|
Читайте также: |
Не в состоянии удержать от темных, страшных проявлений человеческой души и вера
в Бога. Она тоже потеряна, и двенадцать, которые пошли «в красной гвардии служить», сами это прекрасно понимают:
Летпъка.'Эй, не завирайся.'
От чего тебя упас
Золотой иконостас?
И добавляют:
Али руки не в крови
Из-за Катъкиной любви? Но убийство творится не только из-за любви, в нем появилась и иная стихия, стихия социальная. В разгуле, в разбое — бунт «голытьбы». Эти люди не просто бушуют, они пришли к власти, они обвиняют Ваньку в том, что он «буржуй», они стремятся уничтожить старый мир:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем... И вот тут возникает самый сложный вопрос, который мучит читателей блоковской поэмы и сейчас, как мучил три четверти века назад. Как мог А. Блок прославить этот разбой и разгул, это уничтожение, в том числе и уничтожение культуры, в которой он был воспитан и носителем которой был он сам?
Многое в позиции А. Блока может прояснить то, что поэт, будучи всегда далек от политики, был воспитан в традициях русской интеллигентской культуры XIX века с присущими ей идеями «народопоклонничества» и ощущением вины интеллигенции перед простым страдающим народом.
Поэтому разгул революционной стихии, который приобретал подчас такие уродливые черты, как, например, упомянутые поэтом разгромы винных погребов, грабежи, убийства, уничтожение барских усадеб со столетними парками, поэт воспринимал как народное возмездие, в том числе и интеллигенции, на которой лежат грехи отцов.
Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности — такой предстает Россия в поэме «Двенадцать». Но в том страшном и жестоком, через что предстоит ей пройти, что она переживает зимой 1918 года, А. Блоку видится не только возмездие, но и погружение в ад, в преисподнюю, но в этом же — ее очищение.
Россия должна миновать это страшное: погрузившись на самое дно, вознестись к небу. И именно в связи с этим возникает самый
загадочный образ в поэме — образ, который появляется в самом финале и очень неожиданно — Христос.
О финале и образе Христа написано бесконечно много. Трактовали его очень разнообразно. В исследованиях прошлых лет звучало вольное или невольное (вернее, часто подневольное) стремление объяснить появление Христа в поэме едва ли не случайностью, недопониманием А. Блока того, кто должен быть впереди красногвардейцев.
Сегодня уже нет нужды доказывать закономерность и глубоко продуманный характер этого финала. Да и предугадывается образ Христа в произведении с самого начала — с названия; для тогдашнего читателя, воспитанного в традициях христианской культуры, изучавшего в школе Закон Божий, число двенадцать было числом апостолов, учеников Христа.
Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы, — это путь из бездны к воскресению, от хаоса к гармонии. Не случайно Христос идет путём «надвьюжным», а в лексическом строе поэмы после намеренно сниженных, грубых слов появляются столь прекрасные и традиционные для А. Блока: Нежной поступью надвьюжной, Снежнойроссыпъю жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Иисус Христос.
На этой ноте завершается поэма, проникнутая верой А. Блока в грядущее воскресение России и воскресение человеческого в человеке. Борьба миров в произведении — это, прежде всего, борьба внутренняя, преодоление в себе темного и страшного.
А. БЛОК - СИМВОЛИСТ
Я вам поведал неземное. Я все сковал в воздушной мгле. В ладье — топор. В мечте — герои. Так я причаливал к земле.
А. Блок
Творчество А. Блока, гениального поэта, «трагического тенора эпохи», как назвала его А. Ахматова, во многом определилось эстети-
кои одного из модернистских литературных течений того времени — символизма. Именно с ним связаны основные темы, идеи и образы блоковской лирики, ее художественные средства и приемы. Для того чтобы проследить наличие и трансформацию символистских мотивов в творчестве поэта, необходимо остановиться на основных положениях эстетики и поэтики данного течения.
Символизм как направление в искусстве сложился во Франции уже в 70—80-е годы XIX века. Именно в творчестве великих французских поэтов того времени черпали свое вдохновение их русские последователи. Символизм принято считать одним из проявлений декаданса — мировосприятия, характеризующегося подчеркнутым индивидуализмом, уходом от действительности, разочарованием в традиционных ценностях, пессимизмом. Символисты решительно противопоставили мир внутренний и мир внешний и признали за первым право на истинность. Нельзя существовать в мире, не познавая его, и в качестве формы познания они предложили символ, наделив его особым, необычным смыслом. Символ перестает быть лишь средством художественной образности, условно выражающим суть какого-либо явления. Отныне он призван отразить глубинные, доступные только взору поэта связи вещей. Он принципиально многозначен, и эта многозначность достигается за счет неясности, неопределенности, размытости образа. Основной принцип изображения — никаких красок, только оттенки. Задача поэта — внушать читателю определенное настроение. Для этого нужна новая система образов, нужна музыкальная организация стиха. Для эстетики символизма вообще свойственна идея синтеза различных видов искусств, отсюда «музыкальный» и «живописные» элементы в поэзии, стремление передать зрительное впечатление с помощью слухового, музыкальное — с помощью изобразительного, К примеру, у Брюсова:
В гармонии тени мелькнуло безумие, Померкли аккорды мечтательных линий, И громкие краски сгустились угрюмее, Сливаясь в напев темно-синий. Реальность, как таковая, изгоняется из поэзии: перед нами открывается зыбкий и не-
уловимый мир образов, для которого трудно найти логические связи, который подчинен произвольным авторским ассоциациям, насквозь субъективным и требующим дополнительных объяснений. Божественная интуиция, творческое озарение — вот основа всякого искусства, и его цель — выразить, изобразить миг этого прозрения, прорыва за пределы реального,.познаваемого.
Формирование, развитие и творческий рост Блока связаны с воздействием на его эстетические взгляды идей символизма. Особенно велико было влияние русского философа, и поэта Вл. Соловьева. Именно из его произведений Блок позаимствовал идею о близящейся мировой катастрофе и учение о Мировой Душе или Вечной Женственности, призванной обновить мир. Это влияние и в биографическом плане — любовь к Л. Д. Менделеевой и определили во многом мистико-элегическую направленность стихов Блока, их индивидуализм и отрешенность от мира.
В наибольшей степени это относится к циклу стихов о Прекрасной Даме. Хотя цикл этот в целом автобиографичен, но реальная основа событий тщательно зашифрована, переведена на особый, мистический язык. Так, ожидание невесты и встреча с ней преобразуются в следующие строки:
Ты в белой вьюге, в снежном стоне
Опять волшебницей всплыла,
Ив вечном свете, вечном звоне
Церквей смешались купола. Невесту, любимую девушку поэт изобразил в стихах как земное воплощение Вечной Женственности. Образ Прекрасной Дамы — один из ключевых в поэзии Блока. Она — идеал духовной красоты, божество, символ гармонии и света. Поэт не дает ее портретов — ведь она почти бесплотна, как всякое видение, греза, сон. К тому же описать — значит, определить, а определить — значит, ограничить. И образ Прекрасной Дамы остается в блоковской поэзии нераскрытым, недосказанным, неопределенным. Он явлен нам только во множестве имен: Прекрасная Дама, Вечная Женственность, Владычица Вселенной:
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая — Ты.
Лирический герой цикла предстает несомненным индивидуалистом, человеком не только одиноким, но жаждущим одиночества, живущим своей внутренней жизнью, чуждым общественным интересам:
Что буря жизни, если розы Твои цветут мне и горят! Что человеческие слезы, Когда румянится закат! Пейзажи стихов Блока полны отвлеченных и усложненных образов, призванных передать символическое соответствие внешнего мира, мира природы и мира внутреннего: Я встал и трижды поднял руки. Ко мне. по воздуху неслись Зари торжественные звуки, Багрянцем одевая высь.
Когда позднее в поэзии Блока появляются социальные мотивы, основной формой их выражения по-прежнему остается форма символическая: реальные события даны автором условно, образы размыты, характеры неопределенны. В стихотворении «Фабрика» поэт рисует фигуру некоего чудовища с «медным» голосом, согнутые спины рабочих, желтые окна, где смеются над обманутыми. С развитием социальной тематики в творчестве Блока связано появление в нем новых многоплановых символов. Например, образ дороги и степи, поля как символ самой России, ее пути во времени, ее бескрайних просторов и неисчерпаемой красоты и силы.
Россия в поэзии Блока становится мифическим сфинксом, чью тайну нельзя раз-1 гадать:
Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь, Воплощением революционной стихии делает Блок метель и пожар в своей символистской поэме «Двенадцать»:
Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем... Глубоко символичен в поэме и образ Христа. Его нельзя назвать однозначным. В самом деле, Христос идет впереди двенадцати, но, может быть, не как невидимый вождь, а как жертва, или судия, или пророк. Пожалуй, для самого автора фигура Христа — выражение страстной жажды обновления, веры в истину, в любовь и добро.
Музыкальность — одно из свойств лири-
ки Блока. Он добивается ее с помощью различных средств, как правило, это разного рода (ритмические, звуковые, лексические) повторы:
Ни любви, ни тоски, ни обиды. Все померкло, прошло, отошло... Или:
Вот лицо возникает из кружев, Возникает из кружев лицо. В кругу символистов Блок занимает особое место. Разделяя во многом их эстетические убеждения, он не был сторонником крайнего индивидуализма и пессимизма («Сотри случайные черты — и ты увидишь: мир прекрасен»), проповедником искусства для искусства, экспериментатором, отрицающим предшествующую традицию. Используя и трансформируя идеи символизма, его методы, поэт сумел выразить не только свой внутренний мир, но и жизнь эпохи, воплотив тем самым свое творческое кредо:
О, я хочу безумно жить: Все сущее — увековечить, Безличное — вочеловечитъ, Несбывшееся — воплотить!
РОССИЯ А. БЛОКА
Тема Родины относится к числу вечных в поэзии. К ней обращались художники слова во все времена. Но в творчестве А. Блока эта тема обретает особое звучание. Ведь поэт жил на рубеже веков, о себе и своих современниках он сказал: «Мы — дети страшных лет России». Предчувствие «неслыханных перемен» и «невиданных мятежей» отбрасывало особый отблеск на любовь А. Блока к России, делало ее противоречивой и обостренной.
В ранней поэзии А. Блока тема России не звучит как самостоятельная. Но все события его духовной жизни проходят на фоне русского пейзажа. Например, в стихотворении 1901 года «Видно, дни золотые пришли...»:
Видно, дни золсрпые пришли.
Все деревья стоят как в ъиянье.
Ночью холодом веет с земли;
Утром белая церковь вдали
И близка и ясна очертаньем.
Героиня блоковских стихов ранних лет обретает черты сказочной царевны из русских сказок, жилище ее — заколдованный терем, а герой — царевич, князь, жених. Поэзию А. Блока этих лет пронизывают образы русской культуры, нередко в их романтическом облике, например, в стихотворении «Ночь на Новый год» возникает образ Светланы, героини баллады В. Жуковского. Мир ранней поэзии А. Блока — это мир прекрасной мечты, и этой прекрасной мечтой окутан образ России.
К постижению Родины подлинной, далекой от чарующей сказки, поэт шел через мотивы страшного мира. Именно в этот страшный мир попадает блоковский герой, уйдя от Прекрасной Дамы, выйдя из заповедного сада своих ранних стихов в страшный мир природы, где звезды и зори сменяет мир мхов, болот с хромыми лягушками, ржавых кочек и пней. Населяют эту природу диковинные существа: колдуны и косматые ведьмы, «твари весенние», чертенята, «больная русалка». Не менее страшен и облик людей, обитающих в этом мире: это герои зловещего балагана, носители «всемирной пошлости», живые мертвецы, как, например, в цикле стихов «Пляски смерти». Наиболее известное стихотворение этого цикла — «Ночь, улица, фонарь, аптека...», в котором самой композицией подчеркнута полная безысходность, замкнутость жизни в страшный круг. Однако страшный мир — это не только мир вокруг поэта, это и мир в нем самом.
Так, в самом своем известном стихотворении, надолго ставшем символом поэзии А. Блока, — «Незнакомка» — лирический герой принадлежит двум мирам: миру мечты, поэзии, где все окутано дымкой тайны, а поэт — хранитель этой тайны. Но он же не отделяет себя и от низменного, пошлого мира «испытанных остряков», бездушной и мертвенной природы, в которой самое поэтичное ее явление — луна на небе — превращается в мертвый диск. Недаром заканчивается стихотворение возвращением лирического героя от мечты к реальности.
Страшный мир, созданный А. Блоком, — это тоже Россия, и высшее мужество поэта не в том, чтобы не видеть этого, а в том, что-
бы видеть и принять, полюбить свою страну даже в таком неприглядном обличье.
Сам А. Блок предельно открыто выразил эту свою любовь-ненависть в стихотворении «Грешить бесстыдно, непробудно...», написанном в 1914 году. В нем возникает крайне отвратительный, безмерно отталкивающий облик человека бездуховного, лавочника, вся жизнь которого — это беспробудный сон духа, даже покаяние его лишь минутно. Подавая грошик в церкви, он тут же, вернувшись, обманывает на этот грош своего ближнего. Моментами стихотворение звучит почти как сатира. Герой его обретает черты символические. И тем неожиданнее и сильнее звучит финал стихотворения:
Да, и такой, моя Россия, Ты всех краев дороже мне.
Одним из первых непосредственных обращений А. Блока к теме России как к самостоятельной стало его стихотворение 1906 года «Русь». Страна предстает в этом стихотворении как заповедная, сказочная. Таково само ее пространство:
Русь, опоясана реками
И дебрями окружена,
С болотами и журавлями,.
И с мутным взором колдуна...
Россия в этом произведении как бы спящее заколдованное царство, и лирический герой проникается ее тайной, его живая душа погружена в дремоту. Русь убаюкала ее на своих просторах. Итогом размышлений А. Блока о судьбах своей страны стал цикл стихов «Родина», который создавался с 1907 по 1916 год. К самым различным аспектам сложной и драматической темы обращается поэт в этом цикле. Здесь и размышления о Руси как о заповедной стране, чья хозяйка — сказочная княжна, которую отличает традиционный облик русской красавицы — статной, с косой. Символом этой страны становится тихий дом в густой траве, покинутый героем ради тревог и битв.
В этот цикл входит и стихотворение «На железной дороге», в чем-то перекликающееся с некрасовским «Что ты жадно глядишь на дорогу...». Здесь судьба России осмысливается через женскую судьбу, горькую и трагическую, и это тоже традиционно для русской поэзии.
Одно из наиболее известных стихотворений цикла — «Россия» («Опять, как в годы золотые...»). В последних произведениях цикла «Родина» появляется новая нота, связанная с тем, что в судьбе страны наступил поворот, началась война 1914 года, все яснее звучат в стихах поэта мотивы будущей трагической судьбы России. Это ощущается в стихотворениях «Петроградское небо мутилось дождем...», «Я не предал белое знамя...», «Коршун» и других. Однако тема трагического предвидения звучит в стихотворениях из цикла «Родина», написанных задолго до войны 1914 года, в стихотворениях, объединенных темой, обозначенной в названии: «На поле Куликовом».
Написаны эти стихотворения в 1908 году и посвящены одному из самых значительных событий русской истории. В 1912 году Блок писал: «Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди». Значение Куликовской битвы (восьмое сентября 1380 года) было не столько военным, политическим, сколько духовным. И не случайно обращается к этому событию поэт в предвидении трагических лет России. Мне хотелось бы проанализировать первое стихотворение цикла «На поле Куликовом»:
Река раскинулась. Течет, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русъ моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь — стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь ~ степной, наш путь —
в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о, Русъ! • И даже мглы — ночной и зарубежной —
Яне боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь...
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль...
И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь...
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Стихотворение посвящено осмыслению исторической судьбы России. И судьба эта пророчески описывается автором как трагическая. Символом ее становится стремительно мчащаяся степная кобылица. Возникает традиционное для поэзии ощущение единства жизни людей и жизни природы. Сами природные явления здесь окрашены в трагический кровавый цвет («Закат в крови!»).
Этот мотив встречается и в других стихотворениях цикла «Родина», например, в стихотворении «Петроградское небо мутилось дождем...»: «В закатной дали были дымные тучи в крови». В стихотворении «Река раскинулась...» несколько раз меняется объект поэтической речи. Начинается оно как описание типично русского пейзажа: скудного и грустного. Затем звучит прямое обращение к России, и, надо сказать, в свое время оно многим показалось шокирующим — ведь А. Блок обращался к своей стране так: «О, Русь моя! Жена моя!». Однако в этом нет поэтической вольности, есть высшая степень единения лирического героя с Россией, особенно если учесть смысловой ореол, данный слову «жена» символистской поэзией. В ней он восходит к евангельской традиции, к мистическому, духовному, а не телесному единению.
И, наконец, в финале стихотворения возникает новый объект обращения: «Плачь, сердце, плачь...» В стихотворении А. Блок употребляет авторское «мы», размышляя о судьбах людей своего поколений- Они представляются ему трагическими, стремительное движение — это движение к гибели, вечный бой здесь не радостен, а драматичен. Теме стихотворения соответствует его интонационный строй, сам темп поэтической речи. Она начинается спокойно, даже замедленно, затем темп стремительно нарастает, предложения делаются короткими, в полови-
ну, а то и в треть поэтической строки (например: «Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами»). Нарастают восклицательные интонации: в семи строфах стихотворения автор семь раз употребляет восклицательный знак. Поэтическая речь здесь предельно взволнованна. Это ощущение создается и стиховым строем текста. Произведение написано разностопным ямбом, что придает ему особую динамичность и стремительность, передавая безудержный и страшный порыв, вечный бой, трагическое приближение к гибели.
Стихотворение А. Блока о России, прозвучавшее в те годы, когда судьба ее неу-клснно приближалась к катастрофе, когда сама любовь к Родине обретала внутренний драматизм, звучит сегодня удивительно современно и являет нам образец той мужественной всевидящей преданности своей стране, которая была воспринята поэтом от лучших традиций классической русской литературы.
ОБРАЗ РОССИИ
В ЛИРИКЕ А. БЛОКА
(вариант 1)
Теме России я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь.
А. Блок
«Кругом тонула Россия Блока», — именно так писал в поэме «Хорошо» Маяковский, говоря о явлении, которого ни до, ни после не было. Россия для Блока не просто тема, это целый мир, наделенный своими чертами, заполненный особыми образами и символами. Вновь и вновь поэт возвращается к размышлениям о трагическом прошлом России, о ее историческом предназначении, о ее особенностях, о ее многострадальном народе. Эта тема пришла к автору не сразу — он проникался ею постепенно, преодолевая узость и субъективную ограниченность своих ранних стихов, свершая прорыв в широкий мир, в жизнь эпохи, страны, народа.
Одно из первых стихотворений, где Блок обращается к образу своей Родины, — стихо-
творение «Гамаюн». Поэт размышляет о пути России, исполнением трагедий: Вещает иго злых татар, Вещает казней ряд кровавых, Я трус, и голод, и пожар, Злодеев силу, гибель правых... В то же время автор отдает дань и пейзажным описаниям: его влечет прекрасная сторона, где —
Разгулялась осень в мокрых долах, Обнажила кладбища земли, Но густых рябин в проезжих селах Красный цвет зареет издали. Два символа — широкое поле и дорога — в дальнейшем часто определяют блоковское восприятие России. Образы эти многозначны и емки: это и просторы страны, ее приволье и вольность, и ее долгий путь в истории.
Первые стихи Блока полны прекрасных, но отвлеченных описаний. Родина представляется герою лишь в грезах:
Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне -~ ты почиешь, Русь. Но уже тогда поэт не только изображает русскую природу, предания «старины глубокой», но и замечает («так я узнал в своей дремоте») «страны родимой нищету». Прошлое России полно трагедий, ее настоящее безрадостно, ее будущее — «в тоске безбрежной». Такова страна, о которой пишет Блок. Но — «как и жить и плакать без тебя»? Поэт верит в будущее родины: «Не пропадешь, не сгинешь ты». В цикле «На поле Куликовом» автор пишет о долгом пути России, пути борьбы, вечного боя:
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий та/тъ/
Наш путь — стрелой татарской
древней воли Пронзил нам грудь.
Будущее России предопределено ее прошлым, которому суждено «сбываться» вновь и вновь. «И повторится все, как встарь», — писал поэт в другом своем стихотворении. Цикличность, многократность происходящего подчеркиваются повтором слова «опять» («и опять, опять они кричат»), а также приемом «воспоминания», узнавания героем событий происходящего:
Но узнаю тебя, начало Высоких и мятежных дней!
Поэт говорит о предчувствии коренной ломки в судьбе страны. Вообще, все его стихи о России после 1907, года полны едва уловимого, но все же явственного, хоть и непонятного и самому автору гула, который впоследствии Блок назовет «музыкой революции». А тем временем в стихах его звучат полувопросы, полупризывы:
Доколе матери тужить? Доколе коршуну'кружить?
В своем творчестве Блок видит Россию в будущем не крестьянским раем, как Есенин. В стихотворении «Новая Америка» (именно так определяет поэт страну свою) он описывает край, где «чернеют фабричные трубы», где «заводские стонут гудки». Россия «новым обернулась ликом», и поэта волнует теперь «другая мечта».
А потом была война, на которую Блок откликнулся — не мог не откликнуться рядом стихотворений. Война — ужасная трагедия, тяжелое испытание для страны:
Мы — дети страшных лет России — Забыть не в силах ничего.
Революция 1917 года вдохновила поэта на создание поэмы «Двенадцать». В ней он показал крушение старой, буржуазно-помещичьей России и начало зарождения новой. Блок не дает ответа на вопрос: «Какой она будет?» Он не становится ни на сторону тех, кто вопиет: «Погибла Россия», ни на сторону восставших, которые способны «пальнуть пулей в святую Русь». Поэт избегает однозначных оценок, но — жертва, вождь или слуга — он намерен быть в гуще событий, в центре жизни своей страны, своего народа.
Сразу же после поэмы «Двенадцать» Блок пишет революционно-патриотическую оду «Скифы», которая продолжает давнюю традицию русских классиков, неоднократно обращавшихся к теме путей и судеб России, ее роли в цивилизованном мире. Это традиция Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Брюсова. Так, в стихотворении Брю-сова «Старый вопрос» герой размышляет о том, «кто мы в этой старой Европе?». Во многом этому произведению созвучны и «Скифы». Однако Блок поставил этот вопрос уже в новой исторической обстановке, по-новому.
В «Скифах» Блок видит Россию в прошлом щитом «меж двух враждебных рас», страной, чьи богатства грабились в течение долгих веков («копя и плавя наши перлы»), Это страна, которая способна любить и ненавидеть, способна отстоять себя в веках, способна стать оплотом всего лучшего, что было создано человечеством. Это страна — сфинкс, загадочный и непонятный для старого мира, противоречивый и многогранный:
Мы любим все — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно все — и острый галльский
смысл,
И сумрачный германский гений...
Подобного рода противопоставление России Западу — традиционный мотив русской литературы. Высокое и жертвенное предназначение Руси — тема многих произведений, а слова Тютчева давно стали крылатыми: «У ней особенная стать». И Блок полностью разделяет это мнение.
С целью эмоциональной выразительности поэт использует при описании русского характера, многогранной русской души антонимические словосочетания, оксюмороны: ненависть — любовь, ликуя — скорбя, жар холодных чисел, тяжелые нежные лапы.
По словам А. Ахматовой, Блок всю свою жизнь посвятил разгадке тайны двух сфинксов: своей души и России. Несомненно, в лирике поэта воплощен образ Родины — такой, как ее видел Блок, и любовь к которой он пронес через всю свою жизнь. И нищая Россия с ее серыми избами, и «новая Америка» по-своему дороги автору:
Да, и такой, моя Россия, Ты всех краев дороже мне.
Иначе и не может быть. Настоящий поэт любит свою страну всегда, даже если она убога, несправедлива, порочна. Любовь Блока к России — безоглядна, безусловна, бес^ корыстна. Ее высшее проявление — сама поэзия автора. Россия во всех ее ипостасях всегда будет жить в стихах поэта, в его бессмертных строках:
Идут века, шумит война,. Встает мятеж:, горят деревни, А ты все та ж, моя страна, В красе заплаканной и древней.
ОБРАЗ РОССИИ В ЛИРИКЕ А. БЛОКА
(вариант 2)
И в тайне — ты почиешь, Русь.
А. Блок
Родина, Россия — одна из главных тем в творчестве каждого поэта. И тем не менее Россия Блока — это особое явление, это имя эпохи, погибшей после революции.
Как никто другой, Блок отразил в своих стихах о России распространенные тогда среди интеллигенции чувства — восхищение своей страной, сострадание нелегкой доле, ощущение избранности, тревога за ее судьбу, предчувствие «неслыханных перемен» и «невиданных мятежей», готовность пожертвовать собой для ее блага. Так чувствовали тогда многие — а Блок сумел выразить, ярко и талантливо.
Спящее заколдованное царство, заповедная страна — такова Россия из раннего стихотворения «Русь».
Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснуеъ. Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь.
Русь, опоясана реками И дебрями окружена, С болотами и журавлями, И с мутным взором колдуна..., Но уже здесь — не только красота, тайна, необычайность, но и «страны родимой нищета», «лоскуты ее лохмотий».
Но и нищая, страшная, с «разбойничей красой» — дороги до боли.
Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне слезы ветровые — Как слезы первые любви/ пишет он в стихотворении «Россия».
Вся история страны — сплошные трагедии и испытания.
Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам
маяться?
Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма/ Эх, не пора лъ разлучиться, раскаяться... Вольному сердцу на что твоя тьма?
Знала ли что? Или в бога ты верила?
Что там услышишь из песен твоих?
Чудь начудила, да Меря намерила
Татей, дорог да столбов верстовых...
Чем дальше, тем яснее Блок видит не только прекрасную природу, историческое прошлое и милые сказки — но и страшный мир повседневности, убивающей пошлости, бездуховности — как в стихотворениях «Фабрика» или «Грешить бесстыдно, непробудно...» Но
...и такой, моя Россия, Ты всех краев дороже мне.
Вспоминая прошлое страны, полное трагедий и испытаний, Блок боится, что «повторится все, как встарь». Начиная с 1907 года, эта тревога присутствует во многих его стихах.
Что ждет страну — сплошная «фабрика»? «И неустанный рев машины; Кующей гибель день и ночь?» «Неслыханные перемены, Невиданные мятежи»? И — воздвижение храма — «на крови»?
Но как тяжело видеть нищету, грязь, мрак, униженье — а по другую сторону «сытые» с их убогим и безнравственным мирком. И два пути — «дать гневу правому созреть» — либо тоска и скука.
Но только — лживой жизни этой Румяна жирные сотри, Как боязливый крот, от света Заройся в землю — там замри, Всю жизнь жестоко ненавидя И презирая этот свет, Пускай грядущего не видя, ~ Дням настоящим молви: нет/
Но приходит война со всеми ее ужасами. «Европа сошла с ума: цвет человечества, цвет интеллигенции сидит годами в болоте... на узенькой тысячеверстной полоске, которая называется «фронт». Страшны смерть, увечья, но еще страшнее — бессмыслица происходящего». «Трудно сказать, что тошнотворнее: то кровопролитие или то безделье, та скука, та пошлятина», — писал он позднее в статье «Интеллигенция и революция».
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав