Жанр: AU, OOC, Angst, Hurt/comfort 26 страница

Глава 69

Машина плавно притормозила, останавливаясь возле двухэтажного дома, огороженного от посторонних взглядов высоким забором. Несмотря на то, что деревня была не слишком большая - всего домов сорок, да и время года не располагало для нахождения за городом, Степнов не стал пренебрегать обещанием, данным своей возлюбленной, и сделал все для того, чтобы обеспечить ее спокойствие. Дачники уже давно покинули свои владения, а отдыхающие, собирающиеся провести на свежем воздухе так называемые новогодние каникулы, должны были нагрянуть не менее чем через пять-шесть недель. Постоянных же жителей насчитывалось совсем немного, поэтому за то, что кто-то посмеет нарушить их уединение, Степнов не волновался, однако все равно, выбирая место, где им с Леной предстояло провести следующие двадцать дней, отдал предпочтение участку, отгороженному плотным забором. Бывшей каскадерше необходимо было хоть немного восстановить не только физические силы, но и душевное спокойствие, поэтому бизнесмен точно понимал, что лучшими помощниками в этом довольно сложном деле будут тишина, умиротворение, и, по возможности, изоляция ото всех раздражителей. Этот дом, расположенный в сотне километров от шумного города, показался синеглазому брюнету весьма подходящим вариантом. Здесь были все удобства, приемлемые для данных условий, - ванная и санузел прямо в доме, водонагреватель, благодаря которому становилось возможным в любой момент принять теплый душ, отопление. Первый этаж дома был кирпичным и вмещал в себя просторную гостиную, кухню и раздельный санузел, а на втором – утепленном, деревянном расположились две спальни и еще одна комната, куда можно было поставить вещи, также отсюда имелась возможность выхода на небольшой застекленный балкончик, служивший в летнее время года излюбленным местом отдыха для гостей и хозяев жилища. В общем-то, здесь не было ничего лишнего, только то, что необходимо для комфортного, довольно длительного пребывания двух людей. Вначале Виктор думал найти еще более простое жилище, возможно, даже самый обыкновенный деревенский дом с русской печью, но потом понял, что для Лены сейчас это невозможно. Девушке, с ее состоянием здоровья, нужны были нормальные условия, обязательно горячая вода, туалет в доме и удобная постель. Кроме того подъезд к месту так называемого отдыха должен быть доступным - в любой момент могла возникнуть необходимость во врачебной помощи, а выбираться из дебрей и наживать себе еще больше проблем как-то не хотелось.
С момента принятия решения поехать за город прошло четыре дня. Виктор приложил все усилия к тому, чтобы поиски нужного жилища не затянулись на недели. Подключил нескольких, не слишком занятых в данный момент проблемами компании сотрудников, и вот уже через пару дней все было готово. Сам Степнов смотреть обитель не поехал - отправил толкового парнишу, предварительно объяснив, на какие параметры необходимо обратить внимание, и дал указание снять все на камеру.
Увиденным и услышанным, в конечном итоге, брюнет остался доволен, и вот уже вечером следующего дня они с Леной мчались по шоссе, дабы насладиться свежим воздухом и таким порой необходимым покоем.
Все эти четыре дня мужчине пришлось улаживать дела и подгребать то, что не терпело отлагательств. Однако прежде всего он заботился о своей белокурой возлюбленной. Уже следующим утром после их разговора, Кулемина предприняла попытку встать и пойти в кухню, чтобы попробовать поесть, но, стоило девушке добрести до своей цели, как она поняла, что сил делать что-либо еще у нее просто нет. Она села на диванчик, сложила руки на столе и опустила на них голову, постанывая при этом от неприятных ощущений в области лопаток. Так Степнов, спустя примерно десять минут, и нашел ее. Помог умыться, потом напоил чаем и дал съесть пару ложек йогурта. На большее его девочки просто не хватило. Почувствовав приступ тошноты, Лена сделала несколько глубоких вдохов. Неприятные ощущения вроде прошли, правда осталось легкая неловкость. Виктор все понял и не стал настаивать на продолжении трапезы. Отвел Кулемину в спальню, уложил в постель и пообещал вечером обязательно сделать вместе с ней гимнастику, прописанную врачами. Когда он уехал на работу, девушка встала, намереваясь совершить хоть что-нибудь полезное, но ее энтузиазм закончился ровно через три минуты. В итоге до прихода Степнова с работы она почти все время спала. А вечером он помог ей сделать несколько простых упражнений, не поднимая при этом с постели, а просто сгибая и разгибая ее ножки, разводя их в стороны и снова смыкая вместе. На этом закончили…
И примерно так прошли все эти четыре дня… Не слишком приятным сюрпризом стала жалоба Лены на покалывание в сердце. Степнов, конечно же, вида не подал, убедил блондинку, что страшного ничего нет и это просто результат ее общего состояния и сильных эмоциональных переживаний, но перепугался до самой глубины души. Тут же вызвал платную скорую… Врач, осмотрев Лену, послушав ее сердечко, сделав кардиограмму, успокоил и пациентку и самого Степнова, заверив, что это действительно результат сильных переживаний. Дал рекомендации и настоятельно посоветовал создать для Кулеминой благоприятную обстановку, оградив ее от стрессов и других факторов, способствующих усугублению и без того не слишком хорошего состояния блондинки. На всякий случай оставил номер своего телефона и выписал лекарство…
После ухода медика синеглазый брюнет долго не решался отойти от своей девочки, шептал ей нежные, ласковые слова, гладил по груди и животику, целовал так трепетно, что Ленке опять хотелось плакать, только теперь уже от непонятного щемящего чувства, захлестывающего все ее существо.
Все эти дни Виктор замечал, как от любого хоть самую малость резкого слова, от малейшего упрека, Лена сжимается, и во взгляде ее начинает читаться неприкрытый страх. Она полностью подчинялась воле мужчины, не перечила, не говорила ничего против его слов и действий. Было отчетливо видно, что она просто боится сделать что-то не так, боится до какого-то животного безумия… Стоило Степнову хоть немного поднять голос, как девушку начинало буквально колотить… Казалось, что ее пугает буквально все на свете, начиная от громких хлопков и заканчивая звуком собственного голоса. И, наверное, можно было сказать, что после их разговора ничего не изменилось, если бы не ее глаза. Она смотрела на него с такой надеждой, что хотелось просто сжать ее в объятьях и до бесконечности покрывать личико поцелуями, возвращая ее исхудавшему, обессилившему телу жизнь. Как-то вечером он зашел в спальню, а его девочка приподнялась на кровати и просто протянула к нему руки… Молча, прося одними глазами приласкать ее и подарить тепло. И он обнял… Заботливо, трепетно, словно самую большую на свете драгоценность. Усадил ее к себе на колени и долго гладил по спинке, одновременно с этим перебирая белокурые прядки шелковых волос.

- Малыш, мы приехали, - тихо позвал бизнесмен свою спутницу. - Просыпайся, соня, - погладил спящую девушку по бледной щеке. – Ну же, Ленок, - убрал прядку золотистых волос за ушко.
- М-м-м,- сонно простонала она и, чуть приоткрыв глаза, посмотрела на мужчину. – Уже приехали?
- Да, - кивнул он. – Давай-ка, одевайся и пошли в дом. Там, вроде, все должно быть уже готово к нашему приезду, так что сможешь сразу лечь в кроватку, - отстегнул он свой, а затем и Ленкин ремень безопасности и, взяв с заднего сидения куртку блондинки, помог той одеться, а потом быстро открыл дверь и вышел из салона.
Лена тем временем проделала тоже самое со своей стороны и теперь, поставив ноги на землю, намеревалась полностью вылезти из машины.
- Иди ко мне, - придерживая головку блондинки, чтобы та не ударилась о корпус автомобиля, бизнесмен помог ей выбраться на свежий воздух и тут же, крепко обхватив за талию, повел в сторону дома. – Тебе нравится? – поинтересовался Степнов, видя, что девушка с интересом разглядывает дом и прилегающий к нему участок.
- Угу, - кивнула она, переводя взор на Виктора. – Тут очень хорошо, - вдохнула она воздух и прикрыла глаза. – И так свежо… Не то, что в Москве.
- Мне тоже нравится, - улыбнулся Виктор, целуя ее в уголок рта. – Отдохнешь, потом пойдем немного погуляем вокруг дома. Тут почти тридцать соток, так что места для прогулок хватит.
- Ого! – удивленно обвела взглядом Ленка территорию. – Ничего себе участочек!
- Я специально такой подобрал, - подмигнул бывшей каскадерше брюнет. – Но вначале отдохнешь и поешь немного.
- Угу, - согласилась девушка, и они поднялись на крыльцо.
Виктор отворил замок и, распахнув дверь, зашел внутрь, заводя с собой свою спутницу. Лена огляделась по сторонам… Уютно, мило, как-то по-домашнему… Никакой вычурности и излишеств. Довольно простая обстановка, мягкие тона интерьера, большие окна, в данный момент не пропускающие свет из-за плотно задвинутых штор.
Степнов помог девушке снять обувь и верхнюю одежду, разделся сам и, взяв возлюбленную под локоть, повел ее по небольшому холлу, чтобы показать, где в этом доме находится кухня и другие жизненно необходимые помещения.
Не успела Лена сделать и нескольких десятков шагов, как оступилась и едва не рухнула на пол. Благо реакция идущего рядом с ней мужчины оказалась стремительной, и он просто не дал своей возлюбленной упасть.
- М-м-м, - простонала Лена, ощутив, как сильные руки Степнова прижали ее к груди.
- Так, давай мы экскурсию отложим, - негромко предложил бизнесмен. – Сейчас я тебя отведу в спальню, отдохнешь, а я пока вещи наши принесу и поесть чего-нибудь сделаю.
- Угу, - согласилась Лена. – Вить… сердце кольнуло, - сморщилась блондинка.
- Т-с-с, - поцеловал ее Виктор в лоб. – Сейчас все пройдет. Не нервничай только. Капельки тебе принести на всякий случай?
- Нет, - покачала головой девушка. – Врач же сказал, что это не страшно.
- Не страшно… пока, - тяжело вздохнул брюнет. – Только все равно, Ленок… Давай договоримся, что, если тебя хоть что-нибудь, пусть даже самую малость, будет тревожить, ты будешь со мной делиться. Я понимаю, что тебе трудно, но сейчас по-другому нельзя. Ты же сама видишь, что даже сердечко твое уже не выдерживает.
- Я буду стараться, - преданно посмотрела ему в глаза бывшая каскадерша. – Только ты тоже…
- Что «тоже»? - убрал он челку с ее лба.
- Тоже со мной делись, - попросила блондинка. – Мне это важно.
- Конечно, маленькая, - нежно поцеловал Степнов свою девочку, а затем поднял ее на руки и понес на второй этаж, где, уложив на постель, прикрыл теплым пледом и снова поцеловал.

Глава 70

Дни тянулись медленно и довольно однообразно. Конечно же, Степнов и не рассчитывал на то, что в один момент все вдруг изменится, вернется на свои места, что Ленка опять начнет улыбаться и дерзить, станет той прежней озорной девчонкой с игривым блеском в ярких зеленых глазах. Нет… Он понимал, что должно пройти время, причем ни месяц, ни два и, возможно, даже ни год. Осознавал, что ее состояние связано с психологической травмой и не является для человека, пережившего подобное Лене, чем-то исключительным. Частые истерики, астения, боязнь огня… Как выяснил Виктор, это были весьма нередкие симптомы для подобных случаев. Только в ситуации его девочки все это было обусловлено не только пережитыми событиями и травмой, но и другими факторами. Теперь же оставалось только терпеть и надеяться, что они вместе сумеют все поправить и вернуться к нормальной, полноценной жизни.
Каждый день для обоих начинался с несложных физических упражнений, направленных на улучшение состояние белокурой девушки. Она покорно выполняла все указания Степнова, не перечила ему, не отлынивала, хотя было понятно, что даются все эти действия бывшей каскадерше с огромным трудом. Потом душ, завтрак… Снова Лена преодолевала саму себя. Перебарывала отвращение к еде, старалась убедить себя в том, что она должна, что нужно, что нельзя вот так просто взять и сдаться… Откуда вдруг у нее появились на это силы, девушка не знала, просто, словно рыба, выброшенная на берег, билась и хватала ртом воздух, пыталась сквозь отчаянье, сквозь боль и страх выбраться к свету, где ей было суждено либо насладиться солнечным теплом и ласковыми лучами, либо догореть в пламени несбывшихся надежд. Хотела жить и делала крохотные шаги по направлению к двери, ведущей к этой жизни, но идти было так трудно, будто пол под ногами был усеян осколками битого стекла, а неведомая сила постоянно отбрасывала ее назад, не давая приблизиться к заветной цели.
По несколько раз в день Виктор выводил свою возлюбленную на прогулки. Вначале они делали два-три круга вокруг дома, а потом, бизнесмен, чувствуя, что Кулемина выбивается из сил, подхватывал ее на руки и уже так еще несколько раз обходил их жилище, ощущая при этом какой-то трепет от осознания того, что сейчас держит самое дорогое, что есть у него в жизни.
Вечером же садились на небольшой мягкий диванчик в гостиной, включали телевизор и смотрели какой-нибудь легкий фильм. Виктор при этом не упускал возможности дотронуться до животика зеленоглазой блондинки, предварительно задрав ее кофточку так, что становилась видна ямочка пупка. Лена, чувствуя его руки на своем теле, напрочь забывала не только про фильм, но и про существование всего мира вообще. Для нее в такие моменты были только он, она и то чувство, которое превращало ее в безвольную куклу, готовую идти за своим кукловодом хоть на край земли, но одновременно с этим делало ее сильной, готовой пожертвовать собой ради того, кто смог пробудить в ней это чувство - любовь. Несколько раз она, расслабленная нежными прикосновениями, так и засыпала на руках у мужчины. Просыпалась уже тогда, когда он нес ее в спальню, где едва ее голова касалась подушки, снова отправлялась в царство снов. А потом, просыпаясь среди ночи, чувствовала крепкие руки любимого, властно прижимающие ее к широкой груди, ощущала аромат Виктора, его тепло и невольно начинала плакать. Утыкалась ему в плечо носом, беспомощно цеплялась пальчиками и судорожно всхлипывала, понимая, что сейчас разбудит Степнова, но тем не менее не находя сил остановить эти рыдания. Она чувствовала себя настолько никчемной, что у нее возникало четкое ощущение того, что без него она вообще растворится, потеряется, исчезнет, словно ее никогда и не было. Больше всего на свете она боялась, что однажды наступит такой момент, когда все закончится, и она снова останется без его рук, губ, защиты. От одной этой мысли у девушки начиналась паника, и она была готова схватить Виктора за руку, чтобы держать и никогда не отпускать, чтобы он, не дай бог, не оставил ее, не забыл про нее, не ушел. Одной частью себя понимала глупость своего поведения, осознавала, что ее страхи походят на навязчивую идею, а другой продолжала бояться, не имея возможности ничего сделать с этой паникой, волнами захлестывающей ее сознание. Она не могла объяснить ничего не Степнову, ни даже себе. Могла только каждый раз, когда он просыпался от ее плача, преданно смотреть ему в глаза, одним взглядом умоляя понять, простить, поверить, не бросать ее одну, не отдавать в лапы ужаса и собственной беспомощности. А ему от такого ее взгляда становилось не по себе… Каждый раз осознание того, что он допустил все это, что не то, что вовремя не помог родному человеку, а заставил ее, в дополнение к случившемуся с ней на съемочной площадке, пережить еще и ту боль, которую он сам причинил ей, унижая ее, заставляя захлебываться слезами и непониманием его жестокости, сжимало горло и вызывало желание перевернуть мир, лишь бы исправить то, что он сам же и натворил. Его девочке всего двадцать лет, а она уже испытала на себе столько боли и разочарования, вытерпела столько унижений и лишений, что теперь хотелось просто спрятать ее ото всех несчастий и показать другую сторону жизни, ту, где ее не просто любят, а еще и понимают, вникают в ее проблемы, интересуются ее прошлым и строят совместные планы на будущее. Хотелось хоть ненадолго вернуть ее в детство, где светло, радостно и беззаботно. Катать на каруселях, кормить сладкой ватой и поить шипучей газировкой, до одури носиться по залитым солнцем аллеям зеленого парка…
Но все, что он мог, это осторожно вытерев пальцами ее личико от слез, касаться ее нежных щечек губами, гладить по спинке, чувствуя рубцы, исполосовавшие ее тело, шептать на ушко успокаивающие слова, чтобы его девочка знала, что он любит ее, что они вместе, что ей не нужно бояться. Сейчас она была совсем хрупкой, тоненькой, через ткань ее одежды легко можно было почувствовать выпирающие ребра и лопатки, черточки ее личика еще больше обострились… И все равно он ясно понимал, что она нужна ему. Пусть такая испуганная, пусть полная сомнений и страхов, пусть требующая ласки, внимания и заботы, но нужна. Он хотел чувствовать удары ее сердца, ощущать ее дыхание и знать, что она рядом, верить, что когда-нибудь она сможет улыбнуться, заливисто рассмеяться и оставить свою боль в прошлом. А пока он сам будет заботиться о них двоих и вовсе не из-за того, что должен это делать, а ради будущего, ради того, чтобы однажды, проснувшись рано утром, получить от своей девочки нежный поцелуй и искреннюю счастливую улыбку, а вернувшись вечером с работы, сесть за стол со своей семьей, выслушать рассказ жены о том, как прошел ее день и, просмотрев дневник сына или дочери, а может и обоих сразу, отругать за плохие оценки или, наоборот, похвалить за хорошие. Чтобы, ложась спать, ощущать тепло родного человека, понимать, что это настоящее, то, о чем написано так много красивых строк, о чем складывают легенды и что прославляют в поэмах и стихах, но одновременно с этим такое неизведанное, хрупкое, то, что очень легко предать, убить, потерять и так сложно снова воскресить к жизни. Понимать и знать, что девочка, лежащая рядом, чувствует то же самое и это уже навсегда.
Подходила к концу вторая неделя пребывания в этом тихом, уединенном месте. Свежий воздух, изоляция от шума, суеты и всего того, что порой так раздражает в копошащемся городе, действительно шли Лене на пользу. Возможно, со стороны это было не слишком то и заметно, но Степнов подмечал все изменения в поведении, настроении и взгляде своей любимой блондинки. Девушка по-прежнему не проявляла особого интереса к еде, но все же теперь ее не воротило от нескольких глотков воды и пары ложек какого-нибудь йогурта. Пусть ее питание еще нельзя было назвать полноценным, но тем не менее за стол они с Виктором садились по несколько раз в день, и Кулемина старалась не отлынивать от приемов небольших порций пищи, ну, разве что за редким исключением, когда у нее сильно болела голова, или просто совсем не хотелось не то что есть, а даже смотреть на еду. Регулярные прогулки тоже приносили свои положительные результаты - прибавляли сил ослабленному организму бывшей каскадерши и положительно влияли на ее общее состояние. Хоть уставала девушка все также быстро, и ее редко когда хватало более чем на сорок минут какой-нибудь деятельности, сейчас это была действительно усталость, а не невозможность встать с постели, чтобы сходить в душ или налить себе стакан воды. Виктор видел, что Ленка старается изо всех своих силенок, хочет, чтобы он поверил в нее, увидел, что она делает шаги, что пытается сопротивляться складывающимся обстоятельствам. Порой старания ее заканчивались истериками. Ощущая свою беспомощность и слабость, бывшая каскадерша срывалась и начинала плакать, злилась на саму себя, кричала, что все бесполезно, что она не сможет, что он только зря тратит на нее время, что должен жить нормально, а не тянуть дни в ее обществе, не зная, чем все это кончится, и тратя силы на то, что сломано и не подлежит восстановлению. Провоцировала его, пытаясь вывести на эмоции. Орала, добиваясь грубости, чтобы подтвердить себе самой, что она для него ничего не значит, что она вообще больше ничего не значит. А он старался сдерживаться… Порой хотелось накричать на эту девчонку, встряхнуть ее, бросить одну на пару дней, но он понимал, что таким поведением ничего хорошего не добьется. А то, что делает и говорит она, - не специально. Это зависит не от нее самой. Просто нужно ждать… Терпеть и ждать. Они должны пройти через это, вместе преодолеть страх и боль, перешагнуть через прошлое и сплести свои жизни воедино так, чтобы никогда, ничего не посмело разрушить их любовь.

Глава 71

- Ровно неделя нам тут осталась, - тяжело вздохнула белокурая девушка, сидя на диванчике с чашкой горячего травяного чая в руках. – У тебя, наверное, дел по горло уже накопилось из-за меня, да? – посмотрела она на Степнова и поджала губы.
- Все у меня в порядке, - положил он ее ножки к себе на колени. – У тебя такие пальчики смешные, - улыбнулся, стягивая с Кулеминой разноцветные носочки.
- Чем они смешные? – удивилась Лена. – Такие же, как у всех, - пожала плечами она.
- Ну не смешные, а хорошенькие, - провел по ножке бывшей каскадерши от лодыжки до кончиков пальцев. – Люблю тебя от макушки до мизинчиков, - заключил ступню в плен своих ладоней мужчина.
- Вить, ну чего ты… - спрятала смущенный взгляд Ленка. – Скажешь тоже…
- Чего скажу? - приподнял плед, которым были укрыты ноги девушки и стал поглаживать ее голени. – Что я, виноват что ли, что люблю самую замечательную, нежную, ласковую, добрую девочку на свете?
- Я тебя тоже люблю, Витюш, - выдохнула Кулемина. – Только все, что ты перечислил, ко мне отнести никак нельзя, а…
- Давай остановимся на том, что ты меня любишь, - перебил ее мужчина, легонько сжимая острую коленку. – Остальное ты можешь кому угодно говорить, только не мне. Я знаю, какая замечательная у меня девочка и не надо мне тут скромничать.
- А тебе хочется в Москву? – сделав небольшой глоток чая, перевела тему зеленоглазая блондинка.
- Если честно - не очень, - признался бизнесмен. – Но Лен… - он замешкался.
- Что такое? – испуганно встрепенулась Кулемина. – Что-то случилось? Да?
- Нет, нет, успокойся, солнышко, - забрал он из ее рук чашку и тоже отпил горячий напиток. – Иди сюда, - отставив чашку на рядом стоящий столик, осторожно пересадил девушку к себе на колени.
- Да что такое, Витюнь? - в ее голосе стали проскальзывать истеричные нотки. – Ты меня пугаешь!
- Говорю же, все хорошо, - чмокнул ее в носик. – Ленок, я тебе сейчас кое-что скажу, точнее предложу… - смотря в глаза любимой девочке, начал брюнет. – Ты постарайся меня выслушать, не делать преждевременных выводов и взвесить все.
- Да что такое?! – Ленка попыталась вырваться. – Что случилось?! – глаза стали наполняться слезами, что не укрылось от внимания Виктора.
- Э-э-э, - тут же обрамил он личико возлюбленной своими ладонями. – Лен… Ленок… - бережно прижал к себе и принялся гладить по голове. – Ну чего ты в самом деле? Тебе переживать нельзя, а ты вон чего делаешь… Малыш.
- Все правда хорошо? – наивно, словно маленькая девочка, спросила Кулемина, - поднимая на бизнесмена встревоженный взгляд.
- Правда, - заверил ее мужчина. – Не надо плакать.
- Прости, - опустила голову бывшая каскадерша.
- Может в другой раз поговорим? – беря ее за ладонь, поинтересовался Виктор.
- Да нет, - взяла себя в руки блондинка. – Только хуже будет, накручу себя…
- Лен, короче, - крепче сжал Степнов девичью ладошку. – Я нашел одну клинику… Не знаю, как ты отнесешься ко всему этому, но хотя бы послушай.
- Какую клинику? – нахмурилась Кулемина. – Это Оля твоя, да? – дернула она рукой, но брюнет не позволил ей забрать ладонь.
- Прекрати называть ее моей, - строго сказал мужчина. – И вообще, при чем тут она?
- Ну… - сникла Лена. – Она тебя надоумила, да?
- Ленок, я не знаю, чего ты там имеешь ввиду, но Лебедева тут ни коим боком не причастна. Она тебе сказала чего-то, да?
- Ну, что может быть… - замялась девушка. – Про пластику что-то. Хотя я плохо помню. Мне тогда как-то совсем не до того было.
- Нет, родная, мне она ничего такого не говорила, - заправил бизнесмен белокурую прядку волос за ушко своей возлюбленной.
- А чего тогда? – непонимающе взглянула Ленка в глаза своему мужчине.
- В общем-то я тоже хотел по поводу пластики с тобой поговорить, - не нарушая зрительного контакта, проговорил Степнов. – Ты как на это смотришь?
- Я… - Я не знаю, - дрожащим голосом ответила девушка и передернула плечиками.
- Лен, это все непросто, - тяжело вздохнув, поджал губы брюнет. – Скажи только, ты хочешь попробовать? Дело ведь не только во внешнем виде, ты же сама понимаешь… Чувствительность, эластичность…
- А для тебя что важно? – прищурившись, вдруг задала вопрос бывшая каскадерша.
- Мне бы хотелось, чтобы тебе было комфортно, - честно ответил бизнесмен. – А так… Хотел бы, чтобы ты чувствовала. Очень хочу…
А если я откажусь? – отворачиваясь от собеседника, поинтересовалась блондинка. – Если не захочу снова окунаться во все это, переживать все то, что произошло? – судорожно сглотнула она и прикрыла глаза.
- Ты что услышать-то хочешь? – положил ей мужчина руку на плечо. – Что ты мне такая не нужна будешь?
Лена ничего не ответила, но по тому, как она дернулась от его слов, мужчина понял, что эта новая провокация и что именно такого ответа его девочка боится больше всего.
- Не услышишь ты этого, - сжал плечико блондинки. – Если ты не захочешь идти на пластику, котенок, я тебя пойму. Просто ты подумай, взвесь все хорошенько…
- А если бы у меня лицо такое было? – дрожащим голосом спросила девушка. – Что бы тогда было, Вить? – тихо поинтересовалась она.
- Не знаю, - Степнов помрачнел и, прижав Ленку спиной к своей груди, сомкнул руки у нее на животе. - Возможно мне бы время понадобилось… А потом все равно понял бы, что не могу без тебя, - поцеловал в макушку.
- Не правда ведь, - положив свои ладони поверх его, прошептала Кулемина. – Сладкая неправда.
- Ты мне нужна, Лен, - забрался пальцами под ее кофту и стал поглаживать бархатистую кожу вокруг пупочка. – Когда тебя нет рядом у меня такое чувство, будто кусок меня самого оторвали.
- А мне кажется, что когда тебя нет, я даже не дышу, - едва слышно произнесла бывшая каскадерша. – Будто вообще ничего вокруг и я одна, без сердца, без души…
- Ну все, все, - уткнулся мужчина в белокурые пряди волос носом. – А то сейчас опять плакать будешь.
- Думаешь, мне пластика поможет? – на удивление спокойно задала вопрос Кулемина.
- Не настолько, насколько мы бы с тобой этого хотели, моя маленькая, - поднялся рукой чуть выше и стал поглаживать грудь девушки. – Но, мне кажется, смысл попробовать есть. Ты молоденькая, все процессы еще активные, а значит можно надеяться на хороший результат.
- Это тебе так сказали? – усмехнулась Ленка.
- Мне много чего сказали, - расплывчато ответил синеглазый брюнет. – Не думай, Лен, я бы не стал подбивать тебя к прыжку в неизвестность. Если честно, я, когда ехал в эту клинику, сомневался нужно ли вообще все это затевать. Знаешь, если бы дело было только в эстетическом виде, то я бы не волновался и не поднимал этой темы, Лен. Более того, маленькая, я бы, наверное, сам тебя не пустил, но тут же дело в другом…
- Даже если и так, - Ленка откинула голову на плечо мужчины, понимая, что его рука на холмике ее груди мешает мыслям задерживаться в ее голове, а словам складываться в предложения. - Это такие деньги, Вить… Я даже представить боюсь.
- Вот об этом думать тебе не надо, - чуть сжал он сосочек блондинки, от чего та сдавленно застонала.
- Я не работаю, Витюнь, накоплений у меня нет, - положила она свою ладошку сверху его руки, заставляя немного сбавить обороты. – Что бы ты там ни говорил, но я знаю, что у тебя лишних денег тоже нет, Вить. Заработать я не смогу, а так…
- Кулемина, вот ей богу! – прижался губами к ее шее. – Ну что ты за человек-то такой? – спросил он, изучая нежную кожу. – Говорю же - не переживай. Так нет.
- Ну что ты делаешь? – отстранилась она от бизнесмена.
- Совращаю свою любимую девочку, - улыбнулся Степнов.
- Не надо, Витюнь, - негромко попросила она. – Правда не надо.
- Лен, я пошутил, - серьезно посмотрел на нее Виктор. – Просто мне очень хорошо с тобой… Прости, если сделал тебе неприятно.
- Дурачок, - слабо улыбнулась бывшая каскадерша и шлепнула возлюбленного по бедру. – Мне приятно… Очень приятно. Просто я пока не могу дать тебе большего.
- Я тебя и не тороплю, - снова облокотил он девушку о свою грудь и запустил руку под ее водолазку. – Отдыхай.
- Если я решусь на эту пластику… - покусывая губы, несмело начала Кулемина. – Вить… Я смогу это, только если ты будешь рядом.
- Я же тебе уже говорил…
- Нет, не так, - перебила его девушка. – Каждый раз, все время, пока я буду на этих процедурах, до и после них, когда осматривать меня будут… Все время, Вить! Ты на это готов? Ты сможешь?
- Я прекрасно понимаю, что ты одна со всем этим не справишься, - кладя вторую ладонь на животик бывшей каскадерши, ответил мужчина. – И, если я говорю, что буду рядом, это значит, что действительно буду. Если ты думаешь, что я собираюсь оплатить услуги хирурга и на этом закончить свою миссию, то ты глубоко заблуждаешься. Я знаю, что это для тебя далеко не самое важное…
- Мне страшно, Вить, - повернулась Лена к нему лицом. – Я понимаю, что ты все это говоришь сейчас не просто так, что дело действительно не только в том, что я… Что рубцы эти… Но мне очень страшно решиться.
- Не торопись, - посоветовал Виктор и подул на лобик блондинки, сдувая длинную челку в разные стороны. – Тебе же не обязательно прям сейчас соглашаться или отказываться. Вернемся в Москву, вместе еще раз посмотрим, что и как, может, если захочешь, съездим на консультацию, а там уже и решим.
- И все равно страшно, - прикрывая глаза, выдохнула Лена. – Это же будет длиться не месяц и не два, да?
- Да, - твердо заявил Степнов. – Может быть год, может полгода, но не меньше.
Лена поджала губы и уткнулась лбом в плечо своего возлюбленного. Тяжело вздохнула и шумно задышав, всхлипнула.
- Лен, я рядом, - прижал Виктор ее к себе. – Не думай ни о чем. Тебя никто ничего не заставляет делать. Я и так тебя люблю. Да, мне хочется помочь тебе, но только так, как ты сама считаешь нужным это сделать. Если ты решишь, попробовать с пластикой, то я буду вместе с тобой столько и тогда, когда это будет нужным, если захочешь оставить все так, как есть сейчас, то я тоже буду с тобой и любить тебя буду ничуть не меньше. Просто я боюсь, что все эти рубцы будут мешать тебе жить и не только из-за того, что ты стесняешься их, а потому, что они не дают тебе вести полноценный образ жизни. Меня это больше волнует…
- Давай на эту неделю забудем обо всех проблемах, - попросила Лена синеглазого брюнета. – Мы здесь, с тобой, вдвоем. Не хочу ни о чем думать… Пожалуйста.
- Если не хочешь думать, не будем, - щелкнул он свою девочку по носику. – Только если захочешь поговорить об этом, не держи все в себе.
- Хорошо, - согласно кивнула бывшая каскадерша и чуть приподняла уголки губ.
- Солнышко, - глядя в любимые зеленые глазки, улыбнулся в ответ Степнов и накрыл губы возлюбленной нежным поцелуем, потихоньку наполнившимся страстью, а затем снова ставшим нежным и трепетным, таким, будто все в первый раз.

Дата добавления: 2015-11-04