Бедность. Богатство. Собственность.

Перечислим основные положения, на которых строится рассуждения о собственности и богатстве в соответствии с православным богословием.

Первое положение: По учению Православной Церкви, люди получают все земные блага от Бога, Которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Бог как Творец и Господин всего тварного мира есть его Верховный Собственник, Податель и Распорядитель всех благ (материальных и духовных), в том числе и самой жизни.

Относительность права собственности для человека Спаситель многократно показывает в притчах: это или виноградник, данный в пользование (Мк.12, 1-9), или таланты, распределенные между людьми (Мф.25, 14-30), или имение, отданное во временное управление (Лк. 16, 1-13). Выражая присущую Церкви мысль о том, что абсолютным собственником всего является Бог, святитель Василий Великий спрашивает: «скажи же мне, что у тебя собственного? Откуда ты взял и принес в жизнь?». Греховное отношение к собственности, проявляющееся в забвении или сознательном отвержении этого духовного принципа, порождает разделение и отчуждение между людьми.[1]

Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховский) также четко формулирует данную мысль: «Вся собственность принадлежит Богу, так же как Ему принадлежит жизнь. И собственность так же раздается Богом, как жизнь».[2]

Второе положение исходит из того, что блага мира предназначены для всех людей.

Климент Александрийский в своем произведении “Педагог“ так развивает эту идею: “Бог создал человечество для братского общения.., все доставляя всем, даровав в общее достояние для всех. Бог дал нам наслаждаться, но только в пределах необходимого, и по Его воле наслаждение должно быть общим. Тертуллиан доводит эту идею до формулы: “И то, что кажется нашим, на самом деле чужое, поскольку все - Божье”.

На этих двух положениях основаны заповеди справедливости и милосердия, в том числе в распределении материальных благ, долг милостыни, а также отрицательное отношение к ростовщичеству. И собственность, и богатство рассматриваются как дар Божий которым человек должен справедливо распорядиться и за использование которого, даст ответ перед Богом, совестью, обществом.

Итак, собственность необходимо воспринимать как дар Божий, данный для использования во благо себе и ближним. И в то же время необходимо уважать право человека на собственность.

Поэтому третье положение заключается в том, что нужно уважать институт собственности, право владеть и распоряжаться имуществом. Безнравственно завидовать благополучию ближнего, посягать на его собственность.

Священное Писание признает право человека на собственность и осуждает посягательство на нее. В двух из десяти заповедей Десятисловия прямо сказано об этом: «Не кради… Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20.15,17), В Новом Завете такое отношение к собственности сохранилось и приобрело более глубокое нравственное обоснование. В Евангелии об этом сказано так: «Заповеди: «не кради» … «не пожелай чужого»… и все другие заключаются в сем слове: «люби ближнего твоего, как самого себя»» (Рим.13.9).

Четвертое положение заключается в признании возможности искушения собственностью, богатством. Если человек сосредотачивается на преумножении своих богатств, излишне дорожит своей собственностью, то он, согласно единодушному мнению всех монотеистических религий, впадает в идолопоклонство.

Помня о необходимости хлеба насущного, полагая, что каждый человек должен иметь достаточно средств для достойного существования, Церковь предостерегает от чрезмерного увлечения материальными благами. Ведь они не могут сделать человека счастливым. Погоня за богатством пагубно отражается на духовном состоянии человека и способна привести к полной деградации личности. Господь Иисус Христос предупреждает: «Берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12.15).

Пятое положение отвечает на вопрос зависимости между имущественным положением человека и его угодностью Богу, праведностью.

В Ветхом Завете прослеживаются две тенденции: первая видит в богатстве благословение Божье, вторая предупреждает о возможной опасности, таящейся в излишней привязанности к земным благам.

Новый Завет решительно отвергает первую тенденцию, не считая земное благополучие наградой за праведность, и развивает вторую тенденцию, наполняя ее качественно новым содержанием.

Имущественное положение человека само по себе не может рассматриваться как свидетельство о том, угоден или неугоден он Богу. Но в Священном Писании не содержится и порицания богатства как такового. Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога, Которому принадлежит все сущее, и с законом любви, ибо радость и полнота жизни - не в приобретении и обладании, но в дарении и жертве. Это положение православного богословия существенно отличается от протестантского, в котором благополучие человека в земных делах, его имущественное состояние, является признаком угодности Богу. Это одно из основных положений, которое стало духовной основой западной цивилизации и социально-экономической системы.

В целом собственность и богатство признаются нравственно нейтральными. От самого человека зависит, будет ли богатство “добром” или “злом”

Бедность, так же как и богатство, может быть добродетельной, а может быть и порочной. Богатство – само по себе на благословение и не наказание. Это,прежде всего, испытание и ответственность.

Богатство – не самоцель. Оно должно служить созиданию достойной жизни человека и народа.

Культ богатства и нравственность в человеке несовместимы. Отношение к богатству как к кумиру неизбежно разрушает экономическую и правовую культуру, порождает несправедливость в распределении плодов труда, социальную «войну всех против всех». Стяжение богатства ради богатства заводит в тупик и личность, и дело, и национальную экономику.

Есть ли какое либо предпочтение с точки зрения нравственного критерия той или иной форме собственности? С точки зрения нравственного критерия не бывает эффективных или неэффективных форм собственности. При каждой из них возможны как греховные явления - хищение, стяжательство, несправедливое распределение плодов труда, так и достойное, нравственно оправданное использование материальных благ. Но эффективность использования собственности, имущества, капитала зависит как от факторов организационно-управленческих, интеллектуальных, технических, экономических, правовых,состояния макро-среды, так и от нравственных.

Для нравственного человека собственность есть не только средство извлечения выгоды, но и средство служения идеалам добра и справедливости.

Собственность дает максимальную отдачу именно тогда, когда она употребляется эффективно, а плоды ее использования распределяются справедливо и ответственно, «вкладываются» в социальную стабильность. Если человек созидает материальные блага исключительно для себя, своей семьи, своей социальной группы, при этом пренебрегая интересами других, - он преступает нравственный закон и многое теряет в экономическом смысле.

«Церковь признает существование многообразных форм собственности. Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм. При каждой из них возможны как греховные явления - хищение, стяжательство, несправедливое распределение плодов труда, так и достойное, нравственно оправданное использование материальных благ. Отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев не могут быть одобрены Церковью. Опыт отечественной истории показывает, что нарушение этих принципов неизбежно приводит к социальным потрясениям и страданиям людей.»

(Социальная концепция Русской Православной Церкви

Свод нравственных правил и принципов хозяйствования)

ГЛАВА IX

ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ БОГАТСТВА

ЧТО ЕСТЬ БОГАТСТВО?

Проблема богатства в ее духовно-нравственном постижение вбирает в себя в ценностно-целевом отношении все аспекты хозяйствования, общественно-экономического бытия в его непосредственном проживании и переживании человеком.

От понимания богатства, способов его обретения и признанных форм обладания исходят мотивационные и поведенческие импульсы хозяйственно-экономической деятельности человека. Феномен богатства не может быть понят и глубоко осознан вне контекста общего смысла хозяйственно-экономической жизни общества» ее современного состояния узловых проблем, перспектив развития и самой будущности хозяйства как важнейшей сферы человеческого бытия.

Определяющим условием понимания богатства является постижение сущности самого человека, взятого в единстве и целостности всех его составляющих - от природно-биологических до социокультурных и духовно-нравственных компонентов личности. Именно масштабом личности, иерархией ее потребностей, интересов и запросов, широтой и глубиной внутреннего духовного - нравственного мира, мерой творческих способностей и созидательной активности следует оценивать уровень и сущность подлинного богатства. Оно заключается в развитии свободного и всестороннего личностного потенциала каждого человека и человеческого капитала всего общества.

"Очеловеченная", духовно - нравственная экономика как синоним
подлинного богатства является властным императивом производства,
технико-технологического и социально направленного хозяйственного развития в целом. Вещно-материальное, стоимостное, финансовое, денежное и другие измерения экономического, общественного, человеческого богатства являются условными, относительными, и односторонними. Общественное, человеческое богатство не может быть сведено лишь к его внешнему выражению, будь это овеществленное или опредмеченное состояние, финансовое, должностное или статусное положение личности. «Тесна, мала и жмет» человека его "экономическая рубашка", как тяжелое рукопожатие десницы ''Каменного гостя" Поворотные этапы в эволюции homo economics заключаются во все большем выходе человека за пределы сугубо экономического измерения.

Нельзя не согласиться с глубоким суждением одного из основоположников исторической школы в экономической мысли Фридриха Листа (1789-1846): "Мир богатства не существует! Только представление о духовном или живом может быть соединено с понятием о мире, (богатства). Разве возможно гово­рить, например, о мире минералов? Устраните духовное начало, и все, что называется богатством превратиться лишь в мертвую материю. Что сталось с сокровищами Тира и Карфагена, с богатством венецианских дворцов, когда дух отлетел от этих каменных масс?"

Давайте вдумаемся в зловеще пугающие, но и упреждающие слова - строки из второго послания ап. Павла к Тимофею: "Знай же, что наступят времена тяжкие. Ибо будут люди самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны. Имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, от истины отвратят слух и обратятся к басням". Проницательные слова, словно обращенные к нам, живущим в третьем тысячелетии от Рождества Христова, охваченным невиданным безумием стяжательства и накопительства, чудовищной утратой здравого смысла, веры в правду, бешеной погоней за призраком богатства!

В современных философских и экономических словарях не содержится даже общего определения феномена богатства, его понятия. Думается, что это не просто какое-то упущение их составителей. Причина кроется в двойственности противоположных оснований, и своеобразном метафизическом разломе, невозможности и эфемерности соединения двух взаимоисключающих начал в богатстве: Бога и ат(д)ства. Если вслушаться и вдуматься в этимологию слова, то в нем явственно проступают два несовместимых основания - Бог (по старославянски «Бо») и «Гатство» Выходит бессмыслица, как говорится, "две вещи не совместные" (А.С. Пушкин).

В словаре современного русского языка С. И. Ожегова слово «богатство» означает обилие материальных ценностей, денег. Богатство как существительное означает «содержащий много ценных качеств». Гораздо шире палитра умысла этого явления через прилагательные качества и свойства, то есть «богатый - обладающий большим имуществом, в том числе денежным, очень зажиточный». Говорят - богатый человек, богатое предприятие, богатый край, богатая страна, богатая семья и т.д. Слово «богатый» употребляют как синоним слов «дорогостоящий», «роскошный» или «обильный». Внешняя, количественная харак­теристика богатства: денежная, финансовая, имущественная, природная, материальная временна, непостоянна, преходяща. Тогда что же это за богатство, которое в любой момент может исчезнуть, превратиться в прах, пыль, песок, который сметает и уносит ветер любых перемен? И разве количественная характеристика богатства может быть самодостаточной без его качественной характеристики?

В Библейской энциклопедии 1891 года издания, содержащей 7500 объяснений слов, встречающихся в Ветхозаветных и Новозаветных канонических и неканонических книгах Священного Писания, дается наиболее удовлетворительное толкование богатства. Под богатством понимается обилие внешних, временных и земных благ, равно как благ высших, небесных, духовных. При таком подходе не только очерчены крайние полюса проблемы богатства, но и показан единственно достойный путь их сочетания, соединения. Самому человеку предстоит «высотой неба» поверить «землю» благосостояния, или гармонией духа поверить алгебру хозяйственной жизни.

Где же истинная, сущностная, непреходящая характеристика богатства? Каковы его общие, черты и параметры? В чем заключается подлинная субстанция и смысл богатства, ради которого работает человек?

Попробуем зафиксировать основные аспекты духовно нравственного и экономического понимания богатства.

1. Прежде всего, отметим многомерность и многокачественность понятия и самого феномена богатства. Оно не может быть всесторонне рассмотрено и осмыслено в пределах чисто экономического измерения. Экономическая составлявшая - только один из многих поистине безграничных аспектов богатства» И в качестве такового, в экономическом смысле, богатство есть не сумма ценностей, ресурсов, благ, а определенное отношение человека к ним, а точнее, определенное отношение наличных благ к требуемым, необходимым благам. И если наличных благ, которыми располагает человек, общество, государство больше реально необходимых, потребных, то такая ситуация и обозначает то, что в экономическом смысле может называться богатством. Если же наличных благ меньше потребных - такое отношение тождественно бедности. Соответственно» если количество и структура потребных благ соответствует количеству и структуре наличных благ, то пра­вомерно говорить о достатке. И, наконец, если человек вообще не располагает никакими благами, либо располагает тем их количеством, которое абсолютно недостаточно для удовлетворения минимальных физиологических потребностей человека и обрекает его на полу голодную жизнь» на деградацию и вымирание – это самая очевидная нищета.

Но это лишь количественные пропорции и характеристики про­блемы, однако, известно, что «не хлебом единым жив человек)).

2. Богатство вне человека, его оценки и переживания не существует. Мы воспринимаем свои собственные ощущения, пред­ставления, мечты и даже фантазии о мире богатства и руководствуемся ими в понимании богатства как такового.

Богатство имеет субъектно-объектную природу. Предметный мир богатства содержит свою структуру, иерархию и внутреннюю логику развития. В то же время он обусловлен интересами и потребностями субъекта, его вкусами и привычками, традициями и культурой, а также уровнем и характером развитии самого производства благ (товаров и услуг). И в этом плане богатство должно быть рассмотрено в контексте формирования, развития и удовлетворения, прежде всего, разумных потребностей людей. Удовлетворение неразумных, иррациональных потребностей людей, отрицательного или нерационального спроса вряд ли способствует росту богатства.

3. Феномен богатства требует религиозно - философского анализа в соотношении абсолютных и относительных моментов в его понимании. Что в нем можно принять и считать безусловным, непреходящим, вечным, высшим, а что - условным, преходящим, временным, производным. Понятно, что нельзя высшее измерять низшим; смысл жизни, например, размером накопленной недвижимости, а богатство человеческое - размером банковского счета.

В духовно - нравственных параметрах может быть полнее и глубже представлена и осмыслена сама субстанция богатства в его предметно-вещном наполнении и глубинно - внутреннем состоянии личности, в субъектной оценке человека, И тогда будут четко различимы высшие (критические) точки проявления подлинного, действительного и мнимого, иллюзорного богатства в его субстанционально-субъектной проявленности. Исторические, мифологические, религиозные, художественные образы и примеры, повседневные жизненные коллизии высвечивают смысловые и ценностные грани величия и драмы богатства. Только с позиций различения добра и зла, истины и заблуждения, красоты и по­шлости, культуры и бескультурья, любви и ненависти, стремления к совершенному или ничтожному - богатство предстает как мир человека и мера развития человеческого в человеке.

Сказанное выше позволяет считать богатством все то, что под­нимает, возвышает и развивает человека, формирует в нем подлинно человеческое. Расширяет возможности нравственного выбора и достойного самоопределения; раздвигает границы реальной свободы хозяйственного и социального творчества делает человека способным творить добро; формирует волю, способную воспринимать совершенное и стремиться к совершенству во всех своих проявлениях. В таком понимании сам человек предстает подлинным богатством, целью и самоцелью развития. Масштабом личности, глубиной внутреннего духовного мира и творческим созидательным потенциалом определяется и достигается действительное обогащение человека.

Национальное (народное) богатство - важнейший, обобщенный и целостный показатель экономического состояния страны. В своем денежном выражении он представляет собой совокупность потребительных стоимостей, созданных и накопленных обществом за весь социально-исторический период его производственной деятельности. Основную часть национального богатства составляют материальные ценности. В национальное богатство включаются основные и оборотные производственные фонды, национальное государственное имущество и личное имущество населения, непроизводственные фонды, товарные запасы, госрезервы, вовлеченные в хозяйственно-экономический процесс природные ресурсы, полезные ископаемые, сырьевые, энергетические и информационные ресурсы. На сегодня в стране отсутствует полномасштабная и достоверная» основанная на объективных замерах серьезной инвентаризации, суммарная оценка материального, природного и физического, вещественного, имущественного компонента общенационального богатства. Пока отсутствует, за редким исключением, природный и земельный кадастр. По оценке В.И. Туманова, известного предпринимателя первой нарождающейся волны (еще на исходе социалистической экономики), только разведанный, освоенный и переданный в промышленное использование природно-сырьевой ресурс может быть оценен более чем в тридцать трлн. долларов.

И все же со всей определенностью необходимо подчеркнуть важнейшую и определяющую роль хозяйствующего субъекта, опредмечивающую самую субстанцию богатства в человеческом ресурсе. В нем и только в нем содержится и раскрывается подлинный и действительно неисчерпаемый мир богатства. В наступающем веке экономических и производственных ограничений только человеческий ресурс неисчерпаем в своих творческих и созидательных возможностях. Интеллектуально-информационный, социально-профессиональный, инновационный в технико - технологических прорывах культурно-образовательный, духовно-нравственный потенциал поистине безграничен, универсален, а главное - конструктивен.

1ХХ ИСТОРИЧЕСКАЯ ДРАМА И ЭВОЛЮЦИЯ

ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О БОГАТСТВЕ

Однажды Сократ при виде собрания дорогих вещей произнес: «Сколько, оказывается, в мире вещей, в которых я абсолютно не нуждаюсь». Подобное отношение к земным благам характеризует определенную установку на приоритет идеального, духовно-ценностного отношения к жизни. И предвосхищает христианскую заповедь о том, что истинное богатство не вне пас, а внутри нас.

Диалоги Платона «Государство», «Политика», «Законы» со­ставляют основу учения об обществе и социально-экономические воззрения античного мыслителя, У Платона не содержится различения и выделения государства на общества, отсутствует и современное определение государства. Под государством понимается совместное поселение, созданное людьми для решения общих задач. Описывая идеальное государство (общество) Платон не ставит своей целью «сделать как-то особенно счастливим один из слоев населения, но наоборот... сделать таким все государство в целом». При этом следует устранить всех богатых, так как роскошь ведет к лени, и бедных, так как нищета ведет к низости и злодеяниям. А то и другое ведет к торжеству неразумного, низменного. Платон исходит из приоритета идеального перед материальным, б том числе хозяйственно-экономическим процессом, из понимания идеи как выражения принципа, смысла, целостности и качественной определенности, сущности и закона. Идея не только предшествует, но и предопределяет конкретные явления, процессы и вещи хозяйственной жизни человека.

В его идеальном государстве очевиден примат всеобщего над индивидуальным в общественно-экономической жизни. Вечным идеям и представлениям о богатстве и благе, справедливости, мере, равенстве, нравственности соответствует и строгая иерархия отношений, сословий, порядков, государственного устройства.

Аристотель представлял роль и назначение государства как об­щение родов и селений ради достижения наилучшей жизни» совершенного самодовлеющего существования.

Наилучшая жизнь - это не просто материальный достаток. Высшая цель государства - достижение добродетельной жизни, в которой правят благоразумие, щедрость, храбрость, правдивость, благожелательность, справедливость и хорошие законы.

Аристотелю принадлежит обоснование идеи среднего класса как основы стабильности, благой жизни и покоя в обществе; «В каждом государстве мы встречаем три класса граждан; очень зажиточные, край не нуждающиеся и третьи, стоящие в середине между теми и другими». Так как по общепринятому мнению умеренность и середина - наилучшее между двумя крайностями, то, очевидно, что средний достаток из всех благ всего лучшей»¹ Аристотель выступает за устоявшееся социальное расслоение общества: «Разве справедливо будет, если бедные, опираясь на то, что они представляют большинство, начнут делить между собой состояние богатых?» Но вместе с тем по Аристотелю, значительное богатство есть результат противоестественного его приобретения, который противен человеческому разуму и государственному устройству. «Высшее благо или совершенно счастливая жизнь будет выше той, что соответствует человеку, ибо так он будет жить не в силу того, что он человек, а потому что в нем присутствует нечто божественное…насколько возможно, надо возвышаться до бессмертия и делать все ради жизни, соответствующей наивысшему в самом себе»¹.

Аристотель считал, что мудрость выше богатства, наслаждения и вообще всех временных благ. Достойная счастья и доброжелательная жизнь человека вертится справедливостью.

Примером эпатажного пренебрежения к предметно-вещному миру богатства является учение и сама жизнь Диогена. По легендам» его жилищем была обыкновенная бочка, из одеяния он имел только плащ. Увидев нищего мальчика, пьющего воду прямо из пригоршней, он отдал ему свою единственную кружку со словами: «Оказывается, еще есть люди, которые беднее меня». Обретение внутренней свободы личности и ее независимости от внешних обстоятельств, материальных интересов и забот - вот пафос его изречения: «Ищу человека».

Древнегреческий философ Ксенофонт (430-354) на заре за­рождения финансово-денежной системы утверждал, что деньги - зло, и их необходимо уничтожить. Видя нарастающий мир предметного, вещного, имущественного богатства, Ксенофонт ратовал за его сораз­мерность в отношении человека.

У Пифагора есть мудрое изречение: «Для всех - и высших, и низших - следует избегать всеми средствами, отсекая огнем, мечом и всем, чем только можно. От тела - болезнь, от дуги - невежество, от желудка - излишество, от города - смуту, от дома - раздоры, и от всего вместе - неумеренность».

Даже гедонизм Эпикура не является философией наслаждения во что бы то ни стало или этикой безудержной погони за удовольствия­ми. Нет ничего более далекого от истины, как представлять эпикурейство неким сплошным застольем, пиршеством и празднеством. Сам Эпикур писал: «Когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, но мы разумеем свободу от телесных страданий и душевных тревог». Его идеал в свободе от печали, жизни в соответствии с законами природы, полагающими всему предел и в спокойствии души.

Особую злободневность и драматическую остроту проблема бо­гатства приобретает на исходе античности, в пору многовекового и перманентного всеобщего кризиса и упадка римского мира. Полюса богатства и нищеты обнажились в своем самом уродливом виде. С одной стороны, утонченно развращенные нравы высшей знати, а с другой - требования плебса «Хлеба и зрелищ», - обессмысливали само человеческое существование, извращали понимание и ценность богатства. Вполне закономерно поэтому появление уникальных размышлений «О сребролюбии Плутарха (конец 40-х - 120-125). Это был вдумчивый и проницательный летописец своего времени.

Уже в самом начале своих философско-экономических раз­мышлений он четко разделяет материальную и духовную стороны богатства: «Впрочем, о многих, пожалуй, было бы справедливо сказать, что они предпочтут богатство без душевного благополучия душевному благополучию, за которое пришлось бы расплачиваться деньгам.,. Но нельзя купить за деньги беспечальность, величие духа, стойкость, решимость, самодовление». Можно продолжить: здоровье, любовь, веру, совесть.

Мыслитель тонко отмечает странную особенность: «Богатство не заставляет пренебрегать обогащением, и обладание излишним не устраняет нужды в излишнем». Плутарх размышляет: «Жажда угашаемся питьем, голод - едой и т.д. И если напившемуся дать еще вода, а наевшемуся пиши, то они подосадуют и отвергнут такой дар; а сребролюбия не угасит ни серебро, ни золото, и обладание большим богатством не прекращает стремления к большому богатству...

Богатство, завладев (человеком), преисполнило его страстью к золоту, серебру, слоновой кости, драгоценным камням, собакам, лошадям, перенеся его стремления от необходимого к -труднодоступному, редкостному и бесполезному».

Философ приводит слова Аристиппа: «Кто много ест и пьет, но никак не может насытиться, тот идет к врачам, чтобы узнать, чем вызвано его болезненнее состояние и как от него избавиться; если же кто, имея пять кроватей, ищет их еще десять, или, приобретя десять столов, закупает их еще столько же, или обладая обширными землями и большими деньгами, стремится к дальнейшим приобретениям, теряя сон и оставаясь во всем ненасытным, то не должен ли он понять, что нуждается в помощи человека, который излечил бы его, разъяснив происхождение болезни».

Плутарх, собственно, ставит верный духовно-нравственный диагноз. Состояние богатства как состояние ненасытности - это признак душевной болезни, духовной нищеты человека. Плутарх поднимает вопрос и о пределах – достаточных, разумных, природных (и социальных - добавим от себя) богатства. И сам же отвечает на этот вопрос: «Ведь для людей разумных такой природный предел очерчен кругом жизненных потребностей». Следовательно, необходимо сформировать у себя разумные потребности. Тем же, кто заражен болезнью богатства (вещизма, потребительства, или, как говорили раньше - мещанства) можно сказать словами Солона: «Им для снискания богатства никакой предел не указан».

Плутарх глубоко и ярко раскрывает всю драму человеческого богатства. Он резко осуждает богатство как роскошь, как мотовство и расточительство» как безумное прожигание жизни. Человек должен не только щедро, но и разумно пользоваться своим богатством. Во всем должна быть мера, которую так высоко ценили в античности, в которой видели одну из главных человеческих добродетелей.

Когда Софокла спросили, может ли он сойтись с женщиной, он ответил: «Будучи благоречив, любезен, я теперь свободен, найдя в старости убежище от могущественных и жестоких повелителей. Ведь отрадно, что вместе с наслаждениями нас покидают страсти... Но это не относится к сребролюбию, которое, как своевольный и неумолимый деспот, заставляет приобретать и не позволяет пользоваться, возбуждает страсть и отнимает наслаждение». Тем самым человек становиться рабом страстей, которые всегда ненасытны.

Неизменным спутником богатства, его своеобразный побудителем является напыщенность, публичная похвальба: «Без зрителей и свидетелей богатство превращается в ничто». Тем самым отмечается общественная природа социальный характер богатства. «Когда на него никто не смотрит и не засматривается, то богатство становится темным и слепым...»

Плутарх рассматривает богатство как стяжательство (ослиное или муравьиное). Для кого и для чего оно наживается людьми?: «Они как грызуны, которые в рудниках поглощают золотой песок и от которого можно получить золото не ранее, чем они помрут и будут.

Впервые в философско-экономическом мысли поставлена проблема: быть или иметь? К сожалению, исторически и практически возобладал чисто экономический подход; ты стоишь столько, сколько ты имеешь. Это привело исторически и логически к тому, что богатство опутало и подчинило себе человека, исказило его подлинную суть и назначение. Из средства, каковым оно должно быть, оно превратилось в самоцель. Поэтому не потеряли своей актуальности слова Плутарха: «Другое дело благомыслие, философия, познание того, что нужно знать о богах - все это, даже и оставаясь незаметным для всех людей, светит собственным светом и создает в душе великое озарение и радость, близкую ей и самой по себе, ибо оно стремится к добру, видит ли это кто-либо или это останется скрытым для всех богов и людей. Так привлекают ее добродетель, истина, красота математических наук - геометрии и астрологии; может ли с этим сравниться достояние богачей - все эти побрякушки, ожерелья, девичьи украшения?».

Вся философская мудрость древности вела поиск и разработку богатства в его идеальном, духовном и совершенном воплощении, способах его достижения в разумной и практической плоскости. Различные религиозные учения выражали те или иные сущностные грани богатства в его абсолютном воплощении.

Антиномию рынка, выстроенную на законах спроса и предло­жения, купли я продажи чисто в экономическом и денежном измерении, без социально осмысленного и духовно-нравственного отношения к проблемам богатства, достатка и бедности, решить невозможно.

Исторически в хозяйственно-экономическом развитии возобла­дала эгоистическая, потребительская целевая установка на максимизацию богатства» воплощенного в меновой ценности всех его составляющих. И в первую очередь, вещественных, материальных, имущественных, предпочтительно в устойчивой валюте, обеспеченной золотом, драгоценными металлами и другими высоколиквидными средствами. Так, Д.С. Милль (1806-1873) в книге «Элементы политической экономии» (1831) определяет богатство как совокупность благ, обладающих меновой стоимостью.

Вполне естественно и объяснимо, что материальной, вещест­венно имущественной, денежно-меновой стороне богатства, наглядно наиболее зримой и чувственно постигаемой» - уделяется столь при­стальное и первостепенное внимание. Поэтому экономическая составляющая богатства получила наибольшую разработку первоначально в философии, а впоследствии и в экономической науке. (В разделе православно-хозяйственной антропологии в общих чертах нами дана историческая эволюция homo economics, «человека экономического»). Ее общей тенденцией является все больший выход человека за пределы своего чисто экономического «измерениям».

Меркантилисты усматривали богатство в деньгах, а его источник - в торговле, высоко поднимали статус купечества.

Физиократы считали основным богатством природу, землю, а ах) источником - сельскохозяйственный труд.

В классической экономической науке (В. Петги, А. Смит, Д. Рикардо) все больше говорится уже о богатстве народов, богатстве человека. Труд рассматривается как субстанция любой стоимости и источник богатства. По А. Смиту, «труд - отец богатства, а природа - его мать».

В поздних неоклассических экономических теориях представ­ления о богатстве полиформичны, множественны. В них сохраняются и воспроизводятся прежние оценки и измерения, но и возникают и утверждаются новые - в виде знаков, символов, интеллектуальных, информационных показателей богатства и производственной мощи государств и народов. Все большее распространение получает виртуальное, фантомное понимание богатства, выраженное, как правило, в господстве финансового капитала, не имеющего географических и национальных границ. Образуется некая вселенская и невидимая экономика «без берегов», но под жестким контролем финансовых магнатов стран так называемого «золотого миллиарда»,

Экономика в условиях товарного производства и рыночных от­ношений живет как бы двойной жизнью, в двойном измерении. С одной стороны - это реальный рынок товаров, блат и услуг, их производство, обмен и потребление в реальном вещно-предметном выражении. И это действительно подлинный, видимый, определяющий сектор экономики. С другой стороны, товары, блага и услуги, их производство, обмен и потребление обретают стоимостную, денежную, финансовую, знаковую, условно-символическую форму.

Разрыв между финансовыми и товарными рынками приводит к тому, что между ними не только теряется непосредственная связь, по и каждый из них как бы живет своей самостоятельной жизнью. Современная мировая финансовая система представляется сегодня уродливо перевернутой пирамидой. На обслуживание реального сектора или потока товарных благ приходится лишь 10-125 общего оборота мировых финансовых ресурсов. Весь остальной денежный капитал не имеет реального материального наполнения, находится в «свободном» от материального производственного процесса плавании. Это рынок, где «деньги делают деньги»,а сама финансовая система стала глобальным спекулятивным спрутом.

Дата добавления: 2015-07-11