Странно, не правда ли?

Спустя секунд десять сплошной темноты, оглушительной музыки, дотошного сопения в периферии моих ушей и потных ладоней на моем лице мне надоело терпеть и притворяться невинной овечкой. Да, и как я уже говорила, приключений ну очень не хотелось.

- Что за наглость, молодое существо? – прокричала я в надежде быть услышанной.

В ответ меня лишь сильнее потащили, судя по затиханию звуков, к выходу. Ну и как это называть? Нет, ну во мне, естественно, начал просыпаться зверь. Да какой там зверь?! Чудище несусветное, громадина безликая и так далее и тому подобное по сюжету.

Именно поэтому, заранее посочувствовав моему похитителю, я резко нагнулась вперед, тем самым останавливая движение, а после, насколько сильно могла, отклонилась назад и боднула лицо неизвестного – а я надеюсь, что это было лицо – своим затылком. И мне было больно, признаюсь.

Но слышать, как сзади стонет кто-то другой, чувствовать, как ослабляют хватки руки и медленно опускаются, намного приятней, чем заботиться о задней части своего черепа.

- О, кто же ты? – загробным голосом прошептала я, развернулась и, как и стоило ожидать, лишь фыркнула. – Александр, хватит меня уже преследовать, я же сказала, что ты мне не нужен. Точка, только точка. Это такой жирный пунктуационный знак, ставящийся в конце предложения. В конце, понимаешь?

Парень – а это был парень – удивленно таращился на меня, держась руками за нос, жалобно выл, но абсолютно ничего не понимал.

- Но за что? – его нытье вызвало во мне бурю всяких далеко не приятных эмоций. Наверное, вам стоило бы описать его внешность, но он настолько никчемен и жалок, впрочем, как и его поступки, что, простите, но пускай остается в массовке.

Хотя представьте себе длиннющий тонкий скелет, обтянутый кожей, практически облысевший. И на лицо огромный нос. Ладно, преувеличила, знаю. Но представляйте его именно таким, и тогда поймете меня.

- Что значит, за что? Сам напросился, похититель недоделанный. Прощайте, Александр, и ничего, запомните, ничего между нами не проскочит. Я желаю тебе искреннего счастья, но, пожалуйста, перестань строить из себя мега-крутого маньяка. Это не поможет тебе ни в чем.
- Правда? – наивные глаза явно подтверждали то, что он идиот.

Мне ничего не оставалось, кроме как, вздохнув про себя, кивнуть и все же отправиться на поиски Саши. Где она могла потеряться? Не понимаю. И почему до сих пор не ищет меня? Неужели настолько забылась, что о моем существовании просто нет возможности вспомнить?

Странная ситуация выбила меня из колеи, и я просто брела среди людей, не вслушиваясь в музыку, даже практически не слыша ее.
Навалилась странная апатия, усталость и желание присесть и бесслезно разреветься. Странно, не правда ли?

Но почему в моей голове крутится мысль, что я не нужна ей? Что это все притворство и какая-то несправедливая игра, которая ведется с двух сторон: моей и ее. И когда, когда я так успела привязаться к этому человеку?

Я же нормальная… Или все-таки уже нет?

Как много непонятного и неопределенного возникло после этого случайного спора. Как много неизведанного. И самое странное, что сейчас я понимаю: мне хочется это изведать.

Иначе бы я не привела ее сюда. Иначе бы я не улыбалась ей в ответ. Иначе бы я просто не сделала попыток подружиться.

И именно сейчас мои ноги уже в который раз обходят зал, пытаясь отыскать сие забавное чудо с темными волосами.

И именно сейчас я стою и из-за угла наблюдаю за тем, как это полное энергией чудо целуется с какой-то девушкой, прижимаясь к ней всем своим крошечным и хрупким тельцем…

Да.

Да, больно. Невыносимо смотреть, что она целуется с кем-то. Неважно даже, что это девушка, неважно, что мы сейчас в клубе, и атмосфера просто полна неприличными мыслями, и их обжимания должны быть привычной вещью. Не важно.

Не важно, когда просто что-то внутри разрывается при виде ее, обхватывающей чужую шею, зарываясь тоненькими пальцами в каштановые волосы.

Стремительно разворачиваюсь и ухожу. Какая ирония, ведь направляюсь неважно куда, лишь бы забыться. Лишь бы не видеть и не понимать, что со мной происходит.

Лишь бы не пускать мысль, что мне больно от того, что я просто влюбилась в нее. Как дура, идиотка и все прочее прочее прочее.
Свежий воздух и тишина улицы отрезвляют меня. Подходящий к концу февраль принимает в свои объятия и с помощью ветра помогает моим ногам ускорить шаг и удалиться от этого злосчастного места. Наверное, я возненавижу танцы, да плевать.

Обхватываю себя руками, вжимаю голову в плечи и дую в шарф, чтобы получить частичку хоть какого-то тепла. Тяжело, пожалуй. Тяжело осознавать и принимать суть происходящего. А перед глазами до сих пор эта «парочка». Ее тонкие руки на бледной шее; ее хрупкое тельце, прижимающееся к столь женственным изгибам незнакомки; ее шаловливый язычок, мелькающий во время разрыва поцелуев.

- Какая же ты дура, Алекс, да? – шепчу я в шарф, который ничем не может мне помочь.

А февральский ветер продолжает дуть в спину, ускоряя движения и будто шепча: «Сама впутала себя, а теперь и расхлебывай».
Да, видимо, никак, ну никак не обойтись без приключений.

И тут меня словно током шандарахнуло, хоть я и не знаю, как это должно выглядеть. Но остановиться я остановилась и хорошенько так стукнула себя по лбу. Я же обещала, что все будет по-моему. Я обязана выиграть спор. И я просто выполню свой план, и первым, кто сделает первый шаг, а именно прибежит просить прощение, будет Александра. И никак иначе, ведь я не я, если спор окажется проигранным, так ведь?

- И хватит сопли на кулак наматывать, а то поскользнешься и упадешь, а это нам ни к чему, - улыбнувшись, снова шепнула я шарфу и еще быстрее зашагала к дому.

***

Дома меня встретило разъяренное выражение лица моего двоюродного братца, который упорно отказывался пропускать меня внутрь, пока не сочтет нужным закончить свою мораль. Поэтому я стояла, облокотившись о стенку, и старательно делала вид, что внимательно его слушаю.

- Алекс, ты хоть понимаешь, который час?!
- Да, Игорь, - кивнула я, стараясь не зевать.
- Алекс, ты хоть понимаешь, что поступила бестактно?!
- Да.
- Ты должна была предупредить меня!
- Да.
- Ты ушла, ничего не сообщив. Постарайся хотя бы в следующий раз предупредить меня, я же волнуюсь.
- Да.
- Алекс, у тебя лапша на ушах.
- Да.
- Ты больная овечка, которая любит своего милого братца.
- Да.
- Алексия обещает мыть полы, посуду, вытирать пыль и готовить еду месяц, не принимая никаких возражений.
- Да, - в очередной раз кивнула я. – СТОП! – мозг начал усердную работу и с удовольствием вернул меня на три моих утверждения вперед, отчего спать сразу перехотелось, и стало до жути обидно, досадно и грустно. – Игорь, ты свинья.
- Ага, - он, улыбнувшись, кивнул и потрепал меня по голове, - я свинья, ты овца, прям зверинец, а не дом. Ладно, давай бегом спать.
- Стой, а ты на меня не обижаешься? – я искоса глянула на него, снимая верхнюю одежду. – Ты же вроде как со мной не разговаривал…
- Ну как я могу обижаться, если мне обещали месяц отдыха? – он рассмеялся и, закрыв входную дверь, прошествовал в свою комнату, по пути продолжая напоминать мне свои обязанности.

Дата добавления: 2015-07-10