- Что на обед? – полюбопытствовал Джаред, присев напротив, и, протянув руку через стол, накрыл ею ладонь юноши.
- Тебе что, совсем не страшно? – тихим, уставшим голосом спросил Дженсен.
- Думаешь, его надо бояться? – улыбнулся викинг. – Он ведь сам боится. Иначе бы не пришел.
- Он казался грозным, - с сомнением заметил юноша.
- Он метит владения, - пожал плечами Джаред, поглаживая его по руке. – И меня это только смешит.
Дженсен поднял глаза, доверчиво всматриваясь в его лицо. Пока Джаред так спокоен, ему тоже не о чем волноваться, поэтому приступ паники сразу сошел на нет.
- Хочешь, я никуда не уйду? – спросил викинг, поднявшись на ноги и принимаясь расставлять посуду на столе.
- Не думаю, что он сегодня вернется.
- А я не о нем, - тряхнул головой Джаред. – Ты хочешь, чтобы я остался с тобой?
Дженсен только лукаво улыбнулся, зная, что его ответ заведомо известен воину.
***
Половину следующего дня Дженсен снова провел в кузнице, так как смысла прятаться больше не было. А ближе к вечеру радостный гул толпы оповестил о возвращении в селение ярла. Первым Эйрика встретил сам конунг, заключил в дружеские объятья и быстро увел в дом.
- Будет еще один пир, - сказал Джаред, обнаружив юношу возле ставшей для него привычной щели в стене. – На который мне снова придется пойти.
- И ты не волен отказаться? – спросил Дженсен, поворачиваясь к нему.
- Боюсь, нет.
Дженсена его ответ не обрадовал, он понимал, что пир вряд ли станет для викинга праздником, но промолчал.
Когда, спустя короткое время, тот собрался и ушел, юноша недолго помаялся от безделья, а потом, словно повинуясь некому наитию, достал припрятанный в недрах кровати Гевьон ковер, раскатал его во всю длину и принялся любоваться расшитым рисунком. Глядя на аккуратные стежки узоров, на коней, словно готовых вот-вот сорваться с места и пуститься вскачь, на крепость, каждый камешек которой он мог мысленно представить, и на лицо воина, ведущего армию в бой, он чувствовал, что вложил в это творение частицу своей души. Внезапно Дженсен осознал, что хочет подарить ковер Джареду. Не по каким-то странным, безумным причинам, что перед смертью называла Гевьон, а просто так. Чтобы заставить сурового викинга улыбнуться. В детстве он сам очень любил получать дары, поэтому знал, как это приятно, и хотел порадовать единственного близкого человека. Снова спрятав ковер, Дженсен решил, что обязательно улучит момент и вручит Джареду свой самодельный подарок.
***
Джаред вернулся поздней ночью, когда Дженсен, не дождавшись его, уже улегся спать. По громкому, тяжелому дыханию юноша догадался, что тот сильно рассержен. Он накрыл рукой ладонь викинга в безмолвном намеке, тот тут же сгреб его в охапку, прижал к себе и уткнулся носом в его шею.
- Они хотят присоединить мое войско к армии Олафа, - шепотом заговорил он. – Основные силы пойдут напрямую, а я обогну Альбион по морю и нападу с тыла, когда этого будут меньше всего ждать. И Эйрик, и Олаф считают, что так у вашего короля нет шансов.
Дженсен мысленно представил себе такой ход и понял, что, вероятнее всего, он действительно возымеет успех. Редко кто бывает готов к неожиданностям.
- И что ты? – тихо спросил он.
- Отказался, - фыркнул Джаред. – Это его война. Не моя.
Однако тон его не оставлял сомнений, что на этом все не закончится. Дженсен выпутался из объятий и перевернулся к нему лицом.
- Значит, перестань думать об этом, - спокойно сказал он, задумчиво водя пальцем по груди викинга.
- Не все так просто, - вздохнул тот. – Мои люди хотят воевать. Они заскучали здесь, они снова рвутся в бой, тем более что на этот раз цель – не один городок, не два, не три, а весь Альбион.
- И ты не можешь с этим сладить? – осторожно поинтересовался Дженсен, прильнув к его горячему боку.
- Я не тиран, - покачал головой Джаред. – Я не буду мешать им следовать велению сердца. Я даже согласен отдать им корабль. Но сам я поддерживать Олафа не стану.
- Ясно, - Дженсен перевернулся на спину, понимая, что надо прекратить разговор, явно не приносящий радости им обоим.
Джаред тут же навалился на него сверху, и юноша, втайне ждавший этого, прижался к его губам в жадном поцелуе. Он не знал, в какой момент это стало естественным, ведь еще недавно он презирал себя за сами мысли о том, что будет вот так самозабвенно желать мужчину. С недавних пор в своем сознании он стал воспринимать Джареда, как стену летнего дождя, заставшую его в чистом поле. От нее не скроешься, как бы быстро ты ни бежал. И Дженсен больше не пытался прятаться. Он полюбил дождь.
***
Он проснулся ранним утром от громких переругиваний на еще не до конца понятном ему варварском языке. Приподнявшись в постели, он сразу же столкнулся взглядом с Эйриком, что стоял в горнице и мог глазеть на него через открытую дверь. Дженсен мгновенно поежился – спрятанное под маской равнодушия, в глазах ярла читалось откровенное презрение. Юноша вдруг осознал, что, несмотря на то, что положение его, несомненно, сильно переменилось с тех пор, как Джаред увез его из родного города, и не взирая на отношение к нему викинга, которое теперь больше походило на дружеское, чем на господское, в глазах всех соплеменников Джареда он все еще был рабом. Жалким маленьким рабом, которого их брат и боевой товарищ использует по одному из прямых предназначений. От этой мысли ему стало мерзко, хотя он и понимал, что не может сделать ничего, дабы изменить это. Бессилие грызло его изнутри. И какие бы высокие стены Джаред ни возводил вокруг него, ограждая от обидного презрения со стороны собственных друзей, Дженсен знал, что другого отношения не увидит от них никогда. Поверженного врага в этом племени уважали за храбрость. Мужчине, ставшему заменой женщине, уважения не снискать никогда.
Укрывшись одеялом с головой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, он стал прислушиваться к разговору двух викингов. Судя по тону обоих, беседа была не из приятных. Эйрик что-то внушал Джареду твердым, уверенным голосом, тот отвечал, тише, но не менее уверенно. Так продолжалось с десяток минут, а потом скрипнула входная дверь, и через пару мгновений Джаред стянул с него одеяло, заставляя тело мгновенно покрыться мурашками.
- Холодно, отдай, - приказал Дженсен, принимаясь растирать плечи ладонями.
Джаред уселся в кровати позади него и обнял, заменяя собой одеяло. Дженсен прикрыл глаза, ощущая, как его окутывает теплом, идущим от всегда раскаленного тела викинга.
- Зачем он приходил? – тихо пробормотал он, рея в полудреме.
- Считал своим долгом упрекнуть меня в неправоте, - ответил Джаред.
- Насчет войны?
- Насчет войны.
- Олаф его послал?
- Не думаю. Эйрик просто считает, что раз я не убил Олафа сразу, значит, простил его за дела давно минувших дней.
- И что ты?
- Я не меняю своих решений за одну ночь.
Дженсен хотел что-то сказать, но передумал и спустя несколько минут снова заснул, угревшись в объятьях викинга.
***
Следующий день разрушил планы всех многочисленных обитателей селения.
Богиня Сунна уже завершала свою ежедневную прогулку по лазурному небосводу, Дженсен выполнил свою привычную работу в кузнице, когда народ с громкими криками побежал по улице к главной площади.
- Что случилось? – поинтересовался юноша, глядя, как побледнело лицо Джареда.
Тот внимательно вслушивался в гул голосов, деревяшка, которой предназначалось стать древком для копья, вдруг переломилась в его руках.
- Эйнар умирает, - промолвил он и, не сказав больше ни слова, вылетел из кузницы.
Дженсен помчался за ним, стараясь не отставать. Его то и дело толкали, да так сильно, что он еле удерживался на ногах, но вскоре он все же добрался до главной площади. Посреди нее четверо друзей Эйнара, лица которых были омрачены искренней скорбью, рассказывали о том, что произошло пару часов назад.
- Они охотились, - через несколько минут сообщил Джаред Дженсену, зная, что тот мало что понял из разговора. – И умудрились нарваться на медведя. Мальчишке не повезло.
- Он не выживет? – ошарашено спросил Дженсен.
Он понимал, что речь идет о человеке, который еще совсем недавно унизил его, но сейчас не испытывал ни ликования, ни даже малейшего намека на радость – только грусть. Эйнар был слишком молодым и сильным, чтобы вот так нелепо окончить свой жизненный путь.
- Гевьон смогла бы спасти его, - грустно улыбнулся Джаред. – Больше никто не сможет – рана смертельная. Скоро он испустит дух, и Эйрику придется проводить своего первенца в Вальхаллу.
В этих словах звучала такая безысходность, что у Дженсена внутри все невольно похолодело.
- Где он сейчас? В этом доме? – спросил он, кивая в сторону мазанки ярла.
- Да, - ответил Джаред, и юноша в ту же секунду ринулся вперед. – Стой! – викинг ухватил его за локоть, удерживая рядом с собой. – Ты что удумал?!
- Я могу его исцелить, - дрожащим от страха и сомнений голосом выпалил Дженсен.
- Из ума выжил?! – Джаред дернул его на себя, но тот резко вырвал руку из его хватки, отскочил в сторону и, проталкиваясь сквозь толпу, бросился к нужному дому.
- Откройте, я могу его исцелить! – закричал он на языке викингов, отчаянно молотя кулаками в дверь.
Она распахнулась, и на пороге появился Эйрик. У Дженсена защемило сердце при виде убитого горем отца, чьи некогда рыжие волосы стали пепельно-седыми за каких-то пару часов.
- Что тебе надо?! – рявкнул он, глядя на юношу.
Дженсен понял, что тот с трудом удерживается от грязного ругательства в посмевшего потревожить его скорбь.
- Прости моего раба, - Джаред внезапно возник позади него и сгреб в объятья, намереваясь оттащить. – Сегодня он перебрал пива.
- Пусти! – с огромным усилием юноша оттолкнул викинга от себя. – Он должен знать, что его сына можно исцелить!
- Что? – взревел ярл. – Ты что несешь?!
- Говорю же, он перебрал! – Джаред стиснул руку Дженсена так сильно, что затрещали кости.
- Дайте мне взглянуть на него, возможно, я смогу исцелить его! – сморщившись от боли, выпалил Дженсен.
- Он так уверен в себе, - усмехнулся внезапно выросший за спиной Эйрика Олаф и с неприкрытым любопытством уставился на юношу.
- Если ты вздумал так шутить, - гневно взглянул на Дженсена ярл, - я убью тебя своими руками!
- Ты можешь сколько угодно угрожать мне после, - процедил сквозь зубы Дженсен. – Но сейчас каждая секунда промедления может стоить твоему сыну жизни.
Эйрик плотно сжал губы, а потом шагнул в сторону, открывая юноше вход в дом. Олаф с презрительной ухмылкой взглянул на него, когда он проходил мимо, потом точно так же посмотрел на Джареда. Но Дженсен уже не придавал значения взглядам, к которым почти привык за все прожитое среди викингов время.
В комнате пахло кровью, и чужая боль была почти осязаемой. Эйнар метался в предсмертной горячке на широкой постели. Грудь его была перевязана куском побуревшей от крови ткани. Дженсен обернулся и испуганно поглядел на Джареда. Лицо того напоминало маску, лишенную всяких эмоций. Глубоко вздохнув, юноша шагнул к постели, быстро развязал ткань и тихо охнул, рассматривая рану. Бок молодого викинга был глубоко распорот огромными медвежьими когтями. Местные знахарки были правы – сама по себе такая рана не заживет.
Дженсен знал, что можно сделать, но понятия не имел, получится ли это у него. В конце концов, он решил, что лучше попробовать, чем просто смотреть, как угасает жизнь в здоровом, сильном теле.
- Я попытаюсь спасти его, - сказал он, повернувшись к столпившимся у стены викингам, и добавил, глядя на Джареда. – Мне нужен нож, игла, много чистой воды и все снадобья, что есть дома.
- Нож? – моментально сорвался Эйрик. – Ты собрался зарезать моего сына?!
- В ране застрял обломок когтя, - спокойно пояснил Дженсен. – Его нужно вытащить прежде, чем начнется заражение.
- Учти, если ты сделаешь хуже…
- Я понял! – не выдержав, повысил голос Дженсен. – Ты убьешь меня! Только хуже ему станет, если я прямо сейчас не начну его лечить! Принесите мне то, что я прошу и освободите комнату!
Эйрик с пару секунд прожигал юношу взглядом, а затем обреченно кивнул и развернулся к остальным.
- Вы его слышали, - бросил он своим людям, и все они быстро выбежали из дома, намереваясь как можно скорее найти указанные вещи.
Джаред, не последовав за ними, подошел к дрожащему всем телом юноше и обнял его за плечи.
- Что ты наделал? Он умрет до утра, и Эйрик не пощадит тебя за ложную надежду…
- Я смогу, - упрямо повторил Дженсен, прижимаясь лбом к его груди. – Я смогу…
Джаред только горько усмехнулся и, быстро поцеловав его в висок, вышел из комнаты, оставляя Дженсена одного на поле битвы с чужой смертью.
Часть 9
Вскоре Дженсен пожалел о том, что наказал Джареду уйти. Ему хотелось бы, чтобы сейчас викинг стоял за спиной, хотелось чувствовать его молчаливую поддержку, что, наверняка, придала бы бодрости в том нелегком деле, которым он занимался. Любое движение должно было сопровождаться предельной осторожностью, чтобы ненароком не сделать раненому только хуже. А этого сложно было добиться, когда руки безбожно дрожали.
И все же Дженсен справился. Он заставил сознание отрешиться от происходящего и только после этого сумел извлечь обломок когтя из раны, а затем заштопать ее. Работая иглой, он невольно вспомнил, как точно так же прокладывал стежки на том ковре, что расшивал вместе с Гевьон. Сейчас этот опыт оказался бесценным, в особенности, для юного Эйнара, чья жизнь зависела от того, сумеет ли Дженсен справиться с собой.
Самая тяжелая и пугающая часть завершилась ближе к утру, когда Дженсен, покачиваясь и засыпая на ходу, вышел из комнаты, чтобы смыть кровь с рук.
- Как он? – Эйрик тут же вскочил со скамьи и бросился к нему.
По лицу его было видно, что он уже практически потерял надежду и приготовился к самому худшему.
- Жив, - пробормотал юноша и тут же услышал вздох облегчения, разлетевшийся по комнате. – Но очень слаб. Пока что к нему лучше не заходить.
Эйрик недоверчиво посмотрел на англа, но кивнул и послушно опустился на скамью. Дженсен омыл руки в бочке с водой и вернулся в комнату к умирающему. Еще раз пристально осмотрев бледное лицо юноши, поднеся ладонь к бескровным губам, чтобы удостовериться в присутствии дыхания, он обессилено опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Казалось, прошло всего несколько минут, когда в соседнем помещении послышался оживленный спор, который Дженсен воспринял как-то размыто, словно сквозь плотный туман, а спустя пару секунд перед ним вдруг возник Джаред.
- Идем, поспишь, - твердо сказал он, вздергивая Дженсена на ноги.
- Нет, я должен быть здесь, - вяло пробормотал тот, качая головой.
- Ты на ногах двое суток. Я едва уговорил Эйрика отпустить тебя, - отрезал викинг, обвивая рукой его талию, и кивнул в сторону раненого. – Если ты умрешь от переутомления, ему будет некому помочь…
В этих словах была истина, поэтому Дженсен покорно позволил себя увести. Дома он сразу же рухнул на кровать и заснул. А когда проснулся, обнаружил, что Джаред сидит в изножье и неторопливо полирует секиру.
- Я должен вернуться, - пробормотал Дженсен и зевнул.
- Сначала поешь, - не поворачиваясь, отозвался викинг. – Ты и так вчера сделал невозможное. Эйнар жив. Все восхищаются и в то же время боятся тебя.
- Почему? – удивленно заморгал юноша.
- Потому что я сказал им, что ты лечишь силой, дарованной богами.
- Но это ведь не так, - возмутился Дженсен. – Зачем ты солгал? Этому каждый может научиться!
- Затем, - Джаред отложил секиру и посмотрел на него, - что теперь тебя никто не будет считать никчемным. Их страх сродни уважению. Поэтому лучше держи свои возражения за зубами.
Голос его звучал весьма грубо, и Дженсен тут же напрягся, неосознанно готовясь защищать себя. Мгновенно всколыхнувшуюся обиду на то, что Джаред придумывает байки о нем, вместо того, чтобы просто признаться всем, что он – больше не раб, юноша усилием воли подавил в себе.
- Ты злишься? – спокойно спросил он.
- Я недоволен, - ответил Джаред.
- По-твоему, я должен был позволить человеку умереть, зная, что могу его спасти?
- Сейчас это уже не важно, не так ли? – раздраженно бросил викинг. – Теперь Олаф следит за тобой. Не к добру это.
Поняв, что агрессия Джареда направлена не на него, Дженсен мгновенно расслабился.
- Успокойся, - пробормотал он, придвигаясь к воину ближе. – Он ничего не сделает сейчас, пока я лечу Эйнара. А потом уйдет вместе со своим войском…
- Если бы все было так просто, - процедил сквозь зубы Джаред. – Но я знаю его…
- Не думаю, что я могу иметь для него хоть какую-то ценность, - сказал Дженсен. – Я просто раб.
- Мой раб, - уточнил викинг. – А то, что принадлежит мне, всегда обладало особой ценностью для него.
- Что ты пытаешься доказать мне? - не выдержал юноша. – Что я совершил ошибку, вызвавшись пользовать раненого человека? Что я должен был позволить ему умереть, лишь бы не привлекать к себе внимания Олафа? Что мне нужно бояться его?!
- Дженсен…
Викинг попытался развернуть его к себе, но Дженсен вырвался, вскочил с кровати и встал напротив него.
- Я не хочу бояться! Я устал жить в страхе! И я не буду! Ничего он не сделает – ни тебе, ни мне! Ничего. И нет, не нужно больше со мной спорить, я должен вернуться к Эйнару.
- Сначала поешь, - повторил Джаред свою давнюю просьбу, пропустив мимо ушей всю его пылкую тираду.
Дженсен глубоко вздохнул и направился к кострищу, над которым в котелке уже давно выкипал суп.
***
Спустя полчаса, направляясь к дому ярла, Дженсен увидел посреди площади тушу медведя – того самого, что покалечил Эйнара. Жители поочередно подходили к нему и в голос ругали злого духа, вселившегося в зверя и напавшего на отпрыска ярла. Дженсену же вид поверженного животного напомнил о том, что Гевьон как-то рассказывала про омолаживающий эликсир, готовящийся из медвежьей желчи. Но юноша благоразумно сказал себе, что сейчас не время для заготовки лекарства – озлобленные викинги просто не поймут просьбы распотрошить труп, испугавшись нового пришествия злого духа. А вот за ценным медвежьим жиром он все же решил вернуться после захода солнца.
В избу его впустили без лишних слов, и в следующие несколько часов он без устали менял травяные припарки, призванные снять жар с раны Эйнара. Позже он вышел в горницу, наполнил глиняную миску рыбным супом и бросил в нее несколько расклеенных камней из ямы перед кострищем – даже несмотря на беспамятство, раненого викинга нужно было кормить, чтобы поддерживать силы в его теле. Все это Дженсен проделывал под молчаливым наблюдением ярла, который сидел за столом и прожигал взглядом его спину, словно надеясь подловить на ошибке. Но Дженсен не ошибался.
На секунду в горницу заглянула жена Эйрика – и тут же испуганно убежала, заметив англа. Дженсен усмехнулся про себя, Джаред оказался правым: теперь многие его боялись. И только рыжий великан никуда не уходил, неустанно следя за тем, как некогда презренный раб вытаскивает его сына из цепких лап смерти.
Эйнар впервые пришел в себя через несколько дней. Вначале просто открыл глаза на пару секунд и снова провалился в сон. Дженсен даже было решил, что ему просто показалось. Однако когда вечером он собрался немного прибраться в комнате перед уходом, сзади донеслось сдавленное «Пить!».
Он, не мешкая, поднес миску с теплой водой к губам раненого, тот сделал пару жадных глотков и уронил голову, облизывая пересохшие, обметанные лихорадкой губы.
- Ты не дал мне умереть, - пробормотал он тихим, скрипучим голосом, глядя на Дженсена из-под полуприкрытых век.
- Можешь поблагодарить меня потом, - отозвался юноша, мягко улыбнувшись. – А пока что лучше молчи, не трать зря силы.
- Как? – выдавил сын ярла.
- Боги нашептали мне, что ты еще недостаточно пожил. Я не мог их ослушаться.
Этот ответ, по видимости, вполне удовлетворил Эйнара, потому что он замолчал и спустя какое-то время снова уснул.
Джаред воспринял весть о том, что сын ярла стремительно идет на поправку, без особой радости, но Дженсен понимал, что им движет, и не обижался на отсутствие заслуженной похвалы. Чем быстрее раненый снова встанет на ноги, тем скорее начнется неминуемая война. Юноша видел, что сейчас викинг все оценивает с точки зрения полководца, поэтому не обвинял его в безразличии.
На следующий день Эйнар снова пришел в сознание. Он начал расспрашивать Дженсена, не началась ли война, и сильно расстроился, узнав, что наступление отложено из-за случившейся с ним беды. Чтобы подбодрить юношу, Дженсен позволил Эйрику с женой провести с ним немного времени. Это помогло, когда родители ушли, Эйнар успокоился и начал донимать своего лекаря расспросами о том, как скоро он снова сможет встать на ноги. Дженсен отвечал уклончиво, а вскоре и вовсе прервал разговор, наказав юноше отдыхать.
- Дженсен, - вдруг пробормотал тот, и англ посмотрел на него с удивлением. – Ты мог бы не делать этого. Я издевался над тобой, говорил всякие непотребства. Но ты все равно спас мне жизнь. Почему?
Юноша помолчал с минуту, обшаривая взглядом пол, а потом поднял глаза на бледное лицо раненого и негромко отозвался:
- Потому что я иначе не мог?
После он долго думал об этом, когда лежал в кровати, повернувшись спиной к Джареду. О вопросе Эйнара, о своем ответе и о том, что на самом деле толкнуло его на этот шаг. В конце концов, устав от его молчания, викинг придвинулся ближе, обнимая и распластывая ладонь на его животе, и прошептал на ухо:
- Ты чем-то обеспокоен?
- Я спас жизнь человеку, для которого был животным. Поверженным врагом, заслуживающим лишь порицания и насмешек… Почему я это сделал?
Джаред издал тихий смешок, обдавая его затылок жаром своего дыхания.
- Потому что ты другой, - отозвался он. – Не такой, как мы. Ты добрый, великодушный, ты умеешь прощать. В тебе есть свет, Гевьон увидела его первой, поэтому и взялась тебе помогать.
Дженсен перевернулся и серьезно посмотрел ему в глаза:
- Но получается, в тебе он тоже есть? Ведь она столь долго помогала тебе.
Джаред погладил его щеку подушечкой пальца и слегка улыбнулся.
- Может быть, когда-то и был. Я сотворил много зла и загубил его. Теперь его во мне не осталось.
- Ты наговариваешь на себя, - Дженсен поймал его палец губами, быстро пробежал языком по твердому ногтю, а затем втянул в рот. – Если бы в тебе не было света, ты бы давно убил меня. И точно не стал бы ставить под удар свои отношения с соплеменниками ради меня. Да ты бы зарезал меня вместе с другими жителями еще в Абердине!
- А ты не думал, что я не убил тебя лишь потому, что ты красивый и мне нравится делать с тобой вот это? – Джаред подмял его под себя, нашарил на полу горшочек, который Дженсен теперь постоянно держал возле кровати, и, обильно смазав свой член, приставил его к узкому отверстию юноши.
- Да, все так, - хрипло пробормотал Дженсен, цепляясь за его плечи. – А я позволяю, только потому, что боюсь наказания за отказ и не хочу новой боли.
- Именно, - Джаред коснулся губами его приоткрытого рта и толкнулся вперед, врываясь в податливое тело.
Дженсен прогнулся под ним, углубляя поцелуй, заглушая в нем свои стоны. Джаред принялся толкаться быстрее, и его твердая плоть, безжалостно распарывающая внутренности и возносящая на вершину блаженства, заставила Дженсена забыть обо всем, что еще недавно его волновало.
***
Однажды, когда Эйнар дремал после очередного выматывающего разговора, а Дженсен сосредоточенно толок в ступе траву, чтобы сменить раненому припарку, дверь тихонько отворилась, и в помещение вошел конунг. Внутри Дженсена все поледенело, но он продолжил как ни в чем не бывало орудовать каменным пестом. Олаф молча взглянул на сына ярла, убедившись, что тот спит, и шагнул к англу.
- Значит, и правда любимец богов? – задумчиво произнес он вполголоса. – Хорошим трофеем завладел Тристан.
Юноша промолчал, стараясь не замечать его колючий тон. Мужчину это лишь сильнее раззадорило.
- Любопытно, что привлекает его больше – твой дар, с помощью которого он сильнее упрочит свою славу, или твое услужливое тело?
- Зачем ты пришел? – не выдержал Дженсен. – Что тебе нужно?
- Не бойся, - конунг, неприятно осклабившись, наклонился к нему, прожигая любопытным взором его лицо. – Я не причиню вреда человеку, который умеет сохранять жизнь.
- Забирать ее я тоже умею, - юноша постарался, чтобы голос прозвучал как можно более угрожающе. – Так что ты бы поостерегся.
- Да, замечательный дар, - словно не слыша предупреждения, кивнул Олаф. – А Тристан и не видит, какое сокровище у него в руках. Или видит? Только ценит не больше, чем любимое копье. Так ведь?
- Чего ты хочешь? – совершенно забыв про ступу, процедил сквозь зубы Дженсен.
- Какой грозный, - усмехнулся конунг. – Негоже рабу быть таким дерзким! А вот свободному человеку…
- Хватит говорить намеками, - юноша крепко сжал в руке пест, всеми силами уговаривая себя не втыкать его в глаз самодовольному викингу.
- Хорошо, я скажу прямо, - отозвался Олаф. – С Тристаном ты останешься рабом до конца жизни. Он не отпустит тебя, пока не насытится, а потом просто выбросит. Но ты можешь избежать этой участи. Забери его жизнь, раз говоришь, что умеешь, и уходи. Никто не станет тебя преследовать.
Дженсен обомлел, услышав это предложение. Волна возмущения тут же вскипела в груди, и он приоткрыл рот, чтобы ответить конунгу, но слова замерли где-то на полпути. Он так и не понял, что его выдало, возможно, в Олафа вселился сам Дьявол или кто-то из его прислужников, кто умел заглядывать прямиком в душу, но в следующую секунду викинг произнес:
- Но ты не станешь этого делать. Тристан тебе не безразличен, так ведь?
- Уходи, мне нужно осмотреть Эйнара, - попросил Дженсен, не желая отвечать на этот вопрос.
Олаф резко вцепился руками в его предплечья, пригвождая спиной к стене.
- Ты слишком наивный. Ты - его раб. Красивая и удобная замена любимой жене, услада для чресл. Да еще и полезным оказался, с таким-то даром. И как бы ты ни надеялся, большим ты для него не станешь. Знаешь, почему? Потому что его стихия – война. Ей он отдает всего себя без остатка. А ты – лишь приятный способ скоротать ночь. И глупо не понимать этого.
Дженсен с трудом сглотнул тугой комок в горле, хотелось сейчас оказаться подальше от человека, который выуживал на свет все его тайные страхи. Но он ничего не мог поделать – Олаф держал слишком крепко и явно не собирался уходить, не добившись своего.
- Поэтому лучше послушайся моего совета. Убей его и уходи, я не стану пускать погоню по твоему следу, тебя никто не будет искать. Ты сможешь начать жизнь заново.
С этими словами он ослабил хватку и вышел из комнаты. Дженсен глубоко вздохнул и прикрыл глаза, пытаясь успокоить бешено колотящееся в груди сердце.
- Сам конунг дарует тебе такую милость, - тихий голос Эйнара заставил его вздрогнуть. – И он прав, после того, что ты сделал, ты заслуживаешь свободы. Я и отца бы упросил поддержать тебя, он вряд ли бы воспротивился. Почему ты сомневаешься?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |