Жанр: AU, OOC, Angst, Hurt/comfort 14 страница

- Так же будет лучше всем, - прошептала блондинка.

- Нет, Ленка, не лучше, - покачал Степнов головой. – Никому лучше не будет от этого.

- Делай, как хочешь, - облизала она пересохшие губы и замолчала.

Примерно через час Виктор закинул сумку Кулеминой в багажник своей машины, а саму девушку, взяв под руку, аккуратно усадил на заднее сидение. Она была вялая и снова, как и несколько дней назад, отвечала ему коротко, не спорила и подчинялась любым действиям мужчины. Он пытался хоть как-то заставить ее проявить участие и помочь ему собрать ее вещи, но самое большое, чего ему удавалось добиться от девушки, так это ответов на вопрос, принадлежит ли ей тот или иной предмет. А потом она безропотно напялила свои кеды, позволила Виктору застегнуть на себе ветровку и, отдав ему обе связки ключей, побрела к машине, даже не предпринимая попыток снова остаться одной в съемной квартире.

- Ты нормально себя чувствуешь? – дотронувшись до пальцев Лены, на всякий случай поинтересовался мужчина, понимая, что подобный вопрос, адресованный несостоявшейся самоубийце, звучит немного странно, но все же…

- Да, - едва слышно ответила блондинка. – Спасибо.

- Если что, говори тогда, - попросил Степнов и захлопнул дверь машины, а сам, быстро обойдя ее спереди, уселся на место водителя и тут же, от греха подальше, заблокировал двери.

Ожидал, что по этому поводу Кулемина отпустит какую-нибудь язвительную фразочку, но она даже не шелохнулась, все также глядя в окно.

Виктор завел двигатель, и уже вскоре машина выехала на дорогу, направляясь в сторону его дома, который когда-то едва не стал и домом Лены тоже. Ехали молча. Лена сидела так тихо, что Виктору временами казалось, будто все предыдущие события просто плод его воображения и никакой зеленоглазой блондинки в салоне его автомобиля сейчас нет, однако, стоило мужчине бросить мимолетный взгляд в зеркало, как в реальности всего происходящего не оставалось никаких сомнений. Проделав около трети пути в гнетущий тишине, Степнов не выдержал и включил радио, от чего салон его Хонды сразу наполнился какой-то незатейливой мелодией, льющейся из динамиков. Вздохнув, мужчина снова уставился на дорогу, оценивая, через сколько, наконец, они будут дома.

Проехав участок пути, на котором, как обычно был затор, Виктор с облегчением выдохнул. Ненавидел это место… Вот и сейчас они потеряли тут минут пятнадцать, когда можно было преодолеть сие расстояние и за пять.

- Скоро уже дома будем, - кинул бизнесмен через плечо сидящей сзади девушке. – Немного осталось. Минут двадцать и приедем, - посмотрел он в зеркало и тут же заметил, что по личику блондинки катятся слезы, а сама она шевелит губами, повторяя слова песни, звучащей по радио.

Спокойной ночи, любовь,

И до свидания, мечта.

Наверное, ты не готов

Остаться здесь навсегда… - повторяла Лена строчки песни, не обращая никакого внимания на сидящего за рулем Степнова и слезы, нескончаемым потоком сбегающие по ее лицу и теряющиеся где-то за воротником ветровки.

Виктор, вслушавшись в слова композиции, тяжело вздохнул и выключил радио, опасаясь, что еще немного и у него в машине будет сидеть не просто печальная, беззвучно плачущая девушка, а рыдающая во весь голос блондинка, которую он не сможет в данных условиях успокоить.

- Включи, - тихо, но как никогда жестко попросила Кулемина.

- Лен, прекрати, - даже не подумал выполнить ее просьбу брюнет.

- Включи, пожалуйста, - повторила бывшая каскадерша, прищурив заплаканные глаза. – Мне самой это сделать? – с нотками угрозы, спросила она.

- Не знал, что ты мазохистка, - покачал головой Степнов, но все же нажал кнопочку на автомагнитолке, отчего салон вновь заполнила музыка.

Ищу в глазах пропавший свет.

Осколки фраз оставят след.

Песок в часах застыл на дне.

Хотя бы в снах вернись ко мне…

Бизнесмен переводил взгляд с дороги на зеркало, в которое хорошо было видно Лену. Из прикрытых глаз бывшей каскадерши снова катились крупные слезы… Обратно на дорогу и вновь на девушку, уже начавшую судорожно всхлипывать.

Наконец, злополучная песня закончилась, и Степнов сразу же, во избежание повторения подобной сцены, выключил музыку. Три минуты тишины…

- Лена, тот выход, который ты придумала… - не выдержав, заговорил мужчина. – Это неправильно, понимаешь? – стоя на светофоре, аккуратно начал он.

- А какой выход? – грустно усмехнулась блондинка. – Назови мне хоть одну причину для того, чтобы искать какой-то иной выход. Разве они есть, Вить? – отвернулась Кулемина к окну и вытерла с лица слезы.

- А разве нет? – приподнял мужчина бровь. – Ты молодая, у тебя есть семья…

- И все у меня еще будет хорошо! – истерично рассмеявшись, перебила блондинка собеседника. – Да? Ты же это хотел сказать?

- Да хотя бы, - перестроился мужчина в другой ряд. – Подумай о своих близких, Лена! Нельзя же быть такой эгоисткой!

- Да я всю жизнь только и делаю, что думаю о ком-то! - с отчаяньем крикнула Кулемина. – Все время я думаю о ком угодно, только не о себе! Ты будешь мне еще говорить, что я эгоистка?! – не сдерживая слез, закричала девушка на бизнесмена. – Ты понятия не имеешь, что такое быть старшей в многодетной семье! Ты, единственный любименький сынок, которому все преподносили на блюдечке с голубой каемочкой!

- Мне ничего не преподносили, - возразил Виктор. - Я сам построил свое дело, сам добивался того, что у меня сейчас есть.

- Да, конечно, сам! – застонала бывшая каскадерша. – Только отец всегда был рядом, чтобы подставить плечо, оплатил обучение любимого сыночка в престижном ВУЗе, а мама вечером встречала горячим ужином, а потом тебя расспрашивали, как прошел день, и говорили, что в любой момент ты можешь положиться на них! – ударила Лена ладонями по сидению. – А знаешь, каково было мне? Я хотела заниматься танцами, а приходилось пахать на рынке! Хотела ходить на дискотеки, как все девчонки, а вместо этого мыла, стирала, готовила, снова мыла! У меня даже одежды хорошей не было никогда, а если мне и покупалось чего-то новое, а не в Секонд Хенде, то с тем расчетом, чтобы потом это могли носить мальчишки! – сжала зубы девушка, и по всему ее виду было понятно, что она пытается побороть новую волну слез.

- Не одной тебе было трудно, - произнес Степнов, сворачивая направо. – Многим выпадают испытания, но они же не бегут бросаться под поезда.

- Ты даже не понимаешь, о чем я тебе пытаюсь сказать, - вздохнула бывшая каскадерша. – И не тебе меня судить, - бесцветным голосом добавила она.

- Я и не пытаюсь тебя судить, - пояснил бизнесмен. – Просто хочу, чтобы ты понимала, что твоя ситуация далеко не безвыходная.

- Н-да? – приоткрыла девушка глаза. – А где у нее выход?

- Поверь, есть, - спокойно ответил мужчина. – Прежде всего, перестань жалеть себя.

- А, может, я хочу! – упрямо возразила девушка. – Может, я хочу, чтобы меня хоть кто-нибудь пожалел! Понимаешь?! Хочу элементарной жалости и сочувствия! – сглотнув комок, вставший в горле, выдохнула она. – Я о любви уже не говорю. Хочу, чтобы я перестала быть всем чего-то должна, чтобы у меня тоже было детство, подружки, пикники с газировкой и жаренными сосисками, подарки на дни рождения, забота, а не постоянные упреки и обязанности.

- Если ты этого хочешь, то, прежде всего, должна хотеть жить, - заметил Степнов.

- Наши желания иногда бывают несбыточными, - поджала девушка губы. – А мои всегда были такими, такими и останутся, - уставилась она в окно.

- Ты неправа, - возразил брюнет, но ответа не получил.

Оставшаяся до дома дорога снова проходила в молчании. Виктор еще несколько раз пробовал заговорить с Леной, но ответом ему была тишина и совершенно безразличный, пугающий своей пустотой взгляд блондинки.

Глава 39

Виктор завел Кулемину в коридор своей квартиры и, окинув ее пристальным взглядом, сказал, чтобы она снимала обувь, ветровку и проходила в гостевую спальню. Девушка покорно выполнила требования мужчины и уже спустя минуту стояла на пороге небольшой, но уютной комнаты, предназначавшейся для гостей хозяина квартиры. Хоть это помещение и было самым маленьким в просторном жилище Степнова, метражом не более двенадцати квадратных метров, убранство его ничем не отличалось от всего интерьера жилища и было не обделено вкусом и достоинством.
- Проходи, - чуть подтолкнул ее вперед бизнесмен и, дождавшись, пока девушка окажется внутри комнаты, вошел следом. – Поживешь тут, - поставил он ее сумку рядом с кроватью. – Где ванная и туалет, объяснять, думаю, тебе не надо? – окинул он бывшую каскадершу вопросительным взглядом.
- Не надо, - прошептала она и села на кровать.
- Ну и хорошо, - кивнул Виктор, направляясь к двери. – Я пойду разогрею ужин, - добавил он, стоя уже на пороге, а потом, вспомнив о чем-то, нахмурился. – Вот так, - вытащил ключ из дверного замка, лишая блондинку возможности запереться изнутри. – А то я уже не знаю, чего от тебя ждать.
Лена на это лишь тяжело вздохнула и отвернулась к окну.
Виктор помыл руки, переоделся, разогрел нехитрый ужин… Потратил на все это около сорока минут, периодически заглядывая в комнату Лены, но девушка никак не реагировала на него, сидя на постели все в той же позе. Даже взгляд ее неизменно был направлен в окно. Казалось, будто блондинка застыла, превратилась в каменное изваяние, и теперь ничто не способно оживить ее. Решив, что таким образом девушка выражает свой протест, Степнов поборол желание растормошить ее, подумав, что нужно дать Кулеминой немного отойти от сегодняшнего дня и позвать ее, когда ужин будет готов. Так мужчина и поступил.
- Пошли есть, - в очередной раз зашел бизнесмен к блондинке, но та снова осталась неподвижной. – Лена, пошли есть, я сказал, - уже жестче произнес Виктор, подходя к девушке.
- Спасибо, я не хочу, - тихо ответила она, поджимая под себя ноги.
- Я не спрашиваю, хочешь ли ты, - встал напротив нее. – Я говорю, чтобы ты шла есть.
- Хорошо, - выдохнула она и слезла с кровати.
- Руки помыть не забудь, - сказал ей в спину Виктор.
Лена, не ответив ему, побрела в ванную, включила воду… Даже не отрегулировав температуру, покорно выдавила на ладошку немного ароматного жидкого мыла и, растерев его по коже, подставила руки под прохладную струйку, текущую из крана. Не вытирая остатки влаги, прошла в кухню и присела на краешек диванчика.
- Ешь давай, - поставил Степнов перед Леной тарелку с тушеными овощами и аппетитными кусочками куриного филе.
- Спасибо, - поблагодарила его блондинка и, взяв в руки вилку, стала ковырять вкусно пахнущую пищу, не чувствуя при этом желания положить в рот хоть кусочек. Спустя десять минут задумчивой возни Ленкой еды по тарелке мужчина не выдержал.
- Ты есть будешь? – отложив свой столовый прибор в сторону, сердито посмотрел он на сидящую напротив бывшую каскадершу.
- А? – подняла она на него взгляд. – Я… Прости…
- Ешь давай, а не занимайся раскопками, - посоветовал мужчина. – Или тебе не нравится?
- Спасибо, очень вкусно все, - прошептала девушка, совершенно забыв о том, что она даже не попробовала предложенный ей ужин.
- Я заметил, - буркнул брюнет, вставая со стула и отправляя в раковину свою, уже совершенно пустую тарелку. – Если ты решила мне тут голодовку устроить, то можешь даже не стараться. Не хочешь по-хорошему, я тебя по-плохому есть заставлю, - пригрозил Степнов.
- Я ем, - вымученно посмотрела на него девушка и, наконец, положила в рот маленький ломтик тушеного баклажана.
- Надеюсь, - пристально посмотрел на нее Виктор. – Очень бы хотелось, чтоб ты не создавала нам обоим лишние проблемы… По крайней мере, намеренно.
- Прости, - выдохнула Лена. – Прости, пожалуйста.
- Лен, - бизнесмен, видя, что девушка неправильно истолковала смысл сказанных им слов, присел рядом с ней. – Я имел в виду, что мне бы хотелось, чтобы ты осознавала, что я тебе не враг и хуже не делаю. Понимаешь? – убрал он прядку белокурых волос с ее бледного лица. – А есть надо. Если ты мне назло будешь отказываться от пищи, то лучше никому от этого не будет.
- Я просто не хочу кушать, - с грустью посмотрела она на тарелку. – Можно, я сегодня не буду? – с надеждой спросила блондинка.
- Может, что-нибудь другое хочешь? – поинтересовался бизнесмен. – Хочешь бутерброд или печенье?
- Нет, - еле слышно ответила она и покачала головой. – Можно я спать пойду? Я устала очень…
- Иди, - отпустил ее брюнет, понимая, что ужином девушку накормить сегодня явно не удастся. – Душ примешь перед сном?
Девушка отрицательно покачала головой и, встав с диванчика, вышла из кухни, оставляя мужчину разбираться с посудой.

Зайдя к Лене с целью пожелать ей спокойной ночи, Степнов обнаружил девушку лежащей в той же одежде, в которой она была весь день, поверх одеяла. Глаза ее были прикрыты, но мужчина чувствовал, что его гостья не спит. Расстегнув сумку Кулеминой, брюнет вытащил оттуда ее серенькую пижамку.
- Переоденься, - дотронулся он до плеча девушки. – Спать в уличной одежде не очень удобно, а уж тем более не гигиенично.
Бывшая каскадерша приоткрыла глаза и посмотрела на Степнова, протягивающего ей домашнюю одежду. Вздохнув, сползла с постели и, не говоря ни слова, стала стягивать с себя вначале водолазку, а, расправившись с ней, принялась расстегивать пуговичку на клетчатых брюках. Виктор, не ожидавший таких действий с ее стороны, на несколько секунд оторопел, но видя, как обнажается тело когда-то близкой ему девушки, не спешил отворачиваться, наблюдая за движениями Кулеминой. Снова отметил, что его бывшая сильно похудела. Невольно вспомнил их ночи, полные нежности и любви…
Тем временем Лена стянула с себя штаны и, пройдя мимо мужчины, опустилась на корточки возле своей дорожной сумки, даже не пытаясь прикрыть почти нагое тело. Порывшись в вещах, выудила небольшой кусочек ткани и, снова поднявшись на стройные ноги, стала стягивать с себя последнюю одежду в виде черных трусиков со смешным рисунком, изображающим доброго дракончика.
На сей раз бизнесмен отвернулся, понимая, что хоть и видел Лену обнаженной, но сейчас, в данных обстоятельствах, точно не готов снова лицезреть эту девушку нагой. Он не понимал всех своих эмоций, но… Сожаление… созерцал ее молодое, исковерканное огнем тело, и ему было невыносимо больно. Даже убеждение себя самого в том, что лишь Лена сама во всем виновата, и то, что с ней стало - результат ее упертости и пренебрежения к его словам и просьбам остановиться, не помогало. Он чувствовал злость, но вовсе не на Кулемину, а просто злость. От собственного бессилия, от того, что он не может сейчас взять и поправить все, вернуть зеленоглазой девчонке ее красоту, дерзость, уверенность в себе.
Лена, переодев нижнее белье, кинула взгляд на стоящего к ней спиной Виктора и поджала губы. Быстро одела пижаму. Было уже безразлично видит ли он ее или нет. Презирает? Пусть презирает. Она не собиралась судить его за брезгливость, не собиралась убеждать себя в том, что все наладится, что и такую ее можно любить, что она сможет наслаждаться лаской, что главное верить в собственные силы, а тогда и окружающие будут относиться к ней иначе… Нет. Ей двадцать, а что у нее есть? Ничего. Все осталось где-то далеко. Мечты, любовь, жизнь. Она и не помнила, когда жила. Там, в Рязани, было слишком сложно. Хотелось быть простой девчонкой, но это было невозможно. Лишь постоянное «нельзя», «нет», «не на что» и «должна». А потом Москва и новые препятствия, возводимые судьбой на ее пути к заветным целям… Нет, она никогда не пасовала перед испытаниями, не уходила в сторону, всегда гордо смотрела трудностям в лицо, но теперь уже не видела во всем смысла. Если раньше у нее была мечта, цель, в конце концов, уверенность в хоть и трудном, но завтра, то сейчас ничего не осталось. Она один на один со своим горем, своей ненужной никому бедой. Она обуза для своей семьи, проблема для окружающих… Она не может просто посмотреть на себя в зеркало…
- Спокойной ночи, - тихо произнесла девушка и юркнула под одеяло, не дожидаясь ответа.
- Ты… - Степнов повернулся, но увидел, что Лена уже лежит на кровати, укутавшись с головой. – Лен, - присел он рядом с девушкой, свернувшейся комочком. – Спокойной ночи, - чуть помолчав, вздохнул он, а затем покинул комнату, не забыв выключить за собой свет и прикрыть дверь. Лена тихонько заскулила, закусывая краешек одеяла и впиваясь коротенькими ноготками в кожу на своей руке.

Виктор зашел в кабинет. Нужно было срочно отвлечься от мыслей о девушке, находящейся так близко и одновременно так далеко. Ее взгляды, тихие слова, ее обнаженное тело… Уродливые шрамы, покрывающие спину, ягодицы, бедра… Ее неповторимый запах… ее отрешенность и безразличие…Она проникала в каждый уголок сознания мужчины и напрочь вытесняла все остальные мысли, ощущения, желания. Казалось, что эта блондинка заполняет собой все вокруг, не давая дышать, думать, заниматься работой. Сейчас она казалась Виктору такой маленькой, беззащитной, словно ребенок. Он всегда видел в ней что-то детское, непосредственное, но сейчас это чувствовалось острее и совершенно иначе… Просто маленькая девочка, которую хотелось погладить по голове, накормить шоколадом и заверить, что ничего страшного не происходит, а то, чего она боится, всего лишь плохой персонаж из страшной сказки, но… Но все не так просто, а Лена уже давно не ребенок.

Глава 40

Виктор встал рано. На сегодняшний день было запланировано довольно много дел, которые он не мог отложить, только было одно большое «но». Он не знал, как оставить Лену дома одну. Нет, конечно, он мог наглухо закрыть все окна, спрятать колющие и режущие предметы, запереть входную дверь на все замки, забрать с собой аптечку и так далее, но Степнов прекрасно понимал, что даже если он обобьет всю квартиру поролоном, это не остановит Кулемину. За тот год, что они были вместе он хорошо усвоил одну вещь - если зеленоглазая блондинка решила сделать что-либо, она это сделает, и никакие силы ее не смогут остановить. Однако он все же надеялся, что максимально оградив бывшую каскадершу от опасностей, он даст ей время подумать и еще раз осмыслить принятое ей решение.

Закрыв окна и приготовив кашу на завтрак, он направился к Лене с намереньем разбудить ее и пригласить к столу, но, когда он вошел, девушка уже не спала, а просто лежала на кровати, смотря сквозь оконное стекло куда-то вдаль.

- Вставай, завтракать пойдем, - позвал ее бизнесмен, стараясь привлечь к себе внимание.

- Спасибо, я не голодная, - хрипло ответила блондинка, прикрывая глаза.

- Так, Кулемина, - брюнет сдернул с нее одеяло. – Пошли быстро, - глядя на сжавшуюся в комок девушку, вздохнул он. – Не голодная ты…

- Я попозже, - сделала она еще одну попытку отвязаться от хозяина квартиры.

- Лена, никаких «попозже», - строго произнес Степнов, сложив руки на груди.

Девушка мельком взглянула на него, а потом нехотя встала с кровати и, чуть пошатываясь, побрела в кухню, где тут же плюхнулась на табуретку.

- Может, умоешься для начала? – заходя в помещение следом за ней, поинтересовался Виктор.

Блондинка, снова кинув на него безразличный взгляд, молча встала и побрела в ванную, откуда вскоре послышался шум льющейся воды. Виктор лишь покачал головой и стал наливать чай.

Через две минуты девушка вернулась в кухню. Все такая же лохматая после сна, в пижаме, бледная, с пустыми безжизненными глазами. Посмотрела на стоящую перед ней тарелку с овсяной кашей и перевела взгляд на брюнета, опускающего на стол две чашки чая.

- Ешь,- указал он на тарелку, решив на сегодня больше не заострять внимание на внешнем виде своей гостьи. – «Растрепанный воробушек», - невольно пронеслось у него в голове, когда он в очередной раз окинул Лену взглядом.

- Спасибо, - взяла она в руки ложку и, как и прошлым вечером, стала возить ею по тарелке.

- Нет, милая моя, - отставил брюнет в сторону свой завтрак и грозно посмотрел на девушку. – Я сказал ешь, а не дурью майся!

- Прости, - прошептала Кулемина и поднесла ко рту ложку с небольшим количеством овсянки.

- И нечего мне тут вид делать, будто тебя помоями кормят, - глядя на то, как она мусолит во рту несчастную пищу, добавил мужчина.

- Я… - она непонимающе посмотрела на него. – Вкусно очень. Я ничего не говорю, - с трудом проглотив овсянку, выдавила из себя блондинка и набрала в ложку еще немного вязкой массы.

- Может тебе меда добавить или варенья? – заботливо предложил Степнов, глядя, как девушка буквально давится едой. Она лишь отрицательно покачала головой и тяжело вздохнула. - Лена, - начал мужчина, когда закончил со своей порцией. – Мне нужно уехать… - Она согласно кивнула, даже не поднимая головы. - Окна я закрою, - твердо сказал он. – Дверь тоже запру, ключи тебе не дам. Звонить буду каждые полчаса, - отпив чай, продолжил бизнесмен. – Чтоб трубку брала, понятно?

- Понятно, - тихо ответила блондинка.

- Очень надеюсь, что ты глупостей не наделаешь, - скорее себе, чем ей, задумчиво сказал Виктор. – Хотя… Может и не стоит мне уезжать… По крайней мере, лучше кого-нибудь с тобой оставить, а то мало ли…

- Ты думаешь, что я такая дура, чтобы в твоей квартире что-то устраивать? – выдохнула Кулемина. - Думаешь, что я тебе проблемы буду создавать? Ввязывать тебя? – поджала она губы и посмотрела на мужчину. – Я даже на съемной квартире не стала сводить счеты с жизнью, чтобы не впутывать во все это Александра Федоровича.

- Я просто боюсь…

- Я тебе все своей жизнью портила и порчу, думаешь, что смертью тоже проблемы создам? – печально усмехнулась бывшая каскадерша.

- Я просто боюсь… - хотел объяснить мужчина.

- А ты не бойся, - перебила его Лена, отводя взгляд в сторону. – Я не собираюсь больше причинять тебе неудобств, даже самых незначительных, - накрывая лицо ладонями, прошептала Кулемина.

- Я могу быть уверенным в том, что ты не натворишь глупостей пока я на работе? – спокойным тоном задал вопрос Степнов. – Могу быть уверенным в том, что не вернусь домой, а ты тут…

- Да, - твердо ответила блондинка. – В твоем доме я ничего подобного делать не стану, можешь не волноваться, - заверила его девушка и, сделав глоток чая, вышла из-за стола.

- Хорошо, Лена, - произнес ей вслед Виктор. – Я надеюсь, что ты меня не обманываешь.

Она оглянулась и кивнула ему, а затем продолжила путь к себе в комнату. Виктор перевел взгляд на стол, за которым они только что завтракали… Полчашки чая, недопитого Леной, а каши съедено дай Бог третья часть…

Собрал посуду и отправил ее в посудомоечную машинку. Времени разговаривать с блондинкой по поводу ее нежелания есть уже не оставалось, и Виктор решил отложить все это на вечер. Подумал, что надо будет заехать в магазин и купить чего-нибудь вкусного. Конечно, он сейчас мог накричать на свою бывшую, но что-то подсказывало ему, что этим он ничего не добьется, хотя и смотреть на эту голодовку, спокойно, бизнесмен тоже не был намерен.

Лена же, зайдя в отведенную ей комнату, сразу легла на кровать и замоталась в одеяло. Уже не первый день она не хотела вставать с постели, но тогда, в съемной квартире, заставляла себя подняться и идти… Идти, чтобы, возможно, закончить все. Каждый раз не могла решиться на последний шаг, а когда, наконец, решилась, ей помешали… А сейчас… Сейчас ничего не изменилось, и она по-прежнему не видит для себя будущего. Хотелось тепла и ласки, хотелось выплакаться у кого-нибудь в руках, хотелось поделиться своей болью и почувствовать себя слабой девочкой, которую берегут, о которой заботятся, которая нужна. Но вокруг только холод и совершенно бессмысленные слова. Она не верит в них.

Закрыла глаза. Спать. Нет, она не изменила своего решения прервать жизнь, просто действительно не хотела доставлять своим уходом проблемы Виктору. А когда ее жизнь закончит свое течение - сегодня, завтра, через неделю - особого значения не имело, поэтому можно было не торопиться. А сейчас просто спать…

Весь день Степнов заметно нервничал. Несмотря на то, что он верил словам Лены и искренне надеялся, что она не сделает непоправимого, разумное беспокойство не покидало мужчину. Три раза он звонил Кулеминой на мобильный. Три раза слышал ее тихое «все хорошо»… Тихий, еще более хриплый, чем раньше голос, заставлял сердце болезненно сжиматься, а понимание того, что этой девчонке плохо, давило на сознание бизнесмена, безнадежно захлестывая собой переживания за дела компании. Постаравшись закончить со всем пораньше настолько, насколько это было возможно, Степнов направился домой. По пути, несмотря на безумное желание поскорее оказаться в своей квартире, мужчина заехал в супермаркет. Йогурты, глазированные сырки, любимый шоколад Лены… белый, с цельным фундуком. Маленькие помидорки черри, сосиски с сыром… Мужчина старался взять все, что любила зеленоглазая блондинка. Она всегда была непривередливой в еде и запросто могла позавтракать горбушкой белого хлеба, но все же кое-что любила особенно, и сейчас Степнов хотел взять именно то, что могло заинтересовать бывшую каскадершу. Мог бы заставить ее есть силой, но понимал, что в данный момент этот вариант далеко не лучший, что Кулемина, может, и запихнет в себя пару ложек пищи, но толку от этого будет не много.

Наконец, сделав необходимые покупки, Виктор припарковался у своего дома и, спешно поднявшись на нужный этаж, открыл дверь квартиры.

- Лен, - сразу позвал он девушку, но ответом ему послужила зловещая тишина. Мужчина напрягся и, не разуваясь, проследовал в комнату блондинки. - Лена, - снова позвал он Кулемину, увидев, что та лежит на кровати и, похоже, не вставала с нее все то время, что он был на работе. – Может, ты ответишь мне, я же с тобой разговариваю, а не со стеной! – немного разозлился такому поведению брюнет.

- Прости, - выдохнула Кулемина.

- Господи, - рыкнул Степнов. – Да сколько можно «прости» это твое слушать?! – снова, как и утром, стянул он с девушки одеяло. – Вставай, Лена! Приведи себя в порядок, в конце концов! – глядя на лежащую перед ним блондинку, воскликнул мужчина. - Давай волосы тебе покрасим, подравняем? – предложил он. – Давай я массажиста найду, а, Лен?

- Не надо, - едва слышно произнесла девушка и притянула колени к груди.

- А ну вставай быстро, - тоном, не терпящим возражения, приказал Виктор. – Или я тебя сейчас сам на ноги подниму.

- Я сама, - Лена медленно, опираясь на руки, приняла вначале сидячее положение, а затем и вовсе сползла с кровати и встала напротив брюнета.

- Нельзя так, - взял мужчина блондинку за плечи. – Понимаешь, Лена, нельзя, - легонько тряхнул ее. – Приводи себя в порядок и прекращай жалеть! Ты же не такая!

- А какая? – с болью в голосе спросила бывшая каскадерша.

- Другая, - коротко ответил брюнет. – А такая ты мне не нравишься. Ты жалостью к самой себе загоняешь себя в угол.

- Мне все равно, - отвернулась от него Кулемина. – Как хочешь, так и думай.

- У тебя должно быть свое мнение, а ты просто делаешь то, что я тебе говорю! – снова тряхнул ее мужчина. – Так нельзя, пойми ты! - Лена ничего не ответила, лишь устало взглянула на собеседника и тяжело вздохнула. - Пойдем ужинать, - посмотрев на нее с минуту, покачал брюнет головой. – А потом в ванную и спать. Я там, кстати, купил твои помидорчики любимые, сырки глазированные, сосиски с сыром… - попытался соблазнить он девушку.

- Можно я сразу лягу? – опустив голову, спросила блондинка.

- А ты ела сегодня? – поинтересовался Виктор, пристально вглядываясь в ее личико и с досадой понимая, что его старания не увенчались успехом. Лена промолчала. Виктору этого было вполне достаточно, что бы сделать правильные выводы… - Решила довести себя голодом? – нервно усмехнулся он. – Изощренный метод самоубийства, Кулемина, ты выбрала, - отпустил он ее плечи, оставляя девушку одну посреди комнаты. - Жду тебя через пять минут в кухне, - добавил мужчина, выходя в коридор.

Лена проводила его взглядом и села обратно на постель, зарываясь холодными пальцами в волосы. Не понимала, зачем он затеял эту дурацкую игру по спасению ее никчемной жизни, не понимала, к чему все это и какой в этом смысл. Ничего не изменится и ничего уже не поправить. Все сгорело в том пламени - ее красота, ее мечты, ее надежды, ее будущее, ее стремления. А Виктор… Он всегда говорил ей правду. Она знала, что правда бывает иной раз слишком болезненной, но и тешить себя лживыми словами никогда не любила. А сейчас… Сейчас правда убивала ее. Она прекрасно все сама понимала, но сейчас была бы благодарна за ложь. Сладкую, красивую ложь. Хотя… Теперь ей было уже все равно. Теперь уже ни ложь, ни правда не могли изменить что-либо. Пустота и безразличие… Ко всему… Она просто очень устала и теперь уже ничего не имело значения.

Глава 41

Следующие три дня немногим отличались от прошедшего. Лена почти все время проводила в постели, вяло реагируя на любые попытки Степнова заинтересовать ее чем-либо, пробудить хоть какие-нибудь желания и стремления. Мужчина утром уезжал на работу, предварительно не забывая впихивать в девушку хоть немного пищи, днем по нескольку раз звонил ей, по-прежнему опасаясь за ее жизнь, а вечером готовил ужин… Кулемина покорно садилась за стол, но вот поглощать пищу совсем не спешила. Виктор же, глядя на то, как она в очередной раз выводит вилкой одной ей понятные узоры по краю тарелки, отодвигал свою порцию в сторону и буквально приказывал девушке есть, глядя на нее при этом так, что казалось, будто он сейчас прожжет в ней своим взором дыру. Бывшая каскадерша подчинялась… Конечно, те пять-шесть крохотных кусочков пищи, которые она с равнодушным видом подолгу мусолила во рту, трудно было назвать нормальным питанием, но все же…
Несколько раз Степнов предлагал блондинке сходить в салон и сделать хоть какую-нибудь стрижку, предлагал помочь ей покрасить волосы дома, говорил, что ей нужен хороший массажист и делал попытки найти его, но Кулемина напрочь отказывалась от любых вариантов возвращения ее к жизни. Либо просто уходила в комнату, либо отвечала коротко, но при этом совершенно четко, давая понять, что ей ничего не нужно, либо просто молчала и смотрела на Виктора грустными пустыми глазами, которые сейчас, из-за нездоровой худобы блондинки, стали казаться еще больше.
Бизнесмен, хоть и понимал, что долго так продолжаться не может, не хотел давить на свою бывшую. В конце концов, волосы это не главное. Первоначальной целью для него в данный момент было заставить Кулемину есть и проявлять хоть какую-то инициативу, а не лежать целыми днями в постели, глядя в окно.
Всегда любившая расслабиться под упругими струями теплой воды, Лена, сейчас и в ванную ходила лишь тогда, когда мужчина настойчиво просил ее это сделать. Надеялся, что хоть вода как-то повлияет на поведение блондинки - снимет напряжение, поможет расслабиться, придаст сил, регулярно отправлял ее в душ, всучив большое мягкое полотенце, но ни поток теплой влаги сверху, ни купание в ароматной воде, щедро сдобренной всевозможными пенами и солями, не давало нужного результата. Лена вообще могла зайти в помещение ванной, усесться на бортик и сидеть, пока Виктор не нарушал ее одиночества, и, забирая из рук полотенце, не заставлял ее раздеться, попутно набирая воду и наполняя помещение ароматом клубники, яблок, кокоса или любимой Кулеминой, ванили. А она… Раздевалась, будто его и не было рядом, буквально на расстоянии пары метров, и ждала его дальнейших указаний. Он старался не смотреть на нагое тело девушки. Понимал, что сейчас просто не имеет права пользоваться ситуацией, да и не мог спокойно созерцать свою бывшую в таком виде… Хотелось дотронуться до нее, провести ладонями по изгибам ее тела, коснуться живота, пробежать пальцами по аккуратной груди, заострив свое внимание на коричневатых вишенках торчащих сосочков… А шрамы… При взгляде на них, у мужчины невольно сжимались кулаки. Желание, начинавшееся было зарождаться в теле бизнесмена, сменялось сожалением и болью… Слишком хорошо он помнил прикосновения к нежной коже спины этой девочки, слишком ярко вспыхивали в памяти фрагменты прошлого, где он, после безумного наслаждения, нежно гладил ее по упругим ягодичкам, где целовал ее горячие бедра… А сейчас она такая… Никогда уже не станет прежней. Смотрел на нее и злился на то, что не дал денег на операцию… Пусть она уже не его, пусть чужая, пусть предательница, пусть лживая, но ему безумно больно видеть ее страдания, больно знать, что ей плохо, а он мог хоть немного но помочь ей, но не сделал этого.
Степнов с каждой минутой, которую проводил рядом с Леной, все сильнее чувствовал, что быть наедине с ней, но при этом держать дистанцию, становится все сложнее. Хотелось прикосновений, ее тепла, хотелось быть с ней ночью, чувствовать биение ее сердца и легкое дыхание на своей коже… Но вместе с тем он не был намерен снова пускать Кулемину в свою жизнь. Обида и злость хоть и притупились, все же ощущались вполне сильно для того, чтобы не забывать о предательстве этой девчонки. Он не хотел повторять ошибок, а тем более, не хотел снова подпускать ее близко, зная, на что она способна, и понимая, что если он и сможет когда-либо отпустить свою боль от ее лжи, то произойдет это очень нескоро. А то, что до сих пор не остыло… Это его слабость, его болезненная, мучительная слабость, которую он, несмотря на обстоятельства, должен перебороть. Главное - не пускать Лену слишком глубоко, хотя, вернее, надо как-то выбросить ее из этого «глубоко». Только вот как, если она, даже ничего не делая, одним лишь звуком своего завораживающего хрипловатого голоса, лишает его рассудительности и возможности обходиться без нее…

Дата добавления: 2015-11-04