Теперь об этом можно рассказать; История Манхэттенского проекта 24 страница

Последние, особенно напряженные два часа перед испытанием генерал Гровс находился с Оппенгеймером, прогуливаясь рядом с ним и успокаивая перенапряженные нервы ученого. Каждый раз, когда Оппенгеймер был готов выйти из себя по поводу какой-либо неполадки, Гровс уводил его в сторону и, гуляя с ним под дождем, убеждал, что все будет в порядке. За 20 минут до момента "ноль" генерал Гровс отбыл на свой пункт в лагерь базы, поскольку, во-первых, оттуда была лучшая видимость и, во-вторых, в силу нашей договоренности находиться в опасный момент в различных местах. Обе эти точки были одинаково опасны.

Сразу после того, как он уехал, по радио начал передаваться отсчет времени, остававшегося до взрыва. Этот отсчет передавался всем группам, участвовавшим в наблюдении взрыва. Когда промежутки между отсчетами стали меньше и перешли от минут к секундам, нервное напряжение людей достигло предела. Каждому находившемуся в блиндаже были известны ужасные возможности, скрытые в событии, которое вот-вот должно было произойти.

Ученые, уверенные в правильности своих расчетов, не сомневались, что бомба взорвется, но все равно в мозгу каждого из нас роились сомнения. Чувства большинства присутствовавших можно было, пожалуй, лучше всего выразить словами молитвы: "Боже, верую, помоги, Боже, справиться с моим неверием!"

Мы вступали в неизвестное и не знали, что нас ждет. Можно с уверенностью сказать, что почти все: христиане, евреи и атеисты -- в этот момент обращались к своей вере в высшие силы. Удача испытания означала, что многолетний труд ученых, инженеров, работников промышленности, военных и государственных деятелей не пропал зря.

В эти короткие мгновения в отдаленном пустынном уголке штата Нью-Мексико происходила окончательная проверка грандиозных усилий многих тысяч людей.

Доктор Оппенгеймер, на котором лежала громадная ответственность за происходящее, в этот последний момент стал еще напряженнее. Он вцепился руками в стойку и едва дышал. Последние секунды он смотрел прямо вперед. Когда диктор крикнул в свой микрофон "Взрыв!" и все вокруг залил свет ослепительной вспышки, за которым последовал глухой рев, на его лице появилось выражение глубокого облегчения. Несколько наблюдателей, которые должны были следить за световыми эффектами взрыва, находились за блиндажом и были сбиты ударной волной с ног.

Напряжение в блиндаже внезапно исчезло, и все бросились поздравлять друг друга. У каждого на уме была одна мысль: "Вот оно!" Что бы теперь ни случилось, все чувствовали, что немыслимая по сложности научная задача решена. Деление атомного ядра вышло из тайников научного мышления теоретиков. Оно пришло в мир уже почти взрослым. Эта новая сила могла быть использована во имя добра или во имя зла. Среди присутствовавших царило настроение, что остаток своей жизни они обязаны посвятить тому, чтобы не допустить ее использования во зло человечеству.

Экспансивный русский, доктор Кистяковский (американский гражданин и профессор Гарвардского университета уже в течение многих лет. -- Л. Г.) с криками восторга обнял Оппенгеймера.

Все остальные были не менее возбуждены. Все сдерживавшиеся до этого момента чувства вылились в несколько минут. Всем казалось, что результаты взрыва далеко превзошли наиболее оптимистические расчеты ученых. Все чувствовали себя свидетелями рождения новой эры -- эры атомной энергии -- и ощущали колоссальную ответственность за разумное направление новых гигантских сил, освобожденных впервые в истории.

Всем было ясно: независимо от всего, что может еще случиться, мы обладаем средством, обеспечивающим быструю победу и спасение тысяч жизней наших сограждан. Перед лицом будущего наше открытие выглядело для нас несравненно крупнее и важнее всех прежних достижений науки, так изменивших наш мир.

Непосредственные впечатления от взрыва можно охарактеризовать такими словами, как беспрецедентные, величественные, прекрасные, изумительные и устрашающие. Никогда раньше человек своими силами не вызывал более могущественного явления. Для описания световых эффектов не хватает слов. Вся местность вокруг была залита резким светом, яркость которого была во много" раз больше яркости полуденного солнца. Он имел золотой, пурпурный, фиолетовый, серый и голубой оттенки. Каждый пик и расщелина горного кряжа, расположенного неподалеку, были видны с такой ясностью и великолепием, которое невозможно описать, а нужно наблюдать.

Описать красоту этой сцены под силу только великим поэтам, которые, увы, не видели ничего подобного. Через 30 секунд после вспышки пришла воздушная волна, с силой ударившая по людям и всем предметам, а сразу за ней -- мощный, ровный и устрашающий рев взрыва. Словами нельзя передать все физические, психические и физиологические впечатления от этого явления. Чтобы их представить, нужно самому быть его свидетелем" (Конец описания генерала Фарелла).

12. Привожу мои личные впечатления от этой критической ночи.

После примерно часового сна я встал и с часу ночи почти до пяти часов утра был постоянно с доктором Оппенгеймером.

Понятно, он сильно нервничал, хотя его ум, как всегда, работал четко и быстро. Основное внимание я уделял тому, чтобы оградить его от поспешных, а поэтому ошибочных советов его помощников, взволнованных предстоящим испытанием и неблагоприятными погодными условиями. К 3 часам 30 минутам мы приняли решение осуществить взрыв в 5 часов 30 минут. К 4 часам дождь прекратился, но небо было еще закрыто тучами. Наша решимость не откладывать больше взрыва от часа к часу становилась все тверже. Время от времени мы с Оппенгеймером выходили из пункта управления, чтобы посмотреть, не становится ли небо чистым. В 5 часов 10 минут я оставил Оппенгеймера и возвратился на основной наблюдательный пункт, находившийся на расстоянии 15,5 тысяч метров от бомбы. В соответствии с данными ранее инструкциями я нашел весь не занятый подготовкой персонал собравшимся на невысоком пригорке.

Примерно за две минуты до момента взрыва все легли лицом вниз и ногами в сторону взрыва. В полной тишине был слышен голос диктора, передававшего из пункта управления отсчет времени. Затем наступила вспышка света ни с чем не сравнимой яркости. Мы перевернулись, подняли головы и стали смотреть через темные стекла на огненный шар. Через 40 секунд нас настигла ударная волна и за ней звук взрыва. По сравнению с яркостью света сила ударной волны и звука показалась нам не слишком большой. Конэнт поднялся на ноги, и мы с ним обменялись рукопожатием, поздравив друг друга с успехом. То же сделал и Буш, который находился по другую сторону от меня.

Настроение всей группы было таким же, как описывал Фарелл. Мне, Бушу и Конэнту стало отчетливо ясно, что вера в успех руководителей и инициаторов этого гигантского предприятия, наконец, оправдалась.

13. На расстоянии 43 километров от взрыва находилась большая группа наблюдателей.

14. Пока генерал Фарелл ожидал около полуночи своего самолета в аэропорту Альбукерке на расстоянии около 190 километров от взрыва, он услышал некоторые впечатления местного персонала от взрыва. Один служащий аэродрома рассказывал, что он был около ангара, когда вдруг темное небо на юге озарилось ярким заревом. Это свечение продолжалось несколько секунд. Другой заметил, что, если несколько бомб могут обладать такой мощностью, их сбрасывание на город будет иметь ужасные последствия.

15. Мой офицер связи на авиабазе в Аламогордо, находившейся на расстоянии 95 километров, описал свои впечатления следующим образом.

"Ослепительная вспышка осветила всю северо-западную часть ночного неба. В центре вспышки появился как бы гигантский клубок дыма. Первая вспышка продолжалась 10--15 секунд. Когда первая вспышка погасла, примерно там, где находился ее центр, появился гигантский шар, казавшийся огненным и имевший очертания восходящего солнца, на одну четверть скрытого за горизонтом. Огненный шар существовал примерно 15 секунд, после чего он погас и небо приняло почти прежний вид.

Буквально вслед за ним в небе появилась третья, уже меньшая по яркости вспышка, продолжавшаяся около четырех секунд, и клуб дыма бело-оранжевого цвета. Во время первой вспышки местность была освещена так, что можно было свободно читать газету. Вторая и третья вспышки имели значительно меньшую яркость.

Во время взрыва мы находились в застекленной вышке аэродрома на высоте около 21,5 метра от земли и не ощутили никакого сотрясения воздушной волны, хотя услышанные на следующий день разговоры позволяют думать, что некоторые слышали звук и чувствовали дрожание земли".

16. Я не направляю аналогичного доклада Маршаллу, так как надеюсь, что Вы покажете ему этот материал. Я проинформировал о наших результатах тех лиц в Вашингтоне, которых счел необходимым с ними ознакомить, Галифакс после разговора со мной и Гаррисоном сказал, что он не пошлет своему правительству полного отчета об испытании. Я сообщил ему, что направляю Вам доклад, который Вы сможете показать соответствующим представителям английского правительства.

17. Мы полностью отдаем, себе отчет в том, что наша основная цель еще не достигнута. Только проверка бомбы в боевых условиях может решить исход войны с Японией.

18. Позвольте мне выразить мою глубокую личную признательность за Вашу поздравительную телеграмму и за всю Вашу помощь и поддержку, которой я пользовался с начала своей работы в этой области.

19. Я уверен, что полковник Кайл будет обращаться с этим докладом со свойственной ему крайней осторожностью и предусмотрительностью.

Л. Р. ГРОВС".

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке RoyalLib.ru

Написать рецензию к книге

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

Дата добавления: 2015-07-12