В одной из лабораторий раздаётся звук разбившего стекла и сразу же голос Ангел:
— Секундочку.
Чарльз, поднимаясь на ноги, встречается с Эриком взглядом.
В этой камере — «для бесед» — и стоило всё закончить. Эрик мог бы оставить Чарльза здесь, всего лишь приковать к стулу и закрыть дверь. Закрыть так, чтобы, если бы люди вернулись, у них бы не получилось её открыть. Оставить подыхать — мучительно и долго. От голода и жажды. Или дать задохнуться дымом, здесь много книг и бумаг, а спирт — Эрик видел в одной из комнат банки с заспиртованной дрянью — вспыхнет мигом.
Но пожар им сейчас, пока не выбрались наружу, не нужен. А убить так, замуровать заживо…
Чарльз хмурится, наблюдая за ним, и Эрик легко толкает его в плечо.
— На выход.
Того, кто его обманывал, и предал всех их, Эрик хотел бы убить собственными руками.
***
— …Эта машина здесь?
Человек заходит за тяжёлый дубовый стол, проверяет приоткрытый сейф, выдвигает ящики стола, переворачивает носком ботинка валяющуюся на полу пластмассовую панель.
— Нет, остался только хлам, — человек качает головой.
По хаосу, царящему и здесь, и в других кабинетах, понятно — люди спешили отсюда уйти. Чистые писчие листы и тетради, научные журналы. Никаких записей, схем или чертежей. Железки, гаечные ключи, обгоревший металлический короб. По запаху ясно — пожар был не так давно, и, возможно, был связан с отключением ошейников, которое Эрик кратко называл «чудом».
Он оглядывается, когда позади себя слышит шорох. Чарльз, вдруг осмелев, подходит к двери. Обводит комнату взглядом и устало трёт ладонью лоб.
— Ты создал машину? — Эрик вновь обращается к человеку.
— Нет, — торопится ответить тот. — Я отвечал только за охранную систему, — осторожно объясняет он. — А машину сделал Генри Маккой, это его кабинет, а я мало что знаю о том, как она работает…
— У неё есть название?
— Я могу ошибаться, — человек запинается. — Слышал пару раз. Церебро. Кажется так.
— Правильно, профессор? — подчёркнуто вежливо интересуется Эрик.
— Да, — спокойно отвечает Чарльз. — Она называется Церебро. В переводе с испанского «Церебро» означает «мозг»...
Чарльз даже не скрывает. Ему хватает наглости вот так, напросто, признаваться, что хотел отлавливать своих же.
— Кому же не знать, — говорит Эрик. — Ты был её… деталью.
— Нет, — твёрдо отвечает Чарльз, а в прищуренных глазах проскальзывает злость. — Я не собирался с ней работать. Не собирался использовать её против мутантов. А знаю, потому что мне о ней рассказывал мистер Маккой. Я не собирался, — повторяет Чарльз.
— Правда? — Эрик с улыбкой спрашивает у человека.
Тот вздрагивает, будто застигнутый врасплох.
— Мне сказали, что машиной будет управлять профессор Ксавьер.
— Я не давал согласия.
— Мне сказали, что с вами вопрос решён. — И человек добавляет шёпотом: — Простите, Чарльз.
Эрик напоминает себе, что сейчас не место и не время.
***
Из лаборатории в административный блок ведёт слабо освещённый длинный тоннель. Они двигаются молча и, не договариваясь, ускоряют шаг, чтобы быстрее пройти его. Стены выкрашены в ту же тёмно-зелёную краску, что и камеры. Кажется, давят со всех сторон, и Эрик не отводит взгляда от приоткрытой двери в конце тоннеля. Его однажды уже тянули по этому коридору, ухватив за руки, а ноги волочились по полу, перед глазами расплывалось, он не понимал, что происходит, и даже если бы понимал, сил сопротивляться не было. Он раньше думал, что ему это только снилось.
На металлической поверхности двери — глубокие царапины, замок вырван. Сразу за ней, в коридоре, несколько обгоревших трупов. По жетонам и кое-где уцелевшей одежде ясно — охрана. Люди, а не мутанты. Значит, своим удалось отсюда выйти.
Ангел закрывает ладонью нос, когда обходит тела. Мортимер бросает, что сегодня уже блевал — сразу после пресловутого «чуда».
— Охрана была плохо подготовлена к побегу, — говорит Эрик.
— Старшие офицеры отсутствовали, а связь, даже экстренная, не работала. К тому же, к массовому побегу были не подготовлены, — человек морщится. — Ошейники не могли отключиться все сразу. Только ключом, а он один на этаж… и снять моментально нельзя.
— И никаких объяснений «чуду»? — Эрик проверяет ключ — небольшое устройство, похожее на рацию — за поясом своих брюк.
— Никаких. Может, Маккой найдёт объяснение... если будет искать.
Они бегло осматривают административный этаж. Здесь тоже разбросанные бумаги и выдвинутые пустые ящики столов. Наверху же — «никогда не бывает снега», много солнца, рядом море — наверное, город — шумный и густонаселённый, или нет, Эрик специально не спрашивал. Он хочет узнать сам.
Из их подземного ада Эрик забирает с собой лишь один «сувенир». Металлическую ручку. У Чарльза была похожая.
***
Чистого хвойного воздуха слишком много, и Эрик садится на ступени крыльца, когда начинает кружиться голова. Первым делом он замечает зелень елей и прозрачную серость неба. Не город. Он ждал мощёные улицы, пустынные или шумные, стены заброшенных заводов или небоскрёбы, или окружённые аккуратными изгородями маленькие дома. Он видит деревянные навесы, одноэтажные коттеджи, заросшие пожухлой травой клумбы, посыпанные гравием дорожки, высокий металлический забор, за которым тянется вдаль глухой лес.
А ещё здесь холодно. Здесь точно, чёрт возьми, Эрик готов поклясться, бывает снег, и Чарльз или издевался, или смеялся, или — даже в таких мелочах — лгал.
Чарльз не спускается с крыльца, как остальные мутанты, а остаётся стоять возле перил. Ангел зябко ёжится, обхватывая себя руками. Редж уже заглядывает в окно одного из колледжей, приникнув к стеклу. А Мортимер передвигается странно, прыжками, касаясь длинными руками земли, до сих пор Эрик этого не замечал, или просто внизу было мало места.
— Должно было быть какое-то… кафе.
Под ногами человека, когда он подходит, скрипит дощатый пол.
— Вы, наверное, имеете в виду… Сейчас… — Человек нервозно оглядывается по сторонам, показывает пальцем на один из домиков. — Там кладовые, ну и кухня.
Эрик кивает остальным, но его подсказка и не нужна. Все слышали слова человека. Но сам Эрик не спешит.
— Где мы? — спрашивает он у человека.
— Официально это закрытый пансион. Принадлежит правительству, но по документам принадлежит компании…
— В какой мы части этой грёбаной страны?
— Округ Оранж… это в штате Нью-Йорк… — сбивчиво объясняет человек. — Северо-восток страны.
— Прекрасно. Сам Нью-Йорк близко?
— Где-то шестьдесят миль по скоростной трассе на юг. Я, — человек судорожно сглатывает, — вам больше не нужен?
— Как выбраться на эту трассу?
— Несколько миль через лес… машины оставляют под навесами, — человек указывает рукой: но под навесами ничего нет, — или на стоянке… — он машет куда-то за спину Эрику. Стоянка с другой стороны маленького домика, на крыльце которого они сидят. В домике не было ничего, кроме книжных стеллажей, кресел и входа в подземную тюрьму. — Я, правда, не знаю, есть ли машины, — мямлит человек.
— Есть. — Отсюда не видно, но Эрик чувствует изъеденную ржавчиной массу металла. — Ты проводишь нас до трассы. А потом будешь свободен, — обещает он, и человек медленно, облегчено выдыхает сквозь зубы. Эрик не боится его отпускать живым: этот человек был всего лишь пешкой. А даже если кому-то расскажет про побег… Людям стоит знать, что стало с их собратьями, попытавшимися сделать из мутантов лабораторных крыс.
— Ты, кстати, можешь поесть, — говорит ему Эрик, поднимаясь на ноги. — Ты тоже идёшь с нами, — бросает он Чарльзу. — Тебе я разрешаю смотреть, как он будет есть.
Человек затыкается на середине своей благодарственной речи, а Чарльз чуть сужает глаза. Ярко-голубые, отмечает Эрик, в подземелье они были более тёмными и тусклыми, а сейчас слишком яркие при мягком солнечном свете.
***
Чарльз всё-таки смотрит, но не на человека, а на Эрика.
Стоит, прислонившись к краю стола и скрестив руки на груди. Сжимает ошейник, пытаясь оттянуть, будто бы воротник. Бросает короткие взгляды то на пальцы Эрика, то на его губы. И думает, наверное, что так есть — жрать — могут только животные. Сам был бы не лучше.
Эрик закрывает полупустую банку крышкой и ставит её на стол, слизывает крошки печенья и капли арахисового масла с губ. Улыбается Чарльзу. Тот не отвечает, сглатывает и отводит глаза.
На другом конце комнаты, сидя в кресле под желтоватым светом от торшера, Шон включает радио, и тут же, извиняясь, приглушает громкий треск.
Редж с пузатой бутылкой какого-то пойла подходит к Эрику и, кивая на Чарльза, почти светским тоном, словно о погоде, интересуется:
— Его мы скоро убьём?
— Убью я,— отвечает Эрик, делая ударение на последнем слове.
— У меня к нему тоже счёты… — Редж отхлёбывает из бутылки, не отводя неприязненного взгляда от Чарльза.
— У меня их больше. — Даже если это не так, Эрик не хочет знать.
Редж кривится, но не спорит.
— К тому же, — рассудительным тоном продолжает Эрик, — у меня есть планы на него. Убью, когда профессор перестанет быть полезным. Или если в планах не найду ему… применения.
Чарльз лишь хмурится и старательно поправляет манжету, когда о нём говорят, как о вещи.
— Планы?
— Сейчас не время рассказывать. И не при нём, конечно.
— Ясно, — Редж цокает языком, делает ещё глоток из бутылки.
Шум и треск меняют тональность, когда Шон крутит ручку радио, но так и не находит волну.
Ангел, присев возле камина, переворачивает бронзовой кочергой угли. Они уже погасли, но люди зажигали камин не так давно — тепло ещё не ушло.
— Будешь? — спрашивает Редж, протягивая бутылку. — Это дьявольски хорошее виски.
Эрик колеблется, но всё-таки отрицательно качает головой. Они и так расслабились, забыв, где находятся: то ли от мысли, что раз до сих пор не пришли, люди сюда больше не заявятся, то ли уверовали в себя и свою силу. А сам он сейчас уже достаточно пьян хвойным воздухом, запахом древесины и кем-то рассыпанных по полу кофейных зёрен — свободой.
***
Свитер висит на нём, как мешок, но с виду самый тёплый из тех, что он нашёл в шкафу. Брюки подошли по размеру, а ботинки не жмут — Эрик переступает с ноги на ногу — тяжелее, чем тюремные, и он больше не ощущает ступнями каждый изъян полов.
С ним в одном доме — Редж и Мортимер. Эрик просит Реджа поторопиться: тот разлёгся на заваленной одеждой кровати, им только не хватало здесь уснуть. Мортимер уже переоделся: выглядят странно, штаны велики и подкатаны снизу, а рукава свитера слишком коротки — чуть ниже локтей. Он пересчитывает купюры — нашёл где-то здесь — и прячет их в карман. Эрик закрывает на это глаза. Хозяева и вещей, и денег либо убрались отсюда, либо мертвы.
На улице ждёт, присев на землю, Фред, которого оставили с человеком и Чарльзом. Человек стоит поодаль, Чарльз — рядом, и Фред пальцами стискивает его руку за запястье. Достаточно сильно, чтобы остались синяки. Эрик сжимает зубы, раздражаясь сам не зная, из-за чего.
На стоянке только одна машина — грузовик. Пока человек прокручивает мотор, они выкидывают из обтянутого брезентом кузова деревянные ящики — в них, возможно, перевозили продукты.
— Куда мы собираемся? — спрашивает Джейсон, со скепсисом наблюдая за всеми.
— Сначала выберемся из леса, — говорит Эрик, отряхивая ладони.
— Разумеется. Я не горю желанием ночевать здесь, — он усмехается.
— Никто не горит. До темноты мы точно выедем на трассу. — По бликам на серой пелене неба понятно, что солнце ещё высоко. — А потом на юг, до Нью-Йорка, шестьдесят миль.
Джейсон удивлённо приподнимает брови.
— Севернее должны быть заброшенные шахты, — говорит Мортимер, и Ангел фыркает и мотает головой. Девушке, Эрик уверен, хотелось бы жить в месте, где можно было бы самое малое — хотя бы принимать горячую ванну. Конечно, она не в восторге от идеи.
— Мы не собираемся прятаться от людей, — отвечает Эрик. — Забиваясь в норы, как крысы.
Мортимер, соглашаясь, кивает и что-то бормочет под нос.
— Мне не нравится, — кривится Редж. — Я бы вообще свалил отсюда, из страны. В Канаду. Там бы такой хрени со мной не случилось… Я и свалю.
— Можешь прямо сейчас, — говорит Эрик. Мутант, который быстро двигается, мог быть полезен, даже больше, чем, например, Ангел с её крыльями, но Эрик не собирается никого удерживать.
— В Нью-Йорке можно затеряться, — говорит Ангел. — Не то, что в каком-нибудь городке, где каждый друг с другом знаком, и все на виду.
Редж смотрит на неё с еле уловимым презрением.
— Я не с вами, — сообщает он. — Подвозить до трассы не надо.
— Как знаешь, — Эрик пожимает плечами.
Он не чувствует особого сожаления, когда Редж поднимает ладонь, прощаясь. Ему неохотно отвечают, скорее, из вежливости: они знакомы всего лишь пару часов, недостаточно для того, чтобы стать друзьями, и скоро друг друга забудут. Редж делает несколько шагов, как обычный человек, но ещё секунда — и его уже нет. Только с лязгом закрывается створка металлических ворот.
— А вы правы, — после паузы говорит Джейсон. — Нью-Йорк. Я знаю одно место, островок в Ист-Ривер… Всё равно лучше не найдём.
Чарльз выдыхает и словно собирается с мыслями, чтобы что-то сказать, но — Эрик ждёт некоторое время — молчит.
Когда машину удаётся завести, Фред забирается внутрь первым. Под его весом грузовик чуть кренится назад и скрипит.
— Хорошо, — вздыхает с облечением Эрик. Ещё осталось достаточно места.
Мортимер и Шон забираются следом. Шон протягивает руку Ангел, чтобы помочь.
— Я в кабине, — говорит Джейсон. — Там поместятся трое. Ты, — он кивает Эрику, — этот, как проводник, — смотрит на человека, — и я. Я умею водить. Я бы не доверил машину врагу.
— Я не… — начинает человек.
У человека не хватит храбрости попытаться их убить, но повод Эрику кажется недостаточно веским.
— Поведёшь ты, — соглашается он. — Я хотел бы видеть профессора живым и целым.
Он подталкивает Чарльза к кузову.
— А если потеряем по дороге? — со смешком спрашивает Фред.
— Случайно, — хмыкая, добавляет Мортимер.
— Ага. Ехать-то будет, сидя с краю…
— Я надеюсь, у вас хватит ума, — прерывает их Эрик, — не злить меня. Проследи за профессором, — просит он Алекса. Эрик заметил, как тот поморщился при словах Фреда — не пришлась по душе шутка.
***
— Он ушёл? — спрашивает Чарльз, когда Эрик проверяет, заглядывая в кузов, всё ли в порядке.
Они останавливаются перед трассой, чтобы высадить человека. Здесь лесная дорога чуть поворачивает, и грузовик не виден из-за растущих вдоль неё густых низких елей.
— Да, человек ушёл, — отвечает Эрик. — Удивительно волноваться о том, кто тебя сегодня уже не раз сдал.
— Он говорил правду, просто не знал всё, — Чарльз сглатывает и быстро облизывает губы. Конечно, не просил ни у кого пить.
— Всё в порядке? — Эрик обращается к остальным.
— Да, — кивает Алекс.
— Вроде того, — отвечает Шон.
— Мы будем проезжать округ Уэстчестер, — снова говорит Чарльз.
— И что?
— Я знаю надёжное место.
— И?
— Сначала послушай. Я могу представить, что ты скажешь. Что врагам нельзя доверять, и ты считаешь меня врагом, но я не враг.
— Хорошо… не враг, — Эрик вздыхает и облокачивается о бортик грузовика. Отрицательно машет головой, когда Мортимер предлагает Чарльза заткнуть. — Какое, по-твоему, надёжное место?
— Мой дом.
— Твой дом, — повторяет Эрик. Нелепое предложение, но он удерживается от насмешки: — Чем он хорош?
— Он уединён и надёжен, там никто нас не потревожит.
— И ты согласен туда привести нас? Этих уродцев, которых ты изучал?
— Нет. — Чарльз оглядывается на других. — Я ни о ком так не думал…
— Ты надеешься в своём доме как-то снять ошейник? — прерывает его Эрик. — Собираешься от нас, всех, избавиться? Или дом вообще не твой? Правительства? Что?
— Эрик, — Чарльз наклонятся к нему. — Мой дом на самом деле — надёжное место…. и…
— Что «и»?
— Я скажу правду, я надеюсь, что Рейвен вернулась туда.
— Выдуманная сестра, — терпеливо объясняет Эрик, хотя все и так это знают, — которая, по мнению профессора, смогла бы как-то облегчить его участь.
— Пожалуйста, Эрик.
— Мы ведь не воспользуется щедрым предложением нашего «не врага»? — спрашивает Эрик, и видит сомнение только на лице Ангел. — Прости, Чарльз, что не можем принять твоё нелепое предложение, — говорит он с усмешкой, но тут же прикусывает язык. Впервые назвал Чарльза по имени вслух. Но тот, похоже, не заметил.
Чарльз, не ответив, поджимает губы и откидывается назад.
Прежде чем закрыть кузов, Эрик всё-таки просит Алекса дать Чарльзу воды.
***
Ангел спрыгивает на землю, поправляет куртку, и идёт к туалету, втягивая голову и оглядываясь по сторонам.
— Похоже, мы заправимся нескоро, — говорит Эрик остальным. Отсюда им не видно. Он не открыл кузов полностью, да и Джейсон постарался поставить грузовик так, чтобы никто ненароком не заглянул внутрь. — На заправке много машин.
Он сказал бы — слишком. Машин, забитых вещами, и людей. Семьи. Будто бы ноябрь — лучшее время для отпусков или переездов.
Ангел проходит мимо двух спорящих мужчин. Одного из них, судя по одежде, работника заправки, задевает локтем, но на неё не обращают внимания. Никто не обращает, несмотря на мужские куртку и ботинки не по размеру и грязные волосы, собранные в хвост.
Эрик видит, как из магазина выходит Джейсон и быстрым шагом направляется к ним. Он собирался купить сигареты, но в руках сжимает только газету. Его лицо перекошено. Он нервозно кивает Эрику, но не подходит к нему и громко хлопает дверью, забравшись в кабину.
— Что? — спрашивает Эрик, подходя к нему сам и садясь со своей стороны.
— Они бегут из Нью-Йорка, пока мы туда прёмся, — выплёвывает Джейсон. Он машет перед собой газетой, и Эрик перехватывает её. — Да сам смотри, — говорит Джейсон, разжимая пальцы.
Эрик разворачивает газету. Он выхватывает отдельные слова и предложения: военное положение — ядерный удар — военные базы — Вашингтон. Чарльз как-то рассказывал об обострившемся конфликте между Штатами и Союзом, Эрик не очень внимательно слушал, война — естественное для человечества состояние.
— У нас просто прибавилось проблем, — говорит Эрик. Он не спрашивал у мутантов и не знает: возможно, кто-то из них родился в Вашингтоне или жил там. В город, до которого достали советские ракеты, уже не получится вернуться. Эрик возвращает газету Джейсону и выходит из кабины. Лучше рассказать всем о том, что случилось, не теряя времени.
***
— Если кто-то хочет уйти прямо сейчас… Пожалуйста, — Эрик прячет руки в карманах. — Или позвонить домой, семье?
Алекс отворачивается, а Мортимер бормочет под нос: «Пусть бы сдохли…». Понятно.
— Можно?
Шон, сгибаясь, пробирается к выходу.
— Только без лишнего. С кем ты и где ты, никому не нужно знать.
— Ага, — отвечает Шон. Он замирает на месте, чтобы пропустить машину, въезжающую на стоянку. На заднем сиденье в окно смотрит ребёнок, скользит по ним безразличным взглядом, не видит их или видит что-то другое — Эрик не уточнял у Джейсона, какую именно иллюзию тот создал.
— Кто-нибудь ещё? Друзья? Семья? — спрашивает Эрик, и Чарльз прикусывает нижнюю губу. — Кроме профессора Ксавьера. Он, разумеется, ни в коем случае никуда не будет звонить.
Эрик впервые замечает, как в глазах Чарльза вспыхивает злость. Он на самом деле на что-то рассчитывал? Он вроде не так глуп.
— Есть идеи, куда нам ехать? Кроме Нью-Йорка. И любых других крупных городов. — Они стали бы отличной целью и сложились бы, как карточные домики, от ударной волны.
— Тот… Редж, — неуверенно говорит Ангел, — упоминал шахты…
Эрику не нравятся эта идея. Он бы предпочёл более близкое к цивилизации место, где можно было бы снять в банке деньги и купить билет на самолёт, например. Он не отказался от Аргентины, и от Клауса Шмидта, и от собственной мести. Месть, как монету, нельзя выкинуть на помойку. Эрик сжимает руки в карманах брюк в кулаки, ногти впиваются в ладони до боли, и ярость тускнеет, монета — всего лишь вещь. И разум подсказывает, что сейчас вряд ли можно так просто снять деньги в банке, а самолёт проще угнать.
— Есть другой вариант, кроме шахт? — всё равно спрашивает он.
— А что, если… — начинает Ангел. Эрик ждёт, но без толку. Она молчит, как и остальные.
Кажется, что способность трезво мыслить сохранил только он сам.
— К сожалению, я первый день в этой стране, — говорит Эрик. Он покачивается с пятки на носок.
Чарльз напряжённо хмурится и набирает в лёгкие воздух, будто набирается смелости что-то сказать.
— Первый день — не под землёй, разумеется. Я могу сделать не лучший выбор, — продолжает Эрик. — Кто-нибудь хочет предложить? Кроме профессора Ксавьера, который всё никак не решится снова пригласить нас в свой дом.
Они встречаются с ним глазами. Эрик хочет посмотреть, как Чарльз наконец-то выйдет из себя, но тот, не отводя взгляда, спокойно говорит:
— Да. Снова пригласить. Я уверен, ты беспокоишься о безопасности. Своей и… своих людей. В моём доме есть бомбоубежище, его построил отчим на случай ядерной войны…
— Хватит.
— И электричество. И горячая вода. И еда, конечно, — твердит Чарльз. — Там… там тепло.
— Ты удивительно настойчив.
— Там, что ли, засада, — Мортимер высказывает предположение, и Чарльз устало закрывает глаза.
— Даже если там будет засада, вы убьёте меня раньше, чем люди меня спасут. Я не похож на самоубийцу, ведь правда?
— И он бы подставил этим людей, — добавляет Алекс, до этого больше предпочитавший молчать. — Потому что мы…
— Убьём их раньше? — подсказывает Эрик.
— Ну да, — Алекс отвечает без особого восторга. — А зачем он так хочет туда, можем узнать прямо там. Его сестра или кто-то другой... Или штука, которая отключает ошейник. Мы ведь осмотрим его дом. Не мне решать, но я, в общем-то, не против.
— Я тоже, — вторит ему Ангел.
Эрик замечает, как Чарльз облегчённо вздыхает. Пока рано.
— Хорошо, Ксавьер. Только придумай ещё какой-нибудь довод. Для меня. Кроме электричества и горячей воды. Если он будет достаточно весомым, мы поедем.
— В доме остались мои записи, — отвечает Чарльз, не раздумывая, — которые я делал в тюрьме, и копии некоторых документов. Я собирал, если можно так сказать, досье.
— На нас?
— В том числе, но… — Чарльз осекается.
Лучше бы молчал. Почти добился того, чего хотел, и сам же теперь всё испортил.
— Зачем мне досье на тех, кто со мной? Я могу обо всём у них спросить и так. Верно? — Эрик обращается к Ангел, и та растерянно кивает. — Или в твоих грёбаных записях тайны, которые ты выудил из наших голов?
Замечательно просто. Чарльз, наверное, знает о нём всё: о матери, и о Шмидте, об убийствах и планах, и даже о банковых счетах. И да, Чарльз, сейчас похож на самоубийцу. Эрик цедит сквозь зубы:
— Фред, у тебя много интересных тайн? — Лицо Фреда искажается гримасой. — Оставим их при тебе.
— Эрик…
— А те, кто ушёл, меня не интересуют, — с пренебрежением говорит он, — и досье на них.
— Ещё на нескольких мутантов, Эрик, которых не было в тюрьме.
— Не было в тюрьме? — усмехается он. — Ты имеешь в виду «пока ещё не было в тюрьме»? Уже практиковался с машиной… Церебро?
— Нет. — Чарльз качает головой. — Не Церебро. Я не собирался использовать Церебро против мутантов. Ты не так понял. Они…
— Заткни пасть, — неожиданно шипит Фред.
Он отталкивает Мортимера, делает выпад и хватает Чарльза за запястье, и Эрик не успевает понять, что произошло. Он слышит хруст, и Чарльз вскрикивает, и разом становится белым, как полотно.
Кто-то шепчет «О, господи», Эрик смотрит на Фреда, и тот дёргается назад.
Они обойдутся без этого тупого урода.
— Стой, — Чарльз наклоняется к Эрику, сжимает его плечо пальцами здоровой руки, говорит: — Не трогай его.
Что за дерьмо.
— Те мутанты… которых не было в тюрьме… — Чарльз спятил, если сразу после того, как ему сломали руку, продолжает этот разговор. — У меня есть досье, в том числе, на Клауса Шмидта.
***
— Если сейчас его зовут Себастьян Шоу. — Эрик повторяет про себя это имя. Имя доктора Шмидта, если Чарльз не соврал. — И в ЦРУ, по твоим словам, не знали о его прошлом... То как ты узнал, что он — Клаус Шмидт?
Вокруг — тонны стали, под порывами ветра скрепят и протяжно стонут, и, может, для кого-то это немного жутко. Джейсон прибавляет газа, чтобы проехать мост быстрей.
— Я видел его. Не думаю, что мне нужно скрывать, ты и так догадываешься, — отвечает Чарльз. — Я видел его в твоих мыслях.
Видел. Эрик не сомневался.
И знает всё об Эрике, и может использовать в своих интересах.
Чёрт с ним.
Чарльз через силу улыбается. Ему, должно быть, больно: запястье распухло и выглядит неважно, и Чарльзу нужно в больницу.
— Он не изменился. Не постарел, я имею в виду. В ЦРУ пока не знали, какие у Шоу, как мутанта, способности…
— Не знали, но следили, как за мутантом?
— С ним была женщина, которая превращалась в алмаз. Мутант с красной кожей, который перемещался в пространстве. Телепортация. И ещё один, который управлял ветром… А о Шоу агенты собирались всё выяснить после того, как… захватят… — Чарльз стискивает зубы и закрывает глаза.
Мост заканчивается; металлическое дребезжание, шквалистый ветер и грязный речной запах остаются позади. Они проезжают мимо аккуратных домиков, у некоторых забиты окна, и нигде не видно людей.
— Мы должны съехать с трассы на первом повороте, и повернуть налево, — говорит Чарльз. Джейсон никак не реагирует, но Эрик уверен — всё слышал.
— По дороге есть больница?
— Да, — удивлённо отвечает Чарльз. — Должна быть...
Джейсон бросает на Эрика быстрый взгляд:
— Ты собираешься туда заехать из-за него?.. Зачем?
— Это не займёт много времени. — И даже если это не так. — Сейчас он мне нужен… целым.
А если и захочет что-то ему сломать, сделает это сам.
Джейсон некоторое время молчит.
— Как знаешь. Если это будет недолго. А свидетели…
— Свидетели твои.
— Если вы собираетесь убивать… — дыхание Чарльза короткое и поверхностное, а голос предательски дрожит. — Мне не надо в больницу.
— Твои гримасы от боли говорят о другом. Твоё геройство глупо. А твоё мнение никому здесь не сдалось.
Эрик видит столь упрямое выражение на лице Чарльза, что верит сразу — Чарльз сделает всё, чтобы не попасть в больницу.
— Мы не будем убивать. Джейсон подправит воспоминания. Трупы — тоже ненужные следы, — всё-таки объясняет Эрик. — Трупы по дороге нам не нужны, — повторяет он, глядя, как кадык ходит на шее Чарльза, когда тот сглатывает. Эрик протягивая руку к блестящей металлической ленте, и Чарльз задерживает дыхание. — Я просто… подниму твой ворот.
***
Чарльз отчётливо стучит зубами. Не от страха: окно со стороны водителя наполовину открыто, их обдувает остывшим вечерним ветром, и на Чарльза в бледно-голубой рубашке даже холодно смотреть.
Джейсон, сбавив скорость, съезжает на обочину. Не заглушая мотор, достаёт из пачки сигарету — нашёл где-то в больнице, — наверное, поэтому сейчас так спокойно ждёт, пока Чарльз, прищуриваясь, вглядывается в освещённый фарами указатель.
— Сейчас направо, пожалуйста... Три мили, и мы будем дома.
— Не дождусь, — фыркает Джейсон, выпуская дым через усы.
Когда грузовик трогается с места, Эрик наклоняется к Чарльзу:
— Я надеюсь, что «дома» нас не ждут сюрпризы. Я надеюсь найти там всё, о чём ты говорил. Ты же понимаешь, что будет, если ты мне соврал?
— Ты меня убьёшь, — отвечает Чарльз. — Ты уже обещал меня убить, болезненно и совсем не быстро. И если я всё равно умру — так чего мне бояться? — Уголок его губ чуть заметно дёргается. — Или ты уже изменил планы? Ты говорил, что я тебе зачем-то нужен, и я могу поверить в это. Ты отвёз меня в больницу, позволил вправить вывих и даже вколоть обезболивающее.
Если Чарльз хотел задеть его или вывести из себя, у него не получилось.
— Изменил, — Эрик шепчет ему на ухо, про себя отмечая, что Чарльз не отодвигается, от Эрика тепло, наверное, а волосы Чарльз пропахли сигаретным дымом. — Живым ты будешь более полезен, чем мёртвым. Но, поверь, если ты меня обманул, я пошлю пользу к чёртовой матери. А перед смертью я тебе сломаю это запястье, и не только его.
Чарльз немного отстраняется и смотрит на Эрика.
— Ты мне расскажешь о своих планах?
— Конечно. Скоро.
***
— Как замок, — говорит Ангел.
Дом кажется огромным; возможно, больше, чем есть на самом деле, из-за тёмных окон и желтоватого лунного света, скользящего вниз по стенам.
— Джейсон и Ангел, ждите здесь. Шон и Алекс, обойдите дом с левой стороны. Остальные за мной. Направо.
Он сжимает Чарльза за предплечье и тянет за собой. Он всё-таки свернёт ему шею, если что-то пойдёт не так.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |