все железные дороги, телеграфы А кроме того, теперь люди поколениями так $
привыкли к искусственной жизни, что все городские жители не годятся уже
для справедливой жизни, не понимают, не хотят ее».) Россия виделась Толстому в виде своеобразного союза патриархальных деревенских общин, в котором все земельные собственники будут обложены единым земельным налогом (делающим невыгодным крупное землевладение) Центральная власть (царь,
министры, губернаторы, армия, адвокаты, тюрьмы, то есть фактически все
государство) — подлежала упразднению.
Учение Толстого вскоре нашло своих последователей В 1883 г состоялось очень важное для Толстого знакомство с Владимиром Чертковым, который самостоятельно пришел к сходным с Толстым религиозным выводом.
Чертков в это время много размышлял о просвещении народа, и многие его
соображения нашли живейший отклик в Толстом. Оба они согласились, что
литература, издаваемая сейчас для народа, по большей части никуда не годится и служит только его развращению. Вместе с тем «дворянской» литературы (Пушкина, Тургенева, да и самого Толстого) народ не понимает и не
приемлет. Необходимо было создать особую литературу для народа — глубо
ЛЕВ ТОЛСТОЙ 389
кую, нравственную и вместе с тем понятную. С этой целью в 1884 г. Чертков
учредил издательство «Посредник» и привлек к сотрудничеству с ним лучших российских писателей. Толстой горячо взялся за писание народных рассказов, образцом для которых послужили жития святых и народные сказки.
(Всего в 1885—1886 гг. им были написаны 22 рассказа, в том числе «Ильяс»,
«Где любовь, там Бог», «Сказка об Иване-дураке», «Много ли человеку земли нужно» и другие.)
Помимо народных рассказов Толстой в 80—90-е гг. написал несколько
основополагающих трактатов, в которых изложил свое новое мировоззрение.
Таковы «Критика догматического богословия», «Исповедь», «В чем моя вера?»,
«Царство Божие внутри нас», «Религия и нравственность», «Катехизис», «Как
читать Евангелие» и др. Но, конечно же. Толстой не мог ограничиться одной
лишь проповедью — он должен был осуществить свою религию на деле, то
есть начать жить по тем законам, которые сам предписал людям. Проще всего
это было бы сделать, уйдя от семьи и от общества. Но он изначально отверг
этот путь как неправедный и нечестный. Весь смысл последних тридцати лет
жизни Толстого заключался как раз в обратном — оставаясь среди людей,
постоянно указывать им на их заблуждения. Это был сложный выбор — на
этом пути Толстому предстояло пережить мучительный разлад со своей семьей, с государством и православной церковью, но он не свернул с него до
самой смерти.
В 1881 г., для того чтобы обеспечить лучшее образование детям. Толстые
переехали в Москву. Лев Николаевич не любил столицу, мучился здесь и
тосковал по Ясной Поляне. Но в то же время каждодневные наблюдения за
жизнью большого города укрепили в нем убеждение в том, что современное
общество устроено на ложных началах. Ужасающий вид чахлой городской
нищеты потрясал его. «При виде этого голода, холода и унижения тысячи
людей, я не умом, а всем существом моим понял, что существование десятков
тысяч таких людей в Москве, тогда, когда я с другими тысячами объедаюсь
филеями и осетриной и покрываю лошадей и полы сукнами и коврами, — что
бы ни говорили мне все ученые мира о том, как это необходимо, — есть
преступление, не один раз совершенное, но постоянно совершающееся, и что
я, с своей роскошью, не только попуститель, но прямой участник его», —
писал Толстой в 1886 г. в статье «Так что же нам делать?».
Первым движением Толстого (в соответствии с евангелическим учением)
было отказаться от роскоши, раздать свое богатство бедным и обратиться к
простой и естественной жизни. Но Софья Андреевна, встав на защиту интересов семьи, горячо воспротивилась этому стремлению. Религиозные искания мужа казались ей причудой, а нищета детей — страшной бедой. Скрепя
сердце. Толстой уступил, но с этого времени между супругами произошел
глубокий духовный раскол. Отныне каждый из них стал жить своей собственной жизнью и своими интересами Толстой тяжело переживал эту драму, но ничего поделать не мог (в 1884 г. он даже хотел уйти из дома, но
одумался по дороге и вернулся). В апреле 1891 г. он разделил все свое имение между детьми и женой, а сам отказался от всякой собственности. Осенью того же года он отказался от авторских прав на все свои сочинения,
написанные после 1881 г.
Занятый своими проповедями и писаниями религиозных статей. Толстой
в последние годы жизни мало времени уделял художественному творчеству.
Но общество по-прежнему жадно ожидало его повестей и рассказов Все произведения Толстого 80—90-х гг • «Холстомер», «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната», «Хозяин и работник», «Воскресение», пьесы «Власть тьмы» и
«Плоды просвещения» сразу становились литературным событием «Трудно
себе представить, — пишет А. А. Толстая в своих воспоминаниях, — что произошло, например, когда явились «Крейцерова соната» и «Власть тьмы». Еще
не допущенные к печати, эти произведения уже переписывались сотнями и
тысячами экземпляров, переходили из рук в руки, переводились на все языки
и читались с неимоверной страстностью. Казалось подчас, что публика, забыв
все свои личные заботы, жила только литературой графа Толстого.. Самые
важные политические события редко завладевали всеми с такой силой и полнотой». На Толстого смотрели уже не только как на гениального писателя, но
и как на великого религиозного мыслителя К большому неудовольствию православной церкви и обер-прокурора синода Победоносцева круг идейных последователей Толстого каждый год расширялся. Духовная цензура пыталась
чинить ему препятствия, не позволяя печатать многие из его произведений,
но они все равно становились известны широкой публике. В 1901 г. Синод
отлучил Толстого от церкви.
После «Воскресения» Толстой больше не печатал крупных вещей. Последние его шедевры. «Отец Сергий», «После бала», «Хаджи Мурат», «Живой
труп» появились уже после его смерти в посмертном издании его сочинений.
Поразительная сила его таланта не ослабевала до последней минуты
Революция 1905 г. произвела на Толстого тягостное впечатление. Он не
верил ни в революцию, ни в то, что реформы могут помочь исправлению общества. «Несомненный прогресс человечества один, — говорил он, — в области
духовной, в самосовершенствовании каждого отдельного человека. И человек
может совершенствовать только себя одного, а не других людей государственными реформами...» Вскоре после событий Кровавого воскресения в разговоре
с Душаном Маковицким он сказал: «Требовать от правительства, чтобы оно
уступило свою власть, нельзя: оно не уступит. Остается одно из двух: или уничтожение правительственных лиц, убийства, террор, так, чтобы правительство
разбежалось, и тогда наступит анархия; или самосовершенствование каждого
отдельного человека. И только второе средство действенно». Когда события
приняли совсем другой, кровавый оборот, когда обе стороны стали отстаивать
свои идеи с помощью оружия, Толстой был потрясен. Происходящего он не
принял, но не уставал проповедовать свои взгляды. Первое время в шуме событий голос его не был слышен. Но когда в 1907 г. все восстания были подавлены,
мужицкие бунты усмирены, непокорные Думы разогнаны, голос Толстого стал
звучать все громче и громче. В 1908 г. он выступил со статьей «Не могу молчать!» — гневным протестом против массовых смертных казней Запрещенная
правительством, статья тем не менее распространялась в бессчетном количестве списков, была переведена на иностранные языки и перепечатана всеми
крупными европейскими газетами. Не только в России, во всем мире она
произвела огромное впечатление. И что самое поразительное — она имела
последствия. Количество смертных казней в России сразу резко сократилось.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ 391
Последние дни Толстого были омрачены тяжелыми семейными раздорами. Летом 1910 г. он подписал завещание, в котором передавал в общее пользование все свои сочинения, написанные до 1881 г Сыновья и жена, которые
жили последние годы на деньги от издания сочинений Толстого, приняли это
известие с раздражением и даже злобой. Ему угрожали опекой Каждый посвоему донимал и мучил его, так что жизнь превратилась для Толстого в настоящий ад. С каждым днем в нем нарастало желание уйти из дома, отказаться
наконец от ненавистной ему собственности, порвать с семьей и начать простую трудовую жизнь. Рано утром 28 октября 1910 г. он тайно покинул Ясную
Поляну. В прощальной записке жене он написал: «Положение мое в доме
становится невыносимым. Кроме всего дурного, я не могу более жить в тех
условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и
тиши последние дни своей жизни». Однако далеко уехать Толстой не смог —
он простудился и заболел. 31 октября ему пришлось сойти с поезда на станции
Астапово. Вызванный врач констатировал воспаление легких. Все попытки
спасти его оказались безуспешны, и утром 7 ноября Толстой умер.
МАКСИМ ГОРЬКИЙ
Максим Горький (Алексей Максимо- ^
вич Пешков) родился в марте 1868 г. в
Нижнем Новгороде. Отец его (по профессии столяр) умер, когда Алеша был
еще маленьким ребенком. Мать, урожденная Каширина, вернулась после этого в дом деда — владельца богатого красильного заведения. Дед, впрочем, вскоре разорился, и семья стала бедствовать,
а потом и нищенствовать: Начальное образование Горький получил в Слободско-Кунавинском училище, которое закончил в 1878 г. С этого времени началась для него трудовая жизнь. В последующие годы он сменил множество профессий: работал «мальчиком» в обувном
магазине, учеником чертежника, посудомойщиком на волжском пароходе «Добрый», продавцом в иконной лавке, учеником-иконописцем, десятником на ярмарочных постройках, статистом в ярмарочном театре В 1884 г. Горький отправился в Казань поступать в университет, но из этой затеи ничего не вышло Оставшись без денег, перебиваясь
случайными заработками, он оказался на самом дне общества. В эту эпоху
своей жизни, скитаясь по ночлежным домам и пристаням, Горький близко
сошелся с босяками и голодранцами, жизнь которых потом так красочно описал в своих первых произведениях. Промыкавшись некоторое время, он устроился сначала в бакалейную лавочку, а потом крендельщиком в пекарню.
Работа здесь была очень тяжелая. Постоянный труд, унылая беспросветная
жизнь довели Горького до тяжелой депрессии. В декабре 1887 г., купив на
базаре револьвер, он попытался покончить с собой. Но пуля, пробив легкое,
не задела жизненно важных органов. Горький остался жив.
После выздоровления он отправился на Каспий, работал в рыболовной
артели, потом ушел в Моздок, а в 1888 г. добрался до Царицына, где служил
сторожем и весовщиком на железной дороге. Весной 1889 г., продолжая свои
странствия, Горький оказался в Москве, потом вернулся в Нижний. Через два
года, весной 1891 г., он отправился в новое странствие — через Донскую
область и Украину в Новороссию. Пропитание он добывал случайными заработками: работал грузчиком в ростовском порту, батрачил у крестьян; из Очакова ходил на соляную добычу, в Бессарабии работал на сборе винограда, в
Одессе — грузчиком. В ноябре 1891 г. Горький прибыл в Тифлис. Здесь ему
удалось устроиться служащим в управление Закавказской железной дороги
(сначала молотобойцем, потом — счетоводом). В Грузии Горький начал писать — в сентябре 1892 г. в газете «Кавказ» был опубликован его первый
рассказ «Макар Чудра».
С этого времени в жизни Горького начался новый этап. В ноябре 1892 г. он
вернулся в Нижний Новгород и поступил на службу письмоводителем к адвокату Ланину. Работа отнимала у него много времени, писать он мог только по
ночам, поэтому следующий рассказ его «Емельян Пиляй» появился в «Русских ведомостях» только в августе 1893 г. Весной 1895 г. Горький, переехав в
Самару, стал сотрудником «Самарской газеты», в которой вел отделы ежедневной хроники «Очерки и наброски» и «Между прочим». В том же году появились его рассказы «Старуха Изергиль», «Челкаш», «Однажды осенью», «Дело
с застежками» и другие, а в одном из номеров «Самарской газеты» была напечатана ставшая впоследствии знаменитой «Песня о Соколе». Фельетоны, очерки
и рассказы Горького вскоре обратили на себя внимание. Его имя стало известно читателям, силу и легкость его пера оценили собратья-журналисты. В
1896 г., уже в качестве видного газетного работника, Горький был приглашен
постоянным сотрудником в «Нижегородский листок». (В том же году еще в
Самаре Горький обвенчался с Екатериной Павловной Волжской.)
Переломным в судьбе Горького стал 1898 г., когда отдельным изданием
вышли два тома его сочинений. Рассказы и очерки, печатавшиеся до этого в
различных провинциальных газетах и журналах, впервые были собраны вместе и стали доступны массовому читателю. Издание имело чрезвычайный успех и мгновенно разошлось. В 1899 г. точно так же разошлось новое издание
в трех томах. В следующем году начали печататься уже собрания сочинений
Горького. Вдохновленный успехом своих «босяцких рассказов» Горький писал в одном из писем летом 1898 г.: «Отношение публики к моим писаниям
укрепляет во мне уверенность в том, что я, пожалуй, и в самом деле сумею
написать порядочную вещь. Вещь эта, на которую я возлагаю большие надежды... мною уже начата, и зимой я буду ее продолжать». Речь шла о первой
повести Горького «Фома Гордеев», которая вышла в 1899 г. в нескольких но
МАКСИМ ГОРЬКИЙ 393
мерах журнала «Жизнь». С ее появлением известность Горького возросла необычайно. За считанные годы он превратился из никому не ведомого писателя
в живого классика, в звезду первой величины на небосклоне русской литературы. Критики не без удивления констатировали этот невероятный успех молодого автора. По словам одного из них, Стечкина, «ни граф Толстой в эпоху
«Войны и мира», ни Достоевский никогда не имели такой популярности». Все
без исключения крупные столичные издания поместили отклики на «Фому
Гордеева». Переведенная на европейские языки, повесть и за границей вызвала большой интерес. Джек Лондон поставил Горького в один ряд с лучшими
писателями мировой литературы. В Германии сразу шесть издательских фирм
взялись переводить и издавать сочинения Горького. В 1901 г. появились роман «Трое» и «Песня о Буревестнике». Последняя была немедленно запрещена цензурой, однако это нисколько не помешало ее распространению. По
свидетельству современников, «Буревестника» перепечатывали в каждом городе на гектографе, на пишущих машинках, переписывали от руки, читали на
вечерах среди молодежи и в рабочих кружках. Многие люди знали ее наизусть.
Но подлинно мировая слава пришла к Горькому после того, как он обратился к театру. Первая его пьеса «Мещане» (1901), поставленная в 1902 г.
Художественным театром, шла потом во многих городах. В декабре 1902 г.
состоялась премьера новой пьесы «На дне», которая имела у зрителей совершенно фантастический, невероятный успех. Постановка ее МХАТом вызвала
целую лавину восторженных откликов. В 1903 г. началось шествие пьесы по
сценам театров Европы. С триумфальным успехом она шла в Англии, Италии,
Австрии, Голландии, Норвегии, Болгарии и Японии. Горячо встретили «На
дне» в Германии. Только театр Рейнгардта в Берлине при полном аншлаге
сыграл ее более 500 раз!
Секрет исключительного успеха молодого Горького объяснялся прежде всего
его особым мироощущением. Как и все великие писатели, он ставил и решал
«проклятые» вопросы своего века, но делал это по-своему, не так как другие.
Главное различие заключалось даже не столько в содержании, сколько в эмоциональной окраске его сочинений. Горький пришел в литературу в тот момент, когда обозначился кризис старого критического реализма и начали изживать себя темы и сюжеты великой литературы XIX века. Трагическая нота,
всегда присутствовавшая в произведениях знаменитых русских классиков и
придававшая их творчеству особый скорбный, страдальческий привкус, уже
не пробуждала в обществе прежнего подъема, а вызывала лишь пессимизм.
Русскому (да и не только русскому) читателю приелось переходящее со страниц одного произведения на страницы другого изображение Страдающего
Человека, Униженного Человека, Человека, которого надо жалеть. Ощущалась настоятельная потребность в новом положительном герое, и Горький
был первым, кто откликнулся на нее — вывел на страницах своих рассказов,
повестей и пьес Человека-Борца, Человека, способного одолеть зло мира. Его
бодрый, вселяющий надежду голос громко и уверенно зазвучал в спертой атмосфере российского безвременья и скуки, общую тональность которой определяли произведения вроде «Палаты № б» Чехова или «Господ Головлевых»
Салтыкова-Щедрина. Неудивительно, что героический пафос таких вещей как
«Старуха Изергиль» или «Песня о Буревестнике» был подобен для современников глотку свежего воздуха.
В старом споре о Человеке и его месте в мире Горький выступил как
горячий романтик. Никто в русской литературе до него не создавал такого
страстного и возвышенного гимна во славу Человека. Ибо во Вселенной Горького совсем нет Бога, всю ее занимает Человек, разросшийся до космических
масштабов. Человек, по Горькому, это — Абсолютный дух, которому следует
поклоняться, в которого уходят и из которого берут начало все проявления
бытия. («Человек — вот правда! — восклицает один из его героев. —...Это
огромно! В этом — все начала и концы... Все — в человеке, все для человека!
Существует только человек, все же остальное — дело его рук и его мозга!
Человек! Это — великолепно! Это звучит... гордо!») Горького можно считать
самым последовательным выразителем идеи крайнего гуманизма в его нехристианском виде. (В этом смысле само явление Горького, его мироощущение и
его творчество были антитезой явлению, мироощущению и творчеству Достоевского.)
Однако гуманизм Горького не был самоослеплением. Никто лучше него не
понимал, как далеко реальному русскому человеку до Человека его идеала.
Выбрав в качестве главных героев своих первых произведений и выразителей
своих задушевных взглядов бездомных босяков, Горький никогда не обольщался
ими. «Вообще русский босяк — явление более страшное, чем мне удалось
сказать, — писал Горький в одном из писем. — Страшен человек этот прежде
всего и главнейшее — невозмутимым отчаянием своим, тем, что сам себя
отрицает, извергает из жизни». В этой слабости Горький видел главное проявление трагического начала в человеке. Да, человек велик, но он то и дело
забывает о своем величии, забывает о том, что «Человек — это звучит гордо!»,
и смиряется перед злом обыденности. Во всех своих произведениях Горький
стремился показать самоутверждающегося, бунтующего Человека, Человека в
его борьбе со «средой» и рутиной жизни. Смерть на этом пути была для Горького стократ ценнее смирения. Он прославляет «безумство храбрых»; его Сокол готов скорее броситься в бездну и погибнуть, чем смириться с благополучной «ужиной» моралью. Пошлость жизни, обывательщина были в глазах
Горького не просто пороком, в них он видел преступление против человечности. Мещанство, этот апофеоз смирения и застоя, представлялось ему злейшим из социальных зол. (В нашей литературе, наверно, никто до Горького не
восставал так яростно против мещанства и никто не смотрел на это явление
так философски широко как он. В своей статье «О мещанстве» он поспешил
причислить к апологетам мещанской морали даже Достоевского и Толстого.)
Изображая в ранних своих творениях «выламывающегося» Человека, Человека, порывающего с мещанской средой, Горький еще не до конца сознавал
конечную цель этого самоутверждения. Напряженно размышляя над смыслом
жизни, он поначалу отдал дань учению Ницше с его прославлением «сильной
личности», но ницшеанство не могло всерьез удовлетворить его. От прославления Человека Горький пришел к идее Человечества. Под этим он понимал
не просто идеальное, благоустроенное общество, объединяющее всех людей
Земли на пути к новым свершениям; Человечество представлялось ему как
единое надличностное существо, как «коллективный разум», как новое Боже
МАКСИМ ГОРЬКИЙ 395
ство, в котором окажутся интегрированы способности многих отдельных людей. Это была мечта о далеком будущем, начало которому надо было положить уже сегодня. Наиболее полное воплощение этой мечты Горький нашел в
социалистических теориях.
Увлечение Горького революцией логично вытекало как из его убеждений,
так и из отношений его с российскими властями. Произведения Горького
революционизировали общество сильнее любых зажигательных прокламаций.
Поэтому неудивительно, что у него было много недоразумений с полицией.
Еще с 80-х гг. Горький находился сначала под негласным, а потом и явным
полицейским надзором; каждое новое его произведение появлялось на свет с
немалым трудом, минуя рогатки цензуры. События Кровавого воскресения,
происходившие на глазах Горького, побудили его написать гневное обращение «Ко всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств». «Мы заявляем, — говорилось в нем, — что далее подобный порядок не должен быть терпим, и приглашаем всех граждан России к немедленной и упорной борьбе с самодержавием». 11 января 1905 г. Горький был арестован, а на следующий день заключен в Петропавловскую крепость. Но известие об аресте писателя вызвало такую бурю протестов в России и за рубежом,
что игнорировать их было невозможно. Через месяц Горького отпустили под
крупный денежный залог. Осенью того же года он вступил в члены РСДРП,
каковым оставался до 1917 г. Тайная связь Горького с большевиками началась
вскоре после Второго съезда социал-демократической партии. Еще до вступления в ее ряды он жертвовал на ее нужды крупные суммы денег. В то время
Горький был очень состоятельным человеком (помимо огромных гонораров
от переиздания своих сочинений, он получал хороший доход от издательства
«Знание», одним из руководителей которого был с 1900 г.) и его материальная
помощь имела для большевиков большое значение. Осенью 1905 г. благодаря
его материальной поддержке стала издаваться газета большевиков «Новая
жизнь».
После подавления декабрьского вооруженного восстания, которому Горький открыто сочувствовал, ему пришлось эмигрировать из России. По заданию ЦК партии он отправился в Америку для сбора путем агитации денег в
кассу большевиков. Американцы встретили его не очень дружелюбно: против
Горького была поднята травля в газетах, которые обвиняли его в аморальности (Горький приехал в США с актрисой МХАТа Марией Федоровной Андреевой, которая с 1903 г. была его гражданской женой), хозяева отелей не хотели
размещать его в своих номерах. Сбор средств не удался Горький, впрочем, не
остался в долгу, высмеяв американский образ жизни в нескольких ядовитых
очерках: «Город Желтого Дьявола», «Царство скуки», «Мои интервью».
В Америке Горький закончил «Врагов» — самую революционную из своих
пьес. Здесь же в основном был написан роман «Мать», задумывавшийся Горьким как своего рода Евангелие социализма. Роман этот, имеющий центральной идеей воскресение из мрака человеческой души, наполнен христианской
символикой: по ходу действия многократно обыгрывается аналогия между революционерами и апостолами первоначального христианства; друзья Павла
Власова сливаются в грезах его матери в образ коллективного Христа, причем
сын оказывается в центре, сам Павел ассоциируется с Христом, а Ниловна —
с Богоматерью, которая жертвует сыном ради спасения мира. Центральный
эпизод романа — первомайская демонстрация в глазах одного из героев превращается в «в крестный ход во имя Бога Нового, Бога света и правды, Бога
разума и добра». Путь Павла, как известно, кончается крестной жертвой Все
эти моменты были глубоко продуманы Горьким. Он был уверен, что в приобщении народа к социалистическим идеям очень важен элемент веры (в
статьях 1906 г. «О евреях» и «О Бунде» он прямо писал, что социализм — это
«религия масс»). Один из важных моментов мировоззрения Горького состоял в том, что Бог создается людьми, придумывается, конструируется ими,
чтобы заполнить пустоту сердца. Таким образом, старые боги, как это неоднократно бывало в мировой истории, могут умереть и уступить место новым, если народ поверит в них. Мотив богоискательства был повторен Горьким в написанной в 1908 г. повести «Исповедь». Ее герой, разочаровавшись
в официальной религии, мучительно ищет Бога и находит его в слиянии с
рабочим народом, который и оказывается, таким образом, истинным «коллективным Богом».
Из Америки Горький отправился в Италию и поселился на острове Капри.
Отсюда он ездил в Лондон на V съезд РСДРП. Но вскоре между Горьким и
большевиками наметился разлад. Почти полтора года он не переписывался с
Лениным (резко критиковавшим его богоискательство), но в 1909 г. переписка возобновилась, а в 1910 г. Ленин приезжал к Горькому на Капри в гости. В
годы эмиграции Горький написал «Лето» (1909), «Городок Окуров» (1909),
«Жизнь Матвея Кожемякина» (1910), пьесу «Васса Железнова», «Сказки об
Италии» (1911), «Хозяин» (1913), автобиографическую повесть «Детство» (1913).
В конце декабря 1913 г., воспользовавшись всеобщей амнистией, объявленной по случаю 300-летия дома Романовых, он вернулся в Россию и поселился
в Петербурге. В 1914 г. Горький основал свой журнал «Летопись» и издательство «Парус». Здесь в 1916 г. была опубликована его автобиографическая повесть «В людях» и цикл очерков «По Руси».
Февральскую революцию 1917 г. Горький принял всей душой, но к дальнейшим событиям и в особенности к октябрьскому перевороту отношение
Горького было очень неоднозначным. Мироощущение его после революции
1905 г. претерпело эволюцию и стало более скептическим. При всем том, что
вера Горького в Человека и вера в социализм осталась неизменной, он испытывал сомнение в отношении того, что современный русский рабочий и современный русский крестьянин способны воспринять светлые социалистические идеи так, как должно. Уже в 1905 г. его поразил рев разбуженной
народной стихии, вырвавшийся наружу сквозь все социальные запреты и грозивший потопить жалкие островки материальной культуры. Позже появилось
несколько статей, определяющих отношение Горького к русскому народу. Большое впечатление на современников произвела его статья «Две души», появившаяся в «Летописях» в конце 1915 г. Отдавая в ней должное богатству души
русского народа («...я вижу русский народ исключительно, фантастически талантливым, своеобразным, — писал Горький — Даже дураки в России глупы
оригинально, на свой лад, а лентяи положительно гениальны»), он все же
относился к его историческим возможностям с большим скепсисом Русский
народ, писал Горький, мечтателен, ленив, его бессильная душа может вспых
МАКСИМ ГОРЬКИЙ 397
нуть красиво и ярко, но горит она недолго и быстро угасает Посему русской
нации обязательно необходим «внешний рычаг», способный сдвинуть ее с
мертвой точки. Однажды роль «рычага» сыграл Петр I Теперь пришла пора
новых свершений, и роль «рычага» в них должна выполнить интеллигенция,
прежде всего революционная, а также научно-техническая и творческая. Она
должна принести в народ западную культуру и привить ему активность, которая убьет в его душе «ленивого азиата». Культура и наука были, по мысли
Горького, как раз той силой (а интеллигенция — носителем этой силы), которая «позволит нам преодолеть мерзость жизни и неустанно, упрямо стремиться к справедливости, к красоте жизни, к свободе».
Эту тему Горький развил в 1917—1918 гг. в своей газете «Новая жизнь», в
которой опубликовал около 80 статей, объединенных потом в две книги «Революция и культура» и «Несвоевременные мысли». Суть его взглядов заключалась в том, что революция (разумное преобразование общества) должна в
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |