Не Конвенция, а правило 29 Инструкции к Конвенции о выдаче европейских патентов, на которое ссылается М.А. Серова, определяет применение как одну из возможных форм формулы изобретения. Обращаю внимание на заголовок правила 29 - "Форма и содержание формулы изобретения".
В этом наши мнения действительно расходятся, т.к. М.А. Серова считает, что в ЕПК применение отнесено к объекту изобретения, а по моему убеждению, - к одной из форм изложения формулы изобретения. Точно такой же подход имеет место в Договоре РСТ (п. 5.04 "Форма и содержание формулы изобретения", Руководство РСТ по проведению международного поиска и международной предварительной экспертизы).
В. Еременко, критикуя в своей статье "Российский или евразийский патент: скорее предубеждения, чем сомнения" (Изобретательство, 2009, N 12) мою позицию в отношении сказанного в адрес М.А. Серовой и перечисляя все входящие в ЕПК документы, вновь утверждает о наличии в ЕПК объекта изобретения "применение". Сказанное иллюстрируется его фразой: "Существование объекта "применение" не только оправдано, но и необходимо...". Опять вынужден подчеркнуть: применение рассматривается в ЕПК как вид формулы изобретения, а не как вид объекта изобретения. По-видимому, наши мнения по данному вопросу никогда не сойдутся.
Изложенная мною позиция заключалась в том, что отсутствие непосредственно в текстах Патентного закона РФ, ранее действовавшей части четвертой ГК РФ, Конвенций ЕПК и ЕАПК и Договора РСТ упоминания о применении не является основанием для исключения из подзаконных документов: правил, административных регламентов, инструкций или руководств - принципиальной возможности использования при характеристике сущности изобретения формулы, изложенной по форме "применение". К сожалению, данную позицию некоторые специалисты не воспринимали и бездоказательно утверждали, что отсутствие непосредственно в статьях части 4 ГК РФ упоминания о применении как некоего самостоятельного объекта изобретения не позволяет использовать патентную формулу, изложенную по форме "применение".
Наряду с критикой моей позиции, М.А. Серова предлагает ввести в евразийское патентное законодательство норму следующего содержания:
"Нарушением исключительного права патентовладельца признаются несанкционированные действия по непосредственному применению вещества (продукта) при охране объекта "применение вещества (продукта)" евразийским патентом, а также изготовление, ввоз, предложение к продаже, продажа и иное введение в хозяйственный оборот или хранение с этой целью вещества (продукта) в форме для указанного применения".
Можно было только поддержать предложенное и надеяться, что оно подвигнет Роспатент быстрее изменить свою позицию в отношении дискриминации формул на применение <82>, что, собственно, и произошло в настоящее время.
--------------------------------
<82> Джермакян В. Применению в России быть, но под чьим флагом? // Патенты и лицензии. 2009. N 10.
На сегодня не известны случаи, когда российские суды не могли вынести решение об использовании запатентованного изобретения с формулой на применение и не понимали, какое изобретение - продукт или способ охраняется формулой на применение. И тому есть вполне резонные обоснования толкования объема прав по формуле на применение, представленные в ранее действовавших нормативных документах, т.к. применение появилось в российском (советском) законодательстве еще в 1973 г. в пункте 21 Положения <83>.
--------------------------------
<83> Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, утверждено Постановлением СМ СССР от 21.08.1973 N 584.
В известной Инструкции ЭЗ-2-74 <84> в пункте 7.27 приведен пример формулы "применение":
--------------------------------
<84> Инструкция по государственной научно-технической экспертизе изобретений (ЭЗ-2-74), Госкомизобретений СССР.
"Применение рефрактометра в качестве термометрического датчика для измерения малых вариаций температуры прозрачных жидкостей".
В этом же пункте Инструкции отмечено:
"Название изобретения в этих случаях должно отображать тот объект, к которому относится данное применение, т.е. выражать новое назначение известного объекта. Изобретение, охарактеризованное в приведенной формуле, должно быть названо "термометрический датчик", т.к. рефрактометр здесь используется как термометрический датчик для измерения малых вариаций температуры прозрачных жидкостей".
Обратим внимание - формула изобретения представлена по форме "применение", а в качестве изобретения рассматривается термометрический датчик как объект "устройство". Собственно, в этом примере уже дан ответ на вопрос, что характеризует применение по объему прав в таких случаях.
В книге <85> ведущих советских специалистов-патентоведов той эпохи, в главе 9 "Охрана прав на "применение", отмечено следующее:
--------------------------------
<85> Гурьянов П.П., Сольц Л.О., Фурман Э.И. Теория эквивалентов и ее использование при толковании формулы изобретения. М.: ЦНИИПИ, 1971.
"В патентоведческой литературе США широко обсуждается вопрос об объеме прав, вытекающих из патента на применение. В этом отношении интересен пример с защитой материала, который был впервые предложен как инсекцитид. Если бы патент был выдан на способ борьбы против насекомых с использованием этого материала, то нарушителем такого патента могла бы являться только домашняя хозяйка, применившая этот материал путем распыления, для борьбы против насекомых, а не фирма, выпускающая такой порошок как массовое средство <86>". Далее, продолжая приведенный пример с инсекцитидом, советские специалисты отметили: "Если бы патент был выдан на применение этого материала в качестве инсекцитида, то нарушителем патента явилась бы фирма, продающая такой инсекцитид".
--------------------------------
<86> Forman H. Patents, research and management: a guide for inventors and executives. N.Y., 1961.
Таким образом, правонарушение в отношении использования такого изобретения, запатентованного с формулой "применение", должно рассматриваться в отношении продукта, используемого как инсекцитид или предназначенного для такого использования, а не в сфере процесса борьбы против насекомых как способа, характеризуемого некими обязательными действиями (приемами).
Вот такая была российская история за сохранение формулы на применение.
1.10. Принцип установления объекта правонарушения по патенту с формулой на применение. Объект правонарушения определяется совокупностью признаков независимого пункта формулы изобретения, включающей родовое понятие; установление объекта правонарушения по патенту с формулой на применение ничем от этого не отличается.
Если все признаки в формуле на применение характеризуют продукт, то объем прав по такой формуле изобретения охватывает именно продукт как объект правонарушения, т.к. все признаки в формуле изобретения присущи продукту как таковому.
Слово "применение" в формуле изобретения такого типа определяет не процесс во времени в контексте осуществления действия, а является характеристикой изобретательского уровня изобретения, сущность которого заключается не в создании нового продукта, а состоит именно в установлении возможности его применения по неочевидному для известного <87> продукта назначению.
--------------------------------
<87> Это же касается нового вещества, которому предоставлена абсолютная охрана как веществу, и в то же время установлена неочевидная область(и) его применения, охватываемая формулой "применение".
Если совокупность признаков в формуле на применение включает наряду с признаками продукта и признаки способа (действия, приемы, режимы), то объем прав по такой формуле охватывает именно способ как процесс со всеми вытекающими из этого последствиями установления правонарушения, т.к. признаки способа (действия, приемы, режимы), входящие в формулу изобретения, проявляются как таковые только в реальном технологическом процессе во время его осуществления.
Если совокупность признаков в формуле на применение включает только признаки способа (действия, приемы, режимы), то объем прав по такой формуле охватывает только способ как процесс, и правонарушение может быть установлено только в отношении реального технологического процесса, в котором осуществляются приведенные в формуле действия, приемы или режимы.
Слово "применение" в формуле изобретения такого типа определяет не процесс во времени в контексте осуществления действия, а характеризует изобретательский уровень тех изобретений, оригинальность которых заключается не в их конструкции или составе, а состоит в установлении новой для данного объекта функции (назначении).
В этой связи выскажу несогласие с утверждением Г. Зарубинского, изложенным в статье <88> (с. 35): "В любом случае изобретение на применение всегда реализуется в процессе". Именно такая позиция и подтолкнула Роспатент к желанию толковать применение только как способ. Если таким образом оценивать изобретение на применение, то и любое традиционное устройство или вещество также всегда реализуются в процессе, т.к. невозможно что-то использовать вне времени и вне пространства. Например, изобретение гаечный ключ всегда реализуется непосредственно в процессе завинчивания гаек, а в иных ситуациях гаечный ключ представляет собой лишь кусок металла, сформованного по форме гаечного ключа.
--------------------------------
<88> Зарубинский Г. Что такое изобретение "на применение" // ИС. Промышленная собственность. 2006. N 5.
Особо подчеркнем, что слово "применение" является не глаголом, характеризующим действие (прием) как признак способа, а отглагольным существительным. В связи с чем формула типа "применение известного продукта по новому назначению" даже формально не содержит ни одного признака-действия, которыми характеризуется способ как объект изобретения.
Примерами того, что сведения о выдаче патентов с формулой изобретения, изложенной по структурной форме "применение", продолжают публиковаться в официальном бюллетене Роспатента, являются публикации в бюллетене от 27.06.2009:
- Патент РФ 2359701 "Усиливающий агент для терапии высокоинтенсивным с фокусированным ультразвуком и его применение";
- Патент РФ N 2359680 "Применение комплексных соединений железа (III)";
- Патент РФ N 2359679 "Применение о-атф для лечения заболеваний, включающих ангиогенез";
- Патент РФ N 2359674 "Применение производных пиридин-2-ил-метиламина для получения лекарственного средства, предназначенного для лечения симптомов хронической боли невропатического или психогенного происхождения".
Однако цель, поставленная в моих статьях и в участии в двух конференциях Роспатента (2007 г. и 2009 г.), была достигнута уже тем, что на сайте Роспатента в декабре 2009 г. размещена официальная информация о том, что "эксперты проинформированы, что оснований для непринятия таких формул не имеется. При рассмотрении таких формул следует опираться на положения действующих рекомендаций по рассмотрению заявок на изобретения и полезные модели". В дальнейшем появились Рекомендации для экспертов и Руководство по экспертизе, в которых формула на применение вновь нашла свое отражение.
1.11. Формула на применение в Германии и ЕПВ. Во время споров по данному вопросу мною был направлен запрос к немецкому и европейскому патентному поверенному д-ру Оливеру Хенриону <89> с просьбой разъяснить современную немецкую практику по данному вопросу. В ответ д-р Хенрион любезно предоставил публикации и пояснил, что согласно немецкой практике патент с формулой по структуре "применение продукта А в качестве инсекцитида" позволяет запретить не только реальное использование во время распыления или иного введения в почву, а также позволяет запретить и ввоз и продажу такого вещества, если эти действия сопровождаются информацией об этом новом целевом назначении вещества как инсекцитида (об этом должно быть прямо написано на упаковке и в инструкции).
--------------------------------
<89> Dr. O. Henrion.
Приведем несколько извлечений из представленной публикации "The Enforceability of Medical Use Claims in Germany", Dr. Franz-Josef Zimmer and Steven M. Zeman. (Questions and Answers relating to Divisional Applications at the EPO), 
, Kinkeldey, Stockmair & 
, 2006.
Кто может привлекаться в качестве ответчика по иску о нарушении формулы изобретения, касающейся медицинского применения?
Любая сторона, производящая, предлагающая и/или продающая очевидно приготовленный продукт для заявленного применения, может привлекаться в качестве ответчика по иску за прямое нарушение патентных прав (§ 9 Закона Германии о патентах).
Таким образом, иски о медицинском применении в Германии обеспечены правовой защитой. Обладатель патентов на такие формулы медицинского применения имеет право блокировать в Германии деятельность, направленную на очевидное приготовление активнодействующего компонента для заявленного применения, блокировать импорт очевидно приготовленного компонента из стран, где не существует никакой патентной защиты, и блокировать экспорт очевидно приготовленного компонента из Германии в другие страны. Это требует, однако, того, чтобы он был в состоянии продемонстрировать, что целью действий ответчика является лечение тех же пациентов или подгрупп пациентов, как это заявлено в формуле изобретения, а также таким же образом, как это заявлено.
Обеспечение в Германии правовой санкцией формул изобретения медицинского применения. Национальное прецедентное право Германии неоднократно принимало решения в отношении области медицинского применения формулы изобретения, независимо от того, является ли эта формула изобретения прямым медицинским применением либо относится к швейцарскому типу правопритязания, включает в себя как само по себе медицинское применение, так и подготовительную работу, необходимую для того, чтобы облачить используемую лекарственную смесь в форму, в которой она может быть предписана для заявленных в формуле изобретения целей. В этом контексте немецкое прецедентное право разработало и придерживается концепции очевидного препарата (
Herrichtung) Herrichtung), а именно таких взглядов придерживался суд в принципиально новых решениях, служащих прецедентом по делам "Бензолсульфонилмочевина", 1977 г., "Ситостерилгликозид", 1982 г., "Гидропридин", 1983 г., и "Пищевая защитная пленка с разрезами", 1990 г.
Концепция очевидного препарата является весьма важной для понимания обеспечения исполнения законодательства в Германии по формулам изобретений, касающихся медицинского применения. В 1977 г. в своем решении по делу о "Бензолсульфонилмочевине" Верховный Федеральный суд Германии постановил:
"Использование вещества для борьбы с болезнью, для которой медицинская польза вещества уже исследована, не признается только потому, что врач применял или же прописал таковой медикамент, а также потому, что по стандартной методике включается ряд действий, которые, как и врачебные действия, не существуют за пределами области коммерческого применения, например, составление рецептуры и изготовление лекарственного препарата, его дозировка и упаковка для незамедлительной готовности к применению. Все эти врачебные действия охвачены поданной заявкой о притязании на право использования".
Очевидный препарат отражает все формы применимых препаратов вещества, которые в противоположность абстрактному намерению прописать применение конкретной смеси могут быть выявлены как таковые любым из чувств человека. Очевидный препарат активного вещества для сформулированного медицинского применения может, например, включать в себя: составление рецептуры, изготовление, дозирование, упаковку для применения, письменные инструкции для применения лекарственных препаратов, содержащих конкретную смесь, или, в особенности, упаковку с нанесенной информацией, касающейся предназначенных медицинских показаний, надлежащей дозировки и/или времени применения. Описание листовки-вкладыша в упаковке, содержащей информацию о лекарственном средстве, особенно важно для истца, намеревающегося возбудить иск о нарушении патентных прав, поскольку листовка-вкладыш в упаковке будет зачастую являться единственным материальным доказательством, каковое истец сможет представить в суд для демонстрации того, что его заявленное применение было нарушено.
Это толкование в Германии формул изобретений, касающихся медицинского применения, фактически сдвигает защиту, предоставленную формулой медицинского применения, на момент времени, предшествующий действительному применению вещества для заявленного использования. Само по себе нарушение прав в сфере заявленного медицинского использования в Германии может быть обнаружено тогда, когда третья сторона выпускает на рынок лекарственный препарат, который сопровождается описанием, касающимся признаков, содержащихся в притязании на право использования (в формуле изобретения).
Для такового обнаружения нарушения прав формулы медицинского применения является решающим то обстоятельство, что истец должен доказать, что целью предполагаемого нарушения со стороны ответчика является лечение болезни именно таким образом, каковой содержится в формуле медицинского применения, рассматриваемой в суде.
Как это было отмечено в решении Верховного Федерального суда Германии от 1987 г. по делу о "Лекарственном препарате "Антивирус", недостаточно, чтобы предполагаемое применение ответчиком было бы просто надлежащим для заявленной цели:
"Окончательным элементом, а именно конкретным достижением цели, является неотъемлемая специфическая защита продукта, которая становится наиважнейшим компонентом защищенного изобретения. Если этой цели не добиваются, специально не достигают, а скорее приходят к другой цели, отличной от той, которая была заявлена, то в этом случае никакого использования запатентованного предмета изобретения не существует".
Другими словами, для того, чтобы действие было признано нарушением формулы изобретения о медицинском применении, ответчик должен осуществить заявленное применение, которое означает, что цель, взятая как таковая из листовки-вкладыша в упаковке, содержащей информацию о лекарственном средстве, продукции, которая является предполагаемым нарушением, должна быть такой же, как и цель, закрепленная в формуле изобретения.
Важность установления факта того, что цель ответчика идентична цели, содержащейся в формуле изобретения, проиллюстрирована в решении федерального суда первой инстанции г. Дюссельдорфа, вынесенного в 2004 г. по делу о "Рибавирине" <90>.
--------------------------------
<90> Противовирусный препарат для лечения СПИДа.
В конце своей публикации авторы Dr. Franz-Josef Zimmer and Steven M. Zeman подчеркнули:
"И в заключение, прямые формулы на медицинское применение (разрешенные Германским патентным ведомством), так же как и формулы на медицинское применение швейцарского типа (разрешенные Германским патентным ведомством и Европейским патентным ведомством), в Германии обеспечены правовой санкцией. Согласно единообразному и развитому прецедентному праву, их сфера обеспечения правовой защитой включает в себя очевидные препараты веществ и исходя из этого сдвигает время вступления в законную силу таковой защиты за нарушение патентных прав на время до момента начала фактического лечения пациента. При обеспечении в Германии правовой санкцией формулы на медицинское применение большое внимание должно быть уделено доказыванию того, что целью ответчика, якобы нарушившего патентные права, были действия, соответствующие всем патентным признакам отстаиваемой формулы на медицинское применение".
В другой предоставленной публикации <91> отмечено, что формула на применение продукта рассматривается по области правонарушения как ограниченная формула на продукт. При этом автор статьи настоятельно рекомендует включать пункты формулы на применение продукта уже на стадии подачи заявки во всех случаях, когда определенное применение продукта, которое определяется использованием другого продукта (вещества), является важным.
--------------------------------
<91> Йоханнес Ахме. Scope of use claims, июль 2000 г. // http://www.uex.de/fileadmin/user_upload/Service_PDF_s/Articles_2000-1999.
Роспатент, ошибочно не рекомендуя при подаче заявок использовать формулу на применение в любых ее ипостасях, полностью противоречил немецкой практике <92>, и это несмотря на то, что именно в немецком патентном праве более 100 лет назад появилась впервые формула на применение.
--------------------------------
<92> И практике ЕПВ - также.
Интересно отметить, что даже в отношении полезных моделей немецкая практика придерживается системного и единообразного с изобретениями подхода в отношении толкования объема прав по формуле "применение", чего нельзя сказать о навязываемой с 2009 г. практике Роспатента.
Административный регламент по полезным моделям не предусматривает возможность заявлять полезную модель (в т.ч. группу полезных моделей), формула которой охарактеризована по структуре "применение". Ошибочность такого подхода к формулам на применение в отношении изобретений уже была подробно рассмотрена в публикациях <93>. Интересующиеся могут ознакомиться с позициями и доводами сторон по приведенным публикациям, а мы лишь отметим, что формула на применение используется в других странах как в отношении изобретений, так и в отношении полезных моделей. Конечно, формула на применение в подавляющем большинстве случаев используется в отношении веществ, но при этом не отрицается возможность ее использования и для характеристики других объектов, в т.ч. устройств.
--------------------------------
<93> Джермакян В. Что охраняет формула на применение продукта? // Патентный поверенный. 2005. N 6.
Джермакян В. Формула на применение, или все за, а Баба-яга против // Патенты и лицензии. 2007. N 12.
Джермакян В. Патентное право по Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный комментарий, практика применения, размышления). М.: ИНИЦ "Патент", 2009.
Джермакян В. Изобретения, Административный регламент и Гражданский кодекс // Патенты и лицензии. 2009. N 8.
Джермакян В. Применению в России быть, но под чьим флагом? // Патенты и лицензии. 2009. N 10.
Джермакян В. Формула на применение в Роспатенте и ЕАПВ // Тезисы докладов очередной научно-практической конференции "Практика правовой охраны объектов интеллектуальной собственности в условиях действия административных регламентов". М., Роспатент, 8 - 9 октября 2009 г.
В России таким примером <94> может служить патент РФ N 70155 с приоритетом от 11.01.2007, в котором формула полезной модели изложена следующим образом.
--------------------------------
<94> Оценка корректности изложения признака "следы износа тел, вращения которых благоприятны для эксплуатационных характеристик мелющих тел" не анализируется, т.к. не влияет на возможность изложения формулы на применение.
1. Применение тел вращения подшипников качения в качестве мелющих тел для барабанных мельниц, характеризующееся тем, что в качестве мелющего тела используются тела вращения изношенных подшипников, следы износа тел вращения которых благоприятны для эксплуатационных характеристик мелющих тел.
2. Применение тел вращения по п. 1, отличающееся тем, что в качестве мелющих тел используются тела вращения, отбракованные при производстве подшипников.
3. Применение тел вращения по п. 1 или п. 2, отличающееся тем, что тела вращения являются шариками.
4. Применение тел вращения по п. 1 или п. 2, отличающееся тем, что они являются роликами цилиндрической формы.
5. Применение тел вращения по п. 1 или п. 2, отличающееся тем, что они являются роликами конической формы.
6. Применение тел вращения по п. 1 или п. 2, отличающееся тем, что они являются роликами сферической формы.
Возможно, что приведенный пример является единственным российским патентом на полезную модель с формулой на применение, но зачем отрицать принципиальную возможность подачи заявок с такой формулой, в которой совершенно однозначно очерчены объем исключительных прав и сфера применения?
В публикации "Полезные модели для новых медицинских показаний" авторов Дирка Бюхлера и Холгера Гласа от 19 июня 2006 г., предоставленной компанией Майвальд Патентанвальтс ГмбХ <95>, Германия, отмечено:
--------------------------------
<95> http://www.internationallawoffice.com/Newsletters/detail.aspx?g=7164c4f6-da11-8a10-000
"В недавнем решении (X ZB 7/03) Верховный суд установил, что пункт патентной формулы, имеющий отношение к применению активного агента в медикаментозном лечении, как конкретное условие, является позволительным форматом патентной формулы для полезной модели".
Иными словами, в Германии, где, собственно, и родилась патентная формула на применение, признается возможность ее использования не только для изобретений, но и для полезных моделей.
В издании <96> на с. 53 - 54 отмечено следующее:
--------------------------------
<96> Серова М. Правовая охрана изобретений в области молекулярной биотехнологии / Под общей редакцией президента Евразийского патентного ведомства А.Н. Григорьева. М.: ИНИЦ "Патент", 2010.
"Таким образом, объект изобретения "применение" в патентном законодательстве Российской Федерации отсутствует. На практике это может вызвать противоречивые ситуации, в первую очередь связанные с потенциальной охраной изобретений, относящихся к продукту с новой активностью. Отсутствие объекта "применение" в российском патентном законодательстве, скорее всего, приведет к тому, что будут выдаваться патенты на известные продукты, отличающиеся новой активностью (новым назначением). Однако каким образом при этом будет определяться объем прав на соответствующее изобретение, остается неясным".
По вопросу отсутствия объекта изобретения на применение в патентном законодательстве Российской Федерации ранее уже достаточно подробно было пояснено <97>, что применение как самостоятельный объект изобретения отсутствует не только в российском патентном законодательстве, но и в европейской и евразийской патентных конвенциях. Наличие или отсутствие в нормах материального патентного права понятия "объект изобретения" не препятствует определению объема прав в отношении конкретного продукта или способа. Не структура (форма) патентной формулы определяет объем прав, а ее содержание, представляющее собой совокупность признаков, включающую родовое понятие, определяющее назначение. Это же, но другими словами, сказано на с. 29 публикации <98>: "Таким образом, формула изобретения на применение является не формой изложения сущности заявленного технического решения, а формой изложения его новизны".
--------------------------------
<97> Джермакян В. Применению в России быть, но под чьим флагом? // Патенты и лицензии. 2009. N 10.
<98> Шолин Ю. Изобретение на применение // Патенты и лицензии. 2007. N 9.
Поэтому вызывает некоторое замешательство утверждение сотрудника ЕАПВ М.А. Серовой на с. 46 названного издания, что:
"В первую очередь это связано с тем, что в евразийском законодательстве не определен объем прав, предоставляемый формулой "на применение".
В таком случае совершенно резонен вопрос: а за что ЕАПВ берет пошлины при выдаче таких патентов и пошлины за поддержание патентов в силе, если само не знает, какой при этом объем прав предоставляет?
Такие крамольные мысли лишают преимуществ евразийские патенты, т.к. никому не нужен патент, выданный по принципу "получи то, не знаю что".
Дискуссия относительно допустимости использования в российском патентном праве формулы изобретения, изложенной по структуре "применение", завершилась в конце 2009 г. после утверждения Роспатентом документа "Рекомендации по вопросам экспертизы заявок на изобретения", и объем прав по такой формуле определяется с учетом того объекта, назначение которого указано в патентной формуле.
Если формула изобретения на применение изложена, например, так: "Применение 1-(2-бензотиазолил)-1,3-диметилмочевины в качестве гербицида в посевах пшеницы", то объектом является продукт гербицид в посевах пшеницы, со всеми вытекающими из этого последствиями в части установления правонарушения. И не охраняется такой патентной формулой, опять же вопреки мнению М.А. Серовой (с. 47): "...только его непосредственное применение (отождествляемое с правами на способ при использовании данного вещества)". И не может любое третье лицо в принципе производить обозначенное по документации конкретным патентоспособным назначением вещество, хранить его, представлять к продаже под этим новым назначением, не нарушая при этом прав обладателя патента на применение.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |