Читайте также:
|
Никогда не помышлял стать проповедником физкультуры.
И слово само это не люблю — скрюченное сокращение. Физкультурник — стоит кто-то бесхвостый и машет конечностями — никаких более ассоциаций. (Увы, скоро, кажется, появится и „психкультура“…)
Опошлили, изобезьянили до беспамятства. А ведь в первичном смысле КУЛЬТУРА, а не какая-то физ.
Преподаватель этой культуры должен быть самым культурным из преподавателей.
Наверное, потому, что не довелось в свое время полюбить роль ученика, теперь неприятна и роль учителя, в которую залетел сразу с двух дорожек: писательской и врачебной.
Люди, которым нравится или, наоборот, не нравится быть учениками, которые застряли в этой роли (спрашивается, как не застрять, если всю жизнь учат кому не лень), ловят учительство в каждом слове. Никто не свободен от подозрения, что чему-то учит.
А я долго не догадывался, что если лечишь, то — хочешь, не хочешь — учишь, притом очень жестко. Ну а уж если берешься за перо…
Лист бумаги — уже кафедра. Публикация, книга — уже как бы официальное признание твоего права на учительство, уже ожидание.
Открылось мне это читателями, которые в ответ на попытки диалога вдруг настойчиво закричали на разные голоса, что я, дескать, учу их жить. Замечательно учу. Ужасно учу.
Теперь размышляю: как же выскочить из этого заколдованного ролевого круга?.. Как помочь незваным ученикам избавиться от ученической установки? Они ведь не замечают ее в себе. (Как не замечает и привыкший учительствовать — и из гроба успевает прочесть лекцию.)
Не замечают, где надо учиться у себя.
Даже не представляют, что такое возможно.
Встань, Адам, поднимись,
не будь глиной,
будь человеком.
Ты первый мой опыт,
ты еще не бывал.
Ну, что же ты опять падаешь, как кусок грязи.
Встань, ходи и смотри.
Ведь я сделал тебе глаза, сделал ноги и остальное.
А-а… Постой…
Теперь ясно? Глаза — чтобы смотреть,
ноги — чтобы ходить,
а все остальное — согласно предназначению. Понял?
Опять упал!
Я же сказал… Извини, забыл
включить уши…
Если бы дети учились читать раньше, чем ходить, они бы никогда не научились ходить.
Если бы прежде, чем начать ходить, дети спрашивали у взрослых: „а как ходить?“; просили: „научите меня ходить“, „помогите мне научиться ходить“ — они бы никогда не пошли. Им не помогли бы даже наиквалифицированнейшие руководства и справочники по ходьбе. Они бы не ходили, а только читали и изучали этот немыслимо трудный предмет — ходьбу.
…Итак, внимание. Говорю тебе: встань
и иди.
Ну, ну, смелее…
Пошел, браво! Стой!..
Стой, кому говорю! Чересчур длинны руки,
И слишком мал череп. Не идиота
хотел я сделать. А ну-ка, ложись…
Ну-ну, не дергайся.
Так… Вот теперь
по образу и подобию…
Стой, куда ты? Я не давал приказа,
куда тебя понесло?!
А, так ты теперь не желаешь повиноваться?
Ну и
черт с тобой!..
Сотворю другого.
Робот учится ходить, как человек. Ой-ой-ой, ну и задачка! Ведь ходьба — деятельность, складывающаяся из огромного множества операций, требующая сложнейшей аппаратуры, расчетов, алгоритмов и прочая.
Грандиозное дело!
„Везет же людям! — думает робот. — Ходят себе — и все, совершенно не думая, что да как!..“
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 67 | Нарушение авторских прав