Автор: Telanu ([e-mail]) 14 страница

- Леон, – с некоторым колебанием в голосе, позвал он любовника.

- Да? – Похоже, тот задремал.

- Каким был твой отец?

Наводняющая комнату тишина изменила свою окраску: если раньше она казалась мягкой и успокаивающей, то теперь повисло напряжение. Ди почувствовал, как Леон напрягся. Закусив губу и, надеясь тем самым как-то успокоить любовника, ками принялся вновь ерошить его волосы:

- Представления не имею, – ответил Оркот.

«Ох, дорогой»
- Ты не знаешь? – осторожно поинтересовался Ди.

- Нет. Потому что его никогда не было рядом, - ровно ответил Леон. В таком положении Ди не мог видеть его лица, но представлял себе его выражение: настороженность, готовность защититься, злость. Все как обычно. - Честно говоря, я мало что помню о нем. Его никогда не было дома. При этом он не мог продержаться ни на одной работе более чем несколько месяцев, так что разрази меня гром, если я знаю, куда он ходил вместо этого. Он бросил нас, когда мне исполнилось тринадцать. После этого мы с мамой отправились в Нью-Йорк, поближе к Филу и Эйлин. С тех пор я его не видел.

- Но тогда где ты родился?

- В Калифорнии. Я вернулся туда, когда пришло время продолжать обучение. Там и получил образование, - Леон сделал медленный глубокий вдох, словно стремясь тем самым обрести спокойствие. Ну, во всяком случае, попытался. - Мне не за что благодарить его. Этому ублюдку всегда было начхать на меня, его не волновало то, чем я занимался, как у меня успехи в школе и прочее. Все, на что его хватило, это истощить мать, а затем вышвырнуть, словно мы вообще никогда не были частью его жизни.

- Он ушел, когда тебе было тринадцать? – ками нахмурился, поскольку пара деталей на его взгляд не стыковались между собой. - Но тогда он… он не может быть… отцом Криса?

- О, Господи, это у тебя что, такие темы для постельных разговоров?

Пальцы Ди замерли:
- Прости. Я не знал. Это просто мое любопытство.

- Черт, - Оркот тяжело вздохнул. - Я знаю. Это не твоя вина. И думаю… нет никаких оснований для того, чтобы что-то скрывать от тебя. Ну, ладно, смотри… Мама всегда заботилась обо мне. Очень хорошо заботилась. Для того, чтобы мы ни в чем не нуждались, особенно после ухода отца, она всегда много работала. Это и была вся ее жизнь: работа и я. Став постарше, я начал подрабатывать, да и Фил помогал нам, однако положение все равно оставалось нестабильным, - Леон вновь глубоко вдохнул и Ди снова начал перебирать его волосы. - Поэтому, когда я закончил школу и отправился на обучение в Лос-Анжелес… это был первый раз, когда ей не надо было беспокоиться обо мне. Думаю, она хотела всего лишь… не знаю… Немного развеяться, ну или что-то в этом духе. Встречаться с парнями. С того времени, как от нас ушел отец и до моего отъезда в Лос-Анжелес, мать ни разу так ни с кем и не ходила на свидание. Полагаю, она… проявила недостаточную предосторожность, вероятно решила, что уже слишком стара для подобных последствий.

- Ах, - Ди ощутил сожаление. Люди… до самого последнего мгновенья жизни они гнались за мечтой, никогда не разочаровываясь в поисках любви, удовольствия и всего того, что могло бы скрасить монотонность и тяготы их существования.

Возможно, он даже лучше вписывался в подобное общество, нежели сам предполагал.

- Мда. Ну. Она забеременела. Однако здоровье ее оставляло желать лучшего. Она много курила и был так же ряд других проблем. В итоге на свет появился Крис. Я даже не знаю как звали его настоящего отца. Она никогда не говорила мне об этом. Как впрочем, насколько я знаю, и никому другому. Да это и не важно. Тот подонок так ни разу и не появился, даже помощи не предложил, ничего. Не знаю, какого черта мама всегда выбирала парней, которые ТАК с ней поступали… она заслуживала лучшего… - голос Леона становился все более резким, злым и наполненным болью. Ками был просто зачарован подобным откровением, хотя и ощущал острое раскаяние от того, что, сам того не желая, вскрыл настолько глубокую рану. Он уже собирался было что-то сказать, но Оркот продолжил свой монолог, складывалось впечатление, что он лишь отчасти осознавал присутствие любовника, разговаривая по большей части сам с собой. - Она отнюдь не была дурой. Очень способная и классная. После того, как отец ушел, я поклялся, что вырасту тем, кто будет достоин ее… я не собирался походить на него…

- Ты не такой, - прошептал ками.

Похоже, Леона слегка отпустило, и он немного расслабился, тогда как Ди не мог не задаться вопросом: как долго его дорогой детектив ждал того, кому мог бы выговориться?

- Она бы тебе понравилась, - пробормотал молодой человек. - Она была намного лучше меня.

- О, я в этом не сомневаюсь, - заверил его Ди и поцеловал в макушку. - Я видел ее изображение в твоей старой квартире. Вы с Крисом оба оказываете ей поразительное почтение.

- И слава богу, - согласился Оркот. - Будь у меня такая возможность, я бы именно этого и хотел. Но, черт возьми! Я просто с ума схожу всякий раз, как думаю о том… сколько же дерьма выпало на ее долю.

- У нее был ты. - Бывший ками ощутил как что-то горячее, защитное стремительно наполняло его сердце. - Уверен, она считала это достаточной компенсацией. Я сожалею, что затронул столь болезненную для тебя тему.

- Ай, да хватит уже. Я же сказал, что все нормально и это не твоя вина. – Леон приподнял голову с груди любовника и, так и не выпустив того из объятий, откинулся на кровать. Избегая взгляда Ди, Оркот покрепче обхватил его за талию и подтянул ближе к себе: - Люди всегда уходят, - начал он спокойным тоном, - но иногда выдержать это крайне тяжело. Это гнетет. Очень сильно. И это обидно.

И Ди ведь тоже ушел. Вина и раскаянье на мгновенье сжали горло ками, и он положил голову на плечо мужчины, напоминая себе, что он, по крайней мере, вернулся назад.
- Так и есть, - подтвердил граф. Он понимал чувства Леона… понимал намного лучше, нежели тот, вероятно, мог себе представить. И если его детектив тосковал без людей, то сердце ками, пусть даже теперь и было человеческим, хранило память о потере целого рода. Это было больно, но Ди надеялся, что эта боль никогда не угаснет. Было бы обидно лишиться ее.

Снова воцарилась тишина, хотя и не такая гнетущая как прежде. Ди уже подумывал не стоит ли намекнуть на ленч – еда всегда была для Леона прекрасным успокоительным – когда его любовник поинтересовался:
- А что относительно тебя? Как прошло твое детство? То есть, я имею в виду… полагаю, что оно было… эмм… другим, - Граф едва удержался от улыбки, уловив в голосе Леона нестерпимое любопытство, которое тот похоже всячески стремился подавить. - Так…сколько тебе лет?

В иное время ками, скорее всего, прочел бы мужчине псевдолекцию на тему «Как невежливо спрашивать людей про их возраст», однако, учитывая недавнюю откровенность Леона, в данный момент это было просто неприемлемо.
- Только-только разменял первую тысячу лет.
На сей раз тишина была по-настоящему оглушающей.
- Срань господня, - спустя несколько секунд слабо выдавил Оркот.

- Следи за своим языком, - выразил свое неодобрение Ди.

- Ладно. - Мужчина все еще выглядел потрясенным. После чего быстро встряхнул головой. Ди взглянул ему в лицо и увидел, что глаза детектива буквально округлились: - Хорошо. Тысяча. Все… все хорошо. Только твой торт ко дню рождения мы вместо свечей украсим чем-нибудь другим, ладно? Вот черт, а когда у тебя день рождения?

- Представления не имею, - взволнованный вид любовника удивил бывшего ками, ему всегда нравилось наблюдать за тем в такие моменты. - Не стесняйся, можешь выбрать что-нибудь запоминающееся.

- Да, - согласился Оркот. - Правильно, - и снова встряхнул головой. - Ладно. А что на счет твоей семьи? У тебя ведь не было мамы, да? Ну, в том смысле, что я знаю только о твоем дедушке и от… - Леон внезапно замолчал и Ди ощутил, что тот вновь напрягся.
На сей раз причина, несомненно, заключалась в том, что именно Леон Оркот был тем, кто убил его отца. Новый вид воцарившейся тишины Ди охарактеризовал как «неловкая». Им еще не приходилось затрагивать эту тему, но в данном случае граф предполагал, что она относилась к разряду тех вещей, которые просто необходимо обсудить со своим возлюбленным.

Поэтому, когда заговорил, голос его был тих и спокоен:
- Леон, пожалуйста, не переживай об этом.

- Но я… то есть, я хочу сказать… ты же знаешь, он собирался… он пытался…

- Я знаю, - терпеливо заверил его Ди. - Правда знаю. И не испытываю к тебе по этому поводу никакой неприязни. Будь это иначе, разве бы я был здесь сейчас?

- Ты выглядишь расстроенным, - пробормотал мужчина. - Когда это произошло… ты совершенно… ты скорбел по нему.

- Он был моим отцом. И не только люди оплакивают свои упущенные возможности, то, что могло бы быть… должно было быть. Но мы никогда не были близки. Он не заботился обо мне так, как это должен был делать отец. Дедушка считал, что это с ранних лет сыграло основную роль в моей жизни.

- Ну… отчасти… похоже на правду, – заметил Леон. - Эмм… Мне… так кажется.

- Слегка, - согласился Ди. – Полагаю, по крайней мере в самом начале он расценил меня как занимательный эксперимент. Помнишь, что он рассказал тебе о моем… сотворении, - от этого воспоминания у него все еще пробегали по телу мурашки: он, стоящий между Леоном и Хоуэллом. Руки отца сжимают запястье и горло так, словно он демонстрирует свой призовой трофей, а не собственного ребенка. Нет… Ди не винил детектива в том, что тот убил его отца.

- Ага, но… не так чтобы уж очень. Ладно. А что твой… дедушка? – граф уловил прозвучавшие в голосе возлюбленного гневные интонации, что одновременно согревало его сердце и причиняло боль. - Вы с ним, должно быть, были довольно близки… ну… раз он пытался…

- Да, он любил меня, - ками почувствовал подкатывающий к горлу комок. - Поэтому и забрал у отца. Но, как бы то ни было, дедушка никогда не был демонстративен в проявлении своих чувств. Он учил меня… пытался научить… быть безразличным к страданиям людей. Дедушка не был таким жестоким, как мой отец. Но он очерствел.
Очень сильно очерствел. Для Ди было практически невозможно сопоставить своего каменнолицего дедушку с малышом Кью-чаном, который любил играть с ним, баловал и портил его. Воспоминание о Кью-чане вызвало у бывшего ками волну куда большей боли и сожалении, нежели память о дедушке. Хотя, вероятно в этом не было ничего удивительного. Неужели для его дедушки оказалось проще демонстрировать свою любовь к внуку, находясь под личиной другого существа? Ведь, в конце концов, предназначение таких божеств как они заключалось в том, чтобы защищать и вершить правосудие, а не любить. Ди предположил, что, вероятно, если долго носишь чью-то маску, то со временем вживаешься в образ, перенимая многие черты. Будь у него достаточно времени и, возможно, помимо этого тела он и думать начал бы как человек? Ками подавил дрожь. Он надеялся, что такому не бывать. Этого следовало опасаться.

Но голод не давал забыть о себе. Последние несколько часов они провели весьма динамично, если не сказать больше. Молодые люди успели, конечно, уже и отдохнуть между виражами, но есть хотелось дико. Странно, но ничего сладкого Ди не хотел … хотя не помнил, когда он еще желал чего-либо иного. Вместо этого поймал себя на том, что размышляет о купленных вчера рисе и тофу, ну и еще о чае. И правда человеческое мышление. А еще ему снова нужно было в душ.
- Как насчет ленча?

- А? О…- Леон выглядел несколько удивленным. - Да. Да, звучит просто великолепно, - словно в подтверждении сказанного у детектива заурчало в желудке. - Хочешь, я помогу тебе его приготовить?

На обдумывание бывшему ками потребовалось не более двух секунд:
- Можешь… сварить рис, - объявил он решив, что, если будет за ним приглядывать, то это под силу даже Леону. - А я позабочусь о тофу и салате.

- О чем?- шокированно переспросил Оркот.

- Я не готовлю мясо, - решив сразу расставить все точки над «i», объявил Ди. - Так что, если так хочется, придется тебе готовить его самостоятельно. Леон, это не так уж и плохо, - погладил он руку любовника, - уверен, что со временем тофу тебе действительно понравится. Я даже пожарю его, - пошел на уступку ками. - Тогда он будет очень вкусным и хрустящим.

- Хрустящий тофу, - повторил Леон. - Мой вариант, - Ди впился в него взглядом, отчего детектив, словно защищаясь, поднял руки вверх. - Рис. Точно! Рис, - будем считать, что это правильный ответ.
Может быть Леон все-таки научился не кусать руку, которая его кормит?

Но Ди в этом сомневался.

Леону удалось не сжечь весь рис, хотя горшочек из-под него теперь нуждается по крайней мере в нескольких часах отмочки, прежде чем с его донышка можно будет соскрести подгоревшую корку. Ди удостоверился в том, что детектив поставлен в известность касательно того, на чьи плечи ляжет обязанность по очистке, после чего снова отправил любовника в душ, в то время как сам в одиночестве занялся финальной частью приготовления завтрака. После трапезы Оркот вынужден был признать, что приготовленный в имбирном соусе тофу действительно оказался хрустящим, а не столь «мерзким» на вкус как казалось ранее. Ну, а то, что большую часть завтрака Леон гримасничал, ками списал это на подгоревший рис.

После завтрака Ди снова принял душ, отчего почувствовал себя более расслабленным… или «заезженным», что, пожалуй, более соответствовало бы действительности. Все тело ныло, и в определенных местах было весьма чувствительным. Но сказать, что сожалеет о случившемся, он не мог, хотя и надеялся, что к завтрашнему дню сможет ходить не прихрамывая. Горячая вода должна поспособствовать в этом. А мысль о том, чтобы немного вздремнуть, особенно теперь - на сытый желудок, выглядела все более заманчиво.

Направившись в спальню, Ди увидел, что Леон уже крепко спит, в чем, судя по его виду, очень нуждается. Какое-то время бывший ками не без удовольствия наслаждался видом на прекрасную коллекцию засосов, покрывающую грудь и горло любовника. Засосов, которые сам же ему и поставил. Ох, дорогой… Ни одна из рубашек Леона не сможет скрыть их. Ди прикрыл ладошкой рот, желая скрыть смешок от того, как представил своего дорогого детектива, объясняющего природу появления засосов завтра Филу Сэмпсону. Или же в понедельник, в департаменте полиции… Что ж… со слабым укором беспокойства осознал Ди, это будет не столь забавно. Для Леона было бы негоже появиться в свой первый рабочий день в подобном виде – что вряд ли как-то будет заботить самого Оркота - да и люди могут начать задавать вопросы. Для ками не было секретом, что большинство сотрудников департаментов полиции не очень-то лояльно относилось к тому, что касалось вопросов гомосексуализма. В Лос-Анжелесе полицейские всегда относились к нему хорошо, особенно шеф, но Ди знал, что из-за их «отношений» они подтрунивали над Леоном. И не сомневался, что, если бы в то время между ними действительно существовала какая-либо связь, то она была бы менее задорной и более отстраненной. Граф Ди не хотел, чтобы из-за их отношений его возлюбленный подвергался какой-либо опасности или попал в затруднительное положение. Разве они не преодолели уже множество невзгод? Закончится ли это когда-нибудь?

Еще одно проявление человеческой слабости: принятие желаемого за действительное! Бывший ками в раздражении потряс головой, после чего скинул с себя банный халат и положил его на пижаму. От его глаз не укрылось, что, прежде чем заснуть, его дорогой детектив сделал нечто полезное: перестелил простыни. Хвала ему. Это маленькое наблюдение несколько сгладило гнетущее состояние графа. Улыбнувшись, он забрался на кровать рядом с возлюбленным и заснул.

Следующее их пробуждение по времени пришлось уже ближе к обеду. И пока Леон очищал кастрюльку от подгоревшего риса, Ди приготовил легкий салат – на который его дорогой детектив воззрился полным боли и страдания взором, но, несмотря на это, довольно храбро съел. Граф смутно подозревал, что подобное отвращение Оркота к здоровой пище обусловлено мнением американцев о том, что к таковой относится лишь «жирная пища», которой можно «наполнить» желудок, и прочие отбросы, которые детектив употреблял каждый день. Но тогда Леон не знал о преимуществах вегетарианской еды, которая теперь была уготована ему на большую часть его жизни. Прежде, чем бывший ками понял, что вообще не может есть мясо, он, словно утка водой, наслаждался небольшими пиршествами у Вонга. Нужно время, но Ди верил, что Леон приспособится к этому. Что было бы много легче, если Оркот не будет готовить пищу сам. Куда проще придерживаться здоровой диеты, если кто-то другой ставит перед тобой тарелку с едой. А Ди ни в коей мере не собирался потерять своего дорогого детектива, когда того лет в сорок хватит инфаркт, и если иного выхода нет, то он пойдет на это с удовольствием. Готовить ему, по крайней мере, нравилось.

После обеда детектив сдержал свое обещание и позвонил Джилл.
Они сидели на кухне за столом, и Леон, который не понимал нежелание любовника разговаривать с Крисом не будучи полностью одетым, решил, что общаться с Джилл, когда их с графом разделяло, по крайней мере, два фута, было неплохой идеей.

Ди в пол-уха слушал как детектив проходит традиционную процедуру приветствия. Ками никогда не интересовали телефоны, а сама необходимость приобрести данный аппарат ради ведения дел просто приводила в негодование. Хотя, он вынужден был признать, что Леон, в отличие от многих других людей, не стал разводить демагогий, довольно быстро перейдя от «как дела?» к «а теперь о деле».

- Да, он здесь, - огрызнулся Оркот, выглядя куда лучше, чем тогда, когда они обсуждали свои семьи. Что ж, это было тоже проявление эмоций: куда меньше неподдельной боли, и больше привычно раздраженного Леона. Подобное поведение любовника было для Ди куда привычнее, поэтому, отложив тревоги на потом, он потягивал чай. - То есть… ну… я перезваниваю тебе, хотя, в принципе, уже рассказал вчера все, что знаю. С тех пор особо ничего не изменилось. Сегодня? - Ди с умилением наблюдал за внезапно покрасневшим Леоном, лицо которого по цвету сравнялось со спелым помидором: - Ох… мы просто… планировали сегодня отдохнуть. Вчера был тяжелый день, а с понедельника мы оба заступаем на работу, так что… ага. Кстати, к вопросу о работе, ты можешь… Господи, ну что еще не так? Слушай, Джилл, я же сказал, мы просто отдыхаем. Ладно. Благодарю, - стараясь скрыть смешок, граф прикрыл ладонью рот, после чего, когда детектив впился в него взглядом, совершенно невинно принялся изучать содержимое своей чашки. - Да, как я уже сказал, с понедельника выходим на работу. Меня приняли в НДП, а Ди обосновался в антикварной лавке. Не спрашивай, как он это сделал. Через минуту можешь сама поговорить с ним. Он сказал, что его работодатель человек равнодушный, - просто невероятно, сколько сомнения умудрился вложить Оркот в эту, казалось бы, такую короткую фразу. - Однако он по-прежнему нуждается в некоторых необходимых для нормальной жизни документах. Думаешь, сможешь заполучить для него свидетельство о рождении, ну и прочий хлам? - вздох. - Ладно, - Леон передал телефон ками, - она хочет поговорить с тобой.

Ди взял трубку:
- Здравствуйте, мисс Джилл, - тепло поприветствовал он. Граф симпатизировал подруге Оркота, которая была куда более вежлива, нежели его дорогой детектив и, несмотря на то, что они с Ди никогда особо не сближались, всегда дружелюбно настроена по отношению к нему.

Несмотря на то, что девушка находилась далеко от него, в ее голосе звучал явный восторг:
- Граф Ди! – воскликнула она. Ками был вынужден на мгновение отстранить трубку от уха, настолько голос Джилл по интонации был близок к визгу. Леон закатил глаза. - Поверить не могу! Я думала, что вы мертвы!

- Нет, не мертв, - слегка улыбнувшись любовнику, ответил Ди, - просто… потерялся ненадолго. Рад снова вас слышать, мисс Джилл. Надеюсь, у вас все хорошо?

- Просто отлично. Я только что вернулась из отпуска, и есть неплохая вероятность того, что скоро обручусь, так что, полагаю, все хорошо.

- Заранее поздравляю, - учтиво произнес ками, - вашему избраннику очень повезло.

- Ага, ну, в общем, не берите в голову, - по-прежнему журчащим голоском, отмахнулась Джилл. - Значит… вы «потерялись»… полагаю, это относится к той теме, о которой я не могу спрашивать, да?

- Пожалуй, так было бы лучше, - признался Ди. - Могу только сказать, что это не то, о чем стоит беспокоиться.

- Поверю вам на слово, - уступила девушка. - Так, значит вам необходимо свидетельство о рождении.

- Да.

- Ладно. Тогда Роджер прошерстит архив в поисках свидетельства китайского мальчика-младенца, который умер сразу после рождения, лет так двадцать назад. Это будет наилучшим выходом в данной ситуации: рядом не будет жить кто-то, кто сможет так или иначе осложнить вам жизнь, да и вопросы вряд ли станут задавать. Хотя тот факт, что у вас уже есть имя, несколько усложняет ситуацию, так что не могу гарантировать, что мы сможем найти нечто подходящее.

- Я понимаю, - заверил Ди, сожалея теперь о том, что попросил Жоу выбрать ему имя, хотя на тот момент это казалось хорошим дипломатическим ходом.

- Но «Ченг» весьма распространенная фамилия, а в Лос-Анджелесе проживает много семей выходцев из Китая, так что, вероятно нам удастся найти что-нибудь подходящее. Однако я ничего не обещаю, и, возможно, вам придется свыкнуться со сменой фамилии.

Опять? Что ж, это имя принадлежало ему всего лишь несколько дней.
- Я понимаю, - повторился граф. - Большое спасибо, мисс Джилл. Я ценю вашу помощь.

- Да не проблема. Я сообщу, как только мы найдем что-нибудь подходящее. Вам нужно будет предоставить необходимую для свидетельства о рождении информацию… ну, такую как дата, место рождения и тому подобное. Я постараюсь учесть их и не должно быть никаких проблем.

- Да… хорошо, - отозвался Ди и снова добавил: - Спасибо, - он не знал, как еще выразить свою признательность.

- Ну ладно, у меня тут самое начало субботнего вечера и с минуты на минуту должен зайти Роджер, - пояснила Джилл, - Так что мне нужно бежать. Но, пока Леон не слышит, я хочу кое-что сказать Вам… Он ведь не слышит нас?

- Нет, - с легкой улыбкой на губах заверил девушку бывший ками.

- Чудесно. Просто уточняю. Я хотела сказать… - заминка. - Даже не знаю как это выразить. Хм. Черт. Ну ладно, просто будьте счастливы, хорошо? Я… какое-то время я постоянно, своего рода, надеялась, что вы двое…

Брови Ди взметнулись вверх.
- Что она говорит? – с подозрением вопрошал Леон, но Ди лишь отмахнулся, тем самым заставляя замолчать.

- Ох, неважно, - смутившись, оборвала себя Джилл. – Просто будьте счастливы, граф. Не позволяйте ему втравить вас в какое-нибудь дерьмо.

- Не позволю, - заверил ее Ди и снова улыбнулся.

- Да. Знаю. Вы можете сдерживать его. Но… Леон - он хороший. Правда. И заслуживает… чего-то стоящего. Вам с ним тоже будет хорошо, - пауза. - Ну… мне так кажется.

- Будет, - согласился ками, уловив уверенность и безмятежность в своем собственном голосе.
Оркот, оперевшись на локти, практически уже лежал на столе в своем стремлении подслушать разговор. В ответ на расстроенный, хмурый вид любовника Ди улыбнулся ему.

- Она разговаривала с тобой дольше, чем со мной, - пробормотал Оркот, когда граф закончил разговор. - Показательно.

- Джилл очень беспокоится за тебя, - возвращая любовнику телефон, мягко пожурил его Ди. - И я, конечно, очень благодарен за все, что она делает для меня.

- Да, конечно. Ты же знаешь, она всегда считала тебя клевым.

- А ты? – вопрос вырвался раньше, чем ему удалось сдержаться. Оркот моргнул в удивлении и Ди быстро склонил голову на бок, улыбнувшись одной из своих наиболее кокетливых улыбок, стремясь тем самым создать впечатление, что невольно вырвавшийся вопрос значил для него куда меньше, нежели это было на самом деле.

Леон потер ладонью тыльную сторону шеи, и вновь покраснел. После чего, устремив взгляд в стол, ответил:
- Ты… я всегда думал… ай, да ладно тебе, Ди, прекрати дразнить.

- Где же я тогда найду новое развлечение? – поинтересовался бывший ками, стремясь за игривой улыбкой скрыть легкое разочарование. Чего он ожидал? В конце концов, это же был Леон. Не отдавая себе отчет, куда собирается пойти или что сделать, Ди поднялся со своего места. И в этот момент, так же как тогда во время завтрака, Оркот захватил его руки, удерживая их над столом. На сей раз, он не притянул любовника к себе на колени, но и в глаза не смотрел, сосредоточив все свое внимание на их соединенных руках.

- Ты особенный, - пробормотал он. - Ни на кого не похожий. Я всегда это знал. Всегда понимал, что в тебе что-то есть. Только не понимал что именно.

Ди понятия не имел как реагировать на подобные слова возлюбленного, что ответить, да и надо ли отвечать вообще… В такие моменты непредсказуемая сторона натуры Леона скорее раздражала его, нежели вызывала интерес: - О… - отозвался он. - Понятно.

Оркот посмотрел на графа:
- Нет, ты не понимаешь, - резюмировал он. После чего поднялся со своего места и, все еще удерживая руку Ди, обошел вокруг стола, привлекая любовника ближе к себе. Он не целовал и не обнимал его, лишь изучающее смотрел сверху вниз. - Мне потребовалось время, чтобы научиться понимать тебя, граф, - произнес он, после чего обхватил ладонями лицо возлюбленного и приподнял его вверх. - Я сделаю это. Пойму тебя. Только дай время.

Затем поцеловал ками: медленно и глубоко, словно сам этот поцелуй был еще одним звеном в цепочке познания. Ди ощутил слабость в коленях.

Губы их разомкнулись, и Леон снова прошептал:
- Я намерен понять тебя.

Последняя мысль, посетившая голову Ди, прежде чем они слились в новом поцелуе, была о том, что ему никогда не удастся ответить любовнику тем же.

Сегодня приезжает Леон!

С одной стороны Крис понимал, что не видел брата всего лишь полтора дня, но с другой - до этого он не виделся с ним несколько месяцев, и память об этом была все еще жива. Единственное, о чем сожалел мальчик, так это о том, что Леон приедет один. Когда они разговаривали по телефону, граф так доходчиво и не объяснил причину, по которой не приедет. Но он часто делал что-нибудь необычное и никогда не объяснял мотивы своих поступков.

Он все еще не мог поверить в то, что его старший брат и Ди теперь живут вместе. Ведь Граф ненавидел старую квартиру Леона. Крису довелось воочию наблюдать эту картину. Он тогда только познакомился с графом и не знал, насколько для того необычно потерять присущую ему хладнокровность и впасть в такой гнев, что натурально срывать со стен плакаты с изображением обнаженных женщин. Интересно, попытается ли Леон развесить подобные постеры в их новом жилище? Мальчик едва не рассмеялся, представив эту картину, но осекся, осознав, что для брата это было бы отнюдь не самой хорошей идеей, из-за которой они с графом наверняка поссорятся. За последние несколько дней эти двое ни разу не поругались, но насколько их хватит? Они никогда не могли долго обходиться без ругани. С другой стороны, их ссоры всегда носили кратковременный характер, и иногда примирение было столь стремительным, что сам факт ссоры едва ли не полностью ускользал от Криса. Все это было столь привычно, что практически не беспокоило мальчика.

Но иногда они, случалось, спорили из-за него. Это было просто ужасно. И всегда из-за каких-то глупостей. Таких, как желание удостовериться съел ли он все свои овощи. Или что-нибудь посерьезнее: на самом ли деле ему нужно разрешение гулять одному. Криса всегда подмывало сказать им, что он будет счастлив съесть каждую горошину, и никогда больше не выходить на улицу, только бы два дорогих ему человека перестали ссориться. Но те, казалось, всегда были увлечены скорее самим моментом спора, нежели его причиной.

Возможно теперь, когда он больше не живет с ними, это уже не будет иметь значения. От этой мысли у мальчика желудок сжался в комок. Как же тяжело. Он хотел быть рядом с Леоном и Ди, потому что любил их, однако и не хотел доставлять каких-либо неудобств. Но, вместе с тем, хотелось жить со своей семьей. Почему все так сложно? Почему они не могли просто быть все вместе и при этом счастливы?

Крис вздохнул и перевернул новую страницу своей книжки-раскраски. Он почти закончил. Это была книжка Dragonball-Z и он уже начал подуставать от нее. Мама обещала, что когда он закончит ее, то она даст Гарри Поттера. «Главное завершить начатое» - сказала она. Леон и Граф Ди тоже всегда так говорили, поэтому Крис решил, что все правильно и так оно и должно быть. Но завтра у него начинаются занятия в школе, а значит времени на раскрашивание останется меньше. Мартин, живущий внизу по улице, сказал, что во втором классе задают куда больше домашней работы.

Но даже несмотря на некоторые опасения, Крис тем не менее с нетерпением ждал начала учебы. Он целый учебный год не видел своих друзей и надеялся, что все еще не является самым невысоким ребенком в классе. Выглядело так, будто он вообще не растет. Граф сказал ему, прежде чем исчезнуть: вырастай, и сможешь защитить тех, кого любишь… Как это делал Леон. Независимо от того, что говорил папа, Крис считал, что его старший брат занимается очень важной работой. Мальчик даже помыслить не мог, что может быть что-то лучше. Он тоже хотел такую работу. Ради нее он закончил бы школу и вырос, даже при условии наличия дополнительных домашних заданий.

В этот момент в дверь позвонили. Крис подпрыгнул на кровати. Леон! Мальчик буквально вылетел за дверь и рванул на лестницу, как раз во время, чтобы увидеть как его отец – несколько раздраженный – открывает входную дверь, пропуская в дом Леона.

Дата добавления: 2015-11-04