Глава 9. Фирма «Голо— и видеоэффекты» занимала массивное восьмиэтажное здание на перекрестке

Фирма «Голо— и видеоэффекты» занимала массивное восьмиэтажное здание на перекрестке двух улиц, одна из которых называлась, в соответствии с современными политическими реалиями, бульваром Разоружения.

«А ведь это — своего рода магические заклинания, — вдруг подумал Слегин, пересекая означенный бульвар. — Бульвар Разоружения… Памятник Победы… Проспект Мира… Площадь Согласия… О простодушное человечество! Оно почему-то решило, что достаточно объявить человеческую жизнь наивысшей ценностью, запретить и уничтожить все смертоносное оружие на Земле, провозгласить кучу деклараций о необходимости мира во всем мире, о любви к ближнему и о запрете оружия, назвать города и улицы новыми именами — и мир сразу изменится. Злодеи мгновенно перекуются в гуманистов, пушки будут переплавлены на станки, а зло станет лишь экспонатом в музее…

Как бы не так.

Да, со времени принятии Декларации ООН, запрещающей разработку, производство и применение любых видов смертельного оружия, в мире многое изменилось. За эти пятнадцать лет на Земле не осталось боевой техники и вооружения, армий и оружейных заводов. Вся информация, связанная с технологией создания и практического использования СО, была удалена из открытого доступа в секретные архивы. Даже мы, стражи закона, не имеем права применять иные средства, кроме тех, что обеспечивают временную иммобилизацию преступников: парализаторов, стоп-лучей, шоковых дубинок, паралитических газов…

Но оказалось, что нельзя радикально изменить человечество за столь короткий промежуток времени. До сих пор еще есть страны, которые отказываются подчиняться Декларации, — и плевать они хотели на полную экономическую блокаду со стороны мирового сообщества!.. Помнится, в двадцатом веке то же самое было с наркотиками… Но и в тех государствах, что подписали Декларацию, продолжается тайная война с подпольными производителями и торговцами оружием, а также с бандами, которые этим оружием пользуются…

К тому же отсутствие оружия не означает отсутствия насилия.

Какими слепцами надо было быть, чтобы не предвидеть, что на уровне отдельно взятых личностей запрет номер один будет успешно преодолен!.. Только теперь, чтобы отправить ближнего на тот свет, используются ножи, яды, удавки, дубинки и просто голые кулаки. По части изобретательности в выборе инструментов и способов убийства человечество могло бы дать фору самому господу богу…

Может быть, все-таки прав один мой приятель, который расценивает появление Слепых Снайперов как ответную и, возможно, бессознательную реакцию общества на попытку насильственно втиснуть его в прокрустовы рамки Запрета? «Пройдет еще не меньше века, — утверждает он, — и должно смениться не меньще двух-трех поколений, прежде чем люди откликнутся на ваш призыв: „Ребята, давайте жить мирно!“ А вы думаете, что стоит лишь пресечь деятельность по производству оружия в тайных мастерских да переловить тех негодяев, что пускают эту продукцию в ход, — и на Земле тут же воцарится тишь да гладь и божья благодать…»

Помнится, меня тогда эта нотация задела, и я огрызнулся: что, по-твоему, нам всем надо сдаться? Поднять лапки кверху и не мешать спиралыцикам наживаться на крови? Все равно ведь еще целых сто лет наша работа будет бесполезной!..»

Тут Слегин обнаружил, что стоит перед массивной дверью из тонированного бронестекла, рядом с которой торчит встроенный в стену пульт с одной-единственной кнопкой. Он вдавил кнопку, и из скрытых динамиков послышался хрипловатый голос: «Кто?» — «Я из ОБЕЗа», — сказал Слегин, прикидывая, сколько может стоить панорамная видеокамера, замаскированная под дверной «глазок». Больше голос ничего не сказал, но замок щелкнул, и створки двери приглашающе разъехались в стороны.

Слегин шагнул внутрь — и дверные половинки тут же сомкнулись за его спиной.

Он прошел по узкому короткому коридорчику до решетки, идущей от потолка до пола. В ней имелась дверь, за которой маячил охранник в форме и с шоковой дубинкой на поясе. «Ого, — подумал Слегин. — Прямо как в тюрьме или в хранилище швейцарского банка… Неужели все эти меры безопасности направлены лишь на то, чтобы сохранить в тайне головидеоэф-фекты от конкурентов?»

Он предъявил охраннику свой кард (тот так долго изучал его, что у Слегина возникли опасения за его зрение), справился, как ему попасть к генеральному директору, и двинулся по начинавшейся тут же лестнице наверх (лифт почему-то отсутствовал, как в старые дозапретные времена).

На третьем этаже раскрутчик свернул с лестницы в коридор, загроможденный разнообразными коробками и деревянными ящиками. Вопреки подспудным опасениям Слегина, никаких оптических эффектов на всем пути до кабинета главы фирмы ему не встретилось. Коридор был замысловатым, как сюжет авантюрных романов. В нем было множество неожиданных поворотов и неприятных сюрпризов в виде скользкого пола, на котором можно было запросто растянуться без привычки, затемненных мест (где можно было врезаться лбом в нагромождения старой мебели) и свежеокрашенных стен, на которых не было ни единой предупреждающей надписи… Все двери, выходящие в коридор, почему-то были тщательно прикрыты, и за ними не слышно было ни голосов, ни видеофонных вызовов, ни трелей принтеров, так что у Слегина постепенно сложилось стойкое ощущение, будто в здании, кроме него и охранника, нет ни одной живой души.

Коридор впал в балконную галерею, шедшую вдоль стены по всему периметру огромного зала под стеклянным куполом. Вот, оказывается, где кипела жизнь!.. Зал напоминал киностудию в разгар съемок фантастического боевика. Там было множество оптической аппаратуры с мощными объективами, там царил полумрак, в котором время от времени мелькали синеватые голо-графические лучи и сверкали вспышки лазеров. Иногда в зале зажигался свет, и тогда становилось видно, что там суетятся люди в диковинных нарядах…

Наконец Слегин добрался до нужного ему кабинета. Долго объясняться в приемной с секретарем — вдумчивым молодым человеком в очках и массивным боксерским подбородком — Слегину не пришлось: видимо, оповещение о незваных посетителях в фирме было хорошо поставлено. Ему пришлось лишь вновь предъявить свой «элсик»…

Генеральный директор фирмы «Голо— и видеоэффекты» Марк Крейлис (как значилось на золотой табличке возле двери в приемную) не устремился к гостю через весь кабинет, чтобы сердечно пожать ему руку, но и не стал демонстрировать открытую неприязнь, которую бизнесмены обычно питали к раскрутчикам. Он стоял, заложив руки за спину, возле окна и смотрел на поток машин, запрудивший улицу.

Слегин поздоровался и представился. На секунду у него мелькнуло предчувствие, что генеральный директор тоже захочет ознакомиться с его ELCI, но Крейлис поверил гостю на слово.

— Чем я могу помочь нашей славной службе Общественной Безопасности? — осведомился он, не приглашая Слегина присесть.

Директору было за пятьдесят. Ироничный взгляд серых глаз, копна густых темных волос, зачесанных к затылку, тяжеловатый подбородок с ямочкой. Манерой держаться он напоминал зарубежных кинозвезд — та же вымученная непринужденность и обязательная, но не всегда уместная белозубая улыбка до ушей…

Слегин решил не тянуть быка за рога. Он достал компнот, вывел на экран фото Вадима Бурина и показал изображение директору:

— Вы знаете этого человека?

Крейлис удивленно поднял брови:

— Если не ошибаюсь, это сотрудник отдела программного обеспечения нашей фирмы. Бывший сотрудник. Кажется, его фамилия — Бурин…

— Почему — бывший? — в свою очередь удивился Слегин.

— Потому что он уволен в связи с постоянным невыходом на работу.

— Давно?

— Не помню… Если хотите, я могу уточнить в отделе по учету персонала. Хотя…

— Хотя — что?

— Хотя мне кажется, что вам и так уже все известно, господин Слегин.

— Вот как?

— Мне сегодня доложили, что ваши коллеги интересовались Буриным… Что он натворил, позвольте полюбопытствовать?

— Ничего особенного, господин Крейлис. Если не считать того, что его, кажется, убили.

— Неужели? И вам известно имя убийцы?

Какой-то нелепый диалог получается, краем сознания отметил Слегин. Как в старом детективном романе. Однако ничего не поделаешь — надо следовать канонам жанра…

— Представьте себе — да. У нас имеются все основания полагать, что вашего сотрудника… бывшего, как вы сказали… убил профессиональный киллер. — С языка Слегина чуть было не слетело: «Причем —дважды», но он вовремя остановился. Не стоит сразу выкладывать на стол все козыри.

— Это черт знает что, — вяло возмутился Крейлис. — Надеюсь, вы уже поймали этого подонка?

— Господин генеральный директор, — решил перехватить инициативу раскрутчик, — позвольте мне задавать вам вопросы, а не наоборот… Все-таки следствие по этому делу еще не закончено, и нам предстоит многое выяснить…

— Да, я понимаю, — натянуто улыбнулся Крейлис. — Может быть, мы присядем?

— С удовольствием.

Слегин проследовал к указанному генеральным директором стулу возле заваленного бумагами письменного стола (знай сверчок свой шесток!), а Крейлис занял место за столом, в стандартном кожаном кресле с высокой спинкой.

Ни чая, ни кофе гостю он явно не собирался предлагать, хотя после визита на кладбище Слегин не отказался бы ни от того, ни от другого.

Пришлось сглотнуть комок в горле и перейти к делу. Тем более что, судя по демонстративным поглядываниям на настенные часы, господин генеральный директор имел мало времени.

Впрочем, ответы его оказались столь малоинформативными, что Слегину стало жаль времени, потраченного на этот визит.

Чем занимался Вадим Бурин в фирме «Голо— и видеоэффекты»? Программным обеспечением различных разработок… Каких именно? Извините, но тут мы вступаем в область коммерческой тайны, охраняемой законом… Чем вообще занимается фирма? Вот вам каталог выпускаемой нами продукции и оказываемых услуг, господин Слегин… Могу даже презентовать вам наши рекламные проспекты — посмотрите на досуге на красивые картинки… Не желаете? Ну и зря — кто знает, может, и вы когда-нибудь стали бы нашим клиентом, даже — почетным клиентом («Везет мне сегодня на подобные предложения, — мрачно подумал Слегин. — То директор кладбища, то этот тип с внешностью голливудского актера…»). Что я могу сказать о Бурине? По-моему, он был неплохим работником… Правда, звезд с неба не хватал, но очень аккуратен, исполнителен, обладал чувством ответственности за порученное дело. Если учесть его относительно молодой возраст — мог бы, наверное, в дальнейшем сделать карьеру в нашей фирме… А как человек? Ну, в этом я вам вряд ли смогу помочь… Все-таки отношения у меня с ним, сами понимаете, были не близкими… да практически я и не имел с ним никаких отношений. У меня в подчинении „ около сотни сотрудников — не могу же я знать о каждом все!..

— А вы не могли бы рассказать, господин директор, при каких обстоятельствах исчез Бурин?

— Почему — исчез?

— Ну, вы же сами сказали, что он был уволен за невыход на работу…

— Правильно, сказал. Но это вовсе не означает, что он для нас исчез, — во всяком случае, таинственным образом. Когда Вадим пропустил два рабочих дня и не откликнулся на наши телефонные звонки, начальник отдела по учету персонала послал к нему домой своего сотрудника, чтобы узнать, в чем дело. Но квартира была заперта, а соседи ничего существенного сказать не смогли… После наведения справок выяснилось, что Бурин снял со счета в банке все имевшиеся у него сбережения. В результате мы решили, что он куда-то уехал… Выждав еще несколько дней, мы были вынуждены взять на его место нового сотрудника, поскольку никаких вестей от Бурина не было… Да, согласен, его внезапный отъезд мог бы показаться странным, но в принципе у нас — свободная страна, и каждый волен покинуть место работы, не предупреждая об этом администрацию… По этой причине мы и не стали обращаться в ОБЕЗ… Нет-нет, расчет он не получал — это совершенно точно. Собственно, деньги, которые ему причитались, были все равно небольшими…

Кто мог желать смерти сотрудника нашей фирмы? На этот вопрос я при всем желании ответить не смогу… Если только на почве ревности и прочих любовных страстей? Все-таки человек он молодой… был… наверняка у него имелись какие-то дамы сердца… это вам надо побеседовать с теми, кто непосредственно работал с ним… я имею в виду других программистов… Кстати, а почему бы вам не узнать это от убийцы — если, конечно, вы его уже арестовали?.. Нет-нет, разумеется, я вовсе не навязываю вам свои рекомендации…

Что-о? Не появлялся ли Бурин в последнее время в фирме? Но вы же сами сказали, что он… что его… А, понимаю, понимаю… так шутят представители нашей славной службы безопасности… Нет-нет, добавить больше ничего не могу, но если вам что-нибудь еще понадобится — всегда к вашим услугам, звоните… вот вам моя визитка… Или приезжайте.

Слегин уже собирался откланяться, но тут от порывистого движения Крейлиса со стола слетел лист бумаги. Раскрутчик поднял его и вернул хозяину кабинета. Но при этом он успел заметить, что на листочке карандашом был небрежно набросан странный узор. Обычно такие рисуют во время скучных производственных совещаний, чтобы хоть чем-то заняться.

Бессмысленная виньетка в виде лепестков ромашки, только без кружка в центре «цветка». Бессмысленная для большинства людей. Но не для Слегина.

Тем не менее он не подал вида.

Попрощался с Крейлисом и двинулся в обратный путь по коридорному лабиринту.

Только теперь он шел, внимательно приглядываясь к полуказарменному интерьеру здания.

Когда он добрался до штабелей коробок и ящиков, то понял, чту именно отложилось мучительным вопросом в его подсознании по пути в кабинет директора. Теперь он осознавал, в чем дело.

И это был еще один штрих для картины, которая начинала складываться в его мозгу.

Дата добавления: 2015-07-11