Читайте также:
|
(Из статьи М. Дамианиди и Е. Рябова «...Смерть самая трагическая» —
«Литературная Россия», № 27, 1989)
«...Смерть самая трагическая, в 6 и 7 часу, он ехал на беговых дрожках маленьких, я верхом. Он наперед сказал, что стрелять не будет, и Мартынов стрелять не будет.
Дорожка между Машуком и другой горой проходит в Железноводск поросшей кустарником, по склону: от 5 до 7 верст надо проехать на место.
Секундантов никто не имел. Глебов один был у обоих и нас троих (Столыпин, Трубецкой, кн. Сергей Васильевич, отец Морни). Глебов зарядил пистолет Мартынову, а я Лермонтову зарядил (оттого я и назвался секундантом). Лермонтов все отшучивался (он его считал фанфароном, пустым кавалеристом). Я по лицу видел, что Мартынов убьет: «Посмотри на Николая Соломоновича. Это ведь не шутка, стреляй».
Лермонтов, прижимая правой рукой, вскинул <пистолет> на левое плечо, отвернулся и, презрительно улыбнувшись, покачал головой; это был его последний жест.
Столыпин скомандовал 3 раза, Мартынов побежал к барьеру, долго целил, и потому Трубецкой закричал: «Стреляйте! Стреляйте!»
Туча из Бештау зашла, совершенно темно стало, Столыпин сказал: «Скачи за доктором». Из Пятигорска ни один не поехал (из 3-х). Продолжении 1/2 часа я просил — только поехать. Дождь ливмя, черно, преставление света.
Я уже нашел (Мартынова не было) Столыпина, Трубецкого.
Лежал Лермонтов на дорожке; Столыпин и Глебов поехали домой приготовить: а мы остались караулить тело; дождь, страшные молнии; ночь; топот лошадей слышим, взяли труп тащить, он испустил вздох такой, что мы 1 1/2 часа думали, что он жив, я как теперь помню; приехали потом.
Дрожки отослали или где-то были спрятаны. За телом на извощике...
...Всю дорогу <Лермонтов> так шутлив был... Лермонтов кругом был виноват.
Тело <отвезли> на квартиру, в тот же день коменданту назвался Глебов, — нам сказали, частным образом, если 1 секундант, то это сильно компрометирует, — и так как я заряжал пистолет, то я и назвался... Пистолет был Лермонтова.
<Пуля пробила> насквозь сердце и легкие, <он> присел и опрокинулся. Никакого жеста, — дохнул два раза».
Примечание составителя.
На месте поединка также присутствовали офицер лейб-гвардии Кавалергардского полка князь С. В. Трубецкой (1815—1859) и близкий друг Лермонтова А. А. Столыпин — «Монго» (1816—1858), которые находились в опале у Николая I и поэтому их участие в дуэли от следствия и суда утаили.
Нужно учитывать, что записи М. И. Семевского носят конспективный характер, с пропуском слов. Труд привести их к удобочитаемому виду взял на себя Е. Н. Рябов.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
Дата добавления: 2015-07-12; просмотров: 173 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Н. С. МАРТЫНОВУ 13 СЕНТЯБРЯ 1841 г. | | | ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КНЯЗЯ А. И. ВАСИЛЬЧИКОВА |