Государственный научно-исследовательский психоневрологический институт имени В. М. Бехтерева 36 страница

Несомненно, в стремлении Д. Н. Узнадзе связать установку с личностью и ее потребностями отразились попытки создания динамической, целостной психологии личности. Методы, кото­рыми пользовался Д. Н. Узнадзе, подчеркивают приобретенный характер установки. Эти моменты существенны и близки к по­нятию сознательного отношения. Но наряду с этим общим нельзя не отметить существенного различия обоих понятий. Сформиро­ванное отношение сознательно, т. е. человек отдает себе отчет в характере своего отношения к объекту, установка — бессозна­тельна. Сознательное отношение, сформированное прошлым опы­том, ориентируется и на настоящее и на будущее. Отношение и ретроспективно и перспективно. Установка определяет действие в настоящем на основе прошлого. Она только ретроспективна. Установка справедливо рассматривается как динамический сте­реотип, а отношения, становясь привычными, в значительной степени меняют свой характер.

Проведенное у нас Ван-Су 10 экспериментальное сравнитель­ное исследование установки и отношения отчетливо показывает их связь и различие.

Необходимость учета значимости для человека воздействия, которому он подвергается, задачи, которую он разрешает, пред­мета, который он воспринимает, и лица, с которым он взаимодей­ствует, для нас несомненна. Этот вопрос в связи с проблемой отношений нами рассматривался неоднократно.

9 Д. Н. Узнадзе. Экспериментальные основы психологии установки «Психология», 1949.

10 В а н - С у. Проблема связи установки и отношения человека. Уч. зап. ЛГУ, № 265, 1959.

Проблеме значимости уделил большое- шшмлипг и иижч работах Н. Ф. Добрынин, содействуя этим разработке содержа­тельной психологии. В ряде работ Н. Ф. Добрынина и сто со­трудников показана роль значимости объекта в динамике раз­личных психических процессов. Однако в соответствии с поло­жением А. Н. Леонтьева " о необходимости разделять смысл и значение важно различать субъективную значимость соответ­ственно смыслу и объективную значимость соответственно зна­чению. Значимость — это важность объекта для кого-то и в ка­ком-то отношении, значимость близка к категории оценочных отношений, но значимость не существует вне личности и ее от­ношений. Здесь важно отметить, что выдвижение таких понятий как «значимость», «важность», «ценность» представляет выра­жение целостно-личностного подхода к психологическим про­блемам. Эти понятия должны поэтому учитываться как в харак­теристике человека, так и в воспитательно-образовательной и ле­чебной работе с ним.

Осветив некоторые смежные вопросы, мы можем возвра­титься к проблеме личности и характера. Мы стремились опре­делить личность как сознательного человека, с определенной системой отношений, характеризуемых направленностью, уров­нем, структурой и динамикой.

Индивидуализм и коллективизм — это распределение отно­шений к себе и к людям.Социальное лицо человека характери­зуется его отношением к труду и собственности. Различный ха­рактер этих отношений выражает и степень трудовой активности и трудолюбия и вид труда, к которому положительно относится человек. То же самое можно сказать и о собственности.

Личность как социальный продукт в содержании, и в том числе в направленности, определяется прежде всего социальным значением этой направленности. Здесь в характеристике чело­века прежде всего выступают в качестве основных общественно-исторические и индивидуально-психологические понятия индиви­дуализма и коллективизма в разнообразных их оттенках.

Направленность мы рассматривали как доминирующее отно­шение, подчиняющее себе другие и определяющие жизненный путь человека. Характеризуя направленность человека, мы учи­тываем определяющее в содержании личности. Но степень бо­гатства его содержания характеризует психический уровень, глубину и ширину (или «широкость») личности. Уровень лич­ности выражается степенью ее сознательности, идейным богат­ством, относительной ролью идейного, узко личного (мещански-эгоистического), витально-личного (индивидуально-животного).

Богатство и продуктивность личности представляет резуль­тат развития, сложнейший продукт соотношения способностей человека и условий жизни в их развивающейся по спирали

11 А. Н. Леонтьев. Проблемы развития психики. М., Изд. АПН РСФСР, 1959.

взаимной связи.12 Следствием многосторонности личности как системы отношений являются ее структурные свойства, которые определяются соотношением компонентов этой системы. Если цо-минирующее отношение охватывает все стороны личности, то она характеризуется цельностью. Некоторые авторы (Полан) различают гармоничность, согласованность частей личности и цельность как подчиненность всех свойств одному. Противопо­ложность представляет дисгармоничность, внутренняя противо­речивость и неуравновешенность. Последняя известна давно в клинике пограничных состояний и привлекает к себе внима­ние как соотношение процессов раздражения и торможения со времени публикации типологических работ И. П. Павлова.

В сложном психическом образовании личности (и ее повеце нии) этому соответствует соотношение силы личных импульсов и внутренних идейно-регулирующих тенденций поведения. На социально высоком уровне оно выражается такими свойствами личности как принципиальность, идейная обусловленность, мо­ральная стойкость. В жизни говорят о сильной личности и о сильном характере. В работе о психологическом типе мы ука­зали на то, что сильный тип или темперамент, как физиологиче­ское понятие, не совпадает с нравственной силой, как психоло­гическим понятием, но что сила темперамента имеет одно физиологическое объяснение, а нравственная сила — другое. Последняя, по-видимому, свидетельствует о стойкости времен­ных связей, определенных социальными требованиями, и их доминировании в поведении человека.

Характер человека по смыслу термина — психологическое своеобразие, свойственное только данному человеку и отличаю­щее его от других. Можно было бы думать, что «личность» — это общее понятие, а «характер» — частное, индивидуальное, но это не так. Можно о личности и характере говорить в общем плане, в плане типа личности и характера и, наконец, в плане единичной, данной личности и данного характера.

Учитывая существующие определения личности и характера необходимо указать на ту нечеткость, которая существует в раз­граничениях этих понятий. Нам представляется правильным рассматривать их как разные планы психологического изучения человека. При этом в личности отмечается целое психических свойств человека, в характере — степень способности выражать свою индивидуальность, влиять, воздействовать на окружающее. В этом смысле характер представляет степень своеобразия, сказывающуюся во влиянии личности и в ее способности преоб­разовывать действительность.

Поэтому, если личность мы определяли как, главным обра­зом, систему отношений, то характер мы определяли как систему отношений и способ их осуществления человеком.

12 См. А. Г. Ковалев и В. Н. М я с и щ е в. Психические особенно­сти человека, т. II. Способности. Л., Изд. ЛГУ, 1960.

Всем изложенным, конечно, не ограничиваются проблемы личности. Наоборот, остается значительное количество вопросов, подлежащих освещению в дальнейшем. Сюда относятся: методы экспериментальнсго изучения личности и ее отношений, типы и классификации личностей, движущие силы и закономерности развития личности, со всеми вытекающими отсюда важнейшими практическими педагогическими, трудоведческими и медицин­скими следствиями.

О методах психологии личности можно сказать то же, что о всех методах получения психологических данных в школе, в труде, в клинике. Это—наблюдение, беседа, изучение про­дуктов деятельности, эксперимент. О методе естественного эксперимента А. Ф. Лазурского мы уже упоминали. За рубежом предложен ряд методов по экспериментальному изучению лич­ности, в центре которых стоят исследования с помощью «проективных» тестов (приемы Муррей, Роршаха, Юнга, Розен-цвейга и др.13). Как-известно, у нас психологическое исследова­ние тестами подверглось серьезной критике. То, что называется «проективными тестами», не имеет общей теории, но в основном, в понимании, ориентирующемся или не ориентирующемся на психоанализ, они рассматриваются как выявление основных по­зиций и тенденций личности в высказываниях в ответ на сенсор­ные воздействия (метод Роршаха), слова (словесно-ассоциатим-ные методы), рисунки (большинство проективных тестов) и рас­сказы.

У нас ряд авторов для диагностики эмоциональности и харак­тера применял давно наборы рисунков, картинок, открыток (П. Г. Вельский и В Н. Никольский, А. Е. Петрова, П. М. Пет­ров). Они, независимо от зарубежных авторов, признавали по­казательность и характерность результатов этого исследования. Однако эти работы не дали достаточно основательной теории этого эксперимента и не получили широкого распространения.

При наличии указанных выше методов ясна необходимость дальнейшей их разработки, а их недостаточная изученность имеет своим существенным следствием недостаточную обеспе­ченность и развитие исследований личности. Каким бы методом мы ни собрали материал, встает вопрос об его истолковании. Здесь особенно важно учесть несколько моментов. Прежде всего сюда относятся принцип конкретно-исторического изучения, т. е. установления связи свойства личности с условиями истории ее развития.

Далее, до сих пор недостаточно учитывается в конкретном психологическом, физиологическом и клиническом изучении не-

13 Отсылая читателя к оригинальным исследованиям, здесь можно огра­ничиться ссылкой на пособия. По этому вопросу см.: Pi его п. Psychologie differentielle. Paris, 1949; A. Weider a. D. Wechsler. Contributions toward Medical Psychology N.—Y. 1953. Излагая разные методы, они не со­держат принципиальной критики их.

27 В Н. Мясищев 417

приемлемость объяснения сложного простым и необходимость при наличии сложных образований изучать проявление их, ка­чественное своеобразие в простом. Это относится как к попыт­кам свести личность к влечениям, так и к комплексу условных рефлексов. Замена сознания инстинктом почти так же ошибочна, как замена рефлекторной системы отдельным рефлексом.

Сюда относится принцип доминанты, сформулированный А. А. Ухтомским, в различных проявлениях нервной деятель­ности как известный порядок господства того или иного про­цесса или свойства. В отношении личности и особенностей ха­рактера это понятие в близком плане применено чуждым и даже враждебным нам по своим философским позициям Л. Кляге-сом,14 неправильные общие позиции которого не исключают правильности применения принципа доминанты к проявлениям характера. Однако принцип доминанты в анализе характера по почерку, как это делал Клягес является частным приложением общего принципа освещения личности через систему качеств в порядке убывающей их роли.

Указанная выше сложность проявлений личности влечет за собой требование структурного анализа, который заключается в том, что свойства личности определяются не по отдельным проявлениям, а по соотношению их. В плане изучения простей­ших элементов, в которых выражаются особенности человека при экспериментальном его исследовании мы обращали внима­ние на соотношение речи, движений и вегетативных реакций Более сложный план структурной характеристики имеет в виду соотношение и соотносительную роль идейных и личных побу ждений, личного и коллективного, личного и витального (поло­вых и пищевых влечений).

Эти соображения необходимо учесть при истолковании фак­тического материала и развитии методов исследования личности.

Классификация личностей и характера также представляет немалые трудности, и поэтому здесь имеется мало общепринятых положений и много разногласий. Эмпирически наиболее богатой является классификация А. Ф. Лазурского.п Как известно, С. Л. Рубинштейн, в свое время наиболее полно представивший позиции советской психологии, уклонился от попытки дать клас­сификацию личностей или характеров. Мы в наших работах также не предлагаем какой-либо классификации, но мы пола­гаем, что, указывая основные свойства личности, мы даем основ­ные критерии и перспективы классификации. Приведенные нами выше свойства, характеризующие личность, являются призна­ками не только различения типов по доминирующим свойствам, но и опорными пунктами в этой классификации. В основе выдви­жения этих свойств лежат не только эмпирические данные, но и

14 L. К 1 a g e s. Handschrift u. Character. Leipzig. 1926.

15 А. Ф. Л а з у р с к и й. Классификация личностей. Пг., 1921.

принципиальные теоретические позиции, позволяющие видеть в свойствах генетически основные и типичные, определяющие, признаки личности.

Проблема неврозов представляет одну из важнейших обла­стей познания личности и ее патологии. То, что говорилось о личности, ее свойствах, направленности, уровне, структуре и тенденциях, ярко проявляется в неврозах. Патогенез невроза нельзя понять, не учитывая структуры личности и ее генсза.

Неврозы человека как прежде всего болезненные изменения функций мозга нельзя понять ни по механизму, ни по происхо­ждению, не зная специально человеческих свойств высшей нерв­ной деятельности. Источником невроза и физиологически и пси­хологически являются трудности или нарушения во взаимоотно­шениях человека с людьми, социальной действительностью и за­дачами, которые перед ним ставятся этой действительностью.

Со времени открытий И. П. Павлова в области учения о выс­шей нервной деятельности очередной задачей изучения неврозов человека сделался анализ этих заболеваний в единстве кличи-ко-психологической и нервно-физиологической картины. Мы под­черкиваем клинико-психологической потому, что не изжитая еще у нас недооценка и боязнь психологии заставляет многих говорить о клинико-психопатологических данных, хотя психопа­тология представляет патологическую психологию, или просто ссылаться на клинические данные, хотя ядром клинической кар­тины невроза являются нарушенные поведение, деятельность и реакции человека, которые являются психологической картиной этого заболевания.

В этом смысле этиология и патогенез невроза в первую оче­редь заслуживают внимания. И. П. Павлов говорил, что неврозы у животных соответствуют тем формам заболевания, которые у человека называются психогенными.16 И если сравнить этио­логию и патогенез невроза животных и человека, то мы дей­ствительно и там и тут встречаемся со столкновением процессов возбуждения и торможения, но у человека в разных клинических формах, как мы указывали еще в 30-х годах,17 неврозы высту­пают как выражение противоречия между тенденциями и воз­можностями личности, требованиями человека, его внешними и внутренними возможностями и требованиями жизни, с которыми встречается человек.

Столкновение возбуждения и торможения, будучи бесспор­ным фактом в патогенезе невроза, ставит клинициста перед двумя вопросами человеческой патологии: во-первых, в чем источник, потрясающий иногда по силе, иногда по непреодоли­мому упорству болезненных обстоятельств; во-вторых, чем опре-

16 И. П. Павлов. Поли. собр. соч., изд. 2-е, т. II, стр. 303.

17 См. ст. «О патогенезе неврозов». Труды Всеукраинского съезда пси­хиатров и невропатологов, 1934. См. также: «К вопросу о патогенезе невро­зов». Наст, сб., стр. 282.

27* 419

деляется проявление болезненного столкновения в характерных особенностях симптоматической картины? Если у жиьогных невроз в опытах Павлова развивался на основе возбуждения пищевого рефлекса и сила этого возбуждения лежала в основе срыва, то у человека источником невроза являются специфи­чески человеческие отношения, которые не исключают роли инстинктов, хотя бы и очеловеченных, но выходят за их пределы в сознании долга, ответственности, в чувстве собственного до­стоинства, в привязанностях человека, в отстаивании принци­пиальной позиции, на основе которых возникают столкновения людей друг с другом и человека с самим собой.

Перед патогенетическим пониманием встает вопрос, какие свойства личности содействуют преодолению трудностей и раз­решению конфликта, какие предрасполагают к развитию болез­ненной реакции. Эти особенности личности представляют черты ее характера. В психопатологии сравнительно давно описаны патологические характеры, которые авторы ставили в прямую связь с картиной невроза. Так, говорили об истерическом, психа­стеническом характере (Суханов,18 Ганнушкин19). Однако сзязи здесь более сложны. Несомненно, в характере есть предраспола­гающие моменты, но лица с истерическими и психастеническими характерами могут не декомпексироваться, пока не попадут в условия острого и неразрешимого для них противоречия, кото­рое оказывается патогенным. Характер может стать одним из предрасполагающих моментов, если он сформирован в условиях неблагоприятных влияний воспитания (например, чувствитель­ный, упрямый, эгоцентричный, переоценивающий себя и т. п.).

Предрасполагающим к невротической декомпенсации в ха­рактере является то, что обостряет чувствительность, создает противоречия и, прежде всего, конфликты на «личной» почве и что затрудняет продуктивное преодоление их. Формализм, тесно связанный с конституционализмом, в учении о характере еще че изжит до сих пор. Между тем конкретный клинический анализ позволяет уточнить представление о пределах значимости того или иного свойства и о его генезе. Так, часто говорят о боязли­вости и агрессивности как свойствах невротика. Обычно эти качества противопоставляют, но надо подчеркнуть, что боязли­вость может совпадать с агрессивностью. Говорят о боязливости вообще, тогда как универсальная боязливость встречается реже, чем связанная с определенными содержаниями; психастениче­ская робость и застенчивость обычно представляет боязнь людей. Но встречается отсутствие боязни людей при наличии боязни грозы, животных (собак, рогатого скота). Даже в отно­шении к людям боязливость можно дифференцировать так: одни не боятся людей вообще, но боятся пьяных, так как «трезвый

18 С. А. Суханов. Патологический характер. Пг., 1912.

19 П. Б. Ганнушкин. Клиника и динамика психопатий. М., 1924.

более или менее разумен, а пьяному может прийти в голову любое». Содержательное понимание эмоций и эмоциональных отношений необходимо для замены конституционально-фаталь­ного понимания свойств характера.

То же можно сказать и об агрессивности. Это же относится и к чувствительности или впечатлительности, или же застойной инертности впечатлений и эмоций, о чем мы уже говорили в одной из работ, приводя существенные для понимания особен­ностей характера, но формальные схемы Кречмера и Эвальда.20 Во всех свойствах характера их заострение объясняется исто­рией отношений, или опыта, человека. Нельзя, конечно, истори­чески и содержательно понимая особенности человеческой лич­ности, забыть о том, что внешние вредности, дейстзуя на мозг и организм, повреждая их (например, при травмах, интоксика­циях или алиментарной дистрофии), изменяют общую реактив­ность и выносливость организма. В условиях СССР чистых пси­хогений, как показывает наш клинический опыт, становится все меньше. Поэтому все чаще мы встречаемся с невротическими состояниями, возникающими при действии ослабляющих орга­низм и личность условий, при измененной возбудимости, вызван­ной различными заболеваниями. Мы неоднократно касались этого важного вопроса, отвергая принцип «негативной» диагно­стики. Не менее трудную, чем объяснение патогенеза, задачу представляет вопрос механизма образования симптомов. В не­врозе или констатируют симптомы при клиническом описании, не объясняя их, или, подобно психоаналитикам, прибегают к фан­тастическим построениям относительно выбора симптомов и их символического значения.

Мы касались уже некоторых моментов образования симпто­мов при неврозе. Симптом может быть вызван перенапряже­нием и срывом, с перевозбуждением или запредельным тормо­жением. Он может возникать по ассоциации или на основе вре­менной связи некоторых внешних впечатлений, патогенной ситуации с основными декомпенсирующими больного обстоя­тельствами. При этом связь симптомов с патогенной ситуацией и исследование истории заболевания позволяют уяснить процесс их возникновения. В других случаях эта связь имеет выраженио символический характер. Простой пример этого — переживание отвращения, вызывающее образование симптома тошноты и рвоты, или отрицательное впечатление от виденного или слы­шанного, вызывающее слепоту или, соответственно, глухоту. В ряде случаев симптомы выражают разряд патогенного напря­жения по линии конституционально или временно ослабленной системы, например, сосудистой, желудочно-кишечной, поло­вой и т. п.

20 См. «Проблема отношений в психологии индивидуальных различий». Наст сб., стр. 163.

При ряде обстоятельств, на которых мы здесь останавли­ваться не можем, центральное возбуждение, сопровождаясь перевозбуждением органа, образует связь между действием возбудителя и функциональным состоянием органа, которая особенно прочно фиксируется, возбужденным эмоциональным состоянием и обратной информацией в кору головного мозга от соответствующего органа. В. М. Бехтерев показал многоэтаж.-ность иннервации периферических органов. Это особенно отно­сится к внутренним органам. На разных ступенях этой много­членной системы и в центральных образованиях могут возник­нуть неблагоприятные условия, изменяющие возбудимость во всей иннервационной системе, начиная с центральных корковых эле­ментов, связанных с предстарлением, и кончая периферическими сократительными и секреторными свойствами органа. Как ука­зывалось во вводной статье, в работах последнего времени мы предложили заменить неправильный термин «невроз органа1» термином «системный невроз». Но как в сфере соматической, так и в сфере невро-психической симптом — это проявление болезненного возбуждения или запредельного возбуждения и торможения. Мы не всегда можем вскрыть историю происхожде­ния истерической анестезии, гиперестезии или болезненно нару­шенных речевых, двигательных или вегетативно-висцеральных функций. Патогенное напряжение, сопровождаясь возбуждением многих систем, влечет за собой парабиотическое состояние — «срыв» (перевозбуждение или торможение) в той системе, кото­рая называется более патологически лабильной, которая более перевозбуждается ситуацией, которая имеет какую-то особую значимость в картине болезненного состояния.

Проблема значимости, существенности или важности того или иного объекта и воздействия приобрела свой объективный смысл со времени работ И. П. Павлова. Для животного это — связь с жизненно значимым безусловным рефлексом при за­рядке соответствующего центра, для человека это — связь с жизненно существенным обстоятельством. При этом необхо­димо сделать оговорку о том, что жизненно существенной для человека является не только ассоциативная, иначе временная, связь с безусловным раздражителем, а существо, смысл, т. е. основные признаки предмета, явления или ситуации и его связь с жизненными интересами, которые имеют для человека харак­тер прежде всего социальный, моральный или экономический. Невроз потому является прежде всего болезнью личности, что он вызывается обстоятельствами значимости в системе отноше­ний личности.

Но в патогенезе неврозов при их физиологическом освещении нужно учитывать и динамику болезненных состояний, со сменой одних симптомоз другими. Это особенно ясно выступает в обсес-сивном неврозе. Например, мастурбация может быть источни­ком обсессивного образования, когда возникает внутренняя

борьба по мотивам эстетического, социального или этического характера. Стыдясь своего «порока», мастурбант боится разобла­чения, и, как уже давно отметил В. М. Бехтерев, эритрофобия часто связывается с мастурбацией. Боязнь разоблачения в связи с мастурбацией вызывает вместе с тем тревожную мнитель­ность, неуверенность, застенчивость. И эритрофобия, и тревож­ная мнительность, и застенчивость при этом являются вторич­ными реактивными образованиями. Психологически и логичегки их возникновение ясно. Физиологически эго обьяснить не гак легко. При эритрофобии временная связь устанавливается межл\ покраснением и опасением разоблачения; тревожная мнитоль ность представляет сложную реакцию болезни упасть в обии ственном мнении в связи с «грязным пороком». Здесь, конечно играет роль и эмоция, но также играет роль перспектива обнк ственной оценки, т. с такое сложное интеллектуальное образм вание, продукт агорой сигнальной системы, кою рое требу i сперва фактического- психологического описания и понимашн затем уже физиологического объяснения по мере роста возмож гостей этого объяснения

Для того, чтгбы не отрьваться от реальных фактов и не обманывать себя применением некоторых физиологических тер­минов, нужно отдавать себе отчет в том, что возможность научно-физиологического толкования сегодня еще ограничи­вается довольно простыми фактами, что проявления личности в неврозе очень сложны и что объяснять простое простым при наличии сложного неправильно.

Мы касались проблемы личности в неврозах, потому что в этой группе заболеваний особенно отчетливо сказывается роль личности в болезни. Однако в других психических заболеваниях чем более выражены реактивные компоненты заболевания, тем большую роль играет личность. Но роль личности сказывается не только на психических, но и на всевозможных заболеваниях. Основными хорошо известными нейрогенными соматическими болезненными формами являются гипертоническая и язвеннчя болезни. К ним следует добавить сахарный диабет и гиперти-реоз. Однако мы уже указывали на неправильность понимания гипертонической и язвенной болезней как неврозов,21 хотя нельзя не признавать огромной роли личности и психики в их возник­новении и течении. Мы также не признаем «невроза органов», так как самый термин «невроз органа» бессмыслен, потому что неврозом заболевает не орган, а весь человек, или личность.

Не вдаваясь в эти еще недостаточно разработанные вопросы, мы только отметим важность их разработки, так как именно здесь проявляется так называемое влияние личности и психики на соматику. В неврозах общих и системных мы переходим к задаче преодоления в отношении к личности в норме и пато-

21 См. «Гипертоническая болезнь и неврозы». Наст, сб, стр. 360.

логии формально-динамических позиций изучения и замены н\ содержательными.

Невроз представляет болезнь личности еще и потому, что нигде, как в неврозе, с такой полнотой и выпуклостью не раскры­вается перед исследователем личность человека, нигде так убе­дительно не выступает болезнетворная и благотворная роль человеческих отношений, нигде так ясно не выступает уродую­щая и целительная сила воздействия, не сказывается с такой отчетливостью роль созданных людьми обстоятельств. Поэтому область борьбы с неврозами — это область, пограничная между педагогикой и медициной. Как мы пытались показать, психоте­рапия в ее основной форме является столько же методом лечения, сколько и перевоспитания личности. Особую форму психо­терапии представляет гипноз, который можно назвать экспери­ментальной психотерапией. Мы о нем почти не говорили, так кик в данную книгу не включали вопросов экспериментального изу­чения личности и лечения ее заболеваний. Гипноз относится к этой последней группе.

Психотерапия во всех ее видах является методом воздей­ствия не только на психику, но и через психику на организм человека. Практическое и теоретическое медицинское значение этой проблемы нельзя переоценить, потому что теория меди­цины и понимания роли соотношения соматических и психиче­ских условий в развитии болезни, ее предупреждении и излече­нии занимает важнейшее место. К сожалению, лишь немногие ученые правильно понимают нервизм Боткина — Сеченова. Смысл его заключается в том, что высшие сложнейшие образо­вания, возникая на основе простых и низших, в свою очередь становятся их регулятором.

Совершенно ясно, что если существует патогенное влияние психики и зависимость болезни от личности больного, то пси­хика и личность должны учитываться в предупреждении раз­личных и притом не только психогенных заболеваний.

Профилактические позиции советской медицины общеиз­вестны. Замечательный ученый и врач В. М. Бехтерев еще в пе­риод разгара царской реакции в 1912 г. писал: «Пусть врач вообще и психиатр в частности будет не только представителем своего профессионального дела, но вместе с тем и общественным деятелем, ибо в его задачу должно входить в такой же мере лечение больных как и охрана здоровья населения в самом широком смысле слова. Вместе с тем медицина, выйдя из круга специальных знаний, сделается наукой великого общественного значения, охраняющей здоровье населения — это самый важный оплот государственного строительства».23

22 См. «Некоторые вопросы теории психотерапии». Наст, сб., стр. 372.

23 В. М. Бехтерев. Основные задачи психиатрии как объективной науки. «Русский врач», 1912, № 6.

И. П. Павлов назвал гигиену медициной будущею. У iilk в СССР широчайшим образом развернуты общественно-гигиени­ческие мероприятия. Однако исследования по индивидуальной, а также по нервно-психической гигиене еще резко отстают от общественно-гигиенических. Не повторяя того, что нами было написано в другом месте,24 мы должны особенно подчеркнуть, что нервно-психическая гигиена неразрывно связана с воспита­нием социально здоровой личности, что проблема силы, вынос­ливости и уравновешенности нервной системы у человека является проблемой не только физиологической, но и психоло­гической и социально-педагогической. Содержательное понима­ние этих свойств требует понимания их связи со всей системой отношений человека к его действительности.

Сила, уравновешенность и устойчивость нервной системы как выражение динамических свойств мозга является одновременно выражением содержательной системы отношений человека к жизни в их цельности. Основой нервно-психического здоровья человека является единство физического и умственного труда. Однако в этом единстве надо учитывать не только формальную и функциональную стороны, но и сознательное отношение лич­ности к труду, к его процессу, к его результатам и участникам коллективного труда.

Дата добавления: 2015-08-29