— У меня для тебя кое-что есть... — женщина вынула из кармана строгой черной мантии небольшой пузырек с янтарной жидкостью и протянула сыну. — Можешь считать, что это мой рождественский подарок.
— Что это? — Драко взял у мамы флакон и поднес его к свету. — Это похоже на...
— Это Феликс Фелицис.
Драко оторвал взгляд от пузырька с зельем и изумленно посмотрел на мать.
— Но... откуда?
— У меня в школе был высший балл по Зельеварению, — усмехнулась Нарцисса. — Это зелье очень тяжело сварить, и это требует очень много времени. За полгода я смогла изготовить Феликса только на двадцать четыре часа, но...
Драко ступил несколько шагов, разделявших его с матерью, и обнял ее, обнял так крепко, как только мог, обнял, как никогда никого не обнимал. Нарцисса обвила сына руками, уткнулась носом в его плечо и зажмурила глаза. Комок в горле проглотить было невозможно.
— Спасибо... — только и вымолвил парень, отпуская мать. Она еще раз сжала ледяными руками его ладонь и прошептала:
— Спрячь его. И используй только в крайних случаях. Если его найдут... — миссис Малфой замолчала, ведь не нужно было продолжать, и так было понятно, что сделают Пожиратели, если найдут пузырек Феликса Фелициса у младшего Малфоя. — Не забудь о собрании.
Юноша коротко кивнул, надевая мантию и пряча маленький пузырек во внутренний карман. Нарцисса прошла к двери, обернувшись лишь на пороге.
— С Рождеством, Драко.
— С Рождеством, мама.
Сердце Драко колотилось, словно обезумевшее. Пузырек Феликс Фелицис, удача в чистом виде, двадцать четыре часа чистого везения! Этот подарок на Рождество можно считать поистине королевским!
Он спускался крутыми лестницами к Большому залу Малфой-мэнора, и руки его уже не дрожали. Уверенной походкой он вошел в помещение и занял свое место. Пожиратели сидели за столом, тихо переговариваясь между собой. Драко бросил беглый взгляд на отца, который с каждым днем погружался в пучину своего безумия и страха все глубже. Черт возьми, как они это с тобой сделали, отец? Неужели хватило всего-то нескольких месяцев в Азкабане, чтобы уничтожить тебя?
Когда в зал вошел Волдеморт, воцарилась тишина. Десятки взглядов, полных обожания, уважения, страха и преданности, устремились к высокой фигуре, облаченной в черную мантию. Лорд занял свое место во главе стола и медленно оглядел всех присутствующих, останавливая свой взгляд на каждом, кто сидел сейчас за столом.
— Я рад снова видеть вас, мои верные слуги, — от его тихого шипящего голоса в большом зале стало еще холоднее. — Я долго отсутствовал. У меня были дела заграницей. Но я рад, что во время моего отсутствия вы не теряли времени даром...
За столом прокатился тихий удовлетворенный смешок, Пожиратели усмехались и кивали друг другу. Драко оставался невозмутимым.
— Я много странствовал, — продолжил Лорд, и все снова затихли и благоговейно воззрились на него. — Я видел много людей. И мне посчастливилось совершенно случайно повстречать одного моего давнего друга. Уверен, что многие из вас также знают его... Рабастан, скажи, чтобы ввели нашего друга. Ведь невежливо будет его не поприветствовать, тем более, он в гостях...
Рабастан Лестрейндж, высокий и худощавый мужчина с длинными темными волосами, поднялся со своего места и вышел из зала. Он вернулся через несколько минут, а следом за ним, сгорбившись и спотыкаясь, шел какой-то мужчина в дорогой изысканной, но очень грязной мантии.
— Прошу поприветствовать нашего старого друга, заблудшего сына, — Темный Лорд ухмыльнулся и продолжил: — Тобиаса Паркинсона.
Драко резко повернул голову к гостю. Тобиас не поднимал головы, не смотрел на Пожирателей, только себе под ноги. Он казался жалким и совсем изломанным, он даже близко не был похож на того гордого и напыщенного Тобиаса Паркинсона, которого помнил Малфой. Сердце тревожно сжалось. Их нашли. Семья Паркинсонов скрывалась больше полугода, но их все-таки нашли и привезли назад, в Британию. Они схватили всех или только главу семейства? Удалось ли спастись остальным членам семьи?
— Тобиас был очень рад видеть меня и тут же предложил свою помощь. Он клялся в своей верности, приводил аргументы... как вы думаете, стоит ли верить ему? — Лорд оглядел внимательно своих подданных. — Как думаешь ты, Беллатриса?
— Кто предал один раз, предаст и второй. Он недостоин служить Вам, мой Лорд, — вымолвила тетка, с презрением смотря на Паркинсона. Тот опустил голову еще ниже.
— Мне нравится твоя верность, Беллатриса. Но не стоит быть столь жестокой к этому человеку. Он заверял, что всегда поддерживал меня и будет делать это и в будущем... Он говорил, что не только он, а и вся его семья жаждет служить мне, не так ли, Тобиас? — Волдеморт встал с кресла, прошелся большим залом и остановился возле мужчины.
— Да, мой Лорд, — едва слышно прошептал Паркинсон. Его трясло. Лорд ухмыльнулся.
— Сегодня в наши ряды вступает еще один человек, — продолжил он. — Пригласите мисс Паркинсон.
Панси вошла в зал — бледная и безучастная ко всему, словно каменная. Она подошла к Лорду, опустилась перед ним на одно колено и поцеловала край его мантии. Драко смотрел на нее, и внутри у него все холодело. Бледная и худая, она была похожа больше на тень, чем на ту веселую девчонку, которую он сохранил в своей памяти.
— Готова ли ты принять мою Метку?
- Готова, мой Лорд, — голос, когда-то звонкий, сейчас не выражал ничего. В каре-зеленых глазах, в которых было когда-то столько смеха и жизни, сейчас была только обреченность и безразличие. Девушка закатала рукав мантии и протянула Лорду левую руку. Тот удовлетворенно улыбнулся и дотронулся волшебной палочкой до ее предплечья.
Она не кричала и не плакала, когда Волдеморт выжигал ей Метку. Ее лицо не отображало ни одной эмоции, оно больше походило на маску. Где-то там, внутри, она уже умерла. Ей было все равно, ее глаза были пустыми, она не могла чувствовать уже ничего. Она не боялась, не радовалась, ее уже не было. Панси Паркинсон была мертва.
Драко смотрел на нее глазами, полными ужаса и бессильной злобы. В его душе появилась еще одна кровоточащая рана, в пульсе стучало: «Это все из-за тебя, Драко. Ты сидишь сейчас и смотришь на то, как у нее отнимают душу, и ничего не делаешь для того, чтобы ее спасти. А ведь ты когда-то любил ее. Ведь когда-то она делала тебя счастливым». Ни одна эмоция не отобразилась на его лице, а внутри все рушилось. Безумная, невыносимая боль заполонила все тело, и стало слишком трудно дышать, цвета казались слишком резкими, но Драко не отрывал взгляда от палочки Лорда, которая выжигала на тонком предплечье Панси Паркинсон Черную Метку.
— Спасибо, мой Лорд. Клянусь верно служить Вам, — вымолвила девушка, когда все закончилось. Голос ее ничего не выражал.
— Займи свое место, — кивнул Лорд и повернулся к остальным Пожирателям. — Я подумал, что многие уважаемые семьи Британии хотят присоединиться к нам, вот только что-то мешает им, может, врожденная вежливость и нежелание навязываться?
Столом прокатился тихий издевательский смех.
— Так может быть, стоит нанести им визит вежливости, как думаете? — люди в черных мантиях одобрительно загудели и закивали головами. — Отлично. Вот и займитесь этим. Завтра же. Собрание окончено.
И Лорд стремительно вышел из большого зала, не оборачиваясь.
Драко быстро шел к своей комнате, не обращая внимания ни на что вокруг. Радость, подаренная маленьким пузырьком Феликс Фелицис, бесследно исчезла, и сейчас в душе было так гадко, что хотелось кричать. Парень закрыл за собой дверь, вынул палочку из кармана мантии и наложил на комнату Муффлиато. И лишь тогда, задыхаясь от бессильной злобы и горечи, проорал в темноту:
— Ненавижу!!!
Он метался по комнате, как загнанный зверь, он бил кулаками каменные стены, сбивая руки в кровь,почти не чувствуя боли. Они уничтожили отца, они убили Панси, они... И ты приложил к этому руку, Малфой. Ты во всем виноват. И завтра ты спокойно отправишься наносить “визиты вежливости”другим знатным и чистокровным семьям, ты схватишь этих людей и приволочешь в Мэнор, а вечером им выжгут Метку на левом предплечье, и ты будешь наблюдать за этим. Ты будешь смотреть, как будет умирать надежда в глазах тех, кто рассчитывал, что эта война обойдет их стороной. Ты сделаешь это.
И вдруг холодное понимание накрыло его, и Драко остановился. В горле пересохло, он хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. И в мозгу стучало только одно слово. Забини.
У тебя нет друзей, Драко Малфой.
Парень без сил опустился на кровать и спрятал лицо в ладонях. Безусловно, завтра они наведаются на Вилла-Забини. Ведь их семья — одна из самых богатых чистокровных фамилий, которая старалась держать нейтралитет. Завтра ты притащишь в Малфой-Мэнор Блейза, своего однокурсника, с которым делил тишину и огневиски последние полгода. Человека, в компании которого становилось немного легче дышать. Ты отдашь его Лорду. И он умрет, как умерла сегодня Панси.
У тебя нет друзей. Ты не можешь себе позволить подобную роскошь.
Драко встал с кровати и прошел несколько шагов по комнате. Все смешалось в воспаленном мозгу, мысли и образы путались, создавая какой-то безумный калейдоскоп. Юноша вытащил волшебную палочку и залечил ссадины на костяшках пальцев.
Не вздумай, Малфой. Ты и так натворил достаточно глупостей. Не подставляйся. Ты же так хочешь выжить, зачем же собственноручно резать ветку, на которой сидишь?
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Он не мог больше так. Что-то в нем изменилось, что-то внутри протестовало, болело, рвалось наружу. Неужто в тебе проснулась совесть, Малфой? У тебя ее никогда не было. Или, может, это кричит твоя душа, воскрешенная усталой, бледной девушкой? Драко резко повернулся вокруг своей оси и аппарировал.
Когда ноги коснулись земли, парень опасливо огляделся вокруг. Он стоял посреди заснеженного леса, и вокруг не было ни души. Драко вынул из кармана черной мантии волшебную палочку, закрыл глаза и сосредоточился. Он никогда прежде не пробовал творить это заклинание так, но был уверен, что у него получится. Не может не получится.
И темноту ночного леса разрывает яркий серебристый луч, и огромная сияющая тигрица уносится прочь, к дому Блейза Забини. Патронус исчезает за деревьями, унося с собой короткое сообщение, состоящее всего из нескольких слов. «Убирайтесь из страны. Сейчас же».
И Драко упал на колени, обхватив голову руками и закрыв глаза. Снежинки медленно падали на черную мантию Пожирателя Смерти.
* * *
В Норе было слишком шумно. В Норе было слишком ярко. В Норе было слишком...
Гермиона наблюдала за тем, как Фред и Джордж пытаются поймать хотя бы одного садового гнома, чтобы испробовать на нем какое-то свое новое изобретение, и не могла отделаться от ощущения, что за всем этим веселым смехом, что то и дело раздавался в разных концах дома, таился страх. Каждый спасался от войны как мог. Уизли создавали иллюзию веселого Рождества.
В доме было много гостей. Приехал из Румынии Чарли, прятал от матери ожоги на руках, не разрешал ей обстричь себе волосы и рассказывал разные истории про драконов. Заглянули Билл и Флер, отшучивались от вопросов про будущих детей и помогали украшать дом. Близнецы носились Норой, и то тут, то там что-то взрывалось, приклеивалось, падало... Джинни и Гермиона помогали миссис Уизли на кухне, ведь она считала своим долгом наготовить столько вкусностей для своих гостей, чтобы хватило на весь год. Вот только имен Рона и Гарри никто не упоминал вслух. От них, по–прежнему, не было вестей.
У миссис Уизли глаза красные, врет, что от лука. Мистер Уизли хмурится, говорит — проблемы на работе. Флер руку Билла не отпускает, а если нет его в комнате дольше, чем полчаса, нервничает. И все разыгрывают какое-то нелепое представление о счастье, радости и беззаботности, но получается фальшиво и слишком уж наиграно. Гермиона вздохнула.
— Скорее, скорее, девочки, накрывайте на стол! Уже скоро придут Ремус и Тонкс, я пригласила их несколько дней тому назад и они пообещали навестить нас сегодня! — командует миссис Уизли, Гермиона переглядывается с Джинни, берет огромное блюдо с мясным пирогом и несет в комнату. Там играет музыка негромко, и елка сверкает разноцветными огнями, и шутят Уизли, и это все должно выглядеть уютно, тепло, по-домашнему, но сквозняком по ногам — тревога. На лицах — улыбки, но они словно приклеенные.
И сквозь окно гостиной влетел серебряный Патронус. Сияющий волк приземлился прямо на стол и произнес голосом Ремуса Люпина.
— Простите, мы не придем сегодня на рождественский ужин. Отец Тонкс был найден убитым сегодня. Мы останемся с Андромедой.
Патронус растаял в воздухе, и в гостиной повисла тишина. Миссис Уизли выронила блюдо с фруктами, и они рассыпались по полу. Горечь, боль и отчаянье охватили каждого, кто находился сейчас в Норе. Судорожно всхлипнула Флер. Сжал кулаки Чарли. Смертельно побледнела Джинни. Мистер Уизли вынул волшебную палочку и наполнил бокалы огневиски.
— Спи спокойно, Тед.
Гермиона выпила свое огневиски залпом. Напиток обжег язык и горло, он был резким и противным на вкус, отдавал кислыми яблоками. И дышать от него легче не стало. И боль никуда не ушла. Теда Тонкса убили. И никакой алкоголь не поможет его вернуть.
Ужин был тихим и напряженным. Никто больше не пытался шутить, на это уже просто не было сил. В этом году Рождество было омыто кровью, и каждый переживал эту смерть отдельно.
Гермиона лежала в своей кровати и никак не могла уснуть. Вот уже час, как они с Джинни пожелали друг дружке спокойной ночи и забрались под одеяла, но сон не шел. Девушка перевернулась на бок и прислушалась к дыханию подруги. Она могла точно сказать, что и Джинни не спала сейчас, а так же лежала в темноте, думая о чем-то своем.
Малфой, видел ли ты, как убивают твоего дядю? Участвовал ли ты в этом? Где ты сейчас, Малфой? Что чувствуешь? Жив ли ты сам, дышишь ли до сих пор? Что, черт побери, происходит сейчас в Малфой-Мэноре?
И вдруг звенящую тишину разорвал негромкий хлопок аппариции. Гермиона вскрикнула и вскочила с кровати, хватая с тумбочки волшебную палочку. Джинни тут же встала рядом, целясь своей в темноту.
— Кто здесь? — спросила Гермиона хриплым от напряжения голосом.
— Мисс Гермиона Грейнджер, не хотел Вас напугать, простите, это я, Добби.
— Добби? — одновременно вымолвили девушки, опуская палочки. Джинни зажгла свечу, и она осветила маленького эльфа-домовика, который что-то прижимал к себе своими тоненькими ручками. — Что ты здесь делаешь?
— Добби прибыл с поручением от мистера Гарри Поттера. Добби должен Вам что-то передать. Плохой Добби, он должен был сделать это, когда никого не будет поблизости, Добби думал, что мисс Джинни Уизли спит, думал, что она не проснется... — начал причитать эльф, но Гермиона резко перебила его:
— Гарри что-то передал мне?
— О да, мисс Гермиона Грейнджер, передал. Он просил Добби отдать Вам это, — и эльф протянул изумленной девушке сложенный вчетверо пергамент. Она взяла его дрожащими пальцами, развернула и пробежалась взглядом по строчкам, написанным таким знакомым кривым почерком.
«Гермиона, привет!
Как ты? Мы не могли написать тебе раньше, отправлять тебе письмо даже через Добби — большой риск, а когда ты была в школе, тем более. Ведь если бы у тебя нашли письмо от нас, боюсь, тебе бы не поздоровилось.
У нас все хорошо. Ну, хорошо — это, конечно, сильно сказано, но мы живы, здоровы и несколько дней тому назад уничтожили хоркрукс. Оказалось, что медальон Слизерина носил никто иной, как только наша обожаемая Амбридж. Пришлось нанести ей визит в Министерство (то еще было приключение, надо сказать!) и подменить настоящий медальон на копию. Кажется, она ничего не заметила. Ну,и повозились же мы с этим чертовым медальоном! Но несколько дней назад нам удалось-таки его уничтожить.
Мы постоянно перемещаемся, чтобы нас не засекли. Пока, как видишь, получается.
Гермиона, нам нужна твоя помощь. Когда приедешь в школу, разузнай, пожалуйста, существует ли какой-то магический артефакт, связанный с Ровеной Рейвенкло. Мы думаем, что он мог стать еще одним предметом, в который Волдеморт заключил часть своей души. Если найдешь что-нибудь, ответ можешь прислать с Добби. Только, умоляем, будь очень осторожна. Ведь если с тобой что-то случится, мы себе этого никогда не простим.
Надеемся, у тебя все хорошо. Что нового в Хогвартсе? Как там Джинни? Остальные Уизли? Что делают наши? Правда ли, что Грозный Глаз Грюм погиб в битве за Верхний Флегли? Мы слышали об этом в Поттеровском дозоре, но в это не верится. Не знаем, что думать.
И — с Рождеством, Гермиона!
Гарри и Рон»
Девушка подняла сияющие глаза на Джинни, которая тоже прочла письмо. Облегчение, ни с чем несравнимая радость, заполнила их обеих, хотелось смеяться во весь голос — они живы! С ними все хорошо!
— Гермиона... — только и произнесла Джинни, внимательно смотря подруге в глаза. — Что такое «хоркрукс»?
Радость схлынула так же резко, как и нагрянула. Грейнджер судорожно искала в своей голове ответ. Ведь Джинни не была посвящена в тайну бессмертия Темного Лорда. Она не знала ничего о целях побега Гарри и Рона. И Дамблдор велел не рассказывать об этом никому, но...
Дамблдор мертв, а Гарри и Рону нужна помощь. А искать информацию вместе, ничего не скрывая, намного проще и эффективнее. И ведь Джинни можно доверять...
— Я все тебе расскажу сейчас. Но сначала давай напишем ответ.
Джинни кивнула, и девушки начали сочинять длинное письмо. Им слишком много всего нужно было рассказать.
14.08.2012
18.
— Подожди, подожди, — Невилл стискивает виски и не отводит взгляда от Гермионы, — значит, Тот-кого-нельзя-называть разделил свою душу на семь частей? И именно поэтому он не умер тогда, в 1981 году?
— Да, — кивнула девушка. Они сидели в гриффиндорской гостиной, замок все еще сверкал рождественскими огнями, хоть каникулы уже закончились — завтра был первый день занятий. — Это очень темная магия. Известны случаи, когда волшебники делили свою душу надвое, очень редко — на три части. Но Тот-кого-нельзя-называть переплюнул их всех. Только уничтожив все семь хоркруксов, можно убить его.
— И Гарри с Роном сейчас ищут эти обломки души, чтобы уничтожить? — задумчиво произнесла Луна.
— Да. Более того, они уже нашли и уничтожили один.
— Всего один? — немного разочаровано переспросила Лаванда.
— Всего уничтоженных хоркрукса сейчас три. Дневник Тома Реддла — Гарри проткнул его зубом василиска еще на втором курсе, в Тайной комнате, даже не догадываясь, что это на самом деле. Кольцо, принадлежащее когда-то Салазару Слизерину, уничтожил Дамблдор в прошлом году. Медальон Слизерина — его истребили парни не так давно.
— Значит, осталось еще четыре предмета? И тогда Темному Лорду конец?
— Три. Еще одна частичка его души все-таки хранится в его теле, — ответила Джинни, поближе придвигаясь к камину.
— А вам известно, что это за предметы? И где их искать? — спросила Лаванда. Гермиона глубоко вздохнула:
— Вот именно об этом я и хотела с вами поговорить. Мы можем только строить догадки... Мы почти уверены, что одним из хоркруксов является чаша Хельги Хаффлпафф. Еще одна часть души заключена, скорее всего, в тело любимой змеи Того-кого-нельзя-называть, но он всегда держит ее при себе, так что добраться до нее сейчас невозможно. А вот третий предмет... Гарри уверен, что он должен быть как-то связан с Ровеной Рейвенкло. Темный Лорд тщеславен, он бы не стал заключать часть своей души в какую-то простую безделушку. Тем более, мы знаем, что для творения предыдущих хоркруксов он уже использовал артефакты, принадлежащие Основателям Хогвартса. Я хотела спросить: может, кто-то из вас слышал о каком-то предмете, связанным с именем Рейвенкло?
— Диадема, — пожала плечами Луна. Все внимательно посмотрели на девушку, готовясь слушать. — Украшение Ровены Рейвенкло. Говорят, каждый, кто оденет его, обретет необычайную мудрость. Но эта вещь была утрачена много столетий тому назад. Многие волшебники пытались найти ее, но, насколько мне известно, эти попытки не увенчались успехом. Никто не знает, где сейчас диадема Ровены Рейвенкло, но, может, Тот-кого-нельзя-называть нашел ее?
— Может быть, может быть... Нужно поискать информацию о ней в библиотеке, может, что-нибудь нароем. Завтра же пойду туда и займусь поисками.
— Я тебе помогу, Гермиона, — кивнул в ответ Невилл.
— Но где же они могут хранится, эти хоркруксы? — спросила Лаванда.
— Он прятал их в каких-то значимых для него местах. Гарри уверен, что Тот-кого-нельзя-называть вполне мог спрятать один из хоркруксов в Хогвартсе, но я не очень-то в это верю. Это слишком опасно, ведь в школе находится столько волшебников, кто-то мог запросто найти частичку его души... Тем более до последнего года директором здесь был Дамблдор, кто-кто, а он уж точно не пропустил бы хоркрукс...
— Но ведь дневник Темный Лорд отдал на хранение Люциусу Малфою, — сказала Джинни. — Может, и другие хоркруксы он доверил кому-то из Пожирателей? Тому, на кого полагался, в чьей верности не сомневался?
— Беллатриса Лейстранж? Снейп? — откликнулась Луна.
— Вполне возможно, но ведь и этого нам пока не проверить...
Ребята замолчали, обдумывая новую информацию. Все так глубоко ушли в свои мысли, что даже не заметили, как пролетело время. Лишь когда часы в гриффиндорской гостиной начали бить полночь, друзья решили разойтись по комнатам и хорошенько выспаться. А завтра... а завтра можно будет начинать поиски нужной информации.
И снова потянулись темные хогвартские будни. Библиотека, занятия, анимагия, собрания АД... Гермиона окунулась в поиски с головой, каждый день, оставаясь в библиотеке до закрытия. Информации катастрофически не хватало. Диадема Ровены Рейвенкло была утеряна слишком давно, уже прошли столетия с того момента, когда украшение, дарующее мудрость, видели в последний раз. Луна попробовала расспросить об артефакте профессора Флитвика, но тот только грустно покачал головой — видимо, за все годы его преподавания, Лавгуд была далеко не первой студенткой, кого заинтересовала эта тема, но декан Рейвенкло ничем не мог помочь. След диадемы был утерян. И все, что ребята смогли найти о ней — лишь иллюстрации и краткое описание внешнего вида украшения.
Гермионе не хватало воздуха. Каждый день она ловила себя на мысли, что ей нечем дышать. Беспомощность, поиски информации, которые почти не приносили результатов, бездействие — все это душило ее, сдавливало горло холодными ладонями, перекрывало путь кислороду, и он никак не хотел попадать в легкие. Гермиона металась по замку, без возможности помочь Гарри и Рону, не находя ответов на свои вопросы.
И лишь в Большом зале дышалось немножечко легче. Бросать короткие взгляды через весь зал, на стол Слизерина, чтобы в очередной раз убедиться — да, бледнее обычного, да, усталый, злой, хмурый, но живой, черт побери, живой! Чувствовать на себе его взгляд, искать украдкой его глаза, чтобы сердце снова заколотилось, как сумасшедшее, — не забыл, помнит. Делать глубокий вдох и устало прикрывать глаза — чертову Драко Малфою снова удалось вернуться от Лорда невредимым.
— Гермиона, — Лаванда легонько дотронулась к ее руке, и девушка вздрогнула от неожиданности. — Прости, не хотела тебя напугать.
— Да нет, ничего страшного, задумалась просто, со мной такое часто бывает в последнее время, — виновато улыбнулась Грейнджер, убирая палочкой со стола разлитый кофе.
— Я тут подумала... Снейп часто исчезает из замка.
Гермиона перевела взгляд на преподавательский стол. Место директора и вправду пустовало не первый раз за последнюю неделю.
— Помнишь, о чем мы говорили? — Лаванда понизила голос и прошептала уже совсем тихо: — О том, что Тот-кого-нельзя-называть мог доверить часть своей души кому-то из самых верных и преданных Пожирателей? Возможно, он отдал какой-то из артефактов Снейпу... Я бы могла за ним проследить, когда он появится в очередной раз. Вряд ли, конечно, диадема или чаша стоят у него дома на самом видном месте, но я все-таки жук. Я могу обыскать помещение незаметно для хозяина.
— Это очень рискованно, — покачала головой Гермиона. — Если тебя рассекретит Снейп, он не будет церемониться...
— Это не более рискованно, чем ввязаться битву за Верхний Флегли, — грустно улыбнулась Браун. — Ты понимаешь, я уже просто не могу сидеть без дела. Мне хочется действовать... В «Поттеровском дозоре» каждый день рассказывают о том, что кого-то убили, кто-то сошел с ума, а кто-то пропал безвести... Там, за стенами Хогвартса, война, там — смерть, а мы сидим здесь взаперти и ничего не можем сделать...
— Я понимаю, Лаванда, — вздохнула Гермиона. — Проследить за Снейпом — хорошая идея, правда. Вот только тебе нужно быть крайне осторожной. Ты ведь понимаешь, что Снейп — это необычный волшебник. Он очень внимателен. Слизеринцы не замечают тебя, ведь даже не могут подумать, что на их территорию прокрался шпион. Снейп же был двойным агентом много лет, думаю, он уже чует слежку, как зверь... Будь осторожной, Лаванда, очень тебя прошу!
— Буду, — кивнула девушка, чуть улыбнувшись. — Ведь не слишком-то хочется присоединиться к славной компании Грюма, Дамблдора и других...
Грейнджер улыбнулась в ответ. Слежка за Снейпом — опасное занятие, но оно могло быть очень полезным. И если Лаванда права, и один из хоркруксов и вправду был отдан на сбережение директору Хогвартса, то это будет огромнейшим шагом вперед.
И вдруг горло снова сдавили ледяные пальцы отчаянья. Гермиона подняла голову и посмотрела на стол Слизерина. Он был уже почти пуст. Малфой и компания завершили ужин и покинули Большой зал. Девушка поежилась, пытаясь поглубже вдохнуть, потом встала и вышла из Большого зала, даже не допив кофе. Она двигалась почти автоматически, методично поднималась по ступеням, открывала дверь в совятню, искала в сумке клочок пергамента, перо и чернила, торопливо выводила слова... И когда школьная сова вылетела в ночное небо, унося с собой короткое послание, Гермиона оперлась руками о каменный парапет и жадно вдохнула морозный январский воздух.
«Воскресенье, там же, я буду ждать»
Она слишком давно его не чувствовала. А дышать без него оказалось слишком трудно.
* * *
Драко вошел в Слизеринскую гостиную, стряхивая с мантии пепел и остатки порошка Флу. Он никогда не любил путешествовать через каминную сеть, но это был самый быстрый способ убраться из Малфой-Мэнора. Его рождественские каникулы и так слишком затянулись.
В гостиной было довольно шумно и тесно — почти все студенты уже вернулись из дому и активно делились впечатлениями. Малфой раздраженно поморщился — меньше всего ему сейчас хотелось быть частью этого галдящего бардака. Хотелось тишины и сна — глубокого и без сновидений. В Мэноре ему никак не удавалось нормально выспаться, сон покинул его, никак не хотел забирать к себе. И каждую ночь он ворочался в своей широкой постели, прокручивая в голове одни и те же образы и картины, повторяя про себя одни и те же слова. Тревога не давала уснуть, не давала забыться, тревога не давала забыть.
Парень сделал несколько шагов по направлению к спальням парней. Больше всего сейчас хотелось стянуть с себя тяжелую мантию, упасть на кровать и провалиться в сон. И он уже был готов скрыться из общей гостиной, как дорогу ему преградила Дафна Гринграсс. Бледная, с искусанными губами и стянутыми в тугой пучок темными волосами, она подняла на него пустой обреченный взгляд и тихо произнесла:
— Он не вернулся, Малфой.
Драко смотрел на нее, испуганную и загнанную, и молчал. Он знал, о ком она говорит. Когда Пожиратели нагрянули на Вилла-Забини, то обнаружили только пустой дом — и больше ничего. Семья Забини исчезла, не оставив никаких следов, и Малфой надеялся, что им хватило ума уехать подальше, например, в Америку, ведь в Европе сейчас было слишком опасно.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |