Вечером, когда Виктор, наконец, вернулся домой, принял душ и перекусил парой бутербродов с чаем, он почувствовал, как устал за день. Усталость была не только физическая, но и в не меньшей степени моральная. Временами он забывал о словах Лены в скорой, о справке, так некстати забытой ею среди вещей, о том, что сейчас бы они могли уже нянчить свою кроху, и просто заботился о любимой девочке, но вот в те секунды, когда накатывали мысли о том, что именно этот человек, эта девушка виновата в том, что его малыш так и не появился на свет, Виктору хотелось просто не знать Лену, не видеть ее, не слышать ее голоса, не чувствовать нежных прикосновений ее рук, не смотреть в эти полные мольбы о помощи бездонные зеленые глаза. Возникало желание бросить ее тут и наплевать на ее чувства, подавить в себе все порывы, всю любовь к этой девчонке… Но это были лишь мгновения. А потом снова накатывала нежность, любовь поглощала ненависть, заставляя забывать о боли и предательстве, об ошибках и сомнениях.
А сейчас, когда Степнов находился один в своей квартире, ему вдруг стало особенно одиноко. Не хватало нежности и ласки, то и дело возникало желание прикоснуться к рукам, плечам, губам зеленоглазой блондинки, обнять ее, вдохнуть ее запах. Это стало необходимостью, тем, без чего жизнь окрашивалась в серые тона и теряла смысл.
Лежа в постели Виктор ощущал Ленкин запах, то и дело неосознанно проводил рукой по той половине кровати, на которой спала бывшая каскадерша, искал ее, желая прижать к себе… Понимал, что ее сейчас нет и быть не может, но от этого порывы не угасали, будто все его существо протестовало против этой неожиданной разлуки и хотело лишь одного - вновь соединиться со второй половинкой, ставшей неотъемлемой частью сердца, души, жизни.
Глава 56
День приближался к концу… Лена отложила телефон в сторону и тяжело вздохнула. Звонил Виктор, сказал, что скоро приедет… Как ни пытался мужчина освободить время для того, чтобы провести его со своей возлюбленной, толком ничего не получилось. Неотложные проблемы требовали разрешения, а, следовательно, и присутствия Степнова на своем рабочем месте. Конечно, кое-чего имели возможность решить сами сотрудники, а также зам бизнесмена, но ряд дел мог уладить только Виктор. Тем не менее, он старался всячески дать понять зеленоглазой блондинке, вынужденной находиться в больничных стенах, что он рядом, что скучает и хочет побыстрее оказаться близь нее. Несколько раз за день звонил ей, стараясь подбодрить хотя бы по телефону, пытался насмешить, рассказывая забавные истории, хотел даже прислать букет цветов, но потом передумал, решив, что лучше лично подарит их Лене, когда приедет к ней вечерком.
Сама же девушка все больше погружалась в мрачные размышления. Все часы с момента утреннего пробуждения она думала лишь о словах врача, о том, какие шансы на нормальную жизнь будут у ее ребенка, если она решится стать матерью, и что грозит ей самой в случае беременности… Вчера она заснула с примерно такими же тяжелыми мыслями, проснулась опять же с ними. Точнее, «вчера», это было бы слишком громко сказано. Отправиться в страну снов Кулеминой удалось лишь под утро, да и то сон ее был неглубоким и беспокойным, все время накатывала волна какого-то страха, который девушка ощущала даже сквозь дремоту. Поэтому, поняв, что в больнице, как всегда в немыслимую рань, началось утро, бывшая каскадерша даже немного обрадовалась. В течении же дня Лена, пыталась разложить для себя все по полочкам… Раскладывалось, но от этого становилось лишь поганее. Да, она могла подвергать риску себя, могла жить так, как получается, могла довольствоваться лишь сегодняшним днем и наслаждаться близостью Виктора, не надеясь, что это продлится долго, но вот обрекать свое дитя на такое же существование, как у нее самой, блондинка не намеревалась.
Девушка отказалась от ужина, равно как и от обеда с завтраком. Сослалась на плохое самочувствие и нежелание есть, а на самом деле она настолько измучила себя размышлениями, что просто кусок не лез в горло. Задавала сама себе вопросы и сама же старалась ответить на них. Понимала, что в любом случае сейчас о ребенке ей и мечтать не стоит - после аварии прошло слишком мало времени, и ее ослабший организм может просто не выдержать. Да и вообще… Решись она родить малыша, ей нужен будет внимательный уход, постоянное наблюдение у специалистов, хорошее питание и невероятно много заботы. Несчастный случай, произошедший на съемочной площадке, изуродовал не только тело девушки, но также довольно сильно сказался на общем состоянии блондинки. Напрямую внутренние органы, конечно, не пострадали, но такие обширные, глубокие ожоги не могли не сказаться на работе всего организма.
И что теперь? Ребенок… Лена и боялась, и хотела этого. Даже не знала, какое из этих чувств сильнее. Ясно решила для себя лишь одно: ее ребенок, если и родится, то только в нормальной семье, где есть папа и мама, где он будет расти счастливым и любимым, где он не будет обделен нежностью и вниманием. Но возможно ли это? Снова и снова девушка думала над этим вопросом. Размышляла о Викторе, о его отношении к ней, о всем, что связывало их… Да, она хотела бы, чтобы отцом ее ребенка был Степнов, даже не так… Она хотела бы чтобы отцом ее малыша был лишь Виктор и никто другой, но… Снова и снова она думала о нем, о них, о себе. Снова и снова приходила к выводу, что это невозможно. Кто она и кто он… Что она может дать? Да она… С ней нельзя даже отдохнуть будет поехать. Стыдно взять с собой на самую элементарную деловую встречу. Она пугается простой близости с ним, не может подарить удовольствие, боится этого… Он целует ее тело, а она думает лишь о том, что он видит ее обезображенную, ей кажется, что вот-вот он оттолкнет ее, рассмеется и укажет на ее место в этой жизни. Она боится его взглядов, его слов, его прикосновений… Боится лишь потому, что не может отделаться от ощущения, что еще мгновение и все это сменит грубость и жестокость, что он сделает ей больно, а она просто не перенесет этой боли от него. А ребенок… Что он увидит при такой матери? Да ничего! А она слишком хорошо знала, что такое, когда у тебя отнимают детство, знала и не хотела, чтобы ее малыш проходил те же дороги, что и она сама.
Не выдержав, Лена заплакала. Никогда она не была слабой, никогда не позволяла себе истерик, но вот теперь, после аварии, разделившей ее жизнь на до и после, все изменилось. Она не находила в себе сил сдерживать слезы, не находила сил бороться, не могла сопротивляться. Все резко куда-то делось, ушло, пропало, оставив на месте дерзкой жизнерадостной девчонки испуганную и потерянную, не верящую в себя Лену.
Внезапно раздавшаяся мелодия, известившая о входящем звонке, заставила блондинку взять себя в руки и прекратить всхлипы. Бросив быстрый взгляд на дисплей мобилки, Кулемина тяжело вздохнула и нажала на кнопку с зеленой трубочкой…
Как всегда несколько ничего не значащих фраз, короткие вопросы о делах девушки, на которые отвечать смысла было не слишком-то и много… Лена осознавала, что мать звонит не просто так. Несколько дней назад бывшая каскадерша созванивалась со Стасом и поняла, что в семье опять напряг с деньгами. Хотя, почему опять? Напряг был постоянный, просто в данный момент это ощущалось особо остро. Сказывался тот факт, что блондинка давно не делала переводов, да и учеба Стаса в институте, как оказалось, требовала куда больше средств, чем предполагалось изначально. Лена повздорила с братом… Она высказала парню, что он и сам уже вполне способен зарабатывать, что ей надоело то, что от нее постоянно ждут помощи… Возможно она была слишком груба, но бывшая каскадерша действительно устала от всего этого.
Ей казалось, что мать всегда относилась к ней холоднее, чем к сыновьям. Возможно, повлияло то, что она была первым ребенком Веры, из-за которого той пришлось кардинально изменить свою жизнь, возможно то, что папаша девушки исчез в неизвестном направлении, едва только тогда еще совсем молодая Кулемина-старшая сообщила ему о своей беременности, может быть просто мать Лены никогда и не любила ее отца… Что точно стало причиной такого отношения к ней, девушка не знала, но ясно ощущала себя лишней в семье. Нет, она не завидовала братьям, никогда не хотела того, чтобы их у нее не было, но все же, чувствуя, что она всегда огребает больше всех, что она получает за любую провинность куда сильнее, чем мальчишки, списывала все на себя, на то, что она действительно хуже их. Старалась доказать обратное, но не могла… А потом поняла, что дело вовсе не в ней. Нет, мать не вымещала на ней свою злость, никогда не была жестока с ней, но та строгость, с которой она относилась к дочери, сделала свое дело. Лена никогда не доверялась, казалось бы, самому близкому человеку на земле, всегда скрывала в себе чувства, эмоции, обиду и грусть, стойко выдерживала все испытания и старалась при любом раскладе держать голову гордо поднятой… Ей было больно, а она улыбалась, ее унижали, а она отвечала ухмылкой и язвительными подколами, ей указывали на ее место, а она доказывала, что вырвется из замкнутого круга и добьется того, чего хочет. Добивалась. Кровь, пот, слезы… Ее ничто не останавливало. В шестнадцать она водила машину круче совершеннолетних пацанов. Просто пришла как-то поздно вечером в компанию ребят, тусующихся за домом, и попросила научить… Те окинули ее презрительным взглядом и рассмеялись. Она разозлилась… Зеленые глаза мигом вспыхнули недобрым огнем, руки сжались в кулаки, губы стали похожи на тонкую линию. Один из парней все же согласился прокатить ее… Так, ради забавы, предполагая, что девка просто решила примазаться к их тусовке или заарканить кого-либо из представителей мужского пола. Ошибся. Лена, сидя в стареньком Жигуленке, вообще не смотрела на парня, а всецело углубилась в изучение авто. Уроки продолжились, и через полгода Кулемина вытворяла такое, что многим пацанам и не снилось. С Пашкой, тем самым парнем, они вполне сдружились, но о чем-то большем и речи не шло. Лена приходила ночью, когда наступало время для отдыха от работы, были переделаны все домашние и школьные дела, а братья уже сладко спали, и оттачивала мастерство вождения. А потом прибавились еще скутера, мотоциклы… Ей нравилась та свобода, которую давала скорость, нравилось лететь вперед, нравилось ощущение ветра на своем лице, когда порывы воздуха теребят ее волосы… В эти минуты она чувствовала себя счастливой. Не было упреков, не было забот, не было проблем и обязанностей, лишь она, скорость и ночь.
- Мам, я не смогу вам ничем помочь, - на выдохе ответила девушка, услышав вполне ожидаемую просьбу родительницы о денежном переводе.
- …
- Нет, мам, - Лена встала с постели и подошла к высокому мутноватому окну. – У меня самой большие проблемы. Я не работаю сейчас, так что денег нет и не будет.
- …
- Я ни во что ни вляпалась, - процедила Кулемина. – Хватит из меня делать хрен знает кого! – не выдержала блондинка и повысила голос.
- …
- Нет! – рявкнула Лена. – Пусть Стас идет пашет! Я с пятнадцати лет вкалываю как ломовая лошадь! Я устала! У меня своя жизнь есть, и я не собираюсь вечно горбатиться на вас!
- …
- Я все сказала, - рявкнула бывшая каскадерша, смахивая с лица слезы. – И не звони мне больше по этому поводу! – нажала она на отбой и отбросила телефон в сторону.
Все тело била дрожь. Руки тряслись, а в голове был полный кавардак. Несколько раз девушка нервно хихикнула, потом ударила кулаком по подоконнику, всхлипнула… Взяла телефон в руки и хотела перезвонить матери, но аппарат завибрировал в девичьих ладонях, не успела она и дотронуться до кнопочек. Снова звонок от того же абонента. Лена знала, что сейчас будут упреки, обвинения, недовольства… Поморщилась и сбросила вызов, а затем и вовсе поставила телефон на беззвучный режим.
Почувствовала резкую головную боль и присев на постель, сжала виски руками. Ребенок… Нет, никогда этого не будет! Какой смысл дарить кому-то жизнь, чтобы потом обрекать на страдания? А Виктор… Он не может любить такое чудовище, как она… Он не будет вечно терпеть ее изуродованное тело, никогда не сможет простить ей всю боль, что она причинила ему… Он просто слишком хороший, слишком благородный, поэтому до сих пор с ней. Хотя… Зачем все это? Может быть все же… Нет! Слишком страшно вновь довериться ему, слишком тяжело будет разочаровываться. Лучше так, как сейчас. Если все кончится, то она будет виновата лишь перед самой собой, а малыш это не игрушка, которой можно кидаться, словно разменной монетой.
Глава 57
Виктор открыл дверь палаты и с изумлением замер на пороге. Хотел порадовать свою девочку букетом белых роз, но, похоже, ей было совсем не до цветов…
- Ты чего, маленькая? – брюнет мигом преодолел расстояние, отделявшее его от бывшей каскадерши, и очутился возле плачущей девушки.
Лена продолжала всхлипывать, то смотря на мужчину, внимательно вглядываясь в его лицо и глаза, то отворачиваясь.– Чего случилось-то, скажи толком? – обеспокоенно заглядывая в зеленые омуты, поинтересовался мужчина.
- Ничего, - всхлипнула блондинка, вновь отворачиваясь и вытирая слезы. – Красивые цветы, - кинув быстрый взгляд на букет, буркнула она.
- Это тебе, - протянул он розы Лене. – Хотел поднять тебе настроение.
- Считай, поднял, - Кулемина взяла цветы и тут же положила их на тумбочку. – Спасибо.
- Я попросил там медсестер, сейчас вазу найдут, - проследив за ее движением, произнес мужчина. – Может, все-таки скажешь, почему опять слезы? – немного недовольный тоном собеседницы, спросил Виктор.
- А чего, мне смеяться нужно, да? – ехидно усмехнулась блондинка.
- Тебя смеяться никто не заставляет, - ответил бизнесмен, направляясь к приоткрывшейся двери, в которой показалась пухленькая медработница с вазой, наполненной водой, в руках. – Спасибо большое, - поблагодарил он женщину и, вернувшись к Лене, поставил букет в воду.
- Ну и все, - Кулемина повернулась к окну и тяжело вздохнула.
- Может мне вообще уйти лучше? – видя ее полное нежелание идти на контакт, спросил Степнов. – Знаешь, Лен, я все понимаю… Больница, конечно, не самое позитивное место на свете, да и состояние у тебя тоже не лучшее. Понимаю, что при таких болях настроение вряд ли может быть хорошим, но я не собираюсь терпеть такое твое поведение, тем более, не зная, чем оно вызвано. Все понять можно, но…
- Понимаешь? – истерично воскликнула Лена, резко поворачиваясь к мужчине. – Да чего ты, черт побери, понимаешь? – с отчаяньем выпалила она.
- Успокойся, - видя состояние блондинки, примирительно произнес бизнесмен. – Давай ты мне расскажешь, что случилось, а потом мы уже решим, кто чего понимает, а кто нет.
- Да нечего мне рассказывать! – скривилась Кулемина. – Меня все достало уже! Мать, Стас, врач этот… Опять сегодня начал про ребенка!
- А ты чего? – пристально глядя на блондинку, задал вопрос Степнов.
- Я? – приподняла девушка бровь. – А что я? Ты как себе это представляешь? Как я рожать могу? Кому я такая буду нужна? Мамаше повезу в Рязань, да? – нервно стала мять одеяло в руках. – Да кому вообще от меня ребенок будет нужен?! Я же ничего не могу! Да и выносить даже… Я же неполноценная…
- Лена, - мужчина сделал шаг по направлению к бывшей каскадерше. – А наши отношения ты в расчет не берешь? – сложив руки на груди, недовольно поинтересовался он.
- Прекрати! – процедила она. – Я тебе надоем и все. А ребенок… Я теперь никогда мамой не смогу стать… - закусила она нижнюю губу, и прикрыла лицо руками.
- А чего ты сейчас-то только об этом задумалась? – хмыкнул бизнесмен, глядя на стенания блондинки. – Раньше, когда все хорошо было, ребенок ненужным оказался, да? – зло сверкнул глазами он. – А сейчас вон как сразу запела, - покачал мужчина головой.
- Ты… Ты о чем? – подняла на него полные слез и непонимания глаза Лена.
- Да все о том же! – отвернувшись к окну, произнес Степнов. – Знаешь, мне Ольга сказала вчера, что аборт сделала… - задумчиво проговорил мужчина.
- О-оля? – запинаясь, переспросила Кулемина. – Твоя Оля?
- Уже не моя, - выдохнул Виктор.
- А… А ребенок… Ребенок твой? – испуганно задала вопрос блондинка.
- Был, - усмехнулся бизнесмен. – Был мой…
- Вить… - голос Лены мгновенно охрип. – Ты… Как она так? Зачем? Почему она так? – обняв себя руками, стала спрашивать девушка. – А ты не знал, да?
- Не знал, - Степнов бросил на бывшую каскадершу холодный взгляд.
- Я… Как она могла так? – посмотрела Лена на своего любимого человека грустными глазами. – Как вообще женщина, тем более способная воспитать нормально, в достатке, так может…
- Хватит! – резко оборвал ее речь брюнет. – Она хотя бы не врала и не скрывала ничего! – рявкнул он. – А ты… Ты все комедию ломаешь. Не надоело еще, а? Чего тебе-то не хватало, Лена? Я ведь мечтал отцом стать, и ты это прекрасно знала! – не выдержав того, что даже сейчас эта девушка не собирается открыться и признаться во всем, сказал Степнов, покачав головой.
- Я… Я тебя не понимаю, - ошеломленно уставилась Кулемина на мужчину. – Вить, в чем ты меня обвинить-то хочешь?
- Какая же ты лицемерка! – презрительно сощурился бизнесмен. – Я тебе пытаюсь оправдание найти, но сейчас… Ты даже сейчас стараешься из себя невинную строить.
- Да в чем я виновата-то?! – заплакав от его тона, крикнула Лена. – Объясни толком! Я не понимаю ни черта!
- Я видел справку, Лен, - выдохнул мужчина. – Когда ты ушла… - он замялся. – Когда мы расстались, – исправился брюнет. – Я случайно наткнулся на справку. Я знаю, что ты в январе сделала аборт, Лена, - он поджал губы.
- Я… - она замерла не в силах пошевелиться. – С-справку? – одними губами переспросила она.
- Знаешь, Лен, - бизнесмен снова посмотрел в окно. – Я одной частью себя могу тебя понять, а другая… Другая не может принять этот твой поступок. В голове не укладывается просто…
- А поговорить… поговорить ты не мог… поговорить со мной? – глотая комок, вставший в горле, тихо поинтересовалась Лена. – Ты так и решил все, да? Я же монстр для тебя…
- Я не считаю тебя монстром, - посмотрел он на белокурую девушку. – Просто я думал, что мы… Что все серьезно, а как оказалось…
- Я думала, что ты меня чудовищем стал считать только после аварии… Думала… А ты… - всхлипнула Кулемина. – А ты и раньше, оказывается… Конечно, кто же я такая… Прицепилась к тебе, успешному, богатому. А ты не думал, что я любить тебя могу?! Нет, не думал?! – подскочила она на ноги. – И деньги мне твои нахер не нужны! Понял?! – выпалила она в лицо мужчине. – Никогда не нужны были! Думай обо мне что хочешь, понял! Я же шлюха для тебя! А, как оказалось, теперь и убийца нашего ребенка! – бросилась она на мужчину с кулаками. – За что ты так?! За что?! – стала колотить его по груди и плечам.
- А ну перестань! – поймал он девушку за запястья и довольно сильно сжал их, пытаясь остановить ее истерику. – Что ты устроила, Лена? Это я должен орать сейчас, а не ты, - ловко развернув блондинку, прижал он ее спиной к своей груди, не давая вырваться. – Почему ты мне не сказала, Лен? Я бы сделал все для вас. Я понимаю, что ты боялась, но мы могли обсудить все…
- Господи, - застонала она. – Да с чего ты взял, что я была беременна? Эта справка… - бывшая каскадерша глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и привести мысли и чувства в порядок.
- Ты думаешь, что мне что-то осталось непонятным из этой справки? – язвительно спросил брюнет.
- Это просто клочок бумаги… Просто и все, - всхлипнула Кулемина. – Я бы никогда… Ты думал…
- А ты мне хочешь сказать сейчас, что я ошибаюсь? – бизнесмен отпустил девушку, и подтолкнул ее к койке. – И как же все, по-твоему, на самом деле было? Откуда эта справка взялась?
- Сейчас… - она тихонько застонала и положила ладонь на живот. – Дай мне попить, пожалуйста, - едва слышно попросила девушка.
Степнов молча протянул ей бутылку питьевой воды и, дождавшись, пока Кулемина сделала несколько глотков, забрал емкость из ее рук.
- В январе… В начале января… - принялась рассказывать Лена. – Там режиссер наш… короче, я ему вдруг резко понадобилась, - выдохнула девушка, припоминая события девятимесячной давности. – А я не хотела…
- Странно, - ехидно заметил Степнов.
- Н-да, - опустила голову блондинка и продолжила говорить. – Нам за прошлый фильмец не заплатили… Я не хотела, пока деньги за ту работу не получу, с ними сотрудничать больше. Да и… Думала перерыв сделать, с тобой побыть подольше… У нас все наперекосяк же шло, а мне от этого так было… - она снова вздохнула. – Не знаю, плохо очень.
- Я замечал, как плохо, - поморщился Степнов. – И от этого плохо ты, видать, решила стриптизом подзаработать.
Лена печально усмехнулась, но отвечать по этому поводу ничего не стала.
- Тогда я этому режиссеру ляпнула зачем-то, что вообще завязываю со всем, что, мол, беременна и пусть они ищут кого-нибудь другого, а он переполошился что-то… - Лена на несколько секунд замолчала. – А потом стал предлагать деньги, чтобы я аборт сделала. А я… Мне мать позвонила как раз опять, там проблемы были у нее, и мне пришла в голову эта идея. У нас в институте девчонка одна есть, она могла без проблем такую справку достать, ну я и попросила, - зеленоглазая блондинка посмотрела на Виктора. – Ну а потом показала этому режиссеру нашему и все. Он мне пятнашку отвалил, и я матери сразу отправила все.
- Я не единому твоему слову не верю, - холодно бросил Степнов девушке. – Фантазия у тебя хорошая, но больно уж неправдоподобно… Точнее, - Степнов сделал несколько шагов по палате и сел на вторую, свободную, кушетку. – Не удивлюсь, что тебе действительно дали денег на аборт, но вот остальное…
- Да я правду говорю, - заскулила девушка. – Да… Помнишь,… Помнишь, когда я в ноябре неделю дома сидела? – вытерла она с лица слезы. – Тогда я думала… У меня задержка была небольшая, – смущенно посмотрела она на бизнесмена. – И я думала, что… Короче, боялась к врачу идти. – Лена снова потянулась к бутылке с водой. – А мне тогда предложили заменить там одну девчонку и пару трюков сделать… Заплатить обещали хорошо. Я тебе еще говорила…
- Ну, допустим, - кивнул Виктор.
- А потом я побоялась, что могу быть беременна. Вначале согласилась Леську заменить, а потом на попятную… - устало произнесла бывшая каскадерша. – Правда, все равно оказалось, что ложная тревога. Помнишь, я еще грустная пришла, а ты мне допрос устроил?
- Лен… Я не знаю, - внимательно посмотрел на нее Степнов. – Мне кажется…
- Да похер тебе на все мои слова! – вдруг закричала блондинка. – Я для тебя всегда была тварью, - заплакала она с новой силой. – Я никогда бы не сделала аборт! Думаешь, я не понимаю, что если залететь не хочешь, предохраняться надо? Думаешь, я совсем тупая?! А не предполагаешь, что я не боялась от тебя забеременеть, нет?! – швырнула она бутылку на пол. – Только как оказалось, тебе просто повод нужен был, чтобы со мной так…
- Лен, - Степнов встал и хотел подойти к девушке, но та отрицательно замотала головой.
- Уходи, пожалуйста, Вить, - прошептала она. – Я должна… Мне надо…
- Лен, то, что ты мне сейчас сказала… - Виктор сел на постель блондинки. – Это правда, Лен?
- Почему я не сгорела? – дрожащим голосом, не обращая ровным счетом никакого внимания на вопрос любимого мужчины, спросила Кулемина. – Почему не до конца? Просто бы больно, но это же недолго…
- Прекрати, - оборвал ее Виктор. – Не смей такие вещи говорить.
- А ты знаешь, как это? – посмотрела на него Лена печальными глазами. – Знаешь, каково это - гореть заживо? Нет, не знаешь… - усмехнулась бывшая каскадерша. – Лучше бы все кончилось тогда еще…
- Лена, - Степнов хотел взять ее за руку, но девушка отдернула ладонь.
- Не надо, Вить, - остановила она его. – Зачем мне только оставили эту гребанную жизнь? Не могу больше…
- Не говори так, - Степнов почувствовал, как от ее слов, произнесенных с болью и отчаяньем, у него сжимается сердце. – Я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, и что бы ты ни сделала.
- Когда любишь, веришь, а ты не веришь, - легла она на кровать, притягивая к себе ноги, согнутые в коленях. – Мне жаль, что из-за меня ты расстался с Ольгой, и так все у вас вышло… - вздохнула девушка, прикрывая глаза. – Прости меня, пожалуйста.
- Ты не виновата, - погладил Степнов бывшую каскадершу по плечу. – Лена, может…
- Вить, не надо, - отстранилась она от теплой ладони любимого человека. – Пожалуйста, иди домой.
- Я тебя одну не оставлю, - нахмурился бизнесмен.
- Я не собираюсь ничего с собой делать, - приподняв веки, посмотрела она на мужчину. – Можешь не волноваться об этом. Мне просто хочется сейчас побыть одной и все.
- Может…
- Прошу тебя, - прошептала блондинка. – Уходи, умоляю. Не мучай меня.
Степнов с минуту смотрел на белокурый комочек, лежащий на кровати, а потом, не выдержав, вздохнул и, коснувшись на прощание губами девичей щеки, вышел из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 58
Очутившись в просторном коридоре, бизнесмен опустился на ближайшую скамейку, стараясь ухватиться хоть за какую-нибудь здравую мысль. В голове была какая-то гулкая пустота, и казалось, будто эта пустота потихоньку охватывает все сознание мужчины. Какая-то часть разума продолжала твердить Степнову, что Лена врет, что она специально придумала сейчас все, лишь бы не сознаваться в содеянном, что не нужно верить ее словам и принимать их за правду. Только другая часть говорила совсем иные вещи. Сердце каждым ударом давало понять, что все сказанное Леной не что иное, как истина, а разум просто не хочет принимать это, цепляясь за любую возможность оправдать жестокость по отношению к зеленоглазой девчонке, оставшейся в больничных покоях. Так было проще… Стоило признать, что все обвинения, все то, за что он презирал и чем попрекал, за что имел право ненавидеть, оказалось не чем иным, кроме его собственной выдумки, как на душе становилось погано настолько, что возникало желание бить, крушить, громить все вокруг. Виктор уже не понимал, чего хочет больше - того, чтобы слова девушки были правдой, или чтобы это все было лишь лживой попыткой выгородить себя. Пожалуй, сейчас бы он предпочел второе, потому что если все на самом деле было так, как рассказала ему Лена, он не сможет простить сам себя за все, что говорил ей, за свои поступки, поведение, мысли по отношению к этой блондинке. Понимал, что думы его эгоистичны, что подобные рассуждения заслуживают самой низкой оценки и неодобрения, но поделать с собой ничего не мог. Осознание того, что, возможно, он ни за что причинял боль человеку, девочке, которую любил до дрожи в пальцах, сжимало тисками голову и вызывало неприятный трепет в сердце.
Просидев так около пятнадцати минут, Виктор поднялся на ноги и направился в сторону поста, намереваясь попросить медсестер повнимательнее следить за Леной. Еще не знал, отправится ли домой или все же еще разок заглянет в палату к бывшей каскадерше, дабы убедиться, что с девушкой все в порядке, по крайней мере, настолько, насколько это сейчас может быть возможно. Сделав несколько шагов в намеченном направлении, Степнов увидел шедшего ему навстречу Михаила Борисовича. Не раздумывая ни секунды, брюнет подошел к врачу и, поздоровавшись с ним, сразу перешел к сути интересующего его в данный момент вопроса.
- Ну, во-первых такие вещи я Вам при любом раскладе сообщать не имею права, - задумчиво ответил Тихонов, пристально глядя на собеседника.
- А во-вторых? – так же внимательно, как медик за ним, наблюдая за лечащим врачом Кулеминой, поинтересовался Степнов.
- А во-вторых слишком много времени прошло, и тут уже никто ничего определить не сможет, - продолжил врач. – Так что на Ваш вопрос Вам сможет ответить только сама Елена.
- Может быть, пройдем в Ваш кабинет и там поговорим в спокойной обстановке? – предложил бизнесмен, многозначительно взглянув на Михаила Борисовича. – Здесь, наверное, не слишком удачное место для подобных разговоров.
- Разве Вы узнали еще не все, что хотели? – прикидывая, есть ли у него свободное время, задал вопрос доктор.
- Не совсем, - уклончиво ответил Степнов.
- Ну хорошо, - согласился врач и направился в сторону кабинета. – Я сегодня на дежурстве, так что смогу уделить Вам минут десять.
- Спасибо, - кивнул Степнов, намереваясь расставить все точки в этой темной истории.
Пройдя несколько десятков метров по больничному холлу, мужчины приблизились к нужной двери. Михаил Борисович открыл замок, и они вошли внутрь помещения. Врач направился к своему столу, намереваясь по ходу беседы просмотреть кое-какие бумаги, а Степнов, окинув комнату мимолетным взглядом, остановился на небольшом диванчике.
- Виктор, - первым начал доктор. – Я даже не знаю, чем могу Вам помочь, - произнес Тихонов. – Понимаю Вас, как мужчина мужчину, но в данной ситуации мне трудно сказать Вам что-то определенное.
- Неужели вообще ничего нельзя узнать? – разочарованно уточнил Виктор.
- Конкретно, да, - с сожалением ответил медик. – Могу сказать только, что в случае Елены, аборт делать ей бы не посоветовал ни один нормальный врач, - отложил он папку с документами в сторону. – Наверняка она и сама знала, что по женской части она довольно слабенькая, и не все так хорошо, как хотелось бы, - вздохнул мужчина в белом халате. – Так что, как мне думается, она прекрасно должна была понимать, насколько неблагоприятными для нее могут быть последствия прерывания беременности, тем более, как я понял по Вашим словам, на довольно большом сроке.
- То есть Вы считаете, что она не избавлялась от ребенка? – уточнил синеглазый брюнет.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |