Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Зимние сражения в Галиции и Карпатах



Читайте также:
  1. IX зимние Олимпийские игры
  2. VII зимние Олимпийские игры
  3. VIII зимние Олимпийские игры
  4. X зимние Олимпийские игры
  5. XI зимние Олимпийские игры
  6. XII зимние Олимпийские игры
  7. XIII зимние Олимпийские игры

 

Варшавская операция завершилась бесспорной победой русской армии. Хотя финальное окружение противника, которое планировала Ставка, не удалось, но было продемонстрировано превосходство русских в маневренной войне и даже в том, что касалось стратегической хитрости. Несмотря на предполагаемое преимущество, которое обеспечивал немцам радиоперехват, Людендорф был удивлен тем, с какой быстротой и секретностью русские осуществили развертывание вдоль Вислы от Ивангорода к Варшаве. Перед русским командованием снова встал вопрос: что делать дальше? В Ставке сомнений не возникало. Следовало продолжать запланированное наступление, прерванное атакой на Варшаву Девятой германской армии. 2 ноября была выпущена необходимая директива. Из сибирских, центрально-азиатских и кавказских военных округов продолжали прибывать войска; это позволило достичь необходимой численности. Сразу по завершении приготовлений центральное формирование, состоящее из Второй и Пятой армий, должно было двинуться вперед через Бреслау и Позен к Берлину. Тем временем южные армии должны были также перейти в наступление между Краковом и Перемышлем с целью завершить уничтожение австрийской армии в Галиции и Карпатах.

Существовали два обстоятельства, препятствовавших выполнению этого плана. В особенности они влияли на центральное наступление. Первое заключалось в том, что возможность переместить русские войска с необходимой скоростью была сомнительна. В ходе маневра, который русские так искусно провели в октябре под Варшавой и Ивангородом, Ставка могла использовать довольно разветвленную железнодорожную сеть центральной Польши. Однако в западной Польше в результате защитных мер железных дорог осталось мало. Функционировали только четыре ветки, идущие с запада на восток, и только два железнодорожных моста через Вислу. К тому же во время октябрьского отступления из Варшавы немцы разрушили за собой железнодорожную сеть на сотню километров в глубь страны. Второе препятствие имело скорее положительный, а не негативный характер. Людендорф сам планировал возобновить наступление. На этот раз оно начиналось из более глубокого тыла, чем в октябре, но цель была та же — захватить русские войска с фланга на равнинах западной Польши и отрезать их от базы в Варшаве. Используя неповрежденную сеть железных дорог между Силезией и Торном[12], старым городом-крепостью, стоящей на берегу Вислы, там, где она втекает на тогдашнюю территорию Германии в Западной Пруссии, к 10 ноября он переместил туда Девятую армию в полном составе. Она состояла из одиннадцати дивизий, включая подкрепления, спешно подтянутые с Западного фронта по запросу Гинденбурга, который 1 ноября был назначен главнокомандующим Восточным фронтом.

11 ноября Девятая армия нанесла удар по 5-му Сибирскому корпусу, обрушив на его чересчур растянутые и неукрепленные позиции всю мощь своей артиллерии. Между сибиряками и остальной частью Второй армии, уже продвинувшейся на некоторое расстояние в направлении немецкой границы, образовался пятидесятикилометровый разрыв. Хотя на этом фронте русская армия численно превосходила германскую, имея двадцать четыре дивизии против пятнадцати, у немцев было позиционное преимущество, и они им воспользовались. Только на четвертый день их наступления, которое иногда называют Второй битвой за Варшаву, в Ставке расценили эту ситуацию как кризисную. К счастью, русское командование сразу признало, что ситуация может быть сохранена только поспешным отступлением. Приказ выйти из боя был выполнен весьма эффективно. За два дня форсированного марша Вторая русская армия отступила к Лодзи, крупному городу хлопкового ткачества, железнодорожному центру, набитому припасами. В результате получилось, что немцы "свернули не на ту дорогу". Русские войска вышли во фланг противнику с севера и с юга, и три немецкие резервные дивизии на некоторое время оказались в окружении. Их с трудом удалось выручить: солдаты были уверены, что уже захвачены в плен и что поезда посланы по приказу русской Ставки из Лодзи, чтобы отвезти их в неволю.

Лодзинская операция завершилась 23 ноября. Она не принесла ни поражения русским, ни победы немцам. Людендорфу все-таки удалось представить ее победой немецких войск и таким образом добиться от Фалькенгайна передачи ему четырех германских корпусов. 2-й и 12-й армейские, 3-й и 21-й резервные корпуса были переведены с запада на восток для использования в операциях в северном секторе в качестве Десятой армии. Еще один корпус, 24-й резервный, прибыл из Франции, чтобы присоединиться к австрийцам в южном секторе. Развертывание пополнений на севере было ошибкой. В течение декабря они привлекались для участия в серии фронтальных атак, итогом которых стал захват Лодзи 6 декабря, но выдохлись после 50-километрового продвижения к рекам Равке и Бзуре, небольшим притокам Вислы юго-западнее Варшавы. Эта местность была превосходна для наступательных операций — широкие пахотные равнины, где в 1939 году польской армии удалось провести свою единственную успешную контратаку против гитлеровского блицкрига. Но эти места так же хорошо подходили для обороны в окопах; русские прекрасно умели это делать. Натолкнувшись на русские окопы, немцы также выкопали траншеи. В итоге приход зимы застал центральный сектор Восточного фронта полностью неподвижным. Фронт оставался замороженным, как физически, так и в военном плане, до следующего лета.

На юге прибытие пополнения немецким войскам, особенно 47-й резервной дивизии 24-го резервного корпуса, должно было привести к достижению совершенно других результатов. В течение ноября австрийцы сплотились, несмотря на их недавние неудачи и страшные потерн, которые они за собой повлекли, и провели серию контратак в районе Кракова. Усиленные правым крылом Девятой немецкой армии, которой теперь вместо получившего повышение Гинденбурга командовал Маккензен, и Второй армией Бем-Эрмолли, прибывшей с Карпат, они сумели в беспорядочном сражении с большими потерями занять территорию к северу от Вислы, между Краковом и Ченстоховой, святым для поляков городом. Однако русские армии Юго-Западного франта — Вторая, Пятая, Четвертая, Девятая, Третья и Одиннадцатая — не только имели значительный численный перевес, но и могли привлечь подкрепление. После десятидневного сражения, которое началось 16 ноября, Конрад был вынужден признать свое поражение и отвести войска на позиции, находящиеся еще ближе к границе Германии, чем те, с которых он начал наступление. Южнее Кракова последствия оказались еще хуже. Поскольку войска с фронта в Карпатах были отведены для наступления на Краков и Ченстохову, пять главных проходов через горы остались незащищенными перед наступлением русских частей. 20 ноября Брусилов занял перевал Лупков, и к 29 ноября Бороевич, его австрийский оппонент, оказался перед лицом перспективы наступления неприятеля на Будапешт.

Затем в положении австрийцев совершенно неожиданно наступила перемена к лучшему. Это стало результатом проявления хорошо продуманной инициативы в тот момент, когда обстоятельства начали складываться не в пользу противника. Нерешительность, столь часто проявляемая русским высшим командованием, в дальнейшем способствовала действиям австрийцев. 29 ноября великий князь Николай вызвал Рузского и Иванова, двух командующих фронтами, в штаб Ставки в Седлице, чтобы обсудить будущие операции. Как обычно, они разошлись во мнениях, Рузский хотел отвести войска на Северо-Западном фронте к Варшаве, поскольку они понесли большие потери под Лодзью. Напротив, Иванов видел в задержках, которые он навязал австрийцам на линии Краков — Ченстохова, благоприятную возможность, которую не следовало упускать. Он намеревался перегруппировать войска и возобновить наступление. Иванов доказывал, что "путь 8 Берлин лежит через Австро-Венгрию". Он выбрал этот путь, но свобода его действий зависела даже не от разрешения Великого князя, но от доступности припасов и подкрепления. Пополнение было весьма многочисленным, в октябре — ноябре было призвано 1 400 тысяч новобранцев, однако они были неподготовлены, зачастую им недоставало оружия. Снаряжения вообще сильно не хватало. Русские заводы еще не достигли уровня производства, на который они вышли в 1915 году. Белое море было заковано льдами, а Балтика и Черное море блокировано флотами враждебных государств, что делало импорт невозможным. Артиллерия получала всего по десять снарядов на орудие в день.

Конрад ударил, пока эти обстоятельства преобладали. Он обнаружил уязвимое место в соединении Третьей русской армии, расположенной южнее Кракова, с Восьмой армией Брусилова, находившейся в Карпатах. Здесь, между городами Лиманова и Лапанов, зияла брешь в 30 километров. Напротив этого места Конрад собрал лучшие войска из всех имеющихся в распоряжении. Это были немецкая 43-я дивизия и австрийский 14-й корпус. Однако если немцы подошли со свежими силами, об австрийском корпусе такого сказать было нельзя. В сентябре в сражении под Лембергом погибли тысячи тирольских стрелков, и резервы, из которых можно было бы восполнить столь серьезные потери, отсутствовали. Их козырем была неожиданность нападения. 3 декабря австро-германские войска нанесли удар. После четырех дней боев русские были отброшены назад на 60 километров. Вскоре подошло подкрепление, и 10 декабря Конрад был остановлен. Это, тем не менее, позволило Бороевичу перейти в наступление в Карпатах, обеспечив тем самым новые, более прочные позиции на передних горных склонах. В результате Лиманова-Лапановское сражение не только стало препятствием для осуществления плана Иванова пробиться за Краков в Германию, но и положило конец надеждам русских о наступлении на Будапешт. По произведенному эффекту это была двойная победа. Она делала невозможной реализацию обеих стратегий — прямого вторжения на германскую территорию и косвенной победы над Германией через поражение Австро-Венгрии.

Однако победа в Лиманова-Лапановском сражении была одержана на последнем издыхании. Никогда больше Имперской и Королевской армией в одностороннем порядке не проводилось решающих операций и не принималось решений, где австрийский командующий действовал бы самостоятельно. Согласно этому и во время конфликта с Россией, и в будущем, в войне с Италией, все победы — в том числе в Горлице и Капоретто — считались одержанными только благодаря помощи Германии и под ее руководством. Как бы то ни было, победа армии под Лимановой была обязана в значительной мере участию немецких войск. Впредь австрийцам было суждено принимать участие в боевых действиях только как младшему и чрезвычайно неудачливому партнеру немцев. В основном это произошло из-за того, что Австрия включилась в участие в конфликте, имея численность вооруженных сил, недостаточную для участия в массовых военных действиях, что повлекло за собой несоразмерные потери. Все воюющие армии имели к декабрю потери, которые в июле 1914 года казались невообразимыми. Из трех с половиной миллионов мобилизованных в действующей русской армии осталось всего около двух миллионов; правда, Российская империя имела возможность призвать под знамена еще десять миллионов человек. Потери же Австро-Венгрии составили 1 миллион 268 тысяч человек из 3 миллионов 350 тысяч мобилизованных, но восполнить можно было лишь менее трети (по официальным данным, число потерь составляло 1 миллион 916 тысяч). Кроме того, многие не испытывали особого желания служить империи, и их становилось тем больше, чем дольше длилась война. Xpaбрые тирольские и форарльбергские горцы почти все погибли еще до конца 1914 года. Австрийские немцы также понесли серьезные потери, как и воинственные мадьяры Венгерского королевства, а имперские славяне вообще вызывали все возрастающее сомнение. Изначально вина за провал в Сербии приписывалась нерешительности 7-го корпуса, и в особенности 21-й дивизии, почти целиком состоящей из чехов. Чехи из 9-го корпуса подозревались в том, что во время сражений с русскими массово перебегали к неприятелю. К тому же стойкость армии подорвали понесенные в самом начале тяжелые потери среди кадровых офицеров и старослужащих. Она начала становиться тем, что австрийская официальная история называет "армией ландштурма [второй линии] и ополчения".

Предчувствия оправдались, когда через месяц после Лимановой и Лапанова Конрад попытался повторить свой успех восточнее, в Карпатах. Он действовал в согласии с немцами, которые тем временем подготовили собственное наступление в Мазурии, чтобы навсегда покончить с угрозой, которую Россия создавала для Восточной Пруссии. В качестве поддержки ему было выделено три немецких дивизии — 3-я гвардейская, 48-я резервная и 5-я кавалерийская. План заключался в том, чтобы атаковать в более низкой области Бескид. Здесь немецкие формирования должны были осуществить прорыв, а затем разворачиваться наружу в обоих направлениях при поддержке австрийских дивизий с флангов. Однако обстоятельства не способствовали успешному осуществлению этой идеи. Бескиды возвышаются на 2400 метров, зимой завалены глубоким снегом, и в то время там было очень мало дорог. Вдобавок немцы были вообще плохо оснащены для горных операций. Неудивительно, что наступление, начатое 23 января, не принесло сколько-нибудь значительных успехов. А что удивляет, так это ранний успех австрийцев, которые в сражении у Коломеи смогли отбросить русские части вниз по восточным склонам Карпат и достигли Черновица у соединения австрийской, российской и румынской границ. Однако размеры отвоеванной таким образом территории были весьма скромными. 27 февраля наступление было возобновлено, но вскоре остановлено сопротивлением русских. В этих операциях австрийцы потеряли свыше 90 тысяч человек, не нанеся особого ущерба эффективности русских войск. В течение марта русские при каждой возможности контратаковали противника, измотанного жестокими погодными условиями и бесплодностью собственных усилий. Генерал фон Краловиц, начальник штаба 10-го австрийского корпуса, сообщал о том, что "люди уже разбиты наголову и беззащитны… Каждый день сотни человек замерзают насмерть; раненые, не способные самостоятельно передвигаться, остаются умирать… нет никаких способов бороться с апатией и безразличием, которая охватывает всех".

Из-за провала зимнего контрнаступления в Карпатах боевой дух огромного австрийского гарнизона в Перемышле, с октября снова находящегося в окружении, совсем упал. Поначалу некоторое облегчение наступило после январской операции. Когда ее продолжение в феврале завершилось неудачен, а затем сорвалась попытка совершить вылазку, которую британский офицер, прикомандированный к русской армии, назвал "бурлеском", комендант крепости приказал разрушить укрепления, уцелевшие после обстрела русских орудий, взорвал артиллерию и снаряжение, сжег припасы и 22 марта сдал крепость. Две с половиной тысячи офицеров и 117 тысяч солдат попало в плен к русским. Офицеры, описанные британским наблюдателем как имеющие "процветающий и упитанный вид", сначала несколько тяготились этим. Художник "Иллюстрейтед Лондон Ньюс" изобразил их в городском кафе рядом с завоевателями. Они сидят за отдельными столиками, но обмениваются салютами, когда входят или выходят, в точности в соответствии с этикетом войн восемнадцатого столетия.

В Мазурии ни у русских, ни у немцев не было настроения для любезностей. Там русская Десятая армия все еще занимала участок Восточной Пруссии, захваченный в результате битвы при Августове в конце сентября. Немцы были намерены отбить эту территорию. Однако их планы предполагали нечто большее, чем надежда на достижение успеха местного значения. Преследовались две большие цели. Первая заключалась в окружении Десятой армии русских между Мазурией и Августовским лесом, последним в Европе нетронутым участком первобытной глуши. Вторая была шире — окружение всех позиций русских в Польше. Оно должно было согласовываться с наступлением австрийской армии в Карпатах. Фалькенгайн не хотел проводить ни той, ни другой операции, поскольку каждая из них требовала сил, которые он предпочитал сберечь для продолжения попыток достичь успехов на западе. Но его пересилил Гинденбург, который, хотя и находился в его подчинении, но после Танненбергского триумфа имел возможность непосредственно обращаться к кайзеру. Резервы находились в основном благодаря превосходной способности немецкой армии создавать новые образования из уже существующих структур. В то время как русские и австрийцы просто восполняли потери за счет новых, часто неподготовленных рекрутов, немцы подразделяли дивизии первой линии, модернизировали формирования второй линии и организовывали новые дивизии из резервов и свежих призывников. Таким образом в течение ноября 1914 года из батальонов пополнения было создано восемь новых дивизий для Восточного фронта, получивших номера с 75-го по 82-й. Хотя эти новые дивизии состояли всего из девяти пехотных батальонов, а не двенадцати, как полагается, они имела такую же численность артиллерии, как прежние, и сама их организация действительно предполагала девять батальонов. В последующем именно такая организация дивизии стала нормой для всей армии.

"Зимняя битва в Мазурии" началась 9 февраля 1915 года. В качестве авангарда участвовали 75-я, 76-я, 77-я, 78-я, 79-я и 80-я дивизии. Две армии, старая Восьмая, победитель Танненберга, и новая Десятая, атаковали с севера и юга пояса озер, пробиваясь сквозь жуткую непогоду — снег, туман и обжигающий холод, — и вскоре создали реальную угрозу окружения русских войск. Окопы русской пехоты были достаточно примитивны и плохо поддерживались артиллерией. Повсеместно артиллерийские командиры были более озабочены сохранностью своих орудий, чем необходимостью оказывать поддержку "быдлу" на передовых позициях. Пехотинцы яростно сопротивлялись неприятелю, кольцо вокруг них сжималось. Русская разведка, плохо обеспеченная, в своих отчетах постоянно недооценивала численность немецких войск. Главное командование, которое не обеспечило изолированную Десятую армию резервами, оптимистически пообещало Сиверсу, командующему Десятой армией, что Двенадцатая армия, находящаяся далеко на юге, должна решить эти проблемы. Прежде чем грянула буря, Сиверс предупредил, что "ничто не может уберечь [его армию] от той же судьбы, которая постигла [армию Ренненкампфа] в сентябре. Никакие предупреждения его начальством во внимание не принимались, так что к 16 февраля угроза второго Танненберга становилась вполне реальной. 20-й Корпус Булгакова оказался зажатым в чрезвычайно тесный сектор Августовского леса свирепой атакой, жертвой стало и стадо зубров, последнего европейского дикого бизона. Германские клеши сомкнулись 21 февраля, Булгаков и 12 тысяч солдат и офицеров сдались. Немцы называли цифру свыше 90 тысяч, но большинство солдат Десятой армии, не убитых и не раненых в сражении, спаслись, убежав через лес. Второго Танненберга не получилось, однако Восточная Пруссия была навсегда освобождена от опасности русского вторжения — по крайней мере в этой войне.

Зимнее сражение в Карпатах в общем не обещало столь ясного результата. Там в продолжение декабрьских и январских действий в Лимановой и Бескидах австрийцы и предоставленные им немецкие войска в феврале возобновили атаки — единственно для того, чтобы обнаружить, что русские выказывают неожиданную энергию. Конрад начал наступление с двойной целью: уменьшить, давление на окруженный гарнизон Перемышля и добиться победы, которая могла бы удержать Италию, чрезвычайно ободренную неудачами Австрии, от вступления в войну на стороне союзников. Местность и погода в Карпатах послужили причиной как военной неудачи, так и жестоких страданий солдат Конрада, которые мучились от мороза и голода среди обрывов и лесов. Русские формирования, в состав которых входил корпус финнов, возможно, самых выносливых среди европейских солдат, страдали заметно меньше. В ответ на наступление Конрада они в конце марта предприняли собственную контратаку и, несмотря на прибытие на помощь австрийцам трех немецких дивизий — 4-й, 28-й резервной и 35-й резервной, двинулись вперед, тесня противника. В начале апреля русские имели преимущество по всему Карпатскому фронту и, несмотря на потери в их армии, составлявшие почти два миллиона с начала войны, снова планировали прорыв через горы на венгерские равнины, что принесло бы результаты, которые могли быть решающими для всей восточной кампании. Нужно было лишь дождаться хорошей погоды. Австрийцы, чьи потери за первые три месяца 1915 года составили 800 тысяч, в добавление к 1 миллиону 200 тысячам за 1914 год, находились на последнем издыхании. Без огромной помощи Германии, какая бы цена ни должна была быть уплачена за нее политической зависимостью и национальным престижем, империя Габсбургов не могла бы выжить.

 


Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 95 | Нарушение авторских прав






mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)