|
Читайте также: |
- Минуточку. - Ксоралундра посмотрел на предмет в своей руке, который отбрасывал разноцветные отблески на его широкое блестящее лицо. Потом второй рукой шлепнул себя по рту. С выражением удивления он повернулся к Хорзе и сказал: - О! Прошу прощения!
И вдруг толкнул Хорзу назад, в...
Он сидел прямо. Что-то выло ему в ухо.
Хорза снова медленно лег на спину, пытаясь разглядеть в зернистой тьме, не наблюдал ли кто-нибудь за ним, но все молчали. Он приказал телесенсору выключить тревогу. Вой в ухе смолк. За высоким мостиком было хорошо видно тело Юнахи-Клоспа.
Хорза открыл окно шлема и вытер пот со лба и носа. Несомненно, робот всякий раз замечал, когда он просыпался. Что он теперь думает обо мне? спросил себя Хорза. Достаточно ли хорошо видела машина, чтобы понять, что у него кошмары? Могла ли она сквозь смотровое стекло разглядеть его лицо или заметить легкие подрагивания тела, когда мозг создавал собственные картины из кусков его жизни? Он затемнил стекло шлема и установил скафандр так, чтобы тот казался распластанным и застывшим.
Хорза представил себе, как это должно выглядеть для машины: маленькая, мягкая, голая штука, извивающаяся в жестком коконе под влиянием ассоциаций, охвативших его в коме.
Ночь прошла, и Отряд Вольных Наемников проснулся в темноте лабиринта. Робот ни словом не обмолвился о том, как Хорза вскакивал во сне, а расспрашивать его Хорза не стал. Он выставлял напоказ фальшивую радость и сердечность, ходил от одного к другому, смеялся, хлопал по спине, рассказывал, как они сегодня пойдут на станцию "семь" и там включат освещение и введут в действие транзитные трубы.
- Что я хотел тебе сказать, Вабслин. - Он улыбнулся инженеру, трущему глаза. - Давай попробуем, не удастся ли нам запустить один из этих больших поездов... так, шутки ради.
Вабслин зевнул.
- Если он будет в порядке...
- А почему нет? - Хорза развел руками. - Я думаю, мистер Адекват дал нам свободу действий; решил закрыть глаза на все это дело. Давай-ка заставим разогнаться один из этих суперпоездов, а?
Вабслин потянулся, улыбнулся и кивнул.
- Ну да, на первый взгляд это вполне хорошая идея.
Хорза широко улыбнулся, подмигнул Вабслину и пошел освобождать Бальведу. Как будто отпускаю дикого зверя, подумал он, отодвигая пустой барабан из-под кабеля, которым была заблокирована дверь. Он почти ожидал, что Бальведа сбежала, необъяснимым образом освободившись от пут и исчезнув из комнаты, не открывая дверей. Но когда он заглянул внутрь, она спокойно лежала в своих теплых одеждах. Кандалы продавили борозды в меховой куртке и по-прежнему были прикреплены к стене, как зацепил их Хорза.
- Доброе утро, Перостек! - бодро поприветствовал он.
- Хорза, - сказала женщина угрюмо, медленно села и пошевелила плечами и шеей, - после двадцати лет в доме моей матери - это больше, чем мне хотелось бы насчитать, - когда я, бодрая и дерзкая молодая штучка, наслаждалась всеми радостями, которые когда-либо могла предложить Культура, одного или двух лет зрелости, семнадцати в Контакте и четырех в "ОО" я по утрам давно уже не та, с кем приятно познакомиться или кто быстро просыпается. У вас, случайно, нет воды? Я слишком долго спала; было неудобно, холодно и темно, снились кошмары, которые казались мне насквозь ужасными, пока я не проснулась и не осознала, как выглядит реальность... я только что упомянула о воде, вы слышали? Или мне не положено?
- Я принесу, - сказал он и пошел назад. У двери он остановился. Вообще-то вы правы. По утрам вы довольно ужасны.
Бальведа покачала в темноте головой, сунула палец в рот и потерла одну сторону, будто массировала десны или чистила зубы. Потом просто села, опустив голову меж колен и уставившись в смолянисто-черное ничто древнего каменного пола, и спросила себя, не настал ли тот день, когда она умрет.
* * *
Они стояли в большой полукруглой галерее, вырубленной в скале, и смотрели через темное помещение зоны ремонта и обслуживания станции "четыре". Площадь пещеры была триста квадратных метров или чуть больше, и от галереи, в которой они стояли, вниз до пола широкой пещеры, набитой машинами и оборудованием, было метров тридцать.
С потолка в тридцатиметровой сумрачной высоте над ними свисали большие руки кранов, которые могли поднимать и держать целый поезд Командной Системы. На половине этой высоты над пещерой тянулся висячий мост, связывая галерею на одной стороне с галереей на противоположной, и делил темную пещеру пополам.
Они были готовы к отправлению; Хорза отдал приказ.
Вабслин и Нейсин полетели на антигравах через маленькие боковые трубы к главному туннелю Командной Системы и транзитной трубе. Добравшись туда, они будут держаться на одной высоте с главным отрядом. Хорза включил свой антиграв, приподнялся примерно на метр и полетел вдоль бокового туннеля пешеходной галереи. Потом он медленно двинулся сквозь тьму к станции "пять", находящейся в тридцати километрах. Остальные, тоже по воздуху, последуют за ним. Бальведа расположилась на поддоне со снаряжением.
Хорза улыбнулся, когда Бальведа уселась на поддон. Она вдруг напомнила ему Фви-Зонга на неподъемных носилках в солнечном свете того места, которое теперь уже исчезло. Сравнение показалось ему чудесно абсурдным.
Он парил вдоль пешеходного туннеля, останавливаясь у каждой появляющейся боковой трубы, проверяя ее и всякий раз связываясь с остальными. Сенсоры его скафандра были установлены на максимальную емкость; любой свет, тишайший звук, изменения в воздушном потоке, даже вибрация камня вокруг - улавливалось все. Регистрировались даже необычные запахи, и энергия, что текла по кабелям в стенах туннеля, и любой вид связи по радио.
Он подумал было, не вызвать ли идиран на марше, но отказался от этой мысли. Со станции "четыре" он отправил единственный короткий сигнал и не получил на него ответа.
Сигналы дорогой слишком многое выдали бы, если идиране (как он полагал) были не в настроении вступать с ними в контакт.
Он двигался в темноте, будто сидя в невидимом кресле с когерентно-лучевым эмиссионным ружьем в руках. Он слышал удары своего сердца, дыхание и тихое веяние холодного и довольно безвкусного воздуха вокруг скафандра. Скафандр ощущал неопределенное фоновое излучение от гранитных стен, пронизываемое толчками космических лучей. На лицевой пластине шлема Хорза видел созданное лучом радара призрачное изображение туннеля, который вился сквозь скалу.
В некоторых местах туннель шел прямо, и когда Хорза оборачивался, он мог видеть основной отряд, следующий за ним в полукилометре. Потом туннель снова описывал ряд пологих кривых и ограничивал обзор радара до двухсот метров и менее, и тогда казалось, будто он парит в холодной черноте один.
На станции "пять" они нашли поле боя.
Скафандр Хорзы уловил странные запахи, и это оказалось первым признаком: молекулы обугленной и сгоревшей органики в воздухе. Он приказал остальным остановиться и осторожно полетел вперед.
У стены темной и покинутой пещеры лежали четыре мертвых меджеля. Их обгоревшие и изуродованные тела были будто эхом формации окоченевших Оборотней в базе на поверхности. На стене над павшими были выжжены религиозные символы идиран.
Здесь произошла перестрелка. Стены станции усеивали мелкие кратеры и длинные шрамы от лазеров. Хорза нашел останки лазерного ружья; оно было разбито, и в нем торчал маленький кусок металла. Тела меджелей были изорваны сотнями таких же мелких пуль.
В задней части станции за полуразрушенной входной рампой он нашел разбросанные куски какой-то примитивной машины, своего рода оружия на колесах, вроде маленького танка. Развороченная башня все еще хранила запас пулевых патронов, а часть пуль летучими семенами разбросало по опаленным огнем останкам корпуса. Увидев обломки, Хорза слегка улыбнулся и взвесил в ладони горсть неиспользованных патронов.
- Мозг? - спросил Вабслин, опустив взгляд на то, что осталось от маленькой машины, и почесал голову. - Это он построил эту штуку?
- Должно быть, он. - Хорза увидел, как Йелсон осторожно, держа ружье наготове, постучала сапогом по разорванному металлу останков. - Ничего похожего в мое время здесь внизу не было, но его можно было изготовить в одной из мастерских; несколько старых машин еще работали. Конечно, сложно, но если мозг располагает несколькими полями-манипуляторами и одним-двумя дистанционно управляемыми роботами, то он вполне мог это сделать. Ведь время у него было.
- Довольно примитивно. - Вабслин повертел в руках кусок оружейного механизма, посмотрел на лежащие поодаль трупы меджелей и закончил: - Но эффективно.
- По моим расчетам, меджелей больше не осталось, - сказал Хорза.
- Но остались еще два идиранина, - мрачно заявила Йелсон и пнула маленькое резиновое колесо. Оно прокатилось два метра по обломкам и упало подле Нейсина, который как раз отмечал обнаружение мертвых меджелей глотком из своей фляжки.
- А ты уверен, что этих идиран здесь уже нет?
Эвигер испуганно огляделся. Доролоу тоже посмотрела в темноту и сделала знак Огненного Круга.
- Абсолютно, - ответил Хорза. - Я удостоверился.
Осмотреть станцию "пять" было несложно; она была всего лишь разъездом, скоплением стрелок, техническим устройством в двойной петле Командной Системы и местом, где поезда могли останавливаться и связываться с коммуникационными линиями на поверхности планеты. Рядом с главной пещерой располагались несколько складов и камер, но не было никаких коммутационных устройств, жилых помещений и пунктов управления, а также никаких ремонтных и обслуживающих зон. Следы в пыли показывали, куда ушли идиране после боя с примитивным автоматом мозга. Они отправились к станции "шесть".
- Ты думаешь, на следующей станции стоит поезд? - спросил Вабслин. Хорза кивнул:
- Должен.
Инженер тоже кивнул, направив пустой взгляд на блестящий в полу станции двойной ряд стальных рельсов.
Бальведа спрыгнула с поддона, чтобы размять ноги. Инфракрасный сенсор от скафандра Хорзы был еще включен, и Хорза видел, как изо рта агента Культуры слабо светящимся облаком веяло теплое дыхание. Она похлопывала ладонями и стучала ногами об пол.
- Все еще не слишком тепло, верно? - сказала она.
- Ничего, - проворчал из-под поддона робот. - Вполне возможно, что я скоро перегреюсь, и тогда некоторое время тебе будет уютнее, пока мне совсем не придет конец.
Бальведа улыбнулась, снова уселась на поддон и сказала Хорзе:
- Все еще думаете убедить своих трехногих друзей, что вы на их стороне?
- Ху! - сделал робот.
- Посмотрим, - гласил полный ответ Хорзы.
Снова его дыхание, стук сердца, медленное движение пресного воздуха.
Туннели вели в глубокую ночь древней скалы, как коварный круговой лабиринт.
- Война не закончится, - заявил Эвигер. - Она просто отомрет.
Хорза парил вдоль туннеля и вполуха слушал по открытому каналу беседы летевших следом. Он переключил внешние микрофоны скафандра от динамика шлема на маленький экран у щеки; картина показывала только тишину.
- Все думают, Культура сдастся, - продолжал Эвигер. - Но я думаю иначе. По-моему, люди Культуры будут продолжать воевать, так как верят в свое дело. Идиране тоже не сдадутся; они будут воевать до последнего, а потому они с Культурой будут продолжать нападать друг на друга по всей Галактике, и их оружие, бомбы и лучи будут становиться все лучше и лучше, и тогда, в конце концов, полем боя станет вся Галактика, будут уничтожены все звезды, планеты, орбитали и все остальное, где достаточно места, чтобы жить; потом они станут уничтожать большие корабли противника, а потом и маленькие корабли, пока все люди не станут жить в отдельных скафандрах и обстреливать друг друга из оружия, которое в состоянии разрушать планеты... и на этом все кончится. Тогда, возможно, начнут изобретать все более мелкое оружие и роботов, и эти все уменьшающиеся и уменьшающиеся машины будут воевать внутри того, что осталось от Галактики, и уже не останется никого и ничего, кто помнил бы, как все это вообще начиналось.
- Это по-настоящему забавно, - сказал Юнаха-Клосп. - А что будет, если дела пойдут совсем плохо?
- Слишком негативная точка зрения на войну, Эвигер, - вмешался высокий голос Доролоу. - Будь позитивнее. Состязание требует развития, война экзамен, война - часть жизни и эволюционного процесса. На ее внешней границе мы находим самих себя.
-...обычно в дерьме, - прокомментировала Йелсон. Хорза улыбнулся.
- Йелсон! - взорвалась Доролоу. - Даже если ты не...
- Тихо, вы там! - вдруг приказал Хорза. Экран у его щеки замигал. Подождите там! Впереди какой-то звук.
Он остановился, тихо сел в воздухе и вывел поступающий снаружи шум на динамик шлема.
Низкий гул, как от далекого тяжелого прибоя или непогоды в далеких горах.
- Да, там действительно какой-то шум, - сказал Хорза.
- Сколько еще до следующей станции? - осведомилась Йелсон.
- Около двух километров.
- Думаешь, это идиране?
Голос Нейсина прозвучал нервно.
- Вероятно, - ответил Хорза. - Ладно. Я лечу вперед. Йелсон, Бальведу в кандалы. Каждый присматривает за своим оружием. И тихо! Вабслин, Нейсин, медленно летите дальше. Остановитесь, как только увидите станцию. Попробую поговорить с этими парнями.
Неясный шум усилился и напоминал удары по камню, будто в руднике глубоко внутри горы.
Хорза приближался к станции. За углом показалась герметичная дверь. До станции должно было оставаться не более ста метров. Хорза слышал громовой грохот. Звук доносился через темный туннель, низкий и переменчивый, едва приглушаемый расстоянием. Там будто переключали большие стрелки, укрепляли тяжелые цепи. Скафандр зарегистрировал в воздухе органические молекулы - это был запах идиран. Хорза пролетел мимо края двери и увидел станцию.
На станции "шесть" горел свет, тусклый и желтый, как от слабого карманного фонаря. Хорза подождал, пока Вабслин и Нейсин не сообщили, что тоже видят станцию из своих туннелей, и подлетел поближе.
На станции "шесть" стоял поезд Командной Системы. Его округлая масса в три этажа высотой и триста метров длиной наполовину заполняла цилиндрическую пещеру. Свет шел от дальнего конца поезда и сверху, где была кабина управления. И шум тоже доносился от поезда. Хорза пролетел поперек пешеходного туннеля, чтобы увидеть всю станцию. У дальнего конца перрона в воздухе парил мозг. Хорза мгновение пристально смотрел на него, потом увеличил картину, чтобы двигаться увереннее. Мозг выглядел настоящим, эллипсоид метров пятнадцати в длину и, возможно, метра три диаметром, серебристо-желтый в падающем из кабины поезда слабом свете. Хорза посмотрел на сенсор массы скафандра; тот регистрировал только размытый сигнал реактора поезда и ничего больше.
- Йелсон... - прошептал он, хотя знал, что это бесполезно, - твой датчик массы что-нибудь показывает?
- Только слабый след; по-моему, реактор.
- Вабслин, - сказал Хорза, - там что-то в дальнем конце станции. Очень похоже на мозг, но на обоих датчиках пусто. Может, это его антиграв делает его невидимым?
- Вообще-то нет, - растерянно ответил Вабслин. - Это могло бы обмануть сенсор пассивной гравитации, а не...
От поезда донесся громкий звук, как от ломающегося металла. Скафандр Хорзы показал резкое повышение локального излучения.
- Яйца спасителя! - выругался Хорза.
- Что случилось? - спросила Йелсон. По станции снова пронесся сухой треск. На нижней стороне вагона с реактором в центре поезда засветился второй слабый желтый огонек.
- Что-то мастерят с реактором, вот что, - ответил Хорза.
- Боже мой, - простонал Вабслин. - Разве они не знают, какой старый весь этот поезд?
- Зачем они это делают? - поинтересовался Эвигер.
- Может быть, пытаются заставить поезд двигаться на собственной энергии, задумчиво сказал Хорза. - С ума сошли, сволочи!
- Может, они слишком ленивы для пешего перехода назад, на поверхность, сказал робот.
- Эти... эти атомные реакторы, они ведь не могут взорваться, да? - спросил Эвигер, и в то же мгновение из-под средней части поезда брызнул ослепительный голубой свет. Хорза вздрогнул и закрыл глаза. Он услышал, как что-то закричал Вабслин и стал ждать ударной волны, грома, смерти...
Он открыл глаза. Свет под вагоном-реактором все еще вспыхивал и искрился. Время от времени доносился треск, как от статического электричества.
- Хорза! - крикнула Йелсон.
- Мать твою! - выругался Вабслин. - Я чуть не навалил в штаны.
- Все в порядке, - успокоил всех Хорза. - Я думал, они поднимут эту штуку на воздух. Что это, Вабслин?
- По-моему, сварка, - ответил тот. - Дуговая.
- Тогда надо заставить этих безумцев отложить инструменты, пока они не разнесли тут все вместе с нами, - решил Хорза. - Йелсон, ко мне! Доролоу, присоединяйся к Вабслину! Эвигер, останешься с Бальведой!
Перегруппировка заняла несколько минут. Хорза не сводил глаз с яркого, мигающего голубого света, трещавшего под центром поезда. Потом свет погас, и станцию освещали только два слабых огонька у кабины и вагона с реактором. Йелсон спланировала вниз по пешеходному туннелю и мягко приземлилась подле Хорзы.
- Готово, - сообщила по интеркому Доролоу. Потом вспыхнул экран в шлеме Хорзы, а возле уха пискнул динамик. Рядом с ними что-то излучило сигнал, но он исходил не от их скафандров и не от робота.
- Что это? - спросил Вабслин. - Смотри-ка, вон там! На полу. Похоже на коммуникатор.
Хорза с Йелсон обменялись взглядами.
- Хорза, - сказал Вабслин, - здесь, в туннеле на полу лежит коммуникатор; мне кажется, включенный. Он должен был засечь шум от приземления Доролоу. Это он послал сигнал; они используют его к качестве "клопа".
- Мне очень жаль, - извинилась Доролоу.
- Не трогайте эту штуку! - резко крикнула Йелсон. - Она может взорваться.
- Так. Теперь они знают, что мы здесь, - констатировал Эвигер.
- Они все равно скоро узнали бы, - сказал Хорза. - Попытаюсь их вызвать. Будьте готовы на случай, если у них нет желания разговаривать.
Хорза отключил антиграв и прошел к концу туннеля, почти до подъемника. Там лежал еще один коммуникатор и передавал звук дальше. Хорза оглядел большой черный поезд, включил свой динамик, глубоко вздохнул и собрался заговорить по-идирански.
Вдруг из щелеобразного окна почти в самом хвосте поезда что-то сверкнуло, голову Хорзы в шлеме швырнуло назад, и он парализованно упал на пол. В ушах зазвенело. Эхо выстрела пронеслось по всему туннелю. Взволнованно запищал сигнал тревоги скафандра. Хорза откатился к стене туннеля, но выстрелы продолжали хлестать по нему, вспыхивая на шлеме и корпусе скафандра.
Йелсон, пригнувшись, бросилась к нему, прокатилась до края туннеля, поливая огнем окно, из которого стреляли, потом повернулась, схватила Хорзу за руку и потащила его дальше в туннель. На стене, у которой он лежал, взорвались плазменные сгустки.
- Хорза! - крикнула она и затрясла его.
- Предпочтение приказам нулевой степени, - скрипнул сквозь шум в ушах Хорзы голосок. - Этот скафандр получил фатальные для системы повреждения, и с данного мгновения всякие гарантии изготовителя утрачены. Требуется немедленный капитальный ремонт. Дальнейшее использование на страх и риск пользователя. Энергия отключается.
Хорза попытался сказать Йелсон, что с ним все в порядке, но коммуникатор умер. Он показал на свою голову, чтобы сделать ей это понятным. С головы поезда тоже прозвучали выстрелы по пешеходному туннелю. Йелсон бросилась на пол и начала отвечать на огонь.
- Стреляйте! - крикнула она остальным. - Кончайте этих сволочей!
Хорза увидел, что Йелсон целится в поезд. Остальные стреляли тоже; слева от их туннеля зашипели лазерные лучи, а справа протянулись длинные следы выстрелов. Станция наполнилась огненными сполохами. По стенам и потолку запрыгали и заплясали тени. Хорза лежал, парализованный, с гудящей головой, слушал приглушенную какофонию звуков, прибоем разбивающихся о его скафандр. Он на ощупь отыскал лазерное ружье, пытаясь вспомнить, как из него стрелять. Ведь нужно помочь остальным в бою против идиран! Голова болела.
Йелсон прекратила стрельбу. Голова поезда в тех местах, где в нее попала Йелсон, раскалилась докрасна. Разрывные выстрелы из ружья Нейсина короткими очередями трещали вокруг окна, из которого раздались первые выстрелы. Вабслин и Доролоу у хвоста поезда вышли из главного туннеля и, присев у стены, стреляли в то же окно, что и Нейсин.
Плазменный обстрел прекратился. Люди тоже перестали стрелять. Станция стала темной, эхо смолкло. Хорза попытался встать, но из его ног будто кто-то убрал все кости.
- Кто-то... - начала Йелсон.
Вокруг Вабслина и Доролоу брызнул огонь. Стреляли из нижнего этажа последнего вагона. Доролоу вскрикнула и упала. Ее пальцы судорожно сжались, и ружье бешено стреляло в потолок пещеры. Вабслин покатился по полу, отвечая на огонь идиран. Ему на помощь пришли Йелсон и Нейсин. Поверхность вагона под выстрелами выгнулась и разлетелась. Доролоу лежала на платформе, подергивалась и стонала.
Донеслись выстрелы с головы поезда и ударили вокруг отверстия туннеля. Потом что-то зашевелилось в последнем вагоне прямо у заднего входного мостика. Из двери вагона выскочил идиранин и помчался вдоль средней площадки. Он на ходу поднял ружье и выстрелил вниз, сначала по Доролоу, потом в Вабслина, который бежал рядом с поездом.
Скафандр Доролоу подлетел над черным полом станции, окутавшись огнем. Вабслину попало в руку с ружьем. Потом выстрелы Йелсон нашли идиранина, залили огнем его скафандр, мостик и боковую поверхность поезда. Опоры мостика сдали раньше, чем бронированный скафандр идиранина, размягчились и расплавились под потоком огня. Мостик осел и рухнул, верхняя платформа рампы загремела вниз. Идиранский солдат был погребен под дымящимися обломками. Вабслин выругался и продолжал одной рукой стрелять по голове поезда, откуда все еще вел огонь второй идиранин.
Хорза лежал у стены, в ушах шумело, кожа была холодной и мокрой от пота. Он чувствовал себя отупевшим и одиноким. Ему так хотелось снять шлем и вдохнуть свежего воздуха, но он знал, что нельзя. Даже если шлем поврежден, он все равно защищал от попаданий. Хорза нашел компромисс, открыв смотровое стекло. Уши атаковал грохот. В грудь забарабанили ударные волны. Йелсон оглянулась на него, кивнула и отступила дальше в туннель. Выстрелы барабанили в пол уже рядом с ним. Он встал, но опять упал и ненадолго потерял сознание.
Идиранин в голове поезда на мгновение прекратил стрельбу. Йелсон использовала возможность, чтобы снова посмотреть на Хорзу. Он лежал на полу туннеля позади нее и слабо шевелился. Она взглянула туда, где в разорванном и тлеющем скафандре лежала Доролоу. Нейсин уже почти вышел из своего туннеля, посылая вдоль станции длинные очереди и рассыпая разрывные пули по всей передней части поезда. От треска его ружья вибрировал воздух. Грохот перекатывался взад и вперед по пещере, сопровождаемый пульсирующими волнами света, которые, казалось, доставали туда, где ударялись и взрывались его пули.
Йелсон услышала, как кто-то закричал - женщина, - но из-за грохота ружья Нейсина не могла разобрать, что. С перрона вниз снова с визгом ударили плазменные ядра. Йелсон ответила огнем. Нейсин, направлявший выстрелы в том же направлении, ненадолго смолк.
- Нейсин! Перестаньте! - прозвучал в ушах Йелсон голос Бальведы. - С вашим ружьем что-то случилось, оно... - Нейсин снова начал стрелять, и голос Бальведы потонул в шуме.
-...взорвется! - успела услышать Йелсон отчаянный крик агента Культуры. Потом полоса света и шума протянулась по станции от одного конца до другого и закончилась на Нейсине, и яркий стебель огня расцвел взрывом, который Йелсон почувствовала даже через скафандр. Куски ружья Нейсина разлетелись по всему перрону, а его самого отшвырнуло назад и ударило о стену. Он упал и остался лежать неподвижно.
- Мать твою! - услышала Йелсон свой голос. Она бросилась вверх по перрону, очерчивая поезд лазерным лучом и пытаясь увеличить угол стрельбы. Сверху в ее сторону ударили выстрелы, но быстро прекратились. Возникла пауза, во время которой Йелсон продолжала мчаться дальше и стрелять. Потом на верхнем уровне хвостовой посадочной площадки показался идиранин, сжимающий обеими руками пистолет. Игнорируя выстрелы Йелсон и Вабслина, он через всю пещеру выстрелил в мозг.
Серебристый эллипсоид двинулся, направляясь к далекому пешеходному туннелю. Создалось впечатление, что первый выстрел прошел прямо через мозг и второй тоже. Третий заряд заставил его полностью исчезнуть. И там, где он только что был, осталось лишь дымное облако.
Скафандр идиранина засверкал - попали выстрелы Йелсон и Вабслина. Солдат покачнулся; потом повернулся, будто собираясь снова стрелять в них, но в это мгновение броня скафандра не выдержала. Идиранина швырнуло назад, через мостик. Одна из его рук исчезла в облаке огня и дыма. Он перелетел через край верхней площадки и рухнул вниз, на среднюю. Скафандр ярко вспыхнул, одна нога зацепилась за ограждение. Плазменный пистолет вылетел из рук. По широкому шлему ударили новые выстрелы, раздробив затемненное смотровое стекло. И идиранин остался лежать, обмякший и неподвижный, охваченный огнем от лазерных выстрелов, не прекращавшихся еще несколько секунд. Потом висевшая через перила нога переломилась и упала вниз. Идиранин мешком осел на площадку.
Хорза прислушался. В ушах звенело.
Через некоторое время все стихло. Нос обжигал едкий дым - вонь горящего пластика, расплавленного металла, горелого мяса.
Он терял на время сознание, а когда очнулся, увидел мчащуюся по перрону Йелсон. Хорза хотел прикрыть ее, но слишком дрожали руки и ему никак не удалось привести в действие ружье. Тут все прекратили стрельбу, и стало тихо. Хорза встал и, покачиваясь, вошел на станцию, где от измятого поезда вверх поднимался дым.
Вабслин опустился на колени подле Доролоу и одной рукой попытался отстегнуть перчатку женщины. Ее скафандр все еще дымился. Смотровое стекло шлема было испачкано, покрыто кровью с внутренней стороны, лица ее не было видно.
Йелсон вернулась назад, держа наготове ружье. Корпус ее скафандра получил несколько плазменных попаданий; спиралевидные рисунки образовали черные шрамы на серой поверхности. Она недоверчиво поглядывала на заднюю посадочную площадку, где завалило одного из идиран. Но тот больше не шевелился. Йелсон открыла смотровое стекло.
- Ты в порядке? - спросила она Хорзу.
- Да. Немного оглушило. Голова болит.
Йелсон кивнула и подошла к лежавшему Нейсину.
Нейсин был едва жив. Его ружье взорвалось и изрешетило ему грудь, руки и лицо. Из сплошной кровавой раны лица с бульканьем вырывались стоны.
- Проклятие, - сказала Йелсон, достала из скафандра маленький пакет первой помощи и сунула руку сквозь то, что осталось от смотрового стекла, чтобы сделать обезболивающий укол в шею.
- Что случилось? - спросил тонкий голос Эвигера в шлеме Йелсон. Опасность миновала?
Йелсон посмотрела на Хорзу, тот пожал плечами и кивнул.
- Да, Эвигер, все, - ответила Йелсон. - Можешь идти сюда.
- Я разрешил Бальведе воспользоваться микрофоном моего скафандра. Она сказала, что...
- Мы слышали, - перебила его Йелсон.
- Что-то о... "разрыве ствола"? Верно? Хорза услышал, как приглушенный голос Бальведы подтвердил.
- Она сказала, что у Нейсина может взорваться ружье или что-то вроде этого.
- Ну так оно взорвалось, - сообщила Йелсон. - Он выглядит довольно плохо. - Она подняла взгляд на Вабслина, который снова опустил руку Доролоу. - С Доролоу все, Эвигер.
Старик помолчал, а потом спросил:
- А Хорза?
- У него заряд плазмы попал в шлем. Поврежден скафандр, отключилась связь. Он жив. - Йелсон помолчала и вздохнула. - Но мы, кажется, потеряли мозг; он исчез.
Эвигер несколько секунд помолчал, потом заявил дрожащим голосом:
- Прекрасное свинство. Мигом туда, мигом обратно. Еще один триумф. Наш друг Оборотень начинает с того, на чем закончил Крайклин!
Голос его от ярости становился все выше. Он отключил приемопередатчик.
Йелсон посмотрела на Хорзу, покачала головой и пробормотала:
- Старая задница!
Вабслин все еще стоял на коленях у тела Доролоу. Йелсон услышала, как он дважды всхлипнул, прежде чем отключиться от общего канала. Из кровавого месива изорванной плоти лица Нейсина с хрипом вырывалось угасающее дыхание.
Йелсон сделала Знак Огня над красным туманом, скрывавшим лицо Доролоу, и накрыла тело пленкой. Звон в ушах Хорзы стих, голова прояснилась. Бальведа, освобожденная от пут, смотрела, как Оборотень возится с Нейсином. Рядом с ней стояли Эвигер с Вабслином, рану которого уже обработали.
- Я услышала шум, - объясняла Бальведа. - Точно - шум.
Вабслин только что спросил у нее, почему взорвалось ружье Нейсина и откуда Бальведа узнала, что это случится.
- Я бы тоже это понял, если бы не получил по голове, - сказал Хорза, осторожно удаляя осколки смотрового стекла с лица лежавшего без сознания мужчины и набрызгивая защитный гель на кровоточащие места. Нейсин был в шоке и, вероятно, при смерти, но они не могли даже вытащить его из скафандра; слишком много крови свернулось между телом и материалом скафандра, и она довольно эффективно закрывала множество мелких ран, и если бы скафандр сняли, Нейсин начал бы кровоточить из столь многих мест, что они не успели бы их обработать. Поэтому им пришлось оставить его в скафандре, как будто человек и машина в этом общем несчастье стали единым хрупким организмом.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав