В абсолютной эйфории я вернулся к Эрике в Гёттинген, я знал, что она занималась какой-то витриной в Карштадте, постучал в окно витрины и крикнул: «Эрика, я получил работу в Гамбурге». Она ужасно перепугалась, ибо, когда декораторы наряжают витрины - это всем известно - эксгибиционисты собираются со всей округи, улюлюкают и на славу веселятся, когда декораторша в испуге оборачивается.
Типично для Эрики было то, что в моей работе её заинтересовал только один аспект: «Ты мне обещал, что если уедешь из Гёттингена, то возьмёшь меня с собой. А сейчас заберёшь ты меня или не заберёшь?»
Я хотел быть лояльным, сам себе казался скалой среди морских волн, на которую можно положиться. А потому мы вместе переехали в крошечную двухсполовинойкомнатную квартиру в трёхэтажном жилом доме в одном из районов Гамбурга. Зелёный, идиллический, просто маленький Ольденбурга. В полукомнате я оборудовал себе маленькую студию, Эрика положила под кровать в спальне надувную лодку. Каждый на свой лад. Я спросил её: «Что же должна значить твоя лодка?» А Эрика: «Ну, мы же в Гамбурге. И я боюсь, что вода выйдет из берегов и затопит всё вокруг». Она как-то читала, что в 1962 году прорвало все дамбы.
Стая зебровых зябликов, конечно же, переехала с нами. Эрика повесила клетку в кухне, как раз рядом с плитой. Однажды кто-то включил все конфорки разом, и зверушки пали на дно клетки, как конфетти на песок. Кто бы это ни сделал, без сомнения, он сотворил подлый поступок, однако никто не сможет обвинить в этой подлости меня, ибо ясно одно: как я никогда не вытирал пыль, так никто не видел меня поблизости от плиты.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 76 | Нарушение авторских прав