За семьдесят шесть дней

— МНЕ ЛУЧШЕ, — сообщил Полковник на девятый день ливня, сев рядом со мной на уроке религиоведения. — У меня было прозрение. Помнишь тот день, когда она пришла к нам в комнату и выступала, как последняя и полная стерва?

— Да. Опера. Галстук с фламинго.

— Именно.

— И что? — не понял я.

Полковник вытащил блокнот на спирали, верхняя половина которого промокла насквозь, и медленно разлепляя страницы, принялся листать его, пока не нашел нужное место.

— Это и было прозрение. Она — последняя и полная стерва.

Приковылял Хайд, тяжело опираясь на черную трость. Волоча ноги к своему креслу, он сухо заметил:

— Мое капризное колено предупреждает, что может пойти дождь. Так что приготовьтесь. — Он остановился перед креслом, осторожно наклонился назад, схватился за подлокотники обеими руками, рухнул на него и запыхтел — как роженица во время схваток.

— Сегодня я дам вам тему для курсовой на этот семестр, хотя срок сдачи больше двух месяцев. Я уверен, что вы все достаточно часто и внимательно перечитываете мои лекции, и они уже довольно хорошо отложились у вас в памяти. — Он ухмыльнулся. — Я напомню: от курсовой наполовину зависит ваша оценка. Так что призываю вас подойти к делу со всей серьезностью. А теперь вернемся к этому парню, Иисусу.

В тот день Хайд рассказывал о Евангелии от Марка, которое я впервые прочел лишь накануне, хоть я и христианин. Вроде бы. Я был в церкви, ну, раза четыре. Больше, чем в мечети или синагоге.

Он сказал, что в первом веке, приблизительно в те годы, когда жил Иисус, в Риме чеканились монеты с изображением императора Августа и подписью «Filius Dei». Сын Божий.

— Речь идет, — рассказывал он, — о тех временах, когда у богов были сыновья. Родиться сыном божьим считалось не такой уж и редкостью. Удивительным явлением — по крайней мере, в то время и в тех местах — был Иисус. Простой крестьянин, еврей, ноль в империи, которой правили исключительно единицы, оказался сыном того самого Бога, всемогущего Господа Авраама и Моисея. Сын Божий, который не родился императором. Даже раввином он не был. Крестьянин и еврей. Ничего не значащий человек, как и вы. Будда выделялся тем, что он отрекся от своего богатства и благородного происхождения в поисках просветления. А Иисус — тем, что у него не было ни богатства, ни имени, но он считается благородным в высшей степени, чтится как Царь царей. Урок окончен. Возьмите распечатку с темой курсовой. И не промокайте. — Только когда я собрался выходить, я заметил, что Аляски не было — как она может пропускать единственный стоящий предмет? Я взял распечатку и для нее.

«В чем заключается основной вопрос, на который должен дать себе ответ человек? Разумно подойдите к выбору вопроса, а потом проанализируйте, как именно ислам, буддизм и христианство пытаются на него ответить».

— Я надеюсь, старикан доживет до конца года, — сказал Полковник, когда мы мчали домой под дождем, — мне его рассказы начали нравиться. У тебя какой главный вопрос?

Мы бежали всего полминуты, а я уже совсем выдохся.

— Что будет… когда… мы умрем?

— Бог мой, Толстячок, если ты сейчас же не остановишься, ты это узнаешь. — Он перешел на шаг. — А у меня такой вопрос: почему хорошим людям живется так погано? Черт, это что, Аляска?

Она неслась к нам на всех парах, что-то крича, но из-за проливного дождя я ничего не мог разобрать. Пока она не подбежала так близко, что мне стало видно, как у нее изо рта брызжет слюна.

— Эти уроды затопили мою комнату. Около сотни книг испортили! Сраные убогие выходники, блин. Полковник, они в водосточной трубе дыру проделали, вставили в нее пластиковую трубку, а ее — мне в окно! Там все к чертям мокрое. «Генерал в своем лабиринте» погиб!

— Прекрасно, — сказал Полковник, словно художник, восхищающийся работой другого мастера.

— Да что ты! — возмутилась Аляска.

— Прости. Не волнуйся, дружище, — сказал он. — Господь накажет негодяев. А пока у него руки не дошли, накажем мы.

Дата добавления: 2015-07-12