- Их слишком много! Нужно убираться!
Видя, что слова слабо доходят до разума юноши, Кихэй схватил Икуно за платье и потащил к выходу. Юноша покорился и, с неимоверными усилиями пробившись к двери, пленники вывалились на улицу.
- Бежим,- бросил Накано.
Воины во весь дух припустили по улице. Густой снег падал с небесной обители, накрывая дома и переулки белым одеялом и оседая на лицах беглецов. Белый плен медленно поглощал очертания двух фигур исчезающих вдали. Город погружался в снежную осаду.
Пробежав несколько кварталов, воины свернули в узкий проулок, прильнув к стене.Погони не было.Икуно склонился, пытаясь отдышаться. Закрыв руками глаза, сполз по стене.
- Что с тобой?Ты ранен?- забеспокоился наставник.
Молодой человек без сил уронил голову.В глазах стояли слезы.
- Маи,- произнес сквозь спазмы плача.- Ее больше нет.
Накано отвел глаза.
- Мне жаль,- сказал сухо.- Похоже, ее выследили во дворце.
- Я виноват в ее смерти,- произнес юноша, глотая слезы.
- Не говори ерунды. Никто не знает своего часа.Такова ее судьба.
Тело юноши содрогалось в рыданиях.Кихэй тяжело вздохнул.
- В городе оставаться нельзя.Нас затравят.Попробуем выманить зверя,- произнес хмуро.
Икуно не слышал наставника. Накано положил руку на плечо:
- Поплачь. Не сдерживай себя.
7.
В храмовом зале было пусто. Время вечерней медитации закончилось и монахи разошлись по кельям. Статуя Будды возвышалась на постаменте, купаясь в перекрёстных лучах сотни свечей. Пламя слегка подрагивало.Под крышей монастыря гулял весенний ветер.
Юноша опустился на колени.Впервые, за долгое время коснулся руками храмовых плит.Внутри ничего не зашевелилось.Душа напоминала выгоревший луг.
Воин склонил голову:
- Великий Будда, все, кого я любил, мертвы.Я больше не знаю, куда идти.Я ослеп.Ты, осенивший мудростью моих предков и даровавший надежду несчастным, прошу тебя, помоги мне.Исцели мое сердце.Укажи мне путь.
Слова лились сами собой.Залом гуляла прохлада, но молодой человек не чувствовал холода, чутко прислушиваясь к внутренней жизни.Выпрямившись, юноша закрыл глаза, погрузившись в полусон медитации, пытаясь вспомнить события прошедших месяцев.
Икуно давно потерял счет времени. Часы, дни, недели мелькали мимо не оставляя следа.Люди появлялись и исчезали безликими тенями.Если бы его спросили, что за время года стоит на дворе, молодой человек ответил бы не сразу.Города, дороги, постоялые дворы – все сплелось в бессвязный набор картин.Изредка в нем возникало лицо что-то усердно обьяснявшего Кихэя. Икуно машинально исполнял приказания наставника и опять проваливался в прострацию. Ветряные колокольчики часто звенели ночами под порывистым ветром второй луны и Икуно схватывался на постели гостиницы, разбуженный их одинокой трелью. И до рассвета сна больше не было.Юноша лежал и смотрел в потолок, будто дровосек из старой притчи, который однажды засмотрелся на то, как бессмертные отшельники играют в шашки.А когда очнулся, то увидел, что за это, казалось, короткое время умерли все люди его времени, а ручка топора истлела.
Взору священника представилось странное зрелище.В пустом молитвенном зале одиноко лежал молодой человек, растянувшись на плитах.Старик, имевший обыкновение обходить по вечерам помещения монастыря, приблизился к телу.
- Что с вами, дитя мое?- забеспокоился священник.
Молодой человек в изнемождении поднялся.
- Простите меня, осё,- сказал юноша.- Я должно быть уснул.
- У вас усталый вид.Вы больны?
- Не думаю,- монотонно ответил юноша, остекленевшими глазами взирая на
алтарь.
Потерянность гостя бросалась в глаза.Сколько бессонных ночей послужили причиной такой апатии?
- Вероятно, вы измотаны дорогой.Вам нужно поесть и отдохнуть.
Молодой человек поклонился:
- Благодарю вас.Вы оказали нам большую услугу, приняв под крышу.
- Ну что вы!Ученик настоятеля Дайю не может быть чужим в этом храме.
Однако ваш бледный вид бросается в глаза.
Взор осё светился теплотой.
- Я пытаюсь смириться с потерей близких мне людей,- произнес Икуно надломленным голосом.
Настоятель кротко опустил глаза.
- Понимаю,- сказал мягко.- Насколько я могу видеть, вы воин?
- Вы правы,- сознался молодой человек без энтузиазма.
Священник молча прошелся вокруг гостя.Старику не раз приходилось увещивать людей в безысходном горе.
- К сожалению, мы смертны, дитя мое,- сказал низким тембром.- Вам, как
воину, это известно лучше всех.
- Моему разуму – да.Мне трудно убедить свои чувства.- Юноша не отводил
глаз от статуи Будды.
Настоятель кивнул:
- Здесь нет противоречия.Мы все привязаны к жизни.Я, например, привязан к этому телу, хотя это всего лишь пыль.Мне кажется, что это и есть я.
- Утверждать обратное было бы сложно,- кисло промолвил Икуно.
- Несомненно.,- согласился старик, поглаживая бритую голову.- Видимое легко
принимается за суть. И тем ни менее дух – это не тело. Он не рождается и не умирает.
Божественные истины не вызывали в душе молодого человека никакого трепета.
- Я не знаю, что такое дух,- утомленно сказал юноша.- Я знаю только то, что я вижу.Вы правы, мы все рабы своих привязанностей.
Священник с пониманием внимал речам молодого человека.
- Позвольте мне немного помочь вам,- ненавязчиво сказал осё.
Икуно не спешил с ответом и приняв это за согласие, старик зазвонил в небольшой колокольчик.Через некоторое время прибежал монах-привратник.
- Собери бодрствующую братию в зале,- сказал осё.
- Позвольте, узнать зачем?
- Нам предстоит глубокая медитация.
- Слушаюсь.
Монах удалился.
- Я бы не хотел нарушать ваш жизненный уклад,- произнес молодой человек.
- Распорядок не должен быть мертвым законом,- наставительно промолвил
старик.- Нам необходимо быть гибкими к существующим условиям.Жизнь – это постоянное изменение.
Монахи бесшумными тенями заскользили по залу, усаживаясь на плиты.
- Что мы будем делать?- спросил Икуно.
- Увидите.
Настоятель жестом пригласил воина присесть.Молодой человек опустился на пол.В зале постепенно воццарилась тишина. Воин закрыл глаза и погрузился в мир звуков.
Безмолвие накатывалось мягкими волнами.Трепетными и живыми.Икуно казалось, что ему знакомо это чувство.Врата памяти неслышно отворились, выпустив забытое воспоминание детства.Руки матери раскачивали маленькое дитя.Воин физически ощутил теплые обьятия.Мать нежно улыбалась, напевая колыбельную. Пронзительная печаль затопила все существо юноши.Время растворилось в глубоких материнских глазах.Мелодия обволакивала и поднимала ввысь.Икуно растворился в океане чувств.Все мысли исчезли.Ничто из прошлого и настоящего не имело значения.Всепронизывающий восторг тянул за собой вверх.Мелодия звучала, подхватывая все выше и выше.А потом он увидел Акиро.
Пока Накано отправился за лошадьми, друзья молча стояли у беседки на берегу реки. Волшебство заката оставило равнодушным молодых людей. Икуно стоял у самого края воды, погрузившись в раздумья. Акиро прохаживался вдоль беседки, изредка поглядывая на склоненную фигуру товарища. Наконец не выдержал:
- Ты не можешь бежать вечно,- разорвал тишину.
Икуно тревожным взглядом скользил по белым берегам:
- Я знаю.Все скоро закончится.
В небе зажигались первые звезды. С реки потянуло холодом и Акиро плотнее закутался в платье, не разделяя уверенности юноши:
- С чего ты взял?
Подавленность Икуно настораживала.Холод сумерек пробирал насквозь.
- Ты сам сказал: я не могу бежать вечно,- жестко вымолвил молодой человек.-
Да и не хочу.Этот город растерзал мое сердце.Я больше не вернусь сюда.
Белые хлопья снега заполонили собой простор, постепенно стирая очертания далеких башен. Прошлое таяло, как дымка от сгоревших углей. Город мимолетным сном исчезал в полумраке. Да, Токай-до всегда останется там же, и Эдо, и Осака, и Одавара. Но ничто уже не будет прежним. И этот город превратится в призрак. Потому что все, что он любил осталось позади, и нет на земле силы, способной возвратить те места и тех людей. Жизнь – как изменчивое русло реки Асука, всегда на шаг впереди наших представлений и ожиданий.
Акиро посмотрел на друга с нескрываемой грустью.
- Икуно,- тронул за плечо,- ты не должен винить себя.
Юноша вздрогнул от прикосновения.
- Я знаю,- произнес глухим голосом.
Акиро встряхнул молодого человека за плечи.
- Дурья башка, ты принимаешь все слишком близко к сердцу.Так нельзя.
Юноша лишь криво усмехнулся и смахнул снег с ресниц:
- Ты знаешь другой способ?
Акиро осекся, осознав глупость увещиваний.Боль остается болью. Окинув взором поникшую фигуру товарища, нахмурился.
- Ты сможешь,- промолвил уверенно.- Ты Ямадзаки.
Слепая вера друга не вдохновляла Икуно, но он все же благодарно кивнул.
- Я бы хотел так думать,-сказал, щурясь от ветра.- Но клан отказался от меня.
- Это выдумки!- махнул головой Акиро.- Ты должен вернуться в семью.Они все поймут.Семья не бросает своих.Разве дом Ямадзаки дал тебе основания думать иначе?
- Семья не дала никаких оснований,- произнес юноша, прохаживаясь по тропе.-
Никто из клана даже не откликнулся.
- Потому что они верят в тебя!- хотел достучаться до сердца друга Акиро.-Но
перед властями им нужно сохранять лицо, вот и молчат.
- Не знаю..- Икуно терзался сомнениями.
- Верь мне.Я знаю,- с видом прорицателя вещал Акиро.
Молодому человеку не хотелось спорить.Впереди ждала дорога и кто знал чем все это закончится.Все, что он желал – это сохранить еще немного теплых воспоминаний пока Акиро был рядом. Возможно они больше никогда не увидятся. И кроме того..Икуно нерешительно глянул на друга:
- Проследи, чтобы ее кремировали по-человечески.
Акиро опустил глаза.
- Не беспокойся.Я все сделаю.
Молодой человек не смел произнести имя.Ее образ, пронзаемой мечом, застыл перед глазами.
- Тебе может показаться, что в твоей жизни не осталось ничего,- немного волнуясь, произнес Акиро.- Не поддавайся этому мнимому ощущению.Ночь проходит и Аматэрасу радует нас снова.Жизнь призрачна, друг мой.Не стоит оплакивать то, что вечно ускользает из рук.
- О чем ты?
- Красота.Те, кого мы любим – прекрасны.И своим светом озаряют наши
унылые дни.
Они долго бы еще стояли с затаенной печалью наблюдая как на небе возникает овал луны.
- Почему же нам не дано большего?- вырвалось у Икуно.
Акиро вынул флягу из-под платья и сделал несколько резких глотков, передав сакэ другу.Глядя на то, как Икуно с отчаянием утопающего припал к фляге, Акиро больше не искал слов утешения.Ему было не по себе от того, что человеческие существа настолько хрупки и уязвимы, там, в области сердца.Зачем боги создали столько боли?И хотя молва твердила, что время лучший лекарь, Акиро не верил годам, вознося надежды скорее на глубину души, способной вместить и нести груз судьбы сквозь жизнь.
- Мы бы свыклись.А привычное стало бы обыденным.Красота рождается в
кратком миге между прошлым и будущим.Одинокая звезда в небе незаметна глазу.Мы радуемся всему рисунку.И только в момент падения замечаем великолепие одной..
8.
Весна подбиралась ближе.В воздухе витала свежесть оттаявшей земли, а первые теплые ветра приносили с лесных склонов гор запахи пробуждающейся жизни.С черепичной кровли многократным эхом раздавался звон капели.
Накано сидел на ступенях монастыря.Ночная прохлада третьего месяца бодрила кровь. Был час быка – два часа ночи.Огонь лампады медленно угасал, но Тсукиоми вовремя подхватив эстафету, вынырнул из-за туч.Луна залила землю мягким рассеянным сиянием.
Кихэю не спалось.Время третьей луны, когда мир обретал жизнь после зимнего плена, а травы и воды готовились к большому путешествию из недр земли, что бы наполнить просторы благоуханием молодости и первозданной силы, было особенно беспокойным.Накано с белой завистью вслушивался в игру природы, которая с такой легкостью возвращала себе молодость и надежды.Весна звала за собой первыми песнями кукушки и все живое стремилось к созиданию, влекомое всепоглащающей страстью бурлящих соков жизни.
Сзади раздался шорох.
- Ты ходишь, как стадо кабанов,- бросил рёнин.
Икуно присел рядом и откликнулся с неохотой:
- Кабанов я остерегаюсь меньше, чем людей.
Молодой человек обвел взором окрестности:
- В этих лесах их должно быть полно,- сказал безо всякого интереса.
- В этих лесах водится всякая живность,- подтвердил Накано и добавил строго:
- И для тебя это не должно иметь значения.
Икуно устало подпер подбородок рукой:
- Мне все равно с кем драться, ты же знаешь..
Накано смерил ученика суровым взглядом.
- Безразличие и отрешённость – разные состояния,- напомнил Кихэй.- Сколько можно жалеть себя?
Юноша замолк, потупив взор. Призраки прошлого все еще стояли перед глазами.Накано редко отличался душевностью, но сейчас Кихэю стало жаль ученика.
- Я знаю, тебе тяжело. Но прошлого не вернешь.Если ты хочешь выжить, тебе придется научиться жить с этим.А ты застрял в настроениях, которые уже не имеют никакого смысла.
Юноша рассеяно слушал рёнина. Время буд-то остановилось где-то позади и молодой человек блуждал в замкнутом кругу воспоминаний. Острое осознание собственной беспомощности было и мучительным и в то же время необъяснимо притягательным, словно фатально-темный омут пруда. Проблески здрвого смысла подсказывали, что воин встал на опасную тропу. И один неверный шаг мог оказаться необратимым.
- Я уже не знаю чего хочу,- прорычал Икуно.- Все запуталось.
Накано поднялся и прошелся вдоль монастырских ворот.
- Позволь тебе напомнить, что в таких состояниях самурай наиболее уязвим.И любая схватка не имеет смысла.Ты потерял цельность.Это уже проигрыш.
Наставления Накано не вызвали в молодого человека ничего кроме острого раздражения. Впрочем, в последнее время даже простая улыбка ребенка не приносила облегчения. Икуно все же чувствовал, что потакание своим слабостям — смертельная игра. Нужно было выбираться из бессвязного эмоционального болота в которое сам себя загнал
- Что мне делать?- вырвалось у юноши.
Накано развел руками:
- Ты падаешь из одной крайности в другую.Из яростного мстителя перекатился в опечаленного и безразличного ко всему нытика.Своим сожалением ты уже ничем не поможешь.Ни себе, ни им.И винить себя бесполезно.Ты слишком привязан к прошлому.
- Разве это не естественно?
- Это естественно для дураков, жизнь которых – сплошная каша.Ты воин, а у
воина есть место только настоящему.Или ты думаешь, что те, кого мы любим хотели, чтобы мы всю жизнь мучились тоской по ним?Смерть – это часть жизни.
Аргументы наставника перевернули все внутри.Молодой человек, яростно сжимая челюсти, вот-вот готов был взорваться, но глубоко вдохнув успокоился.
- Ты слишком жесток,- промолвил отвернувшись.
Перегибать палку не следовало, но Кихэй знал, что чрезмерная жалость окончательно разрушит боевой дух.А собранность была сейчас необходима как воздух.
Накано сел спина к спине ученика.
- Я знаю,- сказал драматическим тоном.- Но жизнь не оставляет нам выбора.Вещи, которые мы не в силах контролировать, приходиться принимать.
- Или не принимать.
Кихэй какое-то время прислушивался к тишине ночи.Монастырь спал.Отдавая сыновей в монахи ради спасения души, родители, как считалось обеспечивали себе райское блаженство до седьмого колена.Воистину человеческие чудачества и предрассудки не имеют границ.
- Если можешь жить – живешь на полную силу,- произнес Кихэй.- Если мотивация отсутствует – уходишь.У тебя есть время до утра.Если ты не найдешь ни одного мотива, придающего смысл твоему существованию, можешь вскрыть себе живот. Противник идет по следу и завтра утром будет здесь.
Часть 5.
1.
Следопыт проснулся в холодном поту. Дрожащей рукой держа чашу, долго жадными глотками пил воду. Фантасмагория образов медленно уходила за пелену реального мира.
Рёнин провел рукой по лицу отганяя видения прошлого. Такие сны, как сегодня, не редкость. Иногда хотелось отдать многое за радость ходить по земле обыкновенным человеком, без бремени судьбы. Хотя у каждого, наверняка свои демоны. Воют, стучатся в двери, накатываются долгими воспоминаниями. И никуда от них не дется. И даже ямабуси - бродячие заклинатели, здесь бессильны.
Икуно порылся в кожаной сумке и достал трубку. Когда дымок змеиной петлей взвился кверху, на душе полегчало. Следопыт не мог похвастаться наличием близких друзей, но с большой охотой отдавался этому бесхитростному занятию. Трубка стала его другом, матерью и сестрой. Она уносила его заботы, она ничего не требовала взамен и самое главное была молчаливым слушателем. А последнее время Икуно находил в молчании особое успокоение.
Всю дорогу следопыт все еще пытался прийти в себя после тяжелой ночи. Молодой воин, поглядывая на партнера, дивился неожиданной немногословности. Даже когда подьехали к одинокому дому на окраине селения, Икуно пребывал в глубокой задумчивости, окидывая окрестности блуждающим взором.
- Что?- поинтересовался Мунисай.
Следопыт сомнительно прищурился:
- Незнаю.
Мунисай, осмотрелся быстрым взглядом. Солнце тонуло в облачном киселе неба, окрашивая утреннюю землю в желто-зеленые тона.
- И впрямь как-то жутковато,- сказал самурай, передернув плечами.
Утро никогда не привлекало рёнина, а скорее вносило сумятицу. Тихая послеобеденная пора или вечерние сумерки давно стали желанными гостями.
- Наверное, твоя боязнь заразна,- сказал, слезая с лошади.- Того гляди, уверую в привидений.
- Э-нет. Так не годится,- не согласился Мунисай.- Один из нас должен блести
мужество.
Икуно недоверчиво покосился:
- Что я слышу, мой ярый сторонник ритуалов?Недовольство?И только?Еще
вчера ты чуть не обмочился от гнева за мое неучтивое поведение,- вьедливо вымолвил следопыт.
Мунисай обиженно поджал губы.Самурай не собирался больше терпеть колкости рёнина:
- Знаешь, если твой яд собрать в чашу, то хватит, чтобы отравить все селение.
Следопыт, в свою очередь, за словом в карман не лез:
- А если бы черепахе да твои мозги,- произнес желчно,- то умножение
потомства уменьшится на порядок.
- А если..- завелся воин, но осёкся — рёнин подтолкнул к дому.
Мунисай замолк, радраженно приоткрыв дверь. В полуоткрытую щель нежданных гостей встретил легкий сумрак комнат. Полутени разбросаной паутиной выхватывали из углов деревянную утварь.
- Кто–нибудь дома?- неожиданным фальцэтом произнес самурай, угнетенный мрачной утренней атмосферой.
Прокашлявшись, прибавил басы, стараясь избегать насмешливого взора Икуно:
- Кто-нибудь есть?
Не дождавшись ответа, храбро вышел на середину комнаты.
- Похоже, нас бояться,- самодовольно засунул руки в хаори.
Следопыт бросал короткие взгляды отмечая особенности обстановки.В комнате было тихо и уютно. Порядок и чистота указывали на женскую руку. Подозрение подтвердилось внезапным криком. Кошка молнией пронеслась между ног. Мунисай схватился за сердце:
- Чертово животное.
- Вероятно, кошка о тебе того же мнения,- кисло заметил следопыт.
Самурай прошелся, разглядывая безделушки.Жилище не представляло собой ничего особенного. Небольшой столик, ширма, глиняная посуда, бумажный фонарь.В углу – шелковые накидки, на полке бронзовый Будда и бамбуковая свирель.
- Что мы вообще здесь ищем?- раздраженно спросил самурай, разглядывая камидзу.
- Женщину,- кратко промолвил рёнин.
- Зачем?
Следопыт красноречиво посмотрел на самурая. Навеянная Икуно мысль совсем не тешила воина.
- Я не думаю, что для этого у нас есть время,- укоризненно бросил Мунисай.
- Почему нет, если женщина хороша?
Любознательность и живой характер самурая утомляли рёнина как восторженный лай собак. Икуно уныло посмотрел на самурая и подумал, что пришло время немного развлечь себя. Вопросы воина надоели до одури.
Следопыт склонился к уху.
- Скажу по секрету: не то слово!- сказал заговорческим тоном.- Так
что готовься. Порадуем себя немного.
От бравого вида воина не осталось и следа.Глаза Мунисая перепугано забегали.
Самураем овладели сомнения.
- Не знаю,- произнес растерянно.- Не думаю, что я готов к такого рода
развлечениям.
Следопыт припас последний козырь.
- Это нужно для нашего дела,- сказал с намеком.
- Информатор?- мелькнула догадка у молодого воина.
Икуно ухватился за мелькнувшую возможность:
- Странно,- прошептал, оглянувшись по сторонам,- но вместо оплаты она
предпочитает мужское внимание.
Мунисай слушал, открыв рот. Икуно перешел на торжественное бормотание:
- Страстная женщина!
Самурай озадаченно почесал затылок.Хотя раньше такого слышать не доводилось, доводы следопыта произвели магическое действие.
- Что ж, если ради дела – я согласен,- промолвил с готовностью.
Стараясь сдержать улыбку, Икуно подумал, что наивность не всегда второе счастье.Увлекшись столь содержательной беседой, партнеры пропустили появление третьего. Вернее третьей и главной темы обсуждения.
- Что вы здесь делаете?
Икуно обернулся. Женщина, стоявшая у двери, внимательно разглядывала гостей.Следопыт сразу же отметил необычайную смуглость хозяйки. Широкие плечи говорили о крепком сложении.Волосы, собранные на затылке, придавали лицу моложавый вид. Гордый профиль, спокойный рисунок глаз, прямой взгляд - все свидетельствовало о твердом характере.Женщине было лет под сорок. Она была прекрастна той еще цветущей неувядающей красотой, которой примечателен ее возраст.
- Да пребудет с вами благословение всех будд,- поклонился Икуно.
Хозяйка ответила поклоном и подошла поближе.
- Воины клана?- женщина уставилась на Мунисая.- Твое лицо мне знакомо.
Хозяйка перевела взгляд на следопыта.
- Позвольте узнать ваше полное имя?- произнесла требовательно.
- В этом нет необходимости,- твердо вымолвил Икуно.
Женщина не ожидала отпора и подошла к рёнину вплотную. Ее темные глаза с неподдельным интересом остановились на госте.
- Вы пришел в мой дом без приглашения и я не знаю вашего имени. Вам не
кажется, что это слишком?
Икуно скрасил лицо лишь мягкой улыбкой:
- Нет.
Незная что и думать, хозяйка оценивала стоящего перед ней человека. Непоколебимость гостя не позволила ей решиться на резкость.
- А ваш приятель не слишком-то вежлив,- бросила Мунисаю.
- Мне ли не знать этого,- хмуро пробормотал самурай.- У него было тяжелое детство.
Женщина недоверчиво посматривала на рёнина.
- Я рос среди обезьян,- добавил Икуно с выраженем крайней тупости на лице.
- И играли с крысами?- в тон спросила хозяйка, подхватив игру.
- Вобщем развился в гармоничную личность,- закончил рёнин, лукаво
сощурившись.
Женщина почти растаяла, пряча улыбку. Юмор гостя пришелся ей по душе. Оставив церемонию знакомства позади, хозяйка предложила присесть.
- Что привело вас в мой дом?
Воины выдались ей людьми весьма занятными.
- Мастерство ваших рук украшает тела многих,- уважительно, в тоне двузначностей сказал Икуно.- Мы бы хотели насладиться вашим искусством.
Хозяйка оказалась не падкой на лесть.
- Что вас интересует?- спросила деловым тоном.
Неловкое молчание зависло в комнате. Воины переглянулись.
- Мой друг столь стеснителен,- решительно взялся за дело Икуно.- Однако..
Следопыт склонился к хозяйке, зашептав что-то на ухо.
- Где?!!- воскликнула женщина неожиданно громко.
Мунисай даже подскочил. Молодой воин не слышал слов рёнина, но понаделся на его деликатность.Странно только, что женщина так бурно реагирует.Но ради дела он готов был закрыть глаза на многое.
Когда Икуно уселся с загадочным выражением на лице, хозяйка удивленно уставилась на самурая:
- Да…- протянула женщина.- Такого клиента у меня еще не было. А тебя не
стошнит?
Воин недоуменно посмотрел на женщину. Вопрос хозяйки загнал самурая в тупик. Мучительно соображая, изрек:
- Ну…- постарался быть галантным Мунисай, бросая спасительные взгляды на рёнина.- Почему же..Вы же еще вполне привлекательны.
Теряясь в догадках, хозяйка с недоумением рассматривала гостей. На ее веку случались всякие чудаки, но сегодняшняя просьба совершенно сбила с толку. Женщина даже было засомневалась в здравом рассудке воинов.
- Ну, ладно..Ступай за ширму,- сказала самураю.
Молодой воин гордо направился к указанному месту. Не став искушать судьбу, следопыт поклонился, и давясь смехом предусмотрительно вышел во двор. И к тому, видимо, были веские основания.
Мунисай тем временем, готовился к выступлению. Воин чувствовал себя сковано в незнакомом окружении.Но утешала мысль, что служебный долг требует жертв разного характера. И если на то пошло, то он ублажит даже старуху, если дело того стоит.
Хозяйка бесшумно возникла возле ширмы.
- Сними хакама,- бросила самураю в приказном порядке.
- Вот так, сразу?- неуверенно произнес Мунисай.
Бесцеремонность хозяйки смутила воина.Такая поди все соки выпьет.
- Я думал, что поцелуй не помешал бы для начала..
- Что?- Женщина посмотрела как на полоумного.
- Спешка мне вряд ли поможет,- обиженно обьяснил самурай
Хозяйка рассмеялась.
- Зато я уже вся горю,- бросила озорным тоном.- Сними хакама.
Азарт женщины устрашил воина.Ее настойчивое желание быстрой близости выдалось постыдным.
- Мы же с вами не животные,- попробывал образумить женщину Мунисай.
- Мое терпение не железное,- предупредила женщина.
Поскольку компромисс не удался, пришлось пойти на уступки.
- Ну, ладно,- сокрушенно произнес самурай.- Я становлюсь черти чем.
Хакама упало на пол. Мунисай, сцепив зубы, закрыл глаза.
- Ну что?Готов?- промолвила хозяйка, поднося иглу.
Самурай, дрожа с непривычки, открыл один глаз. Выступать в таком бешеном темпе и в непривычной роли было потрясением для молодого человека.
- А это зачем?- глянул оцепенело на иглу.
- Как зачем? Ты ведь просил тату на своем дружке,- огорошила признанием женщина.
Ужас ситуации предстал во всей наготе. В голове воина прояснилось.Более глупое положение трудно было представить. Шутка рёнина достигла цели.
Мунисай побледнел и заорал на все легкие. Подхватив хакама на бегу, воин стрелой вылетел в дверь.
- Икуно, подлец!!!
Пришло время подумать о безопасности, ибо яростный вид партнера, показавшегося на пороге с перекошенным лицом, не предвещал ничего утешительного.Увернувшись от любителя экзотики, Икуно нырнул в открытую дверь.И в самое время! Клинок самурая вонзился в дерево.
- Надеюсь, дерево подобрано с умом,- крикнул следопыт хозяйке, удерживая
дверь.
Женщину осенило и первые признаки понимания появились на лице.
- Кажется, ваш приятель немного расстроен?- спросила все более хмурясь.
- Скорее, озабочен духовным просветлением,- пробурчал Икуно,
упираясь рукой в дерево.
Молодой воин со всем неистовством рубил дверь, находя розыграш рёнина никак не потешным, а скорее унизительным и возмутительным.
- Кажется, я его понимаю.
- Ну, что вы!- Вздрагивал следопыт прикаждом ударе, силясь улыбнуться.-
Понять Мунисая способны только братья по разуму – улитки.
- Сегодня я с ним солидарна,- сжала женщина иглу мертвой хваткой.
- Это еще почему?- подозрительно глянул Икуно.
Хозяйка, крадучись, направилась к рёнину.
- Потому что сегодня полнолуние и моя раздражительность не контролируема!-
пригрозила женщина.
Хозяйка приближалась явно не с благими намерениями. Перспектива оказаться между двух огней не прельщала следопыта.
- Хочу заметить, что агрессия вас старит,- бросил подобострастно.
Но примирение, вероятно, стоило дороже дешевой лести. Остановить женщину могла разве что гроза среди бела дня и Икуно решился на нечто подобное.
- А как же бабочка?- спросил с улыбкой младенца.
- Какая бабочка? - остановилась сбитая с толку хозяйка.
Следопыт не стал более играть в кошки-мышки.
- Тату у основания шеи Синмэна. Бабочка.
Изменившееся лицо женщины говорило о правильности выбранного направления.
- Не понимаю, о чем вы говорите.
Резкая перемена в настроении хозяйки не прошла мимо внимания следопыта. Женщина отошла вглубь комнаты.
- Вы знали Синмэна?
- Синмэна знали многие.
- Вы были близки?
Хозяйка рассмеялась и обернулась к гостю.
- Послушайте,- бросила вызывающе,- для незнакомца вы задаете слишком много вопросов.А на бонзу явно не тянете.Разве я не права?
Гость молчал, взвешивая сказанное.
- Вот видите,- произнесла женщина,- нам всем есть о чем помолчать.
Несговорчивость хояйки не радовала гостя, но ее аргументы говорили об тонком уме, проницательности и, как ни странно, смелости.Женщина была воистину достойной вдовой самурая.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |