посапывающее чудо. Хотела не плакать больше и не чувствовать острую боль в сердце, когда видела
детей в городском парке, и не убегать от реальности в тот самый парк, который когда-то отнял у нее
самое дорогое.
Она просто хотела спрятаться от боли, заполнявшей ее сердце, за смехом своего малыша.
Но и в этом Максим ей отказывал.
Может быть, слишком рано она решилась, осмелилась заговорить об этом?..
Брови сошлись на переносице, а губы горько скривились.
Но Боже, девять лет – это разве рано?!
Девять лет прятаться, скрывать, таить в себе боль и отчаяние, теплить в глубине души толику
надежды на то, что когда-нибудь и ей улыбнется счастье?! Пытаться уверить себя в том, что
поступает правильно?! Обманывать саму себя и по-прежнему оправдывать его?! Винить и корить
себя за случившийся в их жизни ад и не иметь ни малейшей возможности сесть за стол и
поговорить?! Может быть, когда-то, несколько лет назад она упустила тот момент, когда еще можно было что-то
изменить и исправить, попытаться начать жить заново, перевернув испачканную предательством и
виной страницу их судьбы?.. Может быть, тогда, когда нужно было говорить, она молчала?!
А сейчас..? Что же сейчас?... Есть ли у них это
сейчас?!
Лена чувствовала, что что-то не так, хотя и не могла сказать, что именно. Наверное, то, что
происходило между ними, нельзя было выразить словами, не было таким слов, чтобы выразить
состояние, в котором они находились. Его можно было только прочувствовать.
Но в чем причина этих перемен?.. В ней самой?.. Или в Максиме?..
Она стала другой. Нет, нет, не так… Она не смогла бы измениться окончательно, девять лет жизни,
полной раскаяния за содеянное и решительное погребение себя под пеплом от совершенной ошибки,
не смогли пройти бесследно ни для Макса, ни для нее.
Просто некоторые вещи для нее стали простыми и выполнимыми. Она стала задумываться о том, как
живет. И сколько лет боли и обиды прошло впустую! Столько лет… Девять лет. Она могла бы
назвать число месяцев, недель и даже дней того ада, в котором прожила. Ни один не исчез из памяти,
хотя они и были серыми, блеклыми и однообразными. Слишком много боли было, слишком много
горечи и обиды.
Нужно было меняться. Давно нужно было меняться. Несколько лет назад. А может быть, это
следовало сделать еще в самом начале пути в девятилетний ад, просто не вешая на себя ярлык
виноватой?! Как жаль, что для того, чтобы осознать, что ошибалась все эти годы, она должна была их пережить?..
Лишь для того, чтобы прийти к неоспоримой истине – только перемены могут ее спасти.
И первый шаг к ним она уже сделала.
А Максим?.. Максим тоже изменился. Она чувствовала эти перемены в нем.
В тот злополучный день принес ей цветы. Впервые за эти годы – принес ей цветы. А она оказалась
такой недалекой идиоткой, что даже не оценила подарка! Даже спасибо не сказала.
Он перестал контролировать ее. Не звонил ей через каждый час, спрашивая, где она, с кем и что
делает. Она была в замешательстве, не зная, что и думать, и нервничала, переживала.
Но эти перемены не могли остаться незамеченными. Особенно на фоне тех лет, что прошли в
постоянной гонке за проблемами, гноящимися ранами и ярлыками, которые они вешали друг на
друга. Как сложно все было.
Лена распахнула глаза и вздохнула, покачав головой.
Почему жизнь так сложна?! Или они сами усложняют ее?! Накручивают проблемы, как на катушку,
и все сильнее и глубже увязают в водовороте боли и бессилия, заступая за тот край, где уже ничего
нет, - только пустота, боль и одиночество.
Сердце дрогнуло, отзываясь эхом боли в груди.
Она почувствовала чье-то присутствие рядом с собой, но не обернулась.
Не Максим. Кто-то другой…
Девушка? – знакомый мягкий голос, рядом, почти над самым ухом.
На душе потеплело, улыбка почти непроизвольно расплылась на лице.
Лена обернулась к Андрею, глаза ее светились.
Молодой человек, наклонив голову немного набок, подмигнул ей и протянул бокал шампанского.
Девушка, можно вам угостить? – проговорил он с улыбкой, озарившей его красивое лицо.
Лена, улыбаясь, кивнула и приняла бокал из его протянутой руки.
Странно, но она даже не подумала о том, что скажет Максим. Ведь сомневаться в том, что наблюдает
за ней, и, конечно же, видел приближение Андрея, не стоит.
Но почему в тот момент, когда она увидела светящиеся зеленые глаза и радостную улыбку, мысль о
том, что мужу может не понравится это общение, проскользнула незамеченной, уступая место
обычному желанию поговорить с молодым человеком, к которому, несомненно, питала нежные
чувства. Андрей приподнял бокал вверх, предлагая тост.
За встречу? – игриво улыбнулся ей, скривив губы, и Лена кивнула.
Держится молодцом, даже, несмотря на сложный разговор в кафе, когда все точки над «и» уже были
расставлены и приоритеты разобраны. И Андрею досталось лишь почетное второе место – место
друга, пусть и лучшего, а лидирующие позиции, как и прежде, были отдано другому.
Девушка пригубила шампанского и посмотрела на Андрея, улыбнувшись уголками губ.
Как ты здесь оказался? – проговорила она.
Светлые брови вопросительно приподнялись.
Как, ты разве не знаешь? – он казался удивленным. – Я теперь партнер «Империи».
Лена ахнула, изумленным взглядом пронзая друга детства и понимая, что улыбается все шире.
Так ты и есть тот партнер, которого ждал Максим? – воскликнула она.
Ммм… Максим? – нахмурившись, пробормотала Андрей.
Сердце забилось в груди сильнее и громче. Лена выдохнула.
Эээ, да. Мой муж, - проговорила она смущенно и отвела глаза. – Максим Колесников.
Андрей удивился, она увидела это по его изменившемуся лицу. Брови вопросительно приподнялись,
уголки губ опустились, глаза блеснули странным огнем, затаившимся внутри зрачков.
Бокал в его руке дрогнул.
Значит, вот кто твой муж, - произнес он тихо. – Максим Колесников!?
Лена сглотнула, ощущая себя в чем-то виноватой. Может быть, ей не стоило признаваться?.. А
смысл? Не узнал бы от нее, узнал бы позже от кого-то другого. Разве подобное можно скрыть?!
Смирится ли Андрей, вот в чем теперь вопрос. Ведь одно дело, знать, что у нее есть муж, и совсем
другое – что теперь они будут вынуждены работать вместе.
Она посмотрела на мужчину, а тот грустно улыбнулся ей, глядя прямо в глаза.
Знаешь, - проговорил он тихо, тронув ее за руку, - а я не удивлен.
Слишком двоякими были эти слова, и эту двойственность заметила и Лена, вздрогнув всем телом.
Острые иголочки мгновенно вонзились в плоть, проникая под кожу и парализуя ее.
Я не знала о том, что ты наш партнер, - проговорила Лена, надеясь на то, что голос звучит ровно.
Я тоже об этом не знал, - горько усмехнулся Андрей, стискивая бокал. – Ты работаешь вместе с
мужем? Девушка покачала головой.
Нет, не работаю.
Тогда ты, наверное, пошла работать по специальности? – он весело подмигнул, всеми силами
стараясь вернуться за ту негласно проведенную черту, которую они уже перешагнули, и вернуть
разговор в прежнее беззаботно легкое русло. – Кондитер, насколько я помню?
Лена улыбнулась, глаза ее засветились. Снова.
Интересно, если задуматься и посчитать, насколько чаще она улыбается в общении с Андреем, чем в
разговорах с Максимом?.. Статистика ужаснула бы результатами.
Да, кондитер, - подтвердила она. – Но я не работаю по специальности. Я вообще не работаю, - тихо
добавила она, опустив глаза.
Андрей замер, нахмурился, а потом выдавил из себя:
Почему?
Самый сложный вопрос из всех, которые вообще можно задать, это вопрос почему. Он требует
анализа. Лена пожала плечами и взмахнула рукой, другой стиснув бокал.
Не знаю, так получилось, - подняла на него грустный взгляд. – Не устроилась сразу… Потом
семья… - Онтебе не позволяет, да? – напрямую спросил Андрей, внимательно глядя на ее смущенное лицо.
О ком именно говорит мужчина, можно было и не угадывать.
Нет, - проговорила она, осознавая, что говорит не всю правду. – Максим здесь ни при чем. Просто, -
она поджала губы и отвела взгляд в сторону, - так сложилось, что… не получилось.
А ты хочешь, чтобы получилось? – вновь напрямую спросил Андрей, пронзая ее острым взглядом.
И вновь она смущенно отвела глаза.
Да, я хотела бы, - призналась она, не смея солгать ему в этом. – Но сейчас сложно устроиться. Я
потеряла много лет, да и практики у меня не было. Сейчас это, наверное, уже нереально.
Она грустно вздохнула, и Андрей тронул ее за руку, нежно и легко касаясь шелка кожи, провел по
нее большим пальцем, словно успокаивая, а потом проговорил, ласково глядя на нее:
Не бывает ничего нереального, - уверенно, твердо, со знанием дела.
Она доверчиво заглянула ему в глаза, неуверенно улыбнулась.
Ты так думаешь?
Конечно, - с неохотой отпустил ее руку, вздохнул. – Я подумаю, как тебе помочь. И если ты хочешь
работать, то ты будешь работать.
Карие глаза засияли сотнями, тысячами, миллионами звезд. Счастливая улыбка расплылась на лице.
Серьезно? – проговорила она изумленно. – Ты, правда, можешь?
Если ты хочешь…
Я очень хочу! – уверила она его, схватив за руку.
Тогда, - он посмотрел на застывшую на своем локте маленькую ладошку и накрыл ее своей рукой,
заглянул в доверчивые темно-карие глаза, горящие надеждой и верой, - я постараюсь тебе помочь.
Обещаю. Лена сжала его руку, улыбнулась, расцвела, воскресла, воспылала.
А Андрей не отводил от нее глаз, зачарованно глядя на дорогое сердцу и душе лицо.
Лицо, которое даже десять лет не смогли вычеркнуть из его памяти.
Ты сегодня очень красивая, - произнес он тихо, почти шепотом, одними губами, боясь нарушить
атмосферу тепла, уюта, проникновенности и нежности.
Лена выдохнула, приоткрыв губы, и в смущении опустила взгляд.
Спасибо.
Андрей пожал плечами и поджал губы.
Не его женщина. Не его. Смириться бы, а он не мог.
Странная штука – жизнь, творит, что хочет, сталкивая людей на одной дороге, а потом раскидывая
их по перекресткам. Вынуждая страдать, любить, ненавидеть, испытывать нежность… И оставаться
на разных ниточках мироздания, бессильных перешагнуть ту невидимую грань, что начертила
судьба. - Я вам не помешал?..
Грозное, предупреждающее, почти злобное. Произнесенное сквозь зубы, на выдохе, жестко.
Сомнений не было, просто не могло быть.
Максим Колесников, собственной персоной.
Андрей понял бы это и по тому, как встрепенулась, вздрогнула, напряглась Лена, мгновенно
отдернув свою ладонь от его руки и отойдя от него на несколько шагов назад.
Подняла на подошедшего взгляд, полный… чего-то странного, смешанного, непонятного.
Стиснула бокал в руке, сглотнула.
Такие мелочи, почти незаметные, едва уловимые, но такие отчетливые для Андрея.
Он устремил взгляд на подошедшего к ним мужчину.
Высокий, статный, волевой, жесткий, принципиальный…
А в глазах пылает синий огонь, вырисовывая черные блики искорками негодования и
предупреждения. «Она моя. И я ее никому не отдам!»
И Андрей понял, что с таким соперником бороться бесполезно. Проигравшим неминуемо станет он
сам. 12 глава
«Хмурое утроС холодным дождём.Горько вдвоём»
Ника Турбина
Пасмурное утро, противное.
Свинцовые серые тучи сгустились над городом, укрывая его, словно саваном, и не пропуская
тусклый солнечный свет, стремящийся озолотить верхушки старых елей, сосен и дубов своим
сиянием. Накрапывал мелкий моросящий дождь, колкий и гадкий, острыми иголочками бьющий в
лицо и скользкими влажными струйками стекающий по бледной коже, вызывая дрожь во всем теле.
Лена вздрогнула, почувствовав охвативший ее озноб, но, словно не обратив на него внимания и
плотнее закутавшись в пальто, склонилась над могилой и опустила голову вниз.
Холодный северный ветер развевал выбивавшиеся из-под берета светлые волосы, и они лезли в
глаза, в которых застыли слезы. Смахивая слезы замерзшими пальцами, не облаченными в перчатки,
девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула затхлый запах кладбища, перемешанный с запахом хвои
и земли.
Здесь всегда становилось легче, несмотря на то, что слезы всегда против воли стекали по щекам.
Сердце билось спокойнее и глуше, дышать было легче и глубже, какое-то блаженное умиротворение
и спокойствие окутывали своим теплом, словно щупальцами, и руки не дрожали так сильно.
Лена посмотрела на застывшую на гранитном камне старую, уже пожелтевшую фотографию, и
ощутила подступивший к горлу толстый густой комок, сглотнув который, почувствовала боль.
Бабушка… Дорогая, любимая, родная, самый близкий человек на всем земном шаре!
Умерла. Восемь лет назад. Именно в тот момент, когда ее внучке больше всего нужна была ее
помощь, поддержка и совет. Именно тогда, когда Лене так хотелось почувствовать ее тепло и яркий
свет, сияющий в груди, услышать нежный, ласковый, чуть хрипловатый голос, увидеть морщинистое
лицо и потускневшие со временем голубые глаза, ощутить себя нужной кому-то.
Именно тогда, когда Лене так важно быть знать, что она не одна в этом мире, бабушка покинула ее.
Как она скучала по ней! Как молилась восемь лет назад, чтобы она выжила, когда та заболела и
слегла в больницу без надежды на скорое выздоровление! Как надеялась, как ждала чуда! Как верила
в то, что она не покинет ее в трудный момент, ведь никогда не покидала. Всегда обещала, что будет
рядом, что поможет советом, что не уйдет и не оставит ее. Не обманула, - ошиблась.
Если бы тогда восемь лет, она была рядом, возможно, не было бы этих девяти лет ада и кошмара, не
было бы раздирающего грудь чувства вины и ответственности за содеянное, не было бы острого
комка в горле, слез по ночам, боли в сердце и давящих на грудь сожаления, обиды и горечи.
Она бы не допустила, она бы подсказала, как правильно, она бы не позволила случиться кошмару.
Лена ощутила, что слезы скользнули из глаз и заструились по щекам, проникая в рот и попадая на
язык. Восемь лет без нее. Она их пережила. Вытерпела и выстрадала право на завтрашний день.
Жаль только, что на то, чтобы осознать, как правильно, ей потребовалось много лет боли и обиды.
Ей нужно было самой пережить свою боль, чтобы понять свою ошибку и не повторить ее.
Лена шмыгнула носом, дрожащими пальцами смахнула с лица слезы и уставилась на бабушкин
портрет. Только почему-то вместо такой родной приветливой улыбки перед глазами всплыло жесткое лицо с
плотно сжатыми губами, сведенными бровями и волевым подбородком. Синие глаза с горящими
внутри искорками укора сощурились и смотрят на нее, не отрываясь, словно наблюдают за ней. А
острый орлиный взгляд словно предупреждает, словно уведомляет, словно говорит, что ей нигде от
него не скрыться.
Лена приподняла уголки губ в горькой усмешке.
Она бы никуда не смогла уйти, даже если бы у нее и было подобное желание. Ей некуда было идти.
А вот Максим… Максим мог позволить себе многое, тогда как у нее прав не было. Она не
додумалась за эти годы потребовать от него прав. Она упустила тот момент их отношений, когда
нужно было настоять, заставить, отстоять свою позицию и высказать свои интересы.
А теперь оставалось пенять лишь на себя, сетуя на то, что она лишилась того, о чем сама не
попросила, чего когда-то не потребовала. Она не могла теперь сделать тот шаг вперед, который увел
бы ее в прошлое.
Прошлое нужно было перечеркнуть, перевернуть протертую с годами страницу и начать жить
сначала. Научиться мечтать, надеяться, верить в чудо. Нужно было заявить о том, что и у нее тоже есть права.
А Максиму никогда не нужно было много. Ему нужно было ровно столько, сколько он мог бы
снести. Золотая медаль в школе, красный диплом в институте, собственный бизнес, реализация мечты и
успех. Он всего этого достиг. Потому что всегда достигал поставленной цели.
С некоторых пор ему нужна была она.
И в тот вечер встречи с партнерами Лена отчетливо поняла, словно сквозь приподнятую вуаль
увидела, осознала, что Максим никому ее не отдаст. Будь то друг, просто знакомый или случайный
встречный. Не отдаст, и заявил об этом напрямую. Не словами – взглядом, жестом, касанием.
Она не понимала подобной позиции по отношению к себе. Она никогда не давала повода в себе
усомниться, даже если бы у нее и было желание уйти…
Лена покачала головой и закрыла глаза.
Боже, если и нужно было уходить, следовало сделать это еще девять лет назад. Тогда, когда они еще
не ступили на роковую дорогу, ведущую в никуда.
Ей нужно было найти в себе силы и уйти от него.
Ему нужно было смирить свою гордость и отпустить ее.
А сейчас… сейчас было слишком поздно.
Слишком поздно что-то решать, что-то менять, что-то осознавать и понимать. Потому что привычка
– вторая натура, и очень сложно исправить то, что было заложено в тебя годами, и искоренить это в
один миг. Она привыкла жить рядом с ним и быть его женщиной во всех смыслах этого слова.
Он привык к тому, что она всегда с ним, всегда его.
И все же, все же… девять лет это слишком много для того, чтобы принимать устоявшееся положение
вещей и не пытаться что-то изменить. Потому что та медлительность и даже статичность, что
закутала их в свой кокон, не давая и мгновения, чтобы вздохнуть свежего глотка, вдохнуть полной
грудью, не урывками, не украдкой, порабощала и угнетала, подводя их к той черте, за которой уже
может быть слишком поздно что-то менять. Туда, где уже не будет правых и виноватых – где будут
лишь руины оттого, что когда-то еще можно было спасти. Туда, где будет взрыв эмоций, чувств,
характеров и положений. Где уже не будет достаточно глухого «прости», где будет мало «люблю».
Туда, где жизнь начинается с чистого листа. И где слишком больно и страшно будет замереть в
объятьях друг друга, чтобы начать все сначала друг с другом.
Лена наделась, что они не подойдут к этой невидимой грани, что словно бы разделяла их миры, но
понимала, что изменения, которые стали происходить в их жизни – резко, стремительно,
молниеносно, не смогут не оставить следов, остаться незримыми и блеклыми. Последствия будут
носить взрывной характер. Потому что статичность не будет мириться с ворвавшимся в ее мир
движением к переменам, она воспротивится, и, в конечном счете, это противостояние дойдет до
своего логического финала.
Лена втянула в себя кладбищенский воздух и огляделась по сторонам.
Максима на кладбище еще не было. Он ушел рано утром, не разбудив ее, не предупредив о своем
уходе, хотя раньше всегда будил, желая, чтобы она проводила его до двери. Она проснулась в
холодной пустой постели и долго еще лежала с открытыми глазами, разглядывая потолок, и сотни
раз прокручивая в памяти события вечера встречи с партнерами Максима. Вечера встречи с
Андреем. Она не ожидала, что встретит там его, никогда бы не подумала, что судьба решит посмеяться над ней
еще раз. Посмеяться так зло, так подло, так… неоправданно жестоко. Андрей партнер Максима!
Даже в самом страшном кошмаре не могло бы привидеться подобного. Максим никогда не должен
был узнать о том, что они с Андреем виделись! И он не узнает, Лена верила тому, что Андрей будет
молчать. И все же… странное предчувствие неминуемой беды не оставляло в покое.
Хотя, конечно, не стоит лгать себе и утверждать, что она была не рада увидеть его. Совсем наоборот.
Среди этого тусклого разнообразия, безразличия, сплетен, равнодушных взглядов и немых вопросов,
которые никогда не сорвутся с губ по причине их интимности, Андрей выделялся на этом фоне
ярким привлекательным пятном. Он был для нее тем лучиком света, к которому она тянулась,
которого ждала эти годы. Тот свет, к которому нужно идти, чтобы не исчезнуть во мраке пустынных,
одиноких, серых улиц вчерашнего прошлого. Человек, которому, очевидно, было не все равно, что с
ней происходит.
Она рада была его видеть. И в тот момент ей было действительно все равно, что может подумать
Максим, что он скажет ей потом, как он вообще отреагирует на появление рядом с ней старого друга.
Она была счастлива, что на этом островке шумного молчания и глухого равнодушия нашла
родственную душу.
Она уважала Андрея. Не только за то, что он пообещал помочь ей с работой, хотя за это была ему
отчаянно благодарна, но и за то, что он не пасанул и не испугался встречи с Максимом, хотя она, по
правде говоря, был охвачена какими-то противоречивыми чувствами, когда муж подошел к ним.
Андрей держался сдержанно и стойко, ни на миг не поддавшись охватившему его неприятному
чувству. Она увидела по его лицу и глазам, что он понял, кто это, еще до того, как Максим представился. Ей
хватило и мгновения, чтобы это осознать, как и ему хватило лишь секунды, чтобы понять, кто перед
ним. Ее словно молнией ударило, когда она услышала голос мужа за своей спиной, и выпрямилась,
натянутая, словно гитарная струна, когда увидела его силуэт рядом с собой, его грозное лицо с
застывшей на нем каменной маской и угрозой, с глазами, пылающими синим пламенем, она
вздрогнула. Не в силах пошевелиться или что-то сказать, она просто молчала, не отводя от него взгляда.
Андрей застыл рядом, твердо встречая грозный взгляд, направленный на него.
От этого взгляда даже Лену пронзило острой стрелой, но Андрей держался очень стойко.
Минутное молчание стало давить на них тишиной, неопределенностью и горькой слизью. А
мгновения все бежали, перетекая из одной минуты в другую.
Максим Колесников, - проговорил Максим, наконец, сузив глаза, превратившиеся в острые
льдинки, и протянул руку вперед. –
Муж Лены.
Лена вздрогнула, слушая громкие монотонные удары сердца в грудь.
Как-то странно прозвучало это слово из его уст. Муж…
Андрей долго смотрел на Максима прямо в глаза. Не испугавшись, не отстранившись, не
смутившись. Он не сделал ничего такого, за что ему пришлось бы краснеть, хотя Максим и смотрел на него
взглядом хищника, у которого отняли его добычу. Но Андрей… он вел себя по-мужски.
Решительно протянул вперед твердую ладонь, не отводя от Макса твердого взгляда, и проговорил:
Андрей Порошин, - его голос не дрогнул ни на миг. – Друг Лены.
Максим пронзил его колким взглядом, оценивая противника и последствия его вмешательства в их с
Леной жизнь, а потом, плотно сжав его руку, поджал губы и выдавил сквозь зубы:
Понятно.
Лена повела плечами, окутанная ознобом.
Сухо, коротко, безэмоционально. Она никогда не слышала в тоне его голосе подобных тонов.
Максим резко выпустил руку Андрея из своего захвата, сделал уверенный полушаг, что отделял его
от Лены, и захватил ее в плен своих рук, обнимая за талию и прижимая к себе.
Ты не устала? – совсем другим, нежным и ласковым голосом прошептал он, наклонившись к ее уху.
Поборов стеснение, смущение и колючую, но сладкую дрожь, вызванную его теплым дыханием на
шее, Лена опустила взгляд в пол и покачала головой.
Нет, - прошептала она, едва дыша.
Максим уткнулся носом ей в затылок, вдыхая аромат волос и шелковистой кожи.
Ты уверена?.. – его шепот обжег ее кожу, словно щупальцами захватывая в плен.
Да, все хорошо, - пробормотала она, поднимая глаза на Андрея.
Боже, как неудобно! Какое острое смущение разливается к щекам! И сердце колотится в груди,
словно сумасшедшее! А пульс участился в несколько раз, разнося кровь, наполненную адреналином,
по венам.
Почему Максим так поступает? Что он делает и зачем?! Он никогда – никогда за девять лет! – так не
поступал, всегда ограничиваясь тем, чтобы подхватить ее под локоть и осведомиться о ее
самочувствии или увести с мероприятия. А сегодня… Почему сегодня он решил проявить подобную
нежность?! Лена осмелилась бросить на Андрея быстрый взгляд.
На его лице застыла равнодушная маска. Плотно сжатые губы, сведенные брови, бокал в руке
дрожит от сдерживаемых чувств, на щеках легкая краска… Но его глаза! Эти зеленые глубины
сказали ей все!
Разочарование, удивление, обида, недоумение, гнев, непонимание и неверие. Тоска. Безграничная
тоска. Проследив за ее взглядом, Максим, поднял глаза на Порошина, зло сощурившись.
А что, Андрей… Николаевич, - обратился Максим к Андрею с неохотой, - вы здесь представляете
Потапова? Андрей нахмурился, вызывающе поднял подбородок и проговорил:
Да, Максим… Александрович, верно? – бросил быстрый взгляд на Лену, что не ускользнуло от
Максима – Это так. Вас что-то смущает? – усмехнулся, едва заметно скривив губы. – Я хороший
партнер, никто раньше не жаловался, можете не беспокоиться.
Лицо Максима помрачнело, Лена почувствовала, что его пальцы стиснули ее талию.
Надеюсь, и нам не придется.
Он притянул Лену к себе, крепче прижимая ее к себе. Она услышала бешеное биение его сердца,
частое дыхание, касавшееся ее волос и щеки, и дрожала от ощущения его такой обезоруживающей
близости. Лена знала, что Максим всегда демонстрировал, какая у него замечательная жена, показывал ее
друзьям, как красивую статуэтку, но вместе с тем держался прохладно и отстраненно, словно не
желая выносить сор из избы и показывать, какие у них отношения за пределами празднества. Он
никогда раньше не проявлял своих чувств по отношению к ней на людях. Редко целовал даже в
щеку, и уж конечно же, никогда не проявлял такой всепоглощающей нежности, захватывая в свои
объятьях и нашептывая ласковые слова.
Сегодня он был другим, словно убаюкивая и успокаивая своим голосом. И Лена не могла не
признать, что подобная перемена, чем бы она не была продиктована, была ей приятна.
Он никогда не запрещал ей общаться с его партнерами и друзьями, с тем же Петром Беркутовым,
который, как ей казалось, знал всю правду о том, что между ними происходит, и не потому, что
Максим мог рассказать ему об этом, он бы никогда этого не сделал, а потому, что, будучи по натуре
очень внимательным и проницательным человеком, он видел и подмечал даже то, что ускользало от
других глаз.
Но сегодня, сейчас Максим вел себя странно, неожиданно.
Почему он вмешался в разговор?..
Потому что она разговаривала не просто с его партнером, а со своим старым другом? С Андреем?!
Предположить, что в Андрее Максим заметил соперника, было столь же неожиданно и странно, как
и чувствовать его крепкий захват на своем теле и нежные слова, смешанные с теплом дыхания на
коже. Лена знала, интуитивно чувствовала, что Макс никогда не отпустит ее, не позволит флиртовать, если
бы она была способна на это, не позволит почувствовать себя уязвленным ревностью… Но никогда
до того вечера Максим так открыто не демонстрировал то, что все права на нее принадлежат ему, как
мужу. Неужели действительно все дело в том, что она разговаривала с Андреем?.. Но ведь он просто друг.
Тем не менее, в тот вечер с Андреем она больше не общалась, Максим увел ее в сторону под каким-
то нелепым предлогом, и оставшуюся часть вечера провел рядом с ней, вызвав тем самым град
удивленных взглядов, направленных на них. А когда они ехали в машине, выпытывал, о чем они с
Андреем беседовали, но, наткнувшись на ее нежелание отвечать откровенно, просто замолчал,
хмурясь и стискивая зубы.
В тот вечер он, едва они попали в квартиру, поцелуями, скольжениями руки вдоль тела, горчим
шепотом в губы и частым дыханием, поднимавшим волоски на ее коже, пытался доказать – ей? или
себе?! – что она принадлежит ему, и не отпустил ее до того момента, пока с ее губ не сорвался стон
подтверждения… Порыв холодного ветра, заставший ее врасплох, заставил Лену поежиться и втянуть плечи.
Она тяжело вздохнула и посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать.
Приедет Максим или нет?.. Они, даже не договариваясь, в этот день всегда встречались на кладбище.
Потянулась за телефоном, долго смотрела на него, не решаясь набрать заученный наизусть номер, а
потом все же рискнула. И стала ждать ответа, слушая монотонные длинные гудки.
Да? – послышался встревоженный голос мужа. – Лена? Что-то случилось?
Лена опешила, а потом, переборов смущение и удивление, проронила:
Ты приедешь?
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |