Мне надоело быть верной безропотной женой, которая терпит твои измены и закрывает на все
глаза! – не сдерживаясь, выкрикнула она. – Надоело, ясно?! – она испепелила его взглядом. - У меня
аллергия на цитрусовые, чтобы ты знал! А у твоей любовницы духи именно цитрусовые!
Лена, послушай…
Не хочу ничего слушать! Опять ложь! Снова, снова, снова! – истерически закричала она. – Сколько
можно?! Сколько ты еще будешь пытать меня?! Сколько, черт побери, нужно времени, чтобы ты
перестал причинять мне боль?! – кричала она, пронзая его ядовитыми стрелами глаз. – Ты и твои
шлюхи хотите свести меня в могилу?!
В тебя что, бес вселился? – изумленно выдохнул Максим. - Что ты такое говоришь?!
Она не могла остановиться. Обида и боль, накопленные за годы ада, вырывались на свободу против
ее воли, и она давала выход эмоциям, бушевавшим в груди, не задумываясь ни о словах, ни о
действиях. - Как бы ты отнесся к тому, если бы я пришла к тебе после другого мужчины?! – с вызовом
воскликнула она и сама метнулась к нему.
Пряча слезы, застывшие в уголках глаз, она не заметила, как муж мгновенно помрачнел, насупился,
поджал губы, застыл, подобрался
Что бы ты мне сказал?! – продолжила Лена, пристально глядя на него. – Как бы отреагировал?!
Сидел и
ждал моего возвращения из объятий другого мужчины, да?!
Он метнулся к ней навстречу и схватил за локти, притянув к себе.
У тебя никогда не будет никого, кроме меня, - резко выдавил он.
Откуда такая уверенность?! – гордо вскинула она подбородок вверх.
Ее острый взгляд обжег даже его внутренности.
Ты спишь с какими-то девицами уже пять лет подряд, а я?! Чем хуже я?! – воскликнула она
неистово и яростно. - Вокруг очень много мужчин, так, может, мне тоже стоит..?
Он резко притянул девушку к себе, приподняв над полом и, злобно, с яростью глядя в глаза,
прошипел: - Не смей так говорить! Ясно?! Ты моя. И никому больше принадлежать не будешь.
Лена тяжело вздохнула, попыталась вырваться из его стальных объятий, что не укрылось от него, и
он в ответ лишь сильнее и крепче сжал ее локти. Она забилась в его руках, требуя свободы, но он не
отпустил. Она пригвоздила его к месту удушающим взглядом.
А ты не задумывался над тем, что своими изменами сам толкаешь меня на достойный тебе ответ?! –
выпалила она сквозь зубы.
Ты ничего не знаешь о моих изменах! – выдохнул он, опаляя ее лицо горячим дыханием, почти
касаясь губами ее приоткрытых губ.
Она дышала тяжело и часто, не успевая глотать кислород и насыщаться им.
Я знаю о них достаточно! – выдохнула она и вновь попыталась вырваться, забившись в его
стальных объятьях пойманной птичкой. – Достаточно, чтобы решить для себя, что больше терпеть их
не намерена!
Лена… - с угрозой прошипел он, в глазах загорелся опасный огонек.
Что - Лена?! – закричала она, ударяя кулачками по его груди и не сдерживая слез, струящихся по
щекам. - Вокруг полно мужчин, как и у тебя каких-то шлюх, с которыми я смогу…
НЕТ! НИКОГДА! – закричал он, прижимая ее к себе. – Ни при каких обстоятельствах ты не
сделаешь ничего подобного! Ясно?!
И тут она испугалась. Себя. Своих необдуманных слов. Его реакции на них.
И сжалась в комочек в его руках, тяжело дыша, ртом хватая воздух и не чувствуя насыщения.
Ты – МОЯ! – яростно прошипел Максим ей в губы. – МОЯ!
И жестко прижался губами к ее губам, глубоко проникая языком в рот, словно стараясь доказать свое
превосходство, словно пытаясь грубым поцелуем доказать, что он прав.
Она вначале застыла в его руках, ослепленная, удивленная, напуганная его напором. Затем
попыталась оттолкнуть его, надавливая руками на грудь, ударяя по ней кулачками. А когда его
яростный поцелуй проник в кровь, наполняя страстью и желанием тело, она обхватила его руками,
прижимаясь к нему сильнее и плотнее, и накинулась на его рот с той же яростью и напором, что и он.
Максим отстранился от нее на мгновение. Их тяжелое дыхание смешалось. Обезумевшие и
ослепленные желанием и страстью взгляды скрестились в безумной схватке.
Никогда не повторяй тех слов, - прошептал он ей в губы и вновь набросился на ее рот.
Он подхватил ее на руки и, продолжая жадно целовать, поглощая своим поцелуем, понес ее в
спальню. Она пыталась воспротивиться, но не смогла. Принимая его поцелуи, как должное, и отвечая на них.
Он сорвал пуговицы на ее блузке, обнажая шелковистую кожу, сдвинул в сторону черное кружево
бюстгальтера и припал к возбужденному соску, всасывая его в себя и сминая горошинку губами.
Лена застонала, подавшись вперед, к нему, источнику наслаждения и сильнее схватила его за плечи.
Его руки скользнули вдоль ее тела, стаскивая с девушки остатки одежды. Настойчивые губы
сминали сначала один сосок, затем другой, оставляли влажную дорожку на теле, касаясь
чувствительных точек на груди, шее, предплечье.
Он осторожно уложил ее на кровать, подминая под себя. Рука скользнула к ее трусикам, резко
стянула их, и горячие пальцы нырнули вдоль сосредоточия ее женственности, провели по нежным
складкам. Один палец скользнул внутрь, и Лена со сладостным криком, вырвавшемся из груди,
выгнулась ему навстречу. Совершая круговые движения, палец умело скользил внутри нее,
вынуждая цепляться за мужское тело, как за источник удовлетворения желания, повисшего на острие
ножа. Максим тяжело дышал ей в шею, спустился губами вдоль ее тела, поцеловал грудь, спустился к
пупку и захватил нежную кожу губами, затем зубами. Лена выгибалась ему навстречу, не в силах
контролировать возросшую потребность удовлетворения пламени, разгоревшегося внутри нее.
Максим незаметно избавился от одежды и, продолжая целовать ее тело, наклонился над ней. Шире
раздвинул ее ноги, устраиваясь между ними, резко прижался к ее губам, глубоко и жестко погружая
в рот язык, и одновременно высунул из нее палец, место которому тут же уступило нечто более
горячее и пульсирующее.
Лена застонала, неудовлетворенная и жаждущая ласки, завершения пожара, кульминации, дрожи
кончиков пальцев и покалывания кожи.
Ты всегда будешь со мной, - выдохнул Максим ей в губы. – Повтори.
Я всегда… буду с тобой… - прошептала она, покачивая бедрами и стремясь навстречу
удовлетворению своего дышащего огнем желания.
Я тебя никому не отдам, - прошептал мужчина, с силой прижимаясь к ее рту, одновременно
наполняя ее собою, и поглощая губами первобытный крик ее страсти.
Он двигался резко, быстро, настойчиво, и она выгибалась, желая получить все, что он ей собирался
дать. А потом вдруг замедлил темп, проникая в нее глубоко, размеренно, монотонно. Застывая на
входе и резко проникая внутрь. Она извивалась под ним, приподнимая бедра, царапала кожу спины
ногтями, пытаясь прижаться к нему еще сильнее. Максим тяжело дышал, продолжая погружаться в
нее с неистовым рвением, глубоко, горячо, до конца. Потом совершил еще один резкий выпад,
погружаясь в нее на всю длину, и застонал, тяжело задышал, уткнувшись ей в шею, касаясь губами
атласной кожи, и все повторял, как заведенный:
Ты моя… никому, никогда… моя… Ты меня любишь… Любишь!
А у нее не было сил, чтобы противиться, чтобы сопротивляться, чтобы возражать…
Люблю… - прошептала она, едва шевеля языком. – Я… тебя люблю…
И на какое-то короткое мгновение они осознали, что значит быть по-настоящему счастливыми.
глава
«Только будь, пожалуйста, сильнее горьких слез,
Будь, пожалуйста, сильнее всякой боли,
Если жизнь вдруг полетела под откос,
Ты, поверь, придет тот день, и все отстроим.»
Владимир Шляпошников
И хотя они не договаривались, он позвонил ей на следующий день.
И хотя она не знала, что он позвонит, чувствовала, что он это сделает.
Наверное, лишь в то самое мгновение, когда услышала в трубке его неуверенный, тихий голос, такой
родной и такой
свой, она осознала, как был он ей необходим все эти годы пустоты и одиночества.
Андрей. Единственный человек, наравне разве только с Аней, на которого она могла положиться. Которому
могла довериться. Который видел ее насквозь, сейчас – как и раньше.
Он словно чувствовал, знал, что нужен ей. Ощущал ту необходимость общения, которая была ей
нужна, как воздух. Словно бы на расстоянии прочувствовал, как ей плохо, и как ей требуется
поддержка. Именно его поддержка. Ни Анина, ничья другая, - именно его рука помощи.
Почему, отчего именно он?! Почему не Аня?.. Почему именно сейчас? Почему не раньше?! Не пять,
не семь, не девять лет назад, - а именно сейчас!? В тот самый роковой момент, когда она, подойдя к
черте, готова была сделать последний шаг в бездну и разбиться вдребезги, разлететься на осколки и
не воскреснуть вновь после предательства и боли.
Да, именно сейчас, именно он. Тогда, когда был сильнее всего нужен ей.
Андрей.Родное имя, ставшее вмиг спасательным кругом. Друг детства?..
Влюбленныйв нее друг детства, который и теперь, спустя годы, рассчитывает на нечто большее,
чем просто дружба. Он знал, что она не сможет ответить ему взаимность. Не сейчас, возможно,
вообще никогда, и все же... Не отвернулся, не отошел, не бросил. Он понимал ее. Понимал, как никто
другой! Десять лет прошло, канув в Лету обрывками воспоминаний, а он все помнил, и все понимал.
Как такое возможно?..
Неужели связь между ними настолько крепка, что ниточка, что соединяла их, еще не успела
порваться?.. Хватило одного лишь взгляда, одной мимолетной улыбки. Он просто пришел, вновь появился,
внезапно возник в ее жизни, и она почувствовала, ощутила каждой клеточкой встрепенувшегося
дрожью сердца, что не одна. Что она больше не одна...
Не оттого ли, что он появился из прошлого?.. Из того самого прошлого, в котором у нее было все?!
Где она была
не одна. Где она была
счастлива! Где была смеющаяся девочка с большими карими глазами, улыбка которой, казалось,
могла озарить весь мир, а не разукрашенная пустышка со стеклянным взглядом. Где была бабушка, и
где были друзья, а не одинокое существование в мире богатых и успешных людей, которые никогда
не смогут стать ее друзьями. Где был сам Андрей, на которого она могла положиться.
И вот он появился вновь. Одним своим появлением растоптав тот мир, в котором она жила, как в аду,
переживая каждый новый день, вынуждая, заставляя себя двигаться вперед, - к чему, к кому, зачем?..
Безрассудно и слепо следовать по дороге в никуда. Одной...
Андрей. Ей следовало бы благословить это имя! Он появился вновь, и что-то вдруг изменилось.
Былое, прежнее сломалось, разбилось, рассыпалось песочным замком. И не собрать его, как паззл, не
построить нового замка. Не сложить вновь кусочки мозаики, которая никогда не была полной. Не
вернуться уже в тот мир, который давил на нее своей свинцовой тяжестью. Увидев свет, лучик
надежды, возвращаться в темноту и пустоту не хочет сердце. И шаг назад уже не будет сделан.
Лена явственно ощущала, что не вернется назад.
Даже если там, в том нелепом, безрассудном прошлом ее будет ждать Максим.
Андрей... Как вовремя ты появился! Как точно рассчитал тот самый момент, когда был особенно ей
нужен. В преддверии больших перемен, в преддверии краха старого, ломки прежних устоев и
законов, на черте, по одну сторону которой стояли девять лет пустоты и одиночества вдвоем, а по
другую – осознание того, что так больше продолжаться не может и нужно двигаться вперед.
Она бы не справилась без тебя. Не смогла бы выбраться из той крепкой зыбучей топи, в которую
сама себя затянула. Она бы не смогла пройти этот путь воскрешения одна.
Но ты вернулся, спустя десять мучительно долгих лет ада на земле ты вернулся к ней. Чтобы помочь
ей пройти тот путь, что предназначен ей судьбой? Чтобы помочь ей осознать, чего она
действительно достойна? Чтобы показать
ему, кого он может потерять? Чтобы напомнить обоим, как они когда-то любили друг друга?! И
чтобы самому, излечив две израненные души, освободиться от наваждения и непонятой и преданной
давно любви, которая не была ему предназначена?..
Десять лет... Большой срок. Огромный срок! Но воспоминания так свежи в памяти, словно бы все
происходило вчера. И в том прошлом, которое Лена помнила, Андрей всегда был с ней. И спустя
десять лет что-то все еще держит его на расстоянии вытянутой руки от нее. Словно не отпускает.
Ведь, правда, ты все еще чувствуешь, как ей плохо?! Все еще знаешь ее, понимаешь, как никто
другой!? Знаешь не из прочитанной психологической книги, а из слов, которые шепчет тебе сердце,
что нужен ей! Потому что, действительно, та тоненькая ниточка, которая связывала тебя и ее когда-
то, еще не оборвалась окончательно. А сейчас... Она или станет еще крепче, или же разорвется и
разведет вас в разные стороны.
Насмешка судьбы?.. Злая ирония?.. Жестокость и неоправданность?! Разве можно говорить об этом
сейчас, когда два страдающий человека, спустя десять лет встретили друг друга вновь!? Разлученные
судьбой на долгие годы, страдающие, одинокие и покинутые, два измученных сердца нашли друг
друга сейчас, чтобы, взявшись за руки, осознать весь ужас роковой ошибки. Стать друг для друга
спасением. Стать надеждой. Стать тем, кем смогут быть друг для друга. Просто быть рядом, пока
будет нужно.
И пока будет эта потребность дружеской близости и единения душ, будет необходимость встречи.
Утром Лена почувствовала себя опустошенной и брошенной. И не потому, что проснулась одна.
Максим был с ней. Крепко сжав в объятьях ее маленькое тело, он теплом дыхания ласкал ее волосы и
жаром губ исследовал нежность кожи на висках. Она не спала, хотела вид, что еще не проснулась, а
он шептал ей какой-то бред на ухо. Она не разбирала слов, но они и не были ей нужны, девушка
сдерживала себя лишь того, чтобы не заплакать.
Тепло объятий не грело, а сладость поцелуев не ласкала, вместо нежности даря лишь новую боль.
Максим бы рядом с ней. Но какой одинокой и брошенной она себя ощущала!
Сердце разрывалось от слез, а в груди расползлась давящая боль, сковывая тело терновыми путами.
Хотелось плакать. Громко, в голос, навзрыд. Хотелось кричать, ругаться, биться в истерике, - что
угодно, только не молчать, только не терпеть, только не прощать. Вновь! Хотелось отодвинуться от
мужа и застыть, сжавшись комочком, на другой половине кровати, пытаясь заглушить саднящую
боль в груди.
Он вновь пришел от любовницы, от
очереднойлюбовницы. И она вновь почти ничего не смогла сделать.
Как много было женщин в
ихжизни за эти пять лет?! Если бы Лена считала, то сбилась бы со счета, хотя точно могла назвать
дату, когда все началось.
Осенью. 15 октября.
«Скоро юбилей...» с горечью подумала девушка и зажмурилась сильнее.
Он не всегда изменял, не постоянно. Но женщин было много, - всегда разных.
А отвратительный, удушающий аромат цитрусовых его вчерашней любовницы наполнял легкие
Лены ядом даже сейчас. В горле встал режущий ком, вызывая кашель.
Она не сдержалась вчера, - не смогла, устала терпеть. Впервые решилась, осмелилась высказать свой
протест. Протест, который должна была высказать много лет назад. Тогда, когда все это началось.
Даже, наверное, раньше. Тогда, когда девять лет назад Максим после разговора с отцом позвонил ей
и попросил о встрече. Ей
тогдаеще нужно было отказаться, воспротивиться, возмутиться. Нужно было еще тогда бежать,
куда глаза глядят. Но она не смогла. Она слишком сильно его любила. Она любила его и сейчас,
разве нет?.. Отчаянно, безрассудно, безумно любила, несмотря ни на что. Но той вины, что она
ощущала все эти годы, что ощущала девять лет назад, уже не было. Была другая вина. ЕГО вина. И
ОН должен был молить о покаянии.
А она... Что она еще могла, кроме как воспротивиться хотя бы сейчас?! Тому унижению, на которое
он ее обрек?! Той вине, которую повесил на нее, как ярлык?! Той бесцеремонности, с которой он раз
от раза уничтожал ее?! Той незаслуженной обиде, что вылил на нее ушатом
горячейводы?!
Он вновь унизил ее вчера. Так больно. И так обидно.
Зачем он так поступил? Бесчестно и несправедливо по отношению к ней?! В годовщину смерти ее
бабушки! Поехал к очередной любовнице.
Важные переговоры, черт возьми! С КЕМ?!
Хотелось хохотать и плакать одновременно. От этой гнусной лжи. Оттого, что она всегда знала
правду. Лена не выдержала, просто не смогла сдерживать себя. Лопнула струна терпения и немого молчания,
пролились через край горечь и обида, таящиеся в глубине ее души много лет, и вызывая поток
горячих обвинений и острых угроз.
Вспомнилось все. Годы одиночества и пустоты, раздирающий кошмар, в эпицентре которого она
стояла совершенно одна, боль, вина, череда измен и предательств. Не выдержало, сломалось,
разбилось... Устала.
Да, она его провоцировала. Нарочно, неосознанно, интуитивно, защищаясь, стараясь уязвить и задеть
за живое. Она бы не смогла ему изменить. Это он мог, а она – нет. Слишком чистая и правильная для
того, чтобы пятнать себя изменой, она могла лишь бросать на ветер угрозы, которые никогда не
привела бы в исполнение. Но все эти пустышки подействовали на него, как красная тряпка на быка.
Она и не предполагала, что он может ТАК разозлиться. Он НИКОГДА раньше не принуждал ее к
близости, НИКОГДА не призывал ее ответить на страсть. Но вчера... Словно тигра выпустили из
клетки. Он набросился на нее. Он твердил лишь одно: она принадлежит ему, никто и никогда не
посмеет ее у него отнять, она – ЕГО. Он просил, нет... он
требовалподтверждения ее любви!
Он почти вынудил ее прошептать признание. Не вернув его своего...
Но как странно устроено женское сердце, черт возьми! Ей хватило и того мимолетного порыва, когда
он, как сумасшедший твердил, что она принадлежит ему, чтобы растаять и потерять голову. Не
поверить, но вновь, хотя бы на мгновение, утешить себя иллюзорной надеждой на то, что он тоже
любит ее.
Но почему он так поступил с ней?! Пытался усмирить? Доказать свою правоту, которой она все
равно не поверит? Уверить и себя в том, что говорит правду? Принудил ее к близости, заставил ее
признаться, что он по-прежнему необходим ей, что она любит его? Зачем нужны эти признания?!
Нужны ли они вообще?!
Она засыпала с этими мыслями, с этими мыслями она и проснулась.
А когда решилась-таки открыть глаза, Максим тихо пожелал ей доброго утра и улыбнулся,
поцеловав в щеку. Она ответила ему вымученной улыбкой и снова закрыла глаза.
Какой-то странный, необычный блеск в синеве его взгляда. Разочарование?.. Боль?.. Раскаяние?!
Он коснулся прядей ее волос кончиками пальцев и нежно заправил локоны за ухо. Поцеловал еще
раз, короткими поцелуями пробежавшись вдоль виска к губам, и встал с кровати.
Теперь Лена почувствовала себя поломанной и выброшенной. Как игрушка, как кукла...
Они почти не разговаривали утром. Позавтракали, едва ли сказав друг другу десяток слов, скупо
простились на пороге, когда он уходил на работу, коротко поцеловались...
И казалось, что то, что надломилось прошлой ночью, уже не станет целым. Что-то сломалось
навсегда. А во второй половине дня раздался телефонный звонок.
Лена встрепенулась, устремив неуверенный взгляд на телефон.
Максим?.. Она бы не удивилась, будь это звонок от него.
Но нет, это не он. Она знала, что это не муж. Не он, другой мужчина…
С гулко бьющимся сердцем, девушка подняла телефонную трубку.
Да?
Почему так дрожит голос?.. И вместе с тем, почему уголки губ приподнимаются в улыбке?..
Лена?
Горячие тиски, сковавшие сердце, разжались, позволяя ей вдохнуть полной грудью.
Андрей, - выдохнула она с облегчением.
Свой, родной человек. – Я… очень рада тебя слышать.
И хотя она не видела, но точно знала, что он улыбается. Казалось, она даже могла представить, как
светятся его зеленые глаза. В груди потеплело.
Как ты?.. – проронил Андрей, тяжело выдохнув.
Наверное, он не об этом хотел спросить, и Лена интуитивно знала это.
Я... хорошо, - проговорила она, опускаясь в кресло. – А как ты?
Тоже хорошо, отлично, - слишком поспешно выдал мужчина и запнулся. – Мы подписываем
контракт... - Да, я знаю, - коротко ответила девушка, радуясь лишь звуку его голоса и дыханию в трубку
телефона. - Конечно...
Повисло неловкое молчание. Странное и глубокое молчание, которое, тем не менее не давило ни на
нее, ни на него. Легко, несмотря на то, что произнесено было лишь несколько слов. Легко и
свободно. Почему именно с ним ей так легко?.. Даже молчать с ним – легко?..
В общем-то... - запинаясь, пробормотал он, наконец, - я звоню, чтобы...
Да?..
Я хотел предложить тебе встретиться, - выпалил он, не раздумывая, а потом добавил осторожно: -
Ты не против?
Сотни, даже тысячи бабочек вспорхнули в ней и вознеслись вверх, окрыляя ее. Улыбка расцвела на
ее губах, глаза засветились искорками радости. Ей не нужно было раздумывать над ответом.
Да, конечно! Где, когда?!
Эээ… А где бы ты хотела?
Лена улыбнулась шире. Он не ожидал, что она так быстро согласится?.. Боже, какое счастье!
В небольшом скверике около городского парка, если ты согласен, - проговорила она. - Дождя,
вроде бы, нет, и мы могли бы…
Хорошо, договорились! – стремительно перебил он ее, словно опасаясь, что она может передумать.
Когда?
Сегодня?.. – неуверенно проговорила девушка, удержавшись от того, чтобы скрестить наудачу
пальцы. - В три часа, в четыре… Когда тебе удобно?
В половине четвертого тебя устроит?
Д-да… да, давай в половине четвертого.
Она почти видела, что он улыбается. Широко, открыто, искренне, отчаянно счастливый. Как и она.
Тогда... до встречи в сквере?.. – спросил он после непродолжительного молчания.
Да. Я обязательно приду, - клятвенно пообещала она. – До встречи, Андрей...
До встречи, Леночка...
Предельно, безгранично счастливая девушка опустила трубку на рычаг.
Разве можно быть настолько счастливой?! От одного лишь звонка?! Не удивительно ли?..
Все сомнения мгновенно отошли на второй план. Что скажет Максим, что он подумает - не важно.
Стоит ли ему вообще сообщать об этой встрече? Нужно ли? Да и зачем?! А если утаить ее, то...
Неужели ей вновь придется лгать?!
Но его обмануть ей не удалось. По крайней мере, в том, чтобы попытаться что-то скрыть.
Удивительно, но он, как и Андрей, тоже совершенно точно угадывал ее состояние. А если и не
угадывал, то всегда набирал ее номер, чтобы узнать, как она и чем занимается. Возможно, это уже
вошло в привычку.
Он позвонил ей. Первым. Как всегда.
Она вздрогнула, глядя на горящий дисплей мобильного телефона. И через несколько секунд
ответила. - Да?..
Лена?.. – как-то неуверенно проговорил Максим. Неужели запинается? - Ты… Как ты?
Почему задрожали пальцы, сжимавшие телефон?.. И почему ее голос стал непривычно тихим?
Все хорошо.
Чем ты занимаешься? Где ты?..
Какой избитый вопрос, Боже! Она всегда отвечала на него глухо и монотонно.
Но не сейчас. Сейчас все изменилось. У нее иные планы, у нее появился секрет.
Пока ничем, - запнулась она и, сглотнув, добавила: – Пойду в парк, опять.
Он тяжело выдохнул, а потом как-то неестественно, словно через силу, вдохнул.
В парк... Хорошо, - выговорил он глухо. - Оденься теплее, на улице довольно-таки прохладно.
Лена качнула головой и коротко согласилась с ним.
Что это? Проявление заботы? Чувство вины? Раскаяние, может быть?.. За то, что было вчера? Или за
то, что продолжалось уже девять лет?!
Но чем бы его слова не являлись, они уже ничего не могли изменить. Только не ее решимость.
Только не ее уверенность в том, что впервые за девять лет она наконец отчаялась поступить
правильно. Так, как нужно. Как хотела сама. Как ОНА считала правильным, а не так, как было
правильно по мнению мужа.
Хорошо, как скажешь... – пробормотала она.
Но он отчего-то разозлился.
Черт, как скажешь?! – воскликнул он с досадой в голосе. – Соглашаешься со мной лишь потому,
что боишься, если воспротивишься, я накричу на тебя и обижу?! – Неужели это сожаление и
раскаяние смешивается с яростью в его голосе?! - Почему ты вставляешь меня монстром, Лена?!
Она зачарованно молчала, слушая не в силах поверить тому, что слышит. А Максим бесился.
Я не хочу, чтобы ты простудилась, - тише, но с досадой сказал он. - И это не приказ! Это просьба.
Я понимаю... – пробормотала она приглушенно.
Не понимаешь! – сердито выдохнул он и выругался в полголоса.
Она действительно не понимала. Его отношения к ней – не понимала.
Ведь он изменился. Как-то быстро, стремительно, мгновенно. Не увидеть перемен было невозможно.
Но ведь и она тоже изменилась! И уже не станет прежней. Не вернется к той Лене Колесниковой,
какой была на протяжении долгих лет. Нет возврата и к Лене Титовой, которую она знала когда-то.
Была другая Лена, та, которую не знала и она сама.
Максим тяжело засопел в трубку, справляясь с гневом, но молчал, сдерживая себя. И Лена молчала.
И давящее чувство стиснуло грудь, не позволяя дышать.
Когда ты вернешься домой? - проговорила она в попытке разорвать рваное молчание, повисшее
между ними стеной.
В половине седьмого, - коротко бросил он, а потом добавил, успокоившись: - У меня есть кое-какие
дела... Но если ты хочешь, чтобы я освободился пораньше…
Нет, нет, что ты!
И почему она воспротивилась так рьяно?! Так стремительно?.. Может быть, не стоило выражаться
так резко? Вдруг Максим что-то заподозрит?..
Лена тут же отругала себя. ЧТО он может заподозрить?! Она не совершает ничего противозаконного!
Лена, мы так и не поговорили о твоей работе… - неуверенно начал Максим. – Ты, наверное,
хотела... - Не нужно сейчас об этом! - испуганно воскликнула она. - Потом, хорошо? Это нетелефонный
разговор... Стиснув зубы, он молчал.
Хорошо, как скажешь, - вернул он ей ее же фразу, спустя несколько угнетающих мгновений.
Лена закрыла глаза, ощущая, что давление в груди стало усиливаться. Что-то невысказанное витало в
воздухе, и она это чувствовала. Что-то горькое, что-то острое и отравляющее. Нужно что-то сказать.
Но слов нет. И у нее их быть не может. Не она оказалась виноватой на этой раз. И извиняться тоже
следует не ей.
Лена... – прошептал Максим надрывающимся голосом. – Лена...
Д-да?.. – сухими губами выдавила она.
Молчание. Пустое, бессмысленное. Трепет. Биение сердца. А в воздухе витает недосказанность.
Горько, очень горько... И в висках вновь пульсирует боль, заглушая все звуки. И молчать уже
невозможно. И вдруг... Врывается. Против воли. Отчаянно. С сожалением в голосе.
Прости меня! Прости! – сошел на шепот. - Простишь?..
Почти не дышит. Боится.
За что?.. – пролепетала она.
Вязкая тишина. Как болото, засасывает в себя.
За вчерашнее, - выдохнул он вновь шепотом, запинаясь. – Я не хотел, чтобы… так получилось. Не
хотел... Ты мне веришь?.. Я не хотел, правда...
Понятно…
Руки дрожат, вспотели. Лена сжимает телефон все сильнее. Глаза закрыла, чтобы спрятаться от боли,
которая вонзилась в нее острием кинжала.
Максим тяжело выдохнул.
Прости…
Желает получить ответ. Но она не может его ему дать.
Поговорим об этом потом, ты не против?.. – голос тоже дрожит.
Прощаешь?..
Максим…
Лена! Прощаешь?.. – с нажимом спросил он. - Скажи мне…
пожалуйста. Ты меня простишь за то, что сделал вчера?
И стены медленно начинают двигаться. Прямо на нее.
Прощаю, - сквозь горечь застывших в уголках глаз слез выдохнула она. – До вечера, Максим.
Он хотел сказать что-то другое, совсем иное, а вместо этого растерянно и рассеянно проронил:
До вечера, - неужели это его голос так неуверенно дрожит?.. Опять?! - Целую тебя!
Лена распахнула глаза. Почему он терзает ее? Почему мучает? Она должна быть сильной. Обязана!
Я тебя тоже, - проговорила она. – До вечера, - и, боясь, что может заплакать, стремительно
отключилась. Руки дрожали. Разве стоило ей ожидать чего-то другого?.. Щеки горели, нещадно опаляя кожу
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |