манная эпоха, когда на место «человека гуманного, общественного и нравственного» придет новый человек — «человек-животное», «человек-растение»,
одаренный «нечеловеческой жестокостью» и стремящийся «жадно жить и действовать», глухой к мелодии об «истине, добре и красоте». И тем не менее
Блок объявлял, что он с этим человеком! К старому «гуманному» миру он не
испытывал ни малейшей симпатии. Этот мир гибнет за «измену музыке», за
роковую немузыкальность (пошлость, серость). И отсюда вывод Блока — нужно
принять жестокость нового мира каких бы жертв это ни стоило и слепо отдаться стихии музыки, ибо только музыка спасет человечество от гибели в
тисках «цивилизации». В дневнике его этих дней есть такая запись: «Ясно,
что восстановить... права музыки можно было только изменой умершему...
Но музыка еще не помирится с моралью. Требуется длинный ряд антиморальный. Требуется действительно похоронить отечество, честь, нравственность, право, патриотизм и прочих покойников, чтобы музыка согласилась
примириться с миром». В Октябрьской революции Блок увидел последнее,
победное восстание «стихии», «окончательное разрушение», «мировой пожар». В слове «революция» он, по его словам, ощущал нечто «страшное»:
беспощадность народной расправы, большую кровь и невинные жертвы. В
темном зеркале «музыки» он увидел торжество «стихии»: черную ночь, белый снег, красный флаг, красную кровь на снегу и вьюгу, вьюгу, вьюгу... Все
эти мысли, ощущения, наблюдения и предчувствия воплотились в последнем великом творении Блока — поэме «Двенадцать». Здесь Блок воспел
именно то, от чего в свое время с ужасом отшатнулся Пушкин — русский
бунт «бессмысленный и беспощадный». Центральной темой поэмы о революции он сделал историю уголовного преступления — ненужное и случайное убийство проститутки Катьки.
Работу над «Двенадцатью» Блок начал в январе 1918г. (По его собственному признанию, первыми стихами из нее, пришедшими на ум, была строчка:
«Уж я ножичком полосну, полосну!» Только потом он перешел к началу.)
Поэма была закончена 29 января. В этот день он записал в дневнике: «Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг... Сегодня я — гений». На другой
день — 30 января — Блок написал «Скифов». Оба сочинения были вскоре
напечатаны в левоэсеровской газете «Знамя труда». Ни одно литературное
произведение того времени не вызывало такого бурного резонанса в обществе — такой хвалы и хулы, таких восторгов и проклятий, как «Двенадцать».
Поэма мгновенно разошлась на лозунги, цитаты, поговорки, вышла на улицу.
Вскоре Блок мог видеть свои стихи на плакатах, расклеенных на стенах или
выставленных в магазинных витринах, на знаменах красноармейцев и моряков. Однако и тех, кто безусловно принял поэму Блока, и тех, кто обрушился
на нее с гневными нападками, одинаково смущал Христос, появившийся с
красным флагом перед красногвардейцами в последней главке «Двенадцати».
Образ этот, увенчавший поэму, явился в ней не как плод рассудочных рассуждений — Блок «увидел» его в «музыке». Но, по собственному его признанию,
Христос был неожиданностью даже для него самого. Действительно, почему
именно он? 20 февраля Блок записал в дневнике: «Страшная мысль этих дней:
не в том дело, что красногвардейцы «недостойны» Иисуса, который идет с
ними сейчас, а в том, что именно Он идет с ними, а надо, чтобы шел Другой».
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН 425
«Другой» с прописной буквы — это несомненно Антихрист. Но Блок преодолел это сомнение.
После «Двенадцати» и «Скифов» Блок написал только несколько слабых
стихотворений. Поэтическое вдохновение покинуло его навсегда, словно этими произведениями он привел свое творчество к логическому концу. На вопрос, почему он больше ничего не пишет, Блок отвечал: «Все звуки прекратились. Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?» Самую, казалось бы,
шумную, крикливую и громкую эпоху он вдруг ощутил как безмолвие. Его
жизнь между тем продолжалась. Некоторое время Блок работал в Театральном
отделе, где возглавлял Репертуарную секцию. Потом он сотрудничал с Горьким в его издательстве «Всемирная литература» — готовил к выпуску восьмитомное собрание сочинений Гейне. В апреле 1919 г. Блоку предложили стать
председателем художественного совета недавно основанного Большого драматического театра. Но все эти занятия вскоре перестали его удовлетворять.
Возвратилось прежнее ощущение бессмысленности существования. В начале
1921 г. Блоком овладело чувство бесконечной усталости. Возникли и стали
быстро развиваться симптомы серьезной болезни, появились одышка и сильная боль в руках и ногах. Вскоре Блок потерял всякий интерес к жизни и
однажды признался Чулкову, что «очень хочет умереть». Врачи, к которым в
конце концов ему пришлось обратиться, определили у него запущенную болезнь сердца и острую психостению. Состояние его вскоре стало безнадежным. Последние недели жизни Блок мучительно задыхался и невыносимо
страдал. Умер он в августе 1921 г. неожиданно для многих и еще сравнительно
молодым человеком.
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Сергей Александрович Есенин родился в сентябре 1895 г. в селе Константинове Рязанской губернии в семье зажиточных крестьян. Детство его прошло в доме деда Федора Титова, куда мать вернулась в 1899 г., после того как
временно разошлась с мужем. В 1904 г. Есенина отдали в Константиновское
земское четырехгодичное училище, а в 1909-м отправили продолжать учение
во второклассную церковно-учительскую Спас-Клепиковскую школу. Как
видно из воспоминаний его школьных товарищей, он уже в эти годы отличался удивительной, некрестьянской утонченностью и интеллигентностью и был
очень красив какой-то немужественной, девичьей красотой; был замкнут в
себе, ни с кем не дружил, но постоянно и много читал. Ни деревенский труд,
ни торговля, которой занимался его отец, Есенина никогда не привлекали. В
1912 г., по окончании школы, он уехал в Москву с твердым намерением посвятить себя стихотворству. Однако прежде предстояло найти деньги на пропитание. В 1913 г. Есенин устроился работать в типографию Сытина — сначала грузчиком, а потом корректором. По вечерам он занимался на историкофилософском отделении Московского городского народного университета.
(Здесь, в частности, Есенин очень основательно изучил литературу.) Тогда же
он вступил в гражданский брак с Анной Изрядновой. Но оказалось, что он не
принадлежит к числу тех мужчин, которые ищут счастья у семейного очага.
«Жалование тратил на книги, журналы,
нисколько не думал, как жить», — вспоминала Изряднова. Душевное состояние
Есенина то и дело резко и капризно менялось: он метался, не знал, как ему жить
и что делать дальше. Оставив в конце
концов работу, он весь отдался стихам и
писал целыми днями. Между тем жена
ждала ребенка, денег в доме не было ни
копейки.
В марте 1915 г., бросив жену с месячным сыном в Москве, Есенин поехал
искать счастья в Петроград и явился прямо на квартиру Блока. Знаменитый поэт
был поражен его стихами, сразу разглядел в Есенине огромный талант и открыл
перед ним двери литературных гостиных.
Вскоре его принимали Гиппиус и Мережковский, а потом Ахматова с Гумилевым.
Стихи Есенина восхищали всех, слава его росла буквально с каждым днем.
«Литературная летопись, — пишет Ивнев, — не отмечала более быстрого и
легкого вхождения в литературу. Всеобщее признание свершилось буквально
в какие-нибудь несколько недель. Я уже не говорю про литературную молодежь, но даже такие «мэтры», как Вячеслав Иванов и Александр Блок, были
очарованы и покорены есенинской музой». Стихи Есенина появились сразу в
нескольких изданиях. Восторженные отзывы, деньги и приглашения в салоны
петербургских меценатов посыпались на него как из рога изобилия. В начале
1916 г. вышел сборник «Радуница» — первая книга есенинских стихов. Через
месяц «Северные записки» опубликовали его повесть «Яр».
В марте того же года Есенина призвали в армию. Благодаря покровительству друзей, посылки на фронт ему удалось избежать, и он был определен
санитаром в Царскосельский полевой военно-санитарный поезд. Эта служба в
придворном госпитале казалась совсем не обременительной, однако Есенин
все же тяготился ей. Сразу после Февральской революции он поспешил уйти
из армии. (Позже он писал об этом в «Анне Снегиной»: «Я бросил мою винтовку, купил себе «липу», и вот с такою-то подготовкой я встретил 17-й год.
Но все же не взял я шпагу... под грохот и рев мортир другую явил я отвагу —
был первый в стране дезертир») Весной 1917 г. Есенин сблизился с эсерами,
тогда же он познакомился с секретаршей из эсеровской газеты «Дело народа»
Зинаидой Райх. Летом они обвенчались. Впрочем, и этот брак Есенина оказался неудачным. Уже через несколько месяцев между супругами начались
ссоры.
В первый революционный год Есенин пережил взлет высокого вдохновения. В это время из-под его пера вышло около тридцати прекрасных стихов и
цикл небольших религиозно-революционных поэм: «Товарищ», «Певущий зов»,
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН 427
«Отчарь», «Октоих», «Пришествие», «Преображение» и другие. Вообще, отношения Есенина с религией были сложными. Позже он рассказывал, что в
14—15 лет полоса «молитвенная» сменилась у него полосой «богохульной» —
«вплоть до желания кощунствовать и хулиганить». В дальнейшем «богохульные» и молитвенные» периоды не раз сменяли друг друга, однако к ортодоксальному православию Есенин больше никогда не вернулся. Восприятие Бога
у него было чисто крестьянское, полуязыческое. Христос у Есенина словно
весь растворен в природе. В его дореволюционных стихах можно найти, к
примеру, такие строчки: «Между сосен, между елок, меж берез кудрявых бус,
под венком в кольце иголок, мне мерещится Исус». Или: «Схимник-ветер
шагом осторожным мнет листву по выступам дорожным. И целует на рябиновом кусту язвы красные незримому Христу». В перечисленных выше религиозных поэмах Есенин воплотил свою собственную мифологию мироустройства, смешивая языческие и христианские образы. Небо в ней — символ отцовского мужского начала. Богородица — мать Христа — земное лоно. Приснодева — Русь крестьянская — она же священная корова. («О родина, счастливый и неисходный час! — писал Есенин. — Нет лучше, нет красивей твоих
коровьих глаз».) Новая Россия, как когда-то Христос с его Новым заветом,
рождается по Божьей воле в лоне старой России, словно телок, выходящий из
коровьего лона... По всем поэмам 1917 г. разбросаны ключевые для Есенина
образы России, готовящейся к родовым схваткам. Русь-Приснодева должна
«отелиться» сыном, в котором будущее человечества. В 1918 г. Есенин пишет
поэму «Инония», своего рода новый Апокалипсис от «пророка Есенина Сергея». Он спорит здесь с тайной официальной церкви и тайной русского православия. Божеская жизнь, говорит Есенин, должна быть устроена на земле беэ
жертвенных мук. Бог должен быть Богом живых. («Обещаю вам град Инонию,
где живет Божество живых».) Спасение человечества заключается в преображении России, в рождении Богом и Приснодевой Третьего Завета.
Тем временем события стремительно развивались. Летом 1917 г. при расколе эсеровской партии Есенин принял сторону «левых» (впрочем, членом
эсеровской партии он никогда не был, а в движении участвовал, по его словам, «не как партийный, а как поэт»). В мае 1918 г. вслед за советским правительством Есенин переехал в Москву. По мере того как Россия все глубже
погружалась в пучину Гражданской войны, жить становилось все труднее
Отослав жену в Орел, он сам, не имея ни дома, ни постоянного заработка,
бегал по редакциям и старался пристроить свои стихи. Выпущенная в ноябре
вторым изданием «Радуница» расходилась плохо. Приходилось искать поддержки у новых властей. Оставив эсеров, Есенин постарался сблизиться с пролетарскими писателями. В декабре он вступил в профессиональный союз Московских писателей. Тогда же он пишет самую революционную и самую конъюнктурную из своих поэм — «Небесный барабанщик». Есенин даже попробовал вступить в РКП(б), но его не приняли.
В начале 1919 г. совместно с поэтами Мариенгофом и Шершеневичем
Есенин создал кооперативное издательство «Имажинисты». Вскоре вышел в
свет их первый сборник «Явь». Как эта книжка, так и последующие выступления и акции имажинистов носили подчеркнуто скандальный характер. Цель
их была «ударить по нервам», скандализировать мещан и обывателей. К этому
вели как форма, так и содержание их поэзии. Объясняя особенности имажинизма, Шершеневич писал: «Мы выкидываем из поэзии звучность (музыка),
описание (живопись), прекрасные и точные мысли (логика), душевные переживания (психология). Единственным материалом поэзии является образ...
Образ для имажиниста — самоцель». Это положение было близко Есенину.
(В своей теоретической работе о поэзии «Ключи Марии» (1919) он доказывал
что русская народная мифология вся строилась на сложной образности.) В
разные годы Есенин много и охотно экспериментировал с образом. Его маленькие поэмы «Кобыльи корабли» или «Сорокоуст» — лучшее, что было создано в духе имажинизма. (Здесь можно найти, например, такие строки: «Полно
кротостью мордищь праздниться, любо ль, не любо ль — знай бери. Хорошо,
когда сумерки дразнятся и всыпают нам в толстые задницы окровавленный
веник зари».) В это время, когда из-за недостатка бумаги выпустить книгу
было очень непросто, центрами литературной жизни стали маленькие клубы,
столовые, кафе, небольшие подвальчики на людных улицах, где можно было
выпить чаю с овсяными лепешками или картофельными пирожками и послушать стихи. Здесь устраивались горячие диспуты и «литературные суды» между разными литературными группами, которых тогда было множество; нередко эти диспуты заканчивались грубой бранью. Имажинисты облюбовали на
Тверской кафе «Стойло Пегаса», которое и стало их своеобразным «штабом».
Редкий вечер здесь обходился без скандалов. («Скандал, особенно красивый
скандал, всегда помогает таланту», — сказал однажды Есенин.) Есенин скоро
втянулся в повседневную жизнь имажинистов, целыми днями пропадал в «Стойле Пегаса» и постоянно участвовал в дружеских попойках. Атмосфера этих
вечеров — во многих стихах Есенина. («Шум и гам в этом логове жутком, но
всю ночь напролет, до зари, я читаю стихи проституткам и с бандитами жарю
спирт. Сердце бьется все чаще и чаще, и уж я говорю невпопад: «Я такой же
как вы, пропащий, мне теперь не уйти назад».)
Вообще, в 1919 г. в поэзии Есенина ощущается явный надлом. От буйных
мессианских надежд он вдруг перешел к отчаянию и недоуменным вопрошаниям: «Кто это? Русь моя, кто ты?» На смену первобытной радости, торжеству
плоти, языческому поклонению земному бытию явилось ощущение хаоса, мрака
и звериной жестокости, исходящей от древнейших основ человеческой души.
Из есенинской поэзии исчезла яркость и свежесть красок, пропало ощущение
прозрачности, одухотворенности всего живого — в его поэтический мир вторглось что-то черное, таинственное, пугающее. Начало этому новому мироощущению положили «Кобыльи корабли», написанные в сентябре 1919 г. В
этом стихотворении слышится мучительный стон человека, изнемогающего
от утери прежней гармонии: «Слышите ль? Слышите звонкий стук? Это грабли зари по пущам. Веслами отрубленных рук вы гребетесь в страну грядущего». Теми же мотивами пронизана драматическая поэма «Пугачев» (1921).
Трагизм был вызван разочарованием в революции. В одном из писем 1920 г.
Есенин признавался: «Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот
социализм, о котором я думал, а определенный и нарочитый, как какой-нибудь остров Елены, без славы и без мечтаний. Тесно в нем живому, тесно
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН 429
строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под
ног грядущих поколений». Через несколько лет в «Письме к женщине» Есенин так писал о мучивших его сомнениях: «Любимая! Меня вы не любили. Не
знали вы, что в сонмище людском я был, как лошадь, загнанная в мыле,
пришпоренная смелым ездоком. Не знали вы, что я в сплошном дыму, в
развороченном бурей быте с того и мучаюсь, что не пойму — куда несет нас
рок событий». Душевные страдания Есенин топил в вине. В эти годы он участник многих московских дебошей, скандалов и пьяных потасовок. То и дело
он оказывается в милиции.
Однако и в этом чаду он продолжал писать великолепные, гениальные
произведения, в которых тоска и мука русской души излились с невиданной в
прежней поэзии силой и широтой. Эти проникновенные строки рождали горячий отклик в тогдашних слушателях и читателях. Сохранилось множество
свидетельств о том, каким потрясающим откровением была для современников есенинская поэзия, какие овации утраивали ему буквально при каждом
выступлении. Лишь благодаря ему вечера имажинистов собирали толпы народа, да и само это течение без его участия едва ли смогло бы задержаться в
памяти потомков. Впрочем, и долгой их связь быть не могла. Есенин был
поэтом от Бога, его стихи, конечно, нельзя было уложить в прокрустово ложе
никакой школы. В 1921 г. между имажинистами возникли идейные разногласия. А после того как Мариенгоф и Шершеневич устроили издевательский
скандальный вечер памяти Блока, Есенин вышел из их объединения.
1921 г. стал в какой-то мере переломным в жизни Есенина. Осенью он
познакомился со знаменитой американской танцовщицей Айседорой Дункан,
которая приехала в советскую Россию создавать свою школу балета. Дункан
был старше Есенина на 18 лет, но сумела на какое-то время пробудить в
сердце поэта такую страсть, на которую он, казалось, уже не был способен. На
другой день после знакомства Есенин поселился в ее особняке на Пречистенке. Вскоре он развелся с Райх, от которой имел двоих детей, и в мае 1922 г.
заключил брак с Айседорой. Весной 1922 г. вместе с женой, уезжавшей с
зарубежными гастролями в Европу и Америку, Есенин отправился за границу.
Он побывал в Германии, Франции, Италии. Затем на пароходе «Париж» супруги прибыли в Америку, объехали Нью-Йорк, Чикаго, Индианаполис и еще
ряд городов. Поездка была отмечена целой вереницей громких скандалов. В
Берлине в припадке ревности Айседора буквально разнесла один из пансионов — перебила все сервизы, сорвала со стены часы и выкинула в окно ящики
с бутылками пива. Перед американской публикой она пожелала предстать в
образе «большевички». Так, в симфоническом павильоне Бостона Дункан принялась скандировать на эстраде: «Я красная», а Есенин, открыв окно туалетной комнаты и размахивая красным флагом, вторил ей: «Да здравствует Советская Россия!» Выступление было прервано появлением конной полиции. В
Нью-Йорке на одной из вечеринок, где Есенина пригласили читать стихи, он,
рассерженный враждебным приемом, обозвал публику «жидами». Произошел
грандиозный скандал, после которого Есенину и Дункан пришлось срочно
покинуть США. Но все же Америка и ее мощная технократическая культура
произвели на Есенина огромное впечатление и в какой-то степени изменили
его мироощущение. По возвращении в Россию он описал свои американские
впечатления в очерке «Железный Миргород». «Пусть я не близок к коммунистам как романтик в своих поэмах, — писал здесь Есенин, — я близок им
умом и надеюсь, что буду, может быть, близок в своем творчестве».
Но должно было пройти несколько лет, прежде чем новые настроения
нашли свое отражение в творчестве. А пока жизнь шла по-старому. Сразу
после возвращения из-за границы Есенин разорвал брачные отношения с
Дункан и съехал с Пречистенки. Опять начались его скитания по чужим квартирам и бесконечные пьяные кутежи. Выступая в кафе и на поэтических вечерах, Есенин читал самые пронзительные из своих стихотворений, объединенные потом в книгу «Москва кабацкая». Несмотря на брезгливое отношение
официальной советской критики, цикл этот сделал Есенина подлинно народным поэтом. Выпущенная в июле 1924 г. небольшим тиражом «Москва кабацкая» разошлась в течение месяца. В дальнейшем многие стихи ее распространялись в бесчисленных списках, передавались из уст в уста, стали песнями.
Однако в те же годы, утопив в вине свою тоску по ушедшей Руси, Есенин
стал с интересом присматриваться к новой, возникающей на его глазах советской России. В 1924 г., побывав в Константинове, он пишет «Возвращение на
родину» и «Русь советскую». Первое стихотворение начиналось словами: «Я
посетил родимые места... Как много изменилось там, в их бедном неприглядном быте. Какое множество открытий за мною следовало по пятам». И далее
как рефрен: «Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот...». В стихотворном вступлении, которое должно было открывать сборник Есенина 1924 г, он писал:
«Издатель славный! В этой книге я новым чувствам предаюсь, учусь постигнуть в каждом миге коммуной вздыбленную Русь». В 1925 г. в стихотворении
«Неуютная жидкая лунность» Есенин высказался еще определеннее: «Полевая
Россия! Довольно! Волочиться сохой по полям! Нищету твою видеть больно и
березам и тополям. Я не знаю, что будет со мною... Может, в новую жизнь не
гожусь, но я все же хочу стальною видеть бедную, нищую Русь».
И действительно, одна за другой из-под его пера выходят такие вещи, как
«Ленин», «Песнь о великом походе», «Поэма о 36», в которых прославлялась
революционная героика. Осенью 1924 г. Есенин отправился на Кавказ. Прожив около двух недель в Тифлисе, он потом обосновался в Баку. Писалось ему
в это время удивительно легко. Так, накануне очередной годовщины расстрела 26 бакинских комиссаров, Есенин за одну ночь сочинил прекрасную «Балладу о 26». Столь же легко, в один присест, было написано знаменитое «Письмо к женщине» и «Стансы». Есенин хотел продолжить путешествие дальше на
восток, хлопотал о визе в Персию, но так и не получил ее. Однако это не
помешало ему на основе азербайджанских и батумских впечатлений создать
цикл прекрасных стихов «Персидские мотивы». В январе 1925 г., живя в Батуми, Есенин закончил самую большую свою поэму — «Анна Онегина».
Вернувшись в Москву, в сентябре 1925 г., Есенин вступил в четвертый
брак — женился на Софье Андреевне Толстой (внучке великого писателя). Но
и тут семейное счастье обошло его стороной. Едва Есенин переехал на квартиру к жене, начались ссоры с тещей. В это время, в ноябре месяце, поэт
закончил одно из самых трагичных своих произведений — поэму «Черный
человек». Постепенно созрело решение уехать из Москвы. 21 декабря Есенин
сказал своему редактору в Госиздате: «Еду в Ленинград. Совсем, совсем еду
ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ 431
туда. Надоело мне тут. Мешают мне. Я развелся с Соней... с Софьей Андреевной». Он мечтал уединиться в северной столице и готовить к выпуску трехтомное собрание своих сочинений.
Приехав 24 декабря в Ленинград, Есенин остановился в гостинице «Англетер». Четыре дня он провел в предпраздничной суете, много работал, встречался с друзьями. Никто не видел его в это время пьяным, никто не отмечал
в нем никакого угнетенного состояния. Напротив, все, кто общался с ним в
эти дни, говорили, что Есенин был в хорошем расположении духа. Однако
утром 28 декабря поэта нашли мертвым: он повесился в своем номере на
ремне от чемодана. Смерть эта по сей день остается загадкой: сгустки крови
на полу, страшный разгром в номере, свежая рана на правом предплечье,
синяк под глазом и большая рана на переносице наводили на мысль о насильственной смерти. Однако никакого расследования в этом направлении проведено не было.
ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ
Владимир Владимирович Маяковский
родился в июле 1893 г. в грузинском селении Багдады, где его отец был лесничим. В 1906 г., после внезапной смерти
отца, семья переехала в Москву. Здесь
жизнь у Маяковских складывалась трудно, денег не хватало, пришлось устраивать на квартире дешевый пансион для
студентов. Эти постояльцы, из которых
многие сочувствовали революционным
идеям, вовлекли гимназиста Маяковского в подпольную деятельность. Он вступил в партию большевиков и вел социалистическую пропаганду в Лефортовском
районе. В 1908 г., несмотря на молодой
возраст, Маяковского ввели в Московский комитет партии большевиков А в
марте того же года его арестовали. Месяц он провел в тюрьме, но потом был
освобожден как несовершеннолетний и отдан на поруки матери. Исключенный из гимназии, Маяковский поступил в Строгановское художественно-промышленное училище. Летом 1909 г. его вновь арестовали за соучастие в организации побега тринадцати политзаключенных и на этот раз обошлись строже — юный революционер был заключен в одиночную камеру Бутырской
тюрьмы, где провел 11 месяцев. Это время Маяковский позже назвал «важнейшим временем» в своей жизни. Все 11 месяцев он запоем читал. Кроме
политических книг и классики он проглотил множество современных журналов и альманахов. Только тогда он, можно сказать, впервые познакомился с
'
современной поэзией и сам взялся сочинять. Эти первые слабые стихи не|
сохранились. («Спасибо надзирателям, — писал Маяковский, — при выходе!
отобрали».) Тем временем в январе 1910 г. по недостатку улик следствие про- j
тив Маяковского было прекращено, и он вышел на свободу. 1
К подпольной работе он больше не вернулся, поскольку решил, что при-1
звание его заключается в другом. «Хочу делать социалистическое искусст-1
во!» — заявил он одному из прежних товарищей. Тот только посмеялся в|
ответ, но оказалось, что Маяковский не шутил. Он снял комнату в Соломен-1
ной Сторожке (пригород Москвы) и начал самостоятельную жизнь. Деньги 1
добывал случайными заказами: разрисовывал схемы, планы, писал объявле- 1
ния. В 1911 г. поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь он!
вскоре познакомился с художником Давидом Бурдюком, который сколачивал
вокруг себя группу художников и поэтов, собираясь выступить как глава нового направления в искусстве. (Позже это направление получило название
футуризма.) Послушав первые стихи Маяковского, он однозначно определил:
«Да вы же гениальный поэт!» и с этого времени уже не отпускал его от себя.
Маяковский бросил училище и вместе с футуристами принялся колесить по
стране: побывал в Петербурге, Харькове, Киеве, Тифлисе. Все их выступления были направлены против «мещанского болота» и имели целью скандализировать публику. Проходили они под свистки, ругань и бешеные овации
зала. В 1912 г. вышел программный альманах футуристов «Пощечина общественному вкусу», где были напечатаны первые стихи Маяковского «Ночь» и
«Утро». Декларация, открывавшая этот сборник, провозглашала «непреодолимую ненависть» к существовавшему до футуристов языку и право поэта на
изобретение новых слов. Взирая «с высоты небоскребов» на современную
литературу, футуристы предлагали всю классику «выбросить с парохода современности». Цвет, линия, форма рассматривались футуристами как некие
самостоятельные категории, которыми оперирует художник и которые должны интересовать его сами по себе, а не как выражение различных жизненных
явлений. То же и в поэзии. Слово в стихе, как утверждали футуристы, теряет
смысловую функцию, свойственную ему в обыденной речи, оно интересует
поэта исключительно как сочетание звуков, как самоценное, «оамовитое»
выражение неких эмоциональных оттенков, вызываемых звучанием слова или
его видом на бумаге, которые варьирует и комбинирует поэт по законам скорее музыкальным, а не в соответствии с правилами осмысленной человеческой речи. Главной мишенью нападок футуристов служили символисты, с которыми у них происходили постоянные литературные бои.
В 1913 г. небольшим тиражом был выпущен первый сборник стихов Маяковского «Я». В том же году он написал трагедию «Владимир Маяковский»,
которая была поставлена Маяковским в Петербургском театре «Луна-парк»
(он же был исполнителем главной роли). Как и все ранние вещи Маяковского, трагедия эта была странной, необычной. Фактически на сцене была поставлена футуристическая поэма, героями которой были метафоры (среди ее
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |