пальцем в воду. Небольшая коричневатая форель взвилась в воздух,
разбрызгивая сверкающие капли, и вновь погрузилась в воду. Ральф и Луиза
переглянулись с одинаковым "Неужели я действительно это видел" выражением. -
Нет, нет, - продолжал Дор как ни в чем не бывало, ступая на мокрый камень. -
Никогда. Слишком трудно. Слишком много возможностей.
Слишком много уровней... Да, Ральф? Мир состоит из множества уровней.
Как ты себя чувствуешь, Луиза?
- Отлично, - рассеянно отозвалась Луиза, наблюдая за Дорренсом,
переходившим ручей по удобным плоским камням. Старик шагал, раскинув руки в
стороны, словно самый древний акробат в мире. Когда он добрался до
противоположного берега, позади них послышался громкий выдох, отдаленно
напоминающий взрыв. "Это емкости с топливом", - подумал Ральф. Дор стоял на
другом берегу, обратив к ним лицо, застывшее в безмятежной улыбке Будды. На
этот раз Ральф поднялся на другой уровень без какого-либо осознанного
желания и без ощущения внутреннего щелчка. Краски ворвались в день, но он
почти не обратил на них внимания; все его мысли сконцентрировались на
Дорренсе, он даже забыл, что нужно дышать.
За последний месяц Ральф выдел ауры множества цветов и оттенков, но ни
одна из них и близко не напоминала великолепный "конверт", окружавший
старика, охарактеризованного Доном Визи как "чертовски отличный, но...".
Создавалось впечатление, что ауру Дорренса отфильтровали сквозь
призму... Или радугу. От него дугами исходил свет: голубой, малиновый,
красный, розовый, кремовый, желто-белый оттенок спелого банана.
Ральф почувствовал, как рука Луизы сжала его локоть.
- Боже, Ральф, ты видишь? Видишь, как он прекрасен?!
-Да?
- Кто он? Человеческое ли он существо?
- Не знаю...
- Прекратите оба. Спуститесь вниз.
Дорренс по-прежнему улыбался, но голос, раздавшийся внутри его головы,
был волевым, не терпящим возражений. И прежде, чем Ральф успел осознанно
опуститься, он вновь почувствовал щелчок. Краски и возвышенные качества
звуков немедленно ускользнули прочь.
- Теперь не время для этого, - сказал Дор. - Уже и так полдень.
- Полдень? - удивилась Луиза. - Не может быть! Мы приехали в Хай-Ридж
около девяти, а с тех пор прошло не больше получаса!
- Когда ты на подъеме, время бежит быстрее, - сказал старина Дор.
Слова его звучали торжественно, величественно, но в глазах мелькали
искорки юмора. - Спросите любого, кто пьет пиво и слушает музыку в субботний
вечер.
Так что поторапливайтесь! Время уходит! Перебирайтесь через ручей!
Луиза пошла первой, осторожно переступая с камня на камень, раскинув руки в
стороны для сохранения равновесия. Ральф последовал за ней, протянув руки к
ней, готовый в любой момент поддержать женщину, но именно он чуть не
свалился в воду. Ему удалось избежать этого ценой мокрых по щиколотку брюк,
и при этом Ральфу показалось, что где-то в глубине его мозга прозвучал
веселый смех Кэролайн.
- Объясни нам хоть что-нибудь, Дор, - попросил Ральф, когда они перешли
ручей. - Мы в полной растерянности. - "И не только умственно или духовно", -
подумал он. Ральф никогда не был в этих лесах. Что будет, если тропинка
исчезнет или старина Дор оставит их?
- Хорошо, - сразу откликнулся Дорренс. - Одно я могу сказать наверняка.
- Что?
- Это самые лучшие стихи, когда-либо написанные Робертом Крили, -
сказал Дорренс, поднимая книжку "О любви", и, прежде чем они успели
ответить, старик отвернулся и пошел по тропинке, ведущей через лес на запад.
Ральф взглянул на Луизу. Та не менее растерянно посмотрела на него. -
Пойдем, приятель, - сказала она. - Лучше не терять его из вида.
Я оставила хлебные крошки дома.
Они поднялись на следующий холм, с вершины которого Ральф увидел, что
тропинка, по которой они шли, обрывается у поросшего травой карьера. Возле
въезда в карьер стояла машина - великолепный "форд" последней модели,
который Ральф сразу же узнал. Когда распахнулась дверца и из машины выбрался
водитель, все сразу стало на свои места. Конечно, он знал эту машину, он
видел ее во вторник вечером из окна дома Луизы. Тогда машина застыла посреди
Гаррис-авеню, а водитель стоял на коленях в свете фар... Перед умирающей
собакой, которую он сбил. Джо Уайзер, заслышав их приближение, посмотрел
вверх и приветственно помахал рукой.
Глава двадцать третья
- Он попросил меня подвезти вас, - пояснил Уайзер, аккуратно развернув
машину.
- Куда? - поинтересовалась Луиза. Она сидела рядом с Дорренсом на
заднем сиденье. Ральф устроился на переднем рядом с Джо Уайзером,
выглядевшим так, словно он не вполне понимает, кто он и где находится.
Ральф поднялся вверх - совсем чуть-чуть, - пожимая руку фармацевту,
желая посмотреть на ауру Уайзера. И сама аура, и "веревочка" были на месте и
выглядели абсолютно здоровыми... Но яркий желто-оранжевый цвет показался
Ральфу несколько приглушенным. Ральф подумал, что это, скорее всего,
результат воздействия Дорренса.
- Отличный вопрос. - Уайзер смущенно хохотнул. - Но я, честное слово,
не имею об этом ни малейшего представления. Сегодня - самый странный день в
моей жизни, вне всяких сомнений.
Лесная дорога влилась в гудронированное шоссе. Уайзер притормозил,
посмотрел по сторонам, затем повернул налево. Они проехали указатель на
шоссе N95, и Ральф сделал вывод, что сразу же после въезда на главную
магистраль Уайзер повернет на север. Теперь он знал, где именно они
находятся - в двух милях южнее шоссе N33. Отсюда менее чем за полчаса можно
добраться до Дерри, и Ральф не сомневался, что именно туда они и
направляются.
Неожиданно он рассмеялся:
- Так вот мы где. Трое счастливых людей, совершающих дневную прогулку.
Нет, нас четверо. Приветствую вас в чудесной стране гиперреальности,
Джо. Джо посмотрел на него, затем улыбнулся:
- Ах, так вот что это такое? - И, не дав Луизе или Ральфу шанса
ответить, добавил: - Кажется, именно так.
- Ты прочитал стихотворение? - спросил Дорренс. - Которое начинается
строкой: "Я тороплю себя ежесекундно, ежечасно - успеть бы все свершить, что
предначертано судьбой"?
Ральф, обернувшись, увидел, что Дорренс по-прежнему безмятежно
улыбается.
- Да. Послушай, Дор...
- Разве это не шедевр? Отличное стихотворение. Стивен Добинс напоминает
мне Гарта Крейна, но без излишней претенциозности. Только, может быть, его
зовут Стивен Крейн, хотя вряд ли. Конечно, здесь отсутствует мелодичность
Дилана Томаса, но разве это плохо? Современная поэзия не музыка, она о нерве
- о том, кто обладает этим качеством, а кто нет.
- О Боже, - вздохнула Луиза, закатывая глаза.
- Возможно, если мы поднимемся на несколько уровней, он и расскажет все
необходимое, - сказал Ральф, - но ты ведь не хочешь этого, Дор? Потому что
когда ты на подъеме, время летит быстрее.
- В самую точку, - ответил Дорренс.
Впереди виднелись указатели въезда на магистраль.
- Думаю, немного позже вам с Луизой придется подняться вверх, поэтому
так важно сохранить как можно больше времени. Сохранить... Время. -Дорренс
сделал странный жест, подняв вверх скрюченный указательный и большой пальцы,
соединяя их, словно обозначая сужающийся проход.
Джо Уайзер включил огни поворота, повернул налево и поехал по
направлению к Дерри.
- Каким образом в этом деле замешаны вы, Джо? - поинтересовался Ральф.
- Почему из всех проживающих в западной части города Дорренс выбрал
именно вас в качестве шофера?
Уайзер покачал головой, и тут машина, въехав на развилку, оказалась на
полосе встречного движения. Ральф молниеносно потянулся к рулю и внес
коррекцию, напоминая себе, что в последнее время Джо, несомненно, очень
плохо спал. Он обрадовался, увидев, что шоссе почти пустынное.
Следовательно, можно припасти волнение для более важного случая, и уж
кому, как не Богу, известно, что сегодня оно еще понадобится Ральфу.
- Мы все связаны Предопределением, - вдруг резко произнес Дорренс. -
Это КА-ТЕТ, что означает единство, созданное из множества. Вот так же
множество рифм составляют единое стихотворение. Понимаешь?
- Нет. - Ральф, Луиза и Джо произнесли это одновременно, образуя
спонтанный хор, а затем нервно рассмеялись. "Трое Неспящих Времен
Апокалипсиса, - подумал Ральф. - Господи помилуй", - Это ничего, - сказал
Дорренс, все так же улыбаясь. - Просто поверьте мне на слово. Ты и Луиза...
Элен и ее дочь... Билл... Фэй Чепин... Триггер Вашон... Я! Все мы части
Предопределения.
- Все это просто замечательно, Дор, - сказала Луиза, - но куда
Предопределение ведет нас сейчас? И что от нас потребуется, когда мы попадем
на место?
Дорренс подался вперед и зашептал что-то на ухо Джо Уайзеру, заслоняя
губы ладонью. Затем с довольным видом откинулся назад.
- Он сказал, что мы направляемся в Общественный центр Дерри, - произнес
Джо.
- Общественный центр! - встревоженно воскликнула Луиза. - Нет, это
неправильно! Те двое сказали...
- Забудьте о них на время, - перебил ее Дорренс. - Помните лишь, что
дело в нерве - кто обладает им, а кто нет.
В машине Джо Уайзера повисла тишина. Дорренс открыл сборник поэзии
Роберта Крили и принялся читать, водя по строчкам желтоватым, очень древним
пальцем. Ральф припомнил игру, в которую играл будучи ребенком, - не очень
хорошую. "Охота на бекасов" - так она называлась. Надо было подыскать
ребятишек помладше и подоверчивее, напичкать их россказнями о мифических
птицах, затем раздать им силки и послать на поиски несуществующего. Эта игра
еще называлась "Охота на диких гусей"; неожиданно у Ральфа возникло
ощущение, что Клото и Лахесис то же самое проделали с ним и Луизой на
больничной крыше.
Он обернулся и в упор посмотрел на старину Дора. Дорренс захлопнул
книгу и с вежливым интересом воззрился на Ральфа.
- Они сказали, чтобы мы и близко не подходили к Эду Дипно или к доктору
N3. - Ральф говорил медленно, чеканя каждое слово. -Они предупредили, чтобы
мы даже думать не смели о подобном шаге, потому что в данной ситуации им
помогают мощные силы, которые прихлопнут нас, как мух.
Лахесис сказал, что при малейшей попытке приблизиться к Эду или
Атропосу для нас все закончится визитом одного из высокопоставленных
монстров... Существа, называемого Эдом Кровавым Царем. Судя по всему, не
слишком приятный тип.
- Да, - слабым голосом произнесла Луиза. - Именно так они и сказали нам
на крыше больницы. Нам лишь следует убедить организаторов отменить
выступление Сьюзен Дэй. Поэтому мы и отправились в Хай-Ридж.
- Вам удалось убедить их? - поинтересовался Джо Уайзер.
- Нет. Безумные сообщники Эда явились туда раньше нас, подожгли здание
и убили по крайней мере двоих женщин. С одной из них мы и хотели поговорить.
- С Гретхен Тиллбери, - вставил Ральф.
- Да, - кивнула Луиза. - Но теперь нам, без сомнения, ничего не
придется делать - ни за что не поверю, что после всего этого выступление
состоится. Четверо убиты! Возможно, и больше! Они обязаны отменить
мероприятие или хотя бы отложить его. Разве не так?
Ни Дорренс, ни Джо не ответили. Ральф тоже промолчал - он вспоминал
покрасневшие, горящие гневом глаза Элен. "Как ты можешь даже сомневаться? -
сказала она. - Если они остановят нас сейчас, значит, выиграли они". Если
они остановят нас сейчас, значит, выиграли они. Существует ли законный
способ, чтобы полиция смогла остановить их? Вряд ли. Тогда городской совет?
Не исключено. Можно собрать экстренное заседание и запретить Центру
помощи женщинам проводить митинг. Но пойдут ли члены совета на подобный шаг?
Если две тысячи разъяренных женщин окружат здание муниципалитета и закричат
в унисон: "Если они остановят нас теперь, значит, победят они", пойдет ли
совет на запрещение митинга? У Ральфа тревожно заныло под ложечкой.
Элен рассматривала сегодняшнее выступление как событие особой важности,
и вряд ли она в этом одинока. Дело уже не в праве на выбор и не в том, кто
имеет право решать, что делать женщине со своим телом. Теперь проблема
стояла настолько остро, что за нее можно и умереть, восхищаясь мужеством
тех, кто уже сделал это, защищая идею выбора. Теперь они говорили не только
о политике, но, в некотором роде, и о священной битве не на жизнь, а на
смерть. Луиза с силой тряхнула Ральфа за плечо. Он вернулся в настоящее, но
медленно, как человек, разбуженный посередине невероятно занимательного
сновидения.
- Они отменят выступление, ведь так? Но даже если этого не произойдет
по какой-то безумной причине, большинство людей не придет, правда?
После того, что случилось в Хай-Ридж, они побоятся прийти!
Ральф подумал, затем покачал головой:
- Большинство посчитает, что опасность миновала. В программе новостей
сообщат, что двое радикалов, напавших на Хай-Ридж, убиты, а третий упрятан
за решетку.
- Но Эд! А как же Эд? - воскликнула Луиза. - Ведь именно он послал ее!
Нападение на Хай-Ридж было его идеей!
- Может быть, и так, но как мы докажем правоту данного утверждения?
Знаешь, что обнаружит полиция, производя обыск в квартире Чарли
Пикеринга?
Записку, в которой сказано, что нападение было лишь его идеей.
Записку, полностью оправдывающую Эда, в некотором роде даже
обвинение... В том, что он бросил их в самый трудный момент. И если подобной
записки не обнаружится в доме Пикеринга, ее, без сомнения, обнаружат у
Фрэнка Фелтона или Сандры Мак-Ки.
- Но это... Это же... - Луиза смолкла, закусив нижнюю губу. Затем с
надеждой посмотрела на Уайзера. - А как насчет Сьюзен Дэй? Где она!
Кому-нибудь известно? Мы с Ральфом позвоним ей и...
- Она уже приехала в Дерри, - откликнулся Уайзер. - Хотя я сомневаюсь,
что даже полиции известно настоящее место ее пребывания. Но когда мы со
стариной Дором ехали к вам, по радио объявили, что выступление обязательно
состоится сегодня вечером.
"Конечно, - подумал Ральф. - Шоу продолжается, оно и должно
продолжаться, и ей об этом известно. Человек, несущий крест женского
движения все эти годы - черт, начиная с Чикагской конвенции 68-го года, - с
первого взгляда узнает момент великого водораздела. Она взвесила степень
риска и посчитала ее допустимой. Либо она, оценив ситуацию, посчитала
неприемлемой ту потерю доверия, которая последует в случае ее отступления.
Возможно, и то и другое, В любом случае, она такая же пленница хода
событий - КА-ТЕТ, - как и все мы".
Машина подъезжала к окраине Дерри. На горизонте Ральф увидел здание
Общественного центра.
Теперь Луиза обратилась к старине Дору:
- Где она? Вам это известно? Неважно, сколько охранников кружится
вокруг нее; мы с Ральфом при желании можем стать невидимыми... К тому же мы
умеем влиять на мысли людей.
- О, изменив решение Сьюзен Дэй, вы ничего не измените, - сказал Дор.
На его лице застыла блаженная улыбка. - В любом случае люди придут в
Общественный центр. Если двери окажутся закрытыми, они взломают их, ворвутся
внутрь и все равно проведут собрание. В доказательство того, что они не
боятся.
- Готовую булочку не испечь заново, - глухо произнес Ральф, - Ты прав,
Ральф! - радостно согласился Дор и похлопал Ральфа по руке.
Пятью минутами позже Джо подъехал к табличке "БЕСПЛАТНАЯ ПАРКОВКА В
ВАШЕМ ОБЩЕСТВЕННОМ ЦЕНТРЕ!"
Стоянка располагалась между зданием Общественного центра и беговой
дорожкой Бэсси-парка. Если бы вечером ожидался концерт рок-группы или некое
шоу, то стоянка оказалась бы полностью в их распоряжении, но сегодняшнее
событие на световые годы отстояло от обычного шоу. На стоянке уже было около
шестидесяти или семидесяти машин, вокруг которых сгрудились люди в основном
женщины. Некоторые держали в руках свертки с едой, другие плакали, у
большинства на рукавах виднелись траурные повязки. В толпе Ральф разглядел
средних лет женщину с подвижным, утонченным лицом. На ней была футболка с
портретом Сьюзен Дэй и надписью: "МЫ ПОБЕДИМ".
Площадка перед входом в здание Общественного центра оказалась еще более
оживленной, чем автостоянка. Там расположилось никак не менее шести
автобусов с телевизионным оборудованием, персонал собрался под треугольным
навесом, обсуждая, каким образом лучше всего преподнести сегодняшнее
событие. Судя по лозунгу, свисающему с навеса, событие действительно
ожидалось крупное.
"СЪЕЗД ОТКРЫВАЕТСЯ В 20.00. ДОКАЖИТЕ СВОЮ СОЛИДАРНОСТЬ, ВЫРАЗИТЕ СВОЙ
ГНЕВ, ПОДДЕРЖИТЕ СВОИХ СЕСТЕР".
Джо припарковал "форд", затем, вопросительно приподняв брови,
повернулся к Дорренсу. Тот кивнул, и Джо посмотрел на Ральфа:
- Думаю, здесь вам с Луизой следует выйти, Ральф. Удачи. Я бы хотел с
вами - я даже просил его об этом, - но он сказал, что я не подготовлен. -
Все нормально, - успокоил его Ральф. - Мы благодарим вас за все, правильно,
Луиза?
- Конечно, - согласилась женщина. Ральф потянулся было к дверной ручке,
затем резко остановился.
- В чем смысл происходящего? Я хочу знать, истинный смысл. Ведь дело
вовсе не в спасении двух тысяч человек, которые, по словам Клото и Лахесиса,
соберутся здесь. Для ол-таймеровских сил, о которых они говорили, две тысячи
жизней - не больше песчинки в океане пустыни. Так в чем же дело, Дор? Почему
мы здесь?
Наконец-то улыбка Дорренса растаяла; без нее он казался моложе и как-то
значительнее.
- Иов задавал Господу такой же вопрос, - сказал он, - но не получил
ответа. Вы тоже не добьетесь его, но кое-что я вам все же скажу: вы стали
центром грандиозных событий с участием огромных сил. Работа более высокой
вселенной зашла в тупик, когда Предопределение и Слепой Случай изменили
направление, заметив ваш прогресс.
- Здорово, но я не понял, - скорее покорно, чем гневно признался Ральф.
- Я тоже, но для меня достаточно и этих двух тысяч жизней, - спокойно
произнесла Луиза. - Никогда не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь
предотвратить несчастье. Всю оставшуюся жизнь мне будет сниться саван,
окутывающий это здание.
Ральф обдумал ее слова, затем кивнул, открыл дверцу и поставил ногу на
землю.
- Отличный довод. К тому же здесь будет Элен. Скорее всего, она
принесет с собой Натали. Возможно, для таких смертных недоумков, как мы,
этого вполне достаточно.
"К тому же, - подумал он, - я жажду реванша с номером три".
"О, Ральф, - простонала Кэролайн. - Опять корчишь из себя Клинта
Иствуда!"
Нет, не Клинта Иствуда. И не Сильвестра Сталлоне или Арнольда
Шварценеггера. И даже не Джона Уэйна. Какой из него герой или кинозвезда, он
всего лишь старина Ральф Робертс с Гаррис-авеню. Однако гнев по отношению к
карлику с ржавым скальпелем не становился от этого менее реальным. И теперь
этот гнев питала не только боль от утраты учителя истории, прожившего бок о
бок с ним последние лет десять. Ральф помнил о приемной в Хай-Ридж и о
женщинах, прислонившихся к стене под плакатом с изображением Сьюзен Дэй. И
его внутреннее око сосредоточилось вовсе не на животе беременной Мэрилин, а
на волосах Гретхен Тиллбери - ее прекрасных светлых волосах, обгоревших от
выстрела в упор, унесшего жизнь этой женщины. Чарли Пикеринг нажал курок, и,
возможно, оружие ему дал Эд Дипно, но винить следовало лишь Атропоса,
Атропоса, ворующего жизни, шляпы и расчески. Атропоса, ворующего серьги.
- Пойдем, Луиза, - позвал он. - Давай... Но она, прикоснувшись к его
руке, покачала головой:
- Подожди - закрой дверцу.
Ральф всмотрелся в ее лицо и подчинился. Луиза помолчала, собираясь с
мыслями, затем обратилась к старине Дору:
- Я до сих пор не понимаю, зачем нас послали в Хай-Ридж. Они никогда не
говорили прямо, что ожидают от нас именно этого, но мы знали ведь правда,
Ральф? - что они хотели именно этого. И я желаю понять. И уж если мы должны
находиться здесь, то почему нас направили туда! Конечно, мы спасли несколько
жизней, и я очень рада этому, но Ральф прав несколько жизней ничего не
значат для тех, кто устроил это шоу.
Тишина, затем вопрос Дорренса:
- Неужели Клото и Лахесис показались тебе всезнающими и всемогущими,
Луиза?
- Ну... Они умны, но вряд ли гениальны, - ответила она после секундного
размышления. - Клото и Лахесис даже сказали, что они всего лишь винтики по
сравнению с теми, кто заседает в совете директоров и принимает решения.
Старина Дор согласно кивал головой и улыбался.
- Клото и Лахесис в грандиозной схеме и сами почти Шот-таймеры. Им так
же присущи страх и близорукость... Но в целом это не так уж важно, потому
что они тоже служат Предопределению. КА-ТЕТ.
- Они считают, что мы проиграем, если выйдем один на один с Атропосом?
- спросил Ральф. - Именно поэтому они и убедили себя, что,
воспользовавшись черным ходом, мы исполним то, чего они хотят... Черным
ходом, каковым является Хай-Ридж?
- Да, - ответил Дорренс. - Именно так.
- Отлично! - воскликнул Ральф. - Мне нравится тайное голосование.
Особенно...
- Нет, - прервал его Дорренс. - Это не то.
Ральф и Луиза смущенно переглянулись.
- О чем ты говоришь?
- Здесь все взаимосвязано. Очень часто именно так все и происходит в
пределах Предопределения. Видите ли... Ну... - Он вздохнул. -Ненавижу такие
вопросы. Никогда не отвечаю на них, разве я не говорил?
- Да, но...
- И не хватит ли? Все эти вопросы. Ужасно! К тому же бесполезно!
Ральф посмотрел на Луизу, затем вновь на Дорренса. Дор тяжело вздохнул:
- Ладно... Но это последнее, что я скажу, так что слушайте внимательно.
Возможно, Клото и Лахесис послали вас в Хай-Ридж, руководствуясь
неправильными мотивами, но Предопределение свое дело знает.
Там вы отлично справились с задачей.
- Спасая женщин, - вставила Луиза. Но Дорренс покачал головой.
- Тогда что же мы сделали? - Луиза почти кричала. - Что? Неужели мы не
вправе знать, какую часть Предопределения мы исполнили?
- Нет, - ответил Дорренс. - Еще не время. Потому что вам еще многое
предстоит сделать.
- Но это же безумие, - проговорил Ральф.
- Неправда, - возразил Дорренс. Он крепко прижимал к груди сборник
стихов "О любви", глядя на Ральфа. - Слепой Случай - вот безумие.
Предопределение - это разум.
"Ладно, - подумал Ральф, - что же еще мы делали в Хай-Ридж, кроме того,
что спасали женщин? И Джона Лейдекера? Не вмешайся я, Пикеринг, скорее
всего, убил бы его, как и Криса Нелла. Может быть, это как-то связано с
Лейдекером?"
Вполне возможно, но данное предположение не казалось правильным.
- Дорренс, - попросил он, - не согласишься ли ты сообщить нам кое-что
еще? Потому что...
- Нет, - хмуро отрезал старина Дор. - Никаких вопросов больше, времени
нет. Когда все закончится, мы вместе пообедаем... Если только еще будем
здесь.
- О, отлично умеешь подбодрить, Дор. - Ральф открыл дверцу.
Луиза сделала то же самое, и они вышли из машины. Ральф, наклонившись,
посмотрел на Джо Уайзера.
- Хочешь что-нибудь сказать?
- Да нет, вряд ли... Дор наклонился к Уайзеру и опять зашептал ему
что-то на ухо.
Джо.
Нахмурившись, слушал.
- Ну? - спросил Ральф, когда Дорренс откинулся на сиденье - Что он
сказал?
- Он попросил не забыть о моей расческе, - ответил Джо. - Понятия не
имею, о чем он говорит, но разве это впервые?
- Это мне как раз понятно, - улыбнувшись, успокоил его Ральф. - Пойдем,
Луиза, - смешаемся с толпой.
Когда они дошли до середины автостоянки, Луиза так сильно ткнула Ральфа
локтем в бок, что тот споткнулся.
- Посмотри! - прошептала она. - Прямо! Разве это не Конни Чанг? Ральф
посмотрел. Да, женщина в бежевом пальто, стоящая между двумя техниками с
эмблемой Си-Би-Эс на куртках, без сомнения, была Конни Чанг. Слишком часто
ее милое интеллигентное лицо мелькало на экранах телевизоров, чтобы
сомневаться.
- Это она либо ее сестра-близнец, - согласился Ральф. Луиза, казалось,
забыла о старине Доре, Хай-Ридж и лысоголовых врачах; в этот момент она
вновь превратилась в женщину, которую Билл Мак-Говерн любил называть "наша
Луиза".
- Что она здесь делает?
- Ну, - начал было Ральф, затем прикрыл рукой рот, чтобы скрыть
невольную улыбку. - Кажется, происходящее в Дерри приобретает международный
характер. Скорее всего, она отснимет материал для вечернего выпуска новостей
перед зданием Общественного центра. В любом случае... Неожиданно, без
всякого предупреждения, ауры вновь просочились в существование. Ральф чуть
не задохнулся:
- Господи Иисусе! Луиза, ты видишь?
Хотя вряд ли, потому что, если бы Луиза видела, вряд ли Конни Чанг
удостоилась бы хоть малейшего внимания. Зрелище было ужасное, почти за
пределами постижимого, и впервые Ральф понял, что даже у яркого мира аур
есть своя темная сторона, заставившая бы обычного человека пасть ниц и
возблагодарить Господа за свое урезанное восприятие действительности.
"А ведь я даже не поднимался по лестнице. - подумал он. - Я только
смотрю на этот расширенный мир как обычно смотрят в окно Я наблюдаю со
стороны"
Но Ральф и не хотел очутиться внутри. От одного взгляда на нечто
подобное возникало желание ослепнуть.
Луиза нахмурилась:
- Что, краски? Нет, не вижу. Мне следует попытаться? Что-то плохое? Он
попытался ответить, но не смог. А через секунду Ральф почувствовал
болезненное пожатие руки и понял, что объяснения излишни. К лучшему или к
худшему, но теперь Луиза сама видела все.
- О Боже. - выдохнула она дрожащим голосом. - О Боже, о Боже, бедная
Луиза.
С больничной крыши аура, зависшая над зданием Общественного центра,
казалась огромным грязным зонтом. Но теперь стоять на автостоянке было все
равно что находиться под огромной, невероятно ужасной москитной сеткой, чьи
газовые стенки от старости покрылись зеленовато-черной плесенью. Яркое
октябрьское солнце усохло до мутного кружка тусклого серебра. Воздух
приобрел сумрачный, туманный оттенок, напомнивший Ральфу изображение Лондона
конца девятнадцатого столетия. Теперь они уже не смотрели на саван
Общественного центра; нет, теперь они были заживо погребены в нем Ральф
ощущал голодное давление савана, пытающегося переполнить его чувством
потери, отчаяния и смущения.
"К чему все это? - задал он себе вопрос, апатично глядя, как "форд"
Джо Уайзера сворачивал на Мейн-стрит, увозя Дорренса Марстеллара. - К
чему все? Мы не можем ничего изменить, выхода нет. Возможно, в Хай-Ридж нам
кое-что и удалось. Но разница между тем, что было там, и происходящим здесь
подобна различию между пятном грязи и черной дырой. Если мы попытаемся
вмешаться в происходящее, нас сотрут в порошок.
Рядом раздался стон, и Ральф понял, что Луиза плачет. Пытаясь взять
себя в руки, он обнял женщину за плечи.
- Держись, Луиза, - сказал он. - Мы сможем противостоять этому. - Но в
глубине души он сомневался.
- Мы же дышим этим! - всхлипнула она. - Мы пропитываемся смертью! О,
Ральф, давай уйдем отсюда! Пожалуйста, давай отсюда уйдем!
Слова Луизы явились бальзамом для его души, словно стакан воды
умирающему от жажды в пустыне, но Ральф покачал головой:
- Если мы ничего не сделаем, сегодня вечером погибнут две тысячи
человек. Я плохо разбираюсь в происходящем, но это знаю наверняка.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |