|
Читайте также: |
— Манд’алор! – воскликнул незнакомый Фетту голос. – Гал’гала [13]?
Солдат снял шлем и поприветствовал Фетта коротким официальным кивком. Серо–голубой шлем его бронекостюма был украшен угольно–серым отпечатком детской ладони – необычный контраст с верпинским ружьем, свисавшим с его левого плеча.
— Это Рэм, — представил его Бевиин. – Рэм Зеримар. Он наш лучший снайпер. Для деликатных заданий.
Зеримар вежливо кивнул. Фетт хотел было спросить его об отпечатке ладони, но не стал.
Мирта одарила Фетта очередным слегка неодобрительным взглядом. Он уже к ним привык.
— А еще он говорит, что хочет купить тебе выпивку, — сказала она.
— Позже. – Фетт кивнул Зеримару в ответ. «Даже мои люди не видели меня без шлема». – Сначала поговорим.
Нет ничего лучше полудюжины полностью экипированных мандалорских воинов для того, чтобы обеспечить свободный столик в переполненном баре. Бевиин представил всех: Зеримар, Бриик, Орэйд, Вевут и Талгал – единственная женщина среди них: и выглядела она так, словно могла бы есть на завтрак юужань–вонгов. За исключением Бевиина, никто из них не воевал против вонгов вместе с ним, и никого из них Фетт не знал. Он изучил их лица, а они с подозрением смотрели на Мирту.
— Охотник за головами, — сказал Фетт. – Мирта Гев. Отец – мандалорец.
Они тут же смягчились. Фетт заметил, как расслабились их плечи. Все одновременно пробормотали: «Су’кууе гар» — довольно логичное приветствие для воинов, означавшее буквально: «Значит, ты еще жив». Воины не ожидали от жизни многого, а зачастую и получали немногое.
— Так что вы думаете о защите Балансирной станции? – спросил Фетт.
Ответом было равнодушное молчание. Секунд пять он наблюдал, как они обдумывали сказанное и заподозрил, что если бы он не был Мандалором, они бы сплюнули, как от гнилого мяса.
Орэйд – коротко стриженый мужчина со сломанным носом и короткой бородкой–клинышком – положил руки на стол, поцарапав полированную поверхность. – А как считаешь ты сам?
— Я считаю Сал–Соло садистом и лжецом, пекущимся только о собственной выгоде, однако такими является большинство моих заказчиков. Кроме того, он проиграет, а проигравшие не могут платить. – «Да мне вообще не хочется этим заниматься. У меня есть дела поважнее». – Но я его выслушаю. Как на это смотрите вы?
— Без интереса, — заявил Вевут. Он тоже не был знаком Фетту: темнокожий, с заплетенными в косы длинными черными волосами, скрепленными золотыми кольцами, левую щеку пересекал впечатляющий шрам. Осушив свою кружку с элем, он щелкнул пальцами стоявшему рядом дроиду. – Может, нам стоит подождать и понаблюдать, прежде чем принять решение.
— Если ты правда считаешь, что дело того стоит, я соберу всю сотню, Манд’алор, — откликнулся Бевиин. – Но я согласен с Вевутом. Ждать и наблюдать. Со времен вторжения вонгов ситуация изменилась.
Вевут, скрипя броней, развернулся в кресле и выразительно посмотрел на обслуживающего дроида. Тот, покачиваясь, направился к нему. – Точно. Нам сейчас не так уж нужна работа. Мы достаточно заняты на фермах.
— Сэр! – раздался голос дроида. – Простите, что заставил ждать.
— Самое время. Я хочу еще эля.
Дроид сделал пируэт, отразив своим полированным корпусом яркое освещение бара, и наклонился, изображая поклон.
— Я Форре Мьюза, дроид–артист, предназначен для вашего развлечения, — заявил дроид.
— Я бы предпочел еще эля, — вполголоса сказал Вевут. Глаза Мирты продолжали сверлить дверь. Фетт периферическим зрением контролировал положение ее рук. – А какие именно развлечения?
— О, это развлечения высочайшего интеллектуального уровня, сэр, — откликнулся Форре Мьюза. – Я могу процитировать солидные труды по политической аллегории, дать нестандартные комментарии текущих событий и великих произведений литературы – разумеется, мои собственные, – а также прочесть саги. Что пожелаете?
— Мы бы предпочли услышать пару шуток, — сказала Мирта.
— У меня нет шуток в репертуаре. Я артист серьезного жанра.
Мирта подняла бластер.
— Жаль, — откликнулась она, и аккуратным выстрелом в упор поджарила речевой модулятор дроида. – Мы бы не отказались посмеяться.
Когда шум разговоров перекрыл треск коротнувших электросхем, в баре на какую–то секунду воцарилась тишина. Затем все вернулись к своим напиткам. Вевут и остальные покатились со смеху. Похоже, Мирта прошла их испытание на наличие деструктивного юмора.
Даже бармен–даби, похоже, был доволен. Он поменял с места на место бокалы и задумчиво протер один, пока другая пара рук пошарила в шкафу и вытащила бланк страхового требования на листе флимзи.
— Я рад, что ты это сделала, — заявил он, со счастливым видом быстро заполняя бланк, и одновременно наводя блеск на бокал. – Он убивал мне всю торговлю. А компания–производитель не хотела возмещать убытки.
— Рада поддержать местную экономику, — откликнулась Мирта.
— Бесплатный эль всем присутствующим.
— Она мне нравится, — заметил Вевут.
— Тогда научи ее играть в чег, — сказал Фетт, показав на стоявший в центре бара стол для игры. – Я хочу поговорить с Бевиином.
Для настольной игры чег был необычайно шумным и грубым занятием. Несколько секунд Фетт наблюдал, как Мирта необычайно быстро вникла в правила, и щелчками пальцев гоняла шайбу по игровому полю, после того, как завладела ей, отпихнув Орэйда толчком плеча.
— Все в порядке, я сказал им не упоминать при ней о том, на кого охотится Айлин, — сказал Бевиин. – А с каких пор ты подбираешь беспризорников? Не припомню, чтобы ты раньше это делал.
— Она предложила привести меня к Айлин, поскольку выполнила для нее одну работу.
— Ты легко можешь найти Айлин и сам. Соло видели на Кореллии. Все, что тебе нужно делать – это ждать.
— Девчонка где–то достала ожерелье моей жены. Я хочу выяснить, как. – Фетт поразмышлял, не пришло ли время рассказать Бевиину о своей болезни, но снова решил, что это может подождать. – И еще пару частностей, которые мне интересны.
— Она тебе понравилась.
— Мне следовало выбросить ее в космос. Пока мы летели сюда, она занималась тем, что критиковала меня за то, что я паршивый Мандалор.
— Значит, она не слепая.
— Тебе не по нраву, как я веду дела?
— Ага, и так же считают и другие. Не пойми меня неправильно. Никто не стремится занять твою должность – по крайней мере, насколько я знаю. Но война с вонгами была тревожным звонком. Мы нуждаемся в большем, чем символ.
— Мандалоры – не управленцы. В общинах мандалорцев всегда самоуправление, причем везде. Им требуется лишь… общее руководство, когда это необходимо.
— Ну, возможно, сейчас это как раз необходимо. По всей галактике идет восстановление, пора и нам это делать.
Фетт сидел, положив руки на стол, ладонями вниз. Он слышал взрывы хохота и периодические возгласы на языке, который ему следовало бы знать. Но он не знал.
— Мандалор все еще цел. Как и весь Мандалорский сектор.
— Едва уцелел. А ты не проводишь там много времени.
— Как и многие мандо, — отметил Фетт.
— Они – не Манд’алор.
— Почему это имеет значение сейчас?
— Люди думают и меняют свое мнение. И это распространяется. Во время войны мы потеряли многих из нашего народа. Это уж точно заставляет каждого крепко задуматься.
— Говори прямо. Не хитри.
— Вернись домой и помоги нашему народу.
— Как?
— Шайса когда–то собрал нас вместе. Пришло время тебе сделать то же самое.
— Я солдат. Война окончена. – «И я умираю. Это не тебе, а мне стоит, пожалуй, искать нового Мандалора». – Вам нужен кто–то, способный заниматься экономикой.
— Тогда какая польза от Манд’алора? Нет преемника, нет клана, нет чувства долга. Ты не мандалорец. Ты просто носишь броню.
Разговор принимал опасный оборот, однако Бевиина это, похоже, не беспокоило. Фетт даже не воспринял его слова как вызов – просто откровенная точка зрения, которую Бевиин имел полное право высказывать. Всегда существовал Мандалор, вождь кланов, правитель, который назначался своим предшественником, или отбирал этот титул у прежнего Мандалора в последние минуты перед его смертью, которая всегда, без исключений, происходила в бою. Владение древней маской – символом ранга Мандалора, всегда было связано с риском.
«Может быть, все видят, что я умираю. Возможно, они ищут того, кто будет следующим вождем».
— Ты утверждаешь, что мне следует быть обычным главой государства. Но у нас нет государства, в обычном понимании.
— В эти дни, возможно, оно нам потребуется.
— Создать бюрократию и участвовать в заседаниях, стать медленными и дряблыми как остальные планеты?
— Дело гораздо серьезнее и ты это знаешь. – Было до странности трудно обижаться на Бевиина. – Мы должны быть уверены, что у нас, воинов, есть крепость, которую надо защищать, тогда мы можем принимать собственные решения, и не полагаться на капризы аруэтиизе [14]– чужаков. Как я говорил – это дух времени.
Под таким углом это не казалось безумием, но Фетт чувствовал, что сказанное не относится к нему. Любой мандалорец – это, прежде всего, семейные узы. Как раз к этому он стремился, но после смерти отца так и не обрел. «Я пытался. Синтас… время, когда я был Наемным Защитником[15]…»
Мысли о его разделенной семье причиняли боль. Но вспоминать, почему его изгнали с Конкорд Даун, было как раз тем, чего он не мог себе позволить. Фетт усилием воли сдержал эмоции. «Смерть и правда мешает тебе». Он всегда был один. Его это устраивало.
Бевиин, похоже, ждал ответа.
— А кто культивирует этот дух времени? – спросил Фетт.
— В общем–то, никто, — ответил Бевиин. – Хотя мы все слышали об одном парне по имени Кад’ика. Он считает, что пришло время, чтобы мы позаботились о самих себе – действительно позаботились. Не просто собрать кланы вместе и объединиться, как мы делаем, когда нам угрожает беда, а превратить во что–то новое сам Мандалор.
«Я никогда об этом не слышал. А я не привык пропускать информацию».
— Итак, он хочет стать Мандалором?
— Нет, говорят, он хочет, чтобы ты стал настоящим Мандалором.
— Тогда он может прийти и сказать мне об этом сам. Кто бы он ни был.
Имя Кад’ика уже сказало Фетту кое–что. Суффикс Мандо’а – «ика», означал, что это детское имя, уменьшительное от имени «Кад». Фетт подозревал, что мандалорец, до сих пор носивший детское прозвище и, похоже, достаточно уверенный в себе для того, чтобы использовать его как символ, был каким угодно, но не маленьким. В прошлом Фетту довелось выслеживать несколько сильных и опасных целей, вполне тривиальные имена которых давали неверное представление об их силе и огневой мощи. Похоже, они наслаждались такой иронией.
Он их все равно убил, но справиться было нелегко.
Профессионал не полагается на случай и никогда не преуменьшает поставленную задачу. Фетт добавил Кад’ику в список потенциальных целей, тех, что были серьезными и опасными, пока не доказано иное.
— Имя означает «маленький меч», — любезно перевел Бевиин.
— Мило, — сказал Фетт. Еще одна сложность, еще одна загадка. «Не отклоняйся от первоочередных задач, Фетт». – Сейчас я направляюсь на Кореллию.
— Тогда тебе придется прорываться через блокаду.
— Именно. Вы все еще летаете на «Гладиаторах»?
— Да.
— Тогда стройтесь в боевой порядок и следуйте за «Рабом 1». Посмотрим, помнит ли Альянс, что мы тоже сражались с вонгами.
Фетт решил занять себя делами. Он должен найти лекарство, увидеть Айлин, и не зацикливаться на своем несчастливом прошлом.
Проблемы Кореллии вполне подойдут для этого. Пока.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 86 | Нарушение авторских прав