Глава 64
Стоя перед дверью собственной квартиры, Степнов с недовольным выражением лица пытался обнаружить в кармане демисезонного пальто связку ключей. Настроение мужчины было довольно мрачным - вроде видимых причин на это и не было, но какой-то тяжелый гнет сдавил грудную клетку, мешая свободно дышать. Впрочем, особых поводов для радости у Виктора так же не находилось. Его с каждым днем все больше тревожило состояние Лены, причем как физическое, так и, в не меньшей степени, моральное. Уже несколько раз он слышал, как она шепчет его имя во сне, будто пытается дотянуться до него, а у нее ничего не выходит, видел, как на вздрагивающих ресницах появляются едва заметные капельки слез, чувствовал, как она медленно угасает, и не знал, как возвратить все на свои места. Сейчас он был готов на все, лишь бы хоть как-то вернуть пусть не всю, но хотя бы часть той Ленки, которая так любила жизнь и согревала окружающих своей неповторимой улыбкой. Хочет танцевать стриптиз – пусть танцует, желает за руль его тачки – пусть забирает ее совсем, если потянется к сигаретам, он сам вручит ей пачку и не скажет ни слова против этой пагубной привычки.
Отворив квартиру, бизнесмен сделал несколько шагов внутрь и нахмурился еще больше. Что-то смущало, но вот что, мужчина пока понять не мог. Сделав несколько шагов в направлении спальни, брюнет замер. Запах… Ее духи. Он никогда ни с чем не перепутает этот легкий, почти невесомый аромат. Нотки парфюма, смешанные с запахом его девочки… Ни одна женщина на свете, ни при каких обстоятельствах, не сможет пахнуть также. Это просто невозможно.
Быстро преодолев оставшееся расстояние, Степнов очутился в комнате и сразу увидел лежащую на постели блондинку. Совершенно измученное личико, пряди светлых волос, подрагивающие ресницы и обескровленные губы, из которых, смешиваясь с болезненным стоном, вырывалось его имя. Виктор обратил внимание на обнаженное плечико бывшей каскадерши, слегка выглядывающее из-под ткани одеяло. Брови незамедлительно сблизились в районе переносицы, и бизнесмен, точно зная, что утром девушка была в закрытой кофте, стремительно приблизился к кровати. Осторожно потянул одеяло вниз, оголяя этим движением не только плечи, но и спину Кулеминой. С облегчением отметил, что никаких признаков ненависти к своему телу у Лены нет, но тот факт, что ноги девушки были спрятаны под белыми спортивными штанами, наличия которых с утра тоже не наблюдалось, заставил хозяина квартиры поволноваться.
Склонившись над бывшей каскадершей, брюнет осторожно погладил ее по голове и щеке, стараясь не напугать своими прикосновениями. Девушка на это лишь судорожно выдохнула, так и не поднимая тяжелых век, и снова, словно в бреду, прошептала имя мужчины, дотрагивающегося до ее кожи.
- Маленькая, просыпайся, - тихо позвал Виктор. – Я дома…
Ответа не последовало, лишь еще несколько соленых капелек показалась в уголках закрытых глаз. Виктор, решив, что в любом случае для начала необходимо вымыть руки и сделать хоть несколько глотков воды, заботливо укрыл тело блондинки, намереваясь разбудить девушку минут через десять и уже тогда в очередной раз попробовать наладить с ней контакт.
Стоило Виктору очутиться в ванной, как его взгляд тут же выцепил смятую серую водолазку, беспризорным комком лежащую на стиральной машинке, простой, без вычурных рюшечек бюстгальтер, устроившийся рядом, и небольшую стильную косметичку девушки, небрежно валявшуюся на полу, в окружении высыпавшегося из нее содержимого. Тонкий аромат духов вперемешку с ягодным запахом геля, едва ощутимый оттенок ванили… Бизнесмен поднял косметичку с пола, сложил в нее вывалившиеся предметы и в задумчивости посмотрел на скомканную кофту. Наскоро вымыв руки, Степнов направился в кухню, попутно размышляя об увиденном. Строить предположения не хотелось, поэтому брюнет намеревался добиться объяснений от Кулеминой, что, правда, с нынешней «многословностью» девушки было весьма проблематично. Однако едва хозяин квартиры зашел в помещение кухни, как несколько вопросов отпало само собой, а на их место пришли новые. По стоящим на столе чашкам и немногочисленным угощениям, предназначенным для приятного чаепития, можно было сделать однозначный вывод о том, что в отсутствие Виктора у них с Ленкой были гости… Ну, или по крайней мере гость. Предположений насчет того, кто бы это мог быть, проносилось не слишком много, но и тут был вариант сломать себе мозг. На диванчике лежала белоснежная толстовка блондинки… Виктор, взяв вещь в руки, поднес ее к лицу и с наслаждением вдохнул родной запах. От пьянящего аромата мигом закружилась голова, а все сознание наполнилось нежностью, смешанной со страстью. Пара глотков воды, и мужчина снова отправился в спальню. Почему-то в душе зародилось беспокойство. Зная, насколько Кулемина слабая, Виктор больше всего боялся, не причинил ли таинственный гость его девочке какого-нибудь вреда, не обидел ли, и как бы это погано не выглядело, кто именно это был, для кого она устроила весь этот маскарад?
- Витя, - прошептала девушка, едва только Степнов слегка потряс ее за плечо. – Витя… Не уходи… Пожалуйста… Витя… - одними губами просила она, находясь во мраке сна.
- Я не ухожу, - бизнесмен присел на корточки рядом с постелью и взял девичьи ладони в руки. – Просыпайся, моя хорошая, - нежно стал поглаживать прохладные ладошки с тонкими пальчиками.
Едва уловимая тень злости и ревности к таинственному гостю мигом растаяла. Брюнет ощущал, как даже во сне эта девочка льнет к нему, как тянется, как она боится снова остаться одна. Все уходило на второй план. Она его, она предана ему, она отдала ему свое хрупкое сердечко и, как бы она ни хотела доказать, что сможет жить без него, какие бы вещи ни говорила и ни совершала, это не так. Она бредит им, она живет им. Он ее воздух, ее мечты, ее страхи и боль. Только… Она больше не верит. А как возможно чувствовать все это, переживать эти эмоции без веры в них? Если самому некрасивому и дурному ребенку твердить, что он невероятно милый и обаятельный, что он самый смышленый, и ему не стоит обращать внимания на смешки и издевки, он поверит в это. Поверит в себя и, когда вырастет, будет хранить эту веру, даже поняв, что все слова, сказанные ему в детстве, были весьма далеки от истины… И наоборот. Главное верить. А Лена… Она больше не верит. Не верит в мечты, не верит в любовь, не верит в радость, не верит в счастье, в ласку, в нежность, в тепло… Да что там, она вообще не верит. В ее существе осталось лишь его имя, которое она бессознательно шепчет во сне, больше похожем на лихорадочный бред.
- Проснулась, маленькая? – заметив, что девушка приоткрыла глаза, поинтересовался Виктор. – Как ты? – убирая длинную челку с высокого девичьего лба, с заботой спросил бизнесмен.
- Стас приезжал, - прохрипела бывшая каскадерша, снова закрывая глаза. – Прости… Прости, что дома… Дома с ним встретилась…
- Брат твой? – искренне удивился мужчина.
Лена в ответ тихонько кивнула и, уцепившись за края одеяла, натянула его до самого носа.
- Ты… Он тебя не обидел? – не отводя глаз от девушки, задал еще один вопрос Степнов.
- Не обидел, - выдохнула Кулемина. – Все… Все в порядке.
- Наконец-то, ты рассказала все, - брюнет ласково погладил лежащую на постели девушку по скуле. – Давно нужно было… Все же они твоя семья… Какая-никакая, но семья.
- Я… Только Стасу, - выдохнула бывшая каскадерша. – Он… Он матери не стуканет. Он… Он обещал.
Хозяин квартиры поджал губы и с сожалением посмотрел на свою возлюбленную. Брюнет отвечать ничего не стал. Он хоть и не одобрял такого поведения, все же пытался понять свою девочку и, надо сказать, в этой ситуации понимал ее.
- Как ты вообще… Лен… - мужчина пристально посмотрел на зеленоглазую блондинку. – Только не говори, что он не видел в каком ты состоянии… Он чего тебя, такую одну оставил? Ты утром еще ничего была, а сейчас…
- Я хорошо… Я знаю … своего брата, - ухмыльнулась бывшая каскадерша. – Думаешь, я… я не смогу убедить его в том, что… что у меня все шикарно? – в зеленых глазах вспыхнула искра сожаления, но тут же погасла, накрытая волной безразличия.
- Зря ты, Лена, - тяжело выдохнув, покачал головой брюнет. – Ты всех отталкиваешь…
- Не твое дело, - облизнула она пересохшие губы. – И не смей меня судить…
- Я просто хочу помочь, - присел Степнов возле любимой блондинки и стал нежно поглаживать ее живот. – Ты же понимаешь сама все… Я же знаю, что понимаешь.
Лена больше ничего не ответила, стараясь просто наслаждаться звуком родного голоса, теплом сильных, горячих рук. Теплом, которое, к сожалению, никогда не будет принадлежать ей, которым этот трепетно и безумно любимый ею мужчина уже совсем скоро одарит другую, выбросив лживою, уродливую тварь на свалку использованных, ставших непригодными и ненужными вещей.
Через полчаса Лена была переодета в свежую теплую пижаму, а Степнов в который раз делал попытки накормить девушку хоть какой-то пищей. Понимал, что еще немного и ему, помимо своей воли, придется отправить бывшую каскадершу в больницу. Представляя это, сходил с ума и снова, и снова буквально впихивал в девушку еду.
Сегодня все оказалось еще хуже, чем обычно. Лена держала губы плотно сомкнутыми и упорно отворачивалась от подносимой к ее рту ложки наполненной яблочно-грушевым детским пюре.
- Лена, если ты сейчас же не съешь это, я тебя силой заставлю, - грозно рыкнул уже порядком раздраженный мужчина, ловя головку блондинки за подбородок. – Ну же, давай! – снова поднес он ложку к ротику бывшей каскадерши.
Та попыталась мотнуть головой, от чего детское питание очутилось на ее щеке и руке бизнесмена.
- Ты напросилась, - тяжело вздохнув, произнес Степнов и довольно сильно надавил на скулы своей возлюбленной, заставляя ее слегка разжать челюсти.
Кулемина сверкнула глазами, но вспышка злости моментально погасла, уступая место все той же усталости и обреченности.
- Вот так, - удовлетворенно пробормотал он, когда, наконец, смог скормить блондинке несколько ложечек вкусного фруктово-сливочного пюре.
Лена закашляла и попыталась оттолкнуть его руку, но он, отпустив ее личико, перехватил запястье Кулеминой. Сжал ее пальчики и, прикоснувшись губами к скуле своей девочки, тихонько прошептал: «прости». Взяв влажные салфетки, стер с нежной кожи остатки ужина и снова молча уперся взглядом в черточки милого личика.
- Лен, если ты не будешь есть, твое сердце просто не выдержит, - наконец сказал бизнесмен. – Я понимаю, что тебе плохо, что это не каприз и не прихоть, что ты не не хочешь, а не можешь, но пожалуйста… Попробуй найти в себе хоть какие-нибудь силы. Ты же сильная, Ленок, - посмотрел он в любимые зеленые глаза. – Через «не могу», Лен. Заставь себя. Мне больно, маленькая… Не меньше твоего больно, - опустил он голову.
Лена отвернулась, стараясь не показывать слез. Единственное, с чем она не могла смириться, так это с его болью, но и сил на борьбу у нее не было. Хотелось к нему… Он так рядом… Все его слова… Его взгляд… Сила, наполненная нежностью…
- Ленка, что ты делаешь с нами обоими? – устало потер Виктор лицо. – Ты же нас обоих убиваешь…
- Пюре вкусное было… - прошептала Кулемина. – Спасибо…
- Пожалуйста, - не глядя на свою собеседницу, ответил хозяин квартиры и посмотрел в окно.
- Я поправлюсь и уйду, - сама не зная для чего, произнесла блондинка, прекрасно понимая, что если первое еще хоть и находится на грани возможного, но все же… то второго не будет никогда. Она принадлежит этому мужчине. Она дышит им, согревается им. Один раз она попробовала уйти, но каждый день, каждый час всем своим существом хотела вернуться, рвалась к нему, желая его губ, его нежности, его заботы. Если она и уйдет, то уйдет не от него, а просто, навсегда, в никуда.
- Не пущу, - взял Степнов девушку за руку. – Никуда не пущу.
Лена вздохнула и поджала губы. Сложно все… Как-то слишком трудно и непроглядно.
- Я найду способ тебя вытащить, Ленок, - мужчина прилег сзади блондинки и нежно обнял ее худенькое тельце, скрещивая руки на нежном животике. - И брось мне глупости. Завтра утром сделаю тебе манную кашу и попробуй только не съесть. Опять затолкаю.
- Я манную… не люблю, - положив свою ладонь на руки мужчины, тихо ответила девушка. – Лучше… Лучше геркулесовую… Или пшенную… - прикусив губу, добавила она.
- Маленькая моя, - Виктор уткнулся носом в шею блондинки. – Родная… Все будет хорошо у нас. Обещаю тебе, котенок мой нежный, - сбивчиво зашептал он, обжигая кожу своей девочки горячим дыханием.
Глава 65
Уже третий день Лена пыталась найти в себе те самые силы, о которых говорил Виктор… Переступала через себя, делая все для того, чтобы ему было хорошо. На себя было по-прежнему наплевать, а вот на него - совсем нет. Вставать, как и раньше, не хотелось, от еды просто воротило, желания жить тоже не прибавилось.
Зачем она вновь начала бороться, Лена не понимала. Хотя, «бороться» это, конечно, было слишком громким словом для данной ситуации. Просто Кулемина, давя в себе чувство отвращения, старалась засунуть в желудок хоть несколько ложек казавшейся ей совершенно безвкусной еды. Отвергла попытки Виктора помогать ей, не желая, чтобы он каждый раз видел ее трясущиеся руки и знал, как после приема пищи ее буквально выворачивает наизнанку над раковиной в ванной. Он оставлял для нее легкую еду, заботливо приготовленную с самого утра, перед началом рабочего дня, а Лена потом, когда он уезжал по своим делам, буквально стаскивала себя с постели и заставляла проглотить несколько ложечек каши, творожка или йогурта. Иногда бывшая каскадерша едва успевала добежать до раковины, порой ей все же удавалось подавить в себе приступ тошноты… Зачем она снова мучила себя? Ради него… Он попросил ее, и она подчинилась, лишь бы ему было хорошо, лишь бы не причинять ему боль.
Трель дверного звонка разнеслась по квартире в тот момент, когда Лена, только что со второй попытки, все же заставившая задержаться в своем желудке пару ложек творога, отправила чашку, наполовину наполненную недопитым чаем, в мойку. Блондинка, никак не ожидавшая услышать громкий звук, оповещающий о приходе гостей, дернулась. Стукнув кружку о край металлической раковины, бывшая каскадерша вздохнула и выключила воду. Нервы стали ни на что не годными… Открывать не хотелось - у Виктора, понятное дело, есть свой ключ, а сама она никого не ждет. Да и пугать людей своим видом желания особого тоже не было. Однако когда звонок повторился еще два раза, Кулемина, чертыхнувшись, побрела к двери.
Один взгляд в глазок, и девушку пробил холодный озноб. Она думала, что уже не способна ни на чувства, ни на эмоции… Оказалось, что очень даже способна. Руки затряслись еще сильнее, к горлу подступил ком, дыхание сделалось прерывистым и тяжелым, а сердце упало куда-то в район желудка, при этом то замедляя, то учащая свое сбивчивое биение. Сейчас она была слишком незащищенной… Та женщина, стоявшая за дверью квартиры, могла держать голову гордо поднятой, а она, Лена, уже нет. Вдохнула, выдохнула… Сейчас слова «перед смертью не надышишься» казались ей самым точным определением ее положения и состояния. Что же… Она не покажет, насколько боится, не выдаст свою растерянность и беспомощность. Сможет. Обязана.
Набрала в легкие побольше воздуха, вздернула подбородок и распахнула дверь, сразу же встречаясь взглядом с карими глазами Лебедевой, смотрящей на нее с явным пренебрежением и усмешкой.
- Степнов дома? – высокомерным тоном поинтересовалась внезапная гостья.
- Нет, - попыталась ответить Лена как можно более уверенно, но и без того хриплый голос осип еще больше, выдавая состояние Кулеминой предательской дрожью.
- Вечно его носит, когда не надо, - фыркнула Лебедева, без приглашения заходя в квартиру и располагая папку с какими-то бумагами на тумбочке в прихожей.
- Я могу передать, что ты… Вы к нему приходили, - абсолютно не понимая, как ей себя вести, сказала бывшая каскадерша. – Или позвоните ему…
- Ой, какие мы вежливые, - со смехом закатила глаза Ольга. – На, - сунула в руки девушки несколько листов формата А4. – Передай ему и скажи, что это важно.
- Хорошо, - кивнула Лена. – Я все передам.
- Н-да, - взяв папку в руки, окинула бизнес-леди свою собеседницу презрительным взглядом. – Ты такая глупая или прикидываешься только, интересно мне?
- О чем Вы? – голос зеленоглазой блондинки задрожал еще сильнее, а внутри у нее все сжалось до такой степени, что стало невозможно дышать.
- Девочка, ну ты же сама все прекрасно должна понимать, - ухмыльнулась Ольга уголком губ. – Ты хоть и из деревни, но все же…
- Я не из деревни… - опустив голову, прошептала бывшая каскадерша.
- Ну-ну, - хмыкнула Лебедева и легкой походкой, плавно переставляя изящные ноги в безупречно чистых кожаных сапожках на высоком каблуке, прошла к двери. – Смотри ничего не перепутай там, - даже не поворачивая головы, бросила она Кулеминой, растерянно прижимающей документы к груди.
- Как Витя с работы вернется, я все ему отдам, - еще раз заверила гостью Лена.
- С работы? – приподняла бровь Лебедева и чуть развернулась к своей собеседнице. – Ты действительно думаешь, что он на работе? – снисходительно посмотрела она на стоящую рядом блондинку. – Глаза протри.
- А… А где он? – прошептала бывшая каскадерша, уже догадываясь, что услышит в ответ, и, хоть и понимала, что стоящая напротив женщина может просто пытаться задеть за живое, ее слова мало расходились с мыслями самой Лены.
- Ну, наверное там, где ему могут доставить удовольствие и обеспечить нормальные отношения, - равнодушно пожала плечами Ольга. – Ты чего, думаешь, он с тобой от большой любви возится?
Лена промолчала, опуская голову еще ниже.
- Он жалеет тебя, как бездомную побитую собаку, - равнодушно произнесла гостья. – Ты ему и раньше-то нужна была только потому, что с тобой удобно - ни дома, ни родителей… Проблем от тебя мало, командовать можно. А сейчас… - Лебедева снова взялась за ручку входной двери. – Ты себя в зеркало хорошо видела? Или со зрением тоже проблемы?
- Видела… - едва слышно прошептала бывшая каскадерша.
- Тогда чего ты мужику жизнь портишь своим присутствием? - задала вопрос бизнес-леди. – Оставь его в покое. Присосалась хуже пиявки к нему, а Витька должен мучится из-за тебя.
- Он говорит… - голос совсем сел и теперь был практически беззвучным.
- Лена, отвали от него, - выдохнула Лебедева. – Езжай к себе, куда там… В Липецк свой.
- Рязань, - на автомате поправила Кулемина.
- Да без разницы, - отмахнулась Ольга. – Дай Степнову жить нормально. Он же из-за благородства своего всю жизнь себе коверкает. А ты понять не можешь…
- Я понимаю… - кивнула бывшая каскадерша.
- Ну вот и умница, - еще раз взглянув на бывшую соперницу, которой, несмотря на то, что Степнов остался в прошлом, хотелось хоть немного потрепать нервы, ответила Лебедева. – На жалости далеко не уедешь, а к тебе, кроме жалости, никто ничего никогда испытывать не сможет. Прости, конечно, за грубость, но это факт.
- Все нормально, - все так же держа бумаги в трясущихся руках, прошептала блондинка, пряча лицо за длинной челкой. – Спасибо, что документы привезли.
- Рядом была, решила закинуть, - открыла женщина дверь. – Так сказать, по старой памяти, - сделала шаг за порог. – Ну, удачи. Дверь запри, - бросила она, скрываясь за створками, так и стоящего на этаже лифта.
Лена, находясь в каком-то вязком, липком, холодном тумане, дотянулась до двери и закрыла ее. На подгибающихся ногах прошла в спальню. Положила документы на прикроватную тумбочку так, что их было просто невозможно не заметить. На несколько секунд замерла, обводя теплым взглядом комнату, где она провела целый год счастья. Она запомнит это место, запомнит каждый миг, что пролетел здесь, каждую секунду, каждый взгляд и прикосновение. Крик застрял где-то в горле, так и не найдя выхода, из глаз непрекращающимся потоком бежали слезы… Это был конец. Она так больше не могла. Не должна была. Она и раньше понимала, что никто, но вот сейчас… То, во что она превратилась, было просто жалким подобием человека. Не только внешность… Внутри нее разрушился стержень. Что она сможет дать человеку, которым пропитано все ее существо? Удовольствие? Нет, теперь точно нет. Это ясно, как божий день. Заботу и внимание? Да она сама о себе позаботиться не может. Бесконечные истерики и преследующие страхи, беспомощность и слабость - вот, что от нее осталось. Любовь, вера… Любовь она не заслужила, а отдавать ее так, как это должно быть, просто не умела. Верить не могла, а просить верить себе не имела права, потому что не знала, сможет ли не разрушить этой веры.
Так будет правильнее и лучше. Для всех. Может ему будет больно, но только самую малость, чуточку, а потом он поймет, что так и должно быть, что все правильно, что он должен жить так, как он заслуживает, а не тянуть свои дни из-за того, что когда-то на его пути попалась Лена.
Несколько раз бывшая каскадерша метнулась из одной комнаты в другую, стараясь впитать запах, ощущения, тепло. Упала, разбив при этом локоть и больно ударившись плечом об угол тумбочки. Снова поднялась на ноги и, придерживаясь за стены, как могла быстро, пошла в кабинет Виктора, где все было пропитано им, его силой и ароматом. Резкие движения приносили дискомфорт, а иногда и боль отвыкшим от физических нагрузок мышцам, но девушка не сбавляла скорости, будто боялась не успеть попрощаться с этим домом. Дойдя до кабинета, она снова упала, не удержавшись на слабых, постоянно подкашивающихся ногах…
А потом достала из тумбочки цепочку с золотым колечком, висящем на ней вместо кулона, закрепила ее на шее, вышла в коридор и накинула ветровку. Больше ей ничего не нужно. Куда, к кому, зачем? Пожалуй, знала ответ только на последнее. Чтобы не ломать жизнь самому родному и любимому человеку на свете.
Кое-как, с огромным трудом, зашнурила кеды и, бросив последний, прощальный взгляд, полный боли, грусти и любви, захлопнула дверь квартиры. Поворот ключа, несколько шагов до лифта… Зажмурилась, с силой сжимая зубы. Зашла в кабинку, слыша, как захлопнулись за ее спиной двери. Все, пустота и полное безразличие к собственной судьбе. Подальше от его дома. Так, чтобы не нашел, чтобы не знал о ней, чтобы больше ничего и никогда. Невозможно… Каждая клетка ее существа рвется от осознания того, что теперь уже навсегда. Теперь она точно уйдет, чтобы не вернуться. Уйдет, чтобы он мог жить.
Глава 66
Ольга вышла из небольшого магазинчика, расположенного близь дома Степнова, и на ходу открыла бутылку дорогой минеральной воды. Пить хотелось жутко, а настроения ради утоления жажды заезжать в кафе и, уж тем более, ресторан не было. Сделав несколько глотков, Лебедева закрыла бутылочку и уже было направилась к припаркованной в нескольких метрах, машине, как ее взгляд выцепил силуэт девушки, бредущей по противоположенной стороне улицы. Светлые пряди волос, низко опущенная голова, сутулая спина… Бизнес-леди сразу определила в одинокой фигурке свою бывшую соперницу. Женщина остановилась, и выражение ее лица стало хмурым. Если там, в квартире Виктора, она видела, что Лена подавлена, потеряна, заметила необычную худобу девушки и неестественную бледность ее кожи, но при всем при этом чувствовала себя не в своей тарелке, так, будто это не она стоит такая шикарная, успешная, обеспеченная, перед искалеченной пацанкой, а эта самая пацанка давит ее какой-то внутренней энергией, пусть и уставшим, почти безжизненным, но колдовским, пронзительным взглядом, то сейчас…
Со стороны могло показаться, что девушка, неровной походкой ступающая по мокрой от первого, мелкого и весьма неприятного снега улице либо сильно пьяна, либо находится под воздействием каких-то запрещенных препаратов. Длинные спортивные штаны, явно не предназначенные для прогулок на свежем воздухе, тем более в начале ноября, тонкая куртка, никак не способная спрятать от холода, спутанные волосы, которые бывшая каскадерша, похоже, не причесывала с самого утра… Блондинка шла, обхватив себя руками. Спотыкалась, качалась из стороны в сторону, путалась в собственных ногах, и все равно шла куда-то вперед. Случайный прохожий, торопливо шагая мимо, грубо задел Кулемину плечом, отчего та пошатнулась и едва не упала, но даже не посмотрела в сторону толкнувшего ее мужчины, а тот и не подумал остановиться, дабы попросить прощения и поинтересоваться, не ушиб ли он девушку. Еще несколько шагов и Лена, в очередной раз споткнувшись на ровном месте, упала на четвереньки прямо на грязный асфальт. Рядом никого не было и она, собрав оставшиеся силы, медленно, придерживаясь за металлический заборчик, отгораживающей газон от тротуара, поднялась на дрожащие ноги. Продолжила свой путь в том же направлении, что и до падения…
Лебедева, наблюдая это поистине жалкое зрелище, не могла понять, что она чувствует острее - злорадство от, пусть уже и ненужной, победы над бывшей соперницей, или какой-то невразумительный страх за жизнь этой девчонки. Ясно было одно: если Лена продолжит свой путь, то к хорошему это не приведет. В лучшем случае она попадет в полицейский участок, где еще непонятно, что ей может грозить, а в худшем… Нет, как бы ни расстались они с Виктором, как бы она ни относилась к этой девушке, а такой грех на душу принять явно не могла.
Сунув бутылочку с водой в небольшую сумочку, Ольга быстрым шагом направилась к Кулеминой, которая не замечала ничего и никого вокруг. С каждым шагом непонятное не то сомнение, не то волнение в душе Ольги нарастало. Она совершенно не представляла, что сейчас скажет этой глупой девке, и почему вообще ее так беспокоит все происходящее, но, осознавая, что именно она стала причиной внезапной «прогулки» пассии Степнова, оставаться в стороне не считала приемлемым.
- Лена, постой, - довольно резко окрикнула Лебедева бывшую каскадершу, которая от звука ее голоса тут же остановилась, обхватывая себя руками еще крепче. – Лена… - начала Лебедева, подходя ближе, но скользнув взглядом по лицу собеседницы, тут же осеклась.
Мокрое от слез, абсолютно серое личико с огромными красивыми глазами, выражение которых было настолько затравленным и растерянным, что сердце невольно начинало предательски щемить. Потрескавшиеся, искусанные губы, волосы, прилипшие к влажному лбу и щекам и снова эти глаза, полные безысходности, подчеркнутой темными кругами, ясно выделяющимися на фоне общей бледности…
- Ну ты чего? – растерянно спросила Ольга. – Ну… Ты…
- Не говорите… Вите… пожалуйста… - прячась за спутанными прядями волос, сбивчиво прошептала блондинка. – Ничего не… говорите…
- А ну пошли, - решительно взяла Лебедева Лену за руку, видя, что та уже собралась продолжить свое путешествие. – На улице ноябрь, а ты одета, словно июльский вечер.
- К-куда? – выдохнула бывшая каскадерша, чувствуя, как собеседница разворачивает ее в обратную сторону.
- Домой, - обхватывая Кулемину за талию, чтобы та не упала, ответила женщина. – Все, подурили и хватит.
- Нет, - отчаянно замотала Лена головой, изо всех сил пытаясь вырваться из хватки своей спутницы. – Не надо… Витя… Витя, он…
- Вот именно, что Витя, - приостановилась бизнес-леди, осторожно перехватывая Лену в области поясницы. – Господи, какая же ты худющая, - поразилась она.
- Мне идти, - словно в бреду зашептала зеленоглазая блондинка. – Идти надо…
- Мы идем,- делая маленькие, неторопливые шаги к цели, произнесла Ольга. – Потерпи немного. Совсем недалеко осталось.
- Зачем? – захныкала Кулемина, понимая, что имеет ввиду Лебедева. – Вы же сами говорили… - споткнулась она и, если бы не рядом стоящая женщина, распласталась бы по земле.
- Дура, - покачала головой Ольга. – Мало ли, чего я тебе сказала.
- Но… Так и есть, - Лена застонала, чувствуя боль во всем теле и прикрыла глаза.
- Он любит тебя очень, - встав на месте, положила Лебедева ладони на плечи девушке. – Лена, слышишь? Любит!
- Нет, - прошептала бывшая каскадерша одними губами. – Я урод… Жалеет он…
- Ну что же с тобой спорить, упрямая? – вздохнула стильная блондинка. – Только зря ты так.
- Я хочу… Хочу, чтобы он счастлив был, - приподнимая веки, произнесла Кулемина. – А со мной…
- А ты думаешь, что с любимым человеком он счастлив не будет? – придерживая голову собеседницы за подбородок, поинтересовалась женщина. – Он же с ума сойдет, если ты уйдешь вот так.
- Я не знаю, - слезы покатились с новой силой. – Он… Я… Кто я? Зачем? Я… - заскулила бывшая каскадерша, едва держась на ногах.
- Ну все, все, - Лебедева, не выдержав этих горьких и таких чистых слез, чуть прижала Лену к себе, поглаживая ее по мягким светлым волосам. – Успокойся и не плачь, - стараясь оставаться как можно более хладнокровной, сказала бизнес-леди. - Так сильно его любишь?
Лена ничего не ответила, лишь выдавила из себя какой-то совсем звериный рык, смешанный со стоном и слезами, а тело ее еще сильнее затряслось от содрогающих его волн истерики. Этого было достаточно. Ольга смотрела на эту девочку, слышала ее тихий голос, чувствовала дрожь, и ей становилось действительно страшно. Неужели можно так любить? Неужели человек способен на такие чувства и эмоции? Ее саму это никогда не касалось, и сейчас, глядя на совершенно беспомощную, готовую на все ради счастья любимого человека Лену, она не знала грустить ли ей от того, что ей не довелось испытать на себе это пламя любви, сжирающее разум, волю и собственное я, или же радоваться тому, что она может жить так, как живет сейчас - не зависеть от другого человека, не думать о нем, забывая о собственных желаниях, не рвать свое сердце на мелкие куски так, как это делает сейчас девчонка, бьющаяся у нее в руках.
До квартиры удалось добраться только минут через двадцать. Лена была настолько слаба, что даже при помощи Ольги едва могла двигать ногами. Недолгая прогулка по улице отобрала у девушки последние силы, а слезы, постоянно душившие ее, почти отключили сознание.
Порывшись в карманах ветровки своей спутницы, Ольга выудила оттуда связку ключей. Тот самый комплект, который давал ей Виктор во времена их совместного проживания - это Ольга легко определила по небольшой царапинке на одном из ключей. Только когда связка находилась в ее пользовании, не было маленького красного сердечка… Почему-то этот факт вызвал какое-то сожаление и печаль.
Отворив дверь, Лебедева завела Лену внутрь помещения и, усадив ее на пуфик, стоящий тут же, в прихожей, помогла девушке снять ветровку и разуться.
- Ты чего с ногами-то босыми? – нахмурилась Ольга, поняв, что Кулемина одевала кеды прямо на голые ноги. – Ненормальная.
Лена сидела с прикрытыми глазами, облокотившись на стену. Перед глазами все плыло, язык казался неповоротливой массой, бесполезно расположившейся у нее во рту. Казалось, что еще совсем немного и блондинка лишится чувств. Запах дома пьянил ее рассудок. Дом… Именно это место являлось ее домом, и никогда это не изменится. Она может уйти отсюда, но больше ни одно жилище не сумеет согреть ее, внушить чувство защищенности и подарить столько эмоций. Не просто стены… Вещи, свет, аромат… Хотелось дышать всем этим и понимать, что мужчина, являющийся хозяином этого прекрасного места, хочет, чтобы она стала частью всего этого.
- Давай, пошли, - Лебедева помогла Лене подняться на ноги и отвела блондинку в спальню. – Все штаны в грязюке испачкала, - поджала она губы, глядя на пропитанную ноябрьской непогодой одежду Кулеминой. – Давай-ка снимем их, и под одеяло ляжешь. Тебе согреться нужно.
- Не надо, - тихонько заскулила бывшая каскадерша. – Не надо, пожалуйста.
- Я тебе ничего плохого не сделаю, - заверила зеленоглазую блондинку женщина. – Успокойся и не дергайся.
- Не смотрите… - попыталась поджать ноги Лена. – Не надо.
- А ну хватит вести себя как капризная девчонка! – цыкнула на собеседницу Лебедева. – Я тебя разглядывать не собираюсь. Делать мне больше нечего, по-твоему, что ли? – довольно резко начала она стягивать с Лены спортивные брючки, обнажая покрытые рубцами бедра.
Лена прикрыла лицо ладонями и захныкала. Чувствовала себя так, словно она подопытный экземпляр, предназначенный для разнообразных экспериментов и детального изучения всеми, кому только не лень. Всхлипы перетекли в какие-то хрипы, а слезы уже просто устали скатываться вниз по личику…
Лебедева, стянув с девушки штаны, пристально посмотрела на обнажившиеся участки тела бывшей каскадерши. Сдвинула брови к переносице и поджала губы. Легонько провела ладонью по бедру лежащей перед ней девушки… Лена еще сильнее захрипела и постаралась отстраниться, но Ольга сама прикрыла ее теплым одеялом.
- Не надо отчаиваться, - взяв блондинку за руку, произнесла бизнес-леди. – Сейчас очень много возможностей, Лен. Я женщина и поэтому отлично понимаю, что ты чувствуешь, но так нельзя…
- Да ничего Вы не понимаете! – сжала зубы Кулемина. – Какие возможности?! Кто будет с этим возиться?! Витя? Да у него проблемы от меня только! – процедила она.
- Мне кажется, что если вы вместе, то и это обсуждать нужно тоже вместе, - задумчиво проговорила бизнес-леди. – Сейчас пластические хирурги чудеса творят, Лен. Тоже, конечно, тяжело это все будет переносить, но, может, стоит попробовать, а не сдаваться вот так?
- Вот видите! – закуталась Кулемина в одеяло. – Я урод. Вы же видите все… А он… Зачем он врет? Он не может… Любить меня не может… - надрываясь, прорычала бывшая каскадерша.
- Дело не в том, что и как считаю я, а в том, как ты сама к себе относишься, - Ольга встала с постели и прошлась по комнате. – Пластика тебе в первую очередь нужна самой, а уже потом всем остальным. Ты успокойся и подумай надо всем рационально, - посоветовала женщина. – Просто подумай, готова ли ты пойти на все эти визиты по клиникам, врачам, ради самой себя, а не для кого-то.
- Да в любом случае… В любом случае это стоит как… как космос, - облизнула пересохшие губы девушка. – Это нереально для меня.
- Мне кажется, что ты не права, - Лебедева остановилась и бросила на Лену мимолетный взгляд. – Витя тебя работой обеспечивал только ради того, чтобы ты могла более или менее комфортно жить, а ведь имел возможность нормального сотрудника нанять, мотался к тебе… Попроси его, Лен.
- Он итак… - начала было Кулемина.
- Да мало ли, что он итак! – прикрикнула на бывшую каскадершу бизнес-леди. – Почему ты считаешь, что это для него менее важно, чем для тебя? Он же не бросает тебя. И, поверь, жалость тут не при чем. Я Витьку знаю уже довольно давно и смогла бы понять, где жалость, а где… - Лебедева замолчала, глядя как Лена вытирает со щек новую порцию слез. – Я тебе воды сейчас принесу. Выпьешь, успокоишься, - бросила она бывшей каскадерше, выходя из спальни.
Лена уставилась на дверной проем, где только что стояла Лебедева. Было не по себе… Страшно от присутствия этой красивой, несомненно, образованной и воспитанной женщины. Непонятно, почему и зачем она сейчас находится здесь, рядом с ней. Неясно, можно ли ей хоть чуть-чуть доверять, и уж совсем жутко думать о будущем. Витя… Как она хотела чтобы все было именно так, как сейчас говорила Ольга, как желала, чтобы хотя бы десятая доля ее теплых слов была правдой, но… Лене казалось, что она просто не вынесет всего этого, ни одного слова более, ни одного взгляда. Устала. Губы шептали какие-то несвязанные фразы, которые было невозможно разобрать, мысли сбились в один тугой комок, который разрывал голову, чувства пульсировали внутри ее сознания, необъяснимый страх сковывал все существо. Пожалуй, в данный момент она предпочла бы погрузиться в беспамятство, лишь бы хотя бы на время заглушить в себе все эти ощущения и провалиться в зыбкую темноту.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |