Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Расология и антропология: к вопросу о различиях



Читайте также:
  1. А. Д. Горский. К вопросу об обороне Москвы в 1238 г.
  2. Глава 1 О РАЗЛИЧИЯХ В ТЕХНИКЕ АКТЕРОВ
  3. Задание 1. Разработать базу знаний экспертной системы, советующей по вопросу предоставления кредита.
  4. Исследование по второму вопросу: Какие сделки могли оказать влияние на изменение финансово-экономического положения ООО «ХХХ» за период с 01.01.2006г. по 30.06.2009г.?
  5. Итоги голосования и формулировки решений, принятых общим собранием по каждому вопросу повестки дня общего собрания
  6. К вопросу о видах отношений.
  7. К вопросу о газовых камерах в западных лагерях

Владимир Борисович Авдеев

РАСОЛОГИЯ

Наука о наследственных качествах людей

 

Великим расовым теоретикам от благодарного ученика

 

Расология и антропология: к вопросу о различиях

 

Каждое живое существо само собою знает, к какой породе оно принадлежит, ибо об этом ежемгновенно вещает его врожденный инстинкт. Именно этот простейший и неоспоримый естественнонаучный факт лежит в основе такой науки, как расология. Желание изучать породы живых существ чувствами и умственными способами той породы, к которой принадлежит сам исследователь, и является главной мотивацией к созданию данной науки. Можно сказать, что ее предпосылки коренятся в инстинктивной сути каждого организма. Оценивая по аналогии со своей плотью, духом, желаниями и страстями всех, окружающих, каждое живое существо творит свою иерархию ценностей, принимая себя за эталон. Внутреннее биологическое начало, передаваемое поколениями предков, которые непрестанной борьбой за существование увековечили свой тип, и является вектором, созидающим вечный образ расы. Раса, или порода — это тот плацдарм с которого начинает свое вторжение в этот мир каждое живое существо, оглашающее его при появлении на свет криком новорожденного, будто кличем к атаке. «Я есть, и Вы, все прочие, теперь обязаны считаться с этим фактом», — возвещает оно миру, едва обретя свободу воли и судьбы.

Представление о своем месте в природе для каждого организма является приоритетной жизненной задачей. И именно на определение этого места в естественной иерархии бытия нацелены познавательные методы расологии. При рассмотрении рас она стремится прежде всего определить качество человеческого материала, ибо оно и определяет биологическую ценность и жизнеспособность каждого человека. Если в сферу компетенции физической антропологии входит изучение тех или иных количественных характеристик человеческого тела в его расовых вариациях, то в расологии на первый план выходит их качественная оценка. Различия в цефалическом указателе у представителей различных рас или концентрация тех или иных гормонов и белков не интересуют расологию сами по себе, но только в контексте социальной, культурной и политической интерпретации этих данных. Таким образом, установление закономерной связи между качеством человеческого материала и его историческими проявлениями является главной задачей расологии.

Именно этот узловой натурфилософский акцент и выдвигает ее в число самых почетных и привилегированных естественнонаучных дисциплин, ибо расология учит каждого индивида эффективной борьбе за обладание жизненно необходимыми ресурсами, исходя из знания его собственных унаследованных задатков и наследственных задатков биологических конкурентов. Стратегию борьбы за существование она обосновывает через максимальное использование расовых признаков своей группы в противостоянии с расовыми признаками биологических конкурентов за «место под солнцем». Есть «они» и есть «мы», так было и так будет всегда.

Расология в структуре естественных наук выполняет функцию иммунной системы по аналогии с функциями организма. Максимально успешное противостояние инородным напастям и инфекциям — вот прямая и единственная задача. Цель применения ее научных методов сводится к распознаванию и нейтрализации всех чужеродных влияний, проникающих в ареал своей расы, на каком бы уровне они ни проявлялись.

Человек, не обладающий расовым инстинктом, подобен собаке, не умеющей кусаться и лаять, коту, что не ловит мышей, или помидору не имеющему ни вкуса, ни запаха помидора. Человек, не обладающий выраженным расовым инстинктом находится как минимум на первой ступени дегенерации, так как расовый инстинкт составляет стержень эволюции. Человеческое общество в полной мере подчинено законам термодинамики, и любые формы расового всесмешения неизбежно ведут к энтропии. Природное неравенство — это причина любого культурного, социального и политического движения вообще. Иерархически выстроенные биологические формы бытия, вбирая в себя любой жизненный импульс неминуемо, сортируются по их качественной значимости. Смерть неизбежно уравнивает, в то время как жизнь всегда делит на высших и низших. По другому не бывает.

Слово «Rasa» происходит из санскрита — древнейшего языка ариев времен начала формирования общности, когда еще не было народов в их современном социальном понимании и когда еще не было множества национальных языков, ныне эту общность представляющих. Именно биологическое единство крови и ареала обитания являлось тогда связующей основой между людьми. Социальные, политические, культурные, религиозные различия возникли много позже и нарушили эту общность ариев.

Таким образом, возникновение слова «Rasa» относится к эпохе протоистории. В наиболее авторитетном на сегодняшний день оксфордском санскрито-английском словаре под редакцией сэра Моньера-Вильямса слово «Rasa» трактуется как «лучшая часть чего-либо, эссенция, сок из фруктов, сироп, микстура, эликсир» — словом, концентрированное вкусовое выражение. От корня образуется еще несколько десятков производных слов, несущих в себе тот же главный принципиальный смысл: «Rasa» — это основополагающая ценностная категория, причем не только в физической среде, но также и в области трансцендентальных идей и понятий. Rasa — это атом, неизменная единица вкусового и, шире оценочного мировосприятия вообще. Образно говоря, Rasa — это эталон, соизмеряющий бытие во всем множестве его проявлений: от цвета, запаха, вкуса и прикосновения вплоть до тончайших флюидов религиозного состояния и свободного от эмоций чистого разума.

«Rasa» — универсальный критерий, на основе которого затем складываются более сложные и конкретные оценочные категории. Таким образом, термин «Rasa» обозначает одно из основополагающих понятий древнейшего на земле языка, ибо восходит к самым началам языка как такового. Когда индоевропеец принялся сравнивать различные вещи, ему понадобилась некая базовая оценочная категория, желаемый эталон совершенства. По-видимому, так в глубинах его архетипа и запечатлелось впервые слово «Rasa».

Совершенно очевидно, что, рассуждая о качестве окружающего мира, человек начал использовать это слово применительно в первую очередь к своим собственным собратьям и оценивать с его помощью людей из соседних и дальних племен. Именно так этот термин и наполнился антропологическим смыслом.

Прочно укоренившееся в классической индийской культуре слово «раса» в Европе впервые появлется лишь с началом эпохи великих географических открытий, в XIV веке — в Италии и Испании, затем в конце XVI века — во Франции. В XVII веке оно появляется в Англии, а в XVIII в Германии. Но значение его с самого начала было еще не устойчивым и весьма расплывчатым.

В современном, сугубо биологическом смысле слово «Razza» впервые встречается на итальянском языке, у Федерико Гризоне в 1552 году, как термин коневодства, а на французском у Оливье де Серра в 1600 году появляется термин «La race» для этих же целей. Немец Георг Симон Винтер в 1672 году использует в немецком языке для нужд скотоводства французскую кальку. Первоначально модный заморский термин применялся только в целях классификации пород благородных животных, однако крупный французский этнограф и путешественник Франсуа Бернье в 1684 году впервые применил его для определения различий среди человеческих племен. Гениальный шведский естествоиспытатель Карл Линней (1707–1778) в 1746 году создал первую классификацию человеческих рас. В свою очередь крупнейший немецкий ученый Иоганн Блюменбах (1752–1840) в 1776 году впервые в целях классификации рас использовал краниометрические исследования черепов различных этнических групп, а французский естествоиспытатель Жорж Кювье (1789–1832) в 1817 году в качестве основы определения различий предложил использовать цвет кожи. Кроме того, Иммануил Кант (1724–1804) в 1775 и Иоганн Готтфрид Гердер (1744–1803) в 1784 обосновали термин «раса», уже как философскую категорию. Позднее многие антропологи создавали свои варианты расовых классификаций: Августин Тьерри (1817), Этьен Жоффруа де Сент-Илер (1818), Бори де Сент-Винсан (1827), Амедей Тьерри (1828), Джеймс Причард (1836), Андерс Ретциус (1842), Роберт Нокс (1850), Чарльз Дарвин (1859), Поль Брока (1860), Исидор Жоффруа де Сент-Илер (1870), Томас Генри Гексли (1870), Поль Топинар (1878).

Последний в своем знаменитом сочинении «Антропология» (1878) писал: «В антропологии термин «раса» имеет совершенно реальное значение и служит для обозначения естественных подразделений человеческого рода, независимо от времени, когда они образовались».

Однако на протяжении всего этого длительного периода времени не существовало четкого и однозначного определения термина, ибо ученые смешивали сугубо биологические параметры с лингвистическими и этнографическими факторами, из-за чего постоянно возникала путаница, а народы, имеющие одинаковый внешний облик и психические характеристики, записывались в различные расы на основе данных этимологии или выводов сравнительной лингвистики. Нередко народы, не имеющие между собой ничего общего в плане физического строения, бывали отнесены к одной расе только на основе языковой общности. Эти противоречия и неточности в систематизации дорого обошлись адептам расовой теории, ибо скомпрометировали всю науку в целом. В результате отождествления «народа» и «расы» возникли совершенно абсурдные словосочетания, такие как «тевтонская раса», «германская раса», «славянская раса», а само число рас в различных классификациях колебалось от нескольких единиц до нескольких сотен.

Положение исправил русский ученый французского происхождения Иосиф Егорович Деникер (1852–1918), когда в 1900 году издал на французском и русском языках книгу «Человеческие расы». Именно в этой монографии, которая до сих пор считается эталоном систематизации естественнонаучной информации, впервые были сформулированы принципы оценки различий между человеческими расами. В антропологии возникла расовая типология, благодаря чему классификация человеческих рас приобрела современный четкий вид. Исчезли разночтения, а использование сугубо антропологической терминологии приобрело строгий научный характер. В своей книге И. Е. Деникер впервые в мировой практике изложил новый синтетический принцип классификации: «Что касается классификации рас, то для нее принимаются в расчет одни только физические признаки. Путем антропологического анализа каждой из этнических групп, мы попытаемся определить расы, входящие в ее состав. Затем, сравнивая расы друг с другом, будем соединять расы, обладающие наибольшим числом сходных признаков, и отделять их от рас, обнаруживающих наибольшие с ними различия».

Термин «раса» Деникер четко обозначил, как «соматологическую единицу», и с идеализмом в антропологии таким образом было покончено. Вся книга по сути и посвящена разделению этнографии и антропологии, которые автором определяются как явления различного порядка: первое — социологического, а второе — биологического. Он пишет, что «…предложил классификацию рас, основанную единственно лишь на физических признаках (цвете кожи, качестве волос, росте, форме головы, носа и т. д.)».

И. Е. Деникер по сути первым встал на позиции жесткого и последовательного биологического детерминизма в расовой философии. По его мнению, окружающая среда бессильна перед расовыми признаками. Он подчеркивал: «Расовые признаки сохраняются с замечательным упорством, невзирая на смешение рас и на изменения, обусловленные цивилизацией, утратой прежнего языка и т. д. Меняется лишь соотношение, в котором та или иная раса входит в состав данной этнической группы».

Определив расу как «самотологическую единицу», Деникер заложил основы расовой типологии, которая без существенных изменений просуществовала до наших дней. Ему повезло, потому что его вклад в науку был признан сразу же и почти всеми. Именно с момента признания авторитета И. Е. Деникера в антропологической литературе прочно укореняется понятие антропологический тип, — постоянный и неизменный, раз и навсегда данный и не подверженный влиянию среды. Исторически сложившаяся комбинация антропологических типов являет собой продукт социального развития — этнос, и тот тип, который доминирует, впоследствии формирует физический и духовный облик каждой национальной общности. Это правило усвоено и стало базовым в расологии. Таким образом, такие понятия как племя, этнос, народ, нация относятся к сфере компетенции социологических наук, в то время как понятие раса относится к области наук биологических.

Известный польский антрополог Людвик Крживицкий (1859–1941) в своей монографии «Антропология» (1901) весьма четко сформулировал различие в психотипах исследователей, принадлежащих к этим различным областям знания: «В этнографии нашли убежище умы, настроенные консервативно и религиозно; в антропологии — умы свободомыслящие. Первая защищала в свое время единство человеческого рода; вторая предполагала, что человеческий род возник в нескольких центрах. Одни основывали свое мнение на исторических фактах, другие считали эти последние второстепенным делом в сравнении с антропологическими указаниями».

Таким образом, для ученого, не стесненного «гуманистическими догмами» эпохи Просвещения, абстрактное слово «культура» не имеет такого магического завораживающего значения, ибо он понимает, что любая культура есть результат биологической жизнедеятельности исторически сложившегося сообщества, качество которого всецело определяется качеством человеческого материала, эту культуру созидающего. Ученый, стоящий на позициях философии биологического детерминизма, чужд идеалистических представлений о человеческой природе вообще. Поэтому крупнейший немецкий расовый философ Эрнст Крик (1882–1947) в своей книге «Наука, мировоззрение, реформа высшей школы» (1934) справедливо писал: «Нужно оспорить, прежде всего, притязания так называемой культуры на роль высшей ценности».

Таким образом в первой половине ХХ века термин «раса» приобрел устойчивый научный смысл. Великий немецкий расовый теоретик Ганс Ф. К. Гюнтер (1891–1968) дал такое определение: «Раса — это единая группа людей, отличающаяся от других групп особым, присущим ей сочетанием физических признаков и психических свойств, и всегда воспроизводящая только себе подобных». Другой корифей расологии, крупный немецкий ученый Отто Рехе (1879–1966), основываясь на данных биохимических исследований и сравнительной морфологии, дал такую формулировку: «Раса является понятием естественнонаучной систематики. Раса — это группа живых существ, которая развилась в изоляции и благодаря естественному отбору из одного корня и без примеси чужеродных элементов, эта группа благодаря большинству физических и духовных наследственных признаков, образующих в своем соединении некоторое единство, а также благодаря форме своего проявления вовне существенно отличается от других групп этого рода и всегда воспроизводит лишь себе подобных. Раса тем самым обозначает «гармонию», «жизненный стиль» и «характер». Раса — это подгруппа вида».

Директор Института антропологии имени Кайзера Вильгельма в Берлине, председатель Немецкого антропологического общества Ойген Фишер (1874–1967) давал такое определение термину: «Под расой в антропологии понимается значительная часть людей, связанных между собой общими, передающимися по наследству телесными и психическими особенностями, отличающимися от таковых же у других групп».

Как видно, все они весьма сходны и мы сегодня имеем полное право использовать любую формулировку. Что же касается пресловутого термина «расизм», получившего сегодня широкое хождение в повседневном обиходе благодаря усилиям либеральных обществоведов и демократических культурологов, то он к науке не имеет решительно никакого отношения. Это слово впервые появилось в 1932 году во французском словаре Ларусса и представляет собой всего лишь журналистский новодел, созданный политически ангажированными людьми и не имеющий четкого и вразумительного научного обоснования. Поэтому использование его в среде образованных людей не рекомендуется.

В свою очередь наука антропология, которая и взяла впоследствии термин «раса» на вооружение, имеет также весьма богатую и древнюю историю. Слово «антропология» в современном смысле встречается впервые в литературе как заглавие книги врача и священника Магнуса Хундта (1449–1519), вышедшей в 1501 году. Но изучение человека может быть прослежено со времен античной древности. Анаксимандр, Гекатей, Геродот, Гиппократ, Аристотель и множество иных ученых мужей уделяли внимание природе человека в своих трактатах. Греки, римляне, византийцы, арабы, индусы и китайцы оставили нам гигантский пласт интереснейших наблюдений на сей счет. Греческие философы больше других приблизились к точному современному употреблению этого термина, так как еще Аристотель называл антропологами мудрецов, которые изучали человека. В Новое время в Европе этот термин часто встречается в следующем смысле. Так, например, в Энциклопедии Шамбера в 1740 году трактуют термин «антропология», как «Изучение тела и души и законов, управляющих их соединением». В 1772 году Дени Дидро (1713–1784) и Жан Д’Аламбер (1717–1783) употребляют его для обозначения «трактата о человеке». В 1788 Иммануил Кант издал книгу под названием «Антропологические опыты».

Однако только начиная с Иоганна Блюменбаха, термин «антропология» получает тот смысл, который ему придают сейчас. Некоторые медики воспользовались им для обозначения в целых энциклопедиях, содержащих одновременно анатомию, психологию и гигиену. Впрочем, и в наше время смысл этого термина совершенно извращается, как например, в названии науки — культурная антропология. Претендующая на всеохватывающий подход в изучении человека, она на самом деле занимается мифологизированием некоего абстрактного гомункулуса, не имеющего ясных расовых признаков.

Бурный расцвет именно предметной физической антропологии в XIX веке и оформил границы применения термина. Признанные классики этой науки давали такое определение:

«Антропология есть монографическая естественная история человека, в смысле любой зоологической монографии», — Арман де Катрфаж.

«Антропология есть чистая и конкретная наука, имеющая целью полное познание человеческой породы, рассматриваемой во-первых, с точки зрения деления ее на четыре типические группы (разновидность, раса, вид, тип, если таковые существуют), сравнения их между собою и связи с их соответственной средой; во-вторых, в ее целостности и в отношениях ее к остальным животным», — Альфонс Бертильон.

«Антропология есть наука, имеющая предметом изучение человеческой породы в целом, в частностях и в отношениях ее к остальной природе», — Поль Брока.

«Физическая антропология — это определение и объяснение наличия разных типов людей в разных странах», — Франц Боас.

«Наука, которая специально занимается соматологическими особенностями рода человеческого как в целом, сравнительно с другими животными, так и в его разновидностях, называется антропологией», — И. Е. Деникер.

«Антропология есть отрасль естественной истории, изучающая человека и человеческие расы. Антрополог изучает человеческую породу в ее целостности и в ее отношениях к другим зоологическим группам и затем переходит к подразделениям, называемым обыкновенно расами. Его средства наблюдения те же, что и у зоолога, но горизонт обширнее. Некоторые признаки, неважные у животного, получают у человека первостепенное значение; таковы, например, мозговые отправления. Таким образом антрополог, в виду этих задач, изучает последовательно: 1) физические признаки; 2) физиологические явления, к которым относится также и психическая жизнь; 3) особенности общественного устройства и, наконец, 4) явления исторические. Не может быть никакого сомнения в том, что метод исследования должен быть одинаковым как для человека, так и для других животных; суждения a priori и проявления чувства должны быть из нее окончательно изгнаны. Как бы ни была блестяща роль человека на нашей планете и каково бы ни было положение его на вершине органической жизни, будет ли он составлять отдельную область, человеческое царство, или же будет он только первым родом в отряде приматов, во всяком случае он должен быть изучаем при помощи тех же методов», — Поль Топинар.

Выдающийся русский антрополог, основоположник отечественной академической школы Анатолий Петрович Богданов (1834–1896) в одном из своих главных сочинений «Антропологическая физиогномика» (М., 1878) еще на заре формирования всей науки в целом, тем не менее, очень точно выделил все особенности менталитета, которыми должен отличаться антрополог от представителей иных естественнонаучных дисциплин: «Для современного антрополога-натуралиста изучение человека вообще не есть ближайшая задача, это дело анатома, физиолога, психолога и философа. Для него важны те вариации, которые в форме и в своем строении представляют племена, и важны постольку, поскольку они дают возможность различать и группировать эти племена, находить в них различия и сходства для возможности естественной классификации их, для воссоздания того родословного древа, по которому они развивались друг от друга под влиянием различных причин».

Таким образом, русский ученый при определении приоритетных задач антропологии увязывал методологию с иерархией целей исследования, чем неминуемо вводил в основания всей науки качественную оценку расовой проблемы. Необходимость в ней в полной мере поначалу осознали лишь талантливые дилетанты с гуманитарным образованием — основоположники целого идеологического направления, получившего впоследствии название расовой теории. Это были француз Жозеф Артюр де Гобино (1816–1882), немец Густав Фридрих Клемм (1802–1867) и русский ученый Степан Васильевич Ешевский (1829–1865).

Впервые термин «Rassenlehre» — расовое учение или расовая теория — был введен в употребление в 1786 году немецким философом Кристофом Мейнерсом (1747–1810). Но лишь во второй половине XIX века начинается его широкое использование в литературе. На волне моды возникают новые определения: «Rassenforschung» — расовые исследования, «Rassenkunde» — расоведение, «Rassengedanke» — расовое мышление. Как видно, именно в Германии рубежа XIX и XX веков новая общественно-политическая тенденция достигла своего наивысшего развития, ибо все эти понятия отражают морально-этический и качественный акцент в решении расовой проблемы. Усложнение и совершенствование физических и психологических методов исследований развивалось параллельно с этическим истолкованием их результатов и проецированием на эволюционноисторический процесс. Оформилась принципиально новая ветвь философии, изучающая биологическое мышление и базирующаяся на иных ценностях, нежели гуманистическая риторика эпохи Просвещения. Новая идеология постепенно сформировалась усилиями антропологов, анатомов, медиков, психологов, психиатров, неврологов, лингвистов, археологов, палеонтологов, этнографов, историков, религиоведов, культурологов, философов и, наконец, политических публицистов. Истолкование бытия сквозь призму физических реалий расы стремительно обретало контуры нового мировоззрения. Один из столпов расовой теории Хаустон Стюарт Чемберлен (1855–1927) подчеркивал: «Нормальный ход развития направлен не от расы к отсутствию расы, но от политически возникшего отсутствия расы ко все более резкому проявлению расы, высшим продуктом которой является гений, герой. Под расой я понимаю то взвинчивание всего существа, которое достигается при вполне определенных условиях выбора, смешения, размножения внутри расы, — только при этих вполне определенных условиях, но уже без исключения, то есть стало быть с верностью закона природы. Я не занимаюсь исследованием гробниц, чтобы там открыть, что такое «раса», я следую за великим английским естествоиспытателем, в конюшню, на птичий двор и к садовнику и говорю: «Бесспорно и каждому ясно, что здесь имеется что-то, что дает содержание слову «раса».

Людвик Крживицкий формулировал новизну подхода следующим образом: «Расовая историософия доискивается причинной связи между расой с одной, и проявлениями общественной жизни, с другой стороны, по мнению расовой историософии, если бы не было данной расы, то не существовало бы соответственных цивилизаций. Раса в этом случае является не только покровительницей общественных процессов, но их источником, силой, созидающей учреждения. В то время как обыкновенная история описывает лишь то, что совершила данная раса, не разбирая причинной зависимости». Игнац Цольшан (1877–1948) писал: «Под расовой проблемой мы понимаем вопрос о значении расового фактора в историческом и культурном развитии». Еще один крупный расовый теоретик Вальтер Гросс (1904–1945) подчеркивал в этой же связи: «Расовая теория изменила картину истории столь же радикально, как теория Коперника — картину солнечной системы».

Таким образом, место абстрактных общечеловеческих ценностей в новой системе философских координат прочно заняла раса, как ценность реальная, а главное физически и психически измеряемая. Основоположник расовой гигиены — науки о биологической защите чистоты расы — Альфред Плетц (1860–1940) указывал: «Всюду, где этик ищет расположенную вне личности, не трансцендентную опорную точку человеческих действий, где политик берется за основные жизненные интересы, конечным объектом, сознательно или бессознательно, всегда является органическое целое жизни, представленное расой». Крупный специалист в области биологии наследственности Фриц Ленц (1887–1976) определял главную идею данного типа натурфилософии следующим образом: «Раса — носитель всего. И личности, и государства, и народа, из нее исходит все существенное, и она сама — суть. Она не организация, а организм… Вне нашей воли к ценностям понятие ценности теряет свое значение. Звезды нашей судьбы — внутри нас. Обоснования нашего высшего идеала — в нашей собственной сущности… Как для счастья отдельных людей, так и для всеобщего счастья постоянной основой служит здоровье расы. Выродившийся народ неизбежно несчастен, даже обладая всеми сокровищами мира. Не раса нужна нам ради счастья, а счастье ради расы».

Соответственно этому, для расологии как науки имеет принципиальную важность расовое качество самого исследователя, ибо по законам данной мировоззренческой системы подобное познается только подобным. Известный немецкий расовый психолог Эрих Рудольф Енш (1883–1940) справедливо отмечал: «Кровь и раса определяют чистоту идей. Раса и кровь — это лежит в основе всего. От строения капиллярной сети до мировоззрения протягивается единая прямолинейная нить». Лотар Готлиб Тирала развивал эту мысль в еще более радикальной и вместе с тем остроумной форме: «Расово чистые люди имеют то мировоззрение, которое им принадлежит, полукровок тянет то туда, то сюда».

Теперь, сообразуясь со всем вышеизложенным, мы приходим к простому и однозначному выводу, что расология является принципиально отличной от классической антропологии. Это наука, изучающая качественные различия между большими человеческими группами. Она начинается как раз там, где физическая антропология заканчивается, ограничиваясь просто констатацией самого факта различий. Расология же, напротив, акцентирует свое внимание на социокультурном и политическом аспектах различий. Крупный немецкий ученый Вальтер Шайдт (1895-?) в книге «Основы расовой теории» (1927) отметил, что это наука, «описывающая расы и их жизненные проявления». Еще один корифей расологии барон Эгон фон Эйкштедт (1892–1965) в фундаментальной многотомной монографии «Расология и расовая история человечества» (1937–1943) подчеркивал: «Без телесной формы нет расовой и конституционной психологии, без осязаемой картины проявления нет наследственных задатков, без связи с формой тела и души нет исторических влияний, нет пространственных и культурных связей, нет исторических сил и изменений. Только живая форма — логический и постоянный центр расологии. Расологическая задача изучения самого человека заключается в исследовании его биологических групп, а целью является познание разных форм выражения его природной целостности и показ причин, сути и влияния многообразия его проявлений. В то время как антропология только изучает существующие формы этих биологических групп. Потому расология должна занимать особое место, и при логически чистой научной работе следует стремиться избегать ее смешения с антропологией».

На этот же принцип изучения качественных различий между расами через их жизненные проявления указывал и Ганс Ф. К. Гюнтер в книге «Расология немецкого народа» (1922): «Расология для общественного сознания нечто совершенно иное, чем просто еще одна наука: она имеет дело с тем, что близко касается каждого человека и к чему каждый человек чувствителен — с неизменными наследуемыми и передаваемыми по наследству физическими и психическими особенностями человека».

Антропологи обычно заявляют, что предметом их изучения являются человеческие расы, однако при этом они все время позволяют себе рассуждать о «человеке вообще» и о «человеке как таковом», чем сами и вносят путаницу в научные исследования и делают невозможной однозначную оценку явлений органической природы. В противовес этой расплывчатой позиции расология ставит вопрос принципиально иначе. Крупный расовый философ Эрнст Крик в своем основном трехтомном сочинении «Национально-политическая антропология» (1936–1938) подчеркивал: «Расовое представление о человеке не знает равенства всех, кто имеет человеческий облик, а знает их различия в зависимости от расового характера и основанной на нем жизненной ориентации и особенно способности к политическому творчеству. Место равенства людей заменяет их различие по расовым способностям и историческим достижениям: так расы распределяются по рангу».

Классическая антропология все время истязает себя политизированными химерами единства человеческого рода, подчас стараясь обосновать его даже вопреки биологическим фактам и элементарной логике. Для расологии же вообще не существует подобной задачи, ибо, если фокус исследований направлен на изучение различий и их проявлений, то рассуждения о равенстве и единстве теряют всякий смысл и цену. Расология учит внимательности, чувствительности к нюансам и мелочам, а не оперированию абстрактными категориями. В ее системе координат факт дороже формулы.

Эти глубокие различия, заключенные в мировоззренческой основе и методологической специфике обеих наук, естественно, не могут не сказаться и на качественных различиях исследователей, принадлежащих к областям антропологии и расологии.

Антрополог подобен библейскому бесплотному архангелу, каприза ради вторгшемуся в жизнь людей — эту мало изученную инородную субстанцию. Расолог же — это чернорабочий расы, осознающий свое с ней нерасторжимое генетическое родство в судьбе и полную меру ответственности за свои деяния и гипотезы. Антрополог — это безучастный странник академического естествознания, а расолог — цепной пес расы, предупреждающий о чужаках даже тогда, когда хозяин не бросает ему костей. Антрополог перебирает расовые признаки отстраненно, словно коллекционер древности, расолог — заинтересованно, как следователь или судья. Для первого в процессе исследования совершенно отсутствует гражданская позиция, второй именно с нее и начинает свой анализ. Антрополог констатирует сам факт расовых различий и на этом останавливается, полагая свою задачу выполненной, расолог же, напротив, оценивает их, создает из них иерархию по степени важности, чтобы научить соплеменников пользоваться ими с выгодой в борьбе за существование лишь для представителей своей расы. Расология как наука не боится давать прямой ответ на два самых коварных традиционных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?».

Исходя из вышеизложенного можно дать такое определение данной науки.

Под расологией нужно понимать единую философскую систему, находящуюся на стыке естественных, точных и гуманитарных наук, посредством которой все социальные, культурные, экономические и политические явления человеческой истории объясняются действием наследственных расовых различий народов, данную историю творящих. Все обилие фактов, накопленных антропологией, биологией, генетикой, психологией и смежными дисциплинами о врожденных расовых различиях народов, проецируется на сферу их духовной жизни. В основе каждого исторического явления расология стремится выделить биологическую первопричину, его вызвавшую, то есть наследственная специфика представителей человеческих рас. В свою очередь различия биологического строения ведут к различиям в поведении, а также — к различиям в оценке явлений. Таким образом, расология — это наука, изучающая биологические факторы мировой истории. Шире — она исследует и оценивает биологические предпосылки любой деятельности вообще.

Не лишним будет указать на то, что сам термин расология на русском языке впервые предложен к употреблению автором этих строк и в отечественной научной литературе никогда до этого не применялся. По смыслу он означает общую редакцию перевода известных нам немецких терминов «Rassenlehre», «Rassenforschung», «Rassengedanke», «Rassenkunde».

Не только в западной, но и в отечественной научной литературе мы без труда обнаруживаем аналогичный комплекс идей. Так, крупнейшие наши ученые В. В. Гинзбург и Т. А. Трофимова в сочинении «Палеоантропология Средней Азии» (М., 1972) писали: «Расы человека, как и подвиды животных, являются категориями, то есть сущностями биологическими. На арену истории выступают не абстрактные люди, а конкретные социальные этнические объединения разного масштаба — племена, народы, нации, занимающие определенную территорию и характеризующиеся теми или иными расовыми типами. Изучая расовый состав населения разных областей в разные эпохи, можно видеть его динамику: длительное существование типов на территории, смешение с другими расами или смену их. Это устанавливается антропологическими методами иногда очень точно и позволяет выявить древние корни народов, пришлые наслоения и т. п. Стабильность, или, наоборот, изменения расового состава населения отражают историю отдельных этнических групп и образованных ими социальных объединений (племен и народов). Изучение динамики расогенеза может дать ключ к пониманию этногенеза. В таком анализе и заключается роль антропологии в изучении этногенеза. Этим самым антропология, археология, этнография и лингвистика взаимно дополняют друг друга своими материалами, представляющими источники для истории».

Один из всемирно признанных классиков советской науки В. В. Бунак еще в 1938 году подчеркивал, что «…отрицание категории расы у человека внутренне противоречиво и антинаучно». Другой мэтр отечественной антропологии академик В. П. Алексеев в монографии «Историческая антропология и этногенез» (М., 1989) писал: «Никакой тщательный и глубокий анализ этнических взаимоотношений невозможен без учета расовой ситуации, никакое исследование по этногенезу и этнической истории не может быть по-настоящему комплексным и всеобъемлющим без привлечения антропологических данных, то есть в конечном счете данных о биологии человека. Изучаемые антропологами морфологические и физиологические особенности генетически обусловлены, поэтому биологические свойства популяций тесно переплетаются со многими аспектами их жизни, что существенно обогащает картину человеческой истории».

Данные положения нашей антропологической науки, всегда считавшейся прогрессивной, могут быть признаны за аксиому и в части расологического анализа, как необходимые исходные условия.

Однако с прискорбием приходится констатировать, что сегодня в мировой антропологии царит дух средневекового мракобесия и нетерпимости, так как под лживой вывеской «политической корректности» дискредитируются все расологические исследования. Мало того, отрицается сам факт существования рас, а также ставится под сомнение правомерность применения данного термина. К чести же отечественной современной научной школы нужно признать, что ее консолидированная позиция по этому ключевому вопросу является весьма объективной и последовательной. Именно эта неуступчивость в условиях нынешнего минимально допустимого финансирования науки в нашей стране и вызывает открытое негодование со стороны «соросов» и иных грантодателей. Но даже распад Советского Союза и последовавшее за этим забвение нужд фундаментальной науки в совокупности с внешнеполитическим давлением не поколебали убежденность отечественных ученых, что автоматически выводит их на ведущие позиции в мире по части расовых исследований.

Наглядным доказательством, подтверждающим правоту данного тезиса, можно считать проведение в Москве с 7 по 9 октября 1998 года 1-ой Международной конференции «Раса: миф или реальность?» Этот крупнейший представительный форум, проведенный под эгидой Российского отделения Европейской антропологической ассоциации и Российской Академии Наук, несомненно войдет во все анналы науки о расах. По материалам работы конференции был выпущен программный документ «Проблема расы в российской физической антропологии» (М., 2002).

Во введении коллектив авторов, возглавляемый академиком Т. И. Алексеевой, счел необходимым сразу же подчеркнуть, что «расы человека действительно существуют, расоведение является одним из важнейших направлений антропологической и других гуманитарных наук, а данные антропологии незаменимы в исторической реконструкции». В развитие этого тезиса Н. А. Дубова в своем выступлении заявила: «Отрицать объективность рас на основании большого числа переходных вариантов можно с тем же успехом, с каким кто-то будет утверждать, что не существует ни красного, ни синего, ни желтого цвета, поскольку все они являются составными частями общего спектра, внутри которого не существует четких границ между отдельными составляющими этот спектр». Л. Т. Яблонский в своем докладе пошел еще дальше, подчеркнув: «Попытка уйти от проблемы расы и межрасовых отношений через простое игнорирование самого существования расовых различий внутри вида Homo sapiens является «страусиной» тактикой, которая, к тому же, как это представляется большинству российских антропологов, вовсе не оправдана и с точки зрения объективных научных фактов».

Такая принципиальность в главном вопросе естественно не может не вызывать уважения. Именно поддержанию позиций и авторитета отечественной науки в трудный момент ее существования и посвящена наша монография «Расология».

Для классического физического антрополога вся компоновка сочинения и многие названия глав могут показаться не обычными, но это, еще раз напомним, вызвано спецификой расологии как науки. В обычных антропологических исследованиях обзорного типа существует закономерная схема изложения эволюционно-исторической информации, а также очередность глав, посвященных описанию морфологических различий. В силу того, что в расологии все это обилие естественнонаучных сведений имеет не самоценный характер, но подчинено логике объяснения социокультурных процессов сквозь призму наследственных биологических различий, то и изложение материала в сочинениях такого жанра осуществляется по мере раскрытия темы в соответствии с идеологической важностью обсуждаемых вопросов. В расологии антропологические факты выполняют роль иллюстративного материала при объяснении тех или иных процессов в обществе. В силу этого и вся архитектоника текста построена по другим, нежели в классической антропологии, законам. Не фиксировать, но оценивать и объяснять — вот задача расологии. В отечественной научной литературе нет аналога такого рода сочинения, ибо она до сих пор не может изжить старые хвори марксистского классового мировоззрения и честно и открыто встать на защиту интересов того первоисточника, из которого вышла, то есть европеоидной расы.

Не только внешнеполитическая и общекультурная ситуация подталкивают сегодня современную русскую науку к выполнению великой провиденциальной задачи: укреплению самосознания белой расы, но и сама магия языка. Английский язык сегодня волею обстоятельств сделался международным и самым популярным, но в нем термин «Race» означает одновременно «расу» и «скачку», то есть устойчивую физическую величину и форму движения. Не эта ли языковая двусмыслица и явилась причиной оживленных дискуссий между приверженцами и противниками существования рас и расовых различий. Из всех современных языков индоевропейского ареала распространения только в русском этот термин, являющийся ключевым для нашего самосознания, сохранил первозданное звучание и архетипически исходный арийский смысл. Осознание данного факта и накладывает на нас, хранителей этого магического слова, священный груз миссионерской задачи по охранению чистоты вневременной субстанции, каковой и является раса.

 


Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 225 | Нарушение авторских прав






mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.02 сек.)