого его засасывающие свойства могут быть применены следующим образом.

— Adhere possession. Object ID WLSS102382. Discharge, — как только я закончил произносить строки заклинания, элемент тьмы, болтающийся на кончике моего пальца, пришёл в движение, как будто его засасывало вдаль. Он унёсся прямо на восток, летя со всей своей энергией, и растворился без следа, едва достигнув стены собора. Однако слабый сине-пурпурный след оставался в воздухе ещё несколько секунд.

Я быстро перевёл взгляд и стал внимательно вглядываться в световую линию, оставленную элементом тьмы. Сделав то же самое, Юдзио проговорил с чувством лёгкого разочарования в голосе.

— Похоже, что место, куда отнесли наши мечи, в самом деле где-то внутри собора. А я надеялся, что они хранят их где-нибудь во внешнем хранилище...

— Может, они и внутри, но не похоже, чтобы их отнесли слишком высоко. Второй этаж... нет, вполне возможно, что они на третьем этаже. Я рад, что они не утащили их куда-нибудь ещё выше.

— Ты прав, я полагаю... Раз так, первым делом давай каким-то образом проникнем в Центральный собор, минуя главный вход, и добудем наши мечи на третьем этаже.

Вообще-то в глубине своих мыслей я беспокоился о том, что Юдзио стал использовать такие словечки, как «проникнуть» или «добыть», что во время обучения в академии позволял себе только я, но я обнадеживающе кивнул.

Хоть мы и определили местоположение мечей, задача преодолеть лабиринт из роз никуда не исчезла. Мне стало интересно, а существует ли какое-нибудь священное умение, показывающее выход из лабиринта, но к сожалению, такого удобного умения просто не могло существовать. Наверно.

Пройдя через бронзовые ворота ещё раз, Юдзио и я сразу направились прямиком к площади. Было бы великолепное зрелище, если розы, извивающиеся на заграждении слева и справа, расцветут в красках рассвета, однако сейчас темнота была нашим единственным союзником. Мы заглушали шаги как могли и почти бегом передвигались под светом звёзд.

Показались следующие врата. Площадка, служащая посадочной зоной для драконов, была прямо впереди. Я стал припоминать эту маленькую лавочку и водный фонтан, но я не был уверен, что там найдётся карта всего розария. Нет, это площадь, так что это несомненно там; пусть это будет там.

В тот миг, когда я прошёл через очередные врата, молясь про себя об этом, я почувствовал знакомую дёргающую боль в основании волос. Почти в то же самое время Юдзио потянул меня за одежду назад.

— Ч-что случилось?

—...Там кто-то есть.

— Что..., — я немедленно насторожился и посмотрел впереди себя.

Площадь была в форме прямоугольника, растянувшегося на запад и восток, на восточной стороне были врата, где и расположились мы. В центре был установлен фонтан со статуей богини Террарии, а вокруг него располагались через одинаковые промежутки четыре скамьи, сделанные из той же бронзы, что изгородь.

И как и сказал Юдзио, там кто-то был, усевшись на скамью справа от нас, на северной стороне.

Хотя лица не было видно за скрывающими их длинными волосами, этот кто-то обладал худым телом, покрытым натёртыми серебристыми доспехами, а слева на талии висел слегка искривлённый длинный меч. А с плеч спускалась длинная тёмная накидка. Я мог отчётливо видеть крест с кругом, изображёнными на накидке, даже под таким углом.

Юдзио и я инстинктивно задержали дыхание, а потом зашептали так, словно кое-как выдавливали из себя слова.

— Ры...Рыцарь Всецелого!..

Не могло быть никакой ошибки.

Если судить по телосложению, причёске и цвету доспехов, это была не Алиса, но я был твёрдо убеждён, что этот Рыцарь Всецелого ничуть не слабее неё. К тому же у меня не было меча... нет, даже если бы он и был, я вряд ли смог бы одержать победу, не пролив собственной крови.

Стоило ли мне прямо сейчас рвануть в лабиринт на север или юг? Или же лучше отступить назад? Я был озадачен. Однако до того, как я смог принять какое-нибудь решение, сквозь площадь донёсся мужской бодрящий голос.

— Нет нужды стоять в этом месте; выходите, заключённые.

Тусклый свет, исходивший от его правой руки, что меня довольно удивило, исходил от бокала с вином. Присмотревшись лучше, можно было разглядеть и бутылку с вином на скамье.

От провокационной нотки в его голосе и жестах сработала моя плохая привычка ответить вместо того, чтобы дать дёру.

— Ох, раз так, почему бы и нас не угостить этим вином?

Не удосужившись дать незамедлительный ответ, Рыцарь Всецелого развернулся в нашу сторону и ненадолго протянул бокал нам, позволив его разглядеть.

— К сожалению, должен сказать, что это не очень подходит для детских ртов... да к тому же преступникам, таким как вы двое. Оно изготовлено в западной империи, сто пятьдесят лет тому назад. Хотя полагаю, что смогу поделиться с вами дуновением его аромата.

Довольное лицо этого типа, что болтал бокал, было поразительно красивым, даже в свете звёзд.

Изысканный баланс, созданный высокой переносицей с этими бровями, обладающими грубым очарованием, вместе с его длинным разрезом глаз.

Пока я и Юдзио неосознанно погрузились в молчание, Рыцарь выпрямил ноги и проворно встал, издав немного шума своими доспехами. Он был довольно высок — возможно, выше на голову и меня, и Юдзио. Его тёмно-пурпурная накидка и светло-пурпурные волосы развевались на ночном ветру.

Проглотив остатки вина из бокала одним глотком, рыцарь высказал совсем неожиданные слова.

— Как и ожидалось от Алисы-сама, моей госпожи; такая точная догадка. Быть способной предвидеть ситуацию одну на миллион, когда заключённые сбегают из тюрьмы.

— А...Алиса-сама?.. Госпожа?.. — повторил я в изумлении.

Рыцарь Всецелого невозмутимо кивнул и продолжил свою напыщенную речь.

— Если быть откровенным, несмотря на её приказ ожидать вас здесь всю ночь из-за её предположения о вашем побеге, я даже помыслить не мог, что такое на самом деле произойдёт. Я планировал наслаждаться бутонами роз вместе с этим вином, чтобы скрасить это ночное дежурство, но чтобы подумать о том, что вы на самом деле явитесь... Эти цепи, обмотанные вокруг ваших рук, изготовлены из спиритического железа, выкованного в вулкане Южной империи. Я не знаю, как вам удалось разорвать их, но теперь я полностью убеждён, что вас заключили в тюрьму за серьёзное государственное преступление.

Рыцарь поставил бокал на скамью, не убирая улыбки с лица. Собирая волосы в пучок освободившейся правой рукой, он совсем немного повысил голос.

— Несомненно, я буду обязан вернуть вас обратно в темницу, но я думаю, что вы заслуживаете немного более сурового наказания. Разумеется, вы ведь к этому готовы? — тонкая улыбка оставалась на его лице, однако от худого тела теперь чувствовалась запредельная враждебность, и я изо всех сил сдерживал себя от того, чтобы ступить назад. Каким-то образом найдя силы в животе, я смог ответить в привычном тоне:

— Раз такое заявляешь, то, надеюсь, ты не думаешь, что мы сдадимся без боя?

— Хахаха, какая жизнерадостность. Я слышал, что вы жалкие цыплята, даже не закончившие академию, но какой взгляд! Пока твоя напыщенная храбрость не улетучилась, позволь представиться перед тем, как я уменьшу ваши Жизни до минимума. Я — Рыцарь Всецелого Элдри Синтез Тридцать один. Может, я ещё неопытен, будучи «призванным» всего месяц назад, и я ещё не обладаю подконтрольным участком, так что прошу меня за это простить.

Юдзио слегка выдохнул, дослушав до конца длинную речь рыцаря, но я не стал приглядываться к реакции своего партнёра. Всё-таки эта речь, произнесённая красивым, но провокационным голосом, содержала крупицы ценнейшей информации.

Во-первых, имена Рыцарей Всецелого содержали в себе условные обозначения. Считая, что полное имя Алисы было «Алиса Синтез Тридцать», то первые части имён «Алиса» и «Элдри» были личными именами. Последующий «Синтез» может быть общей частью. А последняя часть было даже не именем, а числом. Это был английский, так что Юдзио не мог этого понять, но похоже, что Алиса могла быть тридцатым по счёту Рыцарем Всецелого. А Элдри был тридцать первым...

Более того, он сказал, что был «призван» всего месяц назад. Значение слова «призван» было не совсем ясно, но если Элдри был последним человеком, назначенным на должность Рыцаря Всецелого, это может означать, что всего их существует каких-то тридцать одна штука. Учитывая, что многие из них должны находиться в удалённых регионах, которые вверены им, в белой башне сейчас должны находиться с десяток рыцарей, или типа того.

Но все эти подсчёты могут обернуться прахом, если мы не сможем прорваться через одного единственного рыцаря-нуба, что стоит перед нами. Цыплят по осени считают.

Я развернулся к Юдзио, стоявшего диагонально сзади от меня слева, и прошептал:

— Давай сражаться. Я буду первым его оппонентом, так что жди моего сигнала, Юдзио.

— А-ага. Но Кирито... я...

— Я ведь уже сказал это раньше, разве нет? Больше никаких сомнений. Если не одолеем этого парня, можно забыть о проникновении в Центральный собор.

— Нет, я не сомневаюсь, я просто, его имя... Нет, оставим это на потом. Я понял тебя, но смотри не переусердствуй, Кирито.

Дата добавления: 2015-11-16