Приехавший по своим делам в Москву человек из Новосибирска пришёл ко мне вечером. Он принёс бутылку водки, закуску. Мы сидели на кухне, снимаемой мной однокомнатной квартиры, и он рассказывал о положении дел в моей семье и фирме.
Они были плачевны. Фирме моей пришлось отказаться из-за нехватки средств на арендную плату от одного из офисов в центре города. Прекратил функционировать магазин запчастей для автомобилей, работники фирмы попытались заниматься торговлей обувью, но итог их деятельности — увеличение долгов. Ответственность вся ложилась на меня.
— А ты тут занимаешься неизвестно чем. Многие считают, что ты с ума сошёл. Сначала нужно было как-то положение дел в фирме выправить, потом уж заниматься этим своим непонятным делом. В тебя там уже никто не верит.
Когда мы допивали бутылку, он спросил у меня:
— Хочешь, я тебе честно скажу, чего, по-моему мнению, ждут от тебя?
— Говори, — ответил я.
— Чтобы ты покончил с собой или исчез навсегда. Ты сам посуди, без начального капитала сейчас вообще никакого дела начать невозможно, а у тебя теперь не то что начального капитала нет, питаться не на что. Да и долги скопились. В мире нет аналога, чтобы из такой ситуации кто-то выкарабкался. А не станет тебя, всё и спишется со смертью, а остатки имущества твоего они разделят. Жена твоя говорит, что ты по гороскопу Лев и всё время жизнь расточительную вёл, а умереть должен в нищете, как в гороскопе. Ну зачем ты пошёл во вторую экспедицию? Никто понять не может.
Несмотря на то что мы были изрядно выпившими, проснувшись утром, я всё же в подробностях вспомнил разговор. Его аргументы были весомы и убедительны. Тупик в Новосибирске, тупиковая ситуация здесь, в Москве. Везде страдают работавшие рядом со мной люди, страдает семья. Найти выход и исправить всё я не могу, потому что выхода не существует. Прекратить эти страдания может моя смерть. Конечно, самоубийство — это нехорошо. Но логика происшедшего говорит: моё самоубийство облегчит жизнь других, и если это так, то он прав, жить я не имею права. И я решил покончить с собой. Это даже успокоило меня. Отпала необходимость мучительного поиска выхода из создавшейся ситуации, так как я согласился с тем, что смерть и есть выход.
Я слегка убрал в квартире, написал хозяйке записку, что не вернусь. Решил пойти в профсоюзы, привести в порядок бумаги по сообществу. Кто-либо пусть не сейчас, позднее, может, продолжит эту работу. Вот только как покончить с собой, если нет денег даже на отраву? Потом надумал: чтобы самоубийством не выглядело, пойду вроде бы купаться, словно морж, в прорубь нырну и утону. И пошёл. На станции метро “Пушкинская”, в переходе, вдруг услышал знакомую мелодию. Её выводили на скрипках две молодые девушки. Перед ними лежал раскрытый футляр, куда люди бросали деньги. Так подрабатывают музыканты во многих переходах метро. Но эти две девушки, их скрипки, плывущая в грохоте поездов и шума перехода мелодия заставляли замедлять шаг многих людей. Меня же она вообще заставила остановиться. Смычки скрипок выводили мелодию, которую... пела в тайге Анастасия.
Когда там, в тайге, я попросил её спеть что-то своё, а не из известных мне песен, я и услышал эту необыкновенную, странную, чарующую мелодию без слов. Анастасия сначала вскрикнула, как кричит новорождённый ребёнок. Потом её голос зазвучал тихо-тихо и очень ласково. Она стояла под деревом, прижав руки к груди, и казалось, что она голосом баюкает и ласкает совсем маленького ребёнка и что-то говорит ему. Совсем тихий голос её заставил всё вокруг замереть и слушать. Потом она словно обрадовалась проснувшемуся ребёнку, и голос её ликовал. Невероятно высокие по тональности звуки плавно и с переливами то парили, то взлетали ввысь, заполняли пространство, радовали всё окружающее...
Я спросил у девушек:
— Что вы играли?
Они переглянулись и одна из девушек ответила:
— Я как-то сымпровизировала.
Вторая добавила:
— А я подыграла.
Здесь, в Москве, захваченный идеей создания сообщества предпринимателей, ставшей уже как бы моим главным в жизни шагом, я почти не вспоминал Анастасию. И вот в последний день моей жизни, словно прощаясь, она напомнила о себе.
— Сыграйте, пожалуйста, ещё так же, как играли, — попросил я девочек.
— Попробуем, — ответила мне старшая.
Я стоял в переходе метро, слушал чарующую мелодию скрипок, вспоминал таёжную поляну и думал:
“Анастасия! Анастасия! Слишком уж сложно в реальной жизни осуществить задуманное тобой. Одно дело — мечтать, и совсем другое — воплощать мечту в реальность. Ошиблась ты, выстраивая свой план. Организовать сообщество предпринимателей, книгу написать...”
Меня словно током ударило. Повторяя и повторяя в себе эти слова, я чувствовал, что есть в них какая-то неточность, что-то нарушено. Там, в тайге... в тайге... немножко по-другому говорилось, но как... как по-другому? Продолжая повторять, я переставил местами слова и получилось: “Книгу написать, организовать сообщество предпринимателей”.
Ну конечно же! Надо было книгу писать сначала. Книга должна была решить все проблемы и, главное, распространить информацию о сообществе! Эх, столько времени зря потеряно, думал я, и ситуация в личной жизни осложнилась. Ну хорошо, буду действовать. Теперь ясно по крайней мере, как действовать. Конечно, невероятно написать книгу не умеющему писать, да ещё чтобы читали её. Но Анастасия верила, что получится. Всё убеждала меня в этом. Ладно. Надо, надо пробовать, надо действовать до конца!
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 53 | Нарушение авторских прав