Глава 1. Это была холодная осень

Это была холодная осень. Холодная, и почему-то, как мне тогда казалось, страшная. Но, такой осени, в моей жизни больше не будет никогда. Над городом стоял непроглядный туман, сквозь который ничего невозможно было разглядеть, ни лиц прохожих, ни фасады зданий, ни даже самого себя в витрине какого-нибудь очередного магазина, а солнце, по моему мнению, совсем забыло о том, что есть на свете такой город, как Санкт – Петербург. Голые деревья, в Михайловском саду, стояли словно статуи, устремляя свои острые ветви в небо. Под ногами шуршала, превращаясь в грязь, скомканная листва, отживая свой век. Вода в каналах покрылась тонкой корочкой льда и как будто остановилась. Да и все, в городе, остановилось в ту осень. Ни дождь, ни ветер - от них не осталось и следа. Только мрачный, могильный холод окутал тогда этот северный город.

Я и представить себе не мог, как круто может измениться моя жизнь. Одна случайная встреча, один взгляд, одно прикосновение – все это было как будто во сне. В таком же непробудном сне, в котором прибывал сейчас город Великого Петра.

Сидя на паперти, возле Католического собора, я как обычно занимался своим привычным делом – я рисовал, напевая себе под нос какой-то до боли знакомый мотив. Портреты, пейзажи, натюрморты… Я изображал все то, что видел вокруг себя, или же то, что представляло мое сознание. Это доставляло мне необычайное удовольствие. Когда я брал в руки холст, краски, карандаши, все земное просто теряло какой то смысл. Я погружался в своеобразную нирвану, из которой мог не выходить часами. Все считали меня талантливым художником, а я сам считал себя ничтожеством, который ничего, кроме как рисовать, не умеет. У меня не было смысла в жизни. Я не жил, я существовал. Как какой – то овощ, растение, насекомое.… За свои тридцать лет, я так и не встретил свою любовь, не завел семью, не узнал, что такое стать отцом, а ведь это, как я считаю, главное в жизни любого человека. Да что там говорить о семье, у меня даже не было нормального жилья, не было денег, не было ничего. Только мой талант, с помощью которого я хоть как-то пытался удержаться в этом мире.

Этот день был на удивление неудачным. Невский проспект, словно по взмаху волшебной палочки, неожиданно опустел. Лишь изредка я наблюдал пробегающие, мимо меня по мостовой, размазанные силуэты горожан. Так продолжалось несколько часов, несколько часов бесполезного ожидания чего-то путного. Я понял, что, пожалуй, мне нет смысла прожигать здесь свое время, и в голове мелькнула мысль о том, что бы отправиться домой. Я встал, причем так резко, что чуть ли не потерял сознание. Пытаясь набрать полную грудь кислорода, я учуял какой-то необыкновенный аромат. Аромат дорогого парфюма, сигаретного дыма, вперемешку с запахом метро и только что испеченного хлеба. Это было не описать словами. У меня еще сильнее закружилась голова, но уже не от резкости моих движений. Я сел обратно и опустил голову на колени.

- Извините - я почувствовал, как чьи то нежные пальцы коснулись моего плеча. Причем так осторожно и трепетно, что были еле ощутимы. Это была девушка. Тут и гадать не нужно было. Даже если бы она не проронила ни слова, я бы узнал ее. Именно ее я смог узнать был из тысячи. Таким, как она, не был ни один человек на моей памяти, ни одно существо. Она была внеземная. И тот чарующий аромат, что поразил меня минутой ранее, исходил именно от нее.

Мне показалось, что я потерял сознание, и все это происходит не со мной, а происходит лишь в моем воображении. Но этот тихий шепот повторился.

Я слышал ее дыхание, слышал, как стучит ее сердце, ощущал ее нежные прикосновения, но я все еще боялся открыть глаза. А вдруг, это действительно были лишь игры моего разума? Сейчас мне стала дорога каждая секунда этого своеобразного сна.

Она присела. Я почувствовал это всем своим телом.

- Мужчина, с вами все в порядке?

Боже! Если бы мне до этого сказали, что я смогу потерять голову только лишь от одного ее слова, я бы рассмеялся и принял это за полнейший абсурд! Переливы этого чудного голоса затронули все недосягаемые ноты моей души, все клеточки моего тела, заставили сердце работать с непреодолимой скоростью.

- Да, со мной все хорошо. – Я, наконец, смог вымолвить хоть слово.

Собрав всю свою волю в кулак, я все-таки решился разрушить эту иллюзию. Крепко зажмурив глаза, я выпрямился и начал в уме отсчитывать секунды.

«-Три…Два…Один»

Вы можете счесть мое поведение, как поведение маленького несмышленого мальчика. Да, я довольно часто совершаю какие-то глупые и абсолютно детские поступки, хоть и давным-давно вырос из этого возраста.

Открыв глаза, я жадно уставился на нее.

Она улыбалась. Она просто стояла и улыбалась. Огромные зеленые глаза ее сверкали, словно вода в лучах утреннего солнца. Русые волосы, до груди, были небрежно растрепанны, а на самых кончиках завивались в аккуратную спираль. Бледная кожа казалось еще белее в этом непроглядном тумане. Круглое лицо ее было слегка покрыто румянцем и осыпано веснушками вокруг носа. Ямочки, на пухлых щеках и тонкие губы, волне достойно завершали всю картину.

Я осмотрел ее с головы до ног. Старый, но теплый шарф, туго завязанный на шее, тонкое черное пальто, красные от холода руки, протертые, на коленях, джинсы, и аккуратные кожаные сапожки - она казалась мне тогда самым совершенным существом на планете.

До этого момента, я не верил в любовь с первого взгляда, но при виде этой девушки, мое мнение об этом странном явлении радикально изменилось.

- Да, чем я вам могу помочь? – в горле у меня пересохло от волнения.

- Хм.... – она усмехнулась – Вы же художник! Я вижу ваши прекрасные работы!- вот насчет этого незнакомка точно преувеличила, я не видел в своих картинах ничего прекрасного – И как же вы думаете, что я могу у вас попросить? - Она смотрела мне прямо в глаза. Я не знал куда деваться. Мне неожиданно стало жарко. Я почувствовал, как капли пота стекают по моему лбу. Пытаясь успокоиться и преодолеть волнение, мои пальцы стали нервно рыться в кармане, причем я не «просил» их об этом, и искать что-то похожее на то, что можно сжать, сломать, согнуть или совершить любое другое подобное действие, лишь для того, чтобы привести себя в чувство.

- Наверное, нарисовать ваш портрет…- я опустил взгляд вниз.

Она засмеялась, а мне стало даже как-то обидно. Я не видел в своих словах ничего смешного. А может быть, это все из-за моего акцента? Да, я довольно плохо разговаривал по-русски. Я хорошо понимал, но плохо излагал свои мысли. Наверное, об этом надо было сказать в самом начале... Я приехал в Россию всего лишь полгода назад, только вот откуда и зачем, Бог занес меня в этот город, не считаю говорить нужным. Здесь встретили меня как родного, предоставили жилье, работу…Только с работы я уволился, из той квартиры, что мне досталась, меня попросили съехать. Я остался на улице, но все то время, пока мне приходилось, скитался по различным вокзалам, паркам, дворам, мне придоставилась честь, познакомиться с различными людьми. Эти люди были и хорошие, и плохие, попадались и жадные, и скверные, и наоборот, чересчур любвеобильные, но все они помогли мне. Я снова нашел жилье, по каким – то непонятным дружеским связям, мне, с моим талантом, предоставили место возле Католического собора, и жизнь снова встала в привычное для меня русло. Но мы отошли от нашего нынешнего диалога.

Я сидел так минуты две, пока она смеялась, а я виновато молчал. Тут ее смех резко прекратился, и я услышал эхо от голоса этой прекрасной девушки.

- Да. Хочу. – резко и четко слетели эти слова с ее губ.

- А над чем вы смеялись? – робко решил поинтересоваться я. Но она промолчала. - Ну что ж, садитесь - продолжил я, и указал ей на маленький стульчик, стоящий напротив.

Она аккуратно села и стала пристально рассматривать меня. Я засмущался. Точно не помню, во что я тогда был одет, но эта одежда, так или иначе, смотрелась на мне ужасно.

Я был настоящим оборванцем. Весь испачканный в краске, в каких то зацепках, драный. На лице, это я помню отчетливо, была щетина, волосы убраны в хвост…

- Повернитесь, пожалуйста, немного правее. – Попросил я, потому что уже не мог терпеть на себе ее пристального внимания.

- Конечно-конечно. Как скажете. – И она последовала моим указаниям.

- Спасибо.

Все то время, пока я бережно вырисовывал ее образ, я испытывал непреодолимый кайф. У девушки были очень мягкие черты лица. Ее было довольно просто нарисовать. Незнакомка почти не отвлекалась по мелочам, не меняла положения, и у меня, благодаря этому, получился просто замечательный портрет.

Когда я уже почти закончил работу, я почувствовал непреодолимую тоску. Я стал осознавать, что вот и все - последний штрих, и я ее больше никогда не увижу. Я, скрепя сердцем, протянул ей рисунок, и даже забыл о том, что нужно было, как полагается, попросить за свою работу хоть немного денег. Она улыбнулась, заботливо и бережно убрала свое изображение в сумку, встала, и пока я ненадолго отвернулся, просто испарилась в воздухе.

Я еще долго стоял на тротуаре, опустив по швам руки, и всматривался в каждого прохожего, идущего ко мне на встречу, в надежде снова увидеть ее. Ту девушку, которая словно ножом пронзила мое сердце, заставила почувствовать себя слабым и беззащитным, ту, которая в одну секунду научила меня любить. Но все это было бесполезно. Я не замечал ни времени, ни того, что происходит вокруг, я искал ее глаза. Те глаза, что так запали мне в душу.

Когда я очнулся, было уже довольно поздно, на проспекте уже во всю горели фонари, туман почти рассеялся, но на улице было все так же немноголюдно. Я почувствовал, что идет дождь. Сильный дождь. Понял, что моя одежда насквозь промокла, а краски расплылись по мостовой. Вот эта перспектива меня совсем не обрадовала. Собрав все свои вещи, в такую же мокрую сумку, я отправился домой.

В голове моей путались странные мысли, я шел по этим обшарпанным и темным проходным дворам, перепрыгивал лужи, и все думал, думал, думал.…А о чем думал, я сам и не помню.

Тогда я мог объяснить все, как мне казалось, даже то, откуда взялась Вселенная. Все. Кроме одного… Я в глубине души мечтал о том, что, придя в свой дом, я выпью чашку горячего кофе и лягу спать. Во сне я забуду обо всем, что произошло со мной сегодня, и завтра встану, как ни в чем не бывало. Да. Именно об этом я тогда мечтал.

Чем ближе я подходил к дому, тем чаще стало биться мое сердце. Я предчувствовал что-то. Правду говорю, я, что-то чувствовал.

Войдя в подъезд, я, переступая через одну ступень, добрался до чердака. Да, я жил на чердаке, оборудованным, под хоть какое то приемлемое жилье. Но я любил свою квартиру. В ней я ощущал себя действительно дома. Это была моя атмосфера, мой собственный угол, то место, где я могу делать все то, что захочу.

Преодолев последнюю ступеньку, я, задыхаясь и жадно глотая воздух, стал нервно рыться в карманах своего пальто, дабы найти ключи.

Вы себе просто не представляете, каково было мое удивление, когда я краем глаза заметил ее.

Она сидела на подоконнике, положив ногу на ногу, и курила, выпуская едкий сигаретный дым куда-то вверх. Тело ее было напряжено, с золотых волос сбегали капли дождя, косметика размазалась по всему ее бледному лицу. Она была совершенна.

Тусклая лампа, в свете которой почти ничего невозможно было разглядеть, делала эту девушку еще прекрасней, чем тогда, когда я в первый раз увидел ее.

В те минуты я чувствовал себя полным дураком. Я не смел даже совершить какое либо движение. Я боялся нарушить этот смеренный и кроткий покой. Я был скован по рукам и ногам. Просто смотреть на нее – это было высшим удовольствием. Передо мной сидела не девушка, передо мной, собственной персоной, находился ангел. Ангел во плоти.

Наконец она потушила сигарету и повернулась в мою сторону.

- Меня Алина зовут. – Она широко улыбнулась, и глаза ее запылали каким-то адским и пылающим огнем.

- Очень приятно, Андрей. – Немного заикаясь, вымолвил я.

Нельзя было придумать имени лучше для этого ангельского создания, чем имя Алина.

Мои руки похолодели, по телу пробежала нервная дрожь. Я не чувствовал под собой опоры. Земля стала уходить из-под моих ног. Я слышал свое сердце, ощущал, как кровь движется по моему организму. Я ждал, что же будет дальше.

Она слезла с подоконника и подошла ко мне.

- Взаимно.

Неловкая пауза повисла в этом застоявшемся воздухе. Надо было, что-то сказать ей в ответ, а вот что – я не знал. Можно было пригласить ее к себе, можно было предложить прогуляться, проводить ее до дома, но я никак не мог выбрать, как лучше мне поступить.

- Алина, - я осмелился и нарушил это молчание - а не хотели бы вы зайти ко мне на чашечку чая?

В ответ не последовало ничего. Только ее робкое дыхание разрывало мое сердце.

Не став дожидаться ее ответа, я распахнул дверь и безмолвно пригласил войти.

Переступив порог моего дома, я, как истинный джентльмен, помог ей раздеться, дал домашние тапочки и попросил пройти на кухню.

В душе моей бушевали смешанные чувства. Я был несказанно рад тому, что происходит сейчас здесь, в моей квартире, но с другой стороны, было довольно опасно приглашать к себе в гости незнакомого человека. Она ведь могла обвинить меня в чем угодно. Сказать, что я опустил ее, обокрал, избил, придумать все, что только можно. Но, вы знаете, я почему-то верил ей. Ей невозможно было не поверить. Уж слишком чисты и невинны были ее глаза. Пусть меня назовут безумцем, сумасшедшим, совершенно лишившимся рассудка, но в моем сердце было некое ощущение того, что я знал эту девушку уже достаточно длительное время.

Когда я вымыл руки и зашел на кухню, то увидел, как она с интересом рассматривала мои картины, висевшие на стенах.

- Я же говорила, вы прекрасно рисуете, – восторженно звучал ее голос. Алина даже не удосужилась повернуть головы и даже краешек глаза, в мою сторону, – а вы мне не верили. Я еще раз в этом убедилась, увидев эти работы. У вас талант.

- Спасибо.– Я и так был немногословен, но сейчас я действительно не знал, что ответить, кроме как вытащить из себя слова благодарности.

- Вы что-то говорили о чае? – она вдруг резко повернулась в мою сторону и легонько усмехнулась.

- А! Да-да, конечно!

За чаем мы разговаривали обо всем, что только можно было обсудить. Я узнал, что ей всего лишь шестнадцать лет, что живет она с матерью, что отец ее умер около пяти лет назад, и после этого жизнь стала для нее невыносимой, узнал какую музыку она слушает, что любит готовить, даже, во сколько обычно ложиться спать. Я узнал о ней все. И знаете, все то время, пока мы вели нашу беседу, мне было настолько легко и спокойно. Я чувствовал себя в своей тарелке. Я мог рассказать ей все то, что боялся поведать кому-либо, даже самому близкому другу, каких у меня, кстати, не имелось. У меня вообще не было друзей. Я делился с ней проблемами, просил какого-то совета. Я был настоящим. Таким, какой я есть на самом деле.

Мы смеялись. Да, в основном мы все это время смеялись. Я поведал ей огромное количество интересных и забавных историй из своей жизни, она рассказала мне про свои детские шалости и проступки. Мы представляли, какие то нелепые и не существующие ситуации, раскручивали их до абсурдного состояния и хохотали.

Я не заметил, как пролетело время, и мои настенные часы показывали полночь.

Алина вздрогнула от боя часов, и побелела пуще прежнего. Мое сердце, честно говоря, тоже непонятно почему, ёкнуло. В кухне снова повисла гробовая тишина. И сквозь эту тишину я услышал всего лишь 4 слова.

-Как я поеду домой? - кажется, она задала этот вопрос сама себе.

Мне ничего не оставалось, как предложить проводить ее до метро, но потом я вспомнил, что через пятнадцать минут метро прекратит свою работу. Ехать на наземном общественном транспорте было так же глупо, а вызывать ей такси – слишком дорого. Нет, я не жмот, просто на тот момент, в моем кошельке не имелось даже половины той суммы, что нужна была для того, чтобы отправить ее домой.

Перебрав в уме все возможные варианты, я осмелился и предложил ей остаться у меня. Пообещав то, что я ничего с ней не сделаю. Алина попросила подумать и вышла в коридор.

Я хотел, да я хотел того, чтобы она сегодня осталась у меня. Я не имел никаких задних мыслей. Я хотел просто провести с ней время. Мне нравилось просто сидеть с ней и разговаривать. Разговаривать не о чем. Я хотел показать ей те интересные вещи, которые были у меня в квартире - картины, фотографии, сувениры из разных стран, какие то книги, записи, диски. Рассказать ей еще несколько увлекательных историй. Но самое главное, пригласить ее подняться на крышу. Я хотел показать ей город таким, каким, возможно, она не видела его никогда.

Это случайная встреча кардинально изменила мою жизнь. А кто знает, может, она была и не случайна. Я не мог оторвать от нее глаз. Не мог насмотреться на нее. Если сказать, что я влюбился, это означало не сказать ничего. Я просто потерял рассудок, как только посмотрел на нее. На самом деле, в ней не было ничего особенного и ужасно красивого. Она была обычная, совершенно обычная, такая, как и все девушки в наше время, но с другой стороны, в ней было что-то такое, чего невозможно было увидеть глазами простого смертного. Эту красоту, которая хранилась в ней смог бы увидеть только художник. Только я.

Алина вернулась. На лице ее появилась нотка некого спокойствия, и я решил поинтересоваться, куда же она отлучалась и после чего вернулась такой довольной.

- Я маме звонила. Спрашивала у нее разрешения. Сказала, что остаюсь у подруги. И заодно позвонила подруге, предупредив ее о том, что я у нее. Правда, забавно?

Я «переварил» информацию, услышанную только что из ее уст, и улыбнулся.

Дата добавления: 2015-07-11