Потом со смутным любопытством Ди принялся наблюдать, как Леон обернулся и уставился на него со странной смесью недоверия и страха на лице.
Оркотт взял его за руку, прижал ладонь к щеке, наклонился и почти яростно поцеловал. Сказал:
- Ах ты, ублюдок. Если настолько меня любишь, сделай так, чтобы твоя костлявая задница больше не оказывалась на волоске от смерти, ладно?
- Ладно, - счастливо заявил Ди, ведь именно в эту секунду по его венам побежала новая доза морфия, впрыснутая аппаратом. До чего чудесное лекарство. В дверь вошла медсестра, увидела их с Леоном и на миг схватилась за сердце, явно не успев сдержать первый порыв. Что же, несомненно, представшая перед ее глазами сцена была очень трогательной, как подумал Ди, приветствуя медсестру широкой улыбкой:
- Привет.
Леон даже не посмотрел на девушку – странно, та была довольно привлекательной. Не отрывал глаза от Ди, он пробормотал:
- Можно не обращать внимания, что он под охренительно диким кайфом, и позвать доктора для осмотра?
- Что за выражения, - нахмурился Ди.
- Сейчас приведу, - заверила сестра и поспешила прочь. Ди перестал хмуриться и просиял:
- Не надо думать, будто я сказал то, что сказал, только из-за лекарств. Я тебя знаю, знаю, о чем ты думаешь.
- Не-а, - Леон снова опустил глаза. – Я понимаю, что ты из-за этого меня терпишь. Я рад. Ты должен знать, как я рад. И поэтому ты должен выздороветь для меня.
- Конечно, - Ди радостно улыбнулся приятной мысли, пришедшей в голову. – Я уверен, что никуда не смогу сам добраться. Отнесешь меня? – и захихикал.
- Я тебе все припомню, - ответил Леон, но, по крайней мере, он снова вернулся к своим привычным манерам.
- Большая часть того, что я заработаю в этом месяце, уйдет на оплату больницы, - Ди обвел палату грустным взглядом. – А здесь даже не уютно. И я занимаю только часть палаты.
- Дома ты тоже не один занимаешь целую спальню, - напомнил Леон. Синяя штора отдернулась, и появился человек в белом халате, наверное, доктор. – Привет, док.
- Не один, но дома – наша спальня, - доверительно сообщил Ди и улыбнулся врачу так очаровательно, как только мог. – Приветствую Вас, доктор. Очень приятно познакомиться. Я – граф Ди. Ох…
Он нахмурился:
- Нет, больше не граф. Но раньше был графом. Вы знали?
- Не обращайте внимания, что бы он ни говорил, - поспешно вмешался Леон. Ди решил, что Леон вел себя довольно грубо.
- Пациент необычно реагирует на введение морфия, - заметил доктор, делая пометку у себя в папке. – Частенько случается. У нас лежала девушка, которой мерещились драже M&Ms на стенах, она все время просила медсестер, чтобы те оторвали конфеты от стен и дали ей.
- Я был богом, - Ди решил не обращать внимания на недостатки в воспитании Леона. В конце концов, существовала возможность, что былая божественная сущность тоже имела значение для истории болезни.
- Не сомневаюсь, молодой человек, - согласился доктор, наклонился к Ди, раздвинул пальцами его веки и оценивающе всмотрелся в зрачки. Потом пощупал пульс. – К тому же чертовски хорошим богом.
- Я был невероятен, - гордо рассказывал Ди. – Все животные меня обожали, а я заботился о них так, что лучше некуда.
- Господи Иисусе, - простонал Леон.
- Нет, я был не этим богом, - насупился Ди.
Доктор улыбнулся Леону, что Ди счел странным.
- Мы переведем его на другие лекарства, на которые он будет реагировать спокойнее. Дайте-ка я осмотрю рану…так, вернусь через час-другой, когда действие морфия ослабеет. Просто хочу проверить, как наш пациент будет себя чувствовать, снова начав здраво мыслить.
- Не забудьте мне сказать, когда это произойдет. Я жду чуда уже три года, и до сих пор никаких проблесков.
Ди сердито глянул на Леона.
- Какой Вы грубый, детектив. Конечно, я не удивляюсь.
Ди лежал спокойно, пока врач внимательно осматривал швы на животе и измерял температуру. Живот был очень чувствителен к прикосновениям.
Закончив, доктор подмигнул Леону и встал.
- Думаю, Вы скоро придете в норму. Знаете, Вам невероятно повезло. Пока что прощаюсь, Ваше…Божественное Величество.
Ди просиял и отпустил доктора грациозным жестом той руки, из которой не торчала игла капельницы. Потом укоризненно посмотрел на Леона:
- Вот кого можно назвать истинно вежливым человеком.
- Ох, только не начинай, - сказал Леон и вытащил свой мобильный телефон. – Теперь, когда мы знаем, что ты точно выживешь, я позвоню Крису. Он здорово перепугался. Хочет навестить тебя.
- Мне очень жаль, что я его испугал, - пробормотал Ди. – Тет-чан на меня бы разозлился.
- Так, придержи язык, - перебил Леон. – Ты так точно в психушку загремишь. Твою мать, номер занят, слезь с телефона, Сэм! Спорим на что угодно, это Сэм.
- М-м-м, - глаза Ди снова начали слипаться. – Спать хочу.
- Тогда спи, - непривычно ласково сказал Леон. Потом – как мило! – снова коснулся теплой рукой лба Ди, отбрасывая назад мешавшие волосы. – Отдыхай, идиот.
- Идиот, - фыркнул Ди, и, не сдержавшись, заметил: - Жоу прав, Вы меня не заслуживаете.
- Блин, я не заслуживал корь, когда мне было десять, - отозвался Леон, - и все же я заболел.
Я тебя люблю, и не хочу, чтобы подобное повторилось.
Я тебя люблю.
Итак, они наконец произнесли это вслух. Вернее, один из них. И это был не Леон.
Оркотт сидел возле койки Ди и притворялся, будто не думал о слове на букву «л», пока Крис и Эйлин хлопотали вокруг Ди. Новые посетители явились с утра и принесли цветы. Элегантный букет теперь стоял рядом с телефоном. Нельзя было отрицать, что Эйлин обладала хорошим вкусом и разбиралась в цветовых гаммах. А еще, явно по настоянию Криса, гости принесли конфет. Теперь Ди полусидел, опираясь на подушки, бережно прижимал к себе коробку одной рукой и печально глядел на подарок. Ему пока разрешали принимать только жидкую пищу.
- А Вы разгромили нападавшего Вашим кун-фу, граф? – взволнованно поинтересовался Крис.
Ди слегка покраснел.
- Боюсь, что нет. Я оказался недостаточно быстр.
- Прошлым вечером, когда ты заснул, приехал Чак, - вмешался Леон. – Сказал, что тот парень обнюхался «ангельской пыли». Это дерь…эта штука делает людей суперсильными и супербыстрыми. Не огорчайся сильно, Ди.
- Что такое «ангельская пыль»?
- Наркотики, Крис, - слегка обеспокоенно ответила Эйлин. – То, что ты никогда не должен пробовать.
- Конечно, нет! – возмутился Крис. – Детективы не принимают наркотики!
- Кроме пива, - буркнул Ди.
Леон закатил глаза, а потом улыбнулся Крису.
- Вот нравится мне слышать такие слова.
- Детективы? – переспросила сбитая с толку Эйлин.
Ох. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться - Эйлин не обрадуют планы Криса стать детективом, а меньше всего Леон хотел, чтобы девушка сейчас перешла на сторону дяди Фила с его «лучше Крису держаться от брата подальше». Старший Оркотт лихорадочно искал возможность сменить тему разговора, но тут Ди сказал:
- Вы принесли доску и шашки!
В голосе прозвучало гораздо больше энтузиазма, чем Ди испытывал. Леон похлопал его по руке, надеясь, что жест выразит всю испытываемую благодарность. Играть в команде оказалось не так сложно.
- Ах, да, - отозвалась Эйлин. – Вы же знаете, как Крис любит играть, и мы подумали, было бы неплохо…
- Какая прекрасная идея, - с улыбкой сказал Леон. Крис пристроил доску на подставку для обеденных подносов, чтобы графу было удобно играть лежа. Но пока они играли, а Эйлин давала Крису стратегические советы (большей частью неудачные), Леон снова вернулся к беспокоящим мыслям.
Ди сказал о своих чувствах. А Леон нет.
Если уж быть до конца честным, он и не собирался делать признания. Не вслух. Ему было трудно разговаривать на подобные темы, и Леон все равно считал, что действия красноречивее слов. И они оба не скупились на поступки: Ди отказался от бессмертия, а Леон - от всего, чего только мог. Леон все ценил. Ему не нужны были цветистые речи. Только после того, как Ди сказал – когда Ди сказал, словно это не было событием: «Я люблю тебя», - у Леона словно вспыхнуло что-то внутри и с тех пор не угасало. Слова прозвучали, обратно их взять было невозможно. Но что это означало? Ди хотел услышать то же самое? У Леона плохо получится. Он знал, что плохо.
Конечно, существовали другие проблемы, гораздо более важные, правда? Например, оплата больничных счетов. У Ди была страховка, предоставленная мистером Ченом, но она покрывала только часть, а они с Леоном жили вместе недостаточно долго, чтобы претендовать на статус «семейных партнеров», поэтому страховка Леона здесь не могла помочь. Кажется, Леону предстояло отказаться от ДВД-плейера, на который он давно положил глаз. Вдобавок придется экономить на пиве и дорогущей еде натурального происхождения, которую так любил Ди. Но они справятся, стоит лишь потуже затянуть пояса, и рассердится ли Ди, если Леон не скажет, что любит его? Ди часто сердился по таким поводам, которые никогда бы не пришли в голову Леону, так до какой степени он мог завестись из-за чего-то столь важного?
Дерьмо.
Леон не мог выбросить подобные мысли из головы всю неделю, которую Ди провел в госпитале. Спустя два дня после происшествия, Леону пришлось вернуться к работе, так что ему удавалось проводить с Ди только вечера. А до чего тоскливо было возвращаться по ночам в пустую квартиру! Еще хуже было знать, что Ди убъет его, если развести в доме грязь. Ди даже в больнице устроился лучше, чем Леон дома – Чен принес больному кипу книг, ведь Ди ненавидел телевидение. Каждый день забегали разные приятели из Чайнатауна, и конечно, Ди совершенно приручил медсестер и врачей. А что было у Леона? Только квартира. Ах да, и компания Чака.
- Он сказал, что любит тебя? – спросил Чак во вторник на утреннем патрулировании.
- Так в лоб и заявил.
- И что тут плохого, ты, идиот? Разве не предполагалось, что он тебя любит? Иначе какого хрена он бы с тобой жил? – Чак отхлебнул кофе из своей термокружки. – Не знаю, с какой радости ты настолько любишь все усложнять, Оркотт. «Ах, я на самом деле не гей». «Он признался мне в любви, о ужас, я не знаю, что делать». «На помощь, на помощь, я не могу вытащить свою голову из собственной задницы».
- Пошел ты! - рявкнул Леон.
– «Пошел ты, Чак. Нечего быть настолько умнее меня,» - передразнил Чак.
- Не знаю, почему я с тобой разговариваю,- буркнул Леон и зашагал вниз по улице, а смех Чака летел ему вслед.
Как бы то ни было, Леон не собирался расколоться. Хотя к концу недели уже думал, что Ди ждал признаний. Китаец был спокойнее, чем когда-либо раньше, и характерная для него улыбочка еще сильнее выводила из себя. Но глаза Ди сияли теплотой и привязанностью, отчего сердце Леона переполнялось радостью, смешанной со страхом. Ди походил на человека, наконец снявшего тяжесть с души. Леон же чувствовал, будто у него на сердце лежал не один, а два камня, но поддаваться не собирался. Он признается тогда (и если), когда захочет и соберется с духом. Вот так.
Спустя неделю после нападения, в четверг утром, Ди выписали. Он утверждал, будто чувствовал себя хорошо, но Леон видел – Ди устал и недостаточно окреп, чтобы не нуждаться в помощи. Особенно трудно ему было наклоняться и вообще напрягать пресс. Леон поддерживал Ди, когда они выходили из такси и заходили в здание. Потом Леон, хотя его лицо пылало, подхватил Ди на руки (после пребывания в больнице Ди стал еще более худеньким и пугающе легким) и понес наверх. Ди уставился на него в изумлении, но вскоре расслабился, лишь слегка поморщившись от боли.
- Ты в порядке? – пробормотал Леон.
- Никогда не было лучше, - Ди положил голову на плечо Леона и тихонько, драматично вздохнул. – Значит, решили перенести меня через порог? Как старомодно, детектив!
- Ой, заткнись, - скорее машинально ответил Леон. Когда он с Ди на руках поднялся по лестнице, то не отпустил его, а зашагал к двери квартиры. Ди не понадобилось просить – он сам достал ключ из кармана куртки Леона и отпер дверь.
-Я уверен, там царит страшный беспорядок, - вздохнул он. Но за дверью поджидала вполне прибранная квартира, и Ди ахнул от радости:
- О, Леон! Не знал, что Вы будете поддерживать чистоту!
- Ну, понимаешь, - буркнул тот, наконец осторожно ставя Ди на пол, - все равно ты не настолько здоров, чтобы прямо сейчас прибираться. Ты же знаешь, что сказали врачи. Тебе лучше прилечь.
- Я лежал целую неделю, - посетовал Ди, нетерпеливо обводя взглядом комнату, пока Леон запирал дверь. - Это крайне скучно. Мне никогда раньше не приходилось соблюдать постельный режим – я не привык быть выведенным из строя. Я предпочел бы потратить время на полезную деятельность.
- Тебе полезно выздороветь, глупый, - Леон намеревался уложить Ди, хотел тот этого или нет. – Придется смириться и ждать, пока не станет лучше. Нужно время.
Ди нахмурился, но в его озорном взгляде читалась нежность.
- Почему только я Вас терплю?
- Блин, я люблю тебя, - выпалил Леон. Так запросто. – Больше всего на свете.
Ди распахнул глаза. Леон не мог найти других слов, не знал, что теперь делать, поэтому просто наклонился и поцеловал его. Он хотел быть нежным, но получилось скорее неуклюже. Когда поцелуй закончился, Леон чувствовал, что лицо до сих пор горело.
- Так ты уляжешься? – пробормотал он.
- Конечно, - ответил Ди, и теперь он не только ласково смотрел, но и так же тепло улыбался.
Эпилог: Felix Culpa
(лат. «Счастливая вина!»)
Ди направил гибкие поля шляпы против блеска заходящего солнца. Стоял конец лета, и желанный прохладный ветерок волновал воздух. Граф доложил почву вокруг анютиных глазок, а затем подобрал корзину, чтобы собрать последние помидоры в этом сезоне. Он сделает из них соус, чтобы получилась достаточно эффектная вегетарианская лазанья. Напевая себе под нос, Ди заметил немного беспорядочно поспевающего снежного горошка.
Задняя дверь была открыта, в проеме висела сетка. Через мягкий стрекот насекомых и шум ветра среди деревьев Граф мог слышать, как Леон воодушевленно с кем-то говорит по телефону. После стольких лет ему практически не нужно было уделять Детективу все свое внимание ради того, чтобы повлиять на его настроение. Голос Леона звучал удивленно, возможно, даже ошеломленно, но, похоже, приятно удивленно. Ди прислушался повнимательней и расслышал: «Пока, Крис».
Граф поднялся на ноги, отряхивая колени от земли. Секунду спустя Леон показался из задней двери, непроизвольно сжимая в руке телефонную трубку. Он выглядел шокировано. Беспокойный, непрошенный, нежеланный – защемило сердце Ди. Он потребовал:
- Что-то не так?
- А? – Леон быстро потряс головой, и его глаза прояснились. – Да нет, все так. Просто, как бы... Крис приезжает.
Солнце как будто перестало так знойно палить, и ветерок стал еще освежающее. Ди сжал руки на груди и просиял:
- Это же замечательно! Мы его с прошлого марта не видели! И когда он прибывает?
- Эмм… он сказал… через десять минут.
Граф моргнул.
- Что? – спросил он отсутствующе.
- Десять минут. Так он сказал.
Ди снова моргнул.
- Но Крис живет в Калифорнии, - осторожно заметил он, просто чтобы убедиться.
Казалось, Леон близок к тому, чтобы потерять терпение:
- Я знаю, болван, - огрызнулся Оркотт. – Он уже в Нью-Йорке. Взял машину и сейчас на пути к нам. Говорит, он не один. Хочет нас познакомить с кое-кем особенным.
- Что?! – взвизгнул Граф, с размаху скидывая шляпу и несясь во весь опор к двери. – А он не подумал предупредить нас – познакомить, ну надо же – и что ты имеешь в виду под «кое-кем особенным»?! Что вообще это значит?! Почему он не рассказывал…
Леон поймал Ди за плечо, предупредив столкновение, ногой захлопнул дверь за ними обоими. Теперь они стояли на кухне, уставившись друг на друга и шумно дыша.
- Вероятно, нам про этого «кое-кого» не рассказывалось, - произнес Детектив с преувеличенно-наигранным терпением, которое так не мог терпеть Граф. – Потому что, между нами, мы отшили всех его «особенных». Особенно, - Оркотт тыкнул Ди пальцем в грудь, - ты.
Тот фыркнул:
- Если ты о той прошлой маленькой шлюшке, которая повисла у твоего брата на шее и запудрила ему мозги, то ты согласился со мной, что она ужасно испорчена, просто-таки человек-неприятность, и абсолютно неподходящая девушка для Криса, и…
- Ну да. И предыдущая до нее, и предпредыдущая, и так далее. Черт, Ди, это чудо, что Крис до сих пор с нами общается, не то, что приводит новую пассию. Тем более что это не просто какая-нибудь очередная девушка, - Леон глубоко вздохнул. – Ди, он сказал, что нашел свою вторую половинку.
Граф уставился на него, молча открывая и закрывая рот. Затем собрался с силами и прошептал: «Не могу, не могу сейчас об этом думать. Они прибудут через десять минут. А дом в ужасном состоянии, о Боже…»
- Ди, дом в порядке. Как и всегда, впрочем. И не говори мне, что я не вижу грязь, меня это раздражает!
- А… а… у нас есть продукты? Что же нам приготовить? Крис не сказал, что она любит?
- Мы ведь можем пойти куда-нибудь, верно? – Теперь Леон сказал это по-настоящему терпеливо, и это проняло Графа. Руки Детектива мягко легли на плечи Ди. – Послушай, не волнуйся насчет дома, не волнуйся насчет еды. Не. Волнуйся. Просто иди и приоденься. Обо всем позабочусь я.
Они немного постояли в тишине, прежде чем Граф взял себя в руки:
- Он и вправду сказал – «вторую половинку»?
- Да, правда.
- Да что он может знать? – вспыхнул Ди. – Он всего лишь дитя, и ему только кажется, что он в состоянии принимать подобные решения, и…
- Нет, Ди, - произнес Леон таким тоном, что было ясно, что он не потерпит подобных разговоров. Теперь Граф знал это. – Ему двадцать восемь. Понимаешь? Он уже взрослый. И на два года старше, чем был я, когда мы с тобой сошлись. Ясно? Он больше не ребенок. Я уже тысячу раз это говорил, а до тебя все не доходит.
Чтобы собраться с духом, Графу пришлось на мгновение опустить взгляд на пол. Существуют слабости, которые никому не показывают – вне зависимости от того, насколько собеседник любит и любим.
- Ты прав, конечно, - наконец сказал он ровным голосом. – Ты прав. Нам следует… вести себя… подобающе. – Ди убрал прядь волос от глаз, - Как ее зовут?
- Он не упомянул, - ответил Леон. – Послушай… У Криса есть голова на плечах. Ну, почти всегда. И ты знаешь, каким он бывает, когда действительно чем-то увлечен… - голос Оркотта стихнул, и оба посмотрели друг на друга с нарастающим страхом.
- Эйлин и Фил уже видели ее? – рискнул Граф.
- Сомневаюсь, - оправдал все опасения Леон. – Эйлин ни разу никого такого не упоминала, хотя должна была бы. Нам она понравится, - добавил Детектив уже не так твердо.
- Я уверен, - вяло отреагировал Ди. – Ох, прости, они будут с минуты на минуту, я пойду приоденусь.
- Ага, давай. Подожди, - Леон снова поймал Ди, теперь уже для того, чтобы поцеловать. Графу пришлось признать, что иногда Детектив правда знал, когда и для чего подходящее время. Иногда. – Все хорошо. И все будет хорошо.
Ди переодевался и умывался, думая о том, что это очень важно - то, что у них все хорошо. Он больше жизни любил Криса, но не жил ради него и не чувствовал, что Крис является частью его самого. Все это безраздельно принадлежало Леону, и никому больше. И Граф понимал, что Детектив думает так же. Если у них двоих все хорошо, весь остальной мир, каким бы прокаженным и исполненным болью он ни был, может справиться самостоятельно. Даже Крис.
Это эгоистично, как и свойственно только бывшему роду Ди, но также это и самая значимая мысль в жизни Графа. И он хотел, чтобы Крис тоже понимал это. Ох, как он хотел этого.
Ди переоделся в свой лучший чеонгсам, тот, который нравился больше всех других как ему самому, так и Леону – столь редкий момент идеального согласия. Он провел расческой по волосам, как всегда чуть замерев, удивившись нарастающему количеству серебристых прядей. Кожа Графа была все еще заметно чиста от несовершенств, глаза все так же сияли, походка легкая и уверенная. Но он старел. У Ди было тело человека, и оно имеет свои пределы.
Граф услышал, как входная дверь открылась и закрылась. Его сердце пропустило удар. Крис приехал. Нет, они приехали. Он нашел «свою вторую половинку», и, если это на самом деле так, он и Леон должны будут отпустить Криса. Ди легче бы перенес еще одну операцию после ножевого ранения, на этот раз без анестезии. Но, тем не менее, это же совершенно естественно. Детеныши зверей покидают своих родителей, с людьми все так же. Он должен, должен принять это.
Когда Граф открыл дверь спальни, он обнаружил, что в гостиной стоит подозрительная тишина. По пути ему становилось все любопытней и любопытней – возможно, бесстрастно подумал Ди, она просто очень красива, и Леон не в силах остановить слюнотечение – как вдруг послышался голос Детектива: тихий и смертельно-холодный. Это сбило Графа с направления мыслей.
- Какого черта? - донесся железный голос Леона.
Ди замер на мгновение, а потом заторопился в гостиную, сердце его забилось еще сильней. Он спешил увидеть, что же побудило Детектива сказать такое, да еще такой гостье. Или он обращался к Крису? Какого же…
Он остановился как вкопанный, с ним остановилось его дыхание. Крис стоял в дверном проеме, а прямо перед ним, практически касаясь его, стояло… живое воплощение прежнего Графа. А если быть точным, отца Ди. Юноша с коротко подстриженными волосами был в сияющем синем одеянии; стоял, осматривая дом, с ясно читающимся в его фиолетовых глазах любопытством. Леон замер, будто статуя, в центре комнаты и молча переглядывался с Крисом. Ди все еще не мог дышать.
Затем взгляд юноши опустился на Графа, и его глаза расширились. Его рот слегка приоткрылся, но прежде чем он что-то сказал, Ди выдохнул:
- Что…?
Звук его голоса, казалось, встряхнул всех из их застывших положений. В следующее мгновение Граф увидел, как Леон встал прямо между ним и новоприбывшим, защищающе расставив руки.
- Чего тебе надо? – рыкнул он. – Дедуля в конце концов решил опять вписать Ди в свои планы? Мечтай, парень - он остается здесь, а ты убираешься из моего дома!
- Леон, нет! – огрызнулся Крис, входя и закрывая за собой дверь. – Все не так, как ты думаешь! Он не…
- А ты как посмел? – заорал на брата Оркотт-старший. – Мы доверяли тебе, мы все тебе рассказали, а ты…
- Прошу, - зашептал испуганный - и, кажется, удрученный? - юный Ди. – Я…
- Заткни варежку! – набросился на того Леон. – Еще одно слово, и я…
- Да какого черта с тобой творится, Леон? Он здесь не для того, чтобы забрать Графа, и не смей так с ним разговаривать!
Ди смотрел, словно во сне, как изящный, стройный Ди Четвертый скользнул за Криса, как медленно и утонченно приклонился к его спине, будто бы ища защиты, или тепла, или и того, и другого одновременно. Он больше не выглядел любопытным – он был испуганным и… разочарованным?
Трясущейся рукой Граф коснулся плеча Детектива:
- Успокойся, Леон, - произнес он как мог спокойно и ровно. – Все в порядке. Если Крис говорит, что мы вне опасности, я ему верю. А ты разве нет? Тише, пожалуйста, - Детектив посмотрел на Ди своими измученными голубыми глазами, протестующе широко открытыми и говорящими о сильной душевной боли. «Прошу», - шептал Ди, - «Пожалуйста, любимый, успокойся».
При любых других обстоятельствах он бы сильно удивился, когда увидел, что юный Граф точно так же успокаивает Криса. Сейчас же это зрелище вселило только неясное смятение в душу Ди.
Как бы то ни было, выражения чувств на людях было испытанным способом вогнать Леона в краску и тем самым лишить дара речи даже в самый решающий момент. Подействовало и сейчас, и Детектив стих, стремительно краснея. Граф выступил из-за него, держа руку на его плече:
- Прошу простить нашу дерзость, - сказал он, легко – так легко! - возвращая ту пустую вежливость, которую он совершенствовал в Магазинчике. Он увидел, как глаза юного Ди расширились, узнав интонацию, - Когда Крис говорил о госте, мы не могли ожидать вас.
Ди-IV пришел в себя, затем коротко и плавно поклонился. Граф поклонился в ответ, попутно с некоторым шоком замечая, насколько просто было снова надеть старую маску, это невозмутимое выражение лица, эти грациозные движения тела – а также тому, как много и изящности, и эмоций может сообщить один-единственный крошечный кивок тщательно подготовленному наблюдателю. А Ди был уверен, что его преемник был тщательно подготовлен.
Но он не мог не признаваться себе, что слышит тихий скрип в костях – ведь он уже вошел в стадию человеческого среднего возраста. Молодому Графу не слышать такого скрипа, он даже и понятия не имеет, что значит взрослеть и стареть; на его лице нет морщин, его волосы нежны и черны, и он так красив…
- Пожалуйста, садитесь, - прощебетал Ди. – Устраивайтесь поудобней. Я приготовлю для нас чай, тогда мы посидим и поговорим. Леон, ты мне не поможешь?
- Конечно, - пробормотал тот в ответ, все еще пристально смотря на Криса и нового Графа, но позволяя своему Ди затащить себя в кухню. Перед тем, как кухонная дверь закрылась, Ди мельком заметил, как Крис и юный Ди робко садятся на диван довольно близко друг к другу.
- Какого черта?! – вспыхнул Детектив бешеным шепотом, который, несомненно, доносился и до гостиной. – То есть... нет, правда, какого черта?
Наполняя чайник водой, Граф вздохнул:
- Ты должен поработать над расширением своего словарного запаса, Леон, - произнес он спокойно. – А не то наш юный друг будет склонен думать, что ты знаешь только эту одну-единственную фразу.
- Что? Да очнись же, Ди! – прошипел Оркотт. – Ты что, не понял, кто это? Тебе известно, чего ему нужно? И не успокаивай меня, я не настолько глуп, чтобы попасться. Я знаю, как ты можешь зубы заговорить!
- Да что вы? – холодно и тихо поинтересовался Граф. – Сомневаюсь, Мистер Детектив. И – да, я полагаю, что знаю, что ему нужно. Хорошо знаю.
- Ну и что же?! – взорвался Оркотт, в то время как Ди доставал чайник.
Граф помедлил с ответом, отмеряя сдавленные листья чая в прибор для отжима. Крис подарил ему это на прошлый день Рождения. Просто замечательное устройство, правда…
- Ему нужен Крис, - сказал Ди, как он надеялся, ровным голосом, хотя и понимал, что все внутри него трепещет от исступления и страха.
Повисла тишина; ее разрушил скулящий вдох Леона. Граф обернулся как раз вовремя, чтобы успеть схватить того за руку, прежде чем он бросится в гостиную размахивать пушкой.
- Остановись!
- Остановиться? – задыхался от гнева Детектив. – Я убью его. Я…
- Я буду говорить с ним, - неистово зашептал Ди. – Начни же думать, Леон! Может, он и из моего рода – то есть, из моего бывшего рода – но ему двадцать лет. Дитя. Воистину дитя, особенно по нашим... их... меркам. Ему нужен Крис, но я не думаю, что он хочет причинить ему вред.
- Откуда тебе знать? – огрызнулся Леон. – Ты опять можешь мысли читать, что ли?
- Я могу читать язык тел, - ответил уязвленный Граф. – А язык тела Ди совершенно особенный, и, раз узнав, его невозможно забыть. Кроме того, - продолжил он, - Что именно ты хочешь достичь, врываясь туда с оружием наперевес? Ты не думаешь, что Крис бросится его защищать, а потом просто уйдет отсюда и никогда не вернется?
- Ты на их стороне? – прищурился Детектив. – Только потому, что мы с тобой…
- Да ты идиот! – вскричал Ди, невероятным образом совмещая шепот и визг. – Это терзает меня точно так же, как и тебя, разница лишь в том, что мне голова дана не только для того, чтобы…
Чайник завизжал, и они оба подпрыгнули.
- Ох, ради всего святого, - пробормотал Ди, спеша и суетясь вокруг чайных принадлежностей, пока вода не выкипела. – Просто помоги мне с этим, ладно? Я не справлюсь, не смогу…
Граф приложил ладони к вискам. Леон за его спиной глубоко вздохнул и поднял чайник с плиты:
- Есть, - пробормотал он. – Итак… ну, ладно. Что будем делать?
Ди глубоко и неровно вздыхал. Когда он стал уверен, что его голос не дрогнет, он произнес:
- Мы, полагаем, выпьем чаю. А после ты не теряя головы поговоришь с Крисом. А я буду говорить с… с ним.
- Точно, - откликнулся Детектив, обрадованный тем, что план, пускай какой-никакой элементарный, так удачно возник. – Точно.
Вдвоем они молча начали нагружать чайный поднос (подарок на годовщину от Чака и Ранжета) чашками, блюдцами, сахаром и чаем. Ди первым прошествовал в гостиную, попутно нацепляя дежурное располагающее выражение лица. За ним следовал Леон с подносом, который немного позвякивал в его руках.
Как только они вошли в комнату, Крис и юный Граф боязливо встречали их взглядами. Эти двое на диване вообще-то не держались за руки, но их ладони были так близко друг к другу, что мизинцы соприкасались. Ди почувствовал, как его сжатые руки стиснулись так, что суставы побелели.
- У нас есть твой любимый белый чай, - произнес Граф, улыбаясь, как он надеялся, непринужденно, Крису. Тот в ответ тоже немного натянуто улыбнулся, и от этого сердце Ди больно кольнуло. Мальчик был не виноват – редкий человек может противостоять чарам его семьи. Если уж один из Ди захочет захватить в свои сети смертного… Да и как он может упрекать своего родственника за любовь к Оркотту? Если это действительно любовь, а не какая-нибудь хитросплетенная игра, спланированная Дедушкой.
Граф немного утешился, разливая чай и распределяя сахар по чашкам: две ложки для него самого, одну для Криса, Леону не нужно, и –
- Четыре? – спросил он Ди-младшего.
Юноша застенчиво улыбнулся и кивнул:
- Спасибо.
Тот, казалось, не переставая смотрел на Ди – без сомнения потрясенный разрушительным действием времени, кисло подумал Граф. Если он действительно любит Криса, этот опыт заставит его подумать дважды.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |