Глава 85

С заднего сиденья д'Агоста молча наблюдал, как за окном машины вьется горный серпантин. Мимо проносился все тот же прекрасный пейзаж: холмы, одетые в цвета осени – в рыжее и золотое, – но д'Агоста, ничего по сторонам не замечая, видел впереди лишь суровую твердыню Кастель-Фоско. Одного взгляда на нее хватило, чтобы вновь пробудить страх, от которого не защищал даже конвой карабинеров.

Д'Агоста переложил с одного колена на другое парусиновую сумку с дьявольским изобретением Фоско. Душа наполнилась яростью, которую приходилось держать в узде – она еще пригодится в предстоящей схватке. После двенадцати часов сводящей с ума бумажной волокиты у него наконец был ордер, и он ехал в логово врага. Теперь, когда зверь бюрократии насытился, нужно было успокоиться, сохранить самообладание, иначе выгорит единственный запал, без которого не спасти Пендергаста – если тот еще жив.

Рядом полковник Эспозито глубоко затянулся и раздавил сигарету в пепельнице. За всю дорогу он не произнес ни слова, только время от времени позволял себе курить. Сейчас он тоже выглянул в окно.

– Поразительно, как этот замок ужасен.

Д'Агоста кивнул.

Эспозито вытащил из пачки новую сигарету, затем передумал, сунул ее обратно и повернулся к д'Агосте:

– Судя по вашему рассказу, Фоско умен и коварен. Мы должны взять его с поличным. Поэтому в замок надо проникнуть быстро.

– Да. Так и сделаем.

Эспозито провел рукой по зачесанным назад седым волосам.

– Совершенно ясно, что граф из тех, кто не оставляет следов. Так что Пендергаст может и... – Полковник не договорил.

– Если бы мы не прождали полдня...

– Нам не дано изменить порядка вещей, – покачал головой Эспозито.

Карабинер замолчал, а машина тем временем въехала во внешние ворота и покатила дальше по кипарисовой аллее.

– У меня к вам будет просьба, сержант, – предупредил полковник.

– Какая?

– Позвольте мне вести переговоры. Я позабочусь, чтобы они прошли на английском. Фоско хорошо говорит по-английски?

– Он владеет языком в совершенстве.

Таким обессиленным д'Агоста не чувствовал себя никогда. Тело ныло, исцарапанная и порезанная кожа горела. На ногах сержант держался только потому, что его вела железная решимость освободить Пендергаста, ведь неизвестно, какие ужасы друг терпит в заточении. «Если он еще жив, то, наверное, сидит, запертый в той самой келье... Да жив он, жив».

Д'Агоста быстро, горячо помолился про себя, чтобы так оно и было. О другом он боялся даже подумать.

Машина остановилась. В тени крепостной стены царила прохлада.

– Наш «фиат»... – пробормотал д'Агоста. – Мы оставили машину здесь. Ее нет.

– Какой она была модели? – спросил Эспозито.

– «Стило», черного цвета, номер: ай-джи-пи двести двадцать три.

Эспозито обернулся к одному из своих людей и отдал распоряжение.

Замок выглядел неестественно тихим. Кивнув подчиненным, полковник быстро повел их к дверям.

На этот раз крепость и не подумала никого впускать. Полковник забарабанил в двери с растущим недовольством, и только через пять минут створки наконец открылись. По ту сторону карабинеров встретил Фоско. Его взгляд обежал кучку полицейских и остановился на д'Агосте.

– Боже мой! – улыбнулся граф. – Сержант!.. Как вам Италия?

Д'Агоста не ответил. Гротескная фигура графа моментально вызвала в нем ненависть и отвращение.

– Пожалуйста, простите, что не открыл вам сразу, совсем не ожидал гостей. – Фоско повернулся к полковнику: – Однако нас не представили.

– Полковник Горацио Эспозито, – объявил карабинер. – У нас ордер на обыск поместья. И я бы попросил вас не мешать, сэр.

– Ордер?! – удивился Фоско. – О чем вы?

Не обращая на него внимания, Эспозито прошел мимо, на ходу выкрикивая приказы. Обернувшись к графу, он предупредил:

– Мои люди должны получить допуск ко всем частям замка.

– Ну разумеется! – Фоско поспешил на другой конец дворика, мимо журчащего фонтана к мрачной твердыне башни, выказывая полную растерянность, смешанную с раболепным желанием помочь.

С выражением каменного спокойствия на лице д'Агоста, державший сумку подальше от графа, отметил, что сегодня двери позади карабинеров не закрылись.

Фоско повел полицию главным коридором в комнату, которую д'Агоста прежде не видел. Это была роскошная библиотека, где на стеллажах выстроились фолианты с золотым тиснением на кожаных корешках. В камине весело потрескивал огонь.

– Прошу, господа, – пригласил Фоско. – Располагайтесь. Позвольте предложить вам херес? Сигару?

– Боюсь, для удовольствий нет времени. – Эспозито достал из кармана лист бумаги с печатями и положил его на стол. – Вот ордер. Сначала мы обыщем подвалы и погреба, затем – верхние уровни.

Граф взял сигару из резного деревянного ящичка.

– Само собой, я готов оказать всяческое содействие. Однако разрешите узнать, в чем дело?

– Сержант д'Агоста обвиняет вас в тяжких преступлениях.

– Меня? В преступлениях?! – Граф посмотрел на д'Агосту. – Не понимаю...

– Похищение, покушение на убийство и насильное удерживание сотрудника спецслужб.

На лице Фоско отразилось еще большее удивление.

– Но это... это возмутительно! – Он посмотрел на д'Агосту, на полковника, затем опять на д'Агосту: – Сержант, вы серьезно?

– Пошли, – нетерпеливо сказал д'Агоста. Голос его прозвучал ровно, однако сам он кипел от негодования. Граф проявлял чудеса лицедейства: шок и недоверие смотрелись как настоящие.

Изучив сигару, Фоско отрезал кончик серебряными ножницами и закурил.

– Ладно, я разрешаю вашим людям свободно обследовать мой замок. Ищите где пожелаете. Если понадобится помощь, я к вашим услугам.

Эспозито что-то коротко приказал подчиненным на итальянском. Те отдали честь, разошлись и исчезли.

– А вы, сержант, – обратился Эспозито к д'Агосте, – проводите нас к той комнате, где вас заперли на ночь. Граф, пойдете с нами.

– Я бы и сам настоял на этом. Фоско – древний и благородный род, мы ценим честь превыше всего. Обвинения немыслимые, и нужно немедленно принять меры. – Граф посмотрел на д'Агосту с легким возмущением, а тот пошел вперед, указывая путь.

Дорогу он помнил и вел Эспозито по коридору в гостиную, после которой началась анфилада изысканно обставленных комнат. Фоско следовал за ними, временами пытаясь привлечь внимание полковника, указывая на картины и прочие сокровища. Строй замыкали два карабинера.

В какой-то момент д'Агоста понял, что заблудился. Сколько он ни оглядывался, нужная дверь не находилась.

– Вам помочь? – любезно вызвался Фоско.

Д'Агоста заглянул в один проход, во второй – все не то. За двадцать четыре часа он не мог забыть направления. Или мог?

– Сержант говорил, что комната, в которой его держали как пленника, находится в самой башне, – обратился полковник к Фоско.

Граф озадаченно взглянул на Эспозито, потом – на д'Агосту.

– В башне только одна комната, и нам никак не сюда.

– Ведите.

Граф повел их коридорами и темными комнатами, где не было ничего, кроме голых каменных стен и низких потолков.

– Это самая старая часть Кастель-Фоско, ей одиннадцать веков. Здесь довольно холодно, тоскливо и нет прелестей современной цивилизации: электричества, водопровода... Сам я редко сюда наведываюсь.

Вскоре они добрались до железной двери. Фоско с трудом открыл ржавый замок, затем – со скрипом – и саму дверь. Убрав со стен паутину, граф повел полицию вверх по ступенькам. Каменную шахту наполняло эхо.

На площадке д'Агоста остановился: перед ним была приоткрытая дверь в ту самую комнату.

– Здесь? – коротко спросил Эспозито.

Д'Агоста кивнул.

Полковник дал знак своим людям, и те, открыв дверь, вошли в комнату.

Роскоши как не бывало. Д'Агоста тщетно шарил взглядом – исчезли ковры, книжные полки, а вместо ламп и сантехники в холодном и темном склепе громоздились старая поломанная мебель, поврежденные скульптуры и кучи заплесневелых драпировок. Здесь же лежала огромная погнутая железная люстра. Хранилище забытых обломков ушедшего времени покрывал плотный саван из пыли.

– Сержант, вы уверены, что это именно та комната?

Ошеломление д'Агосты сменилось озадаченностью, а затем гневом.

– Да, – сказал он. – Хотя выглядела она совершенно иначе. Здесь были спальни и ванная...

Наступила тишина.

– Нам понадобилось двенадцать часов, чтобы получить ордер. За это время граф приготовился.

Эспозито провел пальцем по изъеденному червями столу, скатал пыль в комок и пристально посмотрел на д'Агосту. Обернувшись к Фоско, он произнес:

– В башне есть другие комнаты?

– Сами видите: это помещение полностью занимает верхний этаж.

– Хорошо. – Эспозито снова посмотрел на д'Агосту. – Что было дальше?

– Мы спустились к ужину. – Д'Агоста старался, чтобы голос звучал спокойно. – В главный обеденный зал. Фоско заявил, что нам не выйти из замка живым. Потом была перестрелка, и я убил его слугу.

– Пинкеттса?! – вскинул брови граф.

Через пять минут все спустились в столовую, но там, как и боялся д'Агоста, не было никаких признаков борьбы. Только на столе стоял недоеденный завтрак на одного.

– Прошу извинить, – сказал Фоско, указав на блюдо. – Вы застали меня как раз за едой. Я ведь говорил, что не ожидал гостей. А слуг я отпустил по домам на выходные.

Заложив руки за спину, Эспозито обошел комнату.

– Сержант, – спросил он, – сколько пуль было выпущено?

– Четыре, – ответил д'Агоста, подумав. – Три я всадил в Пинкеттса, один раз выстрелил он. След от его пули нужно искать в стене над камином, если там уже все не заделали.

Никаких следов, разумеется, не нашлось.

– Ваш... э-э... Пинкеттс, – обратился Эспозито к графу. – Можно с ним поговорить?

– Позавчера он на несколько недель уехал в Англию. Я так понял, умер кто-то из родственников. Но я буду рад дать вам его адрес и телефон в Дорсете.

– Попозже, – кивнул Эспозито.

Все молчали, а д'Агосте хотелось кричать: «Пинкеттс – не англичанин! Его имя Пинчетти!» Однако он понимал, что спорить сейчас бесполезно. Фоско слишком хорошо продумал детали.

«Сейчас главное – найти Пендергаста».

Вернулись двое карабинеров и быстро заговорили с полковником по-итальянски.

– Мои люди, – повернулся Эспозито к д'Агосте, – не нашли никаких следов вашей машины.

– Значит, граф от нее избавился.

Эспозито задумчиво кивнул.

– В какой компании вы брали машину?

– «Еврокар».

Полковник отдал распоряжение подчиненным, и те, кивнув, вышли.

– Когда Фоско вернулся из Флоренции, нас заперли в старом хранилище, – сказал д'Агоста, пытаясь перебороть растущую панику. – В подвале. Я покажу: туда можно спуститься из кладовой.

Фоско в ответ только сделал приглашающий жест.

– Ведите, – вежливо промолвил он.

Д'Агоста повел компанию из зала в пустую кухню, а оттуда в кладовую. Вход на лестницу закрывал большой шкаф с медной кухонной утварью.

«В яблочко!» – подумал д'Агоста.

– Лестница там, – указал он. – Вход закрыли шкафом.

Эспозито кивнул двоим подчиненным, и те – с огромным трудом – отодвинули мебель. Д'Агоста похолодел: вместо лестницы за шкафом оказалась глухая стена – пыльная и древняя, как вся кухня.

– Простучите ее! – Д'Агоста уже был не в силах удержать рвущиеся наружу разочарование и ужас. – Он заложил вход кирпичами. Раствор еще должен быть сырой.

Полковник достал из кармана перочинный нож и отковырнул кусочек раствора. На пол посыпалась сухая крошка. Эспозито вонзил лезвие глубже. Затем, не говоря ни слова, передал нож д'Агосте.

Сержант опустился у стены на колени и провел лезвием у ее основания. Кладка была старая, пыльная, а на том месте, где стоял шкаф, успел скопиться слой паутины.

Д'Агоста отошел и огляделся. Неужели ошибся?!

– Я не знаю как, но граф, спрятал дверь. Замаскировал. Я видел, здесь была дверь!

Снова повисла тишина, которую долго никто не прерывал. Эспозито встретился взглядом с д'Агостой и отвел глаза. То, как он изучающее осматривал комнату, воскресило в д'Агосте несгибаемую решимость.

– Идемте к вашим людям. Обыщем весь этот проклятый замок.

* * *

Часом позже д'Агоста вернулся в главный коридор. Они обследовали столько залов, комнат, склепов, подвалов и тоннелей, сколько не было, наверное, ни в одном замке мира. И ведь какая-нибудь комнатушка, где гуляют сквозняки, или сырая лестница наверняка остались забыты. Каждая мышца д'Агосты молила о пощаде, да еще парусиновая сумка оттягивала плечо.

Пока шли поиски, граф хранил молчание. Он держался рядом с Эспозито и д'Агостой – терпеливый, преисполненный желания помочь, отпирал каждую дверь и время от времени даже предлагал показать новый маршрут.

– Ну если вы удовлетворены, – Фоско кашлянул, – почему бы нам не вернуться в библиотеку?

Когда они расселись в креслах у камина, к Эспозито подошел карабинер и что-то прошептал ему на ухо. Полковник кивнул, жестом велев подчиненному удалиться. Фоско снова предложил сигару, и на это раз офицер не отказался. Д'Агоста взирал на происходящее, не в силах поверить. Гнев перемешался с ужасом и отчаянием. Такое могло случиться только в кошмаре.

– Мои люди связались с компанией «Еврокар», – бесцветным голосом сообщил Эспозито. – Ваш «фиат-стило» вернули вчера днем, в половине второго. Оплачено картой «Американ экспресс», принадлежащей Пендергасту. Специальный агент Пендергаст забронировал билет до Палермо, в настоящее время мы выясняем, вылетел ли он тем рейсом. Сейчас так трудно разобраться в делах авиалиний...

– Конечно же, Пендергаст вылетел! Разве не видите, какую игру ведет Фоско?

– Сержант...

– Ведь ясно, все это спектакль! – Д'Агоста поднялся из кресла. – А Фоско – режиссер. Заложил спуск в подвал, разобрал нашу комнату... Спланировал все до последней гребаной мелочи!

– Сержант, прошу вас, – тихо сказал Эспозито, – держите себя в руках.

– Вы сами говорили, что мы имеем дело с непростым человеком!

– Сержант!

Д'Агоста почти обезумел от гнева, горя и безнадежности. Фоско завладел карточкой Пендергаста. Пендергаст пропадает, а этот ублюдок вот-вот просочится сквозь пальцы.

Д'Агоста нечеловеческим усилием воли взял себя в руки, потому что знал: отдайся он эмоциям – и дело пропало. Нужно отыскать брешь в броне графа.

– Значит, в замке Пендергаста нет. Его спрятали в лесу, в горах... там и надо искать.

Эспозито задумчиво затянулся сигарой.

– Сержант, – заговорил он. – В своем рассказе вы утверждали, будто бы граф убил четырех человек, чтобы вернуть скрипку...

– Четырех – по меньшей мере. Но мы сейчас зря тратим время. Надо...

– Простите. – Эспозито поднял руку, прося тишины. – Вы заявили, что граф убил тех людей при помощи устройства, которое вы сейчас носите в сумке.

– Да.

– Не покажете его графу?

Д'Агоста вытащил излучатель из сумки.

– Боже мой! – Фоско с интересом уставился на прибор. – Что это?

– По словам сержанта, микроволновое оружие, – пояснил Эспозито. – Созданное вами, чтобы сжечь мистера Локка Балларда из Абетоне и еще двоих людей в Соединенных Штатах.

Взглянув на полковника, потом на д'Агосту, Фоско переспросил:

– Сержант так и сказал?

– Именно.

– Значит, это машина, которая жарит людей, превращая их в кучку дымящегося пепла? И ее изобрел я? – В изумлении граф развел руками. – А можете показать, как она работает?

– Сержант, не продемонстрируете ли машину в действии?

Полковник говорил в том же скептическом тоне, что и Фоско. Неудивительно – оружие смотрелось как игрушка, муляж из «Звездных войн».

Д'Агоста повертел излучатель в руках.

– Я не знаю, как его включать, – признался он.

– А вы попробуйте, – с долей сарказма предложил офицер.

Д'Агоста подумал, что, сумей он заставить эту штуку работать, ход событий изменится. Нельзя было упускать оставшийся шанс. Он навел ствол на свежую тыкву, которую будто специально – в насмешку – поставили у камина. Прогнав лишние мысли, д'Агоста попытался восстановить в памяти действия Фоско: повернул ручку, нажал на курок... И ничего.

Д'Агоста щелкнул переключателем, нажал какую-то кнопку и снова нажал на курок. Не сработало.

Упав с высоты, устройство вполне могло повредиться, и все-таки сержант выворачивал ручки и снова и снова нажимал на курок, надеясь услышать низкое гудение...

Излучатель молчал.

– Думаю, – тихо произнес Эспозито, – мы видели достаточно.

Медленно убрав оружие в сумку, д'Агоста с огромным трудом заставил себя посмотреть в глаза полковнику. Эспозито ответил скептическим взглядом. Впрочем, нет, не просто скептическим – на лице офицера лежала маска откровенного недоверия... и жалости.

Фоско, который стоял за спиной Эспозито, нарочито медленно вытянул из-под рубашки цепочку с медальоном, опустил ее на грудь и похлопал по кулону пухлой рукой.

Д'Агосту словно прижгли каленым железом – он узнал медальон: глаз без век над фениксом, восстающим из пепла. Кулон Пендергаста. Сообщение графа дошло с ужасающей ясностью.

– Ты, ублюдок... – Д'Агоста кинулся на Фоско, но на нем тут же повисли карабинеры, оттащив к дальней стене библиотеки. Эспозито поспешил встать между ними и Фоско. – Сукин сын! – надрывался д'Агоста. – Это медальон Пендергаста! Вот вам доказательство. Он убил Пендергаста и взял кулон!

– Вы в порядке? – спросил Эспозито у графа, не обращая внимания на д'Агосту.

– Вполне, спасибо, – ответил Фоско, садясь в кресло и поглаживая живот. – Я лишь испугался, не более. А чтоб уж окончательно уладить дело и не осталось никаких сомнений... – Он развернул медальон обратной стороной, где был выгравирован собственный замысловатый герб Фоско – заметно поблекший и стертый.

Эспозито посмотрел на герб и обернулся к д'Агосте, сверкая темными глазами. Д'Агоста, зажатый шестью карабинерами, едва мог пошевелиться. Он пытался вновь обрести контроль над собой, над своим голосом. То, как граф произнес «Чтобы уж не осталось никаких сомнений», и то, как выделил последние два слова... Так он сообщал д'Агосте, что уже слишком поздно, что те двенадцать часов, съеденных бюрократией, обернулись трагедией. Отчаянная надежда, что граф, может быть, не убил Пендергаста, а только держит как пленника, дрогнула, будто пламя свечи на ветру, и угасла. Пендергаст мертв.

Никаких сомнений...

Эспозито протянул Фоско руку.

– Abbiamo finito qui, Conte, – сказал он. – Chiedo scusa per il disturbo, e la ringrazio per la sua pazienza con questa faccenda piuttosto spiacevole[73].

Граф отвесил изящный поклон.

– Niente disturbo, Colonello. Prego. – Взглянув на д'Агосту, Фоско добавил: – Mi displace per lui[74].

Пояковник и граф пожали друг другу руки.

Глубоко поклонившись, Эспозито вышел из комнаты, пройдя мимо д'Агосты, словно тот был пустым местом.

Карабинеры отпустили сержанта, и тот, прихватив сумку, направился к выходу. Глаза застилала красная пелена. Уже в дверях д'Агоста обернулся.

– Ты – покойник, – произнес он с трудом. – Ты...

Граф обернулся. Даже без слов его ответ был достаточно красноречив: влажные губы Фоско расплылись в плотоядной улыбке.

«Он убил Пендергаста».

А потом улыбка исчезла – скрылась в облаке сигарного дыма.

* * *

Весь путь назад до машин полковник Эспозито молчал. Он не сказал ничего, и когда машины стронулись с места, поехав вниз по кипарисовой аллее мимо оливковых рощ. И лишь когда под колесами автомобилей запетляла главная дорога до Флоренции, офицер повернулся к д'Агосте.

– Я в вас ошибся, – холодно произнес он. – Принял как своего, выдал рекомендации, помогал всеми силами, а вы... Вы обесчестили себя, опозорив заодно меня и моих людей. Нам крупно повезет, если граф не подаст жалобу за то, что мы вторглись к нему в дом и нанесли личное оскорбление. – Он наклонился чуть ближе. – С этого момента считайте, что ваши официальные полномочия отозваны. В Италии вас объявят персоной нон грата. Знаете, будь я на вашем месте, я бы использовал бюрократическую задержку и покинул страну ближайшим рейсом.

Откинувшись на спинку сиденья, полковник уставился в окно с каменным выражением лица и не произнес больше ни слова.

Дата добавления: 2015-07-11