- Они не спят вместе, - сказала я. - Федра мне вчера сказала об этом.
- Я знаю. Дункан только что сказал мне то же самое.
Он немного нахмурился, но глядел не на меня, а на террасу, где между двумя каменными вазами мелькнул яркий тартан Дункана.
- Да? - я была сильно удивлена этим. Внезапно мне в голову закралось подозрение. - Ты ведь не спрашивал его, да?
Он кинул на меня укоризненный взгляд.
- Конечно, нет, - сказал он. - За кого ты меня принимаешь, сассенах?
- За шотландца, - ответила я. - А они, в основном, все сексуальные маньяки. Или так можно подумать, слушая все эти разговоры.
Я кинула на Кэмпбелла сердитый взгляд, но он отвернулся, поглощенный разговором.
Джейми, почесывая скулу, глубокомысленно рассматривал меня.
- Сексуальные маньяки?
- Ты знаешь, что я имею в виду.
- О, да Я просто сомневаюсь: ты меня оскорбила или сделала комплимент.
Я открыла рот, потом закрыла и также глубокомысленно посмотрела на него.
- Ага, - сказала я, - на воре шапка горит.
Он громко рассмеялся, отчего несколько соседей обернулись в нашу сторону. Взяв меня за руку, он потянул меня дальше в тень вязов.
- Я хочу кое о чем попросить тебя, сассенах, - сказал он, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что никто не сможет нас услышать. - Не могла бы ты найти возможность поговорить с моей тетей наедине?
- В этом сумасшедшем доме? - я поглядела на террасу, где доброжелатели окружили Дункана, как пчелы клумбу с цветами. - Хотя, наверное, я смогу поймать ее в ее комнате. Она пошла отдохнуть.
Я сама не возражала бы полежать - мои ноги устали от нескольких часов стояния и ходьбы, а мои туфли были новыми и не разношенными.
- Ладно, сойдет, - он кивнул проходящему знакомому и повернулся к гостям спиной, отгораживая нас от вмешательства.
- Хорошо, - сказала я. - Почему?
- Ну, это касается Дункана, - он выглядел сразу и немного изумленным и немного встревоженным. - Есть небольшая проблема, а сам он не осмеливается поговорить с Джокастой.
- Только не говори, - сказала я, - что он был женат и думал, что жена его умерла, а сейчас обнаружил ее здесь, поедающую рыбный суп.
- Нет, - сказал он, улыбаясь, - все не так плохо. И, возможно, не так ужасно, как он боится. Но он очень беспокоится, а сказать моей тете стесняется.
Дункан вообще был скромным и застенчивым человеком. Бывший рыбак, он был вынужден присоединиться к восставшим, после Каллодена был захвачен в плен и провел много лет в тюрьме. После Ардсмуира его не отправили в колонии, поскольку в тюрьме он получил заражение крови от раны и лишился руки, что сделало его непригодным для службы по контракту. Я не сомневалась ни секунды, чьей идеей был этот брак - такая мысль не пришла бы Дункану в голову и за миллион лет.
- Так по поводу чего он беспокоится?
- Ну, - медленно протянул Джейми, - Дункан никогда не был женат. Ты когда-нибудь интересовалась почему?
- Нет, - ответила я. - Я просто предполагала, что восстание... о, Боже, - я остановилась, когда мне пришла в голову мысль. - Это же не... Боже. Ты имеешь виду, что он любит мужчин? - я невольно повысила голос.
- Нет! - сказал он шокированный. - Христос, неужели ты думаешь, что я позволил бы ему жениться нам моей тете, если бы он был содомитом? Боже!
Он огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не слышит и на всякий случай затащил меня дальше в тень деревьев.
- Но ты ведь не знаешь точно, не так ли? - спросила я, забавляясь.
- Я знаю, - сказал он мрачно. - Пойдем.
Он приподнял нависающую ветвь и, положив руку на мою поясницу, подтолкнул меня дальше в тень деревьев. Роща была достаточно обширная, так что в ней можно было легко укрыться от гостей.
- Нет, - повторил он, когда мы достигли небольшой открытой полянки среди деревьев. - Ну, и грязный ум у тебя, сассенах! Ничего подобного, - он оглянулся на лужайку, но мы были достаточно далеко от нее и почти скрыты от взглядов. - Дело в том, что он... неспособен, - он приподнял одно плечо, выглядя глубоко смущенным.
- Он... импотент? - я почувствовала, что рот мой открылся, и закрыла его.
- Да. В молодости он был помолвлен, но произошел несчастный случай. Лошадь на улице понесла и лягнула его по яйцам, - он сделал еле заметное движение, словно хотел убедиться, что его мошонка на месте, но не стал. - Рана зажила, но... в общем, он теперь не годится для брачной ночи. Он, конечно, освободил девушку, и она вышла замуж за другого.
- Бедняга! - произнесла я с симпатией. - Боже милосердный, бедный Дункан.
- Ну, он все-таки жив, - заметил Джейми, - а очень многие нет. Кроме того, - он повел рукой вокруг, охватывая плантацию "Речной поток", - я не назвал бы его в данном случае бедным. За исключением небольшого затруднения, то есть, - добавил он.
Я свела брови, рассматривая в уме возможность медицинской помощи. Если в результате несчастного случая были повреждены сосуды, то я мало что могла сделать. Тем более, не обладая средствами для эффективной восстановительной хирургии. Если же была нарушена только гемоцель(1), то можно попробовать...
- Ты говоришь в молодости? Хм. Прошло столько времени, но я могу, конечно, посмотреть, может быть, что-то можно сделать.
Джейми, неверящим взглядом, уставился на меня.
- Посмотреть? Сассенах, человек покраснел, как свекла, когда ты просто спросила его про запор; он мне тогда признался, что чуть не умер от стыда. Да с ним удар случится, если ты станешь тыкать его между ног.
Ветка дуба вытянула из моей прически прядку волос, и я с раздражением заправила ее за ухо.
- Ладно, но что ты тогда хочешь от меня? Я не могу вылечить его заговорами.
- Конечно, нет, - прервал он меня нетерпеливо. - Я не хочу, чтобы ты что-то делала с Дунканом, а только поговорила с тетей.
- Что? Ты имеешь в виду, она не знает об этом? Но ведь они помолвлены несколько месяцев и живут в одном доме!
- Да, но... - Джейми сделал странный жест плечами, как если бы рубашка была ему тесна - жест, который он всегда делал, когда чувствовал себя смущенным или неуверенным. - Видишь ли, когда встал вопрос о браке, Дункану не пришло в голову, что возникнет и вопрос о... ммфм.
- Ммфм? - произнесла я, приподнимая одну бровь. - Разве брак обычно не означает ммфм?
- Ну, он ведь не думал, что тетя выбрала его за мужскую красоту, - сказал Джейми, в свою очередь, приподнимая брови. - Он считал, что это просто деловое соглашение - существуют вещи, которые ему легче делать, будучи владельцем Речного потока, а не управляющим.
- И ему не пришло в голову упомянуть... это маленькое неудобство?
- О, приходило. Но он не видел никаких признаков, что моя тетя расценивала брак с ним иначе, чем деловое соглашение. Она никогда не упоминала про постель, а он слишком застенчив, так что этот вопрос вообще не возникал.
- Значит, сейчас он возник? Что случилось? Ваша тетя сунула руку под его килт и сделала ему непристойное предложение насчет брачной ночи?
- Ничего не знаю об этом, - ответил он сухо. - Но до сегодняшнего утра, пока он не услышал, как сплетничают гости, Дункану не приходило в голову, что, возможно, моя тетя ожидает от него... ну...
Он приподнял и опустил одно плечо.
- Он не мог придумать, что делать, и впал в панику.
- Понятно, - я в размышлении потерла пальцем верхнюю губу. - Бедный Дункан. Неудивительно, что он был так расстроен.
- Да, - Джейми выпрямился, как человек, исполнивший свой долг. - Итак, ты поговоришь с Джокастой и все урегулируешь...
- Я? Ты хочешь, чтобы я поговорила с ней об этом?
- Ну, я не думаю, что она сильно расстроится, - сказал он, глядя на меня с усмешкой. - В конце концов, в ее возрасте, я не думаю...
Я громко фыркнула.
- В ее возрасте? Твоему деду Саймону было далеко за семьдесят, когда он все еще интересовался этим.
- Моя тетя - женщина, - сказал он довольно сурово. - Если ты не заметила это.
- Ты думаешь, это имеет значение?
- Ты так не считаешь?
- О, это имеет значение, - сказала я и прислонилась к дереву, сложив руки под грудью и глядя на него из-под ресниц. - Когда мне будет сто один год, а тебе девяносто шесть, я приглашу тебя в свою постель, и мы посмотрим, кто из нас сможет.
Он задумчиво посмотрел на меня, и его темно-синие глаза вспыхнули.
- Я намерен посмотреть, прямо сейчас, сассенах, - сказал он. - В качестве аванса.
- Я намереваюсь принять его, - сказала я. - Однако... - я посмотрела сквозь деревья на дом, который был хорошо виден. Деревья начали покрываться зеленой листвой, но крошечные нежные листочки, ни в коем случае, не являлись достаточным камуфляжем. Я повернулась к Джейми, и тут его руки сжали мои бедра.
Следующие несколько минут в голове у меня все перемешалось, я слышала только громкое шуршание ткани и сухих дубовых листьев под нашими ногами и ощущала острый запах раздавленной травы.
Потом мои глаза открылись.
- Не останавливайся! - сказала я с отчаянием. - Не теперь, ради Бога!
Он усмехнулся и отстранился от меня, позволив килту упасть на место. Его лицо раскраснелось, и грудь тяжело вздымалась под кружевами рубашки.
Он злорадно ухмыльнулся и рукавом вытер пот со лба.
- Остальное ты получишь, когда мне будет девяносто шесть лет.
- Ты столько не проживешь! Иди сюда!
- О, - произнес он, - значит, ты поговоришь с моей тетей?
- Мерзкий вымогатель, - я задохнулась, шаря рукой под его килтом. - Я отплачу тебе, клянусь, отплачу.
- О, да, отплатишь.
Он обхватил меня за талию и, оторвав от земли, развернулся так, что оказался спиной к дому, прикрывая меня своим телом. Его длинные пальцы ловко задрали мое платье, потом нижнюю юбку и еще ловчее скользнули между моих оголенных ног.
- Тише, - прошептал он мне на ухо. - Ты же не хочешь, чтобы люди нас услышали, не так ли? - он мягко прикусил зубами мое ухо и продолжил свое дело, игнорируя мои, по правде сказать, слабые возражения.
Я была более чем готова, и он хорошо знал, что делал. Не прошло и нескольких минут, как я вцепилась в его руку, словно железным обручем обхватившую мою талию, выгнулась назад, на мгновение головокружительной бесконечности потеряв сознание, и в полуобмороке упала на него, извиваясь, как червяк на крючке. Он издал глубокий смешок и отпустил мое ухо.
Холодный ветерок прижал юбки к моим ногам. Аромат дыма и еды плыл через прохладный весенний воздух. Я смутно слышала голоса и смех от лужайки, заглушаемые громкими ударами моего сердца.
- Подумай об этом, - сказал Джейми, опуская меня. - У Дункана все еще есть одна здоровая рука, - Он поставил меня на ноги и придержал за локоть, чтобы я не упала. - Ты можешь упомянуть об этом моей тете, если считаешь, что это поможет.
(1)Гемоцель -- полость кровеносных лакун сосудов и сердца, представляющая собой первичную полость тела.
ОЧАРОВАНИЕ МУЗЫКИ
Роджер МакКензи пробирался сквозь толпу, кивая знакомым, но не останавливаясь. Он не был в настроении для разговоров.
Брианна ушла покормить ребенка, и хотя он скучал без нее, все-таки ощущал облегчение от того, что она скрылась от назойливых глаз. Ему совсем не нравились взгляды, которыми награждали ее мужчины. Взгляды, направленные в ее лицо, были восхищенными, но достаточно почтительными. Однако он видел, как этот ублюдочный Форбс смотрел на ее зад с таким же выражением, с которым глазел на полуголую мраморную богиню на лужайке.
В то же время он гордился ей. Она была великолепна в своем новом платье, и он, глядя на нее, ощущал приятное чувство собственности. Однако это чувство было немного испорчено мыслью о том, что она выглядела так, словно была здесь хозяйкой.
Мимо пробежала еще одна рабыня, придерживая одной рукой блюдо с рулетами на голове, второе блюдо она несла под рукой. Он задался вопросом: сколько же рабов держит Джокаста Камерон.
Конечно, не может быть и речи, чтобы Брианна унаследовала Речной поток. Ей была противна сама идея иметь рабов. Также как и ему. И он находил утешение в мысли, что не только его самолюбие заставило Брианну отказаться от наследства.
Он услышал высокий звук скрипки из дома и навострил уши. Конечно же, на празднике будет музыка, и, если повезет, он сможет узнать несколько новых песен.
Он повернул к дому. У него не было с собой тетради, но, без сомнения, Улисс найдет что-нибудь. На террасе он поклонился миссис Фаркард Кэмпбелл, которая в своем наряде была похожа на чрезвычайно безобразный, но дорогой абажур из розового шелка. Он остановился, позволив ей пройти в дом впереди него, и прикусил губу, стараясь не рассмеяться, когда юбки диаметром в четыре фута застряли в трехфутовом дверном проеме. Она ловко развернулась и вошла в зал боком, словно краб. Роджер последовал за ней на почтительном расстоянии.
Скрипка замолчала, но он слышал протяжные звуки настраиваемых инструментов. Музыканты находились в большой гостиной, откуда двустворчатые двери открывались в танцевальный зал. В настоящее время в гостиной было лишь несколько человек, занятых легкой беседой.
Роджер прошел мимо Улисса, который стоял возле камина в безупречном парике и зеленой ливрее, наблюдая за двумя служанками, изготавливающими свежий ромовый пунш.
Музыканты находились в дальнем углу комнаты, поглядывая время от времени в сторону камина и пунша.
- Что вы будете играть? - спросил Роджер, остановившись возле скрипача, и улыбнулся ему. - "Овечка с изогнутыми рогами" или "Шон Би"?
- О, ради Бога, ничего столь причудливого, - руководитель маленького ансамбля - ирландец, напоминающий сверчка, с согнутой спиной, противоречащей ярким ясным глазам - снисходительно махнул рукой на своих музыкантов. - Они могут играть только рилы и джиги. А что еще нужно народу, - добавил он. - Здесь не бальные залы Дублина и даже не Эдентон, достаточно одного хорошего скрипача.
- И это вы, как я понимаю, - сказал Роджер с улыбкой, кивая на футляр от скрипки, убранный на всякий случай на этажерку, чтобы кто-нибудь не уселся на него или не наступил.
- Это я, - согласился джентльмен с изящным поклоном. - Шеймус Ханлон, сэр, ваш слуга.
- Очень приятно, сэр. Роджер МакКензи из Фрейзерс-Риджа, - он вернул поклон, ощущая своеобразное удовольствие от старомодной учтивости, и осторожно пожал руку Ханлона с искривленными узловатыми пальцами. Музыкант заметил и оценил его заботу о своей подагрической руке.
- А, немного мази и с ними все будет в порядке, - Ханлон пошевелил пальцами и уставился на Роджера яркими глазами. - Я почувствовал у вас мозоли на кончиках пальцах. Вы не скрипач, но вы все-таки играете на каком-то струнном инструменте?
- О только чтобы занимать вечера, не так как вы, господа, - Роджер кивнул на ансамбль, который состоял из одной потертой виолончели, двух виол, трубы, флейты и чего-то, что прежде было охотничьим рожком, к которому теперь были приделаны несколько изогнутых трубок.
Ханлон оценил ширину его грудной клетки.
- Только послушайте его голос! Несомненно, мистер МакКензи, вы еще и певец?
Ответ Роджера утонул в звуках громкого удара и протяжного стона сзади него. Он развернулся и увидел, что виолончелист закрыл своим телом инструмент, как наседка большого цыпленка, защищая его от джентльмена, который, очевидно, пнул его, проходя мимо.
- Смотрите по сторонам! - рявкнул музыкант. - Неуклюжий пьяница!
- О? - злоумышленник, коренастый мужчина в военно-морской униформе, с негодованием уставился на виолончелиста. - Вы смеете... так говорить со мной...
Его лицо было покрыто нездоровой краснотой, и он стоял, пошатываясь. Роджер мог чувствовать запах алкоголя даже на расстоянии шести футов от него.
Офицер поднял палец и собрался произнести речь. Он открыл рот, показав кончик языка, но не произнес ни слова. Открыв и закрыв рот несколько раз, он отказался от попытки заговорить, развернулся и направился к двери, едва не налетев на лакея с подносом и стукнувшись о дверной косяк на выходе.
- Осторожно с ним, мистер О'Рейли, - сухо произнес Шеймус, обращаясь к виолончелисту. - Могу поклясться - если бы мы находились возле моря, то сейчас снаружи вас ждал бы отряд вербовщиков. А в данном случае, я не удивлюсь, если он подстережет вас со свайкой(1).
О'Рейли выразительно сплюнул.
- Я знаю его, - сказал он презрительно. - Его имя Вольф. Больше похож на собаку, и притом очень паршивую собаку. Он так пьян, что через час даже не вспомнит обо мне.
Ханлон, прищурившись, посмотрел на дверь, в которой исчез лейтенант.
- Ну что ж хорошо, коли так, - согласился он. - Но я тоже знаю этого господина, и он может быть более трезвым, чем кажется по внешнему виду.
Он мгновение стоял, постукивая завитком скрипки по ладони, потом повернулся к Роджеру.
- Фрейзерс-Ридж, вы сказали? Вы приходитесь родственником миссис Камерон или мистеру Инессу?
- Я женат на дочери Джейми Фрейзера, - сказал Роджер, зная, что это самый эффективный ответ, поскольку большая часть графства знала о Джейми Фрейзере, и дальнейших вопросов о семейных связях Роджера не возникало.
- Хо-хо, - сказал Шеймус, выглядя явно впечатленным. - Ладно. Хм!
- И вообще, что тут делает этот надутый пузырь? - спросил виолончелист, все еще сердито глядя на дверь вслед вышедшему офицеру. - Все знают, что он сам имел виды на миссис Камерон и на Речной поток. Удивительно, что ему хватило наглости заявиться сюда!
- Возможно, он приехал, чтобы показать, что не питает никаких плохих чувств, - предположил Роджер. - Благородный жест - победил достойнейший, да?
Музыканты рассмеялись, а кое-кто и просто заржал в ответ на такое предположение.
- Возможно, - сказал флейтист, - но если вы друг Дункана Иннеса, будьте осторожны.
- Да, - согласился Шеймус Харлон и поманил пальцем лакея с напитками. Взяв чашку с подноса, он поднял ее в приветствии и усмехнулся Роджеру. - Подойдите к нам позже, может быть, вы знаете мелодию или две, которые мне не знакомы.
(1)Свайка -- такелажный инструмент в виде прямого или слегка согнутого деревянного или железного стержня со шляпкой на одном конце и заостренного с другого конца.
СОЛНЕЧНЫЙ АМУЛЕТ
Брианна сидела возле очага в кожаном кресле с подголовником и кормила Джемми, наблюдая за своей двоюродной бабкой, которая готовилась к свадьбе.
- Что вы решили? - спросила Федра, обмакивая серебряный гребешок в баночку с помадой. - Зачесать их вверх с кудрями наверху?
В ее голосе прозвучала скрытая надежда. Она не одобряла отказ хозяйки надеть парик и пыталась сделать все возможное, чтобы создать такой же эффект, используя собственные волосы Джокасты. Если, конечно, ей будет позволено.
- Глупости, - произнесла Джокаста. - Это не Эдинбург, дитя мое, не говоря уже о Лондоне.
Она откинулась назад, подняла голову и прикрыла глаза, греясь в ярком весеннем свете, который лился из окон. Серебряная гребенка мерцала в солнечных лучах, а руки рабыни казались еще более черными на фоне белоснежных волос женщины.
- Может быть и так, мэм, но это не дикие Карибы или какая-нибудь глушь, - возразила Федра. - Вы здесь хозяйка, и это ваша свадьба. Все будут глазеть на вас. Вы хотите опозорить меня с распущенными волосами, как у какой-то скво, чтобы все подумали, что я не знаю своих обязанностей?
- О, Бог не допустит, - широкий рот Джокасты искривился от раздраженного юмора. - Зачеши, пожалуйста, назад и скрепи гребнями. Может быть, племянница позволит тебе проявить свое мастерство на ее локонах.
Федра посмотрела на Брианну, прищурив глаза, та улыбнулась в ответ и покачала головой. Ради благопристойности она надела чепец с кружевами и не собиралась возиться с прической. Рабыня фыркнула и вернулась к попыткам уговорить Джокасту. Брианна закрыла глаза, позволив дружескому препирательству отойти на задний план. Теплые солнечные лучи из окна падали на ее ноги, огонь в камине потрескивал за ее спиной и обволакивал, как старая уютная шаль.
Кроме голосов Джокасты и Федры она могла слышать гул по всему дому. Каждая комната была переполнена гостями. Некоторые гости нашли приют на соседних плантациях и приехали только на сам праздник, но большая их часть остановилась в Речном потоке, так что в люди спали по пять-шесть человек на кровати, и еще больше в палатках возле реки.
Брианна с завистью посмотрела на необъятную кровать Джокасты. Из-за поездки и переполненности дома в Речном потоке они с Роджером не спали вместе уже больше недели и, вероятно, не будут, пока не вернуться в Ридж.
Однако привлекал ее не сон. Рот ребенка на ее соске пробудил в ней совсем не материнские инстинкты, и чтобы их удовлетворить, нужны были Роджер и уединение. Прошлой ночью они попытались использовать кладовую, но были прерваны рабами, явившимися туда за сыром. Может быть, конюшня? Она протянула ноги и поджала пальцы, раздумывая - спят ли там конюхи?
- Ладно, я надену бриллианты только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, nighean(1).
Ироничный голос Джокасты разрушил очаровательное видение покрытого сеном стойла и голого тела Роджера в темноте.
Она перевела взгляд от Джемми, сосущего грудь с блаженным видом, к Джокасте, сидящей возле окна. Пожилая женщина выглядела отстраненной, словно слышала что-то такое, что только она одна могла слышать. Возможно, гудение от гостей внизу.
Этот шум напомнил Брианне деловитое жужжание пчел в летних ульях ее матери, которое можно было услышать, приложив ухо к дереву. Продуктом роя гостей был разговор, а не мед, хотя цель была одна и та же - сделать запасы впрок, чтобы питаться ими в холодные зимние дни.
- Все хватит, хватит, - Джокаста махнула Федре уходить и встала на ноги. Она некоторое время стояла, беспокойно постукивая пальцами по туалетному столику, явно раздумывая, на что еще необходимо обратить свое внимание, потом свела брови и прижала два пальца к верхним векам.
- У вас болит голова, тетушка? - спросила Брианна негромко, чтобы не потревожить Джемми. Джокаста опустила руки и повернулась к племяннице со слабой кривоватой улыбкой.
- О, ничего страшного. Как только меняется погода, моя голова начинает болеть.
Несмотря на ее улыбку, Брианна увидела меленькие морщинки боли в углах глаз Джокасты.
- Джем уже наелся. Я могу пойти и привести маму. Она сделает отвар от головной боли.
Джокаста отмахнулась.
- Не стоит, милая. Боль не такая уж сильная, - она осторожно потерла виски, противореча своим словам.
Рот Джемми отлепился от соска с тихим чмоканьем, и его голова расслабленно откинулась назад. Согнутая рука Брианны, где лежала его головка, была горячей и потной, а маленькое ушко ребенка смялось и покраснело. Она подняла его инертное тело и вздохнула с облегчением, когда прохладный ветерок попал на ее кожу. Джемми отрыгнул, надув молочный пузырь, и уронил голову на ее плечо, как воздушный шар, наполовину наполненный водой.
- Наелся до отвала, да? - Джокаста улыбнулась, направив в их сторону слепые глаза.
- Надулся, как барабан, - уверила ее Брианна. Она легонько похлопала его по спинке, чтобы он еще срыгнул, но он только тихо вздохнул во сне. Она поднялась, отерла молоко с его подбородка и положила его на живот в импровизированную кроватку, сделанную из ящика комода, наполненного одеялами и подушками.
Брианна повесила шаль на спинку кресла и слегка задрожала от свежего ветерка, влетевшего в окно. Не рискуя новым платьем, она кормила Джемми в рубашке, и теперь ее голые предплечья покрылись гусиной кожей.
Джокаста повернула голову на стук и шелест, которые произвела Брианна, когда вынимала из большого шкафа две льняные юбки и платье из голубой шерсти. Она сама соткала ткань и разработала его дизайн, хотя нити пряла миссис Баг. Клэр окрасила ткань в голубой цвет, используя индиго и камнеломку, а Марсали помогла сшить платье.
- Позвонить Федре, чтобы она помогла тебе одеться?
- Нет, я справлюсь сама, если вы поможете мне со шнуровкой.
Ей не хотелось пользоваться услугами рабов больше необходимого. С юбками проблем не было, она просто затянула их шнурками на талии. Однако корсет и само платье шнуровались на спине.
Брови Джокасты, темно-бронзовые на фоне ее кожи абрикосового оттенка, приподнялись от этого предложения, но после краткого колебания она кивнула головой и повернулась к камину с несколько хмурым видом.
- Да, разумеется. Ребенок не слишком близко от огня, да? Могут вылететь искры.
Брианна, надела корсет и втиснула груди в предназначенные для них углубления, потом, извиваясь, стала натягивать платье.
- Нет, он далеко от огня, - ответила она терпеливо. В лиф платья спереди и по бокам были вшиты косточки, и Брианна повертелась перед зеркалом, восхищаясь эффектом. Заметив в зеркале, немного хмурый вид тети, она закатила глаза, потом наклонилась и на всякий случай оттащила ящик подальше от камина.
- Благодарю за то, что успокоила старую женщину, - сухо произнесла Джокаста, услышав звук трущегося дерева.
- Пожалуйста, тетя, - ответила Брианна, позволив теплоте и извинительным ноткам прозвучать в ее голосе. Она положила руку на плечо женщины, и та легонько ее пожала.
- Я вовсе не считаю, что ты пренебрегаешь материнскими обязанностями, - сказала Джокаста. - Но когда ты поживешь с мое, ты станешь такой же осторожной. Я видела, какие ужасные вещи случаются с детьми, - добавила она более мягко. - И лучше мне сгореть самой, чем увидеть, как пострадает наш дорогой малыш.
Она встала за спиной Брианны и без труда нашла шнурки.
- Я вижу, ты восстановила свою фигуру, - сказала с одобрением пожилая женщина, обхватив руками ее талию. - Что это, вышивка? Какого цвета?
- Темно-синего. Цветущая виноградная лоза вышита толстыми хлопковыми нитками.
Она взяла руку Джокасты и провела ее пальцем по завиткам лозы, которая покрывала каждую косточку в лифе, начинаясь от фестончатого выреза и спускаясь до талии, выступающей вниз треугольным мысом.
Брианна потянула воздух, когда тетя стала затягивать шнурки, и перевела взгляд на круглую прекрасную до боли головку сына. Не впервые она задавалась вопросом о жизни своей двоюродной бабушки. У Джокасты были дети, по крайней мере, Джейми так полагал, но она никогда не говорила о них, а Брианна не осмеливалась спросить. Вероятно, они умерли в младенчестве.
- Не беспокойся, - произнесла ее тетя, и ее лицо в зеркале приняло вид решительной жизнерадостности. - Этот ребенок рожден для больших дел, я уверена, с ним ничего плохого не случится.
Она повернулась, зашуршав зеленым шелком халата по нижним юбкам, и Брианна снова поразилась ее способности, угадывать чувства людей, не видя их лиц.
- Федра! - позвала Джокаста. - Федра! Принеси мою шкатулку, черную.
Федра, как всегда, была рядом и быстро достала из шкафа небольшую черную шкатулку. Джокаста села с ней к секретеру.
Кожаная шкатулка была старой и изношенной и представляла собой узкую коробку без всяких украшений, кроме серебряной застежки. Брианна знала, что свои драгоценности Джокаста держала в большем ларце из кедра, выложенном бархатом. Что же было здесь?
Она подошла к тете, когда та подняла крышку. В шкатулке была короткая деревянная палочка толщиной с палец, на которой были надеты три кольца: одно простое с бериллом, другое с неограненным изумрудом и последнее с темя алмазами, окруженными меньшими камнями. Камни поймали свет и отразили его, бросая вокруг разноцветную пляшущую радугу.
- Какое прекрасное кольцо! - невольно воскликнула Брианна.
- Алмазное? Да, Гектор Камерон был богатым человеком, - рассеянно сказала Джокаста, коснувшись большого кольца. Ее длинные пальцы без всяких украшений ловко рылись среди различной мелочи, которая лежала в шкатулке вместе с кольцами, и, наконец, вытащили нечто маленькое и неприметное.
Она вручила вещицу Брианне, и та обнаружила, что это была маленькая оловянная брошка в форме сердца, сильно потускневшая от времени.
- Это солнечный амулет, милочка, - сказала Джокаста с удовлетворенным кивком. - Прицепи его на одежду ребенка.
- Амулет? - Брианна поглядела на Джемми, свернувшегося калачиком. - Какой амулет?
- Против фей, - ответила Джокаста. - Пусть он будет пристегнут на рубашке мальчика - помни, только на спине - и никто из старого народа его не тронет.
Волосы на руках Брианна немного встали от сухого голоса пожилой женщины.
- Твоя мать должна была сказать тебе, - продолжила Джокста с осуждением в голосе. - Но твоя мать - сассенэк, а твой отец об этом не думает. Мужчины никогда не думают, - добавила она с легкой горечью. - Это забота женщины - оградить ребенка от вреда.
Джокаста порылась в корзинке для вязания и вытащила длинную сосновую палочку с остатками коры на ней.
- Возьми ее, - приказала она, протягивая палочку Брианне. - Зажги один конец от камина и обойди три раза вокруг ребенка. Только помни - по часовой стрелке!
Озадаченная, Брианна взяла палочку, сунула ее в огнь и сделала, как ей было велено, держа горящее дерево подальше от колыбели и своих синих юбок. Джокаста ритмично притоптывала ногой по полу и нараспев приговаривала.
Она говорила по-гэльски, но достаточно медленно, чтобы Брианна смогла разобрать слова.
- Пусть будет твоей мудрость змеи,
Пусть будет твоей мудрость ворона,
Мудрость отважного сокола.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |