Глава 32. Джейсен схватился за выступавший кусок породы и, держась за него

Джейсен схватился за выступавший кусок породы и, держась за него, повис над человеком с лицом Люка Скайуокера.

– Ты почти настолько же хорош, как мой наставник, – сказал Джейсен. И это было правдой – фантом, с которым он сражался, обладал скоростью и техникой мастера-джедая. Он был бы достойным противником для Люка.

Бородатый мужчина насмешливо посмотрел на него.

– И кто он?

– Ты и сам знаешь, – сказал Джейсен. – Кстати, тебе идёт борода.

– Ты думаешь? – его противник провёл по растительности на лице. – Что ж, я не знаю, в чём наши разногласия, но возможно, их можно разрешить, используя слова, а не мечи.

Джейсен обдумал сказанное. Этот бой был не просто бессмысленным, поскольку он происходил по чужому желанию и для достижения чужих целей, но и опасным – фальшивый Люк был настолько хорошим бойцом, что мог и убить Джейсена.

Однако от лже-Люка несло тёмной стороной Силы. В сотрудничестве с ним не было бы никакой длительной пользы. Или была? На секунду Джейсен озадаченно замер, сравнивая историю джедаев и все утверждения об адептах тёмной стороны с собственным ограниченным опытом.

Однако он склонился в пользу истории и традиции.

– Я стараюсь не вести переговоров с фантомами, с тем, что не существует. Предпочитаю просто разрубить их надвое и смотреть, как они исчезают, – Джейсен оттолкнулся от стены и снова полетел вперёд.

Он понимал, что твёрдо стоявший на земле, имевший преимущество в силе тяжести лже-Люк уже приспособился к используемой Джейсеном тактике боя при низкой гравитации, поэтому изменил тактику – в момент, когда он опустился на пол перед фальшивым Люком, он прижал ступни к полу Силой, и затем нанёс серию сильных ударов.

Бесполезно. Лже-Люк мгновенно адаптировался к смене тактики и перешёл на мягкий оборонительный стиль, отбивая каждый отчаянный удар Джейсена. И делал он это, молча и издевательски ухмыляясь.

Вместо того, чтобы блокировать пятый по счёту удар Джейсена, он его отвёл в сторону, заставив Джейсена наклониться вперёд и потерять равновесие. И лже-Люк тут же нанёс косой круговой контрудар по незащищённой спине Джейсена.

– Достаточно, – сказала Бриша, и фальшивый Люк исчез. Джейсен, выпрямившись, всё ещё чувствовал пульсирующую боль в месте, куда должен был прийтись удар и, посмотрев вниз, увидел, что на его мантии имеется длинная тлеющая чёрная полоса. Он сбил пламя и посмотрел на Бришу.

– Кто это был на самом деле?

Она пожала плечами.

– Сочетание реального Люка Скайуокера и энергии тёмной стороны в этом месте. Сочетание, которое победило бы тебя, поскольку ты не использовал ту же энергию и ресурсы, – говоря это, она всё ещё держалась за один из рельсов – повисла на нём, говоря точнее. Её лицо покрылось испариной.

– Ты и сама использовала много энергии, – сказал Джейсен. Он отключил свой меч.

Бриша кивнула.

– Координировать действия нескольких фантомов Силы одновременно – это очень выматывает. Как-нибудь сам попробуй.

– Значит, ты признаёшь, что это ты стоишь за этим нападением на меня.

– О, это было не нападение. Просто проверка. Если бы это было нападение, я могла бы позволить фантому Люка убить тебя. Разве не так?

Джейсен нахмурился. В её словах была доля правды.

– Думаю, пришло время тебе рассказать мне всё полностью.

– Разумеется, – она оттолкнулась от рельса и поплыла в сторону пласта породы, откуда впервые появился фальшивый Люк. Проплыв мимо Джейсена, она кивком головы предложила ему следовать за ней. – Все ответы находятся там.

Он двинулся за ней.

***

Реллидир, Тралус Завершив круг у закрытого щитом Центра сценических искусств, Хэн ухмыльнулся. Его дроиды-наводчики дождём опускались на землю, принимая на обшивку, но игнорируя огонь из ручного оружия пехоты и обслуживающего персонала базы Альянса, и панель уже светилась от информации, которую дроиды передавали в оперативный штаб Кореллии. На трёхмерной схеме окружающего пространства, включавшей и щит, виднелось яркое пятно на верхушке щита, показывавшее, куда многочисленные дроиды-наводчики направили свои лазерные целеуказатели. Многие истребители над куполом щита, запертые в границах внешних щитов, также находились под прицелом.

"Крикуны" Хэна и Веджа тоже были в прицельной таблице наводчиков – но как недопустимые цели. Ракеты, которые их засекали и поворачивались к их бомбардировщикам, должны были отворачивать от них и искать новую цель, а в случае, если они приближались слишком быстро, чтобы изменить курс, они должны были взрываться до попадания. Теоретически, "Крикуны" были защищены от ракет.

Теоретически.

Хэн не сильно полагался на теорию. Он бы предпочёл, чтобы между ним и приближавшимися ракетами было несколько зданий.

Что-то было не так. Когда он завершил свой круг, впереди оказался "Алеф", а быть его там не должно. Этот истребитель выглядел пострадавшим в бою, его фюзеляж был ободран, а передние иллюминаторы были покрыты царапинами и вмятинами.

Брови Хэна подскочили. Это наверняка тот самый "Алеф", который преследовал их по проспекту, истребитель Сайэл Антиллес. Необъяснимо, но он каким-то образом последовал за ними сюда. И сейчас он замедлял движение, поворачиваясь к зданию "Теркери".

В мыслях Хэна зазвучал набат. Если бы он был на месте Сайэл, он бы знал, что сзади несутся ракеты. Он бы обдумывал, как их остановить прежде, чем они долетят сюда. А это значит – выпустить весь боекомплект ракет истребителя в здание "Теркери" и обрушить его, чтобы приближавшиеся ракеты врезались в падающие обломки и не прошли зону внешнего щита.

Именно это собиралась сделать Сайэл, и он должен остановить её. Он переключился на панели управления оружием на огонь ракетами и навёл прицельные скобки на "Алеф".

И заколебался.

Это была дочка Веджа. Он не мог убить её.

Но если он этого не сделает, задание будет провалено, Альянс не уйдёт и может разразиться война.

Он услышал вой и внезапно, как будто его разум находился вдалеке, осознал, что его уши оглушены не сигналом тревоги в кабине, а его собственным голосом, издавшим нечленораздельный рёв гнева и бессилия.

Не было времени искать идеальное решение. Его большой палец коснулся кнопки пуска.

Идеального решения нет… но задержка в долю секунды позволила ему найти приемлемый ответ. Он толкнул ручку прицеливания вперёд. Прицельные скобки сдвинулись с "Алефа" и опустились на землю, находившуюся в нескольких метрах от зависшего истребителя. Скобки замелькали вокруг, пытаясь идентифицировать на поверхности земли что-либо, что можно рассматривать как мишень.

Хэн выстрелил. Его ударная ракета полетела вперёд и врезалась в дюрабетон под "Алефом".

Сайэл невозмутимо смотрела, как Зуэб прицеливался в здание прямо над огромной дырой в земле, через которую прошли её истребитель и два бомбардировщика. Казалось, он двигался в замедленной съёмке, как и всё вокруг.

Раздался сигнал тревоги – её "Алеф" был взят на прицел. Сайэл нахмурилась. Она держала руки наготове на приборах управления. Рывок в сторону может заставить Зуэба промахнуться, а она не могла позволить этому случиться. Кроме того, это наверняка были выстрелы из лазерных пушек какого-нибудь предприимчивого пилота крестокрыла, а несколько секунд огня её истребитель сможет пережить.

Мир взорвался вокруг неё. "Алеф" подпрыгнул вверх, как будто ему дал пинка ранкор размером с космоскрёб. Она ощутила, как сжимается её позвоночник, как будто во время одного из прыжков "Алефа" с использованием расположенных внизу сопел ускорителей, только ещё хуже, хуже даже, чем катапультирование из обречённого истребителя. Перед глазами появилась красная пелена, и она чётко увидела ручку управления истребителем. Её руки на ней не было. Она попыталась дотянуться до ручки, но не смогла заставить тело двигаться.

В иллюминаторах вертелся сумасшедший калейдоскоп зданий, вражеских истребителей, неба и земли.

"Алеф" пропал в облаке пыли и обломков от ударной ракеты Хэна, и на секунду он подумал, что сила взрыва разнесла истребитель в клочья. Но затем "Алеф", беспорядочно вращаясь, вынырнул из облака вверх по баллистической траектории, которая через несколько секунд швырнёт его на землю и окончательно уничтожит.

Кривая траектория полёта Хэна привела его за пылевое облако от взрыва. Они с Веджем прошли мимо друг друга, двигаясь в противоположных направлениях. Он услышал укоризненный голос Веджа: "Хэн, ты промахнулся". Эти слова не имели для него смысла, и он пропустил их мимо ушей.

Его внимание было приковано к кувыркавшемуся "Алефу".

– Проклятие, да лети же ты, лети, – говорил он, обращаясь к истребителю и его пилоту, как будто мог использовать Силу, как будто мог помочь Сайэл. Хотя, конечно же, помочь он не мог. Он наблюдал, как обречённый "Алеф" достиг верхней части траектории и начал падать на землю.

Его вращение – изменилось ли оно? Не задержался ли крутившийся истребитель в положении, когда его нос был направлен в небо?

На следующем витке истребителя Хэн уже был в этом уверен. Пилот пытался восстановить управление. Реактивные двигатели крутившегося истребителя, были активированы, когда они были направлены в сторону земли, и действовали, пока не приняли горизонтальное положение. В этот момент пилот их отключил. Вращение замедлилось и когда сопла двигателей снова были направлены вниз после ещё одного поворота, из них снова вырвалось пламя, направляя "Алеф" вверх. Почерневший от взрыва истребитель подрагивал, когда возобновил активный полёт, но был управляем.

И снова поворачивался к зданию "Теркери", поскольку его миссия ещё не была завершена.

Хэн недоверчиво смотрел на летательный аппарат. Неужели ему придётся снова её взрывать?

Нет. Из кратера перед зданием вырвалось облако изрыгающих огонь насекомых – это были ракеты, и их были сотни.

Большинство полетели вверх. Заложенный в них план полёта предполагал, что они повернут прямо перед куполом верхнего щита и нырнут в сторону внутреннего, врежутся в две или три точки и перегрузят его силой разрывов, дав возможность следующим ракетам попасть прямо в Центр сценических искусств. Другие ракеты поразят истребители наверху и крупные корабли на земле.

Хэн увидел, как две ракеты повернули в сторону "Алефа". Тот, в свою очередь, направился к "Крикуну" Хэна, пролетая под ним. Как только оба корабля оказались так близко один от другого, что для датчиков ракет их сигналы перемешались, ракеты повернули, нацеливаясь на новую цель. Сам "Алеф" спустился до уровня земли и скользнул к нескольким припаркованным спидерам, остановившись между ними, став малопривлекательной мишенью для прибывавших ракет.

Хэн усмехнулся. Девочка оказалась в достаточно хорошем состоянии, чтобы попытаться снова его прикончить… её тактический приём – направить преследующие ракеты по курсу его движения, мог бы сработать, если бы он не был отмечен дроидами-наводчиками как недопустимая цель. С миром всё было в порядке. Можно радоваться.

По крайней мере, до того момента, пока его планшет не пискнул снова. На его экране появилась надпись: "Сигнал ретранслятора НОСТ1103 на частоте 22NF07 – это Джейна".

***

Большая часть ракет достигли верхней части их траектории и направились вниз, к щиту.

Некоторые – нет. Часть из них сбила воздушные цели – истребители, кружившие над базой Альянса, и ожидавшие, когда им дадут возможность присоединиться к сражению, те, которые не были достаточно быстрыми, чтобы избежать ракет, или катапультироваться до попадания.

Ракеты, нацеленные на щит, повернулись и понеслись вниз, разделившись на три потока.

Ракеты, шедшие впереди, врезались в светящийся купол щита Альянса: шло состязание мощности щита с энергией взрывов ракет.

Первые снаряды проиграли: щиты были слишком мощными. Но ракеты всё прибывали, и каждый новый взрыв убавлял энергию щита.

Щиты замерцали. Сложные энергетические матрицы начали терять связанность. Приборы управления генераторами щита внутри Центра сценических искусств начали издавать сигналы тревоги, на них загорались сигналы, предупреждавшие о выходе из строя, о перегрузке оборудования; операторы, контролировавшие их, начали обмениваться неуверенными взглядами, а самые трусливые уже оглядывались вокруг, ища укрытие, место, куда убежать.

Затем, в тысячную долю секунды, это случилось: сложная ткань щита ослабела в одном месте, и следующая ракета прошла сквозь него, не сдетонировав. Компьютер системы наведения передал местоположение ракеты, в нескольких метрах от места, которое было опознано, как пробой в щите, другим ракетам в потоке, и те из них, которые ещё могли изменить свой путь и следовать вдоль пути прорвавшейся ракеты, сделали это.

Прошедшая сквозь щит ракета была на полпути вниз к похожей на корону крыше Центра сценических искусств, когда в щите появилась ещё одна дыра. И сквозь расширяющееся отверстие полетели новые ракеты.

Впереди идущие ракеты стремительно неслись к крыше, каждую долю секунды рассчитывая своё положение в пространстве, предполагаемое расстояние до цели, остатки горючего…

Разумеется, сторонние наблюдатели не могли заметить то, что занимало тысячные доли секунды.

Когда первые ракеты врезались в щит, наблюдатели увидели, как в этом месте возникло свечение, сопровождаемое далёким шумом детонирующих снарядов. Светящееся пятно становилось всё больше и ярче; шум от взрывов усиливался.

Затем от щита отделилось огненное копьё и вонзилось в крышу Центра сценических искусств.

Здание как будто распухло, его стены вздулись изнутри, показалось пламя. Затем вся огромная постройка разлетелась на куски, как брикет твёрдого топлива. Ирония судьбы – хотя проекторы щита испарились, сами создаваемые ими щиты разрушились не сразу, и первая волна взрыва ударившая в них, удержалась внутри.

Затем щиты поддались, и пламя и обломки разлетелись по всем направлениям.

Ракеты продолжали падать, многие из них ударяли в расширявшуюся дыру в том месте, где находился Центр. Другие врезались в корпусы кораблей, стоявших вокруг него. Их щиты были подняты, но под непрерывным потоком взрывов они схлопнулись, и боевые суда начали взрываться сами.

***

Корускант – Я сражался с неким подобием Джейсена, – сказал Люк. Он расхаживал по спальне, заглядывая в шкаф и под кровать, как будто там прятались другие враги.

– Мой противник был похож на Бена, – отозвалась Мара. – Довольно жестоко со стороны врага пытаться убить тебя в образе твоего собственного сына.

Люк, стоя на коленях у кровати, посмотрел на неё.

– Почему они не послали Бена против нас обоих? Разве это не увеличило бы шанс, того, что один из нас заколеблется, хотя бы теоретически?

Мара пожала плечами.

– Кто это сделал?

Люк встал.

– Какой-то адепт тёмной стороны Силы. Или несколько. Что-то новенькое? Я не знаю.

Он вернулся к шкафу и вытащил светлые брюки и китель.

– Что-то происходит там, где находится Лея и, возможно, там, где находятся Джейсен и Бен. Я попробую связаться с ними и что-нибудь выяснить.

– Дай мне халат. Я пойду с тобой.

Мара пыталась отогнать чувство тревоги. Оно возникло в тот момент, когда она ударила ногой искажённое подобие своего сына, и теперь не отпускало её.

***

Звёздная система MZX32905, рядом с Биммиэлем За пластом породы Джейсен наткнулся ещё на один камень – глыбу из чёрного камня с блестящей и гладкой поверхностью. Она не походила ни на один вид камня, который встречался Джейсену в этих пещерах.

И от неё несло энергией тёмной стороны.

– Дверь, – сказал Джейсен.

Бриша, стоявшая рядом с ним, кивнула.

Джейсен потянулся Силой, чтобы изучить эту преграду. Камень, казалось, стоял на стержне из чистой энергии. Легчайшее усилие могло сдвинуть его в сторону… но это усилие надо было делать, используя Силу. Тёмную сторону Силы. Возможно, использование светлой стороны могло бы тоже сдвинуть камень, но он чувствовал, что сил для этого потребовалось бы гораздо больше.

Он пожал плечами, вытянул руку и слегка напрягся, призвав тёмную сторону Силы. Глыба покорно отодвинулась в сторону. За ней была тьма.

Бриша шагнула внутрь, и Джейсен последовал за ней. Слева от входа, сразу за дверью-глыбой, на не менее гладком камне обнаружился набор толстых металлических рычагов и переключателей. Бриша щёлкнула несколькими из них, переведя их из нижнего положения в верхнее.

Вдалеке загорелся свет – яркий золотистый свет, тёплого и приятного глазу оттенка. Выяснилось, что Джейсен и Бриша стояли в неровном каменном коридоре, треугольном в сечении, широком в основании, а в паре метров над ними стены сходились в линию. Через несколько метров коридор расширялся, а загоревшийся свет шёл из пещеры, находившейся за ним.

Появилась и сила тяжести. За второй прыгающий шаг Джейсен проплыл уже вполовину меньшее расстояние, чем за первый. А при следующем шаге сила тяжести почти соответствовала корускантской. После этого, если бы не холодный воздух, вполне можно было бы подумать, что он находится на Корусканте.

– Обогреватели включены, – сказала Бриша, словно прочитав его мысли. – Но потребуется время, чтобы прогреть настолько большое пространство.

– Разумеется, – отозвался Джейсен.

Они двинулись из коридора на открытое пространство пещеры, и Джейсену оставалось лишь удивляться тому, что он видит.

Пещера оказалась обширной, её стены были слегка неровными, но это был тот же тёмный и гладкий материал, что и дверь-глыба. Потолок был на высоте примерно пятьдесят метров в самой нижней части, и шестьдесят – в самой высокой, причём по горизонтали пещера была больше, чем по вертикали – около двухсот метров в длину и ста пятидесяти в ширину.

Но вначале он заметил не это. Глаза Джейсена были прикованы к расположенному в центре пещеры зданию.

Это был пятиэтажный каменный дом, и он ни в малейшей степени не казался зловещим. Поверхность дома снаружи была каменной, но большей частью это был не тяжёлый тёмный камень, из которого состоял этот астероид, а белые и зелёные мраморные плиты. Окна дома были широкими, с открытыми ставнями, и приглашающими.

В каждом углу дома была башенка, сверху имевшая крышу, но открытая по бокам, и в этих боковых проёмах, а также в разных окнах здания двигались фигуры. В одном окне фигура что-то рисовала; в другом – играла на какой-то слишком большой арфе, и до Джейсена доносились издалека мягкие и приятные звуки; в одном из нижних окон фигура жонглировала тремя жёлтыми светящимися шарами. В центре пятого окна работал огромный механизм, состоявший из гигантских шестернёй и рычагов; его назначением, похоже, было вращать циферблат, установленный на фасаде дома; он поворачивался с интервалом в две или три минуты, за чем внимательно следила фигура, стоявшая перед ней на выступе пятого этажа.

Всеми этими фигурами оказались протокольные дроиды, все ярко и весело раскрашенные; один в красный цвет, один – в лиственно-зелёный, один – в золотой. Тот, что следил за механизмом, был пастельно-голубым.

И всё это было наполнено энергией тёмной стороны.

– Это какое-то сумасшествие, – сказал Джейсен.

– Не совсем, – Бриша подошла к дому вместе с ним. – Дарт Вективус любил архитектурный стиль Набу, и в его далёком от родины доме использовались некоторые традиционные для этого стиля строительные материалы. Другие архитектурные элементы взяты из иных миров.

– Но это как-то не по-ситхски. Цитадель ситхов на Зиосте…

– Я была там. Очень мрачное место. Без необходимости.

Они дошли до лестницы перед главным входом и когда начали подниматься, двери открылись перед ними. За дверьми оказался выложенный мрамором коридор; вдоль его стен на небольших, до пояса, колоннах стояли бюсты мужчин и женщин, в основном людей, некоторые – других рас.

– Ладно, – сказал Джейсен, – дальше тянуть некуда. Правду.

Он поднялся по лестнице и двинулся по коридору. Он чувствовал лёгкий дискомфорт: несоответствие между ощущаемой им тёмной энергией и приятным глазу окружением беспокоило его.

– Правда состоит в том, что я училась, чтобы стать ситхом. Меня учил твой дед, Дарт Вейдер, – она, казалось, ни в малейшей степени не стыдится этого откровения.

Джейсен остановился у первого бюста. Он изображал женщину с безмятежным выражением лица, её волосы были уложены в сложную высокую причёску.

– Но в твоей речи нет ничего от психопата, желающего покорить галактику.

– Вейдер и не был таким психопатом. Он был печальным человеком, чья любимая умерла, а единственным якорем, привязывающим его к миру живых, был, действительно, безумец, желающий покорить всю галактику. Палпатин. Кстати, этот бюст изображает мать Вективуса. Она не была ни ситхом, ни джедаем.

Джейсен метнул в Бришу раздражённый взгляд и жестом предложил ей продолжать.

– Ладно. Моё настоящее имя – Шира Бри.

Джейсен удивлённо посмотрел на неё.

– Но ты больше известна как Лумайя, – он вызвал в памяти показанные ему когда-то голографические изображения этого знаменитого чудовища, женщины, которая всегда скрывала нижнюю часть лица за плотно пригнанной маской, которая всегда носила треугольный головной убор, которая использовала уникальное оружие – световой кнут – не менее разрушительное, чем световой меч, но гибкое и более длинное. Комбинезон, который был на ней сейчас, не давал оснований предполагать, что кнут находился при ней, но он не обманывался тем, что она выглядела безоружной.

– Да.

– И под этим именем ты пыталась убить нескольких членов моей семьи.

– Да. Десятилетия назад, – Сейчас она действительно выглядела смущённой и сожалеющей. – Не суди меня так сходу, Джейсен. Моя история очень похожа на историю твоей тёти Мары… за исключением того, что ей, в отличие от меня, повезло. Мне, чтобы привести в порядок свою жизнь, потребовалось намного больше времени.

– Расскажи мне о своей жизни.

– Я выросла на Корусканте, была направлена на имперскую службу, а когда Люк Скайуокер стал героем Повстанческого Альянса, я присоединилась к Альянсу.

– Чтобы убить его.

– Нет, хуже – чтобы дискредитировать его. Опозоренный герой нанёс бы Восстанию гораздо больший урон, чем мёртвый, – она отвела взгляд, и Джейсен ощутил, что она словно вновь переживает события, происходившие ещё до его рождения. – Вообще-то, я сильно привязалась к твоему дяде. После того, как его репутация среди повстанцев была бы подорвана, я собиралась привлечь его на службу Империи. Но во время боя истребителей, он, вместо сигнала ретранслятора "свой-чужой", положился на Силу, и сбил меня.

– Об этом я слышал.

– Я выжила, но дорогой ценой. Фактически, это стоило мне больше половины моего тела. Мои конечности, некоторые мои органы… – Она взглянула на себя. – Кибернетические заменители, – когда Джейсен не отреагировал, она продолжила – И именно тогда на меня обратил особое внимание Дарт Вейдер. Возможно, из-за нашего сходства. Он чувствовал во мне потенциал Силы, и не требовалось особого знания психологии, чтобы уловить моё желание отомстить.

– Что ты и пыталась сделать.

– Снова и снова, после того, как я прошла обучение пути ситхов на Зиосте. Да.

– Ты, похоже, не особо стремишься извиниться.

– Мне не за что перед тобой извиняться. Если бы здесь присутствовали Люк Скайуокер или Лея Органа… что ж, всё было бы по-другому. Ты хочешь осмотреть оставшуюся часть дома?

– А в ней есть ещё что-либо, кроме светлых и ярких красок, спален, ванных комнат и тому подобного?

– Теперь нет. В его библиотеке было много артефактов, но я переместила их в библиотеку, которую ты видел в жилище. Здесь остались лишь ярко раскрашенные протокольные дроиды.

Джейсен пожал плечами.

– Уже это является неоспоримым свидетельством, что Вективус был злом… Нет, экскурсию по дому мы сможем провести после твоих объяснений, и когда я верну Бена и Нилани. Итак – Палпатин и Вейдер умерли, и ты потеряла возможность получить достаточно знаний, чтобы стать Повелительницей ситхов.

– О, в этом ты ошибся, Джейсен. – Лумайя покачала головой, как будто укоряла его за невежество. – Я никогда бы не смогла стать Повелительницей ситхов. Независимо от того, сколько знаний я бы ни получила.

Джейсен подошёл к следующему бюсту. Это было лицо ботана, внимательное и умное.

– Почему нет?

– Сила – это энергия живых. Ты взаимодействуешь с ней, с её водоворотами и течениями, используя своё тело. Это нормально – иметь одну, две механические детали – имплант или заменённую ступню. Но для истинного мастерства в использовании Силы, тёмной или светлой её стороны, твоё тело всё же большей частью должно быть органическим. Со мной не так, и поэтому я никогда не смогу научиться самым могущественным, самым значимым возможностям Силы.

Джейсен нахмурился.

– Минутку. Это означает, что Дарт Вейдер никогда бы не смог стать Повелителем ситхов… истинным Мастером.

– Правильно. Я не уверена, что он это понимал. А возможно, ему было всё равно. Он был ошеломлён своей потерей. Кстати, ботан, на которого ты смотришь, был старым другом Дарта Вективуса. Он научил его основным принципам ведения переговоров.

– Ты хочешь сказать, что ни один из тех, чьи бюсты установлены здесь, не был ситхом?

– Именно так. Это не музей ситхов. Это память о юности и жизни Вективуса. Его жизни, Джейсен. Его радостей и побед.

Джейсен опёрся локтем на голову ботана.

– Значит, ловушка именно в этом.

– А? – Лумайя удивлённо посмотрела него.

– Ты заманила меня сюда не затем, чтобы убить. Ты заманила меня сюда, чтоб убедить меня принять путь ситха.

– Да.

– Потому что у меня все части тела целы.

Она усмехнулась.

– Не совсем. Потому, что ты избран. Все знамения, все пути будущего, сближающиеся в одной точке, говорят об этом, особенно с тех пор, как тебя достаточно серьёзно обучили пути ситхов.

– Объясни.

– Сейчас. О чём я? Ах, да. Я не пытаюсь превратить тебя в Палпатина. Он был, как ты и сказал, психопатом. Разрушительным и равнодушным интриганом. Он выбрал тёмную сторону, чтобы достичь своих целей, но был слаб и запутан настолько, что тёмная сторона извратила его. В отличие от твоего дяди Люка, тебя не исказила светлая сторона, поэтому я уверена, что ты сможешь сопротивляться и искушениям тёмной стороны Силы.

– Я услышала достаточно, – голос принадлежал Нилани, которая широкими шагами входила в парадную дверь, держа в руке отключённый световой меч. – И я уверена, что ты тоже, Джейсен.

– Где Бен? – спросил Джейсен.

Нилани покачала головой.

– Нас разделили.

– Вы и не были вместе, – сказала Лумайя. – Когда ты разговаривала с ним, а он – с тобой, вы на самом деле находились в сотнях метров друг от друга, разговаривая с фантомами Силы. В этом месте, где столько свободной энергии, проделать подобное несложно, – она вновь обратилась к Джейсену. – Энергии, которую ты сможешь использовать для того, чтобы улучшить жизнь людей, если ты выберешь этот путь.

– Тихо, – сказала Нилани.

Джейсен повернулся к Лумайе.

– Где Бен? – повторил он вопрос.

– Без сознания. Не ранен. Он очнётся с лёгкой болью, – пожала плечами Лумайя. – Если бы я была тем чудовищем, которым ты меня считал, он был бы мёртв, Джейсен. Сын человека, который сбил мой истребитель и уничтожил моё тело? Подумай об этом.

– Подумай вот о чём, – сказал Джейсен. – Бриша-Шира-Лумайя, называй себя как хочешь, против тебя выдвинуты и до сих пор существуют очень серьёзные обвинения в совершении преступлений в прошлом, когда ты служила Империи. Кем бы ты ни была сейчас, тебе придётся за них отвечать.

– Возможно, – Лумайя внезапно стала выглядеть очень усталой и подавленной. – Я бы хотела лишь того, чтобы ты не отправил бы меня в тюрьму из-за своего собственного страха. Это печально.

– Страха? – мрачно посмотрел на неё Джейсен. – Мне нечего бояться.

– Ты боишься, что мои слова могут оказаться правдой, – сказала Лумайя. – Что тёмная сторона сама по себе никого не разлагает и не извращает. Что ты избран, чтобы стать следующим Повелителем ситхов – первым за десятилетия действующим ситхом, и первым за столетия, обладающим силой использовать способности ситхов, чтобы помогать другим. Поскольку, если это правда, тебе придётся принять решение, сделать выбор между своей сегодняшней жизнью – комфортной, но почти бесцельной – и той жизнью, какой она должна быть.

С шипением зажёгся световой меч Нилани.

– Я думаю, тебе пора заткнуться, – сказала она.

– В этом нет нужды, – сказал Джейсен. Слова Лумайи его зацепили – замечание о бессмысленности его жизни были слишком близко к истине, чтобы полностью его игнорировать. Люк бы сказал, что направление и цель в жизни можно понять, подчиняясь велению Силы. Но после окончания юужан-вонгской войны, за исключением тех случаев, когда он противостоял врагам, чьё поведение воспринималось в Силе как сигнал ‹ПОСКОРЕЕ УБЕЙ МЕНЯ›, он не видел большого смысла в своей жизни в качестве джедая, так, как её, по-видимому, воспринимал его дядя. – Нет нужды, если она не будет сопротивляться.

Лумайя улыбнулась.

– Не волнуйся. Нилани никогда не нападёт на меня, если я не буду сопротивляться. Она очень хорошая девочка. Милый и догматический джедай.

– Этот милый и догматический джедай вот-вот врежет тебе по зубам, – заявила Нилани. – Джейсен, я чувствую твои колебания.

– Это не колебания. Мне просто любопытны её аргументы. В них есть здравое зерно.

– Как любой адепт тёмной стороны, она мешает правду с ложью, пока ты не потеряешь возможность отделить одно от другого.

Джейсен проигнорировал её слова. Он обвёл рукой бюсты и стены.

– Лумайя, ты представила мне этот дом так, как будто он является доказательством, что Дарт Вективус был хорошим человеком, несмотря на его обучение тёмной стороне Силы. Что ж, это неубедительно. Любой может заказать постройку такого приятного дома. Тот же Палпатин покровительствовал искусству. Что же до самого Вективуса, то ты не только не доказала, что его не извратила тёмная сторона, ты даже не предоставила подтверждения того, что он вообще существовал, – он посмотрел на неё с весёлой снисходительностью. – Тёмная сторона извращает. Ситхи неизбежно притягиваются ко злу.

– Я могу привести пример того, кто не был злым, – сказала Лумайя.

Нилани яростно посмотрела на Джейсена.

– Не слушай.

– Продолжай, – пожал плечами тот.

Лумайя уныло посмотрела на него.

– А следует ли? Зачем суетиться? С этой милой Нилани, нашёптывающей тебе, ты наверняка автоматически отвергнешь всё, что я тебе скажу, – затем несчастное выражение покинуло её лицо, сменившись на слабую улыбку. – В конце концов, всё, что я говорю тебе – это ложь.

Джейсен уставился на Лумайю, но продолжения не последовало. Нилани озадаченно переводила взгляд с одного на другого, ощущая, что в разговоре что-то изменилось, что она пропустила какую-то деталь.

Джейсен откашлялся.

– Интересный оборот речи, – сказал он.

– И не случайный, – Лумайя повернулась к Нилани. – Выключи эту штуку, дорогая. Ты посадишь батарею.

Нилани не пошевелилась. Лезвие меча осталось активированным.

– Джейсен, что-то не так. Что она имеет в виду?

– Ничего конкретного.

– Тогда я назову тебе имя, – заявила Лумайя. – Верджер. Она сказала эти слова, не так ли? Когда обучала тебя пути ситхов.

– Она учила меня выживать, – сказал Джейсен. Он подумал о своей былой наставнице, маленькой птицеподобной инопланетянке, которая родилась в этой галактике, но в течение долгих лет жила среди юужан-вонгов, вернувшись вместе с ними, когда они ринулись в эту галактику с целью захватить ее, уничтожив непокорных.

– Да, – сказала Лумайя. – Выживать. Выживание – это черта ситхов. Джедаи тренируются для самопожертвования, для соединения с Силой, и поскольку их так много, они могут позволить себе эти суицидальные наклонности. А ситхи учатся выживать.

– Сейчас ты уже начала выдумывать, – сказал Джейсен. – Нилани, держи её здесь, а я найду Бена.

Лумайя покачала головой.

– Не стоит приводить сюда Бена. Кто-то скоро умрёт. Это можешь быть ты, Нилани, или я. Если ты приведёшь сюда Бена, это может оказаться и он. Смерть – здесь, среди нас, и это будет очень печально.

Нахмурившись, Джейсен, словно сеть, раскинул свои чувства, прикасаясь и к настоящему, и к будущему. Варианты будущего были различными, но в каждом из них один из трёх присутствующих людей умирал. Джейсен, чья голова была отсечена гибким световым кнутом. Лумайя, тело которой было разрублено сверху вниз мечом Нилани, так, что её органическая часть едва ли осталась незадетой. Нилани, с сердцем, пробитым световым мечом Джейсена. Джейсен, убитый выпадом Бена сзади, непонимающее выражение лица подростка давало ясно понять, что он видел перед собой что-то совсем другое. Лумайя, брошенная на мраморную стену ударом Силы Джейсена, её череп был расколот…

Джейсен закрыл глаза, прерывая этот хоровод трагедий. Он открыл их снова, навстречу реальности.

– Ты права. Я не вижу ни одного пути, который бы не привёл к смерти. Давайте-ка изменим существующие обстоятельства, и посмотрим, есть ли у нас иные альтернативы в ближайшие минуты.

– Хорошо, – сказала Лумайя. – Итак, Верджер. Рыцарь-джедай, которая втайне возмущалась закоснелыми путями старого Совета джедаев, его сопротивлением любым учениям, не входящим в те механические методики, которые так долго были частью Ордена. Она изучала Силу нестандартно, затрагивая и те её методики и пути, которые не вполне являлись частью обучения джедаев. Ты согласен?

Джейсен кивнул.

– В своих исследованиях она изучает графа Дуку, и этот след приводит её к Дарту Сидиусу, который только что сделал Дуку своим учеником. К Дарту Сидиусу, которого десятилетия спустя галактика будет знать как Палпатина. Сидиус начинает учить её, как кандидата в ученики. Ситхов может быть только двое – Мастер и его ученик, но кандидатов в ученики могло быть много, и она стала одним из них.

– Доказательства, – обронил Джейсен.

– Ты найдёшь доказательства в своих чувствах, – Лумайя посмотрела на Нилани. – При условии, что добрая девочка-джедай не убьёт меня за то, что я скажу вещи, которые ей не понравятся.

– Она не будет это делать, – сказал Джейсен.

– Верджер учится от Палпатина… и изучает его. Она наблюдает. Она видит его слабость, его жадность, его непреодолимое стремление править и манипулировать. Она осознаёт, что он может быть самой разрушительной живой силой в галактике. И она решает убить его.

Джейсен не отреагировал. Его обеспокоило, что в словах Лумайи не было ничего несовместимого с той Верджер, которую он знал. Он был уверен, что если бы Верджер изучала Силу в тот период, в который, как он знал, она её изучала, она бы изучила любую грань Силы, какую смогла бы найти. А если бы она точно узнала, что её учитель встал на путь разрушения, она бы наверняка попыталась найти способ уничтожить его.

– Но Верджер наносит удар слишком рано, – продолжала Лумайя. – Палпатин выживает и направляет по её следу убийц. Она использует ресурсы Ордена джедаев, чтобы на шаг опережать преследователей, и вскоре получает задание, которое может дать ей возможность избавиться от врагов. Это задание приводит её на планету Зонама Секот, откуда она отправляется на другое задание, которое, в конце концов, приводит её в галактику юужан-вонгов.

– Это не делает из неё ситха, – парировал Джейсен. Его голос был ровным, но он ощутил, как в глубине души растёт сомнение. Слова Лумайи имели смысл, раскрывая Верджер в том контексте, который, в конечном счёте, делал её понятной для него… но только если заявления Лумайи о неразрушительной, неизвращающей основе философии ситхов действительно были правдой.

Тон Лумайи стал укоряющим.

– Подумай, Джейсен. Она заботилась о тебе, заботилась о судьбе галактики, заботилась обо всех. Она дала Маре Джейд лекарство, которое позволило ей выносить сына. Она была ситхом, но всё же помогла родиться сыну Люка Скайуокера. Она могла быть безжалостной до жестокости, не так ли? Однако каждый такой акт безжалостности исправлял ситуацию. Улучшал то, что её окружает. Улучшал тебя.

Нилани ещё раз посмотрела на Джейсена, и в её взгляде было беспокойство и страдание.

– Ну всё, – сказала она.

И нанесла удар по Лумайе.

Дата добавления: 2015-07-11