особо не думать – пустите все на самотек, все равно у вас никогда и ничего из этой затеи не получится…
Сразу же после этого разговора полицейские собрались во дворе Академии.
– Ну, что будем делать?- спросил у коллег МакКони,- есть у вас какие-нибудь толковые предложения?…
– Ну и поганый же коп попался,- вздохнул Насименто,- сколько его ни воспитывали – и все без толку… Трудновоспитуемый…
– Значит, плохо воспитывали,- сделал вывод Хайталл,- надо было как-то более просто и доходчиво.
– Да нет, приятель,- произнес Ларвел,- это не мы его плохо воспитывали. Это он такой тупой и неспособный ученик. Совсем тупой…
МакКони, вспомнив о последних злоключениях капитана на банкете, слегка улыбнулся.
– Да, наверное, дело не в нас. Мы вложили в этого придурка столько сил, столько здоровья, столько энергии…
– А он оказался неблагодарной свиньей,- закончил мысль товарища Джон Насименто,- именно неблагодарной свиньей – другого слова и не найдешь…
– И что услыхали мы от него вместо слов благодарности, вместо волшебного слова «спасибо»? – продолжил Джерри в своей издевательской манере,- «козлы вонючие», «ублюдки», «вы у меня еще поскачете», «вы у меня еще потанцуете»… И это он говорил своим учителям…
Хайталл тяжело вздохнул.
– Может быть, не все еще потеряно?- спросил он,- может, стоит попробовать еще раз?
– Ну что ж,- согласился Джерри,- хорошо, попробуем. Только вряд ли он поймет нашу искреннюю заботу и оценит ее по достоинству…
В тот же вечер Эрик Мартинес, одев свой привычный повседневный костюм – грязные джинсовые лохмотья, изпод которых виднелась застиранная майка с надписью на всю грудь «Рак матки – короли Нью-Йорка», отправился в популярный среди городского отребья пивной бар «Синька», что недалеко от Центрального парка. Около входа Эрик сразу же заприметил того, кого и хотел тут встретить – своего бывшего коллегу по банде Салдама, толстого пузатого негра Даниэля Поллака. Дэн, сидя на каменном бордюре рядом с кучей гниющего мусора, сосредоточенно пересчитывал грязные замусоленные банкноты достоинством в доллар.
– Ну, привет, кореш!- Мартинес был чрезвычайно рад встрече с приятелем.
– Здорово!- обрадовался тот.- Ну, как живешь, чем занимаешься?…
– Да так, всем понемножку,- скромно ответил Мартинес.- То тут, то там…
– А мне тут приятели как-то говорили, что ты как будто стал копом. Я, правда, им не поверил – как это такой хороший мальчик, такой большой любитель наркотиков, алкоголя и художественного мордобоя связался с такой нехорошей компанией… Быть того не может!…
– Одно другому не помеха,- улыбнулся Мартинес,- просто это – нормальная работа для юноши, которому пришло время чем-нибудь заняться… Да, я действительно стал настоящим нью-йоркским мусором, да к тому же не просто мусором, а офицером…
Поллак остолбенело глянул на приятеля.
– Ни фига себе…- тихо произнес он,- если бы ты мне сам об этом не сказал, ни за что бы не поверил…
– К тому же,- продолжил Эрик,- это гораздо лучше, чем торчать в мерзкой клоповной тюрьме, смотреть там по кабельному телевидению идиотские фильмы и ждать, пока тебя оттрахают в зад тюремные «авторитеты»…
– Тоже верно,- согласился Поллак.- Только я никак не могу понять: значит, ты уже не пьешь, не пыхаешь старую добрую травку, не бесчинствуешь и не бьешь по морде направо и налево?…
Мартинес вытащил из кармана подраной джинсовой куртки косяк и закурил.
– Вот это класс!- восхищенно произнес Поллак.- В первый раз вижу копа-наркота!…
Эрик, задержав в легких ароматный дым, выпустил его из себя, как настоящий наркоман – сквозь плотно сжатые губы.
А ты что думаешь – копы, что ли, не люди?
А как смотрит на это твое начальство?
Одобряет.
– Да не гони… Что, твое полицейское начальство одобряет наркоманию?…
– Представь себе – да! Это у нас теперь такая новая политика – там наверху решили, что мусора должны быть как можно ближе к народу…
Для чего это?
А для того, чтобы население нас зауважало.
Ну, знаешь, если бы все копы были такие, как ты,
я бы на них просто молился… Эрик понимающе посмотрел на пузатого негра.
– Правда, пока что коп-наркот в городской полиции есть только в единственном экземпляре. Это, как ты понимаешь – я! Так что, приятель, можешь на меня молиться, я совсем не против…
– Да, вижу, с этим,- Дэн кивнул на косяк,- у тебя по-прежнему все в порядке. Отрадно видеть, что служба и полиции тебя не испортила… А как насчет выпивки?…
Мартинес похлопал себя по нагрудному карману.
– Все в порядке – у нас в Академии такие прекрасные ребята, все пьют, как кони. Кстати, брось свою рвань считать,- Мартинес вытащил из кармана плоскую бутылку с виски,- на, глотни…
Дэн, видимо, с самого раннего утра страдавший абсистентным синдромом, жадно припал к горлышку. Выпив все без остатка, он занюхал рукавом куртки и произнес облегченно:
Наконец-то полегчало… Спасибо, друг!…
Кстати, если хочешь, можно продолжить,-
предложил Мартинес.
– Что ты предлагаешь?- спросил Дэн. Эрик кивнул в сторону вертящихся дверей пивнухи.
А чего, собственно, мы торчим тут на дороге? Давай засядем в это прекрасное заведение, побеседуем…
Отличная идея!- воскликнул Дэн,- только для хорошей беседы у меня не так уж много капусты – всего какие-то вшивые десять баксов… Далеко не уедешь…
Ладно, ладно, я тебе с удовольствием проставлю по такому случаю. У нас в полиции платят не так уж и много, но на травку, выпивку и баб всегда найдется…
Друзья вошли вовнутрь пивнухи и сели за ближайший к дверям столик. К столику подошел официант.
– Слушаю…
– Значит, так,- приказным тоном промолвил Мартинес,- заставь-ка весь этот столик полностью,- Эрик повернулся к пузатому негру,- что ты хочешь – пива, небось?…
– Ты знаешь, но после всех этих неприятностей, после разгрома «Рака матки», бесконечных полицейских участков, камер, мерзких рож, нервотрепки и всего прочего я, наверное, превратился в настоящего алкоголика,- ответил негр,- так что, если у тебя действительно много бабок и ты хочешь меня порадовать, прикажи-ка лучше чего-нибудь покрепче…
– Тогда заставь весь этот столик самым лучшим виски, которое у вас только есть!- сказал Мартинес официанту.
Тот ушел выполнять распоряжение.
– Очень приятно, Эрик, что ты не забыл наших лучших друзей – наркоту и бухалово,- с чрезвычайно трогательными интонациями в голосе произнес Поллак.- Ну, а как насчет всего остального, расскажи…
– О чем это ты?…
– Неужели не понимаешь? На что так тянет после наркоты и бухалова? Это ведь не самоцель, это так, для разминки мозгов и разогрева эмоций…
– Что? Что?
– Я говорю о том, чтобы после всего этого порезвиться, как следует, набить кому-нибудь харю, поиздеваться… Неужели это меньшее удовольствие, меньший кайф?…
Эрик несколько сник.
– Знаешь, а вот с этим у меня несколько хуже, чем раньше, тут напряженка. Нет, не пугайся, я совсем не хочу сказать, что у нас в полиции совсем не лупят по харям просто так, ради собственного удовольствия – замесить могут так, что забудешь, как папу-маму звали, а если не вспомнишь – то добавят: папу-маму вспомнишь, а вот свое имя забудешь начисто… Но вот беда – бьют у нас в полиции не из любви к искусству, а как-то слишком тупо, монотонно и механически, без вдохновения. То есть я хочу сказать, что когда мы тусовались с Саддамом, это получалось куда более художественней…
– Ваш виски,- подошедший официант поставил у стола несколько ящиков.
– Так много?- удивился Поллак.- Что я буду со всем этим делать?…
– То, что влезет – выпьешь тут,- сказал Эрик,- а что не осилишь, заберешь с собой домой…
– И то правда,- согласился Поллак.- Да, так о чем это мы?…
– О великом искусстве художественного мордобоя,- напомнил Эрик.
– Да,- вздохнул пузатый негр,- вижу, что ты потихоньку теряешь форму…
– А что ты думал, без ежедневной тренировки это как?- возразил Мартинес.- Труд насильника сродни труду музыканта – несколько дней не позанимаешься – и тут же теряешь форму…
– Ну, несколько дней напряженных занятий, и ты сразу же все восстановишь,- пообещал Поллак.
– Хорошо говорить – несколько дней,- возразил Эрик,- я человек занятой, где их мне взять, эти несколько дней?…
– Ладно, что-нибудь придумаем,- пообещал Дэн и, разлив по стопкам принесенный алкоголь, произнес,- ну, что, за былые времена?…
Когда первая бутылка была выпита, негр ощутил прилив новых жизненных сил и потянулся открывать другую.
– Извини, старик,- остановил его Мартинес,- но я
пить больше не буду… Негр выпучил на него глаза.
– То есть как это?…
– Сегодня больше не могу – ты ведь не забывай, я на службе…
– Так ведь ты сам только что сказал, что ваше начальство ничего не имеет против выпивки,- возмутился негр,- ты сам говорил, что следует быть как можно ближе к народу… А что еще так хорошо сближает с народом, как не выпивка?…
Эрик поднялся со стула.
– В Нью-Йорке более девяти миллионов населения, и если я буду сближаться с каждым, то через несколько дней получу цирроз печени и рак мозгов…
– Ну что же мне делать со всем этим?- негр в полной растерянности указал на ящики со спиртным,- что мне со всем этим делать?…
– Я посоветовал бы тебе это все выпить,- сказал Мартинес,- думаю, что на неделю тебе хватит…
– Но ведь я не могу пить один!- запротестовал негр.- Я порядочный человек! Я не могу напиваться, как свинья, чтобы потом икать и смотреть в потолок…
– А что тебе надо?
– Для полноценной пьянки мне нужен хороший собеседник, который бы потом разделил мои желания чтонибудь испортить, сокрушить, поломать…
Мартинес мгновенно просиял.
– Друг,- дружески похлопал он негра по плечу,- я как раз знаю такого человека. Это как раз то, что тебе сейчас надо. Отличный парень, несмотря на то, что и коп. Он сам нам ежеминутно говорит, что для него в целом мире нет
большего наслаждения, чем дрючить, издеваться, сношать все подряд и во все дыры… Это – мой теперешний начальник по Полицейской Академии, капитан Харрис. Короче, вот что: я сейчас вызываю по телефону такси, ты быстренько грузишь все это,- Мартинес коротким жестом указал на бутылки,- и едешь к этому прекрасному человеку. Правда, должен предупредить: он очень стеснительный, и не сразу согласится, чтобы ты с ним пил… Он даже будет тебе сперва угрожать, но это не от злобы, а, скорее, от природной доброты, которую он хочет замаскировать таким образом… Только – большая просьба!- не говори, что это я тебя к нему направил. Пусть это будет для него приятной неожиданностью…
Капитан Харрис, сидя в своей квартире, смотрел телевизор. На экране появился популярный телеведущий Джордж Хильер – увидав на телеэкране физиономию журналиста, которого капитан знал лично – тот в свое время нанес большой моральный урон,- Харрис процедил сквозь зубы:
– Ну, суки, никуда от вас не скрыться… Везде достанут, даже в собственном доме…- в голосе его сквозило явное раздражение, Харрис был в чрезвычайно скверном расположении духа.
Он хотел было уже выключить телевизор, но в этот момент телеведущий принялся передавать последние новости отдела криминальной хроники – то, что капитан в силу своей профессии любил больше всего. Несмотря на ненависть к телеведущему, Харрис оставил телевизор включенным.
– За последние сутки в нашем штате совершено: пятнадцать убийств и восемнадцать покушений на убийства, девять изнасилований, четыре поджога, пять налетов на супермаркеты, пятьдесят восемь угонов автомашин,- принялся перечислять Хильер монотонным голосом.- Многие преступления совершены с особым цинизмом и в чрезвычайно изощренной форме: так, несколько часов назад
в районе доков найден обезображенный труп неизвестного, изъеденный мелкими грызунами.
На экране появилось какое-то кровавое месиво – лишь по общим очертаниям можно было догадываться, что это человеческие останки.
– Полиция предполагает, что несчастного ликвидировали лица азиатской национальности,- продолжал телеведущий,- беднягу отправили на тот свет старинным китайским способом: паталогоанатомы и эксперты утверждают, что его, связав и разложив на земле, пытали с помощью голодной крысы – посадив ее в закрытый жестяной сосуд с небольшим входным отверстием, приложили его к животу жертвы. Сосуд начали разогревать, и обезумевшее животное кинулось спасаться, моментально прогрызая своими острыми зубами отверстия в теле несчастного… Правда, эксперты очень обрадовали меня, сказав, что жертва, скорее всего мучилась недолго – всего несколько минут. Она умерла от страха и болевого шока… Это уже четвертое подобное убийство за последний месяц позволяет предположить, что орудует одна и та же преступная группировка – скорее всего, это банда китайца Чанга…
На телеэкране крупным планом показали развороченный живот жертвы – из черного небольшого отверстия показалась остренькая мордочка с маленькими хищными зубками.
– Вот это класс!- прокомментировал Харрис,- вот это – высший класс! Здорово же эти китайцы умеют издеваться…
– Продолжение новостей – через несколько минут,- улыбнулся с телеэкрана Джордж Хильер,- а теперь рекламная пауза…
На телеэкране появилась какая-то полуобнаженная девушка с небольшим флакончиком в руках.
– Духи «Дидона»,- томным голосом начала она,- как раз то, что вам надо… Всего несколько капель этой волшебной жидкости – и вы становитесь прекрасными и неотразимыми в глазах окружающих вас мужчин… Вам не
будут давать прохода на улицах…- девушка, открыв флакончик, понюхала духи и, томно закатив глаза, продолжала,- они превратят вас в настоящую секс-бомбу… «Дидона»- это грация,«Дидона»- это желание,«Дидона»
– это элегантность,«Дидона»- о,«Дидона» есть само совершенство!… Эти духи будят в мужчинах, этих скотах, необузданные желания,- голос девушки понизился до доверительного шепота,- они захотят обладать вами, трахать вас во все возможные и невозможные отверстия, если вы не отдадитесь им, они будут онанировать только на этот запах… Несколько капель «Дидоны» делают вас такой совершенной и неотразимой, что после этого вас обязательно изнасилуют на Пятой авеню…- после этих слов из-за кулис выскочила толпа мужчин с голодными взглядами и, в один момент раздев девушку, принялись ей по очереди засаживать. Та, кокетливо постанывая, продолжала смотреть прямо в камеру, повторяя,- «Дидона»- это грация, «Дидона»- это желание,«Дидона»- это элегантность… Само совершенство!…
На экране вновь появился Джордж Хильер.
– Продолжаем выпуск последних нью-йоркских новостей. Как уже сообщалось, федеральные власти одобрили новый проект «Граждане на улицах», подготовленный начальником Полицейской Академии НьюЙорка комендантом Лассардом. Напомним, что самое, пожалуй, привлекательное качество этой новой разработки
– создание другого, положительного образа в глазах населения. Привлечение граждан к реализации программы идет довольно успешно…
На экране появился тир Академии. Волонтеры из числа гражданских упражнялись в стрельбе из пистолета.
– Вчера комендант Лассард вылетел в Париж на конференцию, организованную Интерполом. Перед отлетом он сказал, что…
В этот момент в двери позвонили.
– Кого это еще сюда несет?- удивился Харрис. Удивление капитана было вполне естественным: друзей у него не было, женщины к нему не ходили, с подчиненными
он предпочитал иметь дела только на службе – да и вряд ли хоть один из них согласился бы прийти к Харрису в гости, даже если бы тот пригласил…
Харрис подошел к двери и поинтересовался:
– Ну, кто тут еще шляется?… С той стороны послышалось:
– Твой друг. Открывай немедленно – у меня для
тебя потрясный подарок!… Харрис весьма удивился.
– Подарок? Какой еще подарок?
– Открывай, и сам увидишь… Не могу же я его тебе подсунуть под двери!…
Харрис отворил. На пороге стоял толстый пузатый негр с пивным брюхом. Обдав капитана алкогольным перегаром, он громко икнул и развязно произнес:
– Привет, приятель… – А вот и я!…
Кто – ты?- удивился Харрис. Негр расхохотался.
Ну правильно, правильно, я забыл представиться. Я – Даниэль Поллак,- сказал пузатый негр и опять отвратительно икнул,- тьфу, что за зараза, опять эта икота на меня напала… Короче,- он, подняв с крыльца ящик с какими-то бутылками, оттолкнул хозяина локтем и вошел в квартиру,- короче, я тут как-то слышал, что у вас в полиции новая программа – кирять со всем гражданским населением штата, чтобы выработать у него на мусоров положительные рефлексы… Ну, долго ты так будешь тут стоять или нет? Разве так хорошие хозяева встречают гостей! Иди на кухню, скажи жене, пусть достает из холодильника закусь, да побыстрее… Видишь,- кивнул он на бутылки,- сколько нам сегодня надо осилить…- Заметив в глазах капитана недоумение, негр добавил, дружески похлопав полицейского по плечу,- не бойся, кореш, не бойся, все это досталось мне нахаляву, задаром…
Харрис необыкновенно побледнел. Набрав в легкие побольше воздуха, он пронзительно завизжал на вошедшего:
– Вон!… Поллак добродушно рассмеялся.
– Ну, ну, не дури, приятель… Не дури, меня уже предупредили, что на самом деле ты очень добрый, очень хороший… Приятель, не следует казаться хуже, чем ты есть на самом деле… Я ведь по твоему взгляду вижу, что ты очень даже хочешь со мной вмазать… Короче, иди, скажи своей телке, чтобы готовила нам закусь…
– У меня нет жены,- растерянно пробормотал Харрис,- нету у меня никакой телки… И вообще, кто ты такой и откуда тут взялся?…
– Ну, какой же ты непонятливый… Я ведь тебе только что представился…
Капитан, открыв двери, попытался было вытолкнуть из дома настырного гостя, но тот, улыбаясь, одним движением руки усадил Харриса на стул в прихожей.
– Короче, не хочешь готовить закусь,- толстый негр, взяв в руки ящик, пошел на кухню,- я и сам могу приготовить…
Харрис истошно заорал на всю квартиру:
– Да ты знаешь, козел, кто я такой?…
– Знаю,- спокойно ответил Поллак,- ты коп, с которым я сейчас буду бухать…
Харрис, взяв телефон, принялся набирать номер ближайшего полицейского участка.
– Алло, полиция?…
Больше он сказать не успел – Дэн с необычайной ловкостью выбил у него из рук телефон и стукнул его о стену
– тот разлетелся на куски.
– А ты, я вижу, любитель пошутить,- сказал он полицейскому.- Так ведь на такие шутки надо отвечать шутками, не правда ли?…
Поняв, наконец, что силовыми методами тут ничего не сделаешь, Харрис попробовал изменить манеру обращения.
– Слушай, приятель, я вижу, тебе очень хочется выпить…- начал полицейский.
– Разумеется,- ответил тот,- я просто сгораю от нетерпения…
– Но ведь ты можешь сделать это где-нибудь в другом месте, у себя дома, например… Я сейчас вызову такси
и даже оплачу дорогу до твоего дома…
– А зачем мне ехать домой?- Поллак нагло посмотрел в глаза Харрису.- Зачем мне надо ехать домой? Дома мне выпить не с кем… Мне и тут хорошо…
Усевшись за стол, Дэн открыл холодильник и вытащил из него все содержимое.
– Да, маловато у тебя закуси, приятель,- сокрушенно сказал он,- но ничего, это тоже сгодится. Будем экономными – закусывать не обязательно, настоящие мужчины не закусывают, а занюхивают.
Харрис с тяжелым вздохом уселся на кухонной табуретке и страдальчески посмотрел на негра.
Послушай, чего ты от меня хочешь?…
Того же, чего хочешь и ты – выпить…
Но я не хочу пить! Я полицейский!
– А что, разве полицейские – не такие же живые люди, как и все остальные?- Поллак, вспомнив недавний разговор со своим другом Эриком Мартинесом, очень удачно ввернул в беседу с Харрисом цитату.
До Харриса наконец, дошло, что от наглого посетителя никакими способами отделаться не удастся. Поэтому он решил пойти на уступки.
– Ладно,- сказал он, давай выпьем, если ты уж так настаиваешь…
– Во, во, давно бы так,- обрадовался Поллак,- давай выпьем. Я вижу, ты парень сообразительный, понял, наконец, чего я от тебя добиваюсь уже полчаса…
– …выпьем по сто грамм и ты пойдешь к себе домой,- закончил капитан.
– Ну, и чем закончилась вся эта история?- спросил у Мартинеса МакКони, внимательно дослушав рассказ своего товарища и коллеги.
Тот ухмыльнулся.
– На второй бутылке он сломался,- ответил Эрик,- сломался наш капитан Харрис и пошел блевать в туалет, но до унитаза так и не успел добежать – вчистую
обрыгал моего друга Дэна!…
– Обрыгал? А тот что?…
– Страшно оскорбился. Снял с капитана его полицейский китель и заставил вытереть себя…
– Он, наверное, очень обиделся? Мартинес злорадно хмыкнул.
– Он к тому времени уже абсолютно ничего не соображал. Мычал только что-то нечленораздельное…
– Я говорю о твоем друге Поллаке…
– А, этот?- Мартинес сразу же вспомнил, на что способен его товарищ в таком состоянии,- конечно же! Он вообще очень обидчивый…
МакКони живо представил Харриса, вытирающего негра своим полицейским кителем.
– А что было дальше?- поинтересовался он.
– Как обычно, целиком и полностью в стиле Дэна. Он дал ему по чайнику для порядка, потом заехал в хохотальник, чтобы не базлал на весь белый свет о том, какие скверные люди эти черножопые, потом въехал ногой под яйца для профилактики, после чего устроил в квартире небольшой погром…
– И все?
– Не перебивай: отдохнув, он отломал ножку табуретки, еще немножко пошустрил с этим старым онанистом, а перед самым отходом со свойственной ему детской непосредственностью засунул эту ножку Харрису в задницу…
МакКони развеселился.
– Ха-ха-ха!… Говоришь, в задницу.
– Причем тем концом, который потолще,- уточнил Мартинес,- впрочем, Харрис к тому времени вырубился окончательно и ничего не соображал…
– Жалко, жалко… Ну, молодец, однако, этот твой приятель Дэн. Сколько фантазии, сколько настоящего чувства юмора!…
– Да, таким, как он, место либо в федеральной тюрьме, либо в нашей Полицейской Академии,- подытожил Эрик.
Вопреки ожиданиям, беседа, проведенная Поллаком с капитаном Харрисом, не только не успокоила последнего, а, скорее наоборот: капитан, и без того отличавшийся злобностью нрава и поступков, стал совершенно невозможен. Со всеми своими подчиненными – с кадетами, гражданскими, принимающими участие в программе ГНУ, с офицерами-инструкторами – он уже не разговаривал, а истерически орал. Атмосфера в Полицейской Академии стала совершенно невыносимой.
– Что будем делать?- спросил однажды МакКони у друзей, когда они после рабочего дня оттягивались в небольшом баре в районе Манхэттена,- этот дегенерат скоро нас совсем со свету сживет…
– Может, вновь подослать к нему моего хорошего друга Поллака?- предложил Эрик.
– Я слышал от кого-то, что Харрис заказал и установил у себя перед входной дверью какое-то хитроумное приспособление. Всех, кто приходит к нему, даже почтальона и рекламных агентов, он заставляет туда дуть. Чуть что – двери не открываются, а выпившего посетителя мгновенно бьет электрический разряд. К тому же такие номера – я имею в виду твоего замечательного друга – дважды не проходят…
– А что мог бы предложить ты?- поинтересовался у МакКони Эрик.
В это время в бар вошли двое подростков явно приблатненного вида – один из них, очень тощий и очень высокий, напоминавший складной метр, был одет в джинсовую куртку' с обрезанными или оторванными рукавами – голые мускулистые руки испещряли густые татуировки на сексуальные сюжеты. Его друг, одетый в потрепанную кожанку, был одноглазым – пустую глазницу прикрывала какая-то грязная повязка.
Заметив вошедших, МакКони только успел пробормотать своим коллегам «Минуточку!…» и, выскочив из-за столика, быстренько подбежал к криминализированным подросткам.
А, это ты, коп, агитатор вашей новой программы,- протянул татуированный, едва только Джерри с ним поздоровался,- ну как же, как же, конечно, помню, особенно, как ты замечательно матерился у нас в исправительном учреждении… Такое не забывается…
Очень рад, что вы, господа, меня еще не забыли,- с карикатурно-преувеличенной любезностью ответил МакКони,- как ваши дела, господа? Я, как понимаю, вас уже выпустили из вашего привилегированного учреждения?…
Да, как видишь. Уже неделю на свободе – ходим по Нью-Йорку, дышим свежим воздухом, набираемся новых впечатлений и возобновляем некоторые старые… Хотя, думаю, тюремной баландой будет отрыгаться еще лет десять…
– Так зашли бы к нам, в нашу Полицейскую
Академию… Или вам теперь это впадлу?… Тощий татуированный юноша заулыбался.
– Нет, не подумай, нам это совсем незападло,
просто – совершенно нету времени… МакКони сочувственно покачал головой.
Да неужели? Вы что, начали учить древние языки или кибернетику, намылились поступать в Йельский университет?…
Нет,- заулыбался татуированный,- в свое время я уже получил неплохое образование на улице – понимаешь, у семьи и школы не было желания мною заниматься. Я изучал преимущественно прикладные дисциплины – уличные драки, угоны автомашин… Я умею как никто быстро в нашем районе вручную забить косяк травкой. Но главная моя наука – шахноведение!…
Именно за это в свое время ты и погорел,- напомнил ему Джерри.
Что поделаешь, за все приходится платить… Да, так вот что я тебе хотел сказать: пока я протирал зад на нарах своего исправительного учреждения, малолетки, которых я оттрахал в школьном автобусе – помнишь, я тебе рассказывал, среди них не обнаружилось ни одной целки?-
так вот, эти малолетки набрались соков, подросли… сиськи подросли, письки и все такое…
Мне, честно говоря, уже и трахаться особо не хочется
член до волдырей стер, а эти девчонки все бегают, просят… Как только дорвутся – бадангу изо рта не вынимают!… Не отнимать же у детей любимую игрушку. Приходится терпеть.
Ну, а ты чем занимаешься?- спросил МакКони у спутника татуированного, одноглазого коротышки в кожанке.
Тот махнул рукой.
– Вот, помогаю другу в самых сложных ситуациях
– ты же слышал, как ему теперь непросто,- он кивнул в сторону татуированного.
МакКони подвел подростков к столику, где сидели его товарищи по Академии.
– Может быть, господа, изволите посидеть с нами?
Зачем стоять на проходе?… Те согласились.
– Хорошо, приятель, присядем… Ты же проставишь
нам чего-нибудь?… МакКони и его юные знакомые присели за столик.
– Позвольте вам представить,- обратился он к сослуживцам,- совершенно замечательных людей, выпускников исправительного учреждения для малолетних преступников,- он обернулся к Мартинесу,- кстати, коллега, того самого, где в годы юности сидел и ты,- людей настолько замечательных…- МакКони далее произнес такой длинный и запутанный комплимент, что дойдя до середины, начисто забыл, с чего начал,- короче, позвольте представить вам моих друзей.
– А чем же они так замечательны?- поинтересовался у Джерри Насименто.
– Прежде всего тем, что согласились принять участие в программе «Граждане на улицах», еще сидя в своей тюрьме для малолеток.
– Ну да!- воскликнул Мартинес,- да так вы перетянете в нью-йоркскую полицию всех самых опасных
городских хулиганов!
– Не вижу в этом ничего плохого,- ответил Джерри,- хулиганы не будут буянить и безобразничать, будут ходить по улицам и охранять порядок и покой граждан от других хулиганов, будут помогать инвалидам и престарелым, собирать членские взносы в общество анонимных алкоголиков и наркоманов, в общество Красного Креста…
– Короче, хорош трепаться,- татуированный резко повернулся к МакКони,- что вам надо?…
– Да у нас тут маленькие проблемы… Подросток насторожился.
– Какие именно?
– Помнишь, еще тогда, на лекции, ты сказал мне, что если что, я всегда могу рассчитывать на твою помощь?
– осторожно начал Джерри. Татуированный утвердительно покачал головой.
– Да, действительно я тебе такое говорил. Я от своих слов никогда не отказывался и не отказываюсь, если что-нибудь кому-нибудь обещаю – даже копу…
– Мне нужна твоя помощь,- продолжал Джерри доверительным тоном.- Тут один гнойный пидар…- МакКони подробно, не забывая ни об одной детали, рассказал выпускникам исправительной колонии о программе ГНУ и о взаимоотношениях коллектива с капитаном Харрисом,- короче, не знаем, что и делать… Может, ты что присоветуешь?…
Лица малолетних преступников просияли.
– Так что же это ты, кореш, раньше молчал? Мы бы с ним разобрались в один момент…
– Значит, на вас молено положиться?- спросил
Джерри.- Значит, вам можно доверять?… Рик, так звали татуированного, только заулыбался.
– Еще как!…
– Отлично! В таком случае, господа, можете считать, что вы с этой минуты уже участвуете в нашей программе,- заключил Джерри.
Поздним вечером, когда обитатели Нью-Йорка даже и не рискуют выходить на улицу из-за страха перед громилами, около двухэтажного дома в тихой части города околачивалось двое подростков. Один из них – высокий и чрезвычайно тощий, с мускулистыми руками в немыслимых наколках – в лунном свете казался выкопанным из могилы мертвецом, в любом морге он запросто сошел бы за очень несвежий труп. Другой – в подраной кожанке, с черной повязкой, прикрывавшей выбитый глаз – тоже выглядел достаточно устрашающе.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |