Бета, коллажист, боевой товарищ: *Амели* 12 страница

Эрик рывком поднимается на ноги.

— Я бы хотел, — говорит ему Чарльз, — чтобы ты воздержался от необдуманных поступков, связанных с Шоу.

— Мы разве уже не обсудили это? И, Чарльз, всё то, что ты называешь необдуманными поступками, я обдумывал часами и днями.

Сейчас снаружи отчётливо слышны выстрелы. Алекс переговаривается с Шоном за спиной Эрика, а Фред перебегает к двери.

— Но ты всегда можешь меня заставить. Ты когда-нибудь думал об этом?

Эрик уверен, что не раз.

Вместо ответа Чарльз вбросает на него раздражённый и злой взгляд.

— И… — Эрик кивает на дверь. — Меня не нужно закрывать от пуль.

Не пререкаясь, Чарльз наконец-то отходит от двери в сторону.

Хорошо, что больше ни у кого не возникает желания мешать Эрику, потому что у него больше не осталось терпения.

Хлопки снаружи стихают. Эрик прислушивается. Молчание долго не длится. Он против воли вздрагивает, когда слышит первый звук разрыва. Что-то похожее на гранату. Потом наступает тишина.

Эрик идёт к двери.

— Оставайтесь здесь, — говорит он и жестом останавливает Фреда.

Сегодня его уже подводила самоуверенность, но в так раз будет по-другому.

Он делает шаг к лестнице, переступает через лежащее на полу тело. Под ногами перекатываются гильзы. У человека за поясом воткнут кинжал или нож, и Эрик, присев на корточки и отдёрнув край пиджака, достаёт нож из ножен. Рукоять идеально ложится в ладонь. Эрик поднимается на ноги, слушая шаги на лестнице.

— Эрик, — шёпотом говорит Чарльз.

Своей силой он поднимает с пола несколько гильз, и они легко, как пластилин, сминаются в металлический ком. Переворачиваются в воздухе, и уже гладкий шарик касается пальцев.

— Эрик, — настойчиво повторяет Чарльз, стоя в паре шагов, но не переступая за порог, — возможно, сейчас у нас… — Он замолкает.

Старость не тронула лица Шмидта. Он не изменился, и его нельзя не узнать. Информация о его мутации оказалась верной. На его голове — тот самый шлем, о котором рассказывала Фрост. Шлем выглядит нелепо.

Шмидт смотрит долгое мгновение Эрику за плечо — в полуразрушенный зал, возможно, на Чарльза и остальных. Его мутанты отсюда не видны за перевёрнутыми рядами стульев, — потом переводит взгляд на Эрика.

— Маленький Эрик Леншерр, — он криво улыбается. — Как неожиданно тебя встретить.

Шмидт смотрит прямо в глаза, будто бы не замечая сталь в руке Эрика.

Сейчас — время покончить с этим. Он не раз представлял, что именно скажет. Иногда он был многословен, иногда — лаконичен, но главное всегда оставалось неизменным — то, что он сказал бы перед самой смертью Шмидта:

— Ты убил мою мать.

Он собирается раз и навсегда с этим покончить.

— Сразу начнём с этого? — Шмидт, вздрагивая, поворачивает голову и зажимает нос ладонью.

— Эрик! — кричит за спиной Чарльз.

Дым бьёт в глаза. Эрик заходится в кашле, поднимает шарф наверх, чтобы закрыть рот и нос. Источник не разглядеть, но он чувствует его — тёплый металлический цилиндр возле самых ног. Эрик отбрасывает его на лестницу. Он с трудом видит из-за дыма, глаза застят слёзы, и, ориентируясь только на звуки бегущих шагов и вибрацию от металла, он резко дёргает вверх и отшвыривает назад всё то, чем может управлять: скорее всего, оружие, ещё, наверное, пряжки ремней и пуговицы. Звуки ударов и стоны говорят ему, что у него получается. Совсем рядом в дверной проём врезаются пули: он их не заметил и не успевает остановить. Эрик бросает нож вправо, замечая движение в коридоре. Тот, достигая цели, входит в плоть, и тут же Эрик вырывает его, чтобы вернуть себе. Короткий предсмертный крик достигает его ушей, когда нож уже ложится в ладонь. Кровь, смочившая лезвие, не нарушает идеальную балансировку.

Шмидта в коридоре нет, и Эрик не заметил, куда тот исчез.

Автоматная очередь слева прерывает его мысли. Он останавливает пули. Несколько штук возвращает назад. Оставшимися встречает людей в правом коридоре.

Он дёргает на себя металлические крепления в потолке над лестницей. Потолок лишь дрожит, и бетонная пыль смешивается с дымом. Боковым зрением Эрик замечает справа движение и успевает остановить гранату. Она замирает в каких-то нескольких ярдах от человека, и тот, скорее всего, от шока, удивления или осознания, что до смерти осталась секунда, не шевелится. Не успев упасть, она превращается в облако огня и дыма. Эрик глохнет на мгновение и, отворачиваясь, судорожно хватает воздух ртом, и тут же заходится в кашле. Взрывная волна заставляет его упасть на колени и больно бьёт в спину. Он не сразу понимает, что она пришла не с той стороны и с опозданием. Он задерживает новый град пуль и отсылает их людям справа.

Позади, в зале, слышны крики. Отдельного входа с улицы или коридора там нет, если только люди не зашли с третьего этажа, из технических помещений.

Он вновь слышит шум на лестнице и в ярости дёргает на себя металлические крепления. По потолку проходят трещины, со следующим толчком он разваливается на бетонные куски, и лестница скрывается за облаком серой пыли.

Эрик быстро возвращается в зал, глядя наверх, на балконы. Он был прав — люди пришли и через третий этаж, но с ними разобрались. По крайней мере, почти со всеми. Эрик замечает движение, отмечает цвет формы, убеждаясь, что это не свои, и бросает нож. Потом привычно возвращает его в руку, и кровь, стекающая с лезвия, пачкает ботинки.

Шмидт здесь, стоит в самом центре зала, спрятав руки в карманах пальто и поставив ногу на сломанный стул. Эрик не может убить его прямо сейчас, когда Шмидт стоит к нему спиной. Причина абсурдна и глупа. Он сглатывает ком в горле, не зная, что должен сказать. Он уже всё сказал.

— Шмидт, — коротко окликает его Эрик.

Тот оборачивается, и на его лице появляется улыбка: в ней слишком много торжества для человека, который сейчас сдохнет. Алекс в паре шагов справа от Эрика издаёт задушенный звук. Шмидт протягивает Эрику руку, по пальцам словно проходит разряд, и Эрик вдруг понимает: Шмидту неоткуда было здесь брать энергию, если только это не плазма от идиота Саммерса.

Эрик резко выбрасывает вперёд нож, лезвие проходит рядом с целью, не задевая, но Шмидт валится набок, на поломанные кресла, когда Фред убирает от его головы руки.

В тишине отчётливо слышно, как вибрирует воткнувшийся в доски нож.

***

Кажется, вечность спустя Эрик делает пару шагов и наклоняется над Шмидтом. Его глаза остеклели, а голова вывернула под неестественным углом, и нет никаких сомнений, что он мёртв. Эрик поднимает взгляд на Фреда.

Тот, глядя на него, медленно пятится, и, выдыхая, Эрик протягивает за ножом руку.

— Мы не уходим? — неожиданно громко и неуместно спрашивает Ангел, и будто ко всем остальным возвращается способность двигаться.

Фред, вжав голову в плечи, поспешно отходит к сцене, и Мортимер указывает ему рукой на лежащих на полу людей. Шон быстрым шагом идёт к двери, восклицая на ходу:

— Профессор!

Ангел бросается следом. Эрик резко оборачивается, сердце на миг замирает, и с сильным толчком начинает биться снова. По крайней мере, Чарльз жив. Только сидит на полу, среди сломанных стульев.

— Всё нормально, — говорит Чарльз, болезненно морщась, и поднимается на ноги, ухватившись за протянутую руку Шона. — Уходить нужно немедленно.

— Двоих мутантов мы забираем, так?

— Да, — отвечает Чарльз Мортимеру, и тот кивает Фреду.

— А что с этим Шоу? — спрашивает Алекс.

Эрик подходит к Чарльзу. В волосах на затылке видна запекшаяся кровь. Чарльз отстраняется, когда Эрик, чтобы проверить рану, дотрагивается до его затылка.

— Всё нормально, — твёрдо повторяет Чарльз. — С Шоу, Алекс, мы ничего уже не сделаем.

Слушать, как они говорят о Шмидте, невыносимо. Эрик раздражён и зол на Фреда. Он слишком долго жил только ради мести Шмидту, его словно лишили части жизни. В первое мгновение он мог бы убить Фреда, но сейчас он уже владеет эмоциями, и не станет избавляться от того, кто им полезен. Когда-нибудь останется только разочарование, а злость исчезнет.

— Если снять с него шлем, его примут за кого-то из гостей.

— Нет смысла, Алекс, — Чарльз хмурится, — сейчас поздно думать о конспирации. Нас многие видели. Некоторые люди уже о нас знали, сейчас знают все.

— Пожалуй, Алекс прав, — говорит Эрик, внимательно наблюдая за Чарльзом. — Я заберу шлем. Он не нужен людям. Правильно, Алекс?

— Да… чтобы они не использовали его против нас.

— Это я и имею в виду.

Чарльз молча смотрит на них. Волнение выдают только широко распахнутые глаза. Они похожи на неспокойный синий океан, приходит на ум Эрику.

Чарльз мог бы помешать ему прямо сейчас, подправить что-нибудь в его голове, в мыслях и желаниях, но, возможно, это сделать сложнее, когда жертва всё о тебе знает, или смущают зрители. «Правда, Чарльз?» — думает Эрик.

— Нам, на самом деле, нужно идти. Пожалуйста, Эрик, решай быстрее, зачем тебе нужны… — Чарльз задумывается и после паузы добавляет с пренебрежением: — ненужные вещи. Мы и так задерживаемся.

Эрик кивает. Что ж, последнее верно. Не стоит заставлять всех ждать. Эрик возвращается назад и приседает перед Шмидтом. Он кладёт на шлем ладони. Этот сплав ему не встречался раньше. Он аккуратно снимает его с головы, стараясь не смотреть в лицо, и поднимается на ноги.

Чарльз ждёт, повернувшись к нему спиной и говоря что-то Фреду. Тот держит на плечах пленников. Одного из них точно пришлось тащить бы Эрику, если бы Фред был мёртв.

— Ты пойдёшь первым? — Чарльз оборачивается к нему.

— Конечно.

— Тебе он не будет мешать?

Если Чарльз предложит отдать шлем Алексу или кому-то ещё, то его ждёт разочарование.

— Нет, — отвечает Эрик в тон ему. — Меня он не затруднит.

Чарльз, как ни странно, оставляет его в покое.

Пыль в коридоре всё ещё не улеглась, но дышать уже легче. Центральная лестница завалена. С правой стороны — боковой вход, через который Эрик зашёл в здание в прошлый раз.

— Нам нужно забрать мисс Фрост, — напоминает Чарльз.

Всё правильно, они оставили её в одном из кабинетов в правом коридоре. Ей повезло, что им по пути. Эрик направляется туда. Фрост, возможно, уже может говорить. Что будет делать в этом случае Чарльз? Прервёт, как в прошлый раз?

За поворотом в коридоре никого нет, но эта тишина не предвещает ничего хорошего. Люди, скорее всего, готовятся к следующему раунду.

Эрик оглядывается назад: все на месте, Чарльз идёт следом, за ним — Ангел, Алекс и Шон, последние — Мортимер и Фред. Их семеро, не считая ноши Фреда.

— Ты себя недооценивал, — говорит Эрик. — Ты смог всё же усыпить Азазеля, хотя утверждал, что у него иммунитет к твоей телепатии.

— Я не усыплял, — отвечает Чарльз, — и он, кстати, в сознании. Его парализовало на время.

Эрик вспоминает, что показывал ему Чарльз. Значит, он ещё больше недооценивал Мортимера.

Они останавливают перед дверью, и Эрик отпирает замок.

— Что с людьми? Ты можешь это узнать, Чарльз?

В коридоре людей нет, только мёртвые, во внутреннем дворе он их не видел.

— Они ждут приказа, — говорит Чарльз. Он снова морщится. Кажется, что из-за раны ему тяжело пользоваться своим даром. — Скорее всего, будет подкрепление, наверное, привезут какое-то более мощное оружие.

— Сколько у нас времени?

— Четверть часа. Может быть, двадцать минут.

— Мне хватит и пяти, — говорит Эрик. — Оставайтесь здесь.

Он закрывает перед Чарльзом дверь, пока тот не успел сказать что-нибудь против.

Первое, что делает Эрик, — надевает на голову шлем. Это оказывается просто, когда на него не смотрит Чарльз. Но всё равно Эрик чувствует что-то похожее на вину, ещё — отвращение, когда вспоминает, с кого и как он его снял. Потом приходит облегчение: он долгое время не чувствовал себя в такой безопасности.

Эрик закрывает замок и оборачивается. Похоже, Фрост пыталась отсюда сбежать, так как сидит не на том стуле, где они её оставили, а с другой стороны от двери на полу, прислонившись спиной к стене.

— Ты можешь говорить? — Эрик наклоняется к ней.

Она, прищурившись, некоторое время смотрит на его шлем, потом — отводит взгляд и отрицательно качает головой.

— Если я сниму ошейник, сможешь?

На её лице Эрик видит удивлённое выражение.

— И всё же?

Фрост кивает.

— У нас очень мало времени, — говорит Эрик. — Поэтому я не буду повторять. Я сниму ошейник и освобожу от оков, если ты ответишь на вопросы и не станешь никому вредить из моих людей. И, если понадобится, ты поможешь нам отсюда убраться. А потом ты можешь делать, что хочешь. Согласна?

Она почти сразу же кивает.

— Поверни голову, — говорит он, доставая пульт из внутреннего кармана куртки. — Ты, надеюсь, понимаешь, что я могу, не раздумывая, тебя убить? И ты никак не сможешь мне помешать.

Эрик щёлкает на переключатель и, дождавшись, когда зажжётся зелёная лампочка, снимает ошейник. Он бросает его вместе с пультом на пол: они больше не понадобятся, и эти вещи стоит оставить в прошлой жизни. Через пару секунд вместо них — сгусток металла и пластмассовые обломки. С этим теперь всё.

Фрост поднимается с пола, когда с её рук и ноги спадают оковы.

Она трёт запястья, потом, кашлянув, дотрагивается до шеи.

— Кто-нибудь ещё мёртв, кроме Шоу? — спрашивает Фрост.

— Только люди.

Кто-то снаружи дёргает дверную ручку. Но Эрика не зовут, значит, у них есть время.

— Вопросы хотел задать я.

— Что-нибудь о твоём бесценном друге? — Она поправляет рукава пиджака и недовольно смотрит на испачканные брюки. — Я смогла прочесть только то, что было на поверхности. Самые эмоциональные мысли.

— И что?

Она, удивлённо приподняв брови, поворачивает голову к двери и тут же принимает алмазную форму. Эрик однажды уже видел это.

— Так нас будет только двое, — говорит Фрост. — Твой друг приехал в Вену за своей сестрой. Ты просто помог ему добраться сюда. Она была в том самом отеле, с американской делегацией. И ещё один, из твоих…

— Маккой? Хэнк, Генри, — добавляет Эрик. Как там Чарльз мог его называть?

— Да. Они погибли? — холодно спрашивает Фрост. — Хотя... судя по тому, что приступ паники у твоего друга прошел так же внезапно, как и начался — вероятно, нет. Она изображала другого человека среди американцев, если я правильно поняла.

— Она полиморф, — машинально объясняет Эрик. И заменила людям полковника Раска, который всё же погиб в Нью-Йорке. — Это всё?

— Да. Но ты сам помнишь, что меня быстро прервали. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я узнала что-то ещё прямо сейчас? Или я должна помочь тебе разобраться с твоим другом?

— Нет.

Эта мысль вызывает у Эрика неприязнь. Он не собирается никого в это вмешивать, и есть вещи, которые он хочет сделать сам.

В дверь настойчиво стучат, и они заканчивают разговор.

Эрик выходит первым, чтобы представить Фрост. Чарльз, понятное дело, её знает. Другие видели только фотографии в досье.

— Она с нами, — говорит он, не обращая внимания на удивлённые взгляды. — Как вы помните, телепат. И у нас с ней будет больше шансов убраться отсюда без помех.

Чарльз пристально смотрит на его шлем.

— Из-за неё, — коротко объясняет Эрик. Он рассчитывает, что остальные тоже слышат его слова, и он не будет повторять.

— Просто мы с Эриком пока друг другу не доверяем, малыш.

Эмма обходит Эрика. Под её каблуками с треском лопается усеивающее пол стёкло.

Чарльз устало закрывает глаза и двумя пальцами трёт переносицу.

— У вас ещё будет время, — говорит он.

***

Эрик всё также идёт первым, но следом теперь — Эмма.

— Нам идти до нашего самолёта около двадцати миль, — говорит ей Чарльз. — Если, конечно, ты хочешь с нами остаться.

— Ты не скрываешь, как этого не хочешь. — Она смеётся.

— Зачем мне скрывать? Я не хочу, но я не буду возражать.

Эрик, останавливаясь, поворачивается к ним и, приложив палец к губам, шикает. Потом прислушивается. Они в паре шагов от лестницы, и ни там, ни дальше по коридору не слышно людей.

Он окидывает взглядом Эмму. На ней только костюм и тонкий свитер под пиджаком, и за двадцать миль она превратиться в ледяную статую.

— Мы будем идти до самолёта столько же, сколько шли от него сюда? — шёпотом спрашивает Ангел.

— Расстояние не уменьшилось, — отвечает ей Шон. Он фыркает. — Пространство не искривилось, пока мы были здесь.

Эрик смотрит назад. Они только что прошли мимо трупов, которым точно не понадобится одежда. Он просит Мортимера снять с одного из людей куртку.

— У нас в лесу не было машин, Шон. Но здесь-то они есть! И почему мы не можем взять одну?

— Вы найдёте здесь целый автомобильный парк, — говорит Эмма. — И я предпочту, чтобы вы им воспользовались, потому что меня не прельщает идея идти пять или шесть часов.

— Мы выйдем к парковке, — отвечает Эрик, чтобы прервать возможные споры, и протягивает Эмме куртку. — И, кстати… Чарльз обманул тебя.

— Вот как? — спрашивает Эмма.

Сам Чарльз изумлённо смотрит на Эрика.

— Именно он хотел, чтобы ты была с нами.

Но это было раньше. А сейчас на Эмме нет ошейника, а Эрик — в шлеме, и всё теперь не под контролем Чарльза. Но тот спокойно улыбается.

— Да, раньше я хотел, чтобы ты была с нами. А Эрик хотел тебя убить. Мы можем продолжить разговор на тему, как менялось со временем наше мнение, в машине?

***

— Есть кто-нибудь снаружи?

— Трое, — отвечает Чарльз.

— Отвлечь их? — спрашивает Эмма.

— Конечно, — говорит ей Эрик. — Постарайся быстрее.

Его беспокоит, что дверь в коридор открыта, и Фред с Мортимером торчат на пороге, и, если здесь кто-то появится, их сразу же увидят.

Наконец-то люди выдают своё присутствие: снаружи слышны шаги и голоса.

Чарльз, скрестив руки на груди, прислоняется к стене, встречается безучастным взглядом с Эриком. Он-то считал, что Чарльз не позволит Эмме вот так просто занять его место, и Эрика это почему-то возмущает.

Когда она заканчивает, он, ориентируясь на звук, поочерёдно снимает доски и замок и опускает их в сторону. Он толкает дверь, и она отрывается с протяжным скрипом.

— Ты пройдёшь здесь, Фред?

— Ага.

— Если будешь вышибать часть стены, предупреди заранее. — И Эрик подумает, что сделать с шумом.

На улице с этой стороны людей не видно, зато позади он слышит хлопки и звон стёкал. Значит, начав штурм, люди отвлекут себя сами. Эрик проверяет, все ли вышли и по очереди своей силой закрывает двери.

— Может, возьмем две машины? — шёпотом спрашивает Шон.

Эрик указывает жестом сначала отойти дальше, чтобы спрятаться за постройками.

Возле входа нет машин, хотя, судя по разметке на асфальте, здесь расположена парковка. Он видит пару легковых только в паре сотен ярдов от здания, чуть дальше — бронемашины.

Разделить их группу — плохая идея, по мнению Эрика, но ничего, похожего на грузовик или автобус, он не видит.

Алекс и Шон отходят дальше вперёд. Чарльз идёт за ними, значит, можно не волноваться, что они наделают глупостей.

— Одну машину могу вести я, — говорит Ангел.

Эрик отрицательно качает головой.

— Ты так не доверяешь женщинам? — с усмешкой спрашивает Эмма.

— Она даже управляла самолётом, — отвечает Эрик.

Ангел выглядит польщённой от его слов, хотя они были не совсем верными.

— Вот как? — Теперь Эмма выглядит удивлённой.

Но ни Эрик, ни Ангел не успевают ей ответить, потому Чарльз зовёт их жестом.

За поворотом Эрик видит маленький бело-голубой автобус с эмблемой Фольксвагена. В нём им будет тесно, но поместятся все. Ключей в замке зажигания нет, и на то, чтобы Алекс разобрался с проводами, уходит некоторое время. Они ждут снаружи под начавшимся снегом, и Эрик напряжённо прислушивается к доносящимся со стороны здания звукам.

***

— Ни на что не обращай внимания, — говорит Эрик Алексу.

С людьми они встречаются сразу же. Эрик сдвигает в сторону ограждения, дёргая за колючую проволоку, и сбивает с ног военных до того, как они успевают вскинуть автоматы.

Шон с облегчением вздыхает, когда их автобус проезжает мимо. Эрик сам попросил его сесть спереди рядом с ним, на одно из двух сидений рядом с водителем. Остальные заняли места в салоне, а Фред с двумя приятелями поместился на трёх сиденьях в конце, правда, чуть не разломав кресла, когда пробирался по проходу.

По городу они едут не той дорогой, по которой шли сюда. Он разворачивает карту, которую они вчера взяли в книжном магазине, и сверяется с указателями.

— Мы будем ехать примерно час? — спрашивает Чарльз, наклоняясь к его сиденью.

— Да, около того. Ты хотел сделать где-нибудь остановку? — Эрик оборачивается через плечо. Мокрые от снега волосы Чарльза всё ещё пахнут дымом. — Или куда-нибудь заехать по дороге?

Чарльз качает головой и, отнимая пальцы от спинки кресла, откидывается назад.

Отлично. Значит, Маккоя и Рейвен они не станут забирать по дороге. Они, скорее всего, уже ждут на месте. Маккой — точно, потому что другого пилота среди них нет.

Интересно, когда остальные о нём вспомнят? Кто-то же должен вести самолёт.

Чарльзу придётся изменить свои планы. Сейчас он не сможет залезть в голову Эрика, и значит, выберет другой, более простой и, в то же время, рискованный способ. Расскажет о сестре сам? Так и будет. Возможно, вскользь упомянёт Маккоя. И удивится, если Эрик скажет, что забыл о Маккое и вспомнил только сейчас.

Он оборачивается назад, чтобы улыбнуться Чарльзу, и тот растерянно улыбается в ответ. Эрик не советовал бы Чарльзу тянуть с этим разговором.

Впереди — въезд на мост, ограждённый шлагбаумом, в стороне — пара бронемашин.

— Не сбавляй скорость, — говорит Эрик Алексу.

Он, вздохнув, поправляет шлем, чтобы острый угол не врезался в кожу под челюстью, и, сконцентрировал свою силу, скручивает шлагбаум и отшвыривает его в сторону.

***

Шон наконец-то находит радиостанцию. Голос диктора еле слышен из-за помех, но понять, о чём говорят, можно.

— Они считают, что именно мы помешали переговорам, — пересказывает Эрик остальным. — Американцы обнародуют всю информацию о мутантах, которая у них есть.

— Мы сделали ещё хуже?

— Для людей нет, Ангел, — отвечает ей Чарльз, — только для нас. Их следующие встречи будут успешнее, потому что у них появилась общая проблема.

— Мы?

— Да.

— И следующая встреча состоится скоро, — продолжает Эрик. — Хотя американцы и потеряли нескольких человек. Труп полковника Раска не нашли до сих пор. Ему уже везло. Повезёт ли ему в этот раз? Как ты думаешь, Чарльз?

— Я не знаю, — после паузы отвечает он.

Его безразличие красноречиво. Значит, возле самолёта их точно будет ждать Рейвен, и времени для сказок у Чарльза остаётся всё меньше.

***

Их автобус глохнет посреди дороги. По расчётам Эрика, до самолёта осталось меньше мили, и их путешествие не станет затягиваться надолго.

— Если эта поломка серьёзная, — говорит он, — нам лучше не терять время.

— У нас всего лишь кончился бензин.

— Всего лишь? — Шон стучит пальцем по деревянной панели. — Лампочка горела всё время.

— Я знаю, — отвечает Алекс, — но я считал, у нас достаточно топлива, чтобы доехать.

— Выходите, — говорит им Эрик и отрывает дверь, впуская в пропахший бензином салон холодный воздух.

Пока все собираются, он отходит от автобуса, глядя на дорогу. Снег не успел замести следы от шин. Машина проезжала недавно, но пока это ничего не значит. Может быть, люди. А может быть, на машине сюда добирались Маккой и Рейвен.

Он оглядывается на звук шагов. Эмма подходит ближе, лёд глухо скрипит под её каблуками.

— Мне странно, — говорит она, наклоняясь к его уху, — что ты всё ещё с ним.

— Да? С чего бы? — Эрик находит глазами Чарльза. Тот тут же отводит взгляд.

— Не ты ли собирался их всех бросить? В твои планы не входило возвращаться.

— Да, это так, — отвечает Эрик. — Когда ты прочла у меня эти мысли? До того, как я надел на тебя ошейник?

Эрик сдвигает автобус на обочину, чтобы он не помешал проезду, если здесь вдруг кто-то ещё появится.

— Да, до того, — отвечает Эмма. — Но не у тебя.

Он смотрит на неё, собираясь переспросить, но потом понимает сам.

— Значит, не нужно будет объясняться, — говорит он. Пожалуй, стоит усмехнуться, но у него нет сил и желания, чтобы изобразить какие-то эмоции.

— Почему ты не хочешь возвращаться в Америку? — спрашивает Эмма.

— Ты это не узнала у Чарльза? — Когда она качает головой, он продолжает: — Я не вижу смысла. Там ничего нет.

Здесь тоже ничего нет, если быть честным. У него остались только они. Вместе они со временем стали бы хорошей командой. Он, пожалуй, хотел бы остаться с ними, но Чарльз уже всё знает, и, кроме расставания, их ничего не ждёт.

До самолёта идти минут двадцать, и у Эрика есть время подумать. Сейчас, когда на нём шлем, он может делать это без опаски.

— Мы полетим так же, как в прошлый раз?

— Нет, мы сначала сядем в аэропорте Ниццы, чтобы заправить самолёт. Он не закрыт, а Хэнк сейчас уже должен разобраться с некоторыми деталями.

Эрик с удивлением прислушивается к разговору идущих впереди Чарльза и Ангел. О Маккое она не переспрашивает. Возможно, слишком сильное внушение, раз она до сих пор не поняла, что его весь день не было с ними. И стоит только восхититься спокойствием и самоуверенностью Чарльза. Эрик вспоминает тот случай в отеле, когда пропал час его времени. Сейчас он понимает, что Чарльз встречался там с Рейвен, и для этого нужно было что-то исправить в голове Эрика. Сработало почти идеально. Чарльза подвела лишь внимательность Эрика.

А после — Чарльзу нужно было провернуть это ещё раз, отправляя к Рейвен Маккоя. Это было… той ночью. Эрик вспоминает, как согревал пальцы Чарльза… Он больно прикусывает губу, чтобы не зайти в воспоминаниях дальше.

…Было ли что-то ещё? Чарльз нарушил их договор, когда начал мысленно переговариваться. И даже то, что Эрик чуть не разбился, не было этому оправданием. Может быть, Чарльз решил, что перед лицом смерти Эрик чудесным образом изменился?

Когда же Чарльз всё вспомнил? Знал ли всё тогда, когда впервые пытался поцеловать? Нет… Чарльз был слишком искренним и напуганным, и Эрик не хочет верить, что тогда он врал. Всё-таки… Джейсон сбежал позже, тогда и вспомнил. И после уже использовал Эрика.

Чарльз был осторожен. И ошибся всего пару раз.

Например, когда повторил слова Эрика, которые он сказал Мортимеру и Фреду на крыше.

Чарльз останавливается и оглядывается на него. Когда Эрик равняется с ним, он говорит:

— Сейчас, наверное, последняя возможность поговорить, но я не знаю, что мне сказать.

— Это самое странное, что я когда-либо слышал, Чарльз.

— Это самое странное, что я когда-либо говорил, Эрик, но я почему-то уверен, что ты уже всё знаешь.

Эрик не отвечает, не желая ему ничем помогать. Чарльз как-нибудь сам подберёт слова. Но немного замедляет шаг, чтобы они отстали от остальных.

— Я был с тобой нечестен, — говорит Чарльз. — Я прилетел сюда из-за своей сестры.

— Ясно. Это всё?

— Ты не удивлён, значит, я был прав, и ты уже знаешь.

— Мне рассказала Эмма.

— Значит, тогда я, на самом деле, переоценил себя, и не смог скрыть все мысли. Ты начал называть её по имени, — зачем-то говорит он. — Рейвен была в американской делегации, люди использовали её способности. Она должна была изобразить на встрече полковника Раска.

— Как она оказалась с ними?

— Она… — Чарльз, запинаясь, кусает губы. — Хэнк был с ней с утра, я послал его туда, потому что боялся, что с ней что-нибудь случится. Я успел его предупредить, когда узнал о взрыве.

Эрику кажется, что всё это уже было. Когда он его допрашивал, Чарльз также не хотел отвечать на некоторые вопросы.

— Я тебя спрашивал, Чарльз, как она вообще оказалась с людьми, — резко говорит Эрик. — Я предположу, что она тебя сдала людям. Ей они дали свободу, тебя — засунули в камеру. — По лицу Чарльза понятно, что Эрик всё правильно понял. — И ты отправился спасать ту, которая тебя предала и бросила. Из-за которой ты бы сдох там во время какого-нибудь долбаного опыта или от пыток. Я не могу поверить, что ты такой дурак.

Чарльз судорожно вздыхает.

— Она согласилась работать на людей взамен на то, что меня оставят в живых, — говорит он. — Она тогда совершила ошибку, я их тоже совершаю.

— Когда ты расскажешь о Рейвен остальным?

— Они уже знают. Я всё им объяснил, — говорит Чарльз. — А когда ты, Эрик, расскажешь им о том, что с ними сделал Джейсон по твоей просьбе и только для того, чтобы ты нашёл Шоу?

Эрик останавливается и разворачивает за плечи его к себе. Он делает глубокий вздох, подавляя в себе злость.

— Твоя сестра и Маккой ждут нас у самолёта? — спрашивает он.

— Да.

— С Джейсоном ты что-то сделал?

— Я объяснил ему, что для всех нас будет лучше, если наши пути разойдутся.

— В отеле ты подправил мне что-то в мозгах?

— Я был вынужден, но я этого не хотел, Эрик.

— А сегодня ночью ты решил ничего не подправлять, а просто дать себя трахнуть?

Дата добавления: 2015-11-04