индивидуального сознания [24,26].
Имеются различные классификации видов значения. Одна из них
особенно важна: операциональные, предметные, вербальные. Это не
только классификация, но и последовательность их возникновения в
онтогенезе. Операциональные значения связаны прежде всего с био-
динамической тканью, предметные - с чувственной, вербальные -
преимущественно со смыслом. Имеются данные о формировании каж-
дого из видов значений, правда, наиболее детально изучено формиро-
вание житейских и научных понятий (значений).
СМЫСЛ. Понятие смысла в равной степени относится и к сфере
сознания, и к сфере бытия. Оно указывает на то, что индивидуальное
сознание несводимо к безличному знанию, что оно в силу принадлеж-
ности живому субъекту и реальной включенности в систему его дея-
тельностей всегда страстно, короче, что сознание есть не только зна-
ние, но и отношение. Иначе говоря, понятие смысла выражает укоре-
ненность индивидуального сознания в бытии человека, а рассмотрен-
ное выше понятие значения - подключенность этого сознания к созна-
>s
нию общественному, к культуре. Нащупываемые пути изучения смыс-
лов связаны с анализом процессов извлечения (вычерпывания) смыс-
лов из ситуации или с "вчитыванием" их в ситуацию, что также нередко
бывает.
Исследователи, предлагающие различные варианты функциональ-
ных моделей восприятия, действия, кратковременной памяти и т.п.,
испытывают большие трудности в локализации блоков смысловой об-
работки информации, так как они постоянно сталкиваются со случая-
ми, когда смысл извлекается из ситуации не только до кропотливого
анализа значений, но даже и до сколько-нибудь отчетливого ее воспри-
ятия. Происходит то, что О. Мандельштам обозначил как "шепот рань-
ше губ". Исследователи в большей степени направляют свои усилия на
поиск рациональных способов оценки ситуации. Значительно меньше
известно о способах эмоциональной оценки смысла ситуации, смысла
деятельности и действия. Выше говорилось о том, что смысл укоренен
в бытии, в деятельности, в действии. Большой интерес представляют
исследования того, как смысл рождается в действии.
Смыслы, как и значения, связаны со всеми компонентами структу-
ры сознания. Наиболее очевидны отношения между значениями и
смыслами, существующие в рефлексивном слое сознания. Они могут
характеризоваться по степени адекватности, например, клиника дает
примеры полной диссоциации смыслов и значений. Великие мнемони-
сты способны запоминать огромные массивы бессмысленной информа-
ции, но испытывают трудности извлечения смысла из организованной,
осмысленной информации, где смысл очевиден. На несовпадении зна-
чений и смыслов (так называемый семантический сдвиг) строятся мно-
гие техники комического.
Заслуживают детального изучения процессы взаимной трансформа-
ции значений и смыслов. Это процессы означения смыслов и осмысле-
ния значений. Они замечательны тем, что составляют самое существо
диалога, выступают средством, обеспечивающим взаимопонимание.
Конечно, взаимопонимание не может быть абсолютным, полным.
Всегда имеются элементы недосказанности, связанные с трудностями
определения значений, или элементы непонимания, связанные с труд-
ностями нахождения или построения смысла. Недосказанность в ис-
кусстве - это ведь и художественный прием, и следствие трудностей,
испытываемых мастером при выборе и выражении значений. Непони-
мание и недосказанность - это не только негативные характеристики
общения. Они же составляют необходимые условия рождения нового,
условия творчества, развития культуры. Можно предположить, что
именно в месте встречи процессов означения смыслов и осмысления
значений рождаются со-значения (термин Г.Г. Шпета). Конечно, по-
добные встречи не происходят автоматически. А.Н. Леонтьев любил
повторять, что встреча потребности с предметом - акт чрезвычайный.
Подобной характеристики заслуживает и акт встречи значений со
смыслами. На самом деле всегда имеется избыточное поле значений и
смыслов. Преодоление этой избыточности на полюсах внешнего или
внутреннего диалога, к тому же диалога нередко эмоционально окра-
шенного, задача действительно непростая.
БИОДИНАМИЧЕСКАЯ ТКАНЬ. Движение и действие имеют
внешнюю и внутреннюю форму. Биодинамическая ткань - это на-
блюдаемая и регистрируемая внешняя форма живого движения, рас-
сматривавшегося Н.А. Бернштейном как функциональный орган ин-
дивида. Использованием для его характеристики термина "ткань" под-
черкивается, что это материал, из которого строятся целесообразные,
произвольные движения и действия. По мере их построения, форми-
рования все более сложной становится внутренняя форма, внутренняя
картина таких движений и действий. Она заполняется когнитивными,
эмоционально-оценочными, смысловыми образованиями. "Непод-
вижное существо не могло бы построить геометрию", - писал А. Пу-
анкаре. А.А. Ухтомский утверждал наличие осязательной геометрии.
Подлинная целесообразность и произвольность движений и действий
возможна тогда, когда слово входит в качестве составляющей во внут-
реннюю форму или картину живого движения. Чистую, лишенную
внутренней формы биодинамическую ткань можно наблюдать при мо-
торных персеверациях, в квазимимике, в хаотических движениях мла-
денца и т.п. Биодинамическая ткань избыточна по отношению к осво-
енным скупым, экономным движениям, действиям, жестам.
ЧУВСТВЕННАЯ ТКАНЬ. Подобно биодинамической ткани она
представляет собой строительный материал образа. Ее наличие дока-
зывается с помощью достаточно сложных экспериментальных проце-
дур. Например, при стабилизации изображений относительно сетчат-
ки, обеспечивающей неизменность стимуляции, наблюдатель пооче-
редно может видеть совершенно разные зрительные картины. Изобра-
жение представляется ему то плоским, то объемным, то движущимся и
т.п. [27 ]. В функциональных моделях зрительной кратковременной
памяти чувственная ткань локализуется в таких блоках, как сенсорный
регистр и иконическая память. В этих блоках содержится избыточное
количество чувственной ткани. Скорее всего, она вся необходима для
построения образа, хотя используется при его построении или входит
в образ лишь ее малая часть.
Как биодинамическая, так и чувственная ткань, составляющие "ма-
терию" движения и образа, обладают свойствами реактивности, чувст-
вительности, пластичности, управляемости. Из их описания ясно, что
они теснейшим образом связаны со значением и смыслом. Между
обоими видами ткани существуют не менее сложные и интересные
взаимоотношения, чем между значением и смыслом. Они обладают
свойствами обратимости и трансформируются одна в другую. Развер-
нутое во времени движение, совершающееся в реальном пространстве,
трансформируется в симультанный образ пространства, как бы лишен-
ный координаты времени. Как говорил О. Мандельштам, остановка
может рассматриваться как накопленное движение, благодаря чему
образ получает своего рода энергетический заряд, становится напря-
женным, готовым к реализации.
В свою очередь пространственный образ может развернуться во вре-
менной рисунок движения. Существенной характеристикой взаимоот-
ношений биодинамической и чувственной ткани является то, что их
взаимная трансформация является средством преодоления пространст-
ва и времени, обмена времени на пространство и обратно.
На бытийном уровне сознания решаются задачи, фантастические по
своей сложности. Субъект обладает пространством сформированных
образов, большинство из которых полизначны, т.е. содержат в себе не
единственное предметное значение. Аналогично этому пространство
освоенных движений и предметных действий полифункционально:
каждое из них содержит в себе не единственное операциональное зна-
чение. Следовательно, для эффективного в той или иной ситуации
поведения необходима актуализация нужного в данный момент образа
и нужной моторной программы. И тот, и другая должны быть адекват-
ны ситуации, но это лишь общее условие. Даже правильно выбранный
образ обладает избыточным числом степеней свободы по отношению к
оригиналу, которое должно быть преодолено. Аналогично этому при
реализации моторной программы должно быть преодолено избыточное
число степеней свободы кинематических цепей человеческого тела.
Иными словами, две свободные системы в момент своего взаимодейст-
вия при осуществлении сенсомоторных координаций становятся жест-
кими, однозначными: только в этом случае поведение будет адекват-
ным ситуации, впишется в нее, решит смысловую задачу. Но для этого
образ действия должен вписываться в образ мира или в образ нужной
для осуществления поведения его части. Подчеркнем, что на бытий-
ном уровне решаемые задачи практически всегда имеют значение, на
рефлексивном они могут быть и бессмысленными. Поэтому важна
координация деятельности обоих уровней сознания, согласование друг
с другом смысловой перспективы каждого из них.
4.6. Структура сознания: общие свойства
НАБЛЮДАЕМОСТЬ КОМПОНЕНТОВ СТРУКТУРЫ. Биодина-
мическая ткань и значение доступны постороннему наблюдателю, раз-
личным формам регистрации и анализа. Чувственная ткань и смысл
лишь частично доступны самонаблюдению. Посторонний наблюда-
тель может делать о них заключения на основе косвенных данных,
13-547 193
1^
таких, как поведение, продукты деятельности, поступки, отчеты о
самонаблюдении, изощренные экспериментальные процедуры, психо-
терапевтическая и психоаналитическая практика и т.д. Чувственная
ткань лишь частично манифестирует себя в биодинамической, смыслы
- в значениях. Следует сказать, что как биодинамическая ткань, так
и значение выступают перед посторонним наблюдателем лишь своей
внешней формой. Внутреннюю форму движения, действия, значения,
слова приходится расшифровывать, реконструировать. Наибольшие
трудности вызывает исследование смысла, хотя он присутствует не
только во всех компонентах структуры, но и в продуктах деятельности
субъекта. Напомним поэтический вызов М. Лермонтова:
Мои слова печальны. Знаю.
Но смысла вам их не понять.
Я их от сердца отрываю,
Чтоб муки с ними оторвать.
Другой поэт - И. Северянин убеждает нас в том, что смыслы откры-
ты ему:
Я так бессмысленно чудесен,
Что Смысл склонился предо мной!
Различия в наблюдаемости компонентов, трудности в реконструк-
ции наблюдаемого приводят к тому, что нечто, данное пусть даже в
самонаблюдении, выдается за целостное сознание, а данное посторон-
нему наблюдателю-кажется не слишком существенным для анализа
такого субъективного, более того - интимного образования, каким
является сознание, и отвергается вовсе, не включается в контекст его
изучения. При этом не учитывается, что образ мира и смысл в прин-
ципе не могут существовать вне биодинамической ткани движений и
действий, в том числе перцептивных и умственных, вне значений и
материи языка. Смысл по своей природе комплиментарен: он всегда
смысл чего-то: образа, действия, значения, жизни, наконец. Из них
он извлекается или в них вкладывается. Иногда даже кажется, что
было бы лучше, если бы все компоненты были одинаково доступны или
одинаково недоступны внешнему наблюдателю. В первом, к сожале-
нию, нереальном случае это бы облегчило задачу непосредственного
исследования, во втором, к счастью, тоже нереальном случае, дало бы
значительно большую свободу в конструировании сознания, но, как
когда-то сказал Дж. Миллер, - человек (добавим и его сознание) со-
здан не ради удобства экспериментаторов.
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ РАЗДЕЛЕНИЯ СЛОЕВ. В рефлексивном
слое, в значениях и смыслах, конечно, присутствуют следы, отблески,
отзвуки бытийного слоя. Это связано не только с тем, что значения и
смыслы рождаются в бытийном слое. Они содержат его в себе и акту-
ально (ср. пастернаковское: "Образ мира, в слове явленный"). Выра-
женное в слове значение содержит в себе не только образ. Оно в
качестве своей внутренней формы содержит операционные и предмет-
ные значения, осмысленные и предметные действия. Поэтому само
слово рассматривается как действие. Аналогичным образом и смысл не
является пустым. Если воспользоваться образом В.А. Лефевра о ваку-
уме, то нам представляется, что последний как раз и может служить
аналогом смысла. Он пронизывает более плотные образования (образ,
действие, значение), которые выступают для него в роли материи. Со
своей стороны, непрерывно рождающиеся в этих плотных образовани-
ях виртуальные частицы пронизывают вакуум-смысл. Эта логика ва-
куума помогает представить себе, что структура сознания, как и оно
само, является целостной, хотя и включает в себя различные образую-
щие. В то же время на различиях в образующих основаны противоре-
чия, возникающие в сознании, его болезни и деформации, связанные с
гипертрофией в развитии той или иной образующей, в ослаблении или
даже в разрыве связи как между слоями, так и между их образующими.
В таких случаях мы говорим о разорванном сознании.
Бытийный слой сознания несет на себе следы развитой рефлексии,
содержит в себе ее истоки и начала. Смысловая оценка включена в
биодинамическую и чувственную ткань, она нередко осуществляется
не только во время, но и до формирования образа или совершения
действия. Это очевидно. Менее очевиден механизм этого. Как обна-
ружено в исследованиях Н.Д. Гордеевой и В.П. Зинченко [28 ], биоди-
намическая ткань движения не только связана с чувственной тканью,
но и обладает собственной чувствительностью. Последняя неоднород-
на: имеется чувствительность к ситуации и чувствительность к осуще-
ствляющемуся или потенциальному движению. Эти две формы чувст-
вительности наблюдаются, точнее, регистрируются со сдвигом по фазе.
Их чередование во времени осуществления движения происходит 3-4
раза в секунду. Это чередование обеспечивает основу элементарных
рефлексивных актов, содержание которых составляет сопоставление
ситуации с промежуточными результатами действия и возможностями
его продолжения. Сейчас ведется поиск рефлексии в процессах форми-
рования образа ситуации.
Таким образом, рефлексивный слой сознания одновременно явля-
ется событийным, бытийственным. В свою очередь бытийный слой не
только испытывает на себе влияние рефлексивного, но и сам обладает
зачатками или исходными формами рефлексии. Поэтому бытийный
слой сознания с полным правом можно назвать со-рефлексивным.
Иначе не может быть, так как, если бы каждый из слоев не нес на себе
печать другого, они не могли бы взаимодействовать и даже узнавать
друг друга.
13* 195
Важно отметить, что речь идет именно о печати, а не о тождестве.
М.К. Мамардашвили в качестве главного в марксовом понятии практи-
ки выделяет "подчеркивание таких состояний бытия человека -
социального, экономического, идеологического, чувственно-
жизненного и т.д., - которые не поддаются воспроизведению
и объективной рациональной развертке на уровне рефлексив-
ной конструкции, заставляя нас снять отождествление дея-
тельности и ее сознательного идеального плана, что было
характерно для классического философствования. В данном
случае нужно различать в сознательном бытии два типа отно-
шений. Во-первых, отношения, которые складываются неза-
висимо от сознания, и, во-вторых, те отношения, которые
складываются на основании первых и являются их идеологи-
ческим выражением (так называемые "превращенные формы
сознания")" [29, с. 3-18; 21, с. 109-125].
Существуют, к несчастью, и извращенные формы сознания. Мы в
своем бытии построили такие формы "идеологии", которые, согласно
Марксу, не обладают материалистическим самосознанием. Эти формы
приобрели такую огромную власть над нами, что именно они опреде-
ляют наше бытие. Освобождение от них, очищение нашего сознания
представляется делом чрезвычайной сложности. Едва ли даже Гераклу
удалось бы решить эту задачу за один день.
ГЕТЕРОГЕННОСТЬ КОМПОНЕНТОВ СТРУКТУРЫ СОЗНА-
НИЯ. Первопричиной родства бытийного и рефлексивного слоев явля-
ется наличие у них общего культурно-исторического генетического
кода, который заложен в живом движении, в социальном (совокупном)
предметном действии, обладающем порождающими свойствами. По-
следние же связаны с исходной гетерогенностью живого движения и
предметного действия [30; 28 ]. Конечно, рождающиеся в действии
образы, смыслы и значения приобретают собственные свойства, авто-
номизируются от действия, начинают развиваться по своим законам.
Они выводимы из действия, но не сводимы к нему, что и дает основания
рассматривать их в качестве относительно самостоятельных и участву-
ющих в образовании сознания. Но, благодаря наличию у них общего
генетического (и гетерогенного) источника, благодаря тесному взаимо-
действию каждого компонента структуры в процессах ее развития и
функционирования со всеми другими, они также являются не однород-
ными, а гетерогенными образованиями. Общность генетического кода
для всех образующих создает потенциальную, хотя и не всегда реали-
зующуюся, возможность целостного сознания. Эта же общность лежит
в основе взаимных трансформаций компонентов (образующих) созна-
ния не только в пределах каждого слоя, но и между слоями. Образ
осмысливается, смысл воплощается в слове, в образе, в поступке, хотя
едва ли исчерпывается этим. Действие и образ означиваются и т.п.
^"""!.Г1пяг"""
Некоторое представление о взаимотрансформациях образующих
сознания позволяет получить описание Ф. Дюрренмата, имеющееся в
его повести, само название которой иллюстрирует жизнь сознания:
"Поручение, или О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями".
В своем дневнике героиня повести Тина фон Ламберт изобразила своего
мужа чудовищем: "образ этот, однако, возникал не сразу, сначала она
как бы снимала один слой за другим, затем как бы рассматривала его
под микроскопом, все увеличивая изображение, все усиливая яркость,
целыми страницами описывая, как он ест, как ковыряется в зубах, как
чешется, как чавкает, как морщится, кашляет, чихает и всякое прочее
-движения, жесты, подергивания, словом, характерные особенности,
в той или иной мере присущие каждому человеку". Далее автор опи-
сывает впечатления другой героини, которая, читая этот дневник, "ка-
залось, наблюдала, как некое, исключительно из одних наблюдений
сотканное облако, постепенно, мало-помалу сжимаясь, превращается
в конце концов в комок, насквозь пропитанный ненавистью и отвраще-
нием..." [31, с. 96]. Здесь мы видим вербализацию чувственной ткани
у автора дневника, затем трансформацию текста у читателя в облако
наблюдений, и, наконец, это облако трансформируется в аффективно-
смысловой сгусток.
Иногда такие трансформации совершаются медленно, мучительно,
иногда мгновенно и переживаются как озарение. Есть большой соблазн
уподобить подобные трансформации фазовым переходам, кристалли-
зации, спонтанным трансмутациям, пересечению в некоторой точке
разных, порой трудно совместимых логик, когда возникает результат,
названный А. Кастлером "бисоциацией". В такого рода результатах,
порождаемых сознанием и воплощаемых в поведении и деятельности,
участвуют все образующие. Поэтому результаты, как и само сознание,
нередко приобретают двуликий кентаврический вид. Приведем еще
одну метафору, использованную А.А. Ухтомским для описания дея-
тельности функциональных органов. Динамика образующих, их вза-
имодействие и взаимотрансформации при решении задач нахождения
или воплощения смысла напоминают "вихревое движение" Р. Декарта.
Чаще всего это движение не дано в самонаблюдении или дано слишком
фрагментарно. Некоторое представление о нем дают кошмарные сно-
видения, искусственно вызванные измененные состояния сознания,
советское двоемыслие и т.д.
Приведенное выше описание работы предложенной структуры со-
знания не потребовало от нас обращения к подсознанию или бессозна-
тельному. Она описывает работу сознания, в которой причудливо сме-
шано наблюдаемое и ненаблюдаемое, спонтанное и детерминирован-
ное. Можно надеяться, что такое пренебрежение подсознанием не
вызовет неудовольствия у специалистов в области психоанализа. Они
ведь и сами решают задачу извлечения событий из подсознания, пере-
вода их в сознание, а не погружения, выталкивания или вытеснения их
из сознания в подсознание. С последней процедурой многие справля-
ются своими силами, без помощи психоаналитиков, и притом достаточ-
но успешно.
4.7. О возможности изучения и структурного анализа живых
(свободных) систем
Сейчас, казалось бы, уже не нужно оправдывать с теоретико-позна-
вательной точки зрения полезность и продуктивность методов функ-
ционально-структурного, микроструктурного, микродинамического
анализа живого, будь то живое вещество, живое движение, даже живая
душа. Но все же, когда речь начинает идти о структуре сознания,
возникает сомнение относительно возможности отображения в струк-
туре его действительных свойств и функций, не говоря уже о механиз-
мах. Ведь при создании структуры, а тем более при превращении ее в
механизм действия живого происходит умерщвление живого. Если это
осознается исследователем, что происходит далеко не всегда, он делает
попытки оживить механизм (ищет "живую воду"). Оживление (не
всегда удачное) происходит за счет привлечения эмпирического или
художественного опыта, экспериментальных данных, живых метафор,
символов, поэтических образов и т.п. По оценкам некоторых авторов,
99% моделей нервной системы и поведения не имеют отношения ни к
тому, ни к другому.
Приведем сделанное задолго до этих оценок высказывание
С.Н. Булгакова по поводу возможного соответствия организма и меха-
низма (в нашем случае - структуры): "Сам механизм есть понятие не
положительное, а отрицательное, в нем констатируется отсутствие
жизни, то есть жизнь (субъект) здесь ощущает свою границу, но не для
того, чтобы, ее опознав, перед ней остановиться, но чтобы ее перейти...
Поэтому механическая причинность, определяемая отрицанием жиз-
ни, есть отрицание воли, причинности органической. И уже по этому
одному механизм не только не может объяснять жизни, но сам должен
быть объяснен из своей соотносительности с нею" [32, с. 201-202].
Здесь же Булгаков цитирует Ф.В. Шеллинга: "Организм существует не
там, где нет механизма, но, наоборот, где нет организма, там есть
механизм" [32, с. 201 ].
Приведенные высказывания нельзя отнести к полностью скептиче-
ским. В этом же контексте Булгаков пишет: "Но хотя наука превра-
щает мир в безжизненный механизм, сама она есть порождение жизни,
форма самоопределения субъекта в объекте. Самый механизм, кото-
рый для механического мировоззрения кажется универсальным онто-
логическим принципом, есть только условное самоопределение субь-
екта" [32, с..200-201 ]. Это то, что на современном языке называется
"личностное знание" (М. Полани), "познавательное отношение"
(В.А. Лекторский). Другими словами, поскольку механизм является
порождением жизни, он несет на себе ее следы, что дает шанс на его
оживление. Такая возможность существует не только потому, что
механизм создан субъектом, он еще создан по образу и подобию субъ-
екта, как человек по образу и подобию Божию. Поэтому-то человеку
иногда удается внести в свои творения Искру божию. Впервые идея об
органопроекции была высказана Эрнстом Каппом (1877), который рас-
сматривал технику как естественную и существенную составную часть
человека, так сказать, продолжение его биологических (теперь мы
можем добавить - интеллектуальных и социальных) органов [33,
с. 424 ]. В нашей отечественной традиции П.А. Флоренский развивал
идеи органопроекции, рассматривая механизмы, технику как проек-
цию живого. Таким образом, субъективность, антропогенность (орга-
нопроекция) техники дает принципиальную возможность соотнесения
механизма, структуры с живым. Эта возможность должна быть реаль-
нее, если механизм, структура разрабатываются не в утилитарных, а в
познавательных целях. Последние лишь несколько уменьшают труд-
ности, стоящие на пути такого соотнесения, но не устраняют их. От-
метим главные из них, имеющие непосредственное отношение к иссле-
дованию сознания.
Мы не имеем сколько-нибудь строгого определения понятия "созна-
ние". Указания на то, что категория сознания относится к числу пре-
дельных абстракций, что сознание - это культурно-историческое об-
разование, конечно, бесспорны, но эти указания не заменяют опреде-
ления. Возникает вопрос, возможно ли создание структуры неопреде-
лимой или неопределенной системы. Утешением исследователю дол-
жно служить то, что сознание в этом смысле не уникально. Аналогично
обстоит дело с понятиями "живое вещество", "живое движение".
В.И. Вернадский говорил, что он не знает, чем живое вещество отлича-
ется от неживого, но он никогда не ошибается, различая их. Н.А. Бер-
нштейн, вводя понятие "живого движения", не дал его определения.
Сейчас известно, что человеческий глаз отличает живое движение от
механического за доли секунды. А человеческий интеллект пока не
способен концептуализировать имеющиеся между ними различия. И
все это не мешает продуктивным поискам структуры живого вещества,
живого движения. Попытки их структурирования, моделирования,
имитации на неживом субстрате представляют собой эффективный
путь их изучения, в конечном счете и их определения. Сказанное
относится и к живой душе, и к живому сознанию, которые производны
от живого вещества и живого движения, прежде всего живого движения
истории человечества.
Сознание - не только неопределимая, но и свободная система (ср.:
О.Мандельштам: "Посох мой, моя свобода-сердцевина бытия"). Не
является ли попытка определения и структурирования свободной сис-
темы подобной задаче определения квадратуры круга. Единственный
путь преодоления этого парадокса - следовать за жизнью. Нужно
понять, как природная среда накладывает свои, порой весьма суровые,
ограничения на жизнь и деятельность любой свободной системы. Та-
кие ограничения испытывает даже "несотворенная свобода", существо-
вание которой постулировал Н.А. Бердяев. Прекрасно о взаимоотно-
шениях организма и природной среды писал О. Мандельштам: "Никто,
даже отъявленные механисты, не рассматривают рост организма как
результат изменчивости внешней среды. Это было бы чересчур боль-
шой наглостью. Среда лишь приглашает организм к росту. Ее функ-
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |