Ди с Леоном еще никогда так хорошо не ладили за всю историю своего продолжительного знакомства. Каждый уже понял, что раньше ссоры заменяли секс. Склонность кричать, краснеть, беситься по мелким поводам скрывала чувства и порывы, которые они не могли назвать, не желали понимать. Теперь же, когда секс был, необходимость в частых перебранках отпала.
Что, конечно, не значило, будто Леон и Ди совсем не ссорились.
Ди так вычистил прилавок, что видел собственное отражение на поверхности полированного дерева. Весь магазин пропах лимоном.
Ди надул губы, отложив в сторону тряпку для пыли, и осмотрелся в поисках нового занятия. Торговля сегодня шла вяло, особенно в этот час – десять утра в пятницу. Чен, как обычно, заперся наверху с книгой, и Ди подозревал, что хозяин лавки целый месяц таил на него обиду за предпочтение, отданное Леону, а не Жоу. Но, по крайней мере, Чен полностью доверял Ди.
К тому же, Жоу не переходил к активным действиям. В отличие от Леона.
Снова этот Леон! Китаец нахмурился, глядя на свое отражение в столешнице. Между Ди и Леоном периодически вспыхивали ссоры. Уж так сложилось. Ди давно привык. Но тем утром…
С приходом октября на улице похолодало, и Ди с Леоном пришлось проводить дома больше времени, что вызвало повышенную раздражительность, которая, в свою очередь, привела к…
- Я сбился со счета, сколько раз просил выбрасывать банки из-под пива, чтобы они не стояли целую ночь на столе! Хватит того, что Вы вообще пьете эту мерзость…
- Боже, уймись! Неделя выдалась ужасная, не хватало еще твоего занудства…
- Значит, так? О, понятно. Вы настолько устали, что Вам трудно подняться и сделать целых пять шагов от стола до мусорного ведра!
- Твою мать, хватит язвить, я сегодня не хочу слушать твою ерунду. Мне нужно быть на работе через двадцать минут, так что кончай занудствовать…
- Занудствовать? Теперь я зануда? Вы мне так льстите, мистер детектив.
- А если ты на самом деле зануда!
- Вот как? Говоря о…ОТКУДА У ВАС СИГАРЕТЫ, ВЫ БРОСИЛИ КУРИТЬ!
- Что? Господи, соседи уже в стену стучат. Слушай, я не покупал сигареты, их дал мне Чак. Пачка только завалялась у меня в кармане.
- Мне безразличны соседи! Меня интересуют проклятые сигареты! Если их дал Чак, возможно, мне стоит обсудить это с ним.
- Не смеши, он тебе сразу не понравился. Я даже не собирался курить, то, что я взял пачку – простой рефлекс…
- Да? Сейчас проверим, как хороши Ваши рефлексы!
- Ах ты мелкий… перестань бросаться всякой дрянью! Это ведь мокрое полотенце!
- Оно мокрое, потому что я вытирал тарелки, которые вымыл за Вами! Зато мокрое полотенце пригодится, чтобы подпортить сигареты, Вам не кажется?
- Все, с меня хватит! Я пошел!
- Счастливого пути! Приходите, когда научитесь хорошим манерам!
Ди мрачно подумал, что Леон никогда не изменится. Он обладал многими хорошими качествами, но изысканные манеры в их число не входили. Ди давно смирился с этим в душе, большей частью сохраняя терпение. И Леон старался, как мог. Но временами неопрятность Леона совершенно выводила из себя. Ди понимал, что его утонченность иногда тоже раздражала Леона – временами казалось, будто этот человек считал элегантность большим недостатком, чем свинские манеры!
Все же, хотя Ди и силился разозлиться из-за перебранки, как в былые времена, получалось плохо. На самом деле он простил Леона – простил в ту же секунду, как за уходящим детективом захлопнулась дверь. И сильно подозревал, что Леон тоже успел его простить. Между ними так и происходило: быстрые, яростные перепалки, от которых искры летели по сторонам, заканчивались столь же быстро, как начинались. Леон бывал упрямее осла, но Ди не мог долго на него сердиться. Пороки Леона происходили не из злых намерений, а из незнания, что было легче извинить.
И как насчет его собственных проступков? В третий раз за утро машинально стирая пыль с маленькой вазы, Ди раздумывал над тем, что заставляло Леона раз за разом возвращаться к нему, хотя Ди временами кричал, как базарная торговка. По непонятной причине Ди казалось, что почва вот-вот ускользнет из-под ног, что, несмотря на очевидное, он все равно мог совершить поступок, который навсегда оттолкнет Леона. Но что это был за промах? Как его избежать?
Ди понимал, что его самого оттолкнуло бы лишь одно – неверность Леона. Он не боялся, что такое произойдет – Леон был невероятно предан, и его характер не позволил бы даже допустить подобный обман. По этому поводу Ди был спокоен, и совершенно не волновался, что сам почувствует искушение. Но если существовала другая угроза, которую он еще не осознал? Затаившаяся беда, которая сможет их разлучить?
Ди понимал, что глупо переживать из-за подобного. Но после ссор у него всегда оставался осадок беспокойства, даже когда ярость давно утихала.
Звякнул дверной колокольчик. Ди поднял глаза.
- Ты рассеянный.
- Прости.
Чак отложил журнал для текущих отчетов и посмотрел тем сдержанным, задумчивым взглядом, который Леону временами доводилось видеть. За последний месяц Леон понял - такое выражение всегда сулило кому-то проблемы. Обычно это значило, что Чак собирался расколоть жулика или кого похуже, и Леону вовсе не хотелось, чтобы подобный взгляд был обращен на него.
- Опять поссорился с Ди? – вполголоса спросил Чак, убедившись, что за ними не наблюдали.
Леон фыркнул.
- Откуда ты знаешь?
- Догадаться нетрудно. Проблемы в раю? Снова?
- Просто накричали друг на друга, - пожал плечами Леон. – Бывает. Я еще злюсь, но успокоюсь, когда придет время возвращаться домой. И знаю, Ди успеет перебеситься. Я уже не помню, почему мы сцепились, только то, что Ди злился из-за твоих сигарет, - он сердито посмотрел на Чака. – Последний раз делаю тебе одолжение.
Чак скривился:
- С тех пор, как в «Шестьдесят минут» показали сюжет о раке легких, Ранжит взял меня за задницу. И не в хорошем смысле.
Леон даже побледнел:
- Слишком много информации, Чак.
- Да? Раз уж мы заговорили об информации…
Чак поднялся со стула, на котором расположился возле стола Леона, и направился к собственному. Вернулся он с толстой папкой и молча положил ее перед Леоном.
Леон открыл папку, и у него оборвалось сердце. Сверху стопки бумаг лежала фотография Ди, сделанная несколько лет назад. Ди был одет в один из своих изысканных нарядов. Леон отложил фотографию в сторону, и под ней оказалось именно то, что он боялся увидеть – копии собственных отчетов о деятельности магазинчика, к которым прилагались служебные записки о подозрениях Леона, и все документы, касающиеся деятельности Ди до встречи с Оркоттом. Годами собираемая информация о подозрительных делишках Ди и размышления Леона на этот счет.
- Что ты творишь, Чак? – спросил он, сам слыша, как тихо, невыразительно говорил.
- Я? Ничего, - ответил напарник, пожимая плечами и задумчиво рассматривая Леона. – Я только позвонил твоему старому шефу и сказал, что ты хочешь получить свое досье на Ди. Как-то догадался, что оно обязательно существует. И не ошибся. Твой бывший начальник прислал мне кое-какие копии.
- Ах ты сукин сын, - прошипел Леон. – Слушай, ищи все, что хочешь. Я не узнал ничего по-настоящему криминального о Ди, и тебе тоже не удастся.
- Вдруг удастся? – ровно уточнил Чак. – Ты настолько уверен? Что с тем парнем из ФБР, Хоуэллом? Погибшем при взрыве?
- Ди не виноват! Это его отец! У Ди никогда не было ничего общего с…
- В твоих записях говорится то же самое. Возможно, я верю. Но если найду связь?
- Не найдешь. А если найдешь, я увезу Ди так далеко, как понадобится. Думаешь, нет? Да пошел ты! Зачем ты это делаешь?
- Что делаю? – Чак опять повел плечами. – Ты сам говоришь, никакого серьезного криминала, у меня нет зацепок. Просто куча твоих отчетов. Довольно подробных. Ты намного дотошнее подошел к вопросу, парень. Впрочем, неудивительно – в конце концов ты женился на этом типе.
- Ни на ком я не женился! – закричал Леон и тут же сбавил тон, заметив, что окружающие обернулись. – Я имею в виду …
- Успокойся, идиот. Я отдал тебе все полученные материалы. Хочешь – сожги. Можешь дать себе волю. Мне эти бумаги не нужны.
- Дай слово, что отдал все!
- Действительно все. Я бы не стал тебе врать.
- Я думал, ты и в грязном белье не станешь рыться.
- С чего бы? Я детектив.
- Ну…
- И я твой друг.
- Какого черта? Что за друг…
-..захочет убедиться, что ты не завалился в постель с преступником?
- Ну…
- Тебе меня не переспорить. Успокойся.
- Иди на хрен, Чак. Я еще сержусь.
- Конечно, сердишься. Ты ведь Леон. Расслабься. Я не собираюсь терроризировать твоего сладкого. Мне только нужно было знать правду. Для меня вопрос закрыт.
- Точно?
- Ага. То есть, я не понимаю, что творится, но уверен – в какие бы делишки вы не были замешаны в прошлом, теперь с ними покончено.
- Да. Покончено. Блин, тебе лучше поклясться, что оставишь Ди в покое!
- Клянусь, - Чак зевнул. – Как я и говорил, я детектив. Мне нужно было выяснить.
- Понимаю, - согласился Леон. – Боже… Поверить не могу, что ты… Боже. Давай просто… чем мы занимались?
- Работой. Только представь.
Ди осторожно, внимательно рассматривал человека, вошедшего в дверь. Тот определенно не походил на потенциального покупателя. Парень чуть старше двадцати, если Ди верно оценил возраст, бедно одетый, в лыжной шапочке, натянутой на брови, прятал руки в карманах куртки и слегка дрожал.
Интуиция Ди забила тревогу.
- Могу я Вам помочь?- спросил он так нейтрально, как только мог.
Парень поднял голову и посмотрел ему в глаза. На белках виднелись лопнувшие сосуды, взгляд блуждал, а зрачки были расширены. Ди понял, что посетитель наверняка находился под действием наркотика.
-За мной охотятся, - шепнул парень. – Деньги.
Ди начал двигаться к краю прилавка, изо всех сил пытаясь держаться спокойно. Под прилавком находилась кнопка, от которой на втором этаже срабатывала сигнализация в комнате мистера Чена.
- Боюсь, я не понимаю. За вами охотятся деньги?
-Нет. Они охотятся. Мне нужны деньги, чтобы достать еще. Они отстанут. Роботы.
- Естественно, - Ди кивнул, делая еще один шаг.
- Пыль. Грязь. Мне померещилось, будто я отрезал ей ногу.
Неожиданно молодой человек оскалился, широко раскрыв глаза. Его лицо превратилось в маску дикой ярости.
Часть Ди воспринимала происходящее отвлеченно. Ситуация казалась нереальной. Ди с любопытством отмечал, как отзывалось его тело: раньше Ди никогда не волновали человеческие угрозы физической расправы, поэтому он не реагировал. Но теперь он чувствовал, как сердце билось, на бешеной скорости перегоняя кровь, полную адреналина, как вспотели ладони и спина. Все тело приготовилось к бегству или к драке, и Ди понял, что испугался.
Страх? Нелепо. Со сколькими людьми Ди приходилось иметь дело за свою долгую жизнь, и сколько из них были куда опаснее одурманенного наркотиком психа? Да сотни.
- Я никуда не ухожу, - заявил Ди. – Но Вам придется покинуть магазин.
- Магазин? – парня передернуло. – Ты их знаешь? Я спрашиваю…да, ты их знаешь.
Он снова практически зарычал:
- Они разговаривают с тобой, я слышу! Пыль!
- Не понимаю, о чем Вы говорите, - начал Ди. – Прошу, успокойтесь, сэр. Вы…
- Здесь темно! Я в комнате, полной красных пауков, а они заставляют меня есть собственную руку! Деньги, я сказал, деньги!
- У нас в кассе мало наличных, - Ди силился говорить твердо, гадая, был ли посетитель вооружен, и не стоило ли крикнуть мистеру Чену, вместо того, чтобы пытаться нажать на кнопку. – Большинство покупателей расплачиваются кредитными картами или чеками. Конечно, Вы можете…
- ТЫ ОДИН ИЗ НИХ, И Я ЗНАЮ, ЧЕГО ТЫ ДОБИВАЕШЬСЯ!
Парень бросился вперед со стремительностью и яростью, которых Ди не ожидал от такой трясущейся развалины. Парень зарычал, потом блеснул металл, и…
Все с тем же чувством нереальности происходящего Ди увидел острие ножа, погружающееся в его живот, и через миг ощутил острую боль.
Он услышал собственный вопль - раньше он никогда не вопил, правда? – и подумал, было ли ему когда-нибудь настолько больно. Нападавший вытащил нож из раны, и у Ди подогнулись колени. Он упал на пол, услышал позади себя звук открывающейся двери и голос мистера Чена, кричащего по-китайски. Парень бросился к открытой двери, а Ди смотрел на нож, лежащий на полу рядом с ним. Лезвие было покрыто красным.
Пахло кровью. Его кровью. Крови оказалось много – на полу растекалась большая лужа. Ди было больно. Больно.
Потом мистер Чен выдохнул ему в ухо:
- О Боже, я вызываю скорую, потом полицию…зажмите руками здесь…сколько крови…
Какая жалость, ковер безнадежно испортится. Настоящий персидский ковер, пусть не в лучшем состоянии, из-за чего его постелили на пол, а не свернули в рулон и не поставили дожидаться продажи. Ди закрыл глаза и увидел, как под веками пульсируют красные вспышки.
-Нет!- резко сказал мистер Чен, и до Ди донеслось трещание, с которым мистер Чен набирал нужный номер. – Не закрывайте глаза! Алло! Мне срочно нужна скорая в антикварный магазин «Красный Дракон», улица Кэнал, произошло нападение, у нас пострадавший с ножевым…
Слишком больно. Ди жаждал милосердного забвения. Мисер Чен твердил, что нельзя терять сознание, но у Ди не получалось, и самым последним разговором с Леоном останется та ссора с криками…
- Леон?- из последних сил позвал Ди, понятия не имея, что хотел спросить, а потом все исчезло.
Леон с Чаком успели проработать журнал текущих дел до половины, и тут их отвлек телефонный звонок. Леон отхлебнул кофе и взял трубку:
- Полиция Нью-йорка, пятый отдел, Оркотт слушает, - потом нахмурился. – Чен? Из «Красного Дракона»? Ага, привет…
Леон нахмурился сильнее, а потом высоко вздернул брови, распахнул глаза и сломал пополам карандаш, который держал в руке. Чак выпрямился на стуле.
- Что? - сдавленно спросил Леон. – Когда…куда его…с ним все будет хорошо? Что случи…ох, дерьмо! Его отвезли…да, понятно. Я знаю, где это. Твою ж мать! Кто это сделал? Копы на месте? Проклятье, нет, конечно, поэтому ты мне и звонишь. Вот…
Леон сунул трубку Чаку, глядевшему на него в замешательстве.
- Чак, Ди ударили ножом. Какой-то грабитель, что ли. Прими заявление, а я еду в больницу.
Чак поднялся со своего места, пока Леон натягивал куртку.
- Проклятье. Конечно, я сразу направлю туда людей, но ты как?
- Просто уладь все, хорошо?
И Леон опрометью вылетел в дверь.
Вокруг было темно, и Ди снились странные, неприятные сны. Ему виделись леса, фантастические животные, потоки сладкой, прохладной воды, до которой никак не удавалось дотянуться. Ди было жарко, он хотел пить и все время бежал, не в силах остановиться. Время от времени перед ним возникало лицо дедушки: то невозмутимое и бесстрастное, то понимающее и говорящее: «Я предупреждал», а один раз – умоляющее, просящее взять предложенную дедушкой руку.
Но Ди не мог согласиться. Тогда случилось бы что-то плохое. Он толком не знал, что, но нехорошее. Ди должен был вернуться…куда-то. Дедушка не хотел, чтобы Ди туда отправлялся, но вернуться было необходимо. Из-за чего или кого, Ди не помнил. И он очень хотел пить.
В Ди воткнули кучу трубок.
Леон сидел у больничной койки Ди, которого вывезли из операционной уже три часа назад, но тот все еще не приходил в себя. Хотя рану подлатали, китаец потерял много крови. И до сих пор не очнулся. Доктор сказал, Ди будет в порядке. Если бы скорая привезла раненого на десять минут позже, не было бы никаких гарантий…но Ди нашли вовремя. Как раз вовремя. И теперь в него воткнули кучу трубок.
Будучи полицейским, Леон знал – жизненные приоритеты могут в корне измениться за десять минут. Но прочувствовал он это впервые. Сам Леон несколько раз оказывался в больнице, и, очнувшись, видел сидящих рядом Криса и Ди. Теперь он знал, как чувствуют себя те, кто ждет. Он бы отдал все на свете, абсолютно все, чтобы поменяться с Ди местами. Ему никогда не приходилось испытывать ничего ужаснее.
Но нет, приходилось. Когда Ди столкнул его с корабля, было хуже. Леон не находил слов, чтобы описать ту боль. И сейчас дела обстояли намного лучше, чем тремя часами раньше, до того, как каталку Ди вывезли из операционной и сказали, что он справится. Но Боже, как мучительно было сидеть и ждать, пока Ди придет в себя и выжмет все возможное из своего положения – страдальчески улыбаясь Леону, Ди станет разыгрывать трагедию по полной программе. Подумать только, слетевший с катушек наркоман ударил Ди ножом посреди антикварной лавки. Чак позвонил и сказал, что парня задержали – долго искать не пришлось, он сидел в боковой улочке, с ног до головы покрытый кровью, сжавшись в комок и раскачиваясь вперед-назад, бормоча себе под нос. Леон его ненавидел. Может, позднее он сможет пожалеть этого психа – любой человек, скатившийся до столь жалкого состояния, способен вызывать сочувствие, - но в тот момент Леон хотел лишь вышибить ему мозги. Чак советовал не приходить в участок, пока парня не переведут в другое место. Так было безопаснее. Возможно, стоило послушаться.
И ведь Леон хотел только, чтобы Ди ничего не угрожало. Но безопасных мест не существовало. Даже в антикварном магазине произошло несчастье, возможно, оно могло случиться даже в их квартире. Если бы Леон верил, что это сработает, он бы запер Ди дома и никогда не выпускал, но Ди не согласился бы оставаться взаперти. Частью его натуры была склонность к нелепым решениям и риску - если бы он не рискнул с Леоном, то вообще не оказался бы в больнице с трубками, торчащими из тела. Леон закрыл лицо руками. Он знал, что в случившемся не было его вины. Не он держал нож. Но от знания не становилось легче, ни на каплю. Леон сидел в больничной палате, физически невредимый, здоровый, как огурчик, а человек, которого он любил больше всех в своей дурацкой жизни, лежал на больничной койке, едва избежав смерти. Едва-едва.
Леон позвонил Крису, как только узнал, что Ди выживет, и оторвал мальчика от школьных занятий, чтобы сказать – его любимого…кого? Шурина? Человека, заменившего мать? – чуть не убили. Еще Леон позвонил Эйлин, и она должна была привезти Криса на следующий день, чтобы мальчик навестил Ди, если тот очнется. Если. Если.
Конечно, он скоро очнется. Нечего глупить.
- Просыпайся, китайский придурок, - пробормотал Леон, глядя на бледное лицо неподвижного графа. Потом отвернулся и уставился на жидкость в капельнице. – Просыпайся, чтобы я смог надрать тебе задницу.
- …надрать тебе задницу.
Слова были агрессивными, но по непонятной причине Ди нравился голос, произнесший их. Именно к говорящему он должен был вернуться, из-за него не мог отправиться с дедушкой. Ди попытался проснуться, сделать то, чего требовал голос, но веки оказались слишком тяжелыми, а в животе пульсировала тупая боль. Стоило Ди приблизиться к бодрствованию, боль обострялась.
Ди не хотел просыпаться, но и спать больше не хотел. Ему не нравились те сны. Альтернатива была не из приятных. Но потом он почувствовал, что к его лбу кто-то прикоснулся. Теплая, большая рука откинула волосы с лица, утешая, успокаивая. Прикосновение человека, которого любил Ди. Поэтому страх прошел, а лицо дедушки исчезло из поля зрения. Теперь Ди шагал по лугу, под ногами стелилась мягкая трава, а лицо согревал солнечный свет.
- Кхм.
Тихое покашливание оторвало Леона от созерцания Ди. Неожиданно смутившись, он отдернул руку, которой касался лица больного. О, замечательно. Только их не хватало – Чао Ян Лин и этот проклятый влюбленный щенок, Жоу, стояли на пороге палаты. Когда Леон заметил посетителей, те поклонились, следуя какому-то давно устаревшему этикету. Леон встал.
- Мы пришли, как только узнали, - сказал Чао. – Крайне сожалею, что преступление произошло в нашем районе. Насколько я понимаю, виновного задержали?
- Да, - Леону не приходило на ум других слов.
- Хорошо. Возьму на себя смелость утверждать, что молодые люди из Чайнатауна взяли бы на себя обязанность потребовать…ответа за содеянное, если бы полиция не справилась с задачей.
- О.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга в неловкой тишине. Леон изо всех сил пытался не прожечь взглядом Жоу насквозь в присутствии Чао. По крайней мере, маленький нахал не принес ни цветов, ни воздушных шаров, ни других нелепостей, из-за которых Леону пришлось бы ему врезать.
- В каком состоянии? – неожиданно выпалил Жоу. Леон решительно напомнил себе, что внезапная реплика – не повод для драки.
- Доктора говорят, Ди будет в порядке, - так вежливо, как только мог, ответил Леон. Получилось не очень сдержанно. – Все же близко было.
- Нам сказали, его ударили ножом в живот, - казалось, Жоу балансировал на грани обморока. – Поверить не могу… прямо в магазине …слава богам, мистер Чен был на месте…
- Ага.
Снова тишина. Чао вздохнул и кивнул:
- Когда он очнется, прошу, передайте, что мы заходили справиться о его здоровье. Пойдем, Жоу.
- Минутку, - ответил тот, вздернув подбородок. – Я хотел бы поговорить с мистером Оркоттом наедине, пожалуйста, дедушка.
Леон неверяще уставился на него. Что было нужно этой козявке от него, Леона? Разве Жоу не приберегал пышные фразы для Ди? Может, Жоу хотел предаться мечтаниям, склонившись над изголовьем больного?
- Ладно, - угрожающе сказал Леон.
Но когда Чао вышел, Жоу сказал вовсе не то, что Леон ожидал услышать.
- Я хотел извиниться.
Леон заморгал и, не сдержавшись, поднес руку к уху.
- То есть?
Жоу опустил глаза.
- Я сказал, что хотел принести извинения. Я понимаю, он выбрал Вас, не меня. Я, должно быть, сильно надоедал ему, ведя себя так навязчиво. Наверное, я хотел…даже не знаю, чего хотел.
Леон сразу посочувствовал маленькому придурку. Проклятье, не Леону было винить человека, влюбившегося в Ди.
- Все нормально, - неловко сказал он. – Я имею в виду…нормально.
-Надеюсь, Вы не станете возражать, если я продолжу с ним работать, - взгляд Чжоу ясно говорил, насколько мало его волновало мнение Леона. – Теперь, когда моя диссертация окончена, я начну другой проект, и надеюсь на участие Ди. Его вклад стал бы неоценимым. Речь идет о детском сборнике китайских мифов и легенд. Для широкой публики.
Леон снова заморгал.
- Ди может заинтересоваться, - признал он. – Ди обожает рассказывать истории. Способен трещать без умолку про свою Азию, если найдет свободные уши. Сумасшедший сукин сын, - добавил Леон и, чувствуя, как потеплело в груди, обернулся, чтобы бросить взгляд на Ди, до сих пор лежащего спокойно.
Жоу нахмурился.
- Вы…нельзя так о нем говорить! – возмутился он и понизил тон: - Разве Вы не знаете, кем он был?
- Нет, - Леон снова повернулся к Жоу. Как хотелось бы передохнуть спокойно. – А ты знаешь, кем он стал теперь?
- Это неважно! Он был священным, легендарным созданием! И до сих пор остается! Разве Вы не понимаете, что произошло? От чего он отказался ради Вас?
- Не твое дело, - тихо ответил Леон, осознав, что руки сами собой сжались в кулаки. Нельзя было бить этого худышку. К тому же из-за драки Оркотта могли прогнать из палаты.
- Наши отношения - это не твое дело. Если Ди захочет общаться с тобой и писать книжку, отлично. Я не против. Но не веди себя так, будто понимаешь, что между нами происходит, ясно?
Жоу покраснел.
- Вы его не заслуживаете!
- Убирайся, пока я не набил тебе морду.
Жоу покраснел еще сильнее, развернулся и вылетел вон.
- Какая драматическая сцена, - послышался слабый голос справа от Леона. Тот мигом повернулся и увидел, что Ди следил за ним из-под ресниц.
Как бы ни хорошо было на лугу, оставаться было нельзя. Ди нужно было отправиться в другое место. Он слышал, как его звали голоса: громкий, резкий, принадлежащий человеку, которого Ди любил больше всего, второй- менее знакомый, не жизненно необходимый. Говорящие ссорились, и Ди взмыл вверх, покидая луг, проносясь сквозь облака и синеву небес к красноватой дымке. Тут он понял, что красное – это свет, проникавший сквозь его опущенные веки. Живот до сих пор болел, но смутное онемение давало понять, что Ди сильно накачали обезболивающим.
Любимый голос, как осознал Ди, принадлежал Леону. Второй – Ди с трудом приоткрыл глаз – о нет. Ди явно не хватало сил терпеть присутствие Жоу. Лучше притвориться спящим еще ненадолго, пока Жоу не уйдет. Судя по тому, в каком направлении развивалась беседа, он надолго не задержится, если только не хочет, чтобы Леон сломал ему нос.
- … не веди себя так, будто понимаешь, что между нами происходит, ясно? – услышал Ди.
- Вы его не заслуживаете!
- Убирайся, пока я набил тебе морду.
Послышался звук рассерженно удаляющихся шагов. Боже милосердный. Детектив впрямь умел настоять на своем, разве нет? Ди решил, что открыть глаза будет безопасно. Так он и сделал, слабо улыбаясь по мере своих сил. Обезболивающее действительно творило удивительные вещи.
- Какая драматическая сцена, - заметил Ди, скривившись от того, насколько хрипло звучал собственный голос.
Леон быстро повернулся к нему, и Ди было приятно видеть, как широко детектив распахнул глаза.
- Ты очнулся! Подожди, сейчас позову сестру…
- Пока не стоит, - Ди продолжал улыбаться.- Еще есть время. Я хорошо себя чувствую.
Леон уставился на него:
- Правда?
- Не совсем, - признался Ди. – Меня мучили кошмары.
Леон закрыл глаза и тяжело опустился на стул.
- Боже…
- Сколько времени…
- Тебя ранили около шести часов назад. Надеюсь, ты рад услышать, что полиция задержала ублюдка. Если не захочешь выдвигать обвинения, я сам это сделаю.
Ди с трудом повернул голову и заметил, насколько бледным и уставшим выглядел Леон.
- Перед тем, как проснуться, я видел приятные сны, - Ди старался говорить успокаивающе. – Луг. Солнечный свет.
- Тебя неслабо вставило от морфия? – поинтересовался Леон. – Что же…хорошие сны.
Он перевел взгляд на свои руки, лежавшие на коленях. Ди захотелось, чтобы Леон снова погладил его по волосам. Для Леона такие жесты были нехарактерны, но Ди был уверен, что он чувствовал на лбу именно его руку. Она не могла принадлежать кому-то другому.
- Врачи говорят, ты пробудешь в больнице не меньше четырех дней, - тихо рассказывал Леон. – Может, неделю. Я правда должен кого-нибудь позвать…
- Еще нет, - возразил Ди. Ему было хорошо, пусть окружающее и казалось туманным, если хорошенько задуматься, и хотелось дольше посмотреть в лицо Леону. Но тот не поднимал глаз.
- Мне звонил Чен. Я думал, ты умрешь.
Он осторожно положил руку рядом с ладонью больного, стараясь не задеть иглу капельницы. И до сих пор не смотрел на Ди. Тот взял Леона за руку, и, как бы ни затуманивали восприятие лекарства, внезапно понял.
Ди знал – если бы Леон умер, его бы самого не стало, и не стыдился этого. В конце концов, он вернулся на землю, чтобы быть с Леоном, а когда Леона не станет, пропадет смысл существовать. Ди успел прожить долгую жизнь, и пока дело касалось его, спокойно относился к тому, что она перешла в заключительную стадию. Но если бы умер сам Ди…Леон бы решил жить дальше. Такой он был человек, так его воспитывали, таких взглядов он придерживался. Но жизнь стала бы для него наказанием. Глядя на руку Леона, накрытую его собственной ладонью, на склонившуюся светловолосую голову, Ди подумал – нельзя допустить, чтобы подобное (или худшее) случилось опять. Это было бы нечестно по отношению к Леону, который не последовал бы за ним, а остался один. Ему пришлось бы выживать. Больше ему ничего не оставалось бы делать.
Ди попытался выразить свои мысли, и получилось не так связно, как хотелось бы, но приемлемо.
- Я здесь, - шепнул Ди. – Я не уйду.
- Знаю,- шепнул в ответ Леон настолько хрипло, будто пытался не заплакать. Леон никогда не плакал. Не должен был плакать. Это было бы ужасно. Ди не вынес бы такого зрелища. – Я бы тебя убил. Нашел бы способ вернуть с того света, только чтобы убить снова за то, как ты со мной поступил, глупый сукин сын.
Ди постарался улыбнуться, но ему стало больно, и пришлось отказаться от этой затеи. Выглядел он наверняка ужасно. И волосы точно были грязными и сальными.
- Кто-то должен за Вами прибираться, - заявил он. – Этот кто-то – я.
- Ага, - выдавил из себя Леон.
- Леон?
Тот сорвался с места, резко отвернулся, уставился в окно, пряча лицо от Ди. Плечи напряглись, а опущенные руки сжались в кулаки. Ди не понимал. Он знал, как трудно сидеть у постели больного – он сам навещал Леона в больнице, причем не раз.
- Леон, - повторил он, не зная, что сказать. – Все в порядке. Я в порядке.
- Пока что нет, - возразил Леон. – Но скоро будешь. Блин, я очень на это надеюсь - думаешь, мы можем себе позволить такую палату, дороже, чем номер в хреновом «Хилтоне»…
Ди увидел, что Леон поднял руку, провел по глазам и вытер лицо. Когда он повернулся, стало заметно, как сильно покраснели его щеки и как странно блестели глаза.
- Я сюда приехал, а ты лежал на операционном столе, весь в крови. Я не знал…ты просто лежал, ты, ублюдок. Когда операция закончилась, врачи почти точно сказали – ты очнешься и будешь в норме, но определенно не знали. А ты понимаешь, как оно? Когда определенно не можешь сказать? Просто одна маленькая капелька сомнения?
Ди задумался, не стоило ли объяснить, что он был не виноват в нападении сумасшедшего, но вместо этого услышал собственный голос:
- Я ведь очнулся, Леон. Со мной действительно все нормально. Значит, мы скоро отправимся домой, да?
- Сомневаюсь, что тебя отпустят домой с дырой в животе. Побудешь здесь еще пару дней. Как минимум. Так врачи сказали. Господи, я не знаю. Я позову кого-нибудь.
Леон протянул руку и решительно нажал на кнопку вызова медсестры, находившуюся у постели Ди. Тот заметил, что Леон кусал губы, поднял руку и ласково коснулся влажной щеки.
Он не знал, что сказать. Такое случалось не в первый раз, когда дело касалось Леона. Много раз Ди не находил слов, но ему нужно было что-то сказать, даже если он и не понимал, что именно. Что же сказать? Если бы он только понял…если бы в голове прояснилось…
Возможно, именно из-за лекарств Ди наконец произнес то, что хотел, даже не зная сам, насколько нужно ему было высказаться:
- Мне жаль, что я пострадал. Я тебя люблю, и не хочу, чтобы подобное повторилось.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |