Возрастание социальной остроты проблемы общественной помощи слабоумным во второй половине XIX века

Как уже отмечалось, особенно острый социальный характер проблема общественной заботы о слабоумных приобрела со второй половины XIX века.

Бурное развитие промышленности, дальнейшее укрепление буржуазной системы привели к усилению эксплуатации трудящихся, к резкому ухудшению их быта и как следствие этого к росту числа аномальных детей.

Здесь уместно подчеркнуть, что отказ от классового тенденциозного освещения исторических процессов с позиций советской идеологии не означает, что следует смягчать или затушевывать те негативные последствия, которые сопутствовали зарождению и укреплению капитализма, особенно на стадии первичного накопления капитала. Этот период характеризуется безудержной эксплуатацией рабочего класса, высоким травматизмом вследствие отсутствия охраны труда, тяжелыми условиями быта трудящихся. Применительно к рассматриваемой нами проблеме, особую значимость имеют и не потеряли актуальности труды К. Маркса и Ф. Энгельса, посвященные положению трудящихся на ранней стадии развития капитализма.

Губительное влияние буржуазной системы эксплуатации на положение трудящихся, семью, здоровье потомства глубоко раскрыл Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии». «Каждое усовершенствование в машине, - пишет Ф. Энгельс, - отнимает у рабочих кусок хлеба, и чем значительнее это усовершенствование, тем более многочисленная категория рабочих остается без работы; каждое усовершенствование, следовательно, влечет за собой для известного числа рабочих... нужду, нищету и преступления» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.—Т. 2.—С. 366).

В промышленности женский и детский труд начинают вытеснять труд мужской.

Капиталисты видели в этом прямую выгоду, так как женский и детский труд оплачивался ниже, чем мужской.

Хищническая эксплуатация женского труда приводила к почти полной беспризорности детей. Следствием этого было воздействие на детей различных вредностей.

Энгельс писал: «...работа женщин совершенно разрушает семью; ведь если жена проводит на фабрике 12—13 часов в день, а муж работает не меньше... то какова может быть судьба их детей? Они растут совсем без надзора, как сорная трава...»² (2) Там же. - С. 373.). И далее: «Женщины возвращаются на фабрику часто уже через три-четыре дня после родов, оставив, конечно, грудного ребенка дома...» (Там же. - С. 374.).

Все эти вредные для здоровья детей обстоятельства, возникавшие из крайне ненормальных условий женского труда, усугублялись привлечением, как уже отмечалось выше, самих детей уже с 5—6 лет к изнурительному труду.

«Какую богатую коллекцию болезней создала эта отвратительная алчность буржуазии! - восклицает Ф. Энгельс. - Женщины, неспособные рожать, дети-калеки, слабосильные мужчины, изуродованные члены, целые поколения, обреченные на гибель, изнуренные и хилые, - и все это только для того, чтобы набивать карманы буржуазии!» (Там же. - С. 394 - 395.)

Таким образом, капиталистический способ производства привел к росту числа детей с патологическим развитием, и в частности детей с аномалиями в психическом развитии.

Все это побуждало врачей заниматься углубленным изучением заболеваний нервной системы и аномалий психического развития. Наиболее прогрессивные врачи вели борьбу за оздоровление условий труда женщин и детей в капиталистической промышленности.

К росту числа аномальных лиц не могут оставаться безразличными общественные деятели, педагоги, юристы и государства в целом. Становится очевидным, что аномальные лица являются своеобразным поставщиком антисоциальных элементов, если им не оказывается общественная помощь. Все это придает проблеме изучения слабоумных и помощи им большую социальную остроту.

Потребность в расширении исследований слабоумия и в совершенствовании системы общественной помощи слабоумным со второй половины XIX века диктуется и нуждами народного образования. В передовых буржуазных странах вводится всеобщее начальное обучение. Это в свою очередь выдвигает проблему борьбы с неуспеваемостью, второгодничеством, которые часто бывают обусловлены патологией психического развития.

Таким образом, если раньше, в первой половине XIX века, внимание общества было обращено лишь на глубокие формы умственной отсталости, симптомы которых были очевидны, то теперь, в связи с развитием народного образования, стали выявляться лица с легкими формами отсталости, чье отставание в детском возрасте обнаруживается лишь в процессе обучения, а у взрослых в условиях работы на производстве. Эти лица с легкими формами отсталости стали особенно беспокоить общественность. Глубоко отсталые, как уже отмечалось, вследствие своей беспомощности и малой социальной контактности нуждаются в большой опеке, заботе, но они не представляют для общества значительной социальной опасности. В отличие от них, лица с легкими формами отсталости обладают определенной инициативой, вступают в широкие контакты с окружающими и, следовательно, могут представлять для общества большую опасность, если их жизнь будет вне контроля. Поскольку дети с легкими формами умственной отсталости не справлялись с программами народных школ и становились для них обузой, их отчисляли из этих школ. В результате они оказывались на улице, пополняя резервы антисоциальных элементов.

Все это обостряло общественную значимость проблемы слабоумия. В связи с этим во второй половине XIX века главным объектом заботы и изучения становятся лица с легкими формами слабоумия.

Помощь слабоумным начинает рассматриваться не только как проявление гуманности, но и как социальная необходимость, как средство самосохранения общества.

В многочисленных трудах педагогов, врачей, общественных деятелей, социологов и юристов конца XIX—начала XX века приводится масса аргументов, подтверждаемых статистическими данными и экономическими расчетами, в пользу того, что государству выгоднее открывать учреждения для слабоумных, чем содержать суды и тюрьмы для правонарушителей.

В качестве примера приведем исследование немецкого врача из Дюссельдорфа Ландрата Клаусснера, который проследил судьбу потомства одной слабоумной нищенки, родившейся в 1740 году.

К 1893.году она в трех поколениях дала 834 потомка. Исследование судьбы 709 из них показало, что 100 человек родились вне брака, 181—занимались проституцией, 142—нищенствовали, 46—содержалось за счет общин, 76 человек были уголовными преступниками, в их числе 7 убийц.

По подсчетам Клаусснера, потомство слабоумной нищенки обошлось обществу в 5 млн. марок, в то время как на своевременное содержание этой нищенки в общественном учреждении понадобилась бы ничтожная сумма. Подобные исследования подготавливали общество к осознанию той опасности, которую таит его равнодушие к положению слабоумных.

Дата добавления: 2015-07-11