Он действительно не мог более терпеть. Сначала была прелюдия, которая переросла в жестокое и необычное наказание. Леон сделал глубокий вдох и стал неуклюже опускать руку между их телами до тех пор, пока горячий и каменно-твердый член Ди не оказался в его руке. В ответ на подобное касание, бедра Ди вскинулись вверх, а из горла вырвался пронзительный стон. Он не сможет вымолвить ни единого связанного слова, пока не кончит - Леон был абсолютно в этом уверен. Ди был уже практически на грани – выступила смегма, что было очень даже неплохо, поскольку ладонь Леона была слишком сухой, и у них не было ничего…черт. Черт, черт, черт!
- Я не хочу травмировать тебя, - отчаянно прошептал Оркот в ухо любовника. - Сегодня… ты обзавелся чем-нибудь? Каким-нибудь лосьоном, смазкой или…?
Он обхватил член Ди, однако рукой не двигал. Ками беспомощно посмотрел на него:
- Ммм?
Детектив отпустил плоть любовника, выражение лица которого мгновенно сменилось на близкое к ужасу. Тогда Леон поднес ладонь ко рту Ди, глаза которого вновь расширились, но, на сей раз, в понимании. Ресницы его дрогнули и опустились, когда Ди прижал руку Леона к своему рту, разомкнул губы и принялся стремительно выводить языком горячие круги на его ладони, словно наслаждался кусочком шоколадного торта. После чего он опустил руку Леона обратно вниз, между их телами, и Леон сжал его плоть, погладил - твердо, раз, второй, именно так, как любил делать самому себе.
За все это время Ди не издал ни звука, лишь губы его разомкнулись в безмолвном вскрике и, потянувшись вперед, уткнулся лицом в плечо Леона. Его била дрожь. Член пульсировал в руке Леона… фантастическое, такое знакомое ощущение…бедра ками лихорадочно вскидывались, затем нечто теплое и липкое растеклось между их телами. Казалось, что это длилось и длилось. Ди тихо дрожал, мечась в объятии Леона. И все, о чем тот мог подумать в этот момент, это «Господи, Иисусе, Ди явно ждал этого момента более чем неделю».
Быть человеком – уже само по себе было не очень хорошо, а если ты к тому же парень лет двадцати с небольшим, то это, в довершении ко всему, накладывало еще ряд проблем. Так что если Ди не научится справляться с желаниями человеческого тела… Господи. Леон как раз размышлял о необходимости проведения интенсивного обучающего курса для графа, когда заметил, что тот перестал дрожать в его объятиях. Детектив бросил взгляд на стоящую рядом тумбочку, заметив на ней коробку с новыми платочками. Возможно, Ди и не подумал о том, чтобы обзавестись любрикантом, но, по крайней мере, кое-что весьма необходимое им сейчас было под рукой.
Леон мягко опрокинул бывшего ками назад на подушки, подумывая, что возможно ему бы следовало сейчас поцеловать того, ну или что-то в этом роде, когда заметил, что ресницы Ди подозрительно затрепетали. Вот черт. Этот ублюдок собирался заснуть?
– Ди? - позвал он.
- Ох, - прошептал граф, - потрясающе, - глаза его медленно открылись и он улыбнулся…самой сладкой и абсолютно опустошенной улыбкой из тех, что когда-либо доводилось видеть Оркоту,. - Спасибо. Я чувствую… - на мгновение глаза его вновь закрылись, после чего он вздрогнул и, моргнув, вновь открыл их, в то время как Леон уставился на него. – Ох, прости… тебе нужно…
Ой, черт.
- Все нормально, - пробормотал Леон, в то время как член его буквально «вопил» от невнимания, мучая его. Но, твою мать, он же не дошел еще до того, чтобы приставать к парню, прибывающему в полубессознательном состоянии? Поэтому он просто дотянулся до салфеток, взял несколько из них и вытер их обоих настолько чисто, насколько мог. - Ты устал. Пожалуй, тебе лучше поспать.
Ди выглядел сонным и встревоженным одновременно:
- Но ты… не…? Я хочу…
- Со мной все в порядке, - солгал детектив, с трудом выдавив из себя улыбку, чтобы Ди поверил, что в этом нет ничего страшного. Даже потрепал его по волосам. - Все хорошо. Так что спи. Все отлично.
- Но…, - снова возразил бывший ками, а затем уснул.
Какое-то время Леон просто злился. Злился на Ди, на свой собственный член, и вообще на весь мир. После чего, сделав несколько глубоких вдохов, размышляя о разных холодных вещах типа айсбергов, и досчитав до сорока, он несколько успокоился, одарив любовника уже более миролюбивым взглядом. Любовника? Как сказать. Он назвал бы Ди возлюбленным, ответь тот ему хоть какой-то взаимностью. Ди спал. Спал настолько крепко, что даже не пошевелился, пока Леон переворачивался на бок. Впервые он выглядел умиротворенным: черты лица смягчились, а на красивых губах был даже легкий намек на улыбку. От чего Оркот ощутил чувство щемящей гордости.
Ну ладно, судя по событиям сегодняшней ночи, Леон не думал, что в будущем Ди будет возражать против чего-то более интимного. Он даже надеялся, что это произойдет в ближайшем будущем и ему не придется ждать слишком долго. Конечно же нет. Ди не поступил бы с ним так. Ведь правда? Его обычное поддразнивание не зашло бы так далеко. Правда ведь?
«Я хочу» - Ди с его ленивым удовлетворенным взглядом, всплыл в памяти Леона.
Оркот зажмурился, выдав несколько отборных словечек. Из числа тех, что он уже давно забронировал специально для Ди. Теперь он чувствовал себя немного менее расстроенным.
Но лишь немного.
*******
Тепло.
Это было его первой мыслью. Здесь было так тепло. И так удобно. Уютно закутанный в простыни, он, к тому же, лежал на ком-то, и от этого было только еще теплее. Впервые за огромный промежуток времени бывший ками чувствовал себя... отдохнувшим.Словно он, наконец, получил то, в чем так нуждался.
Ди просыпался медленно, наслаждаясь самим процессом.
Просыпаться он начал с того, что потянулся сначала пальцами ног, после чего потянулся всем телом, затем выгнулся и мурлыкнул, прижавшись к другому, лежащему в кровати, человеку. Леону. Ох, да. Ох, господи, да. Тело его не забыло ту восхитительную легкую боль, которая и болью-то не была. Воспоминание об испытанном удовольствии и удовлетворении, горячило кровь. Однако было кое-что, в чем Ди нуждался, пожалуй, даже больше, чем во сне. Наконец, моргнув, он открыл глаза.
Хм… оказывается, он практически лежал на Леоне. Одна из его ног была перекинута через ноги его дорого детектива, а рука лежала поперек его груди. Каким-то чудом Ди удалось переместить их обоих на левый край кровати, так что одна из рук Леона теперь свешивалась с нее. Но, судя по доносившемуся от того легкому похрапыванию - такой поворот дела мужчину нисколько не заботил.
Но Ди был огорчен. Вчера вечером Леон был с ним очень великодушен: потворствовал ему в поцелуях и ласках, доводя бывшего ками практически до грани безумия, после чего позволил ему отдыхать. Ди почувствовал, как от столь пикантных воспоминаний волна возбуждения прокатилась по его позвоночнику. Поэтому как можно аккуратнее попытался отстраниться, стараясь при этом не потревожить Леона. «И чем он отплатил ему за это? Заснул». Однако, по чести говоря, это не было только его виной. Ди пытался бодрствовать. Однако тело его, вконец разгневанное таким халатным к себе отношением, воспротивилось этому, а Леон еще и потакал ему, уверяя, что все в порядке…
Немного нахмурившись, Ди поднялся с постели и выскользнул из спальни в ванную настолько бесшумно, насколько это было возможно, радуясь, что в квартире было тепло, поскольку он не стал одевать пижаму. В его планы входило вернуться в постель и сторицей воздать Леону за вчерашнее удовольствие. Если, конечно, тот захочет его. Ди нахмурился и закусил губу, закрыв за собой дверь в ванную. Это не казалось… невозможным… что Леон всего лишь сделал ему одолжение. Помог уснуть. Сжалился над его постоянной неспособностью справиться с собой. Но это не его вина! Леон касался его, его члена, прижимаясь к нему намного теснее, чем того требовали обычные установленные правила приличия. Кроме того, он говорил, что тоже возбужден и целовал его настолько страстно, насколько Ди мог только желать. На вкус он был как зубная паста.
Пытаясь восстановить картину предыдущего вечера, граф прикрыл глаза и потер виски. Однако все было словно в тумане. Оглядываясь назад, он был не совсем в своём уме. Как отличалось это от прошлых времен, когда именно он укладывал человеческих мужчин спать. Вчера же вечером он оказался не в состоянии сохранить трезвость рассудка или что-то в этом роде. Но он пытался. Пытался думать, отвечать, понимая, что должен не только брать, но и возвращать ласки Леону. Он так хотел тоже прикасаться к своему дорогому детективу. Но вместо этого вел себя как настоящий эгоист, совершенно неспособный думать, идущий на поводу у собственного тела, управляющего мозгом, и считающий, что было бы так чудесно позволить Леону сделать все, что он хотел. И единственное прикосновение, которое он подарил ему – это отчаянная хватка, объятия, призванные притянуть Леона настолько ближе к нему, насколько это было возможно.
Ну ладно, сегодня утром он чувствует себя намного лучше. Так что теперь он умоется, использует средства личной гигиены, и будет более чем готов…
Ди поймал в зеркале свое отражение и с трудом справился с вызванным шоком удушьем.
Стоя перед раковиной на кафельном полу, холод которого его босые ноги уже начали ощущать, Ди рассматривал свое отражение в зеркале. Он выглядел отвратительно и счастливо одновременно, что само по себе было странным сочетанием. Особенно для него. Волосы были взлохмачены, а губы припухли и были еще более красными, нежели обычно. Что же касается шеи и плеч, то складывалось ощущение, словно он повздорил с беззубым вампиром, поскольку они были сплошь покрыты засосами. Очень удачно, что у всех его рубашек был высокий ворот. Прижав палец к одному из засосов, Ди вздрогнул. После чего открыл кран с водой.
Несколько минут спустя, он поплелся назад в спальню. Заметив, что в его отсутствие Леон перевернулся и теперь занимал все то теплое пространство, что он оставил после себя, граф слегка улыбнулся. Что ж, его детектив спал достаточно долго. Сейчас уже почти – Ди перевел взгляд на тумбочку, где стоял купленный им небольшой будильник – восемь тридцать утра. Без сомнения, в субботу или любой другой день, на который у него приходился выходной, Леон проспал бы весь день, но Ди надеялся, что тот не будет возражать, если один раз его разбудят пораньше.
Покрывало скатилось к бедрам Леона. Бывший ками забрался на кровать и облизал губы. О, Господи, какое восхитительное зрелище. Ди конечно замечал это и раньше, еще до того как стал человеком, но теперь это казалось несколько более… гораздо восприимчивее и приятнее. И, само собой, более подталкивающим к активным действиям. С чего же начать? Все казалось таким заманчивым: словно почтовый каталог товаров фирмы «Годива». Пожалуй, стоило начать с чего-нибудь, от чего Леон не дернется рефлекторно и не сбросит его с кровати. Это было бы так похоже на него. Он был таким дерганным. Всегда начеку.
Ди мягко улыбнулся и, пристроившись около него на кровати, потянулся и провел рукой по пряди волос, упавшей на лицо Леону. Семя нежности заползло в его сердце, после чего завладело всем существом: не таким сильным как желание, но не менее теплым. Леон тихо фыркнул, но потом успокоился, поскольку Ди продолжил поглаживать его волосы. Ему всегда нравились волосы этого мужчины, хотя то, почему тот использует столь экстраординарную стрижку все равно оставалось загадкой для бывшего ками. Леон должен позволить своим волосам отрасти, чтобы они прикрывали лицо. Это было бы просто роскошно. И с ними было бы гораздо удобнее играть.
К разговору об игре…
Теперь, когда он знал, что ласки не противны его дорогому детективу, Ди наклонился и запечатлел нежный поцелуй на виске мужчины. Затем на щеке. Леон вздохнул, но не проснулся. Все шло хорошо. Как он сам недавно понял, неспешное пробуждение могло быть очень приятным. Ди забрался под покрывало, прижавшись к любовнику бедрами и… ах. Леон был уже возбужден. Очень возбужден, даже не прерывая сон, он со слабым стоном качнул бедрами вперед. Хорошо. Просто отлично. Граф почувствовал, что на лице его появляется самое непривычное выражение: улыбка. Не маленькая вежливая улыбочка, к которой он часто прибегал, и не ухмылка, которая приводила Леона в невероятное бешенство, а настоящая, пропитанная истинным восхищением улыбка. Ди стало интересно на что она похожа. Он хотел, чтобы Леон проснулся и увидел ее.
Но он не станет будить его только ради этого. Вместо этого неспешно провел ногой по бедру Леона, наслаждаясь ощущением теплой кожи. Это стало одним из открытий прошлой ночи: ощущение от прикосновения обнаженной кожи. Такое невероятное, жаркое, изысканное. Ди не мог не порадоваться тому, что из одежды на Леоне были только трусы, поскольку его здравомыслие говорило о том, что стащить с него пижаму достаточно быстро он не сможет. Снова закинув ногу на Леона, граф медленно и аккуратно перевернулся с ним вместе так, чтобы оказаться верхом на мужчине, ощущая прижимающийся к его бедрам горячий член Леона. Сердце лихорадочно забилось. Это было интересно. Это было очень интересно. Впервые, человеческое тело Ди приятно удивило его. Ками снова зарылся пальцами в волосы любимого, провел подушечками пальцев по его лицу, прочертил линию горла, плечо, спустившись на широкую грудь. После чего на смену пальцам пришли губы, оставляя поцелуи на лице Леона: лоб, щека, подбородок. Само собой, сон его дорогого детектива начал проходить. И теперь он ворочался под ним, издавая вопросительные звуки, сама природа которых однако не казалась рассерженной.
Граф почувствовал, как еще не проснувшийся Леон опустил руку на его бедро, сопровождая это:
- Хммм, - глаза Леона приоткрылись, - Ди? - пробормотал он, в то время как тот был занят тем, что словно мороженное вылизывал его горло. - Мммм…
- Я рад, что ты произнес именно мое имя, - заметил бывший ками прежде, чем сделать паузу и быстро прикусить кожу под горлом своего дорого детектива.
- Ой. Что? – спросил Леон, и Ди понял, что тот еще полностью не проснулся.
- Или я выцарапал бы тебе глаза, - сладко констатировал он, слегка коснувшись губами губ Леона.
- А? – простонал Оркот.
- Ничего, мой дорогой детектив, - заверил его граф и мягко качнул свое тело к Леону, наслаждаясь ощущением большой выпуклости под собой. Тело мужчины отреагировало, и он дернулся, полностью просыпаясь. Все шло так, как и предполагал Ди. Все-таки столетия практики с людьми не прошли даром. Он не сомневался в том, что знал такие уловки, которые Леону и не снились. Так что у него есть достаточно весомый багаж знаний, чтобы в течение достаточно долгого промежутка времени поддерживать интерес Леона к себе. Что могло бы быть… неплохим подспорьем. Леон не говорил, что любит его. Но, возможно, если у Ди получится удовлетворять своего дорогого детектива, то этого будет пока достаточно, при условии, конечно, что он будет считать, что Ди способен подарить ему гораздо больше наслаждения, чем любая дурацкая фотография на развороте журнала.
Но, на это не было никаких гарантий. Ди просто приложит все возможные усилия. И не могло не радовать, что после того как он прекрасно выспался, то снова мог ясно мыслить. Вчера ночью была очередь Леона. Сегодня настала его очередь, и он намеревался полностью воспользоваться этим.
- Ди, - простонал Оркот и руки его обвились вокруг ками, притягивая ближе, пока тот не лег на его грудь. После чего Леон поцеловал его: неспешно, смачно, но с достаточным энтузиазмом. Именно так, как и хотел Ди, и он не противился, несмотря на то, что крепкие объятия Леона практически лишали его воздуха. Затем Леон отпустил его: - Хорошо спалось? – поинтересовался он, выдав кривую улыбку?
Сердце графа пропустило удар при виде этой улыбки. Тогда он наклонился вперед и снова поцеловал Леона: быстро, крепко. Поцеловал, потому что не мог не поцеловать. После чего, взяв в ладони лицо своего дорого детектива:
- Да, - пробормотал он в самые губы. - Очень хорошо. Спасибо.
- Без проблем, - Леон выглядел слегка одурманенным. - Вот это да. Доброе утро.
- Надеюсь, что это утро будет очень добрым, - промурлыкал Ди, перемещаясь в бок и проводя рукой по груди, через живот и к бедру Леона. Оркот задохнулся, непроизвольно слегка подавшись бедрами за рукой, и разочарованно застонал, когда граф ограничился лишь тем, что провел кончиком пальца по внутренней стороне его бедра. Кожа там была мягкая и удивительно теплая.
- Вы хотите, чтобы это утро было добрым, детектив, - промурлыкал Ди.
- Чертово поддразнивание, - задохнулся Леон.
Ди склонился к нему и, даже не отрицая, что это действительно было поддразнивание, мягко поцеловал его:
- Ты сам сказал, Леон, что смена позиций – это «честная» игра, - Ди пододвинул руку так, чтобы едва-едва касаться ею мошонки партнера, отчего тот застонал еще громче. - Но я обещаю, что ты получишь от этого наслаждение.
- Я наслаждаюсь, наслаждаюсь, – запротестовал Леон, вытягивая шею и пытаясь получить другой, более страстный, поцелуй. Однако граф застенчиво увернулся: - Ой, Ди, давай уже…!
- У тебя нет никакого терпения, - ответил бывший ками.
- У меня? А как насчет тебя вчера ночью? – насупленное выражение Леона внезапно сменилось усмешкой: с толикой желания, но больше наполненную злорадством, - Что ты сказал мне однажды на Рождество? Что ты стойкий, но твоя выносливость… не очень. Правдивые все же слова.
Ди нахмурился. Его взбесило, что Леон решил бросить ему в лицо его же слабость, да еще таким образом. Все-таки иногда он был абсолютно бестактен. Может стоит оставить его в таком состоянии, чтобы он сам удовлетворил себя этим утром? Но это не дело. Ди хотел прикоснуться к Леону едва ли не столь же сильно, как сам желал быть обласкан им, и не хотел жертвовать этим ради приступа злости. Были и лучшие способы наказать Леона, и он прибегнет к ним. Ди почувствовал, что новая улыбка появляется на его лице: демоническая. При виде которой Леон прекратил ухмыляться.
Так-то лучше. Дорогой детектив, должно быть, забыл, что еще произошло в то Рождество: Ди, определенно был в силах, не прилагая особых усилий, принудить Леона сделать то, чего он хотел. Было бы неплохо напомнить ему об этом.
- Какая хорошая у вас… память, мой дорогой детектив, - проворковал он, поднимая руку, и наконец-то обхватывая пальцами член Оркота.
- Мммм, - Леон задрожал и Ди снова склонился к его шее, наслаждаясь щекочущим ощущением щетины под языком. Это было неплохо, хотя, все всяких сомнений, он предпочел бы чисто выбритого Леона. Однако, Ди сразу же забыл об этом, скользнув губами дальше: на плечо и грудь мужчины.
- Я, разумеется, не сомневаюсь, что твоя выносливость намного превосходит мою, - граф щелкнул большим пальцем по головке члена Леона, отчего бедра мужчины судорожно дернулись. - Или же нет? Хм, - Ди нежно сомкнул губы на маленьком коричневом соске. - Какой нетерпеливый, - и снова щелкнул пальцем.
- Ди, - прошептал Леон и голос его прерывался, рваными толчками выходя из горла. - Не забудь… У нас все еще ничего не было …
Ах, да. Это маленькое вмешательство зародило в Ди мысль, что прошлой ночью он явно потерял голову. Интересно, а Леон страдал так же сильно? Ди надеялся, что да…
- Ты можешь позаботиться об этом позже, - сказал он, мягко прикусив второй сосок, и спустился языком вниз по животу детектива. - Мне это не понадобится, уверяю тебя.
- Ты, - шокировано выдохнул Леон, - собираешься… О мой Бог!
Ди бросил на него мимолетный взгляд, и, потакая своему желанию, облизал пупок любовника, после чего поинтересовался: - Ты против?
- Нет, - Леон перестал комкать рукой простынь и запустил руку в волосы графа. - О, Господи, нет…
- Хорошо, - прошептал Ди и запустил кончик языка в углубление пупка, где, как он знал, кожа у людей обычно была очень нежной и чувствительной. Леон выгнулся под ним, рука его сжала волосы Ди. Застонав, он откинулся головой на подушку. Утренний свет, проникая сквозь жалюзи, бликами падал на Леона, отчего кожа и волосы того отсвечивали золотом. Это было… воодушевляющее зрелище. С некоторым дискомфортом Ди осознал, что начинает возбуждаться, что потребности прошедшей ночи пробуждаются в нем с новой силой, отвлекая и заставляя кожу все больше разгораться. Но это же смешно. Прошло всего несколько часов, как его дорогой детектив удовлетворил его, однако жадное и эгоистичное тело требовало новой ласки. Но он не будет обращать на это внимания. Сейчас очередь Леона, твердо сказал он себе, однако, как ни странно, ками чувствовал себя не расположенным продолжать мучить Леона. «Нет… это…возможно не следует больше дразнить Леона», - отчаянно думал Ди и, оставив в покое живот Оркота, опустился ниже, целуя внутреннюю поверхность бедер любовника. Он мог…он мог оставить здесь свою отметку, как это сделал Леон на его горле. Мысль эта безумно увлекла графа. Приоткрыв рот и начиная облизывать и посасывать, Ди к своему ужасу услышал, как сам издает то тихое хныканье, которое был не в силах сдержать прошлой ночью
- О…Ди,- задыхался Леон. - О, Господи. Ох, Ди, пожалуйста… пожалуйста, Ди…
Бывший ками был не в силах отказать этому зову. Да как бы он мог? Леон же нуждался в нем. Возможно, потом, в будущем, он научится сдерживать себя, не поддаваться, но не сейчас. Прямо сейчас он не мог сопротивляться и, вздохнув, взял член Леона в рот. Пытаясь сконцентрироваться, поскольку боль между собственными ногами нарастала. А от сочетания ощущения теплой плоти на языке и гортанного вскрика Леона, когда он выгнулся, посылая бедра вперед, она становилась еще нестерпимее. Понимание того, что этот процесс не займет много времени, было для Ди и спасением и расстройством одновременно. Как и прошлой ночью, ощущение было слишком сильным и потрясающим. И, пока была такая возможность, Ди пировал. Облизывая и смакуя плоть любовника так, словно это был леденец. То проводя по нему языком, то нежно целуя, в то время как Леон крутился и стонал под ним. Затем, осознав, что они оба уже на грани, расслабил горло, пытаясь вобрать член Леона настолько глубоко, насколько это было в его силах, и одновременно с этим наваливаясь на Оркота своим весом, придавливая того к кровати.
Леон закричал, затем застонал:
- Ооо, черт… Я сейчас… сейчас…
Да. Да. Ди неспешно и смакуя, насколько это было в его силах, глотал все, что давал ему его дорогой детектив.
Рука Леона с силой сжалась на волосах графа:
- Ох… О мой, БОГ!
Ощущение мимолетной боли и это хриплое восклицание болью отозвались в паху Ди, он сосал член любовника так жадно, неустанно и добился, чего хотел, когда Леон выгнулся, напрягаясь под его весом, и излился теплой соленой жидкостью, выдыхая имя Ди снова и снова. Он все проглотил, лихорадочно соображая, что же ему делать теперь, ведь то, что Леон кончил, только обострило его собственное, и без того мучительное, желание. Ди закрыл глаза, пытаясь лучше сконцентрироваться на ощущениях, вкусе и запахе. Теперь уже по собственному опыту зная, что сразу после оргазма человеческая плоть была крайне чувствительна, он с некоторой неохотой выпустил обмякший орган изо рта, не удержавшись однако от легкого поцелуя в головку члена. Восхитительно. Ему припомнились его же собственные слова: «Единожды вкусив любовь, даруемую человеческой плотью – вы покорены навсегда…»
Он размышлял, положив голову на все еще подрагивающее бедро Леона. В этом ведь не было ничего удивительного, так ведь? И он все еще очень возбужден, еще сильнее, чем прежде, и он…
- Ди, - простонал Оркот, перемещая руку с головы графа, сжимая его плечо, притягивая к себе. Ди смотрел на Леона. Желание застило глаза, и Леон виделся ему словно в тумане. И, очевидно, что-то такое было в лице Ди, что заставило детектива пробормотать: - Боже, - и снова потянуть его на себя. Удерживаясь на локтях, бывший ками, изнывая от желания, склонился к любовнику. Две большие горячие руки легли на его ягодицы, прижимая к лежащему под ним телу, заставляя загораться от ощущения горячей кожи, в то время как Леон прикусив кожу его горла, посасывал ее. Бедра Ди дернулись и он закричал, одновременно с этим кончая, наслаждаясь каждым толчком и беспомощно упираясь в живот Леона. Он был не в состоянии думать ни о чем другом, кроме как о том, как же хорошо чувствовать чужие губы на своей шее, прикосновение кожи к коже, самозабвенно прижиматься к кому-то, ощущать, как готов растаять на теле своего дорогого детектива.
Когда все закончилось, Ди упал на Леона. А когда пара сильных рук обняла его, он был настолько счастлив, что в течение какого-то времени не мог произнести ни слова.
- Похоже, - проскрежетал Леон, - ни один из нас не преуспел в выносливости.
Граф был поражен, услышав собственное сдавленное хихиканье. После чего приподнял голову, дабы иметь возможность заглянуть в лицо возлюбленного, и впитать то выражение, что было написано на нем: удовлетворенность, удовольствие, расслабленность и… да… любовь, жаркая и искренняя. Ох. На какое-то мгновение Ди показалось, что сердце его остановится. Но в следующую секунду оно забилось очень сильно.
Леон коснулся его подбородка, приподнимая лицо с явным намерением поцеловать. Однако на лице его застыло очень интересное, непередаваемое выражение. Граф моргнул, поскольку Леон, собиравшийся поцеловать его, внезапно замер, после чего попытался повторить попытку, но вновь заколебался.
- Что ж, рано или поздно придется узнать каково это на вкус, - пробормотал Оркот и, закрыв глаза, словно в омут с головой, впился поцелуем в рот любовника. Корчась от смеха, Ди приоткрыл рот, приглашая язык Леона поучаствовать в действии, чтобы удостовериться, что на вкус «это» вовсе не так уж плохо, не говоря уже о том, что сам Ди вообще проглотил все это. Нет, это, конечно, ни в коей мере не шло ни в какое сравнении с горячим какао, но было тем, чего он хотел, и вкус ему в целом понравился. Леон слегка посапывал. Сначала удивленно, но затем это перешло в благодарное посапывание, когда он, похоже, совершенно отвлекся от дегустации, всецело отдавшись целованию Ди. Блаженство. Бывший ками позволил своим векам прикрыться. Какое замечательное открытие: оказывается, Леон потрясающе целуется. Да, этому конечно можно было научиться, но не до такой степени.
Когда поцелуй закончился, они еще несколько долгих мгновений смотрели друг на друга:
- Не так уж плохо, - заметил Леон, щеки которого слегка покраснели.
«Ох. Без сомнения, до добропорядочного детектива наконец-то дошел тот факт, что он только что имел первый взаимный сексуальный контакт с другим мужчиной. Спасибо, Господи, что это было взаимное удовольствие» - Ди внезапно шумно выдохнул.
- Вкус бывает приятнее или хуже, - сказал он. - Все зависит от того, что ты ешь.
Брови Леона взлетели вверх. Он выглядел заинтересованным:
- Да? Я это слышал. Эээ… А что делает это… хуже по вкусу?
- Пиво, - тут же ответил Ди.
Оркот помрачнел:
- Серьезно?
- О, да, - солгал граф. Он не знал так ли это на самом деле, но готов был на все, лишь бы отучить своего детектива от этой дурной привычки… с сигаретами ему это удалось. Возможно, теперь, удастся справиться и с Будвайзером.
- Хм… Тогда от чего вкус становится лучше?
- Салат, - решительно ответил Ди. - Овощи. Побольше зелени. Детектив, это просто невероятно, что здоровая пища может сделать для вас, - судя по весьма скептическому выражению лица Леона, понял, что пожалуй несколько перегнул палку, поэтому добавил: - Зачем мне обманывать тебя?
- Полагаю, ты готов сказать что угодно, лишь бы отвадить меня от пива, - Леон усмехнулся. -Удачи.
Ди надулся, но прежде чем успел что-то ответить, желудок Леона громко заурчал. К удивлению графа, его желудок вторил этому урчанию. Как громко. Что ж… теперь, когда он об этом подумал, Ди осознал, что голоден. Он купил вчера хлеб. Коричный тост прекрасно бы подошел. К тому же он купил еще и чай в пакетиках – это конечно второсортная замена, что и говорить, но у него даже заварного чайника не было.
- Позавтракаем? – предложил Леон, словно вторя его собственным мыслям.
- Ничего не имею против, - согласился Ди. - У нас еще много дел на сегодня, - и голос его слегка дрогнул от предвкушения. Чего ему действительно хотелось, так это остаться в постели с Леоном и в течение следующих нескольких часов не покидать квартиру. Однако он уже достаточно узнал о своем теле, чтобы понять, что как только он удовлетворит один вид голода, то на смену ему придет другой. И этот второй голод был бы еще хуже, знай он, как легко и приятно его можно было бы утолить.
- Не сомневаюсь, - заметил Леон, дотягиваясь до бумажных салфеток и вытираясь. Ди не мог не признать, что эта часть отношений была не самой приятной. Поэтому, собираясь вылезти из кровати, он уже поднялся на колени, когда Леон ухватил его за локоть. Бывший ками удивленно воззрился на него.
- Это было э… - лицо Оркота снова покраснело. - Это было действительно здорово.
Ди ощутил как жар удовольствия растекается внутри него. Нежно улыбнувшись Леону, он коснулся его лица:
- Я рад, что тебе понравилось.
- Но ведь тебе тоже понравилось? – поинтересовался Леон. Ди выгнул бровь. Восхитительно… он даже вообразить себе не мог, что за этим вопросом может скрываться беспокойство. - То есть, я хочу сказать, что я никогда раньше с парнями… Но ведь я был неплох, да?
Под влиянием импульса, Ди склонился к нему и снова поцеловал своего детектива:
- Да, Леон, - пробормотал он, довольный от осознания того, что не надо лгать: - Ты был великолепен.
Следующее, что осознал граф, это то, что он лежит на спине и его целуют, причем настолько страстно, что голова шла кругом.
- Не одевайся, - прохрипел Леон, когда поцелуй, наконец, прервался. - На завтрак. Официоз может подождать и до завтра.
Дрожь прошлась вдоль позвоночника Ди, и он тихо застонал. За что, еще не успев прийти в себя, заработал новый поцелуй.
- Я надену пижаму, - пробормотал он, не особенно желая готовить голышом. - Тогда как ты можешь позаимствовать мой банный халат.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |